Текст книги "Столкновение миров"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Питер Страуб
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

Ричард прижал руку к макушке, и очень медленно поворачивал шею так, что вскоре мог посмотреть в том направлении, откуда доносился голос его отца.

Джек Сойер держал Талисман. Это была вторая вещь, которую вспомнил Ричард. Талисман не был разбит. Он почувствовал частичное облегчение. Даже без очков Ричард увидел, что вид у Джека непобежденный, непокоренный, и это растрогало его. Джек выглядел как… как герой. Вот и все. Он выглядел, как грязный, оборванный, возмутительно юный герой, не подходящий для этой роли ни в коем случае, но, безусловно, все-таки герой.

Джек теперь был Джеком, Ричард видел это. То необычное супер-качество, как у кинозвезды, переодетой в оборванного двенадцатилетнего мальчика, ушло. И это делало его героизм еще более впечатляющим для Ричарда.

Его отец хищно улыбался. Но это не был его отец. Его отец исчез давным-давно из-за своей зависти к Филу Сойеру под грязью своего тщеславия.

– Мы можем кружиться по этому кругу вечно, – сказал Джек. – Я никогда не отдам тебе Талисман, а ты никогда не сможешь повредить Талисману своей чертовщиной. Брось это.

Ключ в руке его отца медленно опускался вниз. Теперь алчное лицо отца развернулось к нему.

– Сперва я разорву Ричарда на куски, – произнес отец. – Неужели ты действительно хочешь увидеть своего приятеля Ричарда превратившимся в кусок отбивной? А? Неужели? И, конечно же, я не стану колебаться, чтобы проделать то же самое с твоим любимчиком, лежащим позади него.

Джек и Слоут обменялись взглядами. Его отец не шутил, Ричард знал это. Он убьет его, если Джек не отдаст Талисман. А потом он убьет старого, черного мужчину Спиди.

– Не делай этого, – удалось прошептать Ричарду. – Нафаршируй его. Пусть он сам открутит себе башку.

– Просто урони Талисман, – услышал он голос отца.

Ричард с ужасом увидел, как Джек разжал пальцы рук и позволил Талисману выпасть.

7

– Джек, нет!

Джек не оглянулся на Ричарда.

«Ты не обладаешь вещью, пока ты не можешь расстаться с ней, – пронесся шепот в его голове. – Ты не обладаешь вещью, пока ты не можешь расстаться с ней; какая польза человеку от этого, никакой; это не принесет ему никакой пользы, ты не учил этого в школе, но ты выучил это в жизни, ты узнал об этом от Ферда Янклоффа и Вулфа, а Ричард может взорваться в этих песках, как „Титаник II“, прямо сейчас. Либо ты узнаешь об этих вещах, либо умрешь где-то в далеком мире, в котором нет чистого света».

– Не нужно больше убийств, – произнес он в наполненную снегом темноту Калифорнийского полуденного пляжа. Он чувствовал себя абсолютно измученным. Он пережил четырехдневную гонку ужасов, а теперь, в самом конце, выпустил его, как первокурсник забрасывает учебники, когда ему предстоит слишком много выучить. Он все отбросил назад. Он слышал уверенный голос Андерса, Андерса, преклонившего колени перед Джеком-Джейсоном; Андерс говорил: «Со мной все будет хорошо, и все тоже будет хорошо».

Талисман сиял на пляже, снег таял под ним, превращаясь в маленькие капельки, и в каждой капле сияла радуга, и в этот момент Джек познал головокружительную чистоту отдачи того, что так необходимо тебе самому.

– Не надо больше резни. Подойди и разбей его, если ты сможешь, – произнес он. – Мне стыдно за тебя.

Именно последнее и уничтожило Моргана Слоута. Если бы он смог сохранить нормальный ход мыслей, то бы вырвал из земли камень и вдребезги разбил Талисман – если бы он мог быть разбит – со свойственным ему спокойствием.

Но вместо этого, он направил на него ключ.

А когда сделал это, в мыслях пронеслись милые, ненавистные воспоминания о Джерри Бледсо и его жене. Джерри Бледсо, которого он убил, и Нише Бледсо, которая была Лили Кавано… Лили, разбившая ему нос до крови, когда, напившись, он попытался прикоснуться к ней.

* * *

Вырвался огонь – зелено-голубой всплеск из отверстия ключа. Он метнулся к Талисману, ударился об него, разлился по нему, превращаясь в горящее солнце. Все цвета и оттенки присутствовали в нем… на секунду все миры были здесь. А потом он исчез.

Талисман поглотил огонь Моргановского ключа.

Полностью съел его.

Темнота вернулась. Ноги подкашивались у Джека, стукнувшись, он сел рядом с распростертым телом Спиди Паркера. Спиди всхрапнул и дернулся.

На две секунды все замерло… а потом внезапно огонь потоком вырвался из Талисмана. Джек широко раскрыл глаза, несмотря на свои грустные, неистовые мысли,

(это ослепит тебя, Джек! Это)

и изменившаяся топография Понт Венути осветилась, как будто Бог Всех Вселенных спустился вниз, чтобы сфотографировать это место. Джек увидел Черный Отель, покосившийся и полуразрушенный, распавшуюся возвышенность, которая теперь стала низменностью, лежащего на спине Ричарда, лежащего на боку Спиди с повернутым в одну сторону лицом. Спиди улыбался.

А затем Морган Слоут был отброшен назад и вовлечен в море огня из своего собственного ключа. В огонь, собранный в Талисмане, как вспышки света от телескопического прицела винтовки Солнечного Гарднера, который вернулся к нему с удесятеренной силой.

Между мирами открылась дыра размером с Оутлийский тоннель. Джек увидел, как Слоут в своем великолепном коричневом костюме горел, одна обгоревшая до кости рука все еще сжимала ключ. Потом он провалился в эту дыру. Глаза Слоута горели в глазницах, но они были открытыми… они осознавали.

А когда он пролетал, Джек увидел его переменившимся. Увидел плащ, развевающийся, как крылья летучей мыши, летящей сквозь костер, горящие сапоги, горящие волосы. Увидел ключ, превратившийся в миниатюрный молниеотвод.

Увидел… дневной свет!

8

Он пришел с приливом. Джек откатывался от него по заснеженному пляжу. Он услышал предсмертный крик Моргана Слоута, когда тот проваливался сквозь все возможные миры в забытье.

– Джек! – Ричард сидел, осторожно поддерживая голову, – Джек, что случилось? Кажется, я свалился со ступеней стадиона.

Спиди валялся по снегу, одергиваясь, как девчонка, и глядя на Джека. Глаза его были измученными… но на лице не было кровоточащих язв.

«Радуга», – подумал Джек. Он поднялся, а потом снова упал. Замерзший снег облепил лицо, а потом начал таять слезами. Он встал на колени, потом снова выпрямился. Перед глазами мелькали пятна… но он видел огромный огненный смерч, горящий в снегу, в том месте, где стоял Морган. Огонь скатывался как слезинки.

– Радуга! – крикнул Джек Сойер и поднял руки высоко в небо, всхлипывая и смеюсь. – Радуга! Радуга!

Он пошел к Талисману, поднял его, все еще всхлипывая.

Он понес его Ричарду Слоуту, который был Раштоном; Спиди Паркеру, который был тем, кем был.

Он лечил их.

Радуга, радуга, радуга!

Глава 46
Еще одна поездка

1

Он лечил их, но никогда так и не смог рассказать, как это происходило или описать какие-то специфические действия. Талисман сверкал и пел в его руках, и он отчетливо помнил, как его огонь, казалось, обвевал их, пока они купались в световой ванне. Это было все, что он мог вспомнить.

А в конце лечения величественный свет Талисмана становился бледнее… бледнее… а потом погас.

Джек, вспомнив о матери, издал хриплый, стонущий крик.

Спиди подполз к нему по тающему снегу и обнял за плечи.

– Он засияет снова, Странник Джек, – сказал Спиди.

Он улыбнулся, но выглядел вдвое уставшим, чем Джек. Спиди излечился… но он все еще был болен.

«Этот мир убивает его… – грустно подумал Джек. – По крайней мере, он убивает в нем ту часть, которая принадлежит Спиди Паркеру. Талисман излечил его… но он все же умирает.

– Ты сделал это ради него, – сказал Спиди, – и ты веришь, что он сделает это для тебя. Не беспокойся. Иди сюда, Джек. Иди сюда, где лежит твой друг.

Джек подошел. Ричард спал в тающем снегу. Ужасные гнойники на его коже исчезли, но виднелась белая полоска шрама на голове среди спутанных волос, где никогда не вырастут волосы.

– Возьми его за руку.

– Почему? Зачем?

Джек вопросительно посмотрел на Спиди; Спиди ничего не объяснил. Он только кивнул, как будто говорил: „Да, ты услышал все правильно“.

„Ладно, – подумал Джек, – я ему очень сильно верю“…

Он наклонился и взял Ричарда за руку. Спиди держал Джека за вторую руку.

С усилием они оттолкнулись, и все трое отправились в путь.

2

Все было, как он и предполагал. Фигура, отраженная на этом черном песке, сплошь и рядом испещренная огромными сапогами Моргана Орриского, выглядела веселой, сильной и здоровой.

Джек с удивлением и беспокойством смотрел на этого незнакомца, выглядящего, как младший брат Спиди Паркера.

– Спиди, я хотел сказать, мистер Паркус, – что вы…

– Мальчики, вам нужен отдых, – сказал Паркус Джеку и направился вверх по пляжу, прочь от замка, неся Ричарда на руках. Джек, превозмогая боль, тащился рядом, но вдруг упал. Сдерживая дыхание, он помассировал ногу. Головная боль, вызванная последней битвой, была непереносимой.

– Почему… где… – Это было все, что он смог выдохнуть. Он прижал Талисман к груди. Теперь тот был тусклым, внутренность его была покрыта непроницаемым слоем сажи.

– Еще немного вверх, – произнес Паркус. – Ведь ты и твой друг не можете отдыхать там, где был он, правда?

Джек, вымотанный всем случившимся, кивнул.

Паркус оглянулся через плечо, а потом грустно взглянул на Джека.

– От его дьявольской дыры воняет, как от помойной ямы, – сказал он. – Зловоние идет и из твоего мира, Джек.

И он снова отправился в путь, держа Ричарда на руках.

3

В сорока ярдах от пляжа он остановился. Здесь черный песок слегка посветлел. Он был не белым, а светло-серым. Паркус осторожно опустил Ричарда. Джек растянулся рядом с ним. Песок был теплым, благословенно теплым. Снега здесь не было и в помине.

Паркус, скрестив ноги, сел рядом.

– А теперь тебе нужно заснуть, – сказал он. – Возможно, когда ты проснешься, наступит завтра. А если так, то тебе никто не будет мешать. Посмотри!

Паркус указал рукой в ту сторону, где в Американских Территориях находился Понт Венути. Сперва Джек увидел черный замок, стены его были разрушены и обгорели, как будто внутри произошел взрыв огромной силы. Теперь замок выглядел уныло. Теперь это были только нагроможденные друг на друга камни.

Смотря в даль, Джек увидел, что здесь землетрясение было не таким сильным. Разрушений здесь было гораздо меньше, чем могло бы быть. Он увидел несколько перевернутых хижин, построенных из сборного леса, несколько обгоревших повозок, которые могли быть, а могли и не быть черными лимузинами в Американских Территориях; там и здесь виднелись упавшие, скрюченные тела.

– Те, кто был здесь и выжил, теперь покинули эти места, – сказал Паркус. – Они знают, что случилось, что Оррис мертв, и они не будут тебя больше беспокоить. Дьявол, царивший здесь, побежден. Ты знаешь об этом? Ты чувствуешь это?

– Да, – прошептал Джек. – Но… мистер Паркус… вы не… не…

– Уйдете? Да. Очень скоро. Тебе и твоему другу просто необходимо хорошо выспаться, но сперва нам с тобой нужно поговорить. Это не займет много времени, поэтому оторви голову от груди, сынок, хотя бы на мгновение. Когда вы проснетесь, направляйтесь на восток… но не перемещайтесь! Побудьте немного здесь. Оставайтесь в Территориях. Тебе еще предстоит много пережить: спасательные команды, телерепортеры, Джейсон знает, что еще. А здесь вряд ли кто узнает об этом, по крайней мере, пока не растает снег…

– Почему тебе нужно уйти?

– Мне нужно немного прогуляться, Джек. У меня здесь много дел, которые просто необходимо выполнить. Известие о смерти Моргана уже, наверное, путешествует на восток. И распространяется очень быстро. Сейчас я отстаю от этой новости, а мне нужно постараться опередить ее. Я хочу вернуться назад в Пограничные Зоны… и на восток… пока некоторые коварные людишки не отправились в другие места. – Он посмотрел на океан, глаза его были серыми и жесткими, как кремень. – Когда приходит время, люди должны платить по счетам. Морган мертв, но счет еще не оплачен.

– Ты здесь кто-то вроде полицейского, да?

Паркус кивнул.

– Я здесь тот, кого вы называете Верховным Прокурором и Лордом Исполнителем в одном лице. Вот так. – Он положил сильную, теплую ладонь на голову Джека. – А там я просто приятель, шатающийся с одного места в другое, берущийся за странную работу, бренчащий на нескольких струнах. И иногда, поверь мне, это нравится мне гораздо больше.

Он снова улыбнулся, и в этот раз это был Спиди.

– И ты время от времени будешь встречать этого парня, Джеки. Да, время от времени, в разных местах. В торговом центре, а возможно, в парке.

Он взглянул на Джека.

– Но Спиди… болен, – сказал Джек. – С ним происходит нечто, что Талисман не может исправить.

Он взглянул на Джека.

– Спиди стар, – ответил Паркус. – Он моего возраста, но твой мир раньше состарил его. Но все равно, в его распоряжении осталось несколько лет. Может быть, совсем немного. Не терзай себя, Джек.

– Ты обещаешь? – спросил Джек.

Паркус усмехнулся.

– Да, малыш.

Джек устало улыбнулся в ответ.

– Ты со своим другом отправишься на восток. Идите до тех пор, пока не пройдете пять миль. Вы пересечете эти низкие холмы, а потом вам будет совсем легко идти. Посмотри на то высокое дерево, самое огромное, которое тебе когда-либо приходилось видеть. Вы доберетесь до этого громадного дерева, Джек, и ты возьмешь Ричарда за руку и перенесешься обратно. Вы выйдете рядом с гигантским красным деревом, в котором проделан туннель, так как оно мешает проложенной здесь дороге. Шоссе Номер 17, вы будете неподалеку от маленького городка на севере Калифорнии под названием Сторивиль. Идите в город. Там под светофором находится автомобильная станция.

– А потом?

Паркус пожал плечами.

– Я не знаю, наверняка, возможно, Джек, что ты встретишь своего знакомого.

– Но как мы сможем попасть до…

– Шшшш, – произнес Паркус и положил ладонь Джеку на лоб точно так, как делала это его мать, когда он был

(карапузом, папиным любимчиком, и всем этим отличным дерьмом, „ля-ля-ля“, „засыпай, Джеки, все хорошо и все отлично“)

очень маленьким. – Довольно вопросов. Я думаю, что теперь с тобой и Ричардом все будет хорошо.

Джек улегся на песок. Он обнял темный шар.

– Ты должен быть смелым и правдивым, Джек, – с легкой серьезностью сказал Паркус. – Жаль, что ты не мой сын… я преклоняюсь перед твоим мужеством. И твоей миссией. Во многих мирах люди благодарны тебе. И тем или иным образом, они чувствуют это.

Джек попытался улыбнуться.

– Побудь еще чуть-чуть, – пробормотал он.

– Хорошо, – согласился Паркус, – пока ты не уснешь. Не надо сожалеть, Джек. Ничто не повредит тебе здесь.

– Моя мама всегда говорила…

Он не успел закончить фразу, сон накрыл его.

4

И сон продолжал мистически удерживать его на следующий день, когда практически он уже проснулся, а если не сон, то защитная умственная реакция, которая превратила большую половину дня в ленивую дремоту. Он и Ричард, который также, казалось, спал на ходу, стояли перед самым высоким деревом в мире. Десять взрослых мужчин не смогли бы обхватить его. Дерево раскинулось вверх: в лесу высоких деревьев это был настоящий Левиафан, пример территориального изобилия.

„Не надо сожалеть“, – звучали слова Паркуса, даже когда он таинственно исчез, как черстерфилдский Кот. Джек задрал голову вверх, чтобы увидеть макушку дерева. Он не вполне осознавал это, но был истощен эмоционально. Величественность дерева вызвала в нем только вспышку удивления. Джек провел рукой по удивительно гладкой коре.

„Я убил человека, убившего моего отца“.

Он сжимал темный, кажущийся мертвым шар Талисмана другой рукой. Ричард разглядывал гигантскую вершину дерева, небоскребом вздымающуюся над ними. Морган был мертв, Гарднер тоже, теперь снег на пляже, наверное, уже растаял. Но не весь. У Джека было чувство, как будто весь заснеженный пляж находился внутри него. „Когда-то, – подумал он, – тысячелетие назад“. Если ему когда-нибудь, действительно удастся взять Талисман в руки, то чувство триумфа, возбуждения и благоговения просто захлестнет его». Но вместо этого его чувства были приглушены. В голове шел снег, он мог думать только об инструктаже Паркуса. Джек понял, что огромное дерево поддерживает его.

– Возьмись за мою руку, – сказал он Ричарду.

– Но как мы доберемся домой? – спросил тот.

– Не надо сожалеть, – произнес он и сжал руку Ричарда. Джек Сойер не нуждался в поддержке огромного дерева. Джек Сойер был в Проклятых Землях, он победил Черный Отель, Джек Сойер был смелым и честным. Джек Сойер был измотанным двенадцатилетним мальчиком, в голове которого падал снег. Он без усилий переместился обратно в свой собственный мир, и Ричард перескользнул, оставляя позади себя все барьеры.

5

Лес был другим. Теперь это был американский лес. Кроны медленно раскачивающихся ветвей были ниже. Деревья вокруг них были значительно ниже, чем в той части леса, куда направил их Паркус. Джек смутно осознал происшедшие здесь изменения, пока он не увидел прямо перед собой полотно дороги. Но реальность двадцатого века быстро привела его в чувств, так как только он увидел дорогу, сразу же раздалось глухое бормотание маленького мотора, и он инстинктивно отпрянул назад, увлекая за собой Ричарда, когда маленький белый рено промелькнул перед ними. Машина промчалась по тоннелю, прорезанному в красном дереве (которое было почти наполовину меньше, чем его Двойник в Территориях). Двое ребят и взрослый, едущие в рено, не смотрели на красное дерево, ради которого они приехали из Нью-Хэмпшира (большой достопримечательностью слыла надпись: «Жить свободным или умереть!»). Женщина и двое ребятишек на заднем сиденье чуть-чуть не свернули себе шеи, таращась на Джека и Ричарда. Их рты, напоминающие маленькие темные пещерки, были открыты. Они только что видели, что два мальчика, как привидения, появились на обочине дороги, таинственно и мистически из ничего, как Капитан Кирк и мистер Спок после кораблекрушения в Энтерпрайзе.

– Ты сможешь идти?

– Конечно, – ответил Ричард.

Джек вступил на поверхность Шоссе Номер 17 и прошел сквозь огромную дыру в дереве.

«Возможно, все это приснилось ему, – подумал он. – Может быть, он все еще на пляже Территорий».

Ричард очутился рядом с ним, а на них смотрел с любовью старина Паркус. Моя мама всегда говорила…

6

Двигаясь, как в густом тумане (хотя этот день в северной части Калифорнии был солнечным и сухим), Джек Сойер вывел Ричарда Слоута из леса и повел вниз по дороге мимо вымерзших декабрьских пастбищ.

«…что самый маленький главный человек в лютой картине – обычно режиссер…»

Его тело нуждалось в продолжительном сне. Ему необходим был отдых.

«…что вермут – это пародия на хороший мартини…»

Ричард молча следовал за ним. Он брел так медленно, что Джеку приходилось останавливаться на обочине и ждать, когда тот догонит его. Маленький городишко, который должен быть Сторивилем, виднелся где-то в полумиле впереди. Несколько низких белых домиков маячили с обеих сторон дороги. «АНТИКВАРИАТ» – виднелось сверху одного их них. Позади домишек над перекрестком висел вспыхивающий светофор. Джек увидел кусок надписи «…МОБИЛЬ» над автозаправочной станцией. Ричард так низко опустив голову, что она почти покоилась на груди, плелся позади. Когда Джек подошел ближе, то увидел, что его друг плачет. Джек положил руку на его плечо.

– Я хочу, чтобы ты узнал кое-что, – произнес Джек.

– Что?

Его маленькое, покрытое слезами лицо было вызывающим.

– Я люблю тебя, – произнес Джек.

Ричард отвел взгляд и уставился на дорогу. Джек держал руку на плече друга. Ричард взглянул вверх, прямо на Джека, и кивнул. И это было именно то, о чем Лили Кавано Сойер однажды сказала ему:

– Странник Джек, иногда бывают моменты, когда не нужно раскрывать рот, чтобы всем были видны твои кишки.

– Мы на правильном пути, – сказал Джек. Он подождал, когда Ричард вытрет слезы. – Кажется, кто-то должен встретить нас на этой автозаправочной станции.

– Может быть, Хилтер? – Ричард рукой вытер глаза.

И через секунду он снова готов был продолжать путь, и они вместе вошли в Сторивиль.

7

Это был кадиллак, припаркованный в тени автомобильной станции, с телевизионной антенной, торчащей сзади. Он казался огромным, как трейлер, черным, как смерть.

– О Джек, де-еееее-рьмо, – застонал Ричард и вцепился Джеку в плечо. Глаза расширились, губы задрожали.

Джек почувствовал, как адреналин снова поднялся в крови. Это не взбудоражило его. Просто он почувствовал себя смертельно усталым. Это было уже слишком, слишком, слишком.

Сжимая темный хрустальный мяч, в который превратился Талисман, Джек направился вниз по холму туда, где находилась автомобильная стоянка.

– Джек! – слабо выкрикнул Ричард где-то позади. – Какого черта ты здесь делаешь? Это один из НИХ! Такая же машина, как и в Тейере! Такая же, как в Понт-Венути.

– Паркус сказал идти туда, – ответил Джек.

– Ты сошел с ума, приятель, – прошептал Ричард.

– Я знаю это. Но все будет хорошо! Вот увидишь. И не называй меня «приятелем».

Дверь кадиллака распахнулась и мускулистая нога, обтянутая поблекшей голубой тканью, появилась. Замешательство перешло в ужас, когда они увидели носок черного ботинка, заканчивающийся так высоко, что сквозь него виднелась волосатая лапа.

Ричард запищал, как полевая мышь.

«Это был Вулф, отлично», – Джек знал это еще до того, как парень обернулся. Ростом он был почти семь футов. Волосы у него были длинные, с посеченными концами и не очень чистые. Они прядями свисали на воротник. В прядях застряла пара колючек. Потом огромная фигура повернулась, Джек увидел блеск желтых глаз – и сразу же ужас перешел в радость.

Джек помчался к огромной фигуре, не обращая внимания на служащего бензоколонки, на зевак перед входной дверью главного универмага. Волосы откинулись со лба, его боевые ботинки хрюкали и квакали; глаза сияли, как Талисман.

Предельная частота: не может быть! Круглые очки без оправы, очки Джона Леннона, и широкая, дружелюбная улыбка.

– Вулф! – кричал Джек Сойер. – Вулф, ты жив! Вулф, ты жив!

Он был на расстоянии пяти футов от Вулфа, когда поскользнулся. И все-таки Вулф с легкостью и осторожностью подхватил его, радостно улыбаясь.

– Джек Сойер! Вулф! Посмотри на это! Все, как предсказал Паркус! Я здесь, в этом Богом забытом месте, которое воняет, как дерьмо в канализации, и ты тоже здесь! Джек и его друг! Вулф! Отлично! Великолепно! Вулф!

Именно запах Вулфа подсказал Джеку, что это был не его Вулф, как и то, что он находится с тем в определенных отношениях…

…Определенно, очень близких.

– Я знал твоего младшего брата, – сказал Джек, находясь все еще в крепких, но нежных объятиях Вулфа. Теперь, видя его вблизи, он понял, что этот старше и мудрее. Но такой же добрый.

– Моего брата Вулфа, – сказал Вулф и опустил Джека на землю. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к Талисману кончиком пальца. Его лицо выражало осознанную почтительность. Когда он коснулся его, появилась одна яркая искра, пролетела в ТЕМНОЙ ГЛУБИНЕ, как промелькнувшая комета.

Он вздохнул, взглянул на Джека и усмехнулся. Джек улыбнулся ему в ответ.

Теперь подошел и Ричард, глядя на них обоих с удивлением и непониманием.

– В Территории есть и хорошие Вулфы, так же, как и плохие Волки, – начал было Джек.

– Много хороших Вулфов, – подчеркнул Вулф.

Он протянул Ричарду руку. Ричард сперва отшатнулся, а потом пожал ее. По выражению его губ, когда Вулф пожимал ему руку, Джек понял, что он ожидает повторения случая, происшедшего когда-то с Геком Бастом.

– Это молочный брат моего Вулфа, – с гордостью произнес Джек. Он откашлялся, не зная, как выразить свои чувства о брате. Понимают ли Вулфы сочувствие? Является ли это частью ритуала?

– Я любил твоего брата, – произнес он. – Он спас мне жизнь. Кроме Ричарда, он был моим самым лучшим другом, клянусь. Я сожалею, что он умер.

– Сейчас он на луне, – сказал брат Вулфа. – Но он вернется. Все уходит, Джек Сойер, как луна, и все возвращается, как луна. Пойдем, хочу уехать из этого вонючего места.

Вулф был расстроен, но Джек понял его: автомобильную станцию окружал запах разогретого бензина.

Вулф направился к кадиллаку и распахнул переднюю дверцу, как шофер. «Кем он был на самом деле?» – подумал Джек.

– Джек? – Ричард выглядел испуганным.

– Все нормально, – ответил Джек.

– Но куда…

– Я думаю, к моей матери, – сказал Джек. – Через всю страну в Аркадия Бич, Нью-Хэмпшир. Едем первым классом, пошли, Риччи.

Они направились к машине. На одной стороне широкого заднего сиденья был потертый футляр от гитары. Джек почувствовал, как сердце снова замерло у него в груди.

– Спиди! – он повернулся к молочному брату Вулфа. – Спиди тоже едет с нами?

– Не знаю никакого другого торопыгу. У меня был дядя – торопыга, но скоро он сломал себе лапу, несясь на бешеной скорости. Вулф! А теперь он больше не может пасти стада.

Джек указал на футляр.

– Откуда у тебя это?

Вулф улыбнулся, обнажая множество белых зубов.

– Паркус, – произнес он, – оставил это для тебя, я чуть не забыл.

Из заднего кармана брюк он вытащил очень старую открытку.

На ней была изображена карусель со знакомыми лошадьми – Быстрая Элла и Серебряная Леди тоже были среди них, но женщины, мужчины и дети, восседающие на их спинах, были одеты в одежду, давно вышедшую из моды. Открытка была покрыта паутиной времени.

Он перевернул ее, читая напечатанное посередине:

«КАРУСЕЛЬ АРКАДИЯ-БИЧ, 1894».

Это именно Спиди, а не Паркус, нацарапал две строчки мягким карандашом.

«Ты совершаешь чудеса, Джек. Используй то, что тебе нужно из того, что находится в футляре – храни остальное или выбрось его».

Джек положил открытку в нагрудный карман и сел в кадиллак на заднее сиденье. Одна из застежек старого футлярчика было сломана. Он расстегнул три остальные.

Ричард сел в машину следом за Джеком.

– Свят, свят, свят! – прошептал он.

Футлярчик был набит двадцатидолларовыми бумажками.

8

Вулф вез их домой и, хотя Джек туманно помнил многие события этой осени, происшедшие за столь короткий период, каждый момент этого путешествия запечатлелся в его памяти на всю жизнь. Они с Ричардом сидели на заднем сиденье, а Вулф вез их на восток, на восток, на восток. Вулф знал все дороги и вез их. Иногда он напевал старую песенку: «Бег через Джунгли», это, кажется, была его любимая песня. А потом часами он мог прислушиваться к завыванию ветра за стеклом.

На восток-восток-восток. Каждое утро в солнечный восход, в таинственное насыщенно-голубое небо каждой наступающей ночи, слушая попеременно то Джога Фочерти, то ветер, Джога Фочерти снова, потом снова ветер.

Они ели в разных ресторанчиках и барах. Они ели в «Стапейси» и в «Королевском Бургере». Они останавливались в «Кентуккийских Жареных Цыплятах». Здесь Джек и Ричард заказали обеды, а Вулф заказал корзинку для семьи и съел двадцать две порции. Судя по звукам, он сжевал их прямо с костями. Это наполнило Джеку Вулфа и поп-корн. Где же это было? Мунси. В пригороде Мунси. Как раз перед тем, как они попали в Солнечный Дом. Он усмехнулся… а потом как будто стрела пронзила его сердце. Он отвернулся к окну, чтобы Ричард не увидел выступившие из глаз слезы.

На вторую ночь они остановились в Ильсбурге, Колорадо, и Вулф приготовил им ужин на переносной плитке, которую он выудил из багажника. Они ели посреди заснеженного поля, под сиянием звезд, укутанные в теплые тулупчики, найденные в стареньком футляре. Над ними сиял звездный дождь, и Вулф танцевал под ним, как ребенок.

– Мне нравится этот тип, – задумчиво произнес Ричард.

– Мне тоже. А жаль, что ты не знал его брата.

– Жаль. – Ричард начал убирать со стола. То, что он сказал позже, полностью смутило Джека. – Я многое забыл, Джек.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. С каждой милей я помнил все меньше и меньше из того, что произошло. Все расплывается. И мне кажется… я думаю, что для меня это лучше. Послушай, а ты действительно уверен, что с твоей матерью все в порядке?

Три раза Джек попытался дозвониться до матери. Но никто не брал трубку. Он не слишком беспокоился об этом. Все было нормально. Он надеялся. Когда он доберется туда, она будет дома. Больная… но живая. Он надеялся.

– Да.

– Тогда почему же она не отвечает на звонки?

– Слоут сыграл какую-то шутку с телефоном, – ответил Джек. – Он сделал это при помощи кого-то из Альгамбры. С ней все в порядке, больна… но жива. Все еще там. Я чувствую ее.

– И если эта целительная вещица подействует, – Ричард скорчил рожицу и добавил: – Ты все еще, я имею в виду, ты все еще считаешь, что она позволит мне остаться с вами?

– Нет, – ответил Джек, помогая Ричарду убирать остатки ужина. – Возможно, ей захочется увидеть тебя в сиротском приюте. А, может быть, и в тюрьме. Не валяй дурака, Ричард. Конечно, ты можешь оставаться с нами.

– Понимаешь, после всего, что сделал мой отец…

– Это был отец, Риччи, – просто сказал Джек. – А не ты.

– И ты не будешь всегда напоминать мне? Знаешь… ворошить мою память?

– Нет, если ты этого хочешь.

– Хочу, Джек. Я действительно хочу этого.

Вулф обернулся.

– Ну что, мальчики, готовы? Вулф!

– Готовы, – ответил Джек. – Послушай, Вулф, а как насчет записи Скотта Гамильтона, которую я купил в Криденсе?

– Конечно, Джек. Так что же насчет Криденса?

– «Бег через Джунгли», правильно?

– Очень Хорошая Мелодия, Джек. Очень.

– Будь уверен, Вулф! – Он взглянул на Ричарда, тот отвернулся и усмехнулся.

На следующий день они катили уже по Небраске и Айове; а еще через день проезжали мимо руин Солнечного дома. Джек подумал, что Вулф провез их мимо, возможно потому, что хотел увидеть место, где умер его брат. Он на всю мощь включил кассету с любимой песней, но Джеку показалось, что он слышит всхлипывания Вулфа.

Время. Ощущение остановки времени. Джеку казалось, что он все забыл, а потом появилось ощущение остановки, триумфа, прорицания. Работа выполнена с честью.

На закате пятого дня они въехали в Новую Англию.