Текст книги "Столкновение миров"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Питер Страуб
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 48 страниц)

Глава 37
Ричард вспоминает

1

Осталось только чувство скольжения вниз, как будто между двумя мирами находился короткий трамплин. Расплываясь, растворяясь во время их погружения в пустоту, Джек слышал визг Осмонда: «Паршивцы! Все мальчишки! Бесспорно! Все мальчишки! Грязные! Отвратительные!»

На какое-то мгновение они как бы увязли в густом и плотном воздухе. Ричард закричал. И в эту секунду Джек с глухим стуком грохнулся плечом о землю. Ричард сильно ударился головой о грудь. Джек не спешил открывать глаза, он просто лежал, растянувшись на земле, крепко обхватив Ричарда, прислушиваясь и принюхиваясь.

Тишина. Не совершенная и абсолютная, но огромная – ее размер только подчеркивало пение двух или трех птиц.

Запах был освежающий и соленый. Хороший запах… но не настолько хорош, как может пахнуть мир в Территориях. Даже здесь – где бы это здесь ни было – Джек ощущал слабый запах, напоминающий запах пропахших бензином цементных полов на автозаправках. Это был запах огромного количества людей, управляющих слишком большим числом машин, и это портило и оскверняло всю атмосферу. Он был очень чувствителен к таким запахам, поэтому Джек ощущал его даже здесь, в месте, где он не мог слышать звуков машин.

– Джек? С нами все в порядке?

– Конечно, – ответил Джек и открыл глаза, чтобы удостовериться, говорит он правду или нет.

Оглянувшись, он с ужасом осознал, что каким-то образом в неистовом желании убраться до момента появления Моргана они перепрыгнули не в Американские Территории, а как-то переместились во времени. Казалось, что это было то же самое место, но намного старше, заброшенное теперь, как будто прошел век или два. Поезд все еще стоял на рельсах и выглядел все так же. Ничего не изменилось. Рельсы, пересекающие заросший двор и ведущие Бог весть куда, были старые и покрытые толстым слоем ржавчины. Шпалы казались отсыревшими и прогнившими. Между ними буйно разрослись высокие сорняки.

Он посильнее сжал в своих объятиях тихо застонавшего и открывшего глаза Ричарда.

– Где мы? – спросил он Джека, оглядываясь вокруг. Был виден только длинный барак с разъеденной ржавчиной крышей. Перед ним стояло несколько врытых в землю столбов, которые, возможно, когда-то поддерживали вывеску. Если они и были предназначены для этой цели, то это было давным-давно.

– Я не знаю, – ответил Джек, глядя в направлении, где находилось препятствие. Сейчас там поблескивали рельсы пустой колеи, заросшие одичавшими флоксами и золотыми шарами. Он поделился своей самой страшной догадкой:

– Кажется, мы перенеслись во времени.

К удивлению, Ричард рассмеялся.

– Как здорово все-таки узнать, что в будущем не так-то сильно все и изменится, – сказал он и указал на клочок бумаги, прикрепленной к столбу. Листок был немного выцветшим, но текст все еще хорошо различался:

НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ ГРАНИЦУ!

ПО ПРИКАЗУ ДЕПАРТАМЕНТА ШЕРИФА ОКРУГА МЕНДОСИНО.

ПО ПРИКАЗУ ПОЛИЦИИ ШТАТА КАЛИФОРНИЯ.

НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ!

2

– Ну ладно, если ты знал, где мы были, – произнес Джек, чувствуя себя одураченным, но и испытывая облегчение, – зачем ты спрашивал?

– Я только что увидел его, – ответил Ричард, и ничто на свете не заставило бы уже Джека поддразнивать Ричарда. Ричард выглядел ужасно; было похоже, что он смертельно болен туберкулезом, но только вот туберкулез разгрыз его ум, а не легкие. И это было вовсе не из-за сводящего с ума путешествия в Территории и обратно, к этому он, кажется, привык. Но сейчас он узнал уже нечто большее. И это была не просто реальность, в корне отличающаяся от всех его тщательно взращенных и выношенных понятий; возможно, что это он уже готов был понять и принять, если данный мир будет достаточен и приемлем. «Но тот факт, что твой папаша оказался одним из тех приятелей в черных шляпах, – подумал Джек, – вряд ли можно называть одним из счастливых моментов в жизни».

– Ладно, – сказал он, стараясь придать голосу искренность и теплоту. Он действительно испытывал определенную радость. «Удрав от такого чудовища, как Реуэл, даже ребенок, умирающий от рака, почувствует себя немного бодрее», – отметил про себя Джек.

– Давай, соберись и пойдем, Малыш-Риччи. У нас есть обязательства, которые мы должны выполнить, мили, которые мы должны пройти, а ты все еще еле держишься на ногах.

Ричард вздрогнул.

– Кто это сказал тебе, что твой юмор убивает наповал, дружище?

– Мой полоумный друг.

– Куда мы направляемся?

– Я не знаю, – ответил Джек, – но это где-то поблизости. Я чувствую это. Оно кружится у меня в голове.

– Понт Венути?

Джек обернулся и пристально посмотрел на Ричарда, но в утомленных глазах Ричарда ничего невозможно было прочитать.

– Почему ты спросил об этом, приятель?

– Но ведь именно туда мы идем?

Джек передернул плечами. Возможно. А может быть и нет.

Они медленно пошли через заросший двор, и Ричард переменил тему разговора.

– Неужели все это произошло в действительности?

Они подошли к воротам, покрытым ржавчиной. Узенькая полоска голубого неба появилась над зелеными воротами.

– Было ли хоть что-то в этом реального?

– Мы несколько дней провели на поезде, который ездит со скоростью двадцать пять миль в час, – ответил Джек, – и добрались из Спрингфилда, штат Иллинойс, на север Калифорнии, на побережье. А теперь ты скажи мне, было ли это в действительности.

– Да… конечно, но…

Джек вытянул руки. Запястья были покрыты кровавыми рубцами.

– Укусы, – произнес Джек. – Это от червей. Червей, которые сыпались из головы Реуэла Гарднера.

Ричард отшатнулся, его начало рвать.

Джек поддержал его. «Иначе, – подумал он, – Ричард просто растянулся бы на земле». Он ужаснулся, ощутив, каким худым и истощенным стал Ричард, тело его горело даже сквозь форменную рубашку.

– Извини, я не хотел, – сказал Джек, когда Ричарду немного полегчало. – Кажется, это было несколько грубовато.

– Наверно. Но я думаю, что это был единственный способ, который мог… ну, ты знаешь…

– Убедить тебя?

– Да. Возможно. – Ричард взглянул на него, глаза его были воспалены и как-то удивительно безоружны без привычных очков. Весь лоб его был покрыт мелкими прыщиками, гноящиеся язвы покрывали весь рот.

– Джек, мне нужно кое о чем спросить тебя, и я хочу, чтобы ты ответил мне… ну, ты знаешь. Я хочу спросить тебя о…

«О, я знаю о чем ты хочешь спросить меня, Малыш-Риччи».

– Чуть позже, – ответил Джек. – Все вопросы и все ответы чуть позже. Но прежде всего нам необходимо сделать одно дело.

– Какое дело?

Вместо ответа Джек направился к маленькому поезду. Он остановился рядом, разглядывая его: маленький двигатель, пустые вагон и платформа. Смог ли он перенести все это в северную Калифорнию? Нет, он не думал так. Путешествие с Вулфом было случайностью, перетаскивание Ричарда в Территории прямо с территории колледжа, что чуть не стоило ему вывихнутой руки, все это было сознательными попытками в его прошлом. Насколько он помнил, он вовсе не думал о поезде во время перелета – только бы вытащить Ричарда из этого места, пока он не увидел своего отца. Все принимало другой оттенок при перемещении из одного мира в другой. Акт Перемещения, оказалось, также требовал акта перевода. Рубашки превращались в камзолы, джинсы – в шерстяные штанишки, деньги – в палочки. Но этот поезд выглядел здесь точно так же, как и в том мире. Моргану удалось создать нечто, что не изменяется при Перемещении.

«А также, они и здесь носят голубые джинсы, Джек».

«Да. И хотя у Осмонда есть его надежный кнут, у него также есть и револьвер».

Револьвер Моргана. И поезд тоже Моргана.

По спине поползли мурашки. Он слышал бормотания Андерса: «Плохи дела».

Да, так оно и было. Очень плохие дела. Андерс был прав; все исчадья ада были собраны здесь в одном месте. Джек добрался до машинного отделения, взял один из автоматов, с шумом вставил новую обойму и направился обратно к тому месту, откуда Ричард наблюдал за ним.

– Это похоже на старую военную базу.

– Ты имеешь в виду место типа того, где «солдаты удачи» готовятся к Третьей Мировой Войне?

– Да, что-то вроде этого. В северной Калифорнии есть несколько таких мест… они были созданы и процветали некоторое время, а потом люди потеряли к ним всякий интерес, так как война не начинается прямо сейчас, а потом их стали использовать для нелегального хранения оружия или наркотиков или еще чего-то. Мой… Мой отец рассказывал мне об этом.

Джек промолчал.

– А что ты собираешься делать с автоматом, Джек?

– Я собираюсь попытаться избавиться от этого поезда. Возражения есть?

Ричард вздрогнул, его лицо исказила гримаса отвращения.

– Никаких.

– Как ты думаешь, смогу ли я сделать это с помощью «Узи», если выстрелю в это старье?

– С одного раза вряд ли. Может быть, если ты выпустишь всю обойму.

– Давай проверим, – Джек снял автомат с предохранителя.

Ричард схватил его за руку.

– Мне кажется, что нам лучше отойти за забор, а потом уже экспериментировать, – сказал он.

– Ладно.

Подойдя к увитому плющом забору, Джек пристроил «Узи». Он нажал на курок, и «Узи» взорвал нависшую тишину. На какую-то долю секунды огонь мистически завис над дулом. Автоматный выстрел был подобен взрыву в почти священной тишине покинутой базы. В страхе заметались птицы и улетели в более спокойную часть леса. Ричард вздрогнул и зажал уши руками. Брезент взвивался и танцевал. Зато, хотя Джек все еще нажимал на курок, автомат прекратил изрыгать огонь. Обойма уже закончилась, а поезд все еще стоял на путях.

– Ладно, – сказал Джек, – это было грандиозно. У тебя есть какая-нибудь другая…

Платформа исчезла в завесе голубого огня и грохота. Джек увидел, как платформа начала отрываться от рельс. Он обхватил Ричарда за шею, прижимая его к земле.

Казалось, что извержение огня, грохота и дыма длилось целую вечность. Куски железа со свистом пролетали над головой. Это было похоже на продолжительный ливень из огня и металла. Огромный кусок железа с грохотом китайского гонга ударился о крышу ангара. Затем что-то пробило забор в нескольких сантиметрах от головы Джека, оставляя огромную брешь в заборе, который стал их прикрытием. Джек решил, что им пора сматываться. Он обхватил Ричарда и стал подталкивать его к воротам.

– Нет! – заорал Ричард. – Рельсы!

– Что?

– Рель…

Что-то пролетело над их головами, и оба мальчика пригнулись, стукнувшись лбами.

– Рельсы! – выкрикнул Ричард, потирая лоб мертвенно-белой рукой. – Не по дороге! Пойдем по рельсам!

– Господи! – Джек был поражен, но не задавал вопросов. Должны же рельсы привести куда-нибудь.

Два мальчика поползли вдоль ржавого забора, как солдаты, пересекающие нейтральную полосу. Ричард полз немного впереди, направляясь к дыре в заборе, где исчезали рельсы железной дороги.

Джек оглянулся. Он увидел вполне достаточно через полуоткрытые ворота. Казалось, что большая часть поезда просто испарилась. Искореженные куски железа, с трудом узнаваемые, были раскиданы вокруг того места, куда они попали из Америки, где они были сделаны, собраны и оплачены. Это просто чудо, что их не убило летающими обломками; а то, что их даже не поранило, казалось просто невозможным.

Самое худшее осталось позади. Теперь они уже были за воротами и даже стояли (правда, в любой момент готовые припасть к земле или бежать, если последует остаточный взрыв).

– Моему отцу не понравится, что ты взорвал его поезд, Джек, – сказал Ричард.

Его голос был спокойный, но когда Джек взглянул на него, то увидел, что он плачет.

– Ричард…

– Нет, ему это определенно не понравится, – снова произнес Ричард, как будто убеждая себя в чем-то.

3

Великолепный травяной ковер, доходящий до колен, рос между шпалами колеи, уводящей из военного лагеря в направлении, которое Джек считал югом. Сами рельсы были покрыты ржавчиной, видимо, ими уже давно не пользовались, в некоторых местах они были странно изогнуты и потрескались.

«Какие-то природные катаклизмы сделали это», – подумал Джек.

Позади них продолжало бушевать пламя. Джек думал, что все уже кончилось, когда раздался продолжительный хриплый звук, как будто какой-то великан прочищал горло. Или порыв урагана. Он оглянулся и увидел черный столб дыма, поднимающийся в небо. Он прислушался в ожидании услышать шум бушующего огня (как любой житель Калифорнийского побережья, он боялся пожаров), но ничего не услышал. Кругом стояла напряженная тишина. Даже деревья здесь напоминали Новую Англию, они были такими же огромными и насквозь пропитанными влагой. Действительно, здесь было не так, как в светло-коричневой стране Байи с ее прозрачным, иссушающим воздухом. Деревья были пропитаны жизнью, само железнодорожное полотно медленно зарастало деревьями, кустарником и вездесущим плющом. («Могу присягнуть, что он ядовитый», – подумал Джек, бессознательно сжимая кулаки). Даже гравий, покрывающий полотно, был пронизан влагой. Место казалось таинственным, хранящим тайны.

Они шли очень быстро, и не только для того, чтобы уйти как можно дальше, пока не приехала полиция и пожарники. Такая гонка давала Джеку уверенность, что Ричард будет молчать. Они шли слишком быстро, чтобы можно было говорить… или задавать вопросы…

Ребята прошли уже мили две, и Джек все еще хвалил себя за эту уловку, когда Ричард выкрикнул вдруг срывающимся на шепот голосом:

– Эй, Джек…

Джек обернулся как раз в то время, как Ричард рухнул на землю. На его белой, как листок бумаги, коже проступали пятна.

Джек легко поднял его. Казалось, что Ричард весит не больше бумажного пакета.

– О боже, Ричард!

– Еще пару минут назад я чувствовал себя отлично, – произнес Ричард тем же тихим, срывающимся голосом.

Он дышал часто, почти задыхаясь. Глаза были полуприкрыты. Джек видел только белки и тоненький ободок голубых зрачков.

– Просто… упал в обморок. Извини.

За спиной послышался звук еще одного взрыва, а потом застучали по крыше осколки поезда. Джек оглянулся, задумчиво посмотрел вперед.

– Ты можешь держаться за меня? Я понесу тебя на спине. – «Воспоминание о Вулфе», – подумал он.

– Я могу держаться.

– Если не можешь, то скажи.

– Джек, – произнес Ричард с суетливым раздражением, – если бы я не мог держаться, то не стал бы говорить, что могу.

Джек поставил Ричарда на ноги. Ричард стоял, пошатываясь, выглядя так, как будто кто-то ударил его по лицу и этим ударом сбил с ног. Джек повернулся и присел на корточки, подошва у одного ботинка почти совсем оторвалась. Ричард обхватил его за шею, Джек поднялся и зашагал по шпалам так быстро, что это напоминало почти бег. Нести Ричарда было совсем не трудно, и не только потому, что Ричард сильно похудел. Джеку пришлось таскать бочки с пивом, поднимать ящики, собирать яблоки. Он провел много времени, собирая камни на Дальнем Поле Солнечного Дома. Все это сделало его выносливым. Никакие простые и безумные физические упражнения не смогли бы наполнить его существо этой силой и выносливостью, ставшими неотъемлемой частью его самого. Он был не просто акробатом, перелетающим из одного мира в другой. Смутно он уже понимал, что ему предстоит нечто большее, чем просто спасти жизнь своей матери; с самого начала он пытался совершить нечто более величественное и значительное, чем это. Он старался выполнить свою миссию, и сейчас начинал осознавать, что такое безумное предприятие требует выдержки и силы.

Он действительно бежал.

– Если меня затошнит, – сказал Ричард, голос его дрожал. – Я вырву прямо тебе на голову.

– Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, Малыш-Риччи, – пропыхтел, усмехаясь, Джек.

– Я чувствую… себя в очень глупом положении здесь. Похож на погонщика.

– Возможно именно так ты и выглядишь, приятель.

– Не… называй меня так, – прошептал Ричард, и Джек расплылся в улыбке. А сам в это время подумал: «О Ричард, дурачок, живи вечно».

4

– Я знаю этого мужчину, – прошептал сверху Ричард.

Слова Ричарда вывели Джека из оцепенения.

Он нес Ричарда уже минут десять, и они прошли за это время еще милю, а вокруг все также не было ни малейшего признака цивилизации. Только рельсы, шпалы и запах соли в воздухе.

«Рельсы, – думал Джек. – Действительно ли они ведут нас в нужном мне направлении?»

– Какого мужчину?

– Человека с хлыстом и револьвером. Я знаю его. Я часто встречал его.

– Когда? – выдохнул Джек.

– Давным-давно. Когда я был еще маленьким, – затем Ричард вдруг с неожиданным отвращением добавил: – В то время, когда я видел тот… странный сон в кладовке. – Он замолчал. – Хотя я уверен, что это был вовсе не сон, так ведь?

– Конечно, это был не сон.

– Да. Слушай, а мужчина с хлыстом был отцом Реуэла?

– А как ты думаешь?

– Я думаю, что да, – мрачно ответил Ричард. – Я даже уверен в этом.

Джек остановился.

– Ричард, куда ведут эти рельсы?

– Ты знаешь куда, – ответил Ричард с поразительным спокойствием.

– Да, я думаю, что я знаю это. Но я хотел услышать это от тебя, – Джек замолчал. – Мне просто необходимо слышать это от тебя. Куда они ведут?

– Они ведут в город, который называется Понт Венути, – произнес Ричард, в его голосе снова звучали слезы. – Там есть большой отель. Я не знаю то ли это место, которое разыскиваешь ты, но мне кажется, что это именно оно.

– Я думаю также, – сказал Джек. Он еще крепче обхватил ноги Ричарда, спину начинало ломить, но он все шагал и шагая по рельсам, которые должны были привести его – обоих их – в место, где, может быть, спрятано спасение его матери.

5

Они шли, а Ричард все говорил и говорил. Он не сразу коснулся темы участия его отца в этом грязном деле, а все кружил вокруг да около, постепенно сужая круги.

– Я знал этого мужчину в прошлом, – сказал Ричард. – Я в этом абсолютно уверен. Он приходил в наш дом. И всегда с черного входа. Он не звонил и не стучал. Он как-то… скребся в дверь. Это приводило меня в ужас, как будто я обмочил штаны. Это был высокий мужчина. О, все взрослые мужчины детям кажутся высокими, но этот приятель был очень высоким, и у него были белые волосы. В большинстве случаев он надевал темные очки. А иногда надевал очки с зеркальными линзами. А потом, когда я увидел ту статью о нем в «Санди Рипот», я понял, что я видел его уже где-то. Мой отец наверху разбирал какие-то бумаги в тот вечер, когда все произошло. А когда он вошел и увидел, что происходит, то чуть не выпустил стакан из рук и переключил радио на другую волну… Только этот приятель не называл себя Солнечным Гарднером, когда приходил повидаться с моим отцом. Его имя… я не могу точно вспомнить. Но как-то типа Вэнлон… или Орлон…

– Осмонд?

– Да, именно так. Я никогда не слышал его фамилии. Но он приходил почти каждый месяц. А иногда и чаще. В одно время он приходил каждый вечер, это продолжалось целую неделю, после этого исчез почти на полгода. Когда он приходил, я всегда закрывался в своей комнате. Мне не нравилось, как от него пахнет. От него исходил запах… одеколона, но мне кажется, что запах был сильнее, как от духов. Дешевых, крепких духов. Но его перебивал…

– От него воняло так, как будто он не купался лет десять.

Глаза Ричарда расширились от удивления.

– Я тоже встречал его, как Осмонда, – пояснил Джек. Он уже объяснял это раньше, по крайней мере, кое-что из этого, но тогда Ричард не хотел слушать его. А теперь он слушал. – В Территориях, в месте, которое расположено параллельно нашему Нью-Хэмпширу, еще до того, как я встретил его в Индиане, как Солнечного Гарднера.

– Тогда ты, должно быть, видел этого… эту вещь.

– Реуэл? – Джек кивнул головой. – Тогда Реуэл должен был уйти из Проклятых Земель, обладая более совершенным боевым снаряжением. – Джек вспомнил об испещренном язвами лице создания, вспомнил о червях. Он посмотрел на свои красные, вспухшие запястья, покусанные червями, и передернулся от отвращения. – Я до самого конца не видел Реуэла и никогда не встречал его американского Двойника. Сколько тебе было лет, когда Осмонд начал наведываться к вам?

– Мне было тогда четыре. Этот случай… ты знаешь, с кладовой, еще не произошел. Я помню, что после этого еще больше стал бояться его.

– После того, когда что-то притронулось к тебе в кладовой?

– Да.

– Это случилось, когда тебе было пять?

– На обоим было пять лет.

– Да. Ты можешь опустить меня на землю. Я могу немного пройти сам.

Джек аккуратно опустил Ричарда на землю. Они молча шли, опустив головы, не глядя друг на друга. Когда им было пять, что-то появилось из темноты и прикоснулось к Ричарду. А потом им было шесть лет.

(шесть, Джеку было шесть)

Джек подслушал разговор отца с Морганом Слоутом о том месте, куда они путешествовали, о месте, которое Джек назвал Страной Дневных Мечтаний. А позже, в этом же году что-то появилось из темноты и прикоснулось к нему и его матери. Это было не более, но и не менее, чем голос Моргана Слоута. Моргана Слоута, звонящего с Зеленой реки, штат Юта. Всхлипывания. Он, Фил Сойер и Томми-Вудбайн уехали три дня назад на ежегодную охоту. У приятеля по колледжу Рэнди Гловера было великолепное охотничье угодье в Блессингтоне, штат Юта. Обычно Гловер тоже охотился с ними, но в тот год он путешествовал по странам Карибского бассейна. Морган позвонил, чтобы сообщить, что Фил убит. Случайно пуля одного из охотников попала в него. Он и Томми Вудбайн вынесли его из дебрей на носилках. Фил на какое-то время пришел в сознание и попросил его, Моргана, передать Лили и Джеку, что он их очень любит. А через пятнадцать минут умер, когда Морган на сумасшедшей скорости мчался к ближайшей больнице.

Морган не убивал Фила: Томми мог бы присягнуть, что они втроем были вместе, когда раздался выстрел, если в этом будет нужда (но, конечно, никто и никогда не потребовал этого).

«Но ведь он мог нанять убийц, – думал теперь Джек. – И вполне возможно, что дядя Томми не захотел скрывать своих подозрений. Если бы он промолчал, возможно, дядю Томми и не убили бы, и Джек со своей матерью не были бы сейчас так беззащитны перед разоряющим и угнетающим их Морганом. Возможно, он умер потому, что Морган устал мучиться в постоянном ожидании, когда старый фагот намекнет уцелевшему сыну, что смерть Фила Сойера была чем-то большим, чем несчастный случай». Джек передернулся от отчаяния и отвращения.

– Приходил ли этот человек приблизительно в то время, когда наши отцы отправились на охоту в последний раз? – беспощадно спросил Джек.

– Джек, мне было только четыре года…

– Неправда, тебе было шесть. Тебе было четыре, когда он начал приходить к вам, тебе было шесть, когда убили моего отца в Юте. И ты помнишь много, Ричард. Приходил ли он перед тем, как убили моего отца?

– Именно в это время он каждый вечер приходил к нам целую неделю, – чуть слышно прошептал Ричард. – Как раз перед последней охотой.

Хотя Ричард ни в чем не был виноват, Джек не смог сдержать свою горечь.

– Мой отец погиб во время несчастного случая на охоте в штате Юта, Дядя Томми попал под машину в Лос-Анджелесе. Смертность среди друзей твоего отца чертовски велика, Ричард.

– Джек… – тихим и дрожащим голосом начал Ричард.

– Все это покрыто мрачной тайной, – сказал Джек. – Но когда я появился в твоей школе, Ричард, ты назвал меня сумасшедшим.

– Джек, ты не…

– Нет, я знаю это. Я умирал от усталости, и ты приютил меня, предоставил мне возможность выспаться. Отлично. Я был голоден, и ты дал мне еду. Великолепно. Но все, что мне было нужно от тебя, чтобы ты поверил мне. Я знаю, что слишком много требовал от тебя, но Господи! Ты знал того парня, о котором я тебе говорил! Ты знал, что он был причастен к жизни твоего отца! И после всего этого ты просто произнес что-то типа: «Старина Джек видимо перегрелся под горячим солнцем острова Сибрук!» Господи, Ричард! Мне казалось, что мы более близкие друзья!

– Ты все еще не понимаешь.

– Чего? Того, что ты слишком сильно боялся служащих Сибрука, чтобы хоть немного поверить в меня? – голос Джека звенел от негодования.

– Нет. Я боялся большего, чем это.

– Неужели? – Джек остановился и свирепо взглянул в бледное, несчастное лицо Ричарда. – Что же могло быть страшнее для милого, рационального Ричарда?

– Я боялся, – произнес Ричард абсолютно спокойным голосом, – я боялся, что если я узнаю еще кое-что из этих тайн… об этом Осмонде или о том, что находилось в кладовке, я не смогу больше любить своего отца. И я оказался прав.

Ричард закрыл лицо тонкими, грязными пальцами и заплакал.

6

Джек смотрел на плачущего Ричарда и в сотый раз проклял себя за собственную глупость. Неважно, кем там еще был Морган, но все же он был отцом Ричарда; тень Моргана проглядывала в форме рук Ричарда, в чертах лица Ричарда. Забыл ли он об этом? Нет, но на какое-то мгновение горькое разочарование в Ричарде ослепило его. К тому же и его все возрастающая нервозность сыграла определенную роль. Талисман теперь был совсем рядом, и он чувствовал это каждым своим нервом, как лошадь слышит приближение воды в пустыне или пожар в прерии. Эта нервозность превратила его в пустого хвастунишку.

«Да, этот приятель, кажется твой лучший друг. Слышишь, Джек, ты немного испугался, но не надо терзать Ричарда. Ребенок просто болен, а ты даже не заметил этого».

Он дотронулся до Ричарда. Ричард попытался оттолкнуть его. Но Джек не поддался, он удержал Ричарда.

Так они и стояли посреди пустынной железнодорожной колеи, обнявшись, голова Ричарда покоилась на плече Джека.

– Послушай, – неуклюже произнес Джек, – попытайся не думать и не слишком сильно переживать из-за… ты сам знаешь… все… сейчас, Ричард. Просто попытайся справиться и принять все эти изменения.

«Как глупо все это звучит, парень. Это все равно, что говорить больному раком, что не следует волноваться, потому что скоро будут показывать „Звездные войны“ по телевизору и это, конечно, поднимет ему настроение».

– Конечно, – ответил Ричард. Он отпрянул от Джека.

На грязном лице Ричарда белели две чистенькие полоски, оставленные слезами. Он размазал слезы кулаком и попытался улыбнуться.

– Да, со… мной… все будет… все будет в порядке…

– … так, как и должно быть, – они вместе закончили фразу и вместе рассмеялись, и все действительно было в порядке.

– Давай, – сказал Ричард. – Пойдем.

– Куда?

– Добывать твой Талисман, – ответил Ричард. – Судя по тому, что ты говоришь, он должен находиться в Понт Венути. Это следующий город по этой дороге. Пойдем, Джек. Но иди медленно, так как я еще не все рассказал.

Джек с удивлением посмотрел на него, и они снова тронулись в путь, но уже медленно.

7

Теперь туман рассеялся, и Ричард позволил себе припомнить такие вещи, которые он неожиданно отыскал в своей памяти. Джек почувствовал, что он, как пила-ножовка, работал вхолостую, так как самые главные факты оставались неизвестны ему. Именно Ричард на многое открыл ему глаза. Ричард уже был на этой военной базе раньше. Она принадлежала его отцу.

– Ты уверен, что это именно то место, Ричард? – с сомнением спросил Джек.

– Я уверен, – ответил Ричард. – Оно даже больше знакомо мне с этой стороны. Куда мы возвращались… именно здесь… я был уверен.

Джек кивнул, не зная, что еще можно сделать.

– Обычно мы останавливались в Понт Венути. Мы всегда останавливались там прежде, чем отправиться сюда. Поездки на поезде всегда были огромным удовольствием для меня. Разве много на свете отцов, которые могут позволить себе содержать собственный поезд?

– Не так уж и много, – ответил Джек. – Кажется, Бриллиантовый Джим Бреди и еще несколько таких же парней, но я не уверен, были ли они отцами.

– О, мой отец не принадлежал к их кругу, – засмеявшись, ответил Ричард. Джек подумал: «Ричард, как бы ты удивился».

– Мы всегда добирались до Понт Венути из Лос-Анджелеса на машине, которую нанимали. Там был мотель, в котором мы останавливались. Только мы вдвоем и никого больше. – Ричард замолчал. Глаза его увлажнились от любви и воспоминаний. – А затем мы садились в поезд моего отца и отправлялись в Лагерь Готовности. Это был совсем маленький поезд. – Он взглянул на Джека и продолжил: – Совсем как тот, на котором приехали мы.

– Лагерь Готовности?

Но Ричард, казалось, не услышал его. Он смотрел на ржавые рельсы. В этом месте они были целы, но Джек подумал, что Ричард, возможно, вспоминает искореженные пути, которые встретились на их пути. Он видел, что в нескольких метрах стыки между рельсами были изогнуты вверх, как оборванные струны гитары. Джек мог присягнуть, что в Территории эти рельсы были в полном порядке: чистенькие, гладкие и ухоженные.

– Посмотри, когда-то здесь ходил трамвай, – сказал Ричард.

– Это было в тридцатых годах, так говорил мне отец. Но эта линия не принадлежала округу, ею владела частная компания, а потом она обанкротилась, потому что в Калифорнии… ты знаешь…

Джек кивнул. В Калифорнии все пользовались машинами.

– Ричард, почему ты раньше никогда не рассказывал мне об этом месте?

– Это была единственная вещь, о которой мой отец просил не рассказывать тебе. Ты и твои родители знали, что иногда мы проводим каникулы в северной Калифорнии, с этим все было в порядке, но я не должен был тебе рассказывать о поезде и о Лагере Готовности. Он сказал, что если я расскажу, то Фил сойдет с ума, потому что это было тайной.

Ричард помолчал.

– Он сказал, что если я проболтаюсь, то он никогда больше не возьмет меня с собой. Я думал, что они собираются быть партнерами. – Он задумался. – И вот еще об этом месте. Удаленное и засекреченное, оно не воняло углеводородом.

Джек матча кивнул.

– Троллейбусная компания в конце концов продала всю линию какой-то развивающейся компании. Они думали, что люди будут продвигаться вглубь и заселять новые территории. Но этого не случилось.

– И тогда твой отец купил ее.

– Да, по-моему так. Я не знаю подробностей. Он не очень-то много рассказывал о покупке этой дороги… или о том, как он заменил трамвайные рельсы на железнодорожные.

«Это была трудная работа», – подумал Джек и вспомнил о копях, о Моргане из Орриса, поставляющем туда рабов в неограниченном количестве.

– Я знаю, что он заменил колеи, но только потому, что вычитал в одной книге, что у железнодорожных и трамвайных путей колеи разной ширины. У трамвайной – десятимерная, а у железнодорожной – шестнадцатимерная.

Джек опустился на корточки и, конечно, увидел слабые следы, оставшиеся от болтов на шпалах, именно в тех местах, где пролегали трамвайные рельсы.

– У него был маленький красный поезд, – задумчиво произнес Ричард. – Только сам локомотив и два вагона. Он ездил на дизельном топливе. Он всегда подшучивал над собой по этому поводу и говорил, что разница между мальчиками и взрослыми мужчинами только в цене, которую они платят за свои игрушки. На холме, рядом с Понт Венути была старая трамвайная остановка. Мы подъезжали к ней на машине, оставляли ее внизу и взбирались наверх. Я помню запах этой станции – древний, но такой приятный… она была пропитана ароматом солнца. И там стоял поезд. И мой папа… он говорил: «Все на борт, отправляемся в Лагерь Готовности, Ричард, у тебя есть билет?» И мы пили лимонад… или чай со льдом… И мы сидели в купе… иногда с ним ехали его служащие… позади… но мы сидели впереди… и… и….