Текст книги "Столкновение миров"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Питер Страуб
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 48 страниц)

– Не люди, Джеки. Животные пахнут лучше, чем люди. Не люди, Вулф!

Они двинулись по склону оврага. Джек достал из кармана замок и несколько раз защелкнул его на металлическом кольце, чтобы показать Вулфу, как работает ключ.

– А потом просунешь ключ под дверь, хорошо? – попросил он. – Когда ты снова изменишься, я передам тебе его.

Джек глянул на дверь. От ее нижнего края до земли было дюйма два.

– Конечно, Джеки. Ты толкнешь его мне.

– Ладно, что будем делать сейчас? – спросил Джек. – Мне нужно прямо сейчас идти в сарай?

– Садись, – сказал Вулф, указывая на пол в футе от выхода.

Джек удивленно взглянул на него, затем вошел и сел. Вулф опустился перед дверью и, не глядя на Джека, протянул руку к мальчику. Джек взял руку Вулфа. Это было похоже на то, что взять какое-то животное размером с кролика. Вулф сжал руку Джека так сильно, что тот едва не вскрикнул. Вулф вряд ли услышал бы его. Он опять смотрел прямо перед собой, его лицо было мечтательным, умиротворенным и погруженным в какие-то мысли. Через одну-две секунды Джеку удалось более удобно устроить свою руку в руке Вулфа.

– Мы долго будем так сидеть? – спросил он.

Примерно через минуту Вулф ответил.

– До тех пор.

Опять сжал руку Джека.

9

Они сидели безмолвно по обе стороны от дверного проема несколько часов, и, наконец, начали опускаться сумерки, Вулф уже двадцать минут почти непрерывно дрожал. По мере того, как вокруг темнело, его дрожь усиливалась. Джек подумал, что так должны дрожать скаковые лошади на старте перед забегом, ожидая момента, когда раздастся выстрел и распахнутся створки ворот.

– Она заберет меня с собой, – мягко сказал Вулф. – Скоро мы побежим, Джек. Я хотел бы, чтобы ты был со мной.

Он повернул голову, чтобы взглянуть на Джека, и мальчик увидел, что, хотя сам Вулф имел в виду лишь то, что сказал, какая-то часть его молчаливо добавила: «И я мог бы бежать рядом с тобой или преследовать тебя, мой молодой друг!»

– Теперь, я думаю, нужно закрыть дверь, – сказал Джек. Он попытался выдернуть свою руку из руки Вулфа, но не смог этого сделать, пока Вулф нехотя отпустил ее.

– Запереть Джека внутри, запереть Вулфа снаружи. – Глаза Вулфа на мгновение вспыхнули, превратившись в огненно-красные глаза Элроя.

– Помни, ты должен оберегать стадо, – сказал Джек и отступил вглубь сарая.

– Стадо идет в загон, замок на дверь. Он Не Должен Повредить Стаду. – Глаза Вулфа немного потухли, сменив цвет на оранжевый.

– Закрой дверь на замок.

– Бог проклянет то, что я сейчас делаю, – сказал Вулф. – Я вешаю проклятый замок на проклятую дверь, видишь?

Он захлопнул дверь, и Джек остался в полной темноте.

– Слышишь, Джеки, вот проклятый замок.

* * *

Джек услышал, как Вулф вставил замок и металлическую петлю, затем захлопнул ее.

– Теперь ключ, – сказал Джек.

– Проклятый ключ, здесь и сейчас, – сказал Вулф, и Джек услышал скрежет металлического ключа. Через секунду ключ звякнул, упав на пол.

– Спасибо, – выдохнул с облегчением Джек. Он наклонился и начал шарить в пыли, пока его пальцы не натолкнулись на ключ. Он схватил его и сжал так крепко, что едва не проколол кожу. Царапина, по форме похожая на штат Флорида, не сходила дней пять, но он даже не заметил ее. Снаружи Вулф часто и горячо дышал.

– Ты сердишься на меня, Вулф? – прошептал он сквозь дверь.

В дверь снаружи сильно врезался огромный кулак.

– Нет! Не сердится! Вулф!

– Хорошо, – сказал Джек. – Не люди, Вулф. Помни это! Или они будут охотиться за тобой и убьют тебя.

– Не ЛЮЮЮ-УУУ-ООО-УУУ-ООООООО!

Весь мир потонул в длинном протяжном вое. Тело Вулфа тяжело ударилось в дверь, и его длинная, покрытая черной шерстью лапа просунулась в щель под дверью. Джек знал, что Вулф сейчас распластался по земле.

– Не сердится, Джек, – прошептал Вулф, когда его вой немного стих. – Вулф не сердится. Вулф хочет, Джеки. Уже так скоро, так скоро.

– Я знаю, – сказал Джек, внезапно почувствовав, что сейчас заплачет. Ему вдруг захотелось обнять Вулфа. И еще сильнее ему захотелось, чтобы они остались еще на несколько дней в том фермерском доме, где был погреб, в котором можно было бы запереть Вулфа.

И его опять захлестнула странная, сумасшедшая мысль, что Вулф и так надежно заперт.

Лапа Вулфа скрылась за дверью.

Вулф зарычал, вздохнул, опять зарычал и начал удаляться от двери, издавая какой-то звук, больше похожий на «аааа-хх».

– Вулф? – спросил Джек.

До Джека долетел разрывающий уши вой. Вулф уходил по склону оврага.

– Будь осторожным, – сказал Джек, зная, что Вулф не слышит его и, опасаясь, что он не сможет его понять, даже если услышит.

Вскоре до него донеслась еще серия завываний – голос выпущенного на свободу зверя, почувствовавшего себя сильным.

Печальный, дикий и странно прекрасный вой Вулфа плыл в лунном воздухе. Джек не осознавал, что дрожит, пока не обхватил себя руками и не почувствовал, что его руки дрожат вместе с грудью.

Вой затихал, удаляясь. Вулф бежал за луной.

10

Три дня и три ночи Вулф почти непрерывно охотился за едой. Он спал всего по несколько часов после полудня в яме, которую обнаружил под корнем упавшего дуба. Конечно же, Вулф совершенно не чувствовал себя пойманным, как это представлялось Джеку. Лес на дальнем конце поля был густым и полным естественной для Волка пищи. Мыши, кролики, кошки, собаки, белки – все это он находил с легкостью. Он мог остаться здесь, и еды здесь было бы достаточно, чтобы поддержать его до следующего Изменения.

Но Вулфа вела луна, и он не мог оставаться в лесу, как не был способен остановить свою трансформацию. Он мчался, влекомый луной, мимо скотных дворов и пастбищ, мимо отдельных домов и недостроенных дорог, на которых застыли спящими динозаврами бульдозеры и гигантские асимметричные катки. Наполовину его сознание состояло из обоняния. Оно обострилось до гениальности. Он не просто чуял запах курятника за пять миль и мог отделить его запах от запаха коров, свиней или лошадей на той же ферме – это было элементарно. Он мог чуять движение каждого цыпленка, что один из спящих поросят ранил ногу, что у одной из коров грязное вымя.

И этот мир (Ведь разве не луна влекла его по этому миру?) больше не вонял химикатами и смертью. Он ступил на другой, более примитивный, древний уровень. Он вдыхал то, что осталось от изначальной мягкости и силы земли, то, что осталось от того, что было общим с Территориями. Даже приближаясь к человеческому жилью, когда крал кость с мусорки и жевал ее под кустом, он слышал чистый, холодный поток глубоко под землей или чистый снег на горах где-то далеко на западе. Это место казалось преображенному Вулфу прекрасным, и если он убьет любое человеческое существо, то будет проклят.

Он не убивал людей.

Он не видел ни одного человека, возможно, потому этого и не произошло. За три дня Изменений Вулф убил и сожрал представителей большинства жизненных форм, которых можно было найти на востоке Индианы, включая одного скунса и целое семейство рысей, живших в пещере на склоне холма. В первую ночь он поймал зубами медленно летящую летучую мышь, откусил ей голову и проглотил остальное, пока тельце еще дергалось. Сквозь его глотку прошел целый эскадрон домашних котов и батальон собак. С диким, самоуверенным весельем, он ночью зарезал всех свиней в загоне размером с городской квартал.

Но дважды Вулф обнаружил, что какие-то силы мистическим образом запрещают ему убить жертву, и это тоже заставило его почувствовать этот мир домом. Это был вопрос места, а не морали. Именно место определило его действия. Первый раз это было на поляне в лесу, где он собирался свежевать кролика, затем на заднем дворе фермы, где на цепи сидел завывающий от страха пес. В то мгновение, когда он опускал лапу на это место, вдруг, как будто, электрический разряд проходил через его позвоночник. Это были священные места, а в священных местах Вулф не может убивать. Вот и все. Как и все священные места, они появились настолько давно, что в описании их можно употребить слово «древний», и Вулф почувствовал эту древность, ступив на задний двор фермы, почувствовал спрессованную за эти долгие годы в плотный ком энергию, сосредоточенную на маленьком участке. Как и крылатые люди, которых видел Джек, Вулф жил среди тайн и привык к ним.

И он не забывал своих обязанностей по отношению к Джеку.

11

В запертом сарае Джек столкнулся один на один сам с собой, со своим сознанием и характером более тесно, чем когда-либо в этой жизни.

Единственной мебелью в сарае была небольшая деревянная скамья, единственным развлечением – стопки журналов десятилетней давности.

Да и те он читать не мог, так как в сарае не было окон, в него практически не проникал свет. Лишь ранним утром лучи поднимающегося солнца пробирались в щель под дверью. Так что ему оставалось лишь листать журналы, просматривая картинки. Слова сливались в серые сплошные строчки, и читать было невозможно. Он не мог представить себе, чем будет заниматься следующие три дня. Джек подошел к скамейке, больно ударившись об нее коленом, и присел, чтобы подумать.

Одним из первых открытий, которое он сделал, было то, что время внутри сарая отличается от времени снаружи. Вне его секунды проходили быстрым маршем, сливаясь в минуты, которые тут же сплавлялись в часы. Целые дни пролетали, как будто их отсчитывал метроном. Целые недели.

У времени в сарае секунды растягивались, отказываясь двигаться, увеличивались, превращались в огромные секунды-гиганты, секунды-монстры. Снаружи проходил час за то время, что здесь тянулось четыре или пять секунд.

Второе, что понял Джек – это то, что думать о медлительности времени хуже всего. Как только ты сосредотачиваешься на нем, оно совершенно прекращает двигаться. Поэтому Джек принялся измерять размеры своего пристанища просто для того, чтобы отвлечься от мыслей о количестве секунд, которые содержатся в трех днях. Измерив в шагах длину передней и боковой стен, он пришел к выводу, что его камера имеет примерно семь на девять футов. По крайней мере, этого достаточно, чтобы лечь.

Если он обойдет сарай по периметру изнутри, то пройдет примерно тридцать два фута.

Если он пройдет сто шестьдесят кругов, то это составит милю.

У него нет никакой еды, но он может ходить. Джек снял часы и положил в карман, пообещав себе, что посмотрит на них только когда будет действительно необходимо.

Пройдя примерно четверть своей первой мили, он вспомнил, что в сарае нет воды. Нет пищи и нет воды. Он слышал, что за три-четыре дня от жажды никто не умирает. Когда Вулф вернется за ним, все будет в порядке. Ну, конечно, не совсем в порядке, но, по крайней мере, он будет жив. А если Вулф не вернется? Ему придется выломать дверь.

«В этом случае, – подумал он, – лучше попытаться сейчас, пока у меня еще есть силы».

Джек подошел к двери, толкнув ее обеими руками, и навесы скрипнули. Джек опять толкнул плечом дверь напротив скрипнувших навесов. Плечо заныло, но дверь даже не покачнулась. Он сильнее ударил плечом. Навесы скрипнули, но не подались ни на миллиметр. Вулф смог бы сорвать эту дверь одной рукой, но Джек не думал, что сможет сломать ее, даже если превратит плечо в гамбургер, молотясь об нее. Ему остается просто ждать Вулфа.

* * *

К середине ночи Джек прошел семь или восемь миль. Он сбился со счета, сколько раз он прошел сто шестьдесят кругов, но примерно раз семь или восемь. Во рту у него пересохло, в животе крутило. Сарай пропах мочой, хотя Джек старался мочиться у дальней стены, где доски треснули, и была надежда, что хотя бы часть мочи вытекает наружу. Все тело ныло, но казалось, что уснуть он не сможет. Согласно часам, прошло часа четыре, по времени сарая прошло уже больше двадцати четырех часов. Джек боялся лечь.

Он чувствовал, что его сознание не позволяет ему сделать это. Он пытался вспомнить все книги, который прочитал за прошлый год, каждого игрока Лос-Анджелес Доджерс… но все время прорывались навязчивые, беспорядочные, беспокоящие образы. Он видел Моргана Слоута, который продирает дыру в воздухе. Лицо Вулфа под водой, его руки, плавающие, как тяжелые бревна. Джерри Бледсо, извивающегося перед электрическим щитом, и очки, расплавляющиеся на его переносице. Глаза мужчины, внезапно желтеющие, и его руку, превращающуюся в клешню. Вставную челюсть Дядюшки Томми, лежащую на Сансет Стрит. К нему приближался Морган Слоут, и его лысый череп внезапно покрывался черными волосами. Но Дядя Морган приближался не к нему, а к его матери.

* * *

– «Песни толстяка Уоллери», – говорил он, проходя очередной круг в темноте. – «У тебя слишком большие ноги», «Я хорошо воспитан», «Взволнованный вальс», «Прекрати хулиганить»…

Оборотень Элрой тянулся к его матери, зловеще шипя, сжимал ее горло.

– Страны Центральной Америки: Никарагуа, Гондурас, Гватемала, Коста-Рика…

Даже когда он уже настолько устал, что ему пришлось лечь на пол и свернуться калачиком на полу, положив рюкзак вместо подушки, Элрой и Морган Слоут не выходили из его головы. Осмонд хлестал бичом по спине Лили Кавано, и в его глазах плясала радость. Вулф, огромный, массивный и совершенно лишенный всего человеческого, бросился вперед и получил пулю прямо в сердце.

* * *

Его разбудили первые солнечные лучи, и он почувствовал запах крови. Все его тело просило воды, и уже потом пищи. Джек застонал. Еще три ночи ему не пережить. Солнце, поднимающееся над горизонтом, позволяло рассмотреть стены и потолок сарая. Все казалось больше, чем ночью. Ему опять захотелось писать, хотя и казалось, что он не может себе позволить терять хоть каплю жидкости. Наконец, он понял, что помещение кажется больше, потому что он лежит на полу.

Затем он опять ощутил запах крови и посмотрел на дверь. В щель под дверью была просунута четверть освежеванного кролика. Полосы пыли и царапины показывали, что его просовывали под дверь. Вулф пытался кормить его.

– О, Боже, – простонал Джек. Освежеванные лапы кролика чем-то напоминали человеческие. Желудок Джека свело. Но вместо того, чтобы вырвать, Джек вдруг рассмеялся, пораженный абсурдным сравнением. Вулф вел себя как кот, который каждое утро приносит своему хозяину мертвую птицу или дохлую мышь.

Двумя пальцами Джек осторожно взял подарок и закинул его под лавку. Ему все еще было смешно, но на глаза наворачивались слезы. Вулф пережил первую ночь трансформации, и Джек – тоже.

* * *

На следующее утро появился абсолютно анонимный, почти овальный кусок мяса с косточкой, обломанной с обеих концов.

12

Утром четвертого дня Джек услышал, как кто-то спускается по склону оврага. Испуганная птица, вскрикнув, шумно взлетела с крыши сарая. Тяжелые шаги приблизились к двери. Джек приподнялся на локтях и глянул в темноту.

Перед дверью остановилось что-то огромное. Сквозь щелочку в двери была видна пара порванных дешевых мокасин.

– Вулф? – тихо спросил Джек. – Это ты?

– Дай мне ключ, Джек.

Джек сунул руку в карман, вынул ключ и вытолкнул его наружу между мокасинами. Большая коричневая рука появилась в поле зрения и подобрала ключ.

– Ты принес воды? – спросил Джек. Несмотря на то, что он мог позволить себе немного жидкости из «подарков» Вулфа, он страдал от серьезной дегидратации. Его губы пересохли и потрескались, язык был тяжелым и сухим. Ключ провернулся, и Джек услышал щелчок открывающегося замка.

Затем он услышал, как Вулф вытащил замок из двери.

– Немного, – ответил Вулф. – Зажмурься, Джек. Тебе нельзя сейчас смотреть на свет.

Джек закрыл глаза ладонями и услышал, как открылась дверь. Но свет, ворвавшийся в темноту сарая, попытался прорваться сквозь его сомкнутые пальцы и жег глаза. Он застонал от боли.

– Сейчас станет лучше, – сказал Вулф, приближаясь к нему. Руки Вулфа сжались и подняли Джека в воздух.

– Не открывай глаза, – предостерег Вулф и, пятясь, вынес Джека на улицу.

– Воды, – прошептал Джек и почувствовал, как его губы коснулись края старой жестянки. Он понял, почему Джек не хотел оставаться внутри. Воздух снаружи его убежища был невероятно свеж и сладок, как будто он попал сюда прямо из Территорий. Он глотнул воды, которая показалась вкуснее, чем любое блюдо, которое он пробовал в жизни. Вода вошла в него маленьким потоком, оживляющим все, чего касалась.

Джек не успел напиться, когда Вулф отнял жестянку от его губ.

– Если я дам тебе больше, ты заболеешь, – сказал Вулф. – Открой глаза, Джек. Только немного.

Джек так и сделал. Миллион частичек света ворвалось в него. Он вскрикнул.

Вулф сел рядом, обхватив Джека руками.

– Пей, – сказа он и опять приложил жестянку к губам Джека. – Открой глаза, теперь чуть больше.

Теперь солнечный свет был уже не таким болезненным. Джек огляделся сквозь прикрытые ресницами глаза и сделал еще один глоток.

– Ух, – сказал он. – Что сделало воду такой вкусной?

– Западный ветер, – ответил Вулф.

* * *

Джек шире открыл глаза. Сквозь слепящий свет он разглядел побитый погодой сарай, зелено-желтую траву на склонах оврага. Голова опустилась на плечо Вулфа. Он ощутил спиной его туго набитый живот.

– Все в порядке, Вулф? – спросил он. – У тебя было достаточно еды?

– У Вулфа всегда достаточно еды, – просто ответил тот. Он крепче обнял мальчика.

– Спасибо тебе за эти куски мяса.

– Я обещал. Ты был стадо, помнишь?

– Конечно, помню, – согласился Джек. – Можно мне еще немного воды?

Он сполз с колена Вулфа на землю и повернулся к нему лицом.

Вулф подал ему жестянку. На нем опять были очки Джона Леннона, борода опять стала пушком, покрывающим лицо, черная шевелюра, все еще длинная и грязная, достигала плеч. Лицо Вулфа было дружеским, миролюбивым и немного усталым. Сверху поверх куртки на нем был серый свитер размера на два меньше, чем нужно, с надписью на груди «АТЛЕТИЧЕСКИЙ КЛУБ УНИВЕРСИТЕТА ИНДИАНЫ».

Он выглядел, как самый обычный человек, более обычный, чем когда Джек встретил его. Он не был похож на выпускника колледжа, но его можно было принять за лучшего футболиста высшей школы.

Джек выпил еще немного. Вулф придерживал старую ржавую жестянку, чтобы Джек не перестарался.

– У тебя на самом деле все в порядке? – спросил он.

– Все, здесь и сейчас, – ответил Вулф. Он похлопал рукой по животу, такому круглому, что свитер чуть не трескался на нем. – Я просто немного устал. Немного поспать, Джек. Здесь и сейчас.

– Где ты взял этот свитер?

– Он висел на веревке, – ответил Вулф. – Здесь холодно, Джек.

– Ты не нападал на людей?

– Нет, Вулф! Пей медленнее.

Его глаза на секунду вспыхнули счастливым, оранжевым пламенем Хеллоуина, и Джек увидел, что Вулф совсем не похож на обычного человека. Затем он зевнул.

– Спать немного.

Он удобнее расположился на склоне, опустил голову и почти тут же уснул.

ЧАСТЬ III
Столкновение миров

Глава 20
Именем Закона

1

Примерно к двум часам они уже были на сотню миль западнее, и Джек чувствовал себя так, как будто тоже бежал вслед за луной. Так просто это было. Несмотря на сильный голод, Джек понемножку цедил воду из ржавой жестянки. Вулф еще спал. Наконец, тот проснулся, сказал: «Теперь я готов, Джек», подсадил Джека на спину и направился в Дейлвилл.

Пока Вулф сидел на скамеечке в скверике и старался ничем не выдать своего волнения, Джек зашел в закусочную. Сперва он направился в мужской туалет и разделся до пояса. Даже в туалете ему казалось, что его рот полон запаха сырого мяса. Он вымыл руки, грудь и лицо. Затем сунул голову под кран и вымыл волосы жидким мылом. Вытерся бумажными полотенцами.

Наконец, теперь можно подойти к прилавку. Девушка в переднике, которая принимала заказ, не мигая, глядела на него. «Видимо, потому, что у меня мокрые волосы», – подумал он. Пока он ждал своего заказа, она все так же странно поглядывала в его сторону.

Съев первый гамбургер, он оглянулся на стеклянную дверь. Сок тек по подбородку. Он был так голоден, что даже не жевал и за три укуса почти прикончил его. И уже собрался проглотить четвертый, как увидел, что Вулфа окружила толпа детишек. Мясо застряло в его горле, желудок сдавило спазмом.

Джек бросился на улицу все еще с полным ртом, хлеба, пикулей, лука, помидоров и соуса, пытаясь на ходу проглотить все это. Ребятишки стояли на дороге, с трех сторон окружив Вулфа и разглядывая его так же пристально, как только что официантка разглядывала Джека. Вулф отодвинулся на самый дальний край скамейки, согнувшись и втянув голову в плечи. Казалось, он даже поджал уши. Комок пищи стал во рту Джека, как шар для гольфа, затем, наконец-то, он смог его проглотить.

Вулф увидел его и заметно расслабился. Высокий парень лет двадцати в голубых джинсах открыл дверцу потрепанного пикапа и с улыбкой наблюдал за ними.

– Возьми гамбургер, Вулф, – сказал Джек заботливо. Он протянул Вулфу пакет, Вулф принюхался. Затем поднял голову, откусил от пакета огромный кусок и начал методично жевать. Детишки, пораженные и заинтригованные, подошли поближе. Некоторые хихикали.

– Что это? – спросила маленькая девочка с косичками и пышными бантами. – Это монстр?

Мальчик семи-восьми лет выглянул из-за ее спины и заявил:

– Это Великан, да? Это настоящий Великан. Да? Да? Правильно?

Вулф попытался достать еще кусок того, что осталось от гамбургеров, из пакета. Затем отправил целую пригоршню себе в рот. Куски лука упали ему на колени, майонез и мясной сок потекли по подбородку и щекам. Все остальное мгновенно исчезло в огромном рту. Проглотив все, он начал облизывать пакет.

Джек мягко отобрал у него пакет.

– Нет, это мой двоюродный брат. Он не Монстр, и не Великан. Ребятишки, почему бы вам не уйти отсюда и не оставить нас в покое? Идите. Оставьте нас.

Они продолжали пялиться. Теперь Вулф облизывал пальцы.

– Если вы будете смотреть на него так, он рассердится. И я не знаю, что он с вами сделает, если рассердится.

Малыш, который, видимо, насмотрелся мультиков про Великана Девида Баннера, догадался, что может сделать этот похожий на монстра человек, и отбежал на несколько футов. Большинство детей последовало за ним.

– Уходите, пожалуйста, – попросил Джек, но детишки опять остановились.

Вулф горой поднялся со скамейки и сжал кулаки:

– БОГ НАКАЖЕТ ВАС, НЕ СМОТРИТЕ НА МЕНЯ! – зарычал он. – НЕ СМЕЙТЕСЬ НАДО МНОЙ! НИКТО НЕ МОЖЕТ СМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ!

Дети бросились врассыпную. Когда они скрылись за поворотом, Вулф, тяжело дыша, повернул свое раскрасневшееся лицо к Джеку. Он выглядел расстроенным и пристыженным.

– Вулф не должен был кричать, – сказал он. – Они ведь просто малыши.

– Ничего, не вредно их немного пугнуть, – раздался вдруг голос, и Джек увидел, что сидящий в красном грузовике парень выглядывает из кабины, улыбаясь.

– Никогда раньше не видел ничего подобного. Говоришь, это твой двоюродный брат?

Джек кивнул, подозрительно глядя на него.

– Да ну, я ничего не имел в виду.

Парень вышел из машины и направился к ним. Это был черноволосый юноша в безрукавке и рубахе из «шотландки».

– Я особенно не люблю, когда над кем-то насмехаются, знаете ли, – он остановился и выставил вперед руки. – Правда. Мне просто показалось, что вы уже давно в дороге.

Джек взглянул на Вулфа, который опять сидел на скамейке и глядел на парня сквозь круглые стекла очков.

– Я сам был такой, – сказал парень. – В тот год, когда я закончил высшую школу в Дейлвилле, я отправился автостопом аж в Северную Калифорнию, а потом обратно. В любом случае, если вы направляетесь на запад, я могу вас подбросить.

– Не могу, Джеки, – прошептал Вулф громким шепотом.

– Как далеко на запад? – спросил Джек. – Мы хотим добраться до Спрингфилда. У меня в Спрингфилде живет друг.

– Нет проблем, синьор, – он опять поднял руки. – Я как раз еду в Саюга, возле границы с Иллинойсом. Я сейчас куплю гамбургер, и мы поедем. Часа полтора, может, меньше, и вы на полпути к Спрингфилду.

– Не могу, – опять прошептал Вулф.

– Только есть маленькая проблемка. У меня тут кое-какая ерунда в кабине. Одному из вас прийдется поехать в кузове. Там немного дует.

– Вы даже не представляете, как это прекрасно, – ответил радостно Джек. – Мы вас подождем.

Вулф начал нервно приплясывать.

– Честное слово, мы будем здесь. Спасибо.

Как только парень вошел в закусочную, Джек повернулся и зашептал что-то ему на ухо.

* * *

Когда парень, он представился как Билл «Бак» Томпсон, возвратился, неся в руках еще два пакета с гамбургерами, то увидел, как Вулф с обреченным видом сидит в кузове грузовичка, держась за борт. Джек расположился на пассажирском сидении среди сумок и пластиковых пакетов. В кабине пахло освежителем воздуха, чтобы забить какой-то другой запах. Через пластик сумок было видно что-то зеленоватое.

– По-моему, ты все еще голоден, – сказал он и передал Вулфу еще один пакет. Затем забрался на место водителя, раздвинув пластиковые мешки.

– Здорово он ест, этот твой двоюродный брат. На вот, возьми, я ему уже дал, – и он протянул Джеку второй пакет.

И следующие сто миль, что они проехали, Вулф радостно подставлял лицо ветру, развевающему его волосы, наполовину загипнотизированный скоростью и обилием запахов, которые на лету улавливал его нос. Его глаза блестели и сверкали, чувствуя каждый нюанс в запахе. Вулф метался от борта к борту позади кабины, вдыхая налетающий ветер.

Бак Томпсон назвался фермером. Он болтал без умолку, и все семьдесят минут не сбрасывал газ. Он не задал Джеку ни одного вопроса. И когда грузовичок наконец свернул на узкую грязную боковую дорогу, возле городской черты Саюга и затормозил, вынул из кармана самодельную сигарету, свернутую из белой папиросной бумаги.

– Я слыхал где-то о красноглазых, – сказал он. – Но твой брат это что-то исключительное.

Он протянул сигарету Джеку.

– Возьми это, пригодится, если загрустишь, понял? То, что доктор прописал.

Джек машинально положил самокрутку в карман куртки и выбрался из кабины.

– Спасибо, Бак, – помахал он рукой водителю.

– Да, это было зрелище, когда твой брат ел, – усмехнулся Бак. – Как ты только справляешься с ним?

Как только Вулф понял, что путешествие окончено, его просто сдуло с кузова.

Красный грузовичок взревел и укатил, оставив позади себя пыльный след.

– Давай еще так! – пропел Вулф. – Джеки! Давай еще так!

– Да, мне бы тоже этого хотелось, – согласился Джек. – Пойдем, немного пройдемся. Может быть, кого-нибудь встретим.

Он подумал, что удача вернулась к ним, что скоро они с Вулфом пересекут границу Иллинойса и доберутся до Спрингфилда, в Школу Тейера к Ричарду. Но он не знал, что все еще живет по времени своего сарая-укрытия, где нереальное вторгается в реальное и уничтожает его. И что, если уж и случаются плохие события, то они происходят так быстро, что их невозможно предугадать. И что еще не скоро он увидит Иллинойс и опять окажется взаперти, как в тюрьме.

2

Безумный калейдоскоп событий, который привел их в Солнечный Дом, начался через десять минут после того, как двое ребятишек миновали дорожный указатель, гласящий, что они вошли в Саюга, с населением в 23 568 человек. Сам городок Саюга был где-то далеко. Справа простиралось бесконечное пшеничное поле, слева поле было незасеянным, и был виден поворот дороги, уходящий за горизонт. Как только Джек подумал, что им, видимо, придется пойти в город, чтобы там поймать грузовик, на дороге появился автомобиль и быстро начал приближаться.

– Поедем в кузове? – воскликнул Вулф, радостно поднимая руки над головой. – Вулф поедет в кузове! Здесь и сейчас!

– Он едет не в ту сторону, – сказал Джек. – А теперь успокойся, пусть он проедет. Опусти руки, или он подумает, что ты машешь ему.

Вулф неохотно опустил руки. Автомобиль приблизился к повороту.

– Не поедем в кузове? – спросил Вулф с совершенно детской обидой.

Джек покачал головой. Он глядел на овальный значок, нарисованный на боковой дверце автомобиля. Там могло быть написано, например, «Инспекция Округа по Паркам», или «Пожарная Охрана Штата». Но когда машина миновала поворот, Джек увидел, что это полиция.

– Это копы, Вулф. Полиция. Продолжай идти и веди себя спокойно. Мы не хотим, чтобы он остановился.

– Что такое коп, это полиция? – Вулф понизил голос. Он увидел, что мчащийся автомобиль направляется прямо к ним. – Эта коп-полиция хочет убить Вулфа?

– Нет, – ответил Джек. – Они никогда не убивают Вулфов.

Но сам он не был в этом уверен. Вулф схватил руку Джека дрожащей рукой.

– Отпусти меня, Вулф, – взмолился Джек. – Иначе он подумает, что мы дурачимся.

Вулф отпустил его.

Когда автомобиль приблизился, Джек взглянул на фигуру полицейского за баранкой, а затем немного отошел, чтобы посмотреть на Вулфа. То, что он увидел, не придало ему бодрости. У полисмена, ведущего машину, было толстое лицо, заплывшее кусками жира в том месте, где когда-то были щеки. Лицо Вулфа явно выражало ужас: глаза расширены, ноздри раздуваются, зубы оскалены.

– Тебе на самом деле понравилось ехать в кузове, правда? – спросил Джек.

Ужас частично прошел, и Вулф почти смог улыбнуться. Полицейский автомобиль промчался мимо. Джек боялся, что сейчас водитель повернет голову, чтобы взглянуть на них.

– Отлично, он проехал, – сказал Джек. – Все в порядке, Вулф.

Вдруг он услышал, что звук автомобиля снова приближается.

– Коп-полиция возвращается!

– Возможно, он едет обратно в Саюга, – сказал Джек. – Обернись и делай, как я. Не гляди на него.

Вулф и Джек отвернулись, пытаясь не обращать внимания на автомобиль, который опять приближался.

Машина обогнала их, затем загорелись стоп-сигналы, и она остановилась поперек дороги перед ними. Полицейский отворил дверь и поставил ногу на землю. Затем выбрался из машины. Ростом он был примерно с Джека, и вся масса его тела была сосредоточена в животе и щеках. Ноги его были тонкими, а плечи и руки, как у нормального развитого мужчины. Живот, втиснутый в коричневую форму, выпирал по обе стороны широкого ремня.

– Сколько мне еще ждать? – спросил он, выбираясь из двери. – А ну, рассказывайте, куда вы идете? Живо!

Вулф спрятался за спину Джека и наклонил вперед плечи, сунув руки глубоко в карманы.

– Мы идем в Спрингфилд, господин офицер, – ответил Джек. – Мы добираемся автостопом. Я не знаю, разве это запрещено?

– Он спрашивает, не запрещено ли это? Вот чееерт. А что это за парень, что пытается за тобой спрятаться?

– Это мой двоюродный брат, – Джек подумал, что можно попытаться вставить в Версию Вулфа. – Я веду его домой. Он живет в Спрингфилде со своей тетушкой Элен, я имею в виду, с моей тетушкой Элен. Она школьная учительница из Спрингфилда.

– Он что, сбежал откуда-то?

– Нет, нет, ничего подобного. Он просто…

Коп равнодушно мотнул головой, лицо его ничего не выражало.

– Имена.

Теперь перед Джеком возникла дилемма. Вулф определенно называет его только Джеком, так что прийдется называться таким именем.

– Я Джек Паркер, – ответил он. – А это…