Текст книги "Столкновение миров"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: Питер Страуб
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)
– Да, Спиди, но… – он испугался. Во рту пересохло, солнце казалось слишком ярким, и он почувствовал, как сердце бешено заколотилось и в висках застучало. На языке Джек ощутил медный привкус и подумал: «Таким должен быть вкус „волшебного напитка“ – ужасным».
– Если ты испугаешься и захочешь вернуться, сделай еще один глоток, – закончил свое напутствие Спиди.
– И она будет со мной? Эта бутылочка? Ты обещаешь? – Мысль о том, что он может остаться там, в этой мистической стране, когда его мать больна, и должен вот-вот приехать Слоут, была кошмарной.
– Я обещаю.
– Хорошо. – Джек поднес бутылочку к губам… и отодвинул. Запах был ужасен – резкий и прогорклый.
– Я не хочу, Спиди, – произнес он.
Лестер Паркер смотрел на него, улыбаясь одними губами, но в глазах улыбки не было. Они светились, как звезды. Бескомпромиссно. Пугающе. А Джек вспомнил черные глаза: глаз чайки, глаз смерча. Его пронзил ужас.
Он протянул бутылочку Спиди.
– Может быть, ты заберешь ее? – спросил он, и голос его стал похож на бессильный шепот. – Ну, пожалуйста?
Спиди не ответил. Он не напомнил Джеку, что его мать умирает, и что приезжает Морган Слоут. Он не назвал Джека трусом, хотя ни разу еще в жизни Джек не чувствовал себя таким трусом, даже тогда, когда не смог прыгнуть с вышки в Лагере Аккомак, и ребята смеялись над ним. Спиди медленно повернулся и посмотрел на облака.
Теперь к ужасу присоединилось чувство одиночества, пронзая его безнадежностью. Спиди отвернулся от него; Спиди уходил.
– Ладно, – внезапно сказал Джек, – если это то, что ты от меня хочешь…
Он поднял бутылочку и, пока не передумал, сделал глоток.
Вкус был еще хуже, чем ожидал Джек. Он уже пробовал разные вина, даже узнавал вкус некоторых (особенно он любил сухое белое, которое мать подавала к столу к камбале, форели или меч-рыбе). Это было нечто вроде вина… но одновременно, вкус был противнее, чем у любого вина, которое он пробовал раньше. Вкус был и сладковатый, и гнилостный, и сильный. Это был вкус неспелых ягод.
Как только его рот обожгла эта ужасная сладко-пурпурная жидкость, он сразу же увидел эти ягоды: бледные, пыльные, плотные и отвратительные, на лианах, ползущих по грязной оштукатуренной стене в тусклом свете, в темноте, нарушаемой только гудением роя мух.
Он закрыл глаза, сморщился, пытаясь проглотить это. Его не вырвало, но он подумал, что если бы он съел что-нибудь на завтрак, то это бы произошло.
– Спиди…
Он открыл глаза, и слова замерли на устах. Он забыл, что ему чуть не стало плохо от этой пародии на вино. Он забыл о маме, о Дяде Моргане, об отце, и почти обо всем.
Спиди исчез. Огромная махина американских горок исчезла. Прогулочный Бульвар исчез.
Он был в другом месте. Он был…
– Территории, – прошептал Джек, и все его тело вздрогнуло от странной смеси ужаса и восхищения. Он почувствовал, что волосы зашевелились на голове, и странная усмешка искривила рот.
– Спиди, я здесь, мой Бог, я на Территориях! Я…
Вдруг он остановился. Он зажал рот и оглянулся кругом, осматривая место, куда занес его «волшебный напиток» Спиди.
4
Океан был на своем месте, но казался более темным и синим – цвета индиго. На секунду он замер. Ветерок взъерошил его волосы, Джек всматривался в горизонт, где океан цвета индиго сходился с бледно-голубым небом.
Линия горизонта слабо, едва заметно, изгибалась. Он тряхнул головой, нахмурился и отвернулся. На месте, где только что стояла карусель, росла густая и буйная трава. Пирс тоже исчез; там, где он был, в океане выступало нагромождение гранитных валунов. Волны разбивались о них и с глухим рокотом растекались по древним трещинам и каналам. Густая, как взбитые сливки, пена разлеталась в воздухе и носилась по ветру.
Джек ущипнул себя за левое ухо. Больно. На глазах выступили слезы, но ничего не изменилось.
– Все вокруг настоящее, – прошептал он, и еще одна волна разбилась о берег, подняв белую полосу пены.
Вдруг Джек понял, что здесь тоже есть Прогулочный Бульвар… что-то в этом роде. От вершины холма спускалась колея телеги, оттуда, где Бульвар заканчивался под аркой там, в так называемом «настоящем мире», до того места, где он стоял, и дальше на север, как и Прогулочный Бульвар, превращаясь в Бульвар Аркадии, когда выходил из парка. Между колеями росла трава, но Джек подумал, что эта дорога иногда все же используется.
Он повернулся на север, все еще держа в руках бутылочку, понимая, что где-то, в другом мире, Спиди держит в руке крышку от этой бутылочки.
Интересно, я так и исчез в том мире? Наверное. Ух, здорово!
В пятидесяти шагах от него вдоль дороги Джек увидел кусты ежевики. На них висели такие плотные, черные, красивые ягоды, какие он никогда еще не видел. Его желудок, все еще под воздействием «волшебного сока», громко заурчал.
Ежевика? В сентябре?
Ну и ладно. После всего, что сегодня случилось (а еще не было и десяти утра), ягоды ежевики в сентябре казались далеко не самым удивительным.
Джек подошел, набрал пригоршню ягод и засунул их в рот. Они были удивительно сладкими и вкусными. Улыбаясь (его губы уже приобрели голубой оттенок), и размышляя, не сошел ли он с ума, Джек набрал еще одну пригоршню… и еще одну. Он никогда на пробовал ничего более вкусного. Хотя позже он подумал, что это было не только из-за ягод; сам воздух был непередаваемо чист.
Он начал набирать четвертую горсть, когда кусты начали шептать ему, что с него уже достаточно. Он вздохнул и отправился дальше на север, осматриваясь вокруг.
Он остановился невдалеке от кустов ежевики, чтобы посмотреть на солнце, которое казалось меньше и ярче. А есть ли на нем оранжевый ободок, как на старых средневековых картинах? Джек подумал, что, наверное, есть. А…
Вдруг справа от него раздался крик, пронзительный и неприятный, как будто кто-то выдирал старый гвоздь из доски. Джек повернулся на крик, глаза его округлились от изумления.
Это было чайка, но она была огромных размеров (она было совершенно живая и настоящая). Размером с орла. Ее голова свешивалась на одну сторону. Клюв ее медленно открывался и закрывался. Взмахи огромных крыльев колыхали траву.
Она начала без страха приближаться к Джеку.
Неожиданно Джек услышал отчетливый звук многих труб, выводящих одну простую мелодию, и безо всякой причины вспомнил о матери.
Он взглянул на север, в том направлении, куда до этого шел. Что-то безотчетно манило его туда. Он подумал (когда у него было время подумать), что так бывает, когда давно уже хочется съесть что-то особенное – мороженое, чипсы, или что-то еще. И ты не знаешь, что это, пока не увидишь – а пока ты не увидишь, это просто потребность, без имени, которая не дает тебе покоя.
Джек увидел на фоне неба флаги и шесты чего-то, что могло быть огромным шатром – павильоном.
«Там должна быть Альгамбра», – подумал он.
Чайка опять закричала. Он повернулся к ней и увидел, что она всего в шести футах от него. Она опять раскрыла клюв, показав грязно-розовую глотку, и это напомнило ему вчерашний день, чайку, которая бросила ракушку на камни и затем глядела на него своим мерзким глазом, точно как эта. Чайка насмехалась над ним, он был уверен в этом. Когда она подобралась еще ближе, Джек почувствовал тяжелый и отвратительный запах, исходящий от нее: дохлой рыбы и гнилых водорослей.
Чайка зашипела и захлопала крыльями.
– Убирайся, – громко сказал Джек. Его сердце забилось сильнее, во рту пересохло, но он не собирался удирать от чайки, даже от такой огромной.
Чайка опять раскрыла клюв… и вдруг в ужасных, хрипящих звуках, ему послышалась речь – что-то вроде слов.
Ктоооо… Иааает… Еееккк… Ктооо…
Иаает…
Маама… умиррааает… Джееекк…
Чайка сделала еще один шажок к нему, ее неуклюжие лапы зацепились за траву, клюв открылся и закрылся, черные глаза уставились на Джека. Не давая себе отчета в действиях, Джек поднес к губам зеленую бутылочку и отхлебнул.
И опять ужасный вкус заставил его скривиться и закрыть глаза, а когда он вновь открыл их, то оказалось, что он тупо смотрит на желтый знак с черными силуэтами двух бегущих детей, девочки и мальчика. «ОСТОРОЖНО, ДЕТИ», – прочитал он. Чайка, на этот раз нормальных размеров, взлетела с криком, вероятно, испугавшись внезапного появления Джека.
Он оглянулся, пытаясь сориентироваться. Желудок, полный ежевики и «волшебного сока» Спиди, ныл и ворчал. Мышцы ног начали неприятно побаливать. Он присел на основание знака и сжал зубы.
Затем наклонился между вытянутыми ногами и открыл рот. Он был уверен, что его сейчас вырвет. Но только дважды икнул и почувствовал, что его желудок успокаивается.
«Это ягоды, – подумал он. – Если бы не ягоды, меня бы стошнило».
Он оглянулся и почувствовал, что опять все происшедшее с ним кажется ему нереальным. Он прошел по Территориям не больше шестидесяти шагов. Он был уверен в этом. Скажем, его шаг равен двум футам – нет, двум с половиной. Значит, он прошел не более ста пятидесяти футов. Но…
Он оглянулся и увидел арку с красными буквами: «Аркадия». Хотя у Джека было стопроцентное зрение, вывеска была настолько далека, что он едва видел ее. Справа от него был Двор Альгамбры, с садиком впереди и океаном сзади.
Он прошел сто пятьдесят футов по Территориям.
Здесь это составило полмили.
– Бог ты мой, – прошептал Джек Сойер и закрыл глаза руками.
5
– Эй, Джек! Странник Джек!
Голос Спиди перекрывал шум поливальной установки. Джек поднял голову. Она казалась невообразимо тяжелой, а конечности налились усталостью, и Джек увидел очень старый грузовичок «Интернейшнел Ховестер», который медленно катил в его сторону. Самодельные борта, приделанные к грузовику, шатались взад и вперед, как выпадающие молочные зубы. Весь он был ярко раскрашен. За рулем сидел Спиди.
Спиди остановился, затем заглушил двигатель. Он быстро спрыгнул на землю.
– С тобой все в порядке, Джек?
Джек протянул бутылочку Спиди.
– Твой волшебный сок такой кислый, Спиди, – обессиленно сказал он.
Спиди посмотрел обиженно… Затем улыбнулся.
– А кто тебе сказал, что лекарство должно быть вкусным, Странник Джек?
– Никто, – ответил Джек.
Он почувствовал, что силы возвращаются к нему, правда очень медленно, и что чувство дезориентации исчезает.
– Теперь ты веришь, Джек?
Джек кивнул.
– Нет. Так не пойдет. Скажи вслух.
– Территории, – сказал Джек, – они там. Они есть. Я видел птицу… – он остановился.
– Какую птицу? – резко спросил Спиди.
– Чайку. Огромную чайку… – Джек мотнул головой. – Ты не поверишь.
Он подумал и добавил.
– Нет, наверное, ты поверишь. Никто, кроме тебя не поверит, но ты поверишь.
– Она разговаривала? Там многие птицы разговаривают. Обычно они говорят глупости. Но есть такие, которых стоит послушать… но очень часто эти птицы лгут.
Джек качал головой. Услышав, что Спиди говорит об этих вещах, как будто они совершенно обычны и естественны, он успокоился.
– Мне показалось, что она разговаривала. Но это было как… – он задумался. – В школе, куда мы ходили с Ричардом, был один мальчик, Брендон Льюис. Он плохо говорил, и его едва можно было понять. Так и эта птица. Но я понял, что она сказала. Она сказала, что моя мама умирает.
Спиди обнял Джека за плечи, и они могли вместе посидеть какое-то время на опоре дорожного знака. Показался клерк из Альгамбры, бледный и тощий, подозрительный ко всему миру. Он нес большую сумку с продуктами. Спиди и Джек смотрели на него. Клерк оглянулся, увидел Джека и Спиди и зашел в главный вход Альгамбры.
Они ясно услышали звук открывающейся двери, и Джека кольнуло странное чувство осенней запущенности этого места. Широкие, пустые улицы. Длинный берег с пустыми песчаными пляжами. Пустой парк отдыха, с тележками американских горок под навесами, запертыми на замок. Ему пришло в голову, что мать привезла его в место, очень похожее на край света.
Спиди запрокинул голову и запел искренним и сочным голосом:
«Мы лежали здесь…
мы играли здесь…
слишком долго в этом городе…
лето почти ушло, и зима подходит…
и мне кажется…
пора уезжать…»
Он замолчал и посмотрел на Джека.
– Кажется, ты надумал путешествовать, Странник Джек?
– Кажется, да. Если это может помочь. Помочь ей. Я могу помочь ей, Спиди?
– Можешь, – серьезно сказал Спиди.
– Но…
– Да, я не обещаю тебе, что это будет легко, – продолжал Спиди. – Все будет непросто, Странник Джек. Я не обещаю тебе, что это будет просто прогулкой. Я не гарантирую тебе успех. Не обещаю, что ты вернешься живым. И что ты не сойдешь с ума на этом пути. Ты должен будешь идти большей частью по Территориям, потому что они намного меньше, чем наш мир. Ты заметил?
– Да.
– Тебе придется это сделать. Потому, что ты должен будешь пройти всю дорогу пешком.
Вдруг Джек решил задать вопрос, который больше всего волновал его сейчас, он должен это знать.
– Спиди, я исчезал? Ты видел, как я исчезал?
– Ты уходил, – сказал Спиди и хлопнул в ладоши, – вот так.
Джек почувствовал, как его рот растянулся в улыбке… и Спиди тоже улыбнулся в ответ.
– Мне нравилось делать это в компьютерном классе мистера Бальго, – сказал Джек, и Спиди рассмеялся как ребенок. Джек засмеялся вместе с ним – и они весело смеялись, и смех был почти таким же приятным, как вкус ягод ежевики.
Через некоторое время Спиди вздохнул и сказал:
– Есть причина, почему тебе нужно на Территории, Джек. Там есть кое-что, что тебе нужно. Это очень сильная вещь.
– И она там?
– Да.
– И она может помочь моей маме?
– Ей и еще одной женщине.
– Королеве?
Спиди кивнул.
– Что это? Где оно? Когда я…
– Подожди! Остановись! – Спиди поднял руку. Он улыбался, но глаза были серьезными, почти строгими. – Всему свое время. Кроме того, Джек, я не могу сказать тебе того, что я знаю… или того, что мне не позволено.
– Не позволено? – удивленно спросил Джек. – А кто…
– Ты опять за свое, – произнес Спиди. – Слушай же, Странник Джек. Ты должен идти как можно быстрее, пока этот Блоут не увидел у тебя бутылочку…
– Слоут.
– Да, он. Ты должен уйти до того, как он появится здесь.
– Но он сведет с ума маму, – сказал Джек, удивляясь своим собственным словам; то ли потому, что это была правда, то ли потому, что хотел таким образом избежать путешествия, которое, как отравленную приманку, подбрасывал ему Спиди. – Ты его не знаешь! Он…
– Я знаю его, – медленно ответил Спиди. – Я давно его знаю, Странник Джек. И он меня знает. Он носит на себе мои метки. Они спрятаны, но они есть. Твоя мама сама о себе позаботится. В конце концов, она будет там, где нужно. Через время. И ты должен идти.
– Куда?
– На запад, – сказал Спиди. – От одного океана до другого.
– Что? – вскрикнул Джек, представив себе это расстояние. Затем он вспомнил, как три дня назад видел по телевизору, как какой-то чудак летел на аппарате, похожем на бабушкин шкаф. Он и сам уже раз двадцать летал с мамой с одного побережья на другое, и ему даже нравилось, что когда летишь из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, то день длится шестнадцать часов. Это как будто ускорять время. И так просто.
– А можно мне будет лететь? – спросил он.
– Нет! – почти вскрикнул Спиди, и его глаза испуганно расширились. Он схватил своей сильной рукой плечо Джека. – Ни в коем случае не поднимайся в небо! Тебе нельзя! Если ты попытаешься лететь над Территориями…
Он ничего больше не сказал: это было не нужно. Джек вдруг увидел самого себя, падающего из ясного, безоблачного неба.
Фигурку мальчика в джинсах, в бело-красной куртке. Десантник без парашюта.
– Ты должен идти пешком, – сказал Спиди. – И использовать все, что можно… но ты должен быть осторожным, потому что там есть Чужаки. Некоторые просто сумасшедшие, неженки, которые захотят познакомиться с тобой, или разбойники, которые захотят тебя убить. Но есть и Чужаки, Джек. Это люди из другого мира – они как двуликий Янус. Боюсь, что они узнают о твоем появлении очень скоро. И они будут настороже.
– А это, – он заколебался, – Двойники?
– Некоторые, да. Некоторые, нет. Я не могу сейчас сказать тебе больше. Но ты должен пересечь материк. От океана к океану. Иди по Территориям, пока сможешь, и ты попадешь туда. Это страшное место, плохое место. Но ты должен попасть туда.
– Как я его найду?
– Оно позовет тебя. Ты услышишь этот зов, сынок.
– Зачем? – спросил Джек. Он облизал губы. – Зачем я должен идти туда, если там так плохо?
– Потому, – ответил Спиди, – что там находится Талисман. Где-то в этой второй Альгамбре.
– Я не понимаю, о чем ты!
– Ты поймешь, – ответил Спиди. Он поднялся, затем подал руку Джеку. Тот тоже поднялся. Они стояли друг напротив друга – чернокожий старик и белый мальчик.
– Послушай, – сказал Спиди, и его голос звучал медленно и ритмично. – Ты найдешь Талисман, Странник Джек. Не большой, не маленький, он похож на хрустальную сферу. Странник Джек, ты должен вернуться с ним в Калифорнию. Но это не просто, это твой крест: стоит уронить его, и все пропало.
– Я не понимаю, о чем ты, – повторил Джек испуганно. – Ты должен…
– Нет, – отрезал Спиди. – Я должен сегодня утром починить карусель, и ничего больше. И мне некогда больше болтать. Я должен вернуться, а ты должен идти. Я не могу больше ничего тебе сказать. Думаю, мы еще увидимся. Здесь… или там.
– Но я не знаю, что делать! – крикнул Джек, когда Спиди забрался в кабину грузовичка.
– Ты знаешь достаточно, чтобы начать, – ответил Спиди. – Ты должен найти Талисман, Джек. Он позовет тебя к себе.
– Я не знаю, что такое Талисман!
Спиди засмеялся и включил зажигание. Грузовичок завелся, выпустив белое облако из выхлопной трубы.
– Посмотри в словаре! – крикнул он и дал задний ход.
Он сдал назад, развернулся и помчался в направлении Страны Чудес. Джек стоял возле знака, провожая его взглядом. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.
Глава 5
Джек и Лили
1
Когда грузовик Спиди свернул с дороги и исчез за аркой Страны Чудес, Джек пошел к Отелю. Другая Альгамбра. На берегу другого океана. Его сердце опустело. Когда Спиди не было рядом, задание казалось огромным, как гора. Тяжелым и трудным. Пока Спиди говорил, Джек почти понимал его наставления и инструкции. Теперь он запутался. Однако Территории существовали на самом деле. Он знал это настолько определенно, насколько это возможно, и это одновременно обнадеживало и пугало его. Они были реальностью, и он опять собирался отправиться туда. Даже если он еще ничего не может понять, даже если он невежественный пилигрим, то пойдет туда. Теперь ему оставалось только убедить в этом мать. «Талисман», – сказал он про себя, используя слово вместо предмета, он перешел через пустынный Прогулочный Бульвар и проскочил через ступеньки крыльца. Как только он вошел, огромная дверь закрылась за ним. Полумрак внутренних помещений Альгамбры поглотил его. Холл был длинной пещерой. Нужен был факел, чтобы осветить его. Бледный клерк сидел за длинным столом, уставившись на Джека блеклыми глазами.
Джек, не торопясь, подошел к лифту. «Вешаешься на негров, парень? Позволяешь им обнимать себя, а?»
Лифт опускался, как тяжелая стальная птица. Дверь открылась, и Джек вошел вовнутрь. Он нажал кнопку с надписью «4». Клерк все еще сидел за столиком в той же позе, посылая ему мысленные сигналы:
негролюб, негрофил, негроман
(неужели тебе нравится это?).
Дверь закрылась. В желудке что-то екнуло, и лифт начал подниматься.
В холле стоял запах ненависти: даже воздух стал чище, как только лифт поднялся на четвертый этаж. Теперь Джек должен убедить маму, что ему нужно одному ехать в Калифорнию.
«Только не позволяй Дяде Моргану подписывать за себя документы…»
Когда Джек вышел из лифта, он впервые подумал: «Понимает ли Ричард Слоут, кто такой его отец на самом деле».
2
Он прошел мимо пустых канделябров и картин, изображающих маленькие кораблики, плывущие по ревущему морю. Дверь в номер 408 была приоткрыта, через нее можно было видеть светлый ковер на стене. Солнечный свет, падая из окна гостиной, рисовал на дальней стене длинный прямоугольник.
– Мама, эй, – позвал Джек, заглядывая в дверь. – Ты не закрыла дверь, что за…
В комнате никого не было.
– … новость? – спросил он у мебели.
– Мама? – В комнате царил беспорядок. Переполненная пепельница, на кофейном столике недопитый бокал.
«Только без паники», – сказал сам себе Джек.
Он обошел номер. Дверь в ее спальню открыта, сама спальня полутемная – Лили никогда не открывала портьеры.
– Эй, я знаю, что ты здесь, – сказал он и прошел через пустую спальню, чтобы постучать в дверь ванной. Никакого ответа. Джек открыл дверь и увидел розовую зубную щетку возле раковины и щетку для волос на туалетном столике. В щетке запуталось несколько светлых волосков. «Лаура Де Луиззиан», – произнес голос в мозгу Джека, и он попятился из маленькой ванной комнаты, так это имя поразило его.
«О, только не сейчас, – сказал он себе. – Куда она пошла?»
Он уже знал, куда.
Он знал это, когда входил в ванную, когда открывал свою дверь и посмотрел на свою собственную скомканную кровать. Он увидел стопку своих книг, свои носки, заброшенные на сервант, беспорядок на полу своей комнаты, небрежно брошенное полотенце.
Морган Слоут ворвался в комнату, схватил мать за руки и потащил по лестнице…
Джек бросился в гостиную.
…вытащил ее через боковую дверь и втолкнул в машину, а его глаза стали желтыми…
Он схватил телефон и набрал «0».
– Говорит Джек Сойер, я из номера четыре-ноль-восемь. Моя мама не оставила для меня записки?
Она должна была быть здесь и… и почему-то… ну…
– Я проверю, – отозвалась девушка, и Джек сжал трубку, ожидая ее возвращения. – Извините, для 408 никакого сообщения.
– А для 407?
– Это одна и та же ячейка, – ответила она.
– А, может быть, какие-нибудь посетители были в номере последние полчаса или около того? Кто-нибудь приходил утром? К ней, я имею в виду.
– Это можно узнать у Регистратора. Я не знаю. Хотите, я проверю?
– Если не трудно, – сказал Джек.
– О, я даже рада, что могу чем-нибудь заняться в этом морге, – сказала девушка. – Не кладите трубку.
Опять ожидание. Она вернулась и сообщила:
– Нет, никто не приходил. Может быть, она оставила записку где-нибудь в комнате.
– Спасибо, я посмотрю, – ответил Джек и повесил трубку. Скажет ли клерк правду, или Морган Слоут держит его в руках, заплатив двадцать долларов? Посмотрим.
Он упал на кушетку, удивляясь непоследовательности своих мыслей. Конечно, Дяди Моргана здесь не было. Он не врывался и не похищал его мать. Он все еще в Калифорнии. Но он мог послать еще кого-нибудь, чтобы они выполнили за него эту работу. Тех людей, которых упоминал Спиди, которые наполовину находятся в каждом мире.
Значит, Джеку нельзя больше оставаться в комнате. Он вскочил с кушетки и направился в коридор, закрыв за собой дверь. Пройдя несколько шагов, он вдруг вернулся к двери. Отперев ее своим ключом, он чуть прикрыл дверь и вернулся к лифтам. Может быть, она вышла без ключа: в магазин в холле или в киоск, за журналом или газетой.
Ну, конечно. Он не видел, чтобы она брала в руки газету с начала лета. Все новости она узнавала только по радио.
Значит, она гуляет.
Да, чтобы размяться и подышать воздухом. Или побегать трусцой: может, она вдруг захотела пробежать стометровку. Она спустилась на берег и готовится к Олимпиаде…
Когда лифт опустил его в холл, он заглянул в магазин, где белокурая пожилая женщина за прилавком глянула на него поверх очков. Фальшивые чучела, тонкая стопка газет, витрина с дешевыми вещами. Несколько журналов.
– Извините, – произнес Джек и вышел.
Он понял, что смотрит на бронзовую табличку возле огромного фикуса в кадке…
Начала терять в весе и вскоре должна умереть.
Женщина в магазине кашлянула. Джек подумал, что он уже целую минуту изучает Даниеля Вебстера.
– Что Вам угодно? – спросила женщина.
– Прошу прощения, – ответил Джек и бросился в угол холла. Клерк, полный ненависти, поднял бровь, затем повернулся и начал смотреть на шкафчик. Джек с трудом заставил себя обратиться к нему.
– Мистер, – сказал он, подходя к стойке. Клерк сделал вид, что пытается что-то вспомнить: то ли столицу Северной Королины, то ли главный предмет экспорта Перу.
– Мистер, – клерк нахмурился. Он занят, его нельзя отвлекать.
Все это было представлением, Джек знал это и продолжил:
– Вы можете помочь мне?
Клерк соизволил наконец взглянуть на него.
– В зависимости от того, что это за помощь, сынок.
Джек решил проигнорировать скрытую насмешку.
– Вы не видели совсем недавно мою мать?
– Что значит, совсем недавно? – теперь насмешка была почти явной.
– Вы видели, как она выходила? Вот и все, что я хочу спросить.
– Боишься, что она видела тебя с твоим дружком?
– Ладно, хоть это и не ваше дело, – неожиданно сорвался Джек, – я этого не боюсь. Я хочу узнать, выходила ли она. И если бы вы не были таким идиотом, то сказали бы мне это.
Лицо Джека раскраснелось, и он увидел, что его руки сжались в кулаки.
– Ну, ладно, ладно, она вышла, – сказал клерк, отодвигаясь от стойки. – Но ты бы лучше придержал свой язык, мальчик. И лучше извинись передо мной, маленький мистер Сойер. У меня есть глаза. И я кое-что знаю.
– «Лучше думайте, что говорите, а я буду думать, что мне делать», – перефразировал Джек строку, которую когда-то слышал в старых записях отца. Может быть, она не совсем подходила к ситуации, но ему нравилась. Клерк моргнул.
– Может быть, она вышла в сад, я точно не знаю, – сказал клерк мрачно, но Джек уже направился к двери.
Милашки из мотеля, Королевы фильмов категории «Б» не было в широком садике перед Отелем, и Джек сразу же понял это. Он также знал, что она не в садике. Кроме того, Лили Кавано не сидела в садиках: это было еще менее свойственно ей, чем делать зарядку на пляже.
Редкие машины проезжали по Прогулочному бульвару. Высоко в небе закричала чайка, и сердце Джека затрепетало.
Мальчик запустил пятерню в волосы и поглядел на широкую дорогу. Может быть, она заинтересовалась Спиди и захотела проверить, что это за новый необычный друг ее сына. Тогда она отправилась бы в парк. Но он не видел ее в Стране Чудес, как не видел ее в садике. Он направился к городу.
Первыми в ряду ярких магазинов, сразу же за широкой и высокой оградой гостиницы, были кафе и универмаг.
Эти, и еще аптека, были единственными местами, открытыми после Дня Труда. Джек заколебался, остановившись на тротуаре. Кафе было тем местом, где меньше всего можно было найти Милашку из мотеля. Но так как оно было первым из мест, где ее следовало поискать, он перешел тротуар и заглянул в витрину.
Женщина с собранными в узел волосами сидела возле кассы, куря сигарету. Официантка в розовом платье прислонилась к дальней стене. Джек сначала не видел клиентов. Затем за одним из столиков он вдруг увидел старую женщину, держащую кружку. Она была одна. Джек увидел, как старая женщина осторожно поставила чашку на столик, затем вынула из сумочки сигарету, и Джек потрясенно понял, что это его мать. Через мгновение впечатление, что пред ним старуха, исчезло.
Джек тихонько открыл дверь, но все же звоночек над дверью, о котором он знал, звякнул. Официантка выпрямилась и одернула платье. Его мать посмотрела на него удивленно и улыбнулась.
– Привет, Странник Джек. Ты такой высокий, что похож на своего отца, когда входишь в эту дверь, – сказала она. – Иногда я забываю, что тебе всего двенадцать лет.
3
– Почему ты назвала меня Странник Джек? – спросил он, присаживаясь к столу.
Ее лицо было бледным, и круги под глазами выглядели почти как синяки.
– А разве твой отец не называл тебя так? Я просто сейчас подумала об этом. Ты все утро был в движении.
– Он называл меня Странник Джек?
– Да, как-то так… да, конечно. Когда ты был совсем малышом. Странник Джек, – твердо сказала она. – Да, именно так. Он часто называл тебя Странник Джек – когда ты ползал по лужайке перед домом. Это было смешно. Я оставила дверь открытой. Я не знала, взял ли ты с собой ключ.
– Я видел, – сказал он, все еще пораженный новостью, которую она ему сообщила.
– Хочешь позавтракать? Я не могу себе представить, что можно думать о еде в этом Отеле.
Перед ними появилась официантка.
– Молодой человек? – спросила она, поднимая блокнотик.
– А откуда ты знала, что я найду тебя здесь?
– А куда еще здесь можно пойти? – резонно ответила Лили и сказала официантке:
– Пожалуйста, дайте ему тройную порцию. Он растет по дюйму в день.
Джек откинулся на спинку стула. Как начать?
Мать вопросительно посмотрела на него, и он начал говорить. Джек должен был начать.
– Мама, если я ненадолго уеду, ты не будешь сильно волноваться?
– Что ты имеешь в виду, говоря «не волноваться» и «ненадолго»?
– Ты сможешь… ах, нет, тебя не будет беспокоить Дядя Морган?
– Я разберусь со стариной Слоутом, – ответила она, натянуто улыбаясь. – Я разберусь с ним, в любом случае. К чему этот разговор, Джеки? Ты ведь никуда не собрался?
– Я должен уехать, – сказал он. – Это правда.
Вдруг он понял, что ведет себя, как ребенок, выпрашивающий игрушку. Появилась официантка с тостами и стаканом томатного сока. Он на секунду отвернулся, и когда опять посмотрел на мать, она уже размазывала варенье по одному из тостов.
– Я должен уехать, – сказал он. Мать протянула тост. Ее губы шевельнулись было, но она ничего не сказала.
– Ты некоторое время не будешь меня видеть, мама, – сказал он. – Я попытаюсь помочь тебе. Поэтому я должен уехать.
– Помочь мне? – спросила она, и ее удивление, как понял Джек, было на три четверти искренним.
– Я хочу попытаться спасти твою жизнь, – сказал он.
– И это все?
– Я должен сделать это.
– Ты должен спасти мою жизнь. Это очень забавно, Джеки. Это хорошая мысль. Даже лучше, чем занятия системным программированием.
Она положила нож обратно на стол. Ее большие округленные глаза выражали крайнюю насмешливость. Но под деланной насмешливостью он увидел еще две вещи. Огонек ужаса и слабую, почти неразличимую надежду, что он все-таки сможет что-то сделать.
– Даже если ты мне не разрешишь, я все равно сделаю это. Так что, пожалуйста, разреши.
– О, это будет чудесно. Особенно, если принять во внимание, что я не понимаю, о чем ты говоришь.
– И все же я думаю, что ты понимаешь и знаешь, мама. Потому, что папа точно знал, о чем я говорю.
Ее щеки вспыхнули; губы плотно сжались.
– Это не честно, Джек. Ты не должен использовать то, что мог знать Филип, как оружие против меня.
– То, что он знал, а не мог знать.
– Ты говоришь чепуху, сынок.
Официантка принесла тарелку с яичницей, жареной картошкой и сосисками и поставила ее перед Джеком.
Когда официантка удалилась, мать пожала плечами.
– Кажется, я пока не нашла ничего разумного, чтобы убедить тебя. Но ты несешь чепуху.
– Я хочу спасти твою жизнь, мама, – сказал он. – И я должен отправиться далеко и что-то принести оттуда. Именно это я должен сделать.
– Хотела бы я знать, о чем ты говоришь.