Текст книги "Лотосовый Терем (СИ)"

Автор книги: Тэн Пин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 60 страниц)

Лицо Янь Фу слегка дёрнулось, он несколько раз слабо кашлянул.

– А рядом с прудом тогда была не безлюдная местность, – продолжал Ли Ляньхуа, – там находился двор самого богатого человека в Сяоюане – Янь Цинтяня.

Лицо у Янь Фу задёргалось ещё сильнее.

– Как ты узнал, что там находился двор семьи Янь?

– Рядом с прудом растут причудливого вида деревья. В своё время я путешествовал по землям Мяо, они называются “драцена мечелистная”, на центральных равнинах такие не растут. А раз деревья не распространённые в этой местности, значит, кто-то посадил их здесь. Но много лет назад единственными чужаками, кто сюда переехал, была семья Янь.

Янь Фу вдруг зашёлся приступом сильного кашля.

– Кхэ-кхэ… кхэ-кхэ-кхэ…

Ли Ляньхуа сочувственно посмотрел на него, перевёл взгляд на нарисованный им в воздухе “холм” и ровным голосом продолжил:

– Раз двор семьи Янь находился рядом с “провалом”, и там же есть пруд, мне вдруг пришло в голову… Возможно, те, кто приплывал по реке, хотели попасть не в “провал”, а в пруд семьи Янь… Таким образом можно было попасть в поместье и исчезнуть из него так, чтобы даже духи не знали и демоны не почуяли, никем не замеченным. – Он беззаботно полюбовался закатом. – Старший Янь, есть ли ошибки в моих рассуждениях?

– Нет, – просипел Янь Фу немного погодя, после того как его кашель унялся.

– А после того, как пропал а-Хуан, вода в этом пруду стала красной – это доказывает, что он связан с “провалом”… Вода окрасилась от румян, которые а-Хуан не успел распродать. – Он помолчал. – Таким образом… Скелеты в “провале” имели отношение к семье Янь, а в семье Янь несколько десятков лет назад произошло загадочное убийство. – Его тон казался особенно мягким и успокаивающим, словно он говорил с ребёнком. – Госпожа Янь отрубила голову Янь Цинтяню и бежала, имущество семьи куда-то запропастилось, однако домоправитель семьи Янь остался в этом месте на долгие годы и сделался кузнецом.

– Верно. – Янь Фу больше не кашлял, но голос его оставался хриплым. – Всё верно.

Ли Ляньхуа покачал головой.

– Глубочайшее заблуждение, всё произошло совершенно не так.

Глаза Янь Фу странно блеснули.

– С чего ты взял, что всё было не так?

– В “провале” покоится скелет причудливого вида, с двумя головами и двумя телами, но всего с одной парой ног, любой из Улиня скажет, что это останки “Бычьей головы и Лошадиной морды”. “Бычья голова и Лошадиная морда” – главный прихвостень “Яньло-вана”, он умер в “провале”, но никто в посёлке Сяоюань не видел злодея такой странной наружности, а значит, он приплыл по реке. “Провал” – это тупик, следовательно, оказаться он планировал в “Саду чистой воды” семьи Янь.

– И что с того? – спросил Янь Фу. – Это не имеет ни малейшего отношения к убийству госпожой Янь её мужа.

– “Бычья голова и Лошадиная морда” – человек Улиня, мало того – первый в “Чертогах Жёлтого источника”, если он искал семью Янь, то не без умысла. Фамилия хозяина “Чертогов Жёлтого источника” тоже Янь, поместье семьи Янь называлось “Сад чистой воды”, “чистая вода” берётся из “источника”, естественно, я заподозрил, не был ли дом Яней теми самыми знаменитыми в Улине “Чертогами Жёлтого источника”?

– И что, если да? И что, если нет? – мрачно усмехнулся Янь Фу.

– Если дом Яней был “Чертогами Жёлтого источника”, то разумеется, Янь Цинтянь был “Яньло-ваном”, тогда разве смогла бы госпожа Янь отрубить ему голову? – улыбнулся Ли Ляньхуа. – Неужто в боевом мастерстве она превосходила “Яньло-вана”? – Помолчав, он продолжил: – Если же дом Яней был не “Чертогами Жёлтого источника”, а обычной семьёй торговцев, не владеющих боевыми искусствами, и госпожа Янь – слабой женщиной, то как тогда она перерубила Янь Цинтяню шею? Мы с вами знаем, что голова у человека крепкая, и не приложив усилий, её так просто не отрубить и не расколоть череп… Разве что ей пришлось несколько раз ударить ножом по шее Янь Цинтяня, чтобы отрубить ему голову. – Бросив взгляд на Янь Фу, Ли Ляньхуа неторопливо продолжил: – Что маловероятно… Так что я полагаю… Скорее всего, голову Янь Цинтяню отрубила вовсе не госпожа Янь.

– Если она не убивала, то почему обратилась в бегство? – По согбенной и усталой фигуре Янь Фу и его тону казалось, будто он и не был домоправителем некогда процветающей семьи Янь, и вовсе никогда не принадлежал к семье Янь.

– Почему она сбежала, вам, конечно, известно лучше всех, – вздохнул Ли Ляньхуа. – Вы были домоправителем семьи Янь, все говорят, что у вас с госпожой Янь были… это самое… хорошие отношения…

Только что горбившийся на табурете Янь Фу неожиданно встал, его испещрённое пятнами лицо вдруг исказилось в пугающе свирепой гримасе.

– Что ты сказал?

С терпеливой и мягкой улыбкой на лице Ли Ляньхуа повторил:

– Все говорят, что у Янь Фу и госпожи Янь… были хорошие отношения… вероятно, имело место…

Не успел он договорить, как Янь Фу, который только что выглядел тихим и безучастным, неожиданно набросился на него и потянулся пальцами к его горлу, скрежеща зубами, словно вдруг превратился в дикого зверя. Ли Ляньхуа заслонился рукой и легонько толкнул – Янь Фу тяжело опрокинулся на землю, в этой схватке он полностью проиграл. С виноватым видом Ли Ляньхуа протянул ему руку и помог подняться, Янь Фу, не переводя дух, с озлобленным выражением лица, зашёлся в приступе кашля.

– Кха-кха-кха… кхэ-кхэ-кхэ-кхэ…

Он никак не останавливался, однако Ли Ляньхуа договорил:

– Прелюбодеяние.

Янь Фу с усилием вдохнул и яростно выпалил:

– Незачем при мне говорить об этих… – Он вдруг запнулся.

Ли Ляньхуа же с улыбкой продолжал:

– Э? Не упоминать при вас госпожу Янь и Янь Фу? Выходит, вы – не Янь Фу… А если вы не Янь Фу, то кто же тогда?

Злоба постепенно сползла с лица Янь Фу, в его глазах отразилась глубокая боль.

– Кхэ-кхэ… – Он сел, слегка выпрямив сгорбленную спину, и прохрипел: – Раз ты спросил о противоядии, то уже понял, кто я такой, довольно. Но мне любопытно, как ты догадался, что я не Янь Фу?

Ли Ляньхуа вытащил из-за пазухи бутылёк с лекарством для лечения ран и взял правую руку “Янь Фу” – когда он толкнул старика, при падении тот слегка оцарапался. Он тщательно намазал раны Янь Фу, после чего улыбнулся.

– Не так давно я сказал одному человеку: голова – любопытная штука, если её отрубить – скорее всего, не узнаешь, кто мертвец… Янь Фу не похоронил безголовое тело “Янь Цинтяня”, что очень странно. Этому могли быть две причины: первая – тело Янь Цинтяня было поддельным, вторая – Янь Фу только выглядел верным слугой, но на самом деле им не был.

– Не бывает в мире непоколебимо преданных слуг, – мрачно проговорил Янь Фу.

Ли Ляньхуа ахнул, как будто восхищённый его словами.

– Поскольку у Янь Цинтяня не было головы, и его никто не похоронил, а после тело пропало, я подумал, что обезглавленный “Янь Цинтянь” не может быть Яньло-ваном.

Янь Фу уклончиво фыркнул.

– Поскольку тело Янь Цинтяня, вероятно, было фальшивым, Яньло-ван может быть ещё жив, но стоит подумать об этом, обнаруживается одна странность. – Ли Ляньхуа посмотрел на Янь Фу, после приступа кашля лицо старика выглядело ещё более болезненным и морщинистым. – Если Яньло-ван не погиб, то почему, перенеся такое унижение, как обнаружить связь госпожи Янь и Янь Фу, он не убил их, а просто исчез? Очевидно, что-то не сходится. Поэтому я ещё раз подумал… Может, Яньло-ван правда мёртв, а Янь Фу умышленно не похоронил его? Если Яньло-ван на самом деле был мёртв, а Янь Фу и правда состоял в тайных отношениях с госпожой Янь, то почему он не последовал за ней, а на долгие годы остался в Сяоюане? Здесь тоже что-то не сходится…

– Мало что в мире соответствует здравому смыслу, – слабо проговорил Янь Фу.

– А… Поразмыслив и так и этак, я признал, что как ни крути, это дело выходит за рамки разумного. Согласно здравому смыслу, обнаружив, что жена ему изменяет, Яньло-ван, учитывая его… репутацию в цзянху, должен был схватить любовников, подвергнуть мучениям, а потом убить, однако Янь Фу и госпожа Янь остались живы, а сам Яньло-ван погиб.

– Могло быть и так, что госпожа Янь испугалась, что Яньло-ван узнает об измене, и нанесла удар первой, – бесстрастно сказал Янь Фу.

Ли Ляньхуа вздохнул.

– И каким образом она его убила? И где набралась смелости нанести удар такому… э-э-э… удальцу, чьё боевое мастерство было непревзойдённым? – У Янь Фу снова дёрнулось лицо, Ли Ляньхуа медленно проговорил: – Инсценировал ли Яньло-ван свою смерть, или его убила жена, ключ к разгадке – его слабость, он вдруг утратил влияние либо утратил силу.

Янь Фу задрожал всем телом и стиснул кулаки. Ли Ляньхуа вздохнул, его речь зазвучала ещё мягче.

– По какой причине мог Яньло-ван, чьё имя держало в страхе весь Улинь, утратить силу и влияние, почему жена могла изменить ему с домоправителем? Вероятно, начать следует с того, почему “Чертоги Жёлтого источника” перебрались в Сяоюань.

Брови и веки Янь Фу дрогнули.

– Ты знаешь, почему “Чертоги Жёлтого источника” переместились в Сяоюань?

– Земли в Сяоюане неплодородные, а вода грязная, только одно заслуживает внимания – изумруды.

На лице Янь Фу отразилось страдальческое выражение.

– По легенде, некогда в посёлке Сяоюань нашли стоящий нескольких городов изумруд, который обладал свойством обезвреживать яд, изгонять жар, очищать сердце и прояснять зрение. Говорят, Яньло-ван владел особым навыком – “Изумрудная ловушка”, непревзойдённым ядовитым ударом ладонью, а изумруды были незаменимы для практики этого удара. – Ли Ляньхуа медленно перевёл взгляд с лица Янь Фу на землю, по мере того, как заходило солнце, брусчатка постепенно темнела под тенью кузнечной лавки, и ночная прохлада легонько шевелила края одежд. – Яньло-ван приехал сюда за изумрудами, вот только он не знал, что изумруды, которые рождает эта земля… – Он медленно вздохнул. – Эта земля рождает не настоящие изумруды, а жадеитовую зелень*, которая являются сильнейшим ядом.

Жадеитовая зелень – парижская или швайнфуртская зелень – химическое вещество, комплексная соль: смешанный ацетат-арсенит меди(II) с формулой Cu(CH3COO)2 3Cu(AsO2)2. До запрета, введённого в большинстве стран вследствие высокой токсичности, парижская зелень использовалась также для фейерверков, и как пигмент для составления зелёных красок. Единственным современным исключением осталась покраска подводной части морских судов (против обрастания ракушками). Также была широко применяема в сельском хозяйстве как средство против вредителей, имела репутацию самого токсичного мышьяксодержащего препарата против крыс и мышей.

Янь Фу, сидевший на сколоченном из реек табурете опустив голову, тяжело вздохнул.

– На каменной стене “провала” есть несколько зелёных кристаллов, с виду очень похожих на изумруды, это редко встречающийся очень сильный яд под названием “жадеитовая зелень”. Поначалу я и сам не заметил, принял их за осколки месторождения изумрудов, – смущённо проговорил Ли Ляньхуа. – Мы с Хэй Сишуаем кое-что смыслим в боевых искусствах, вредные испарения под землёй чувствовались слабо, и хотя а-Хуан дважды потерял сознание, мы списали это на страх… Только потом, когда начальник уезда Шэ Ман рассказал, что поместье семьи Янь тогда сгорело в странном пожаре и огонь вырвался из дома, я догадался, что это могла быть жадеитовая зелень.

– Если бы тогда хоть кто-то из Яней знал, что это жадеитовая зелень, дело не дошло бы до гибели и разорения семьи.

– Это… У меня был друг, который погиб от жадеитовой зелени… От огня её ядовитые испарения взрываются, а под воздействием воды она становится похожа на изумруды, это очень опасный яд. В “провале” была жадеитовая зелень и имелась вода, по сути, всё дно должно было быть покрыто ядовитыми испарениями, но они почему-то оказались не слишком густыми, мы с Хэй Сишуаем держали факелы – и как ни странно, ничего не произошло. Воды реки Уюань отравлены рудой жадеитовой зелени, вода в “провале” – сильнее всего. К счастью, хотя проточная вода из реки Уюань ядовита, но всё-таки не слишком. Люди могут пить её без последствий, только домашняя птица, собаки и свиньи от этой ядовитой воды страдают головными болями и поносом, а на коже у них появляются уродливые пятна – это можно заметить у всей живности, что выращивают селяне Сяоюаня. – Когда он сказал “пятна”, то медленно перевёл взгляд на лицо Янь Фу и задержал на нём. – Полагаю… Яньло-ван использовал жадеитовую зелень, чтобы практиковать свои навыки, и отравился. Его боевые способности и внешность сильно пострадали, вероятно, при таких обстоятельствах госпожа Янь завела связь с домоправителем. Обнаружив это, естественно, Яньло-ван был разгневан, и если не устроил им невыносимую жизнь, такую, чтобы смерть показалась желанной, то точно не примирился. Однако его навыки и внешность были разрушены, а без репутации… его положение оказалось в крайней опасности. Поэтому чтобы спастись и отомстить, он придумал странный план.

Янь Фу долго молчал, а потом слабо произнёс:

– Суметь додуматься до стольких вещей – впечатляет, молодой человек.

– Куда мне… – отозвался Ли Ляньхуа. – На самом деле, всё сказанное – по большей части догадки… Полагаю, после того, как вы утратили навыки, “Бычья голова и Лошадиная морда” и Янь Фу сговорились против вас, или же вашей жене и правда хватило мужества убить вас… – Когда он резко перешёл с “Яньло-ван” на “вы”, Янь Фу слегка вздрогнул, но не стал отпираться, а продолжал слушать. – Выдать себя за другого человека, а самому притвориться мёртвым уже очень умно, но вы поступили ещё хитрее – убив человека, отрубили ему голову, изготовили свою поддельную голову, чтобы заманить Янь Фу в “провал” и запереть там. Поддельная голова могла одурачить народ Сяоюаня, но не обманула вашу жену и “Бычью голову и Лошадиную морду”. Когда вы с Янь Фу исчезли, разумеется, они подумали, что вы убили Янь Фу, а раз не показываетесь, то выжидаете подходящего момента, чтобы нанести удар. Поэтому госпожа Янь, перепугавшись, запрягла повозку, взяла сына и сбежала, так и не осмелившись вернуться. Что до “Бычьей головы и Лошадиной морды”… – Ли Ляньхуа усмехнулся. – Он остался здесь, и вы применили старый приём, заманив в “провал” и его.

На лице Янь Фу мелькнула таинственная и предательская улыбка.

– Неужто ты знаешь и то, каким способом я запер их в “провале”?

Ли Ляньхуа кашлянул.

– Способ очень прост и имеет множество вариаций, любая из которых годится, например… Вы притворились, что пришли в отчаяние и швырнули “Канон Жёлтого источника” в пруд, Янь Фу наверняка тайком отправился подобрать его, а вы дождались, пока он нырнёт и бросили в воду “жадеитовую зелень”, Янь Фу почувствовал в воде яд и ему ничего не оставалось, как поспешно доплыть до “провала”, а обратно выбраться он уже не мог. Чтобы справиться с “Бычьей головой и Лошадиной мордой” требовалось лишь самому прыгнуть в воду. Вы не боялись, что он вас настигнет, как только он оказался в воде, вы снова бросили яд, сами вы были уже и так сильно отравлены, но он никогда не испытывал на себе действие “жадеитовой зелени”. Так или иначе, чтобы избежать отравления, придётся вынырнуть в “провале”, а раз вода была ядовита, они там застрянут и не смогут выбраться.

Слушая, как он болтает, не раздумывая, Янь Фу слегка переменился в лице.

– Хоть и не точно, но недалеко от истины. Хо-хо, а в этом поколении есть одарённые люди. Тридцать лет назад я бы тебя убил.

Ли Ляньхуа вздрогнул.

– Что вы, что вы… Но что вы делали после того, как оказались в провале, и как приковали их к стене, я не понимаю.

Янь Фу фыркнул, сомневаясь, правда ли его слова “не понимаю”.

– “Провал” – это месторождение “жадеитовой зелени”, весь рудник заполнен ядовитыми испарениями. Как только эти двое оказались там, то быстро повалились на землю. Их внутренняя сила слабее моей, поэтому от яда они полностью потеряли свои боевые способности, и тогда какая трудность мне была подвесить их к стене? Даже расчленить их или разорвать на части было несложно.

– И то верно, – с серьёзным видом покивал Ли Ляньхуа.

– Но разве я мог позволить этим ничтожествам умереть так легко? – медленно проговорил Янь Фу. – Я собрал “жадеитовую зелень” в мешок и погрузил в воду в пещере, в то время… я думал, что яд в “жадеитовой зелени” был, скорее всего, делом рук человеческих, и у этих двоих могло быть противоядие, поэтому подверг их жестоким пыткам, использовал все возможные методы, но они так ничего и не сказали мне о противоядии. Затем… однажды этот мерзавец Чэнь Фа попытался переместить весь яд в тело Чэнь Вана, чтобы убить меня, пожертвовав жизнью брата… Я разрубил этого монстра пополам, но кто мог подумать, что после разделения Чэнь Фа и Чэнь Ван не умрут… – Он бездумно смотрел на заходящее солнце, которое уже почти достигло горизонта, в его слабом, безжизненном голосе не было и следа прежней жестокости, но от неизбывной ненависти волосы вставали дыбом. – Я тут же выбрался по воде, но кто же знал, что Чэнь Ван из последних сил выползет из пещеры… Я не знал, что от двора поместья Янь “провал” отделяет лишь слой почвы, Чэнь Ван прорыл в глинобитной стене главного двора дыру, а затем из этой дыры изверглось пламя, спалив моё поместье дотла.

Ли Ляньхуа тихонько вздохнул.

– Наверняка у вас в комнате горели благовония или свечи, и от огня ядовитые испарения “жадеитовой зелени” вызвали взрыв…

– Со смерти “Янь Цинтяня” и исчезновения Янь Фу, Чэнь Фа и Чэнь Вана, я носил маску Янь Фу, но после пожара слуги за вечер разбежались из поместья, никого не осталось. Сильно разозлившись, я изготовил стальные оковы и вернулся в “провал”. Чэнь Ван был уже мёртв, но Чэнь Фа ещё трепыхался, всё-таки не зря он практиковал боевые искусства несколько десятков лет. Я приковал предателей к стене и пытал целыми днями, пока через полгода они не испустили дух. – Он всё не сводил взгляда с заходящего солнца. – Но мои боевые способности сильно пострадали, и теперь были не выше девятого ранга в Улине. Немало людей в цзянху искали меня, чтобы отомстить, немало хотели завладеть “Каноном Жёлтого источника”, и кроме как остаться здесь кузнецом Янь Фу, во всей огромной Поднебесной мне некуда было деваться. – К концу его речи глубокая ненависть превратилась в невыразимую горечь и уныние, злодей, перед которым некогда трепетало всё цзянху, теперь оказался в положении хуже простого земледельца.

– Жить таким образом для вас должно быть мучительнее смерти… – медленно проговорил Ли Ляньхуа. – В круговороте мирской жизни воздастся за хорошее и за плохое – порой случается, что это срабатывает.

– Несколько лет спустя я снял маску Янь Фу, никто в посёлке и не заметил, что “Янь Фу” стал выглядеть иначе… – равнодушно сказал старик. – И тогда я вёл себя осмотрительно, никто не знал моего истинного облика, так что до сих пор я жил в безопасности, возможно, Небо ко мне немного благоволит.

Ли Ляньхуа вздохнул.

– Вы… вы… неужели вы не видите связи между нынешним положением и всем, что вы тогда совершили? Если бы не ваша жестокость в поступках и безразличие к людям, разве те, кто был рядом, поступили бы с вами так?

Янь Фу хмыкнул.

– Неудивительно, что несмотря на своё положение, вы застрелили Хэй Сишуая, когда он спустился в “провал” и обнаружил скелеты, – сказал Ли Ляньхуа.

– Мне не следовало его убивать? – мрачно спросил Янь Фу.

– Вы… вы… – На лице Ли Ляньхуа отразилось лёгкое смятение. – Неужели вы и меня собираетесь убить?

– Почему бы мне тебя не убить? – холодно спросил Янь Фу.

Ли Ляньхуа вдруг попятился – Янь Фу медленно поднялся на ноги, держа в руках причудливого вида металлическую коробку, нечего и говорить, что это было скрытое оружие с пружинным механизмом.

– Хэй Сишуай заслуживал смерти, а тебя… тем более нельзя оставлять в живых, – зловеще произнёс старик. – Я мог убить тебя в расцвете своих сил, смогу убить и сейчас!

Ли Ляньхуа продолжал отступать.

– Не сбежишь! Эти тридцать лет я всё время осваивал скрытое оружие, и пусть полностью потерял боевые способности, всё ещё могу быть непревзойдённым в цзянху. Некогда первым в Улине считался “ливень дротиков грушевый цвет”, а моё “судилище преисподней” вряд ли хуже. Молодой человек, тебе повезло стать первым, на ком я его опробую!

Громко вскрикнув, Ли Ляньхуа побежал. Янь Фу положил палец на спусковой механизм и уже собирался надавить, как кто-то завопил:

– Несносный Ляньхуа! Твою мать, ты это нарочно!..

Сердце Янь Фу дрогнуло, не успел он нажать на спусковой механизм, как в мгновение ока пронёсся вихрь, кто-то вцепился в его руку так, что невозможно было и пальцем двинуть. Подняв голову, он увидел, что схватил его худой как бамбуковая жердь человек в роскошных белых одеждах – то был Фан Добин, ещё в полдень проявлявший к нему сочувствие. Янь Фу шевельнул пальцем – хоть у него не осталось сил, он всё же надавил Фан Добину на “пасть тигра”*. Фан Добин применил силу, и Янь Фу глухо застонал, а его палец пронзила резкая боль. Отбежав подальше, Ли Ляньхуа развернулся и вытянул шею.

“Пасть тигра” – пространство ладони между большим и указательным пальцем

– Ты запечатал ему акупунктурные точки?

Фан Добин последовательно ударил “Янь Фу” по нескольку десятков точек.

– Несносный Ляньхуа! Ты написал мне письмо, обманом выманив в такую даль, только чтобы схватить этого старикашку? Да у него боевые навыки хуже некуда, ещё слабее твоих, чего бояться?

– Когда-то он был хозяином “Чертогов Жёлтого источника”, и я побоялся… – издалека ответил Ли Ляньхуа.

Фан Добин фыркнул.

– Хозяин “Чертогов Жёлтого источника” был невероятно могущественным, как он мог стать таким? Несносный Ляньхуа, ты ничего не путаешь?

– Не путаю, сам у него спроси… Не исключено, что он бахвалился, выдавая себя за хозяина “Чертогов Жёлтого источника”. Вот только я ведь сказал тебе ждать меня дома, пока хожу за продуктами, ты зачем последовал за мной?

Фан Добин снова фыркнул.

– Я подумал, словам несносного Ли Ляньхуа ни за что нельзя верить, в прошлый раз на рынке ты тайком посматривал на чужих кур, кто знает, что задумал на этот раз?

– На этот раз я правда тебе благодарен, – смущённо отозвался Ли Ляньхуа. – Иначе, выстрели он из “судилища преисподней”, я бы неминуемо погиб. А за спасение жизни следует воздавать многократно.

– Не стоит, не стоит! – странным голосом воскликнул Фан Добин. – Кто знает, может, ты бы сумел уклониться от выстрела этой штуки? Кто знает, чем ещё ты решишь многократно расплатиться? Мне уже страшно, так что не надо никаких подарков и коленопреклонений, молодой господин дозволяет тебе не расплачиваться за оказанную милость. – Затем он вырвал из рук “Янь Фу” “судилище преисподней” и нажал спусковой крючок. Послышался громкий щелчок, металлическая коробка вдруг затряслась, из неё с оглушительным грохотом вылетели два сверкающих зелёных предмета и глубоко вонзились в брусчатку. Фан Добин вытаращил глаза и раскрыл рот. Похоже, это были кристаллы “жадеитовой зелени” – если с такой силой выстрелить этим сильнейшим ядом в человека, то что с ним станет? Посмотрев на опасную вещь, он снял крышку коробки – больше “жадеитовой зелени” там не было. Он выдохнул, перед лицом “Янь Фу” скомкал металлическую коробку и швырнул в корзину. Обездвиженный старик не мог раскрыть рта, только таращил глаза, словно его вот-вот вырвет кровью.

Ли Ляньхуа с сочувствием посмотрел на него.

– Этого человека господину чиновнику следует собственноручно передать Хуа Жусюэ. Уверен, за прошедшие тридцать лет многие старые друзья соскучились по нему.

– А ты? – покосился на него Фан Добин.

Ли Ляньхуа улыбнулся.

– Я ещё не поправился, продолжу залечивать раны.

– Отговорки!

Ли Ляньхуа кашлянул, а потом вдруг сказал:

– Я хотел бы взглянуть ещё на одно место.

Глава 52. Провал

Местом, которое хотел осмотреть Ли Ляньхуа, был старый дом семьи Янь, расположенный рядом с “провалом”. Некогда многочисленные постройки повалились, изменившись до неузнаваемости. Из-под одной из обрушившихся комнат струился дымок. Ли Ляньхуа с Фан Добином разгребли расколотые кирпичи – внутри обнаружился огромный котёл, в котором ещё остался расплавленный чугун, но самое странное, что под ним не было растопки.

– Выходит, котёл связан с “провалом”, он использовал ядовитые испарения, чтобы плавить железо, умно придумано. Стрелу, которая убила Хэй Сишуая, выпустили отсюда. Следовало лишь вставить стрелу, закрыть отверстие, по которому поступает воздух, направить стрелу в сторону дыры с ядовитыми испарениями – вероятно, той, которую прокопал “Бычья голова” или “Лошадиная морда” – затем тлеющий в печи огонь вспыхнул, горячему воздуху некуда было деваться и он выбросил стрелу, застрелив Хэй Сишуая. – Он пробормотал: – Неудивительно, что под землёй почти не осталось ядовитых испарений, всё сгорело в этой печи. Даже пострадав от “жадеитовой зелени”, Яньло-ван нашёл ей мудрое применение, повезло, что он потерял свои боевые способности, иначе, иначе… последствия были бы ужасающими…

– Несносный Ляньхуа, тут какая-то книжка. – Пока Ли Ляньхуа разговаривал сам с собой, Фан Добин подобрал валявшуюся рядом с плавильной печью потрёпанную от частого перелистывания жёлтую книжицу, заполненную рисунками человеческих фигур. – Это что, “Канон Жёлтого источника”? Чего его тут бросили вялиться?

Ли Ляньхуа ахнул, словно очнувшись ото сна.

– Да ну? Раз уж “Канон Жёлтого источника” считается в цзянху одним из самых таинственных трактатов по боевым искусствам, полагаю, он должен быть в обложке из жёлтого атласа, в коробке из сандалового дерева, покрытого надписями золотым лаком, и спрятан в надёжном месте. Он никак не мог оказаться здесь.

Фан Добин уставился на друга.

– Откуда ты знаешь, что он в обложке из жёлтого атласа, в коробке из сандалового дерева…

– Так должно быть по логике вещей, – с серьёзным видом заявил Ли Ляньхуа.

– Что за ерунда…

Ли Ляньхуа подобрал жёлтую книжицу.

– Почерк, которым она написана, ужасен, бумага отвратительного качества, да к тому же человеческие фигуры нарисованы криво и уродливо. Скорее всего, это не “Канон Жёлтого источника”. Этот “Канон” такой уникальный, разве он может так выглядеть?

– Звучит логично, но только… – начал было Фан Добин.

Ли Ляньхуа поднял руку и со смехом сказал:

– А раз это не “Канон”, то какое нам с тобой до него дело?

Брошенная Ли Ляньхуа, книжица описала дугу, упала прямо в доменную печь и с хлопком воспламенилась.

Фан Добин вскрикнул, он уже был почти уверен, что это и есть “Канон Жёлтого источника”, но Ли Ляньхуа настаивал, что нет, а теперь и вовсе сжёг его! Швырнув книгу в огонь, он даже не взглянул на неё.

– Сейчас важнее передать Хуа Жусюэ задержанного Янь Цинтяня, нам с тобой пора отправляться в путь.

Фан Добин согласно покивал, и пошёл рука об руку с другом.

После того, как друзья ушли, жёлтая книжица, сгоревшая в печи до неузнаваемости, постепенно превратилась в пепел. В языках пламени на каждой испепелённой странице отчётливо проявились слова “Канон Жёлтого источника”.

 Глава 53. Женский дом

Шелестящие на осеннем ветерке, багряные листья горы Сяншань* издревле привлекали людей своим очарованием, а к сегодняшнему дню “Прекрасный гость Сяншани” убрал опавшие листья и сломанные ветки, отчего гора заалела ещё ярче и торжественнее, своим видом даруя наслаждение и отдохновение для души.

Сяншань – Благоухающая гора

Этой осенью “Прекрасный гость Сяншани” Юй Лоучунь за свой счёт пригласил друзей полюбоваться красными листьями клёнов на пиршество под названием “Гора в багрянце”. Юй Лоучунь был другом Цзинь Маньтана, и если Цзинь Маньтан слыл самым богатым человеком в цзянху, то Юй Лоучуня можно было считать вторым, поэтому приглашённые им, разумеется, выделялись из толпы: например, “Танцующий демон” Мужун Яо, или “Помешанный на вине” Гуань Шаньхэн, или “Учащийся до седин” Ши Вэньцзюэ, или “Морозный выстрел” Дунфан Хао, или “Стих из одного слова” Ли Дуфу, и так далее. Талант Мужун Яо к танцам можно было назвать лучшим в Поднебесной, Гуань Шаньхэн не имел себе равных в распитии вина, Ши Вэньцзюэ, естественно, мог процитировать больше всего книг, Дунфан Хао был самым метким стрелком из лука, а Ли Дуфу лучше всех писал стихи. Эти гости были самыми выдающимися из всех необычных людей цзянху, но был среди них и Ли Ляньхуа, которого позвали для круглого счёта – Юй Лоучунь пригласил на пир его вовсе не потому, что он обладал какими-либо несравненными навыками, а в благодарность за выяснение обстоятельств загадочной смерти Цзинь Маньтана.

И пусть гости не походили друг на друга внешне – здесь собрались и старые, и молодые, красивые и уродливые, различные ростом, но все они были мужчинами, а мужчинам нравятся женщины, поэтому Юй Лоучунь разместил своих гостей в одном несравненно прекрасном месте у подножия горы Сяншань – и место это называлось “Женский дом”.

“Женский дом”, как следует из названия, представлял собой ряд зданий со внутренними двориками, где находилось множество женщин, иначе говоря, это место было борделем. Однако этот бордель значительно отличался от всех прочих, здешних женщин выбирал лично Юй Лоучунь, в соответствии со своими вкусами ко всему “самому лучшему”: каждая красавица являлась мастерицей своего дела и не имела себе равных в игре на флейте, или в игре на цине, или в вышивании, поэтому обычному мужчине невозможно было приблизиться к ним, иначе как если бы хозяин разглядел в нём что-то – в противном случае, простой человек не смог бы шагнуть за порог… нет, не смог бы даже приблизиться к воротам “Женского дома”. Женщины здесь никогда не проводили ночь с посетителями, и лишь по собственному желанию пили с гостями, пели им, катались на лодках и сопровождали в прочих вульгарных времяпровождениях.

Ли Ляньхуа с прямой спиной сидел в этом “Женском доме”, слева от него Ши Вэньцзюэ – против обыкновения, сегодня этот книжный червь выглядел опрятно, на его одеждах не было ни пятнышка грязи, говорят, несколько дней назад он ходил сдавать экзамен, но неизвестно, прошёл ли его; а справа – человек, крайне не похожий на Ши Вэньцзюэ, в высоком головном уборе и золотом халате с поясом из кожи питона, прекрасный наружностью, со слегка припудренным и нарумяненным лицом и накрашенными алым губами. Если бы другой мужчина так накрасился, все несомненно почувствовали бы омерзение, однако этот человек выглядел невероятно обольстительно и обладал особой утончённостью, вовсе не вызывая отвращения – это был Мужун Яо. Рядом с ним сидел Гуань Шаньхэн – ростом в восемь чи, весом около двухсот пятидесяти цзиней, он казался огромной бочкой. Говорят, его младший брат по имени Гуань Шаньюэ, тем не менее – привлекательный и элегантный молодой господин, но кто знает, правда это или ложь. Дальше сидел худой как скелет человек в чёрном, фаланги его пальцев казались железными, кожа загорела дочерна, но блестела – всем обликом он напоминал железную стрелу – разумеется, это был Дунфан Хао. И наконец человек с бородкой клинышком, в сине-зелёном платье образцово традиционной наружности, с заткнутой за пояс трёхцуневой писчей кистью из козьего волоса, звался Ли Дуфу.