Текст книги "Лотосовый Терем (СИ)"

Автор книги: Тэн Пин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 60 страниц)

Ли Ляньхуа посмотрел на заботливо выращенные золотые иглы и вдруг серьёзно спросил:

– Золотые иглы зацвели, скоро похолодает. Суровые в горах зимы?

– Суровые? – замерла Цяо Ваньмянь.

Ли Ляньхуа кивнул.

– И снежные?

– Снежные, – кивнула она.

Он втянул шею.

– Я боюсь холода.

– Сянъи никогда не страшил холод.

Ли Ляньхуа вздохнул.

– Я боюсь не только холода, но и смерти.

Глава 49. Провал

“Провал” – это, по сути, дыра. Жителям посёлка Сяоюань, что в Личжоу, “провал” прекрасно знаком – дыра на заброшенном кладбище и есть источник их тревог. Если не брать в расчёт легенды, на этом месте некогда нашли стоящий нескольких городов изумруд, поэтому его знают повсюду. Но сегодня, спустя двадцать пять лет с тех пор, как провал начал издавать жуткие звуки, наконец отыскался смелый и осмотрительный герой, который раскопал землю вокруг дыры и решил разузнать, что там на самом деле.

Услышав такое известие, жители Сяоюаня один за другим поспешили к заброшенному кладбищу – во-первых, поглазеть на шумиху, во-вторых, посмотреть, каков из себя этот удивительно храбрый “герой”, не годится ли он в женихи для их незамужних дочерей? В-третьих, любопытно, что герой выкопает из дыры? По этим трём причинам сегодня на заброшенном кладбище стало невероятно людно, живых было больше, чем мёртвых.

А-Хуан был лоточником и торговал пудрой и румянами. Новость о том, что кто-то решил спуститься в “провал”, достигла его ушей двадцать вторым по счёту, но нельзя не признать, что прибежал он быстро и занял среди зевак, окруживших “провал” отличное место.

Могильную землю вокруг “провала” и правда уже раскопали лопатой достаточно, чтобы можно было свободно пролезть, внизу виднелась бездонная чернота. Молодой человек, что выбрасывал землю наружу, и был тем бесстрашным героем, про которого все судачили. Одетый в серое платье учёного-философа с парой крохотных незаметных заплаток на полах, он продолжал раскопки, озадаченно поглядывая на толпу зевак, как будто не понимал, зачем местные собрались посмотреть на него как на представление – неужто не видели, как яму копают?

– Эй, книгочей, ты чего делаешь? – потоптавшись в толпе, не выдержал а-Хуан.

Молодой человек кашлянул и мягко отозвался:

– Заметил тут дыру, а мне как раз недоставало колодца рядом, вот и…

– Рыть колодец на заброшенном кладбище? – усмехнулся старик в чёрных одеждах. – Да где это видано! Ты откуда взялся? Поди прослышал про странности этой дыры и приехал искать сокровища?

Услышав эти слова, селяне возмущённо загомонили. А-Хуан удивился про себя: этот человек ведь не местный, а селянам никогда не нравилось рыть колодцы, все предпочитают ходить за водой к речке Уюань, да и откуда ему знать, есть ли какие-то “сокровища” в “провале”, способном убивать людей?

– В этой дыре есть вода, вот только для колодца она маловата, – с недоумением на лице ответил учёный в сером. – Моё ведро не пролезает… Если под водой есть сокровища, то я не смогу устроить здесь колодец. – Он пробормотал себе под нос: – Тогда вода будет грязной…

Старик в чёрном холодно расхохотался.

– Осмелился принять “провал” за колодец, а признать, что явился ради “Чертогов Жёлтого источника” не решаешься? Сколько во всём мире отыщется людей, кто может сказать, где под землёй есть вода? Ну-ка назови мне их!

– Внизу точно есть вода… – всё с тем же непониманием возразил учёный в сером, поднял камешек и бросил в дыру – послышался “бултых”, и все явственно услышали внизу плеск воды, а он смущённо продолжил: – На самом деле… я тут случайно уронил две монетки, так и понял, что под землёй есть вода, а здесь как раз недостаёт колодца…

А-Хуан чем больше слушал, тем сильней дивился, он вырос в посёлке Сяоюань и сроду не слыхал ни о каких “Порогах Жёлтого источника”, и наблюдая, как двое чужаков болтают невпопад, как бычья голова лошадиного языка не разумеет, тихонько развеселился. Тут старик в чёрном с подозрением на лице оглядел учёного в сером с ног до головы.

– Так ты правда роешь колодец?

Учёный закивал.

– А зовут тебя как?

– Моя фамилия Ли, зовут Ляньхуа.

На глазах а-Хуана старик в чёрном вдруг широко распахнул глаза, словно старая курица вмиг превратилась в утку, а потом – в утку, запечённую с имбирём, холодность на его лице мгновенно сменилась неловкостью, а потом он ни с того ни с сего засмеялся.

– Ха-ха, так вы хозяин Ли, ваш покорный не знал, что хозяин Ли почтил нас своим присутствием, прошу извинить, простите! Ха-ха-ха-ха…

– Что вы… – мягко улыбнулся Ли Ляньхуа.

– Ха-ха-ха-ха-ха, а я-то думаю, кто меня опередил, а это хозяин Ли! – продолжал хохотать старик в чёрном. – Раз уж хозяин Ли здесь, в этом “провале” точно есть какой-то секрет, почему бы нам с вами не спуститься вместе?

– Не стоит… – смутился Ли Ляньхуа.

Старик в чёрном ударил себя в грудь.

– Я, Хэй Сишуай, от своих слов не отказываюсь. Если хозяин Ли поможет мне отыскать “Чертоги Жёлтого источника”, то сокровища поделим поровну, даже не сомневайтесь.

– А?.. Да можете всё себе забрать, я… – начал Ли Ляньхуа.

– Если хозяину Ли покажется мало, – громко перебил его Хэй Сишуай, – я уступлю вам все редкости и драгоценности “Чертогов Жёлтого источника”, только разыщите мне “Канон Жёлтого источника”, и всё прочее я и пальцем не трону! – Он обернулся к толпившимся вокруг селянам. – Только помогите мне прорыть туннель, и все участники получат свою долю сокровищ!

Селяне слушали с большим интересом и решили про себя, что этот учёный – важный человек, а после этих слов старика переглянулись – и несколько молодых людей согласились на дело, закатав рукава.

Ли Ляньхуа не успел опомниться, как у него отняли деревянную лопату, и селяне принялись беспорядочно копать. “Провал” стремительно превратился в большую яму, он был таким глубоким, что при свете солнца невозможно было рассмотреть, есть ли внизу вода, но когда дыру размером с человеческую голову расширили, под землёй обнаружился глубокий туннель, на влажных стенах которого виднелись канавки, как будто там что-то ползло и оставило следы.

– Ха-ха, и правда здесь! – обрадовался Хэй Сишуай, выхватил из толпы человека, сунул ему в руки факел и наказал идти впереди и освещать дорогу.

А-Хуан и так перепугался, когда этот Хэй Сишуай схватил его, а уж когда заставил спуститься в дыру, и вовсе заартачился в душе, но заметил за поясом Хэй Сишуая саблю и не посмел возражать. Старик снова громко рассмеялся.

– Хозяин Ли, слышал, вы немало отыскали в могиле первого ранга, если и здесь вас ждёт такое же везение, то добытых богатств вам хватит на десять жизней, а я обрету боевое мастерство, которому нет равных в Поднебесной! Ха-ха-ха… Вперёд!

Этот “Хэй Сишуай” был героем-повстанцем, следовавшим по пути Улиня, довольно сильный в боевых искусствах, среди ступивших на тёмную дорожку занимал девятнадцатое-двадцатое место, но в последнее время в цзянху его было не видно не слышно – оказывается, он пропал, потому что занялся поисками “Канона Жёлтого источника”. По слухам, “Канон Жёлтого источника” – редкий трактат о боевом искусстве, не уступающем умениям “Первого меча Сянъи” и “Осеннего ветра в тополях”, а владелец трактата называл себя Яньло-ван. Говорят, гибель десятка величайших мастеров цзянху несколько десятилетий назад – результат злодейских дел “Яньло-вана”. Что же касается всевозможных легенд о “Чертогах Жёлтого источника” и “Каноне Жёлтого источника” – скорее всего, это лишь выдумки, ведь никто на самом деле не видел этого “Яньло-вана”.

Ли Ляньхуа неохотно тащился позади, а-Хуан неохотно шёл впереди – втроём они медленно продвигались по “провалу”. “Ступени” на стенах этой пещеры были примитивными, словно их небрежно обозначили граблями, а почва стен отличалась от утрамбованной земли верхнего слоя, в ней было много мелких камешков, которые с шорохом осыпались от малейшего движения.

От поверхности до дна было далеко, и веяло сыростью от воды. Пройдя пять-шесть чжанов а-Хуан вдруг увидел в свете огня, едва разгонявшего темноту, что-то смутно выступающее в стене пещеры. Он по наитию взмахнул факелом, посмотрел вниз – и тотчас издал истошный крик и осел на землю, не в силах унять дрожь.

Из влажной стены торчала человеческая голова. Пробыв долгое время в сырой земле, голова покрылась слоем воска и даже сохранила выражение лица – и, что самое странное, загадочную улыбку, словно этот человек радовался в момент смерти. Хэй Сишуай тоже подпрыгнул от испуга, Ли Ляньхуа вскрикнул и забормотал:

– Жуть-то какая, жуть…

Хэй Сишуай вытащил саблю и осторожно ткнул голову, раздался глухой звук – остриё ткнулось во что-то твёрдое. Он замер – эта “голова”, оказывается, выточена из дерева и покрыта воском, а выглядит почти как настоящая. Что за шутки!

– Это резьба по дереву, – переведя дух, успокоил Ли Ляньхуа.

А-Хуан ещё не оправился от испуга, Ли Ляньхуа забрал у него факел и вместе с Хэй Сишуаем вскарабкался на стену, чтобы осмотреть фальшивую голову. Хэй Сишуай клинком расковырял глинозём вокруг, и деревянная голова вдруг выпала и плюхнулась в воду – оказывается, под ней не было ничего, кроме земли. Кто бы ни бросил её в этой пещере, она и по сей день пугала людей.

Они медленно слезли, прошли ещё три чжана в глубину и добрались до дна. Внизу и правда обнаружилась стоячая вода. Ли Ляньхуа поднял факел повыше и в его слабом свете увидел, что под водой всё густо усеяно костями, однако по большей части рыбьими.

– Сколько здесь рыбы! – воскликнул Хэй Сишуай.

Ли Ляньхуа рассеянно угукнул. Трясущийся а-Хуан прятался за его спиной, как вдруг завопил:

– Призрак!..

Вскинув голову, Хэй Сишуай увидел в трёх чи от дна пещеры маленькую дыру, в которой мелькнула пара светящихся глаз, и перепугался.

– Кошка… – пробормотал Ли Ляньхуа.

А-Хуан с облегчением перевёл дух.

– Кошка так глубоко под землёй?

– Здесь… как-то странно, – продолжал бормотать Ли Ляньхуа себе под нос. – Э-э… герой Хэй, боюсь, это вовсе не “Чертоги Жёлтого источника”, а только… – Он поднял голову и оцепенело уставился на чёрную стену пещеры, по-видимому, отвлёкся и не договорил.

– Невозможно! – фыркнул Хэй Сишуай. – Я хорошо разузнал, “Чертоги Жёлтого источника” должны быть здесь! “Канон Жёлтого источника” точно где-то в этой пещере!

– Это большая яма, почва здесь рыхлая, внизу скапливается вода – не подходящее место, чтобы строить подземный дворец, – сказал Ли Ляньхуа.

Хэй Сишуай вздрогнул, но возразил:

– Мы только что нашли деревянную голову, если здесь нет ничего странного, то откуда она взялась?

– Боюсь, странности этого места не имеют отношения к “Чертогам Жёлтого источника”… – вздохнул Ли Ляньхуа.

– Кроме фальшивой головы, я ничего не заметил, – пробурчал Хэй Сишуай.

– Ничего не заметили? – удивлённо округлил глаза Ли Ляньхуа.

Потрясённый, Хэй Сишуай разозлился.

– Да тут кроме того, что вы факелом освещаете, темно хоть глаз выколи, как можно хоть что-то разглядеть?

– Иногда не видеть – благословение… – пробормотал Ли Ляньхуа.

Хэй Сишуай злился всё сильнее, но показывать это было неприемлемо, так что он мрачно спросил:

– Что-то интересное?

Ли Ляньхуа резко поднял факел повыше, и слабый огонёк почему-то вдруг с треском вспыхнул, вмиг осветив весь “провал” вплоть до стен. А-Хуан заорал и немедленно потерял сознание. Хэй Сишуай, уж на что был бродягой и бандитом и пережил немало бурь, но тоже испугался.

На стене “провала”, прямо напротив небольшой дыры, висели два скелета. Потемневшие останки держались на многочисленных железных кольцах, и хотя в этом месте почва была рыхлой, но кольца были прочно вбиты в скальную породу, так что выбраться несчастным не представлялось возможным. Помимо скелетов в скальной породе блестела россыпь мелких изумрудных камешков, в свете факела излучающих необыкновенное бледно-зелёное свечение. Картина производила жуткое впечатление. Виднелось множество следов от ударов ножом и мечом, от наконечников стрел, также имелось обугленное пятно, похоже, от поджаривания на огне, а у одного из скелетов отсутствовало три ребра – очевидно, этих двоих жестоко истязали, возможно, даже запытали до смерти. Оправившись от испуга, Хэй Сишуай осмотрел скелеты.

– Эти двое мертвы, пожалуй, уже несколько десятков лет. Что же это за место?

– Кольца для подвешивания свиней, мёртвые свиньи, следы от ножа. – Ли Ляньхуа вдруг улыбнулся. – Разумеется, это скотобойня, предназначенная для убийства людей.

У Хэй Сишуая на всём теле волосы встали дыбом, что за людей убивали на этой спрятанной “скотобойне”? И кто их убивал? Тут Ли Ляньхуа прошептал ему на ухо:

– Не исключено, что убивал их тот самый Яньло-ван, которого вы ищете.

Перепуганный Хэй Сишуай весь покрылся холодным потом, сердце его бешено колотилось.

– По словам селян, прежде видели свечение и дым из-под земли, а каждую ночь отсюда раздаются громкие звуки, – продолжал шептать Ли Ляньхуа. – Вы верите в существование призраков?

Хэй Сишуай невольно покачал головой.

– Если не призраки, значит, человек, – с серьёзным видом сказал Ли Ляньхуа.

– Но здесь ведь нет ни входа ни выхода, – с дрожью в голосе проговорил Хэй Сишуай, – “провал” был размером с голову, невозможно, чтобы в него пролез живой человек.

– Раз даже Хэй Сишуай не понимает, мне тем более не понять… – вздохнул Ли Ляньхуа, а потом вдруг указал на восток. – Кошка снова вернулась.

Хэй Сишуай оглянулся, но не увидел никакой кошки, зато заметил вокруг отверстия странные беспорядочные отметины.

– Э? – тихонько воскликнул он и подошёл посмотреть поближе.

Небольшая дыра, через которую проходила кошка, находилась всего на высоте трёх чи от пола, внутри даже при свете факела стояла непроглядная темнота. Несмотря на то, что глинистая почва вокруг отверстия была влажной, на ней виднелись следы, как будто там кто-то пролезал. Хэй Сишуай ощупал её и слегка переменился в лице.

– Утрамбованная земля!

Ли Ляньхуа кивнул, утрамбованный человеком желтозём совершенно отличался от рыхлой песчаной почвы “провала”. Судя по отметинам, похоже, человек или животное изо всех сил пыталось раскопать землю, но дыра находилась слишком низко – неужели там спрятано сокровище, которое необходимо достать? Хэй Сишуай вытащил саблю и ткнул в дыру, внутри было пусто, но когда он махнул клинком, раздался звон как от столкновения с металлом! За дырой есть железо! Хэй Сишуай с Ли Ляньхуа переглянулись – неужто в этом месте есть двери? Но как Хэй Сишуай ни стучал и колотил, кроме утрамбованной земли вокруг маленького отверстия, вся поверхность стен пещеры была нетронутой, и осыпалась от малейшего прикосновения. Когда со стен осыпалось порядочно гравия, Хэй Сишуай, пав духом, убрал саблю.

– Похоже, “Чертоги Жёлтого источника” и правда не здесь. Не стоит слишком задерживаться в этом странном месте…

Не успел он договорить, как раздался вопль ужаса – а-Хуан заорал так, что со стен с шелестом посыпался песок.

– Мертвец! Ме-ме-ме-мертвец!..

Ли Ляньхуа резко оглянулся и увидел, что потревоженная их ходьбой вода расшевелила рыбьи кости, и на дне показался скелет – похоже, помимо двух подвешенных на стене, здесь имелся и третий мертвец. А-Хуан завалился назад, повторно потеряв сознание, и с бульканьем погрузился в воду. Хэй Сишуай вытащил его, Ли Ляньхуа ошарашенно уставился на скелет и спустя долгое время проговорил:

– Половина…

Хэй Сишуай присмотрелся – этот погружённый в воду скелет и правда представлял собой только половину: череп, две руки, остов до поясницы, а ниже ничего не было, на грудной клетке недоставало трёх рёбер, некоторые кости были словно резко переломаны, а некоторые – как будто искривлены от рождения, не как у обычных людей.

Неужели этот человек таким родился? Хэй Сишуай подумал про себя: уж не этот ли странный человек подвесил тех двоих на стене? Но как вышло, что он вдруг умер здесь, и пещера до сих пор заброшена? Пока он бросался от одной мысли к другой, Ли Ляньхуа размышлял вслух:

– Я-то думал, как могущественный “Бычья голова и Лошадиная морда”* мог умереть здесь, а оказывается, причина в отделении быка от лошади…

Бычья голова и Лошадиная морда – по буддистской мифологии два служителя в потустороннем мире, один с головой быка, другой – с лошадиной мордой.

Хэй Сишуай так и замер на месте.

– Бычья голова и Лошадиная морда? – вырвалось у него.

Ли Ляньхуа медленно поднёс факел к стене с подвешенными скелетами.

– Именно.

Хэй Сишуай резко перевёл взгляд на останки, долго рассматривал и вдруг понял – у одного из скелетов тоже недоставало трёх рёбер, а у того, что находился в воде, не было ног – неужели в действительности это части одного тела? И на самом деле к стене был прикован урод с двумя головами, двумя телами, но с одной парой ног?

В цзянху ходила легенда, что первого из подчинённых Яньло-вана из “Чертогов Жёлтого источника” называли “Бычья голова и Лошадиная морда”. Его жестокость не знала границ, подражая служителям царства мёртвых, он косил людей как траву, а после убийства всегда оставлял записку: “Яньло желает, чтобы человек был мёртв к третьей страже, разве можно оставлять его в живых до пятой?” У этого человека было две головы и четыре руки, братья делили одно тело и пару ног, одного звали “Бычья голова”, а другого – “Лошадиная морда”, несколько десятилетий назад о них знали все в цзянху. Двухголовые люди рождаются чрезвычайно редко, и мысль, что они умерли в этой пещере от того, что их разделили, приводила в непередаваемый ужас.

– Так Бычья голова и Лошадиная морда умер здесь! – Лицо Хэй Сишуая скривилось не то от радости, не то от тревоги. – Выходит, это место всё-таки связано с “Чертогами Жёлтого источника”! И “Канон Жёлтого источника” должен быть здесь!

Ли Ляньхуа медленно переместил факел правее, освещая второй висящий скелет, и Хэй Сишуай снова переменился в лице, растеряв своё воодушевление и исполнившись страха – если слева “Бычья голова и Лошадиная морда”, то кто висит справа?

Если это “Яньло-ван”, то кто мог насильно разделить “Бычью голову и Лошадиную морду” и убить загадочного и безжалостного “Яньло-вана”, находившегося тогда в самом расцвете сил? А если “Яньло-вана” убили, то может ли “Канон Жёлтого источника” всё ещё оставаться здесь? Что же произошло в этом месте?

Кто вошёл в “провал” и вышел, не оставив следа? За той дырой, где была кошка, ворота?

– Это… это… – С дрожью в голосе Хэй Сишуай указал на скелет. – Это правда Яньло-ван?

Ли Ляньхуа покачал головой.

– Нет? – обрадовался Хэй Сишуай.

– Я не знаю… – смущённо проговорил Ли Ляньхуа.

Хэй Сишуай застыл на месте и разозлился.

– Это не знаю, то не знаю, что толку от вашей славы, что вы знаете вообще?

– Я знаю лишь одно… – безропотно проговорил Ли Ляньхуа.

– И что же?

– Кошка не могла выкопать дыру, – с серьёзным видом сказал Ли Ляньхуа, – и за ней точно есть дверь.

Хэй Сишуай пришёл в ярость.

– Это я и без вас понял!

Он свирепо уставился на “дверь” – пусть и понимал, что с ней не всё так просто, но не знал, как приступить к делу. В этот момент послышался тихий шорох, Хэй Сишуай уставился на “дыру” – похоже, со стен снова посыпался песок, а дыра… как будто стала выглядеть иначе…

– Берегитесь!.. – вдруг вскрикнул Ли Ляньхуа.

Послышался щелчок, перед глазами вдруг почернело, он не успел понять, что произошло, как глаза погасли и брызнула кровь, заливая чёрный силуэт.

Глава 50. Провал

– А потом что? – Когда Фан Добин услышал, что Ли Ляньхуа был “тяжело ранен”, то примчался из дома за тысячу ли, однако увидел, как этот тяжело раненый покупает овощи на рынке, с таким интересом наблюдая за чужими клетками с домашней птицей, что у птиц перья вставали дыбом. К моменту, как он поймал Ли Ляньхуа на рынке и притащил в Лотосовый терем, чтобы расспросить, тот рассказал половину истории, но остановился.

– А потом, – медленно проговорил Ли Ляньхуа, – Хэй Сишуай умер.

Фан Добин слушал с нетерпением, история о том, что кто-то держал в заключении и умертвил “Яньло-вана” и “Бычью голову и Лошадиную морду”, уже будоражила, вот только видевший всё своими глазами человек не рассказывал дальше.

– Как он умер? А этот местный а-Хуан? И ты как пострадал?

Ли Ляньхуа протянул руку, на белой коже его ладони виднелся маленький красный рубец. Фан Добин взял его руку, повернул к солнцу и долго разглядывал, а потом спросил:

– Что это?

– Рана! – с серьёзным видом ответил Ли Ляньхуа.

Нахмурившись, Фан Добин снова принялся рассматривать.

– Это ведь… – неуверенно начал он. – Ожог?

– Да… – кивнул Ли Ляньхуа.

Фан Добин в ярости ткнул пальцем в друга.

– И поэтому ты написал в письме “случайно был ранен, не могу поднять руку, надеюсь, приедешь помочь”?

– Дело и правда обстояло так… – кашлянул Ли Ляньхуа.

Фан Добин выразительно фыркнул и накинулся на него:

– И слушать не желаю! Как умер Хэй Сишуай? Откуда взялась эта твоя “рана”? Что с а-Хуаном?

Ли Ляньхуа сжал руку в кулак и потряс им перед лицом Фан Добина.

– Хэй Сишуая убило выпущенной из той дыры железной стрелой.

– За дырой был механизм? – воскликнул Фан Добин.

– Был ли это механизм, сказать сложно, но самое странное – медленно проговорил Ли Ляньхуа, снова раскрывая ладонь, – стрела была ужасно горячей, как будто её раскалили в печи.

– А! – вдруг понял Фан Добин. – Ты протянул руку, чтобы спасти Хэй Сишуая, схватил стрелу и обжёгся, но он всё равно умер.

Ли Ляньхуа покивал и похвалил:

– Ты и правда очень умный.

Фан Добин снова фыркнул и сердито пробурчал:

– Боевого мастерства недостало! – Словам Ли Ляньхуа, а тем более, похвалам, ни за что нельзя верить!

– Железная стрела вылетела с впечатляющей силой, не похоже, будто её выпустил человек, но не верится, что в этой пещере спустя двадцать с лишним лет мог сохраниться рабочий механизм, да ещё срабатывающий с такой точностью.

У Фан Добина загорелись глаза.

– Хочешь сказать?..

– Внизу кто-то есть, – вздохнул Ли Ляньхуа.

Фан Добин удивлённо цокнул языком.

– В яме глубиной десять с лишним чжанов, рядом с двумя скелетами, которым несколько десятков лет, внезапно кто-то скрывается – подумать только! Он что, столько лет землёй питался?

– Кто знает… – пробормотал Ли Ляньхуа, а потом вдруг ахнул.

Фан Добин вздрогнул и оглянулся по сторонам.

– В чём дело?

Ли Ляньхуа поднял купленные им два куска тофу.

– Слишком жарко, пока мы болтали, тофу испортился…

Фан Добин покосился на тофу в его руках.

– Я свожу тебя в трактир.

– Ах… но это так затратно… – виновато сказал Ли Ляньхуа.

Фан Добин потащил его по направлению к самому лучшему в посёлке трактиру, неожиданно развернулся и спросил:

– Ты ведь не нарочно дождался, пока тофу испортится?

– Разумеется, ни в коем случае не нарочно… – с серьёзным видом ответил Ли Ляньхуа.

Посёлок Сяоюань, трактир “Доухуа”*.

Доухуа – китайская сладкая или соленая закуска, приготовленная из очень нежного тофу. Его также называют доуфухуа, пудинг из тофу, соевый пудинг или мозги из тофу.

Фан Добин хотел заказать все блюда, которые готовили в этом заведении, но Ли Ляньхуа сказал, что хочет лапшу с луком. В итоге он за компанию с другом сердито съел миску лапши за восемь медяков. Расплатившись, он заказал кувшин жёлтого рисового вина и понюхал его.

– Кстати, так что с а-Хуаном?

Ли Ляньхуа покачал головой.

– В смысле? – поразился Фан Добин.

– Не знаю… – вздохнул Ли Ляньхуа.

– Опять не знаешь? – вскричал Фан Добин. – Как это ты не знаешь, что стало с живым и здоровым человеком?

– Когда Хэй Сишуая убило стрелой, от резкого движения воздуха мой факел погас, – смущённо объяснил Ли Ляньхуа. – Тело Хэй Сишуая я нашёл на ощупь, но ни следа а-Хуана. После того, как вытащил Хэй Сишуая наружу, снова спустился, но так и не нашёл, и с тех пор он пропал.

– Подозрительно! Может, этот торговец румянами а-Хуан и есть злодей, застреливший Хэй Сишуая!

Ли Ляньхуа снова покачал головой.

– Совершенно исключено.

С сомнением на лице Фан Добин смерил Ли Ляньхуа взглядом и, помолчав, спросил:

– Выходит, у тебя никаких догадок по этому поводу?

Ли Ляньхуа вздохнул раз, другой, но ничего не ответил.

Пока они ели лапшу и пили вино, рядом вдруг раздался грохот, соседний стол перевернули, вино и еда полетели в разные стороны, старика в засаленном платье повалили на пол, а здоровенный детина с грудью, густо покрытой чёрными волосами, наступил на него и разразился бранью:

– Никчёмный старикашка! Не отпирайся, я знаю, что у тебя дома спрятаны сокровища, а ты должен мне сотню лянов серебра, пока не вернёшь – не отпущу! – Он схватил старика и высоко поднял. – Тащи сюда свои жемчуг и жадеит или распрощайся с жизнью!

– Нет у меня ни жемчуга, ни жадеита… – едва проскрипел перепачканный старик.

Верзила зло расхохотался.

– Кто не знает, что несколько десятков лет назад семья Янь была богатейшей в посёлке? Пусть твоя женщина и забрала себе большую часть, неужто ты не припрятал себе немного? Ни за что не поверю в такую глупость! Ты сломал мой, Гао Даханя, мясницкий нож, доставшийся мне от предков! А ну плати сто лянов за ущерб! Иначе доложу о тебе в приказ, а чинуша – родич семьи моего двоюродного брата…

– Кто это такой? – нахмурился Фан Добин, глядя на верзилу.

– Местный мясник, – ответил Ли Ляньхуа, – говорят, несколько лет назад занимался недоходным делом, но однажды кто-то унизил его в пути, и он вернулся на родину резать свиней.

– Очевидно, что это прежнее занятие, и всё так же не приносит прибыли, – пробормотал Фан Добин. – Судя по всему, он бесчинствует уже давно, и никто не положил этому конец?

Ли Ляньхуа медленно перевёл на него взгляд.

– Потому что большинство юных героев, искореняющих зло и помогающих слабым, предпочитают путешествовать в Цзяннани, мало кто забредает в такие места.

Пока они говорили, Гао Дахань собрался швырнуть старика по фамилии Янь. Видя, что дела плохи, Фан Добин подскочил и схватил его.

– А ну прекращай! Приятель, как можно так издеваться над человеком, смотреть противно.

Этот Гао Дахань едва увидел ловкость, с которой он подскочил, тут же переменился в лице – пусть и не знал, откуда этот мастер, но понимал, что ему его ни за что не одолеть, а потому лишь фыркнул и ушёл не оглядываясь. Фан Добин взмахнул рукавами, с довольным видом вернулся к Ли Ляньхуа и степенно уселся. В роскошных белых одеждах, с нефритовой флейтой, различимой за поясом, элегантностью и изяществом в каждом движении, он был несравненно великолепен, и если бы перед ним не стояла пустая миска из под лапши, то непременно привлёк бы множество восхищённых взглядов.

Старик, которого чуть не бросили, поднялся на ноги, всё лицо у него было в морщинах и пятнах, очень неприятное взгляду. Ли Ляньхуа тут же поддержал его и мягко сказал:

– Присядьте, почтеннейший, вы не пострадали?

С трудом отдышавшись, старик прохрипел:

– Полвека не видал добрых людей, благодарю вас за милосердие… кхэ-кхэ-кхэ…

Ли Ляньхуа налил ему рисового вина и подал ему, старик взял чашку трясущимися руками и осушил одним глотком, не переводя дух.

– Почтеннейший, как вы с ним разругались? – полюбопытствовал Фан Добин.

Старик вздохнул, но ничего не сказал.

– Почтеннейший – кузнец? – спросил Ли Ляньхуа.

Старик кивнул и хрипло проговорил:

– Гао Дахань принёс ко мне свой мясницкий нож, сказал, что хочет сделать жёлоб, по которому бы стекала кровь при резке мяса. Мне уже много лет, глаза слабые, случайно испортил его нож. Он сразу потребовал сотню лянов серебром за ущерб, да где ж я возьму такие деньги? Нынче всё только кулаки решают, никто не решается вмешаться. Тяжко в старости одному.

Преисполнившись сочувствия, Фан Добин покивал.

– Этот человек и правда омерзителен, подождите, вечером я задам ему трёпку.

Однако Ли Ляньхуа спросил:

– Почему этот Гао Дахань так настойчиво вымогает у вас деньги?

– Семья Янь прежде была самой богатой в посёлке, только несколько десятков лет назад жена хозяина попала под суд, вся семья разбежалась, остался только я, одинокий старик… кхэ-кхэ… Многие в посёлке считают, что я ещё прячу серебро, но будь у меня деньги, разве я докатился бы до такого? Кхэ-кхэ-кхэ…

Фан Добин ещё больше проникся сочувствием, Ли Ляньхуа снова налил старику Яню вина, но тот не стал пить, махнул рукой, поднялся на трясущиеся ноги и пошатываясь ушёл.

– Таких мерзавцев и правда везде хватает. – Фан Добин был сильно возмущён и прикидывал, как бы вечером пойти задать взбучку этому Гао Даханю.

Ли Ляньхуа помахал половому, вежливо указал на Фан Добина и кашлянул.

– Этот господин желает пригласить вас выпить с нами, будьте добры принести пару блюд.

Фан Добин, как раз сделавший глоток, поперхнулся и закашлялся.

Половой оказался сметливым малым, глаза его загорелись, он тут же крикнул повару приготовить два самых дорогих блюда, со всех ног бросился назад и улыбнулся до ушей.

– Господа желают услышать историю семьи старика Яня?

Да кому нужны старые семейные дела этого кузнеца, подумал Фан Добин.

– Совершенно верно, – сказал Ли Ляньхуа, – мой молодой господин проникся сочувствием к этому старику, и в этом объезде*… нет, то есть в этом путешествии желает разузнать, какую несправедливость терпят простые люди, восстановить справедливость и вернуть спокойствие народу.

Оговорочка про “объезд” здесь не просто так: Ли Ляньхуа как бы намекнул, что Фан Добин – чиновник, совершающий инспекционный объезд

Услышав эти слова Фан Добин закашлялся так, что чуть не заплевал вином всё вокруг.

– Кха-кха-кха… кхэ-кхэ-кхэ-кхэ…

Однако взгляд полового загорелся, и он негромко заговорил:

– Так господа приехали с тайной проверкой. Старику Яню повезло натолкнуться на благородных людей. Господин, хоть вы и путешествуете тайно, но в таком платье нарочно заказывать простую лапшу слишком нелепо, вот ваш подчинённый сливается с толпой, а вы, сразу видно, привыкли к дорогим вещам… Я с первого взгляда понял, что вы не простые люди.

Ли Ляньхуа преспокойно сидел с улыбкой на лице, с видом почтительным и скромным, Фан Добин же не находил себе места, про себя на чём свет стоит проклиная Ли-цветочка, несносного Ляньхуа – приехал ради него в такую несусветную даль, а он подставил его, выдав за чиновника, приехавшего с инспекцией! Однако он с трудом удержал на лице подобающе высокомерный вид и одновременно пнул Ли Ляньхуа под столом.

– Разумеется, мой молодой господин привык к дорогим вещам. – Получив пинок, Ли Ляньхуа и глазом не моргнул, продолжая говорить с мягким выражением лица: – Никому не рассказывайте о нашем разговоре.

– Не извольте беспокоиться, господа, – прошептал половой, – я потом сам заклею себе рот пластырем из собачьей кожи.

– Так семья Янь… – понизил голос Ли Ляньхуа.

– Семья Янь поселилась здесь больше тридцати лет назад, я тогда ещё не родился, мой отец рассказывал, когда они приехали, их влияние впечатляло. У них было несколько десятков рослых и сильных работников, а госпожа Янь была прекрасна как фея. Их сына я видел своими глазами, мальчик и правда красивый словно маленький небожитель. Старик Янь тогда был управляющим, несколько лет его слово было решающим. – Половой перешёл на шёпот. – А потом, двадцать с чем-то или тридцать лет назад, кто-то проснулся рано утром и увидел, как повозка госпожи Янь уезжает из посёлка – и с тех пор её больше не видели. Из семьи Янь остался только этот одинокий старик, а поскольку уехала только одна повозка, все решили, что сокровища семьи всё ещё у него в руках, и хотели выбить их из него.