Текст книги "Лотосовый Терем (СИ)"

Автор книги: Тэн Пин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 60 страниц)

Annotation

Улыбчивый хозяин "Благого лотосового терема" Ли Ляньхуа известен в цзянху как чудесный целитель, способный воскрешать мёртвых, однако больше о нём никто ничего и не знает. Обладая исключительной наблюдательностью и острым умом, он ввязывается в расследования самых разных загадочных убийств, в которых, казалось бы, замешана нечистая сила: зловещие изумрудные призраки парят за окном, на снегу возле императорской гробницы находят обезображенные тела... И давно похороненное прошлое начинает понемногу просачиваться в его нынешнюю жизнь...

Пролог. Изумрудные призраки в окне

Глава 1. Благой лотосовый терем

Глава 2. Благой лотосовый терем

Глава 3. Благой лотосовый терем

Глава 4. Благой лотосовый терем

Глава 5. Благой лотосовый терем

Глава 6. Благой лотосовый терем

Глава 7. Благой лотосовый терем

Глава 8. Могила первого ранга

Глава 9. Могила первого ранга

Глава 10. Могила первого ранга

Глава 11. Могила первого ранга

Глава 12. Могила первого ранга

Глава 13. Могила первого ранга

Глава 14. Могила первого ранга

Глава 15. Могила первого ранга

Глава 16. Могила первого ранга

Глава 17. Смертоносное свадебное платье

Глава 18. Смертоносное свадебное

Глава 19. Смертоносное свадебное платье

Глава 20. Смертоносное свадебное платье

Глава 21. Смертоносное свадебное платье

Глава 22. Смертоносное свадебное платье

Глава 23. Пение сутр, пламя

Глава 24. Пение сутр, пламя

Глава 25. Пение сутр, пламя

Глава 26. Пение сутр, пламя

Глава 27. Пение сутр, пламя

Глава 28. Пение сутр, пламя

Глава 29. Пение сутр, пламя

Глава 30. Однорукий призрак

Глава 31. Однорукий призрак

Глава 32. Однорукий призрак

Глава 33. Однорукий призрак

Глава 34. Однорукий призрак

Глава 35. Однорукий призрак

Глава 36. Однорукий призрак

Глава 37. Совет знаменитых врачевателей

Глава 38. Совет знаменитых врачевателей

Глава 39. Совет знаменитых врачевателей

Глава 40. Совет знаменитых врачевателей

Глава 41. Совет знаменитых врачевателей

Глава 42. Слеза Гуаньинь

Глава 43. Слеза Гуаньинь

Глава 44. Слеза Гуаньинь

Глава 45. Слеза Гуаньинь

Глава 46. Слеза Гуаньинь

Глава 47. Слеза Гуаньинь

Глава 48. Слеза Гуаньинь

Глава 49. Провал

Глава 50. Провал

Глава 51. Провал

Глава 52. Провал

 Глава 53. Женский дом

Глава 54. Женский дом

Глава 55. Женский дом

Глава 56. Женский дом

Глава 57. Вышитая человеческая кожа

Глава 58. Вышитая человеческая кожа

Глава 59. Вышитая человеческая кожа

Глава 60. Вышитая человеческая кожа

Глава 61. Вышитая человеческая кожа

Глава 62. Гроб Лун-вана

Глава 63. Гроб Лун-вана

Глава 64. Гроб Лун-вана

Глава 65. Гроб Лун-вана

Глава 66. Гроб Лун-вана

Глава 67. Гроб Лун-вана

Глава 68. Охотничья деревня

Глава 69. Охотничья деревня

Глава 70. Охотничья деревня

Глава 71. Охотничья деревня

Глава 72. Охотничья деревня

Глава 73. Охотничья деревня

Глава 74. Охотничья деревня

Глава 75. Повесть о повешенной свинье

Глава 76. Повесть о повешенной свинье

Глава 77. Повесть о повешенной свинье

Глава 78. Повесть о повешенной свинье

Глава 79. Повесть о повешенной свинье

Глава 80. Бумажная пагода блаженства

Глава 81. Бумажная пагода блаженства

Глава 82. Бумажная пагода блаженства

Глава 83. Бумажная пагода блаженства

Глава 84. Бумажная пагода блаженства

Глава 85. Бумажная пагода блаженства

Глава 86. Бумажная пагода блаженства

Глава 87. Бумажная пагода блаженства

Глава 88. Бумажная пагода блаженства

Глава 89. Бумажная пагода блаженства

Глава 90. Бумажная пагода блаженства

Глава 91. Запятнанный кровью меч

Глава 92. Запятнанный кровью меч

Глава 93. Запятнанный кровью меч

Глава 94. Запятнанный кровью меч

Глава 95. Запятнанный кровью меч

Глава 96. Встреча на Восточном море

Глава 97. Встреча на Восточном море

Глава 98. Встреча на Восточном море

Глава 99. Встреча на Восточном море

Лотосовый терем

Пролог. Изумрудные призраки в окне

Город Чанчжоу, постоялый двор “Сяо-мянь”.

Ночь семнадцатого дня шестого лунного месяца, третья ночная стража.

Чжу-Цюэ (красная птица) дух-покровитель юга

Третья ночная стража – время с 11 часов до 1 часа ночи

Чэн Юньхэ, начальнику охранного отряда “Журавлиный клин”, было поручено доставить шестнадцать сундуков с драгоценностями. Он провёл в пути два спокойных дня. Однако стоило устроиться на ночлег, как его охватила тревога – заснул он быстро, но его сон резко прервался непонятно от чего.

В кромешной тьме комнаты царила тишина.

За окном… слышалось пение.

Время от времени раздавался неясный голос, как будто кто-то пел, и вроде бы пел старательно, но мелодия казалась странной… словно… у поющего был отрезан язык.

Он открыл глаза, посмотрел на окно напротив кровати.

В непроглядной тьме слабо мерцали размытые изумрудные точки, то дальше, то ближе – причём только за окном напротив его кровати.

Пение удалялось, уже нельзя было разобрать, что за жалобную песню пел тот человек с отрезанным языком…

Он практиковал боевые искусства уже 40 лет, и пусть его слух и зрение не были лучшими в цзянху*, однако и худшими их не назовёшь. И… голос этот принадлежал не человеку.

Цзянху – дословно “реки и озера”, мир за пределами государственной власти

Ветер свистел в щелях неплотно закрытого окна. Он уставился на мерцающие зелёные огоньки – и ему в голову впервые за всю жизнь пришло слово “призрак”.

Глава 1. Благой лотосовый терем

Белое солнце в синем небе, мирные времена.

Городок Пиншань – ничем не примечательное местечко, здесь нет ни редкостных сокровищ, ни прекрасных пейзажей, ни выдающихся деятелей. Как и во многих краях цзянху местные жители несколько скучноваты, земля даёт не слишком хороший урожай, река грязновата, а тем для разговоров после еды… настолько мало, что как только появляется хоть какая-то, все долго обсуждают её взахлёб – тем более, недавнее удивительное происшествие.

А случилось вот что: восемнадцатого числа шестого лунного месяца, когда жители высыпали из домов, чтобы подмести пороги, вдруг обнаружили на прекрасно знакомой им улице возникшее из ниоткуда двухэтажное здание. Дом был высоким, в нём совершенно точно могли жить люди – и жить весьма просторно. Он был построен полностью из дерева и украшен удивительно тонкой и изысканной резьбой, и даже слепой мог бы понять на ощупь – резьба изображала цветы лотоса и предвещающие счастье облака.

За пересудами пролетело полдня, когда благодаря чьему-то зоркому глазу, наконец разгадали внезапное появление здания: оказывается, оно изначально не имело фундамента и не стояло на земле… одним словом, дом привезли на телеге на улицу Пиншаня и установили там. Люди цокали языком от удивления, но не понимали, зачем кому-то под покровом ночи перетаскивать на улицу целый терем, неужели это будет храм Земли? Но говорят, храм Земли уже долгое время находится в упадке, и там не зажигают благовония…

Новость обсуждали три дня, пока не вернулся человек из охранного отряда – только завидел дом, как перепугался и заорал во всё горло: “Благой терем!” – а потом даже домой не зашёл, развернулся и убежал с безумными криками “Благой терем!”. Здание тут же посчитали домом с призраками, один взгляд на которое может свести с ума.

Прошло ещё семь дней, весь охранный отряд вернулся в Пиншань, и тогда люди узнали, что никакой это не дом с призраками.

Мало того, это было благое здание, чрезвычайно благое.

“Благой лотосовый терем” был домом лекаря.

Фамилия хозяина была Ли, а звали его Ляньхуа.

Ляньхуа – «цветок лотоса»

Что за человек был Ли Ляньхуа? Вообще-то в цзянху его никто не знал. Неизвестно было ни из какой он школы, ни его мастерство владения боевыми искусствами, ни возраст, неизвестно было даже красив он или уродлив – этот человек появился в цзянху шесть лет назад и совершил всего два поступка, которые сделали “Благой лотосовый терем” самой любопытной легендой.

Ли Ляньхуа совершил две вещи: во-первых, вернул к жизни получившего смертельное ранение в дуэли первого из сильнейших* по литературе Ши Вэньцзюэ по прозвищу “Учащийся до седин”, который был уже похоронен и покоился в земле несколько дней. Во-вторых, вернул к жизни упавшего со скалы, переломавшего все кости и разбившегося насмерть великого героя Хэлань Те, также пролежавшего в земле много дней.

Первый из сильнейших – победитель на столичных экзаменах, первый кандидат на высокую должность

Только благодаря этим двум свершениям Ли Ляньхуа стал человеком, с которым в цзянху мечтают познакомиться и подружиться, а диковинный передвижной дом делал его ещё более обсуждаемой легендой.

Начальник “Журавлиного клина” во главе всего отряда, подстёгивая лошадей, прибыл в Пиншань, совершил омовение, воскурил фимиам, и через три дня с трепетом направился к дому, украшенному резьбой по наньму*, поклониться в знак вежливости и вручить визитный листок: у начальника “Журавлиного клина” Чэн Юньхэ имелся серьёзный повод для встречи.

Наньму – китайский лавр

Визитный листок пришлось бросать в щель между окном и рамой.

Весь охранный отряд в пятьдесят человек сопровождал Чэн Юньхэ, словно в тереме выносил приговоры сам Яньло-ван*. Вскоре дом, в котором было так тихо, словно никто в нём и не жил, заскрипел. Весь отряд “журавлей” затаил дыхание, даже прохожие замерли в напряжении, с вытаращенными глазами ожидая, что же за чудище выйдет из дома.

Яньло-ван – в китайской мифологии владыка подземного мира

Деревянные двери распахнулись, а не медленно приоткрылись, как ожидала собравшаяся толпа.

Двери хлопнули, взметнув облако пыли прямо в лицо Чэн Юньхэ, кто-то внутри ойкнул и извиняющимся тоном произнёс: “Надо бы прибраться, даже гостей не заметил, стыдно-то как…”

“Журавли”, с ног до головы в опилках и пыли, с изумлением наблюдали, как в дверях появился человек с веником, к которому прилип ярко-красный листок. Он был молод, не старше двадцати восьми лет, а если бы не серые залатанные одежды, то мог бы выглядеть ещё моложе, кожа его была белой, а черты лица – изящными, но красоту его нельзя было назвать несравненной, которую раз увидишь и не забудешь. В правой руке он держал веник, а в левой – совок, и с извиняющимся видом смотрел на всю толпу, собравшуюся перед дверьми.

Чэн Юньхэ негромко произнёс:

– Прошу господина Ли, Ли Ляньхуа, о встрече. У вашего покорного имеется серьёзное дело, которое следует обсудить.

Молодой человек в серых одеждах опустил веник.

– Я и есть Ли Ляньхуа.

У Чэн Юньхэ глаза полезли на лоб и отвисла челюсть, прохожие уже подумывали, не закинуть ли ему в рот три-пять яиц. Наконец он закрыл рот и закашлявшись выдавил:

– Премного наслышан о господине Ли… – Он не знал, как начать следующую фразу, поскольку изначально старательно написал всю речь на визитном листке – который ныне застрял в венике Ли Ляньхуа.

– Ах, как неловко… – сказал Ли Ляньхуа. – В моём скромном жилище столько мусора… – Он жестом пригласил Чэн Юньхэ зайти в дом и присесть.

Внутри “Благой лотосовый терем” и вправду был завален хламом: здесь валялись молоток, пила и топор, тряпки для пыли и веник, всё было покрыто опилками и слоем пыли, ещё стояло несколько сундуков неизвестно с чем, в передней был только один стол и один стул из бамбука, не дороже двадцати медяков. В душе Чэн Юньхэ зародились сомнения, но у “Благого лотосового терема” была такая репутация, а этот человек в серых одеждах сидел здесь, так что он не смел усомниться в его подлинности – оставалось только почтительно сесть напротив Ли Ляньхуа и от начала до конца поведать обо всех страшных происшествиях, с которыми он столкнулся полмесяца назад.

Та ночь, третья ночная стража, постоялый двор “Сяо-мянь”.

Когда Чэн Юньхэ проснулся посреди ночи и обнаружил, что за окном мерцают изумрудные тени, а снаружи доносится странное пение, в голове у него тотчас возникло слово “призрак”, но он сам же прыснул от смеха – проскитавшись по белу свету больше двадцати лет, в призраков он не верил. И тут из соседней комнаты, где остановился первый ученик, раздался истошный крик. Чэн Юньхэ испугался и поспешил туда. Его первый ученик Цуй Цзянькэ тоже увидел зелёные призрачные тени за окном, поднялся проверить товар, распахнул сундук с ненарушенной печатью, но оказалось, что товар пропал без следа – виденные во время перевозки сокровища словно обрели крылья и улетели. Но не это заставило Цуй Цзянькэ, доставлявшего грузы более десяти лет, закричать от ужаса, настолько небывалый вопль у него вырвался потому, что в сундуке не только не было товара – внутри лежал необработанный камень, весь покрытый кровавыми отпечатками пальцев.

Эти отпечатки выглядели, как будто кто-то спешил выбраться из запечатанного сундука, но не мог его открыть, однако внутри, очевидно, никого не было. Посреди ночи за окном парили зелёные призраки, слышались странные прерывистые звуки, да ещё в сундуке обнаружились кровавые отпечатки – тут и Цуй Цзянькэ, больше десятка лет бродившему по свету, немудрено закричать от страха. Чэн Юньхэ, дрожа от гнева, приказал подчинённым открыть сундуки. В десяти из шестнадцати действительно находились жемчуга и драгоценные камни, каждый – редкостной ценности, но шесть оказались пусты – в одном были кровавые отпечатки, в трёх – таблички для поминовения усопших, что же касается двух оставшихся – в одном лежал только бугристый камень, а в другом, ко всеобщему ужасу – мёртвое тело.

Тело принадлежало юной девушке в белых одеждах, чьё прелестное лицо перед смертью исказилось в гримасе ужаса.

При виде трупа лица Чэн Юньхэ и Цуй Цзянькэ исказил ещё больший ужас: девушку в белых одеждах в цзянху знали. Это была дочь градоначальника улиньского* Нефритового города – Юй Цюшуан, по прозвищу “Острый меч осеннего инея”. Градоначальник Нефритового города, Юй Мулань господствовал над юго-западным горным регионом, монополизировал добычу нефрита в горах Куньлуня, стал самым богатым человеком в Улине, и все в Поднебесной знали, что он души не чает в дочери. Как Юй Цюшуан могла оказаться мёртвой в сундуке, перевозимом никому не известным отрядом “Журавлиный клин”?

Улинь – сообщество, мир мастеров боевых искусств

В других комнатах постоялого двора “Сяо-мянь” поднялся переполох, и в мгновение ока десятки людей вломились в комнату Цуй Цзянькэ, все перепуганные и бледные.

Чэн Юньхэ к этому времени догадался, что Юй Цюшуан тоже остановилась в “Сяо-мянь”. В то время, как сопровождавшие её шестьдесят воинов в испуге проснулись из-за изумрудных призрачных теней, близкая подруга Юй Цюшуан, Юнь Цзяо, вдруг заметила, что Юй Цюшуан исчезла без следа, её начали повсюду искать, а в итоге обнаружили мёртвой у Чэн Юньхэ в сундуке с товарами!

На протяжении полумесяца весь Улинь стоял на ушах, обсуждая “убийство с зелёными призраками за окном”. Юй Мулань был раздавлен горем по беспричинно погибшей обожаемой дочери и в гневе приказал покончить с собой почти всем воинам, кто сопровождал Юй Цюшуан в ту ночь, а также издал указ, чтобы изловить и убить весь “Журавлиный клин”. Чэн Юньхэ ничего не оставалось, как забрать из дома старых и малых, распустить отряд и спасаться бегством, как вдруг он услышал новость о “Благом лотосовом тереме”.

Ли Ляньхуа смог вернуть к жизни мертвецов – и Чэн Юньхэ вдруг пришло в голову: если Ли Ляньхуа сумеет оживить Юй Цюшуан, тогда и проблем не будет? Если полмесяца назад Чэн Юньхэ ни за что бы не поверил в воскрешение мёртвых, то сейчас был готов пойти на крайние меры, и раз уж довелось повстречать Ли Ляньхуа, то почему бы не попытаться? Если… слухи не врут, то всё сложится благополучно.

Но закончив рассказывать историю об убийстве и заоконных зелёных призраках, он так и не услышал от Ли Ляньхуа какого бы то ни было поразительного мнения – тот только сказал “а” и кивнул.

Допив чай, Чэн Юньхэ не нашёл причины, чтобы оставаться в доме, заваленном хламом, и сидеть напротив Ли Ляньхуа, на чьём лице было написано некоторое недоумение.

Чэн Юньхэ ушёл.

Со второго этажа “Благого лотосового терема” раздался спокойный голос:

– Прошло уже пять лет, а ты всё так же знаменит…

Ли Ляньхуа сидя на стуле продолжал пить чай, только снова издал неопределенное “а”.

– Мне и самому непонятно. – Человек медленно спустился со второго этажа – худой, кожа да кости, и очень бледный. Набери он двадцать цзиней*, пожалуй, выглядел бы грациозным прекрасным юношей, но сейчас походил на умирающего от истощения – этот скелет, тем не менее, был облачён в ослепительно чистые и пышные белые одежды, на поясе у него висел очень изящный меч и яшмовые подвески, какие нравилось носить только избалованным отпрыскам благородных фамилий. – Как ещё находятся в мире люди, которые верят в воскрешение из мёртвых? Пять лет прошло, а никто так и не забыл о паре твоих неловких поступков…

1 цзинь = 0.5 кг, т. е. 10 цзиней = 10 кг

– Не все такие умные, как ты, – усмехнулся Ли Ляньхуа, встал, немного размялся, взял веник и продолжил мести.

– Ты не мог бы не подметать? – Спустившийся скелет вдруг широко распахнул глаза. – Старший сын благородной семьи Фан стоит прямо перед тобой, а ты спокойно подметаешь пол? Ты хоть понимаешь, что если бы этот Чэн Юньхэ знал, что я в доме, то пал бы передо мной на колени и молил, чтобы я убедил старика Юя не убивать его семью? Перед тобой привлекательный и элегантный человек, с блестящим положением в обществе, а ты подметаешь пол?

– Что поделать, – ответил Ли Ляньхуа. – Я уже давно не наводил порядок в доме, не подметал, тут слишком грязно, а в дождь протекает крыша.

Скелет в белых одеждах похлопал огромными глазами, а потом вдруг вздохнул.

– Приятель, ты не можешь ни сражаться, ни лечить больных, даже земледелием не способен заняться, как же, спустя столько лет, ты всё ещё настолько знаменит? Ну правда? Ума не приложу…

Этот скелет в белых одеждах был старшим сыном улиньского клана Фан – Фан Добином, по прозвищу “Печальный господин”. Он был знаком с Ли Ляньхуа уже целых шесть лет, и всё равно так до конца и не понимал, как прославился этот человек: Ши Вэньцзюэ, получив в поединке тяжелую рану, применил “черепашье дыхание”, чтобы притвориться бездыханным и исцелиться. Местные жители посчитали его мёртвым и похоронили. Ли Ляньхуа выкопал его, и, естественно, Ши Вэньцзюэ ожил. Что же касается Хэлань Те, этот негодник, когда ему не удалось жениться, разыграл целое представление с прыжком со скалы, прикинулся мёртвым, организовал собственные похороны, Ли Ляньхуа случайно проходил мимо и выкопал и его. А весь мир теперь удивляется, как Ли Ляньхуа мертвецов воскрешал! Но Фан Добина больше волновало, откуда он знал, что в земле лежит живой человек, которого нужно откопать?

– У меня ещё осталось немного серебра с прошлых времён. – Ли Ляньхуа старательно подмёл переднюю и собрал мусор в совок. – Нужно только тратить с умом, и жить можно.

Фан Добин закатил глаза.

– И сколько у тебя денег?

– Пятьдесят лянов, – улыбнулся Ли Ляньхуа, – по-моему, на всю жизнь хватит.

Фан Добин фыркнул.

– Кто бы мог подумать, что в Улине есть ещё такое отребье, как ты, кто планирует за всю жизнь потратить пятьдесят лянов – позор всего цзянху! Знай Чэн Юньхэ, что перед ним такой человек, посмотрел бы я, пришёл бы он к твоим дверям умолять тебя, того… ммм… кто не имеет ни малейших познаний во врачевании и настолько скуп, что живёт не в гостинице, а таскается повсюду с домом, даруя “чудесное исцеление” мертвецам! А он ещё думал, что из этого что-то выйдет! – Дважды закатив глаза, Фан Добин оглядел Ли Ляньхуа с ног до головы. – Однако, отправишься ли ты, негодник, поднимать для него мертвеца, я так и не понял.

Ли Ляньхуа сел на стул и принялся тщательно водить пальцами по соединениям скрипучего бамбукового столика, услышав эти слова, улыбнулся.

– Почему бы и нет? Я ведь всё равно не умею ни возделывать землю, ни продавать овощи, недостатка в деньгах не испытываю – если нечем заняться, разве не скучно жить?

– Если старик Юй поймёт, что ты шарлатан, и захочет истребить весь твой род, даже старший сын клана Фан не сможет тебя спасти, – ровным голосом сказал Фан Добин. – Если пойдёшь, проводы устраивать не буду.

Ли Ляньхуа три дня наводил порядок в “Благом лотосовом тереме”, затем, не зная, что поместится у него в котомке, написал подробное длинное письмо, в котором на время перепоручал терем в руки “Учащегося до седин” Ши Вэньцзюэ, и наконец отправился в путь.

Он собирался в Нефритовый город, осмотреть тело Юй Цюшуан.

Глава 2. Благой лотосовый терем

Под предлогом оживления Юй Цюшуан Ли Ляньхуа с достоинством вошёл в Нефритовый город в горах Куньлуня, построенный на пустынной и неплодородной высокой горе, но внутри хранивший редкостные сокровища. Во всём Улине не наберётся и десятка человек, кому удалось побывать в нём, среди них Ли Ляньхуа был десятым, а девятым – цзунчжэн* Мин Чжу. Ли Ляньхуа – не имеющий себе равных искусный врачеватель, который прибыл оживить Юй Цюшуан, а цзунчжэн Мин Чжу был по статусу ещё выше – будущий муж Юй Цюшуан, внук нынешнего чэнсяна*, да ещё и чиновник пятого ранга при императорском дворе, благовоспитанный с виду знатный молодой господин, в равной мере владеющий и мечом, и поэзий, словно парящий над миром – о таком женихе тайно мечтают все девушки.

Цзунчжэн – помощник начальника приказа по делам императорской родни

Чэнсян – высшее должностное лицо в государстве, канцлер; было два чэнсяна – правой и левой руки императора

Цзунчжэн Мин Чжу прибыл на полмесяца раньше Ли Ляньхуа, на второй день после того, как с Юй Цюшуан случилась беда. Вот только Юй Мулань был так убит гибелью любимой дочери, что, когда её останки привезли домой, обезумел, вынудил шестьдесят воинов совершить самоубийство, поджёг дворец Нефритового города и до сих пор не пришёл в себя.

– Ну что? – Этот заносчивый и элегантный господин в богатых одеждах теперь стоял позади Ли Ляньхуа, обеспокоенно глядя на него. Ли Ляньхуа склонился над телом Юй Цюшуан, лежащем в ледяном гробу, разглядывая его уже половину большого часа* и, вопреки ожиданиям, не двигался с места. Затем издал “а”, но цзунчжэн Мин Чжу не имел ни малейшего понятия, что он имеет в виду.

Шичэнь или большой час – 1/12 часть суток = 2 часа, соответственно половина = 1 час

– Господин Ли?

– Это Юй Цюшуан? – спросил Ли Ляньхуа.

Цзунчжэн Мин Чжу замер.

– Когда градоначальник Юй поджёг дворец, к несчастью, Цюшуан пострадала…

Изначально хранившееся в ледяном гробу тело было до неузнаваемости изуродовано огнём и представляло собой страшное зрелище – сгорело оно не полностью, и оттого выглядело ещё ужаснее. Неграмотный простолюдин не поверил бы, что бессмертный небожитель сможет оживить её, не говоря уже о том, что Ли Ляньхуа небожителем не был.

– Это точно Юй Цюшуан? – снова спросил Ли Ляньхуа. Цзунчжэн Мин Чжу кивнул – хотя тело было страшно изуродовано, всё же можно было различить характерные черты Юй Цюшуан. Ли Ляньхуа вытащил из синей в мелкий цветочек котомки, которую носил с собой, маленький нож, и осторожно поднёс его к животу Юй Цюшуан. Цзунчжэн Мин Чжу ошеломлённо протянул руку.

– Господин Ли?

Правую руку Ли Ляньхуа, в которой он держал нож, схватил цзунчжэн Мин Чжу, но пальцем левой он успешно сделал разрез и вскрыл живот Юй Цюшуан – на всех десяти пальцах у него были длинные ногти, а тело Юй Цюшуан уже начало разлагаться, так что сделать разрез было нетрудно. Цзунчжэн Мин Чжу убрал руку, в душе он был потрясён – такая гладкая… Вдруг он увидел, как Ли Ляньхуа с помощью ножа что-то вытаскивает из живота Юй Цюшуан.

– Что это?

– Сгусток крови, – ответил Ли Ляньхуа.

Это был уже давно затвердевший сгусток крови; у цзунчжэна Мин Чжу дрогнуло сердце.

– Сгусток крови? – Любой, имеющий некоторые познания, понимал: кровь в желудке означает, что были повреждены внутренние органы. – Господин Ли, вы имеете в виду?..

Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.

– Этот призрак избрал для убийства весьма странный способ. Он не высосал её кровь, не содрал кожу, чтобы изукрасить лицо, а повредил внутренности, так что она истекла кровью, но снаружи ничего не было видно.

Цзунчжэн Мин Чжу нахмурил брови.

– Так значит, Цюшуан убил не призрак, а человек?

– Могу лишь сказать, что она была мертва слишком долго, да ещё и обгорела, вернуть к жизни не выйдет, – невпопад ответил Ли Ляньхуа. Он говорил так спокойно и непринуждённо, будто и правда способен воскрешать из мёртвых, и единственная проблема – что Юй Цюшуан была убита слишком давно, и только.

Цзунчжэн Мин Чжу встряхнул рукавами из белоснежного шёлка с золотой нитью.

– Не понимаю, если Цюшуан действительно убил человек, то как он ударом разорвал ей внутренности? Ни в каких школах и кланах нет такого приёма, чтобы сильно ударить на пять цуней* ниже грудной клетки. Это не поддаётся объяснению!

5 цуней – 16,7 см

– А, – кивнул Ли Ляньхуа.

Цзунчжэн Мин Чжу снова замер – он всё так же не понимал, что под этим подразумевал Ли Ляньхуа. Помолчав, он сменил тему.

– В последнее время в Нефритовом городе по ночам происходят странные вещи…

– Я боюсь призраков… – пробормотал Ли Ляньхуа.

Цзунчжэн Мин Чжу чрезвычайно изумился: этот человек голыми руками провёл вскрытие, а призраков боится? Вслух же сказал:

– В таком случае, господин Ли, можете разделить со мной ночлег.

Ли Ляньхуа со смущением на лице охотно согласился, приговаривая: “Так неловко, так неловко…”

Ли Ляньхуа пообедал со всей семьёй Юй от мала до велика, за исключением Юй Муланя. Госпожа Юй, Юй Хунчжу, несколько удивила его: она потеряла дочь и не могла полагаться на впавшего в безумие мужа, но по-прежнему строго следила за делами, талантами намного превосходила других мужчин семьи Юй, и хотя ей было уже почти сорок десятков, по-прежнему оставалась красавицей, подобной белоснежному цветку. Юй Хунчжу была единственной дочерью куньлуньской семьи в том поколении; чтобы было кому возжигать благовония, двадцать лет назад в семью приняли обедневшего учёного Пу Муланя, он взял фамилию жены. Хотя в Поднебесной он был известен как градоначальник, но в самом городе делами твёрдой рукой управляла Юй Хунчжу, необычайно выдающаяся женщина. Услышав, что Ли Ляньхуа прибыл воскресить её дочь, она явно не поверила, однако не стала его разоблачать, а предоставила выкручиваться самому.

Ночь. Комната в гостинице Нефритового города.

Цзунчжэн Мин Чжу разделил комнату с Ли Ляньхуа; лекарь спал на одной кровати, на другой безуспешно пытался заснуть Мин Чжу. Он никогда раньше не ночевал в одной комнате с другим человеком, и пусть у него была невеста, но он не имел с ней близости, тем более, сейчас в комнате находилась не прекрасная, словно цветок, Юй Цюшуан, а с виду обычный мужчина, чьё поведение казалось странными и заставляло хорошенько задуматься.

Ли Ляньхуа произвёл на цзунчжэна Мин Чжу впечатление человека начитанного, с головой погружённого в своё дело, несколько погрязшего в книгах и как будто не слишком смыслящего в жизни и людях; однако будь он на самом деле далёким от мира книжным червём, как заработал такую славу, что послужила пропуском в Нефритовый город? Надо сказать, цзунчжэн Мин Чжу неоднократно и с пристрастием рассмотрел ситуацию со всех сторон, но так и не смог придумать, зачем Ли Ляньхуа прикидываться дурачком, который хочет воскресить Юй Цюшуан из мёртвых, какая ему от этого выгода? Юй Цюшуан убили, повредив внутренние органы, а снаружи ни один волосок не упал с её головы – как Ли Ляньхуа это разглядел? Всевозможные сомнения никак не давали цзунчжэну Мин Чжу заснуть.

Вдруг – он распахнул глаза – за дверью вроде бы послышался странный шорох.

Не успел он решить, стоит ли встать и проверить, как обратил внимание, что за окном напротив появилось множество изумрудных точек, мелькающих то далеко, то близко, а вслед за этим с заднего двора послышались звуки необыкновенного пения.

От пения кровь стыла в жилах – это был женский голос, старательно выводящий протяжную мелодию… Как будто человек с отрезанным языком пел любовную песню – хоть она и была печальной, но живые не могли разобрать мотив…

Так это и есть те зелёные призраки, которых, говорят, многие видели в день смерти Цюшуан! В непроглядной темноте комнаты цзунчжэн Мин Чжу уставился на странные огоньки, по коже побежали мурашки. Он глубоко вдохнул, сосредоточенно вслушался – голос не принадлежал человеку. Он резко сел на кровати, вскочил на ноги, метнулся к окну и одной рукой распахнул его – светила яркая луна и редкие звёзды, слегка веяло прохладой – и ничего более.

– На окне.

Цзунчжэн Мин Чжу вздрогнул всем телом: его не испугали изумрудные призраки, но от голоса Ли Ляньхуа прошиб холодный пот. Он послушно закрыл окно; Ли Ляньхуа зажёг свечу, слез с кровати и медленно подошёл.

Свеча озарила окно, и призрачные изумрудные огоньки бесследно исчезли, словно испугавшись света. Ли Ляньхуа вытянул указательный палец правой руки и с силой провёл длинным ногтем по окну – послышался звук рвущейся бумаги, но просвета не показалось, зато из-под рваного края что-то выползло. Цзунчжэн Мин Чжу горько усмехнулся: на раму было приклеено два слоя бумаги, между которыми поместили светлячков без крыльев – когда наступала ночь, светлячки начинали мерцать. В темноте казалось, будто это призраки то ближе, то дальше, а в дневное время и в свете свечи они становились не видны, потому что солнце и свеча были ярче.

– Выходит, изумрудные призраки – всего лишь насекомые. – Он посмотрел на Ли Ляньхуа и не удержался от вопроса. – Как господин разгадал секрет окна?

Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.

– Я боюсь призраков. Вы пытались расслышать человеческий голос, я же вслушивался в нечеловеческие звуки.

Цзунчжэн Мин Чжу уже не знал, верить ему или нет, и только горько усмехнулся. Ли Ляньхуа потряс окно.

– Чувствуете этот загадочный запах? Эти насекомые одурманены и смогут очнуться только в третью ночную стражу. В наружном слое бумаги прорезаны дыры, как только светлячки очнутся и найдут выход, “призраки” исчезнут.

Цзунчжэн Мин Чжу кивнул.

– В обстоятельствах смерти Цюшуан и правда много странного, и эти изумрудные огоньки – дело рук того, кто притворялся призраком.

Стоило ему договорить, как голос, поющий жуткую любовную песню, вдруг оборвался резким воплем ужаса – и наступила тишина. Цзунчжэн Мин Чжу вздрогнул, его красивое лицо мертвенно побелело.

– Как изумрудные призраки оказались в Нефритовом городе?.. Ну и ночка…

– А… – На этот раз цзунчжэн Мин Чжу, что это значило. Только Ли Ляньхуа продолжил: – Некоторые не верят в призраков, вот “призраки” и появились. – Затем он зевнул. – Я утомился, давайте спать.

Цзунчжэн Мин Чжу поверить не мог, что, разгадав секрет изумрудных призраков, он неожиданно заключит, что “утомился”, да ещё позовёт его “спать”. Прошло какое-то время – Ли Ляньхуа уже вернулся в постель и преспокойно заснул, Мин Чжу же утратил сон и в растерянности сидел на кровати напротив надрезанного окна – в голове у него всё перемешалось.