Текст книги "Лотосовый Терем (СИ)"

Автор книги: Тэн Пин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 60 страниц)

– Принц Цзун не знал, что мой предок взял печать с собой. А потом… Телохранитель Ди Чансю сбежал в цзянху, и врата в усыпальницу стало невозможно открыть. Только тридцать лет назад мой дед узнал из семейной хроники тайну предка и догадался о местонахождении печати. Но принц Цзун установил в подземном дворце такие сложные механизмы, с какой стороны ни подберись – окажешься в западне. Мои отец и дед оба погибли здесь…

У Фан Добина дрогнуло сердце: если ещё двое умерли в проходе, то считая те кости, кто-то из пропавших одиннадцати человек мог выбраться из Си-лина. Но “Гэ Пань” продолжил.

– Все мастера, которых заманили в гробницу, тоже погибли. После смерти отца прошло десять лет, и я уже потерял надежду обрести императорскую печать, как узнаю, что тела Мужун Уяня и У Гуана внезапно обнаружились на снегу! Это совершенно невозможно! Эти двое умерли перед вратами Гуаньинь, каменные врата были заблокированы каменным шаром, если некому привести механизм в движение снаружи, то их никак не открыть. Я до сих пор ума не приложу, кто мог расколоть каменный шар весом в тысячу цзиней и открыть Врата демона, чтобы вытащить два трупа и бросить на снегу! Если у этого человека достало силы разбить каменный шар на осколки, то он наверняка мог справиться и с Вратами Гуаньинь, так что я подумал…

– Так что ты решил притвориться Гэ Панем. К несчастью, человека, разбившего каменный шар, найти не удалось, – посочувствовал Фан Добин. – Оказалось, достаточно пробить дыру под потолком над Вратами Гуаньинь, а все ломились в них, хотя их никогда и не удалось бы открыть.

– Один человек наверняка мог бы… – пробормотал Ли Ляньхуа, а потом вдруг воскликнул: – Чжан Цинмао ведь говорил, что в гробнице хранится редкостное лекарство, “Слеза Гуаньинь”?

Фан Добин с Ян Цююэ аж подпрыгнули от неожиданности, не понимая, чего он вдруг так возбудился. “Гэ Пань” кивнул.

– Император Сичэн навредил Фанцзи, и чтобы исцелить его уродство, отыскал известного целителя, который и изготовил это лекарство. Вон оно, в нефритовом флаконе.

Ли Ляньхуа подобрал флакон и вытащил пробку, Молодые люди вытянули шеи – во флаконе было пусто, ни следа “Слезы Гуаньинь”. Но лекарь как будто ни капли не удивился, помолчал и тихонько вздохнул.

– Так он не умер.

– Кто? – удивился Фан Добин.

Ли Ляньхуа покачал головой.

– Здесь уже кто-то побывал и забрал “Слезу Гуаньинь”. Плита над вратами не случайно раскололась, её уже выбивали. Потому я и сумел разглядеть трещину.

У Фан Добина и Ян Цююэ кровь отлила от лица.

– Кто же обладает такой невероятной силой?

Ли Ляньхуа слабо улыбнулся, всё так же качая головой.

А “Гэ Пань” закричал с пола:

– Ди Фэйшэн! Ди Фэйшэн из секты “Цзиньюань”! Кроме Ди Фэйшэна, “Осеннего ветра в тополях”, кто ещё владеет такой силой? Даже у главы ордена “Сыгу” Ли Сянъи не хватило бы внутренней силы, чтобы расколоть глыбу в тысячу цзиней!

– Пф, вздор какой-то! – презрительно фыркнул Фан Добин. – Всем известно, что Ди Фэйшэн погиб вместе с Ли Сянъи, и было это десять лет назад.

– Но у него могли быть потомки, – возразил “Гэ Пань”. – К тому же, у него одна фамилия с телохранителем императора Фанцзи – Ди Чансю, а если они из одной семьи, то естественно, Ди Фэйшэн знал, как проникнуть за Врата Гуаньинь.

Ли Ляньхуа же оцепенело пробормотал:

– “Ушедшее всё дальше с каждым днём,

Но ближе и роднее – всё живое.

Я за предместьем вижу пред собой

Безлюдные места, где нет покоя.

Распаханы могильные холмы,

И срублены их сосны вековые.

Осенний ветер в тополях шумит,

Тоскою убивает неизбывной…”*

Снова столкнуться с “Осенним ветром в тополях” в таком месте, вот так совпадение.

Фан Добин удивлённо уставился на него.

– Ты знаком с Ди Фэйшэном?

– А, не слишком, – рассеянно отозвался Ли Ляньхуа.

Фан Добин нахмурился: так знакомы они всё-таки или нет? Тем временем Ян Цююэ выяснил, что “Гэ Пань” запер Сунь Цуйхуа в жилом доме в городке Почу под Силином, и они вчетвером выбрались из-за врат Гуаньинь.

Глава 14. Могила первого ранга

Покинув Си-лин, Чжан Цинмао созвал десяток караульных и в смятении и страхе ждал наверху. Услышав о том, что обнаружилось внутри усыпальницы, он обрадовался и побежал к писарю, чтобы доложить о находках начальству. Раскрыть секрет гробницы прошлой династии – немаленькая заслуга.

Ли Ляньхуа, Фан Добин и Ян Цююэ, прихватив “Гэ Паня”, спустились с холма и отправились на поиски Сунь Цуйхуа. В Си-лине они нашли одиннадцать карт на овечьих шкурах, и пусть неясно, сколько всё-таки людей погибло, среди останков не было Золотого меча даочжана Хуанци из Удана.

На земле лежал слой снега толщиной в чи, ярко светило солнце, вокруг возвышались сосны. Трое человек не сговариваясь полной грудью вдохнули свежий горный воздух и с помощью цингуна* устремились в городок Почу.

Цингун – техника, позволяющая мастеру боевых искусств бегать с невероятной скоростью, высоко прыгать, отталкиваясь от чего угодно, упрощённо говоря, искусство делать себя очень быстрым и лёгким

На полпути они вдруг остановились. На снежной полосе между двумя хвойными рощами стояли двое.

Один был Гу Фэнсинь, а с ним – Сунь Цуйхуа!

– Ты!.. – Фан Добин растерялся: он-то думал, что Гу Фэнсинь не имел отношения к происходящему, а оказалось, с самого начала был в сговоре с “Гэ Панем”. Пусть “Гэ Пань” и взял в сообщники Ян Цююэ, с чего бы ему бросать Гу Фэнсиня? Этот человек тоже из Удана, только неясно, насколько высоко его боевое мастерство.

Ли Ляньхуа ни капли не удивился: когда открыли проход в подземный дворец, он кинул в Ян Цююэ, Гу Фэнсиня, Чжан Цинху и Чжан Цинмао мелкие камешки, чтобы проверить их: за исключением последнего, все легко уклонились – очевидно, их боевые навыки и острота слуха довольно высоки.

Гу Фэнсинь держал в заложниках Сунь Цуйхуа – Ян Цююэ хоть и потемнел лицом, но не удивился. Хотя он не знал, что “Гэ Пань” подкупил и Гу Фэнсиня, однако в Удане такого человека не было, и молодой караульный давно подозревал его.

“Гэ Пань” зло расхохотался.

– Господин Фан, отпустите меня, а мой шиди вернёт жену Ян Цююэ, как вам?

– Ну нет, жена-то не моя! – недолго думая, выдал Фан Добин.

– У этого… героя Гу… – миролюбиво улыбнулся Ли Ляньхуа. – Весьма высокие навыки боевых искусств, недавно под землёй он обменялся несколькими ударами с господином Фаном, и господин Фан был чрезвычайно впечатлён.

Фан Добин замер: так в тёмном проходе моим противником, погасившим шесть факелов был не “Гэ Пань”, тогда неудивительно, что “Гэ Пань” успел убить Чжан Цинши рассекающей ладонью – и выходит, дело не в том, что мне не достало силы. Он порадовался про себя, а потом похолодел: когда они обменялись ударами, силы были равны, значит, Гу Фэнсинь не просто “не слабый” противник, а очень даже серьёзный. К счастью, Ли Ляньхуа загадочным образом удалось одолеть “Гэ Паня”, иначе, объедини эти сообщники усилия, им пришлось бы убегать сверкая пятками.

Гу Фэнсинь приставил лезвие меча к шее Сунь Цуйхуа и мрачно потребовал:

– Освободите Юйцзи, и я отпущу её. Считаю до трёх, иначе прирежу. – Хотя в руках он держал саблю, но было очевидно, что это не стиль Удана.

– Цуйхуа, а ребёнок? – крикнул Ян Цююэ.

У Сунь Цуйхуа к горлу был прижат клинок, поэтому она могла только бросать свирепые взгляды на Ли Ляньхуа.

– Ребёнка я устроил в надёжном месте, не волнуйтесь, – проворковал Ли Ляньхуа.

Фан Добин хмыкнул про себя: устроил в весёлом красном дворике, но у вас сын, так что можно не переживать.

Гу Фэнсинь взмахнул саблей, завёл за шею Сунь Цуйхуа.

– Отпустите Юйцзи или я отрублю голову этой женщине!.. – Судя по яростным взмахам, он действительно был способен на это.

Фан Добин забеспокоился, пинком отправил “Гэ Паня” вперёд и крикнул:

– Забирай!

Гу Фэнсинь развернул саблю и, ударив навершием, разблокировал меридианы “Гэ Паня”.

– Юйцзи, как ты?

Но “Гэ Пань” всё равно рухнул на землю: Фан Добин обездвижил его, ударив по восемнадцати акупунктурным точкам, и разблокировать их было не так-то просто.

– Убей мне Ли Ляньхуа! – скрежеща зубами, выдавил “Гэ Пань”. – Верни печать! Наша императорская печать у него!

Ли Ляньхуа вздрогнул и тут же спрятался за спиной друга.

– Отдаю печать тебе. – И сунул печать ему в карман.

Фан Добин стремительно вытащил её и сунул за пазуху Ли Ляньхуа.

– Право, не стоит.

Ли Ляньхуа замахал руками.

– Нет-нет, это ведь ты нашёл, конечно, она твоя.

– Разве мы не договорились, что поделим сокровища пополам? – коварно улыбнулся Фан Добин. – Эту печать можно считать сокровищем, свою половину я дарю тебе, не стоит благодарности.

Прежде, чем Ли Ляньхуа успел ответить, Гу Фэнсинь толкнул плечо Сунь Цуйхуа, она едва не упала – Ян Цююэ успел подхватить. Гу Фэнсинь же занёс саблю над лекарем.

Этот удар, “Седая Тайбай”, Фан Добин отразил вытащенной из рукава дубинкой, заслонив Ли Ляньхуа. Ян Цююэ подхватил Сунь Цуйхуа и побежал – его цингун был неплох, они мигом превратились в точку на горизонте.

Господин Фан про себя проклинал этого непорядочного человека, но когда оглянулся, обнаружил, что побежал не только Ян Цююэ – Ли Ляньхуа тоже дал дёру, вот только бегал он гораздо медленнее, и всё ещё находился на расстоянии семи-восьми чжанов.

– Ли Ляньхуа! – вскипел от злости Фан Добин. – Вот так бросишь друга? Твою мать… – не успел он договорить, как над его головой просвистела сабля Гу Фэнсиня. Не оставалось ничего другого, как заткнуться и схватиться с противником – и какое-то время раздавался лишь непрерывный лязг от столкновений дубинки и сабли.

Пока Фан Добин полыхал гневом, Ли Ляньхуа струйкой дыма утёк в сосновую рощу и спрятался там, а “Гэ Пань” наконец поднялся на ноги. Его боевые навыки были не хуже, чем у Фан Добина, да ещё Гу Фэнсинь смог распечатать основные точки – он сделал глубокий вдох и освободился полностью. Вскочив на ноги, он молча напал на Фан Добина со спины. Господин Фан мысленно посетовал на свою горькую участь, резко уклонился, левой рукой отбил удар “Гэ Паня” приёмом “луна над пустынной рекой”, но тут Гу Фэнсинь с криком развернул саблю лезвием вверх и направил прямо ему в промежность, намереваясь разрубить пополам! Ужаснувшись, Фан Добин подскочил вверх, Гу Фэнсинь промахнулся, развернул саблю и ударил поперёк. Это был жестокий и свирепый стиль фехтования, явно не уданский. Фан Добин снижался – если слишком быстро, то удар придётся в голову, слишком медленно – в живот, он только и мог направить дубинку наискось, едва отбив удар Гу Фэнсиня, но просчитался – раздался громкий хлопок, и у него онемела половина тела. Фан Добин отлетел на чжан назад, с трудом поднялся и с изменившимся лицом воскликнул:

– “Рубящий головы” Фэн Цы!

Гу Фэнсинь ухмыльнулся.

– У господина Фана зоркий глаз.

Фан Добин глубоко вдохнул, но сердце его бешено колотилось. “Рубящий головы” Фэн Цы слыл в цзянху искусным мастером меча, с тех пор как начал свой путь, его слава гремела долгие годы – как же вышло, что он оказался “шиди” “Гэ Паня”? Хотя Фан Добин полностью освоил семейное мастерство и достиг больших успехов в столь молодом возрасте, однако с “Рубящим головы” ему было не справиться. Этот человек косил людей как траву, повсюду имел врагов, но несколько лет назад вдруг бесследно исчез. В цзянху посчитали, что враги до него добрались, а на самом деле он затаился в Силине, выдав себя за караульного.

Как только Фэн Цы ранил Фан Добина, “Гэ Пань” тут же рванулся к роще искать Ли Ляньхуа. Императорская печать так часто переходила из рук в руки, что он не знал, у кого она всё-таки оказалась.

На смену злости пришла тревога. Да, Ли Ляньхуа бросил его, но ничего другого Фан Добин и не ожидал: этот человек был робок как мышь и боялся за свою шкуру, к тому же, особых боевых навыков не имел – сбежать было естественно. Но стоит “Гэ Паню” его догнать, и Ли Ляньхуа конец. Фэн Цы повредил ему половину меридианов, сил едва хватало, чтобы удержать в руках дубинку – ему не удастся спасти друга.

Фэн Цы медленно приблизился к Фан Добину, его клинок ослепительно сверкал, отражая снег. Фан Добин судорожно вдохнул холодный воздух – он никогда не думал, что однажды на сверкающий снег будет так невыносимо смотреть.

Вдруг из рощи раздался пронзительный вскрик “Гэ Паня”: “Кто?..” – а затем послышался глухой звук, как будто кто-то упал. Противники застыли на месте, но больше ничего не было слышно. Фэн Цы немного поколебался, но видя, что у Фан Добина не осталось сил сопротивляться, подскочил и рванулся в сосновую рощу.

Фан Добин перевёл дух, огляделся – вокруг лишь слепящий снег, непонятно, в какую сторону лучше бежать. Как раз когда он решил двигаться на запад, послышался громкий крик Фэн Цы: “Кто здесь? Ты…” – с грохотом упала сосна, взметнув снег на половину чи в высоту, а затем из рощи прямо на его глазах вылетела сабля Фэн Цы, перерубившая дерево, и воткнулась в землю в двух чжанах от него по самую рукоять!

Потом снова всё затихло.

Безмолвное снежное поле, тени деревьев, недвижные словно скалы.

По ощущениям, успело бы сгореть две палочки благовоний, как из рощи вдруг выкатился снежный ком, и из сугроба кто-то выполз и позвал:

– Фан Добин?

Он откликнулся, пригляделся – да это же Ли Ляньхуа из снега вылез: оценив обстановку, он нашёл в роще сугроб побольше и закопался, чтобы спрятаться.

Фан Добин вздохнул и, волоча всё ещё непослушную ногу, с колотящимся сердцем побрёл к роще. Вытянув шею, он увидел среди сосен застывшие фигуры “Гэ Паня” и Фэн Цы: один замер в резком развороте, а другой упал в снег – видимо, перерубил сосну в момент падения.

Ли Ляньхуа осторожно выбрался из сугроба и тихонько подошёл: рядом с “Гэ Панем” и Фэн Цы не было следов, так кто же управился с этими двумя?

– Что произошло? – Фан Добину казалось, что голова у него вот-вот расколется надвое. – Ты видел, кто это был?

– Ничего не видел, – покачал головой Ли Ляньхуа.

Фан Добин шагнул вперёд и снова запечатал этим двоим восемнадцать акупунктурных точек.

– Вот и помощь подоспела, – сказал Ли Ляньхуа.

Фан Добин тоже услышал голоса, поднял голову и увидел, что к ним спешит несколько человек во главе с Ян Цююэ. Так этот парень всё-таки не только о своей шкуре беспокоился… Не успел господин Фан закончить мысль, как ахнул и не удержался от возгласа:

– Вы же…

Позади Ян Цююэ стоял человек в холщовой одежде и соломенных сандалиях, широкий в кости, с искренним и честным лицом, а на щеке у него было круглое родимое пятно, по которому его узнавали с первого взгляда – это был лучший среди учеников “Фобибайши” мастер боевых искусств, “Справедливый герой” Хо Пинчуан, который успел прославиться ещё до того, как вступил в орден.

Он сложил руки в приветствие:

– Хо Пинчуан к вашим услугам. Мы с товарищами по пути обнаружили тело Гэ-шиди, провели расследование и выяснили, что кто-то, прикинувшись Гэ Панем, прибыл в это место. Оплошность ордена привела к трагической гибели Гэ-шиди, и вы, господа, пострадали, нам очень жаль.

Хо Пинчуан говорил спокойно и искренне. Фан Добин приободрился и воскликнул:

– Этих двоих уже поймали, герой Хо, как насчёт того, чтобы показать умения ордена “Сыгу” и разорвать жилы ублюдкам?

– “Рука, рвущая жилы и ломающая кости” – слишком жестокий приём, нельзя им злоупотреблять, – нахмурился Хо Пинчуан. – Вы схватили “Рубящего головы” Фэн Цы и “Яшмового учёного” Ван Юйцзи? – Речь у него была немного странная.

Фан Добин делано хохотнул и указал на застывшие фигуры, про себя называя это счастливой случайностью: так за Гэ Паня себя выдавал “Яшмовый учёный” – этот человек прославился своим коварством и жестокостью и был весьма силён в боевых искусствах, господину Фану ни за что не удалось бы с ним справиться. Если бы не помощь неизвестного, они с Ли Ляньхуа были бы уже давным-давно мертвы.

Хо Пинчуан с возрастающим смятением разглядывал сражённых в роще людей. В момент, когда Ван Юйцзи насторожился и обернулся, кто-то ударил его по акупунктурной точке, но если он почувствовал движение у себя за спиной, то почему не смог увернуться? А Фэн Цы явно кого-то увидел и был вынужден метнуть саблю. Удар был настолько яростным, что разрубил дерево, боевой стиль этого человека воистину приводил в ужас!

Фан Добин не выдержал и ударил Ван Юйцзи по точке немоты.

– Кто это был? Ты видел?

– Я… я тоже ничего не видел. – Лицо Ван Юйцзи по-прежнему искажал страх.

Хо Пинчуан ударил по точке немоты Фэн Цы.

– Кто-то заставил “Рубящего головы” бросить саблю, а потом ударил по точке шэнь-шу*. Ты смог разглядеть этого человека?

Шэнь-шу – акупунктурная точка примерно в области поясницы, относится к меридиану мочевого пузыря

Лицо Фэн Цы потемнело, и он прохрипел:

– “Поступь вихря”, “поступь вихря”!

Хо Пинчуан с Фан Добином ахнули от изумления. “Поступь вихря” была приёмом, которым во всём цзянху владел лишь глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи – лучший способ передвигаться невидимо, он позволял не оставлять следов, словно танцуя в воздухе – хотя долго так не побегаешь, но при сражении в одиночку этой технике не было равных. Вот только Ли Сянъи уже десять лет как мёртв, откуда “поступи вихря” было взяться в сосновой роще?

– Ты разглядел этого человека? – севшим голосом спросил Хо Пинчуан. Когда он вступил в орден, Ли Сянъи уже пропал без вести, теперь же, услышав о “поступи вихря”, он был потрясён до глубины души: неужели глава ордена не погиб десять лет назад? Если дело обстоит так, то для “Сыгу” это поистине счастливое известие.

– Это же была “поступь вихря”, как я мог что-то увидеть? – холодно ответил Фэн Цы. – Но даже не мечтайте, Ли Сянъи мёртв, это был точно не он.

– Почему? – не удержался Фан Добин.

– С умениями и внутренней силой Ли Сянъи, разве я успел бы понять, что это “поступь вихря”? – мрачно отозвался Фэн Цы. – Будь это он, то стоило ему, ударив меня по точке “шэнь-шу”, применить “замедление вселенной” хотя бы с десятой долей силы, я не смог бы метнуть саблю.

Хо Пинчуан затрепетал: у Фэн Цы ещё хватило силы метнуть саблю после того, как его ударили по акупунктурной точке – значит, внутренняя сила его противника была истощена, так что удар не проник в место слияния потоков крови и ци, поэтому хотя его и парализовало, но меридианы остались целы. Если бы они не пришли так быстро, то через какое-то время он сам смог бы вернуть подвижность и восстановить течение ци. Но если это был не Ли Сянъи, то кто? Неужели глава ордена успел оставить последователя?

Фан Добин покосился на Ли Ляньхуа.

– Ты прятался в снегу?

– М-м, – смутился тот.

– И правда не видел, кто свалил этих двоих? – Господин Фан ткнул в сторону лежащих на земле людей.

Мнимый лекарь издал своё “а”.

– Я видел какой-то белый силуэт, но не знаю, был это человек, или снег, или что-то ещё.

– Бесполезно, – недовольно зыркнул Фан Добин.

– Прости, мне жаль, – закивал Ли Ляньхуа, вытащил из-за пазухи императорскую печать и вручил Хо Пинчуану. – Эту вещь слишком опасно носить с собой. Герой Хо, как насчёт того, чтобы её уничтожить?

Хо Пинчуан полностью одобрил, Ван Юйцзи же поднял крик:

– Да вы хоть знаете, что с помощью этой печати можно призвать банду “Юйлун”*, это…

Юйлун – рыба-дракон

Фан Добин ударил его, чтобы заткнулся, и рассмеялся.

– Да плевать мне, призовёшь ты банду “Юйлун” или демонов из потустороннего мира! Сказано ломать – будем ломать. Ну-ка, ну-ка, Хо-дагэ, расколите-ка её.

Хо Пинчуан сжал печать в ладонях, и она рассыпалась, прошуршав как песок. Ван Юйцзи резко побелел и без чувств рухнул на землю.

Хотя Хо Пинчуан и раскрошил императорскую печать, на душе у него было неспокойно. В банду “Юйлун” за последние два года объединились многочисленные разбойничьи кланы с водных путей Хуанхэ и Чанцзян*, и теперь она стала сравнима по количеству человек с бандой нищих. В ней перемешались рыбы и драконы, хорошие и плохие люди, и за последнее время именно они больше всего устраивали в цзянху беспорядок и смуту. Если во главе “Юйлун” стоит сановник из старой династии, вознамерившийся её восстановить, то попади в его руки императорская печать, в цзянху воцарится хаос. Проблема была нешуточная, и решить её можно было лишь разбив печать. “Фобибайши” надо быть готовыми ко всему.

Чанцзян – другое название реки Янцзы

Фан Добин, в отличие от Хо Пинчуана, не терзался такими тревожными мыслями, он лишь восхитился силой его рук, способных раскрошить нефрит.

– Сколько уже времени? – вздохнул Ли Ляньхуа. – Я проголодался.

Они подняли головы – оказалось, уже за полдень. Только утром они вошли в подземный дворец, а будто пробыли там несколько дней. Фан Добин уговорил всех вернуться в гостиницу “Рассветная луна” и пойти поесть. Компания распрощалась с Чжан Цинмао, и, прихватив Ван Юйцзи и Фэн Цы, отправилась в городок Почу.

Глава 15. Могила первого ранга

Почу – не особенно процветающий городок с населением всего несколько сотен, но здесь хотя бы есть питейные заведения, что только что вылезшему из могилы человеку уже казалось небесными чертогами. Хо Пинчуан отправил учеников “Фобибайши” на быстрых лошадях доставить Ван Юйцзи и Фэн Цы к горе Цинъюань и закончил с делами. А затем Сунь Цуйхуа пригласила их в трактир “Встреча с отшельником”. Её не особенно красивое лицо светилось счастьем, и она не сводила глаз с Ян Цююэ, явно довольная своим супругом.

Фан Добин и Ли Ляньхуа похватали палочки и набросились на еду, только Хо Пинчуан проявил вежливость и обсудил с Ян Цююэ возможное местонахождение даочжана Хуанци.

– Хуанци-шишу действительно прибыл в Почу, но Золотого меча Удана в Си-лине не было – возможно, ему удалось выбраться из гробницы, – спокойно сказал Ян Цююэ. Жена бросала на него кокетливые взгляды, но он не отвечал на её заигрывания. Этот человек был заядлым игроком, но не падким на женские чары, или же Сунь Цуйхуа просто-напросто не обладала никакими чарами.

– Сам глава Удана вручил даочжану Хуанци Золотой меч за его ум, боевое мастерство и понимание дао, – кивнул Хо Пинчуан. – Тем более, исчез он в расцвете сил – логично предположить, что сумел выбраться из могилы первого ранга.

Фан Добин доел куриную ножку, поднял голову и надолго уставился на Ли Ляньхуа. Тот, как раз подцепивший палочками кусочек, чуть сдвинул брови.

– В чём дело?

– Одно я никак не возьму в толк, – ответил Фан Добин.

– Что? – наморщил лоб Ли Ляньхуа.

– Странно, вообще-то мои боевые навыки не так уж плохи, и хотя от рощи я был далековато, но почему не слышал никого, кроме вас троих? И не видел, чтобы кто-то четвёртый туда входил или выходил оттуда.

– Что ты имеешь в виду? – Между бровей у него залегла глубокая складка.

– Да чтоб тебя, – возмутился Фан Добин, – я имею в виду, а может, это ты применил “поступь вихря” и вырубил этих двоих? Словам Ли Ляньхуа никак нельзя верить: ты скажешь “чёрное” – а чаще всего окажется “белое”, твои боевые навыки – как у трёхлапой кошки, но кто знает, не притворство ли это? Говоришь, что ничего не видел, но ведь это мог быть и ты сам.

Ли Ляньхуа поперхнулся и закашлялся.

– Если бы я владел “поступью вихря”, то задержал бы Ван Юйцзи как только понял, что он – убийца, зачем ждать так долго?

– Тоже звучит логично… – задумчиво протянул господин Фан.

Пока они беседовали друг с другом, в трактир грациозно вошла женщина в зелёном – в отличие от Сунь Цуйхуа, белокожая, с тонко подведёнными бровями, прелестная и нежная красавица.

Сунь Цуйхуа покосилась на неё и сказала, посмеиваясь:

– Барышня Жу пришла за вином для посетителя?

Женщина в зелёном чуть нахмурилась, но слабо улыбнулась и кивнула.

– Кто она? – тихонько спросил Фан Добин.

– Сяо-Жу из весёлого красного дворика, – ответил Ян Цююэ.

Фан Добин цокнул языком от удивления. Во всём облике этой женщины ничто не выдавало, что она – проститутка.

– А с виду непохоже.

Ян Цююэ не проявлял интереса к женской красоте, а вот Сунь Цуйхуа прошептала в ответ:

– Ей повезло, один мужчина содержит её, обеспечивает как благородную. Купил на востоке города усадьбу и живёт там с ней, а сам не выходит.

– Разве содержать женщину позорно, а не достойно? Зачем…

Не дав ему договорить, Сунь Цуйхуа прошипела:

– Вот из-за таких мужчин и существуют такие бесстыжие женщины, как она!

Пока вели пустые разговоры, Ли Ляньхуа вдруг тихонько ахнул.

– Золотой меч Удана!

Все за столом оторопели.

– Где? – шёпотом спросил Хо Пинчуан.

Ли Ляньхуа приподнял палочки и незаметно указал ими на пояс женщины в зелёном, сяо-Жу. Все присмотрелись: на поясе у неё, покачиваясь при ходьбе, висел на бирюзовом шнуре деревянный орнамент в виде меча, размером не более двух-трёх цуней. Ян Цююэ вздрогнул всем телом: хотя подвеска была сработана довольно грубо, но явно по подобию золотого меча Удана, вплоть до выгравированного слова “Чжэнь-у”*.

Чжэнь-у – миф., даос. Владыка (Дух) Севера (божество, изображаемое с черепахой и змеёй, один из весьма распространённых народных культов)

– Даочжан Хуанци пропал в окрестностях Си-лина, неужели эта женщина видела Золотой меч? – пока Хо Пинчуан говорил, сяо-Жу купила два кувшина вина и плавной походкой вышла за дверь.

Ян Цююэ уже собирался встать, как Ли Ляньхуа вытянул руку и прижал палочками его пиалу. Фан Добин поднялся и вышел из трактира следом за сяо-Жу.

Хо Пинчуан усмехнулся: Бицю послал ему с голубями записку, в которой поручил, во-первых, расследовать убийство Гэ Паня, а во-вторых, проследить за Ли Ляньхуа из “Благого лотосового терема”. Поначалу он не мог понять, что же необычного в этом чудесном целителе, чья слава гремела на всё цзянху: уж храбрости ему явно не доставало – но когда господин Ли остановил Ян Цююэ, стало ясно: этот человек обладал острым умом и не был склонен к безрассудным поступкам. Фан Добин здесь чужой и роскошно одет, если он последует за сяо-Жу, люди подумают: “богатенький сынок волочится за красавицей” – а вот женатый караульный непременно вызвал бы подозрения.

Фан Добин проследовал за сяо-Жу через весь городок Почу – она, постоянно виляя, семенила с запада на восток почти половину большого часа. Если бы не её прелестная наружность, у него бы лопнуло терпение. С превеликим трудом дойдя до восточной стороны городка, женщина толкнула ворота одного из домов, зашла и закрыла за собой дверь.

Фан Добин собирался улучить момент и запрыгнуть на крышу, чтобы осмотреться, как вдруг ворота снова открылись и сяо-Жу вышла, уже без кувшинов в руках. Он был потрясён: так она ходила кругами целый час только чтобы отнести вино? Что за человек там живёт? Фан Добин уже подумывал перелезть через стену, но вокруг было много прохожих, и средь бела дня он не смел врываться в жилище. Он обошёл дом дважды, и тут из него вышла ещё одна барышня.

Эта была одета в красное платье, глаза у неё покраснели и опухли от слёз, уходя, она вытирала лицо. Её одежда была в беспорядке, на шее алели следы засосов – нечего и говорить, что с ней делали внутри.

Удивлению Фан Добина не было предела: сяо-Жу только что занесла вино, неужели у хозяина не одна женщина? Вернувшись к задней двери во двор, он вдруг почуял странный запах и поразился: да это же самая презираемая в цзянху вещь – афродизиак! Ясно как на ладони, чем занимался хозяин!

Придя в ярость, Фан Добин приподнял подол одеяния, пинком выбил дверь и ворвался внутрь с криком: “Кто здесь принуждает?..” – но не успел добраться до главного входа, как на него налетел ветер и вышиб воздух из лёгких, так что он не мог вымолвить и слова. Фан Добин в панике взмахнул руками, приготовившись к драке – он и подумать не мог, что в обычном доме такого захолустья как Почу затаился дракон и дремлет тигр*! С этой мыслью он обернулся, поймал ладонью ветряной удар хозяина дома, как вдруг что-то ударило его в грудь, кровь закипела, в ушах зазвенело, перед глазами всё пошло кругом – и он рухнул на землю и потерял сознание.

Затаившийся дракон, спящий тигр – о скрытом таланте, также – в тихом омуте черти водятся

Молодой “Печальный господин” из клана Фан был ранен ещё до того, как успел рассмотреть противника. Кто же хозяин этого дома? Что за человек, владея такими боевыми навыками, станет использовать афродизиак, чтобы совращать женщин? Сбив Фан Добина с ног, в доме долгое время никто не двигался. Затем хозяин накинул на плечи одежду, вышел, поднял бесчувственное тело и бросил в колодец во дворе, так что раздался всплеск.

В трактире “Встреча с отшельником” компания доела почти все кушанья. Прошло два больших часа, солнце село, обед превратился в ужин, а Фан Добин всё не возвращался. Наконец Хо Пинчуан нахмурил густые брови:

– Неужели с Фан Добином что-то случилось?

– Неужели кто-то заманил господина Фана в западню? – задумался Ян Цююэ.

– Неужели он сбежал с барышней Жу? – горько усмехнулся Ли Ляньхуа.

Сунь Цуйхуа сплюнула.

– Скорее всего, он последовал за сяо-Жу к дому её покровителя, я примерно знаю, где это. Пойдёмте, господин Фан наверняка в опасности.

Они расплатились и вышли. Хозяйка гостиницы провела их к дому, в который ходила сяо-Жу. К этому времени на тёмно-синем небе загорелись звёзды. Ворота были заперты, изнутри не доносилось ни звука.

Хо Пинчуан оправил одежду, взялся за дверное кольцо и постучал, громко позвав:

– У вашего покорного к вам дело, осмелюсь спросить, дома ли хозяин?

Из дома никак не ответили, словно там никто и не жил, но по витающему в воздухе слабому аромату дурмана Хо Пинчуан уже догадался, что это за место.

– У злодея совесть нечиста! – зло бросил Ян Цююэ.

Ли Ляньхуа кивнул и нахмурился. На сей раз всё было иначе, нежели в гробнице: тогда он заранее знал противника, а этим вечером враг был окутан тьмой, они же – как на ладони, и потому не имели преимущества.

– Цуйхуа, ты возвращайся за ребёнком, – мягко сказал лекарь. Сунь Цуйхуа кокетливо улыбнулась, махнула рукой и убежала. Пусть эта женщина и не отличалась красотой, но нрав у неё был прямой и открытый.

Трое мужчин в сгущающихся сумерках смотрели на это непримечательное жилище: тихий двор, просторный дом, окутанный дурманом – что же в нём таилось? Как было связано с Золотым мечом Удана? И с девицей из весёлого красного дворика? Фан Добин действительно угодил в западню?

Хо Пинчуан с силой ударил ладонью, неслышно сломав засов, и распахнул ворота. Куда ни глянь – цветы и деревья, чистый пол из голубовато-серого камня, посреди внутреннего дворика камешками выложен иероглиф “долголетие”, а двери и окна плотно закрыты – ничего необычного.

– Есть кто дома? – мрачно спросил Ян Цююэ. Хотя он говорил негромко, но вложил в слова силу, так что внутри не могли не услышать. Хо Пинчуан прошагал к дому и толкнул двери: постель была в беспорядке, похоже, хозяин уже сбежал. У кровати дымилась курильница с благовониями – от неё и исходил дурманящий запах.

– Боюсь, в этом доме живут уже больше десяти лет, – Ли Ляньхуа легонько толкнул оконный переплёт – такой же, как и в его “Лотосовом тереме”, если не починить, то через полгода отвалится. – Похоже, у хозяина… затруднения с деньгами. – Вино и кушанья на прикроватном столике – весьма безыскусные. На востоке Почу есть знаменитая питейная лавка, но он мелочно отправил сяо-Жу во “Встречу с отшельником”, где кувшин вина дешевле на пару медяков.