Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)
И я точно знал одно: я обязательно найду этой пыльце применение. О, да. Я заставлю весь Зареченск попробовать на вкус этот поцелуй лесной богини. Пусть все узнают, каково это – когда еда не просто утоляет голод, а пробуждает что-то внутри. Даже если для этого мне придётся продать душу дьяволу.
Или, что гораздо вероятнее, говорящей крысе с претензиями на мировое господство.
Глава 8
Обычный вечер в «Очаге» тёк спокойно и размеренно. Чистые белые скатерти, довольные ремесленники. Настя весело щебетала с учительницей из соседней школы, разливая ароматный чай по чашкам. Я стоял на кухне, вытирал руки о фартук и поглядывал на кастрюлю – мясо для завтрашнего обеда должно было вот-вот свариться.
Всё шло своим чередом, как всегда в это время… пока в зале не раздался хриплый, голос.
– Ну что, поварёнок, есть чё пожрать⁈ Только дай что-то нормальное, с добавками от магов, как и полагается нормальному мужику! А не ту хрень, о которой говорят! – пробасил здоровенный мужик с прокуренной мордой и шрамом через всю щёку. Вслед за ним в дверях показались двое – такие же широкоплечие громилы с глазами голодных дворовых псов.
Я нахмурился. Кто это вообще такие?
– Это Кабан со своей бандой, – тихо шепнул мне на ухо Рат, материализовавшийся рядом с моим плечом. – Местные бандиты. Крышуют половину заведений в округе.
Атмосфера в зале мгновенно изменилась. Приличные гости поспешно собрались, оставили деньги на столах и заторопились к выходу, бросая на меня сочувствующие взгляды. Никто не хотел связываться с местными отморозками. За несколько секунд уютное заведение опустело, словно по нему прошёлся холодный ветер.
Кабан со всего размаху плюхнулся за центральный стол. Дерево жалобно заскрипело под его тушей. Его дружки принялись громко ржать, словно услышали самую смешную шутку в мире. Один из них, проходя мимо Насти, нагло потянулся к ней, явно собираясь схватить за руку.
– Руки убрал, – мой голос стал холодным.
Я вышел из кухни и одним широким шагом загородил сестру от наглеца. В зале повисла гробовая тишина – даже дыхание стало слышно. Воздух словно наэлектризовался перед грозой.
– А то что будет? – ухмыльнулся бандит, явно полагая, что сейчас начнётся забавное представление для его друзей.
Вместо слов я сделал почти неуловимое движение рукой. Деревянная лопатка уже была в моей ладони. Для кого-то это просто кухонная утварь, но сейчас… она превратилась в грозное оружие.
Я не стал размахивать ею для устрашения (это было бы слишком комично и глупо) – просто резко ткнул рукояткой точно под рёбра ловкачу. Удар пришёлся в солнечное сплетение с хирургической точностью. Громила мгновенно согнулся пополам, хватая ртом воздух, и рухнул на колени.
Второй громила бросился на меня с кулаками, рыча как разъярённый медведь. Но получил прямо в физиономию мой фирменный соус. Я молниеносно подхватил с одного из столиков соусницу и плеснул этому недоумку жидкую и жгучую приправу (Рат постарался, ища для меня острые коренья и перец). Мужик, явно не ожидавший такого, начал протирать глаза и… в общем, зря он это сделал, так как уже через пару секунд истошно завопил от боли.
Я же к тому моменту уже оказался справа от него.. Мои пальцы нашли нужную точку под лопаткой – древняя техника, которую я когда-то изучал в монастыре (да-а-а, когда у тебя много денег, хочется что-то изменить в жизни. Был в моей жизни такой период. Вот пригодилось). Лёгкое нажатие на нервный узел, и громила дико взвыл, рухнув на пол и корчась от пронзительной боли.
Кабан, совершенно опешив от такой скорости расправы, попытался подняться со своего места. Но поскользнулся на расплескавшемся соусе, который превратил пол в настоящий каток. Я лишь слегка подставил ему ногу – и главарь, сшибая стул и опрокидывая стол, с оглушительным грохотом свалился на деревянный пол. Посуда звякнула, разлетаясь по углам.
Вся схватка заняла не больше тридцати секунд. Три здоровых мужика лежали на полу моего ресторана в самых жалких позах.
– Уходите отсюда, – спокойно произнёс я, всё ещё небрежно держа простую деревяшку в руке. – И больше сюда не заглядывайте. Понятно?
Троица бандитов, громко матерясь и постанывая от ушибов, начала позорную ретираду к выходу. Они поднимались медленно, словно старики после тяжёлой болезни. Бросали на меня злобные, полные ненависти взгляды, но спорить явно не решались. Авторитет в криминальном мире строился на силе, а я только что продемонстрировал, кто здесь хозяин.
Кабан, уже стоя в дверном проёме и придерживаясь за косяк, медленно обернулся. В его маленьких глазках блестели искры гнева.
– Ты ещё пожалеешь об этом, поварёшка! – прошипел он сквозь зубы, прежде чем окончательно исчезнуть за порогом.
Дверь хлопнула и наступила тишина.
Я неторопливо вытер руки о фартук и взглянул на Настю. Сестрица всё ещё дрожала, но в её тёмных глазах светились облегчение и нескрываемое восхищение.
– Откуда ты так умеешь драться? – тихо спросила она, глядя на разбросанную по полу муку и опрокинутую мебель.
– Длинная история, – улыбнулся я, подходя к ней и легонько касаясь плеча. – Расскажу как-нибудь. А сейчас давай приберём здесь. Завтра будет новый день, и нам нужно быть готовыми.
– Они вернутся? – в голосе сестры прозвучала тревога.
– Возможно. Но пока я рядом, с нами ничего плохого не случится. Обещаю.
Рат, показавшись в кухонном окошке, одобрительно хмыкнул, но я проигнорировал его.
Я знал, что это только начало. Бандиты просто так не отступают, особенно после такого унижения. Но сегодня мы победили, и этого пока хватало.
* * *
После того, как бандиты с позором покинули наш «Очаг», я никак не мог успокоиться. В голове крутился один назойливый вопрос: что за чертовщина с этими «магическими» добавками? Почему люди готовы за них убивать? Зависели от порошков хуже, чем от утреннего кофе – без них не ели, не жили, не дышали. Надо было разобраться самому.
В ту же ночь, когда Настя отправилась спать, я тихонько пробрался на задний двор. В старом сарае, среди паутины и хлама, начал собирать импровизированную лабораторию. Аптечные склянки, медные трубки от самогонного аппарата соседа, куски древнего самовара, вечно ржавый котёл – всё пошло в дело. Выглядело как декорации к фильму про безумного учёного.
Рат расположился на балке, посмеиваясь над моими потугами.
– Совсем сбрендил, шеф? – язвил он, морщась от запаха. – От этого порошка у меня усы в трубочку свернулись!
– Вот и проверим, что это за гадость, – буркнул я, поджигая самодельную горелку. – Магия или банальная химия с чем-то в добавку.
Я осторожно насыпал щепотку серого порошка в колбу, добавил дистиллированной воды, поставил на огонь. Процесс шёл муторно: сначала пар, потом какой-то мутный осадок, следом жёлтый дым с запахом тухлых яиц. Я пытался разделить фракции, как когда-то учил старый Петрович – учитель химии из техникума.
Но час ночи, усталость навалилась, руки дрожали от напряжения. Отвлёкся на секунду – и случайно плеснул в колбу гораздо больше реагента, чем планировал.
Реакция оказалась мгновенной и впечатляющей. Содержимое колбы яростно зашипело, вздулось огромным пузырём, как тесто на дрожжах. Из горлышка вырвался столб едкого, вонючего дыма – будто сам дьявол решил покурить. Колба треснула с оглушительным звоном, жгучая жидкость хлынула на деревянный верстак и мгновенно вспыхнула синим пламенем.
Огонь перекинулся на тряпки, старые газеты, стружки. За секунды весь сарай заполнился дымом.
– Пожар! – дико пискнул Рат, мигом исчезая в ближайшей щели. – Я предупреждал!
Я бросился тушить огонь руками, ногами, чем попало. Хватал песок, воду из ведра, но дым валил из всех щелей сарая, словно из трубы паровоза. Через пару минут услышал грохот сапог и сердитые голоса. Дверь сарая с треском распахнулась, в проёме появились двое здоровенных стражников с дубинками наготове.
– А ну стоять! Руки за голову! – рявкнул старший, рыжий детина с усами-кустами.
Я замер, как вкопанный. Обожжённые руки тряслись, вокруг – странная конструкция из колб и трубок, гарь, разлитая химия, обугленные тряпки. Выглядело подозрительно.
– Так-так-так, – протянул второй стражник, молодой и злобный, обходя развалины моей лаборатории. – Что это мы тут делаем ночами? Бомбы клепаем? Яды варим для соседей?
– Кулинарный эксперимент, – хрипло ответил я, стараясь не кашлять от дыма. – Изучаю состав приправ.
– Кулинарный? – старший стражник расхохотался так, что усы затряслись. – Ну да, ну да! А я балерина! Всё расскажешь сержанту, дружок. Может, поверит.
– Слушайте, я действительно…
– Пошли, химик доморощенный!
Меня грубо схватили за локти и потащили к участку, не слушая никаких объяснений. За спиной догорал сарай, а в голове крутилась забавные мысли:
Это мой сарай, так какого чёрта вы меня арестовали? Они даже не обращалии внимания на мои слова… Нет, я понимаю, что пожар – это угроза соседям, но ведь никто даже пожарных не вызвал! Да ещё и появились копы так неожиданно, будто «проходили» рядышком случайно. Их явно кто-то подослал. И если это так (а я смею предположить, что это Кабан), то спорить смысла нет, поколотят дубинками, но всё равно отвезут в кутузку. Что ж, остаётся только рассчитывать на сержанта. Надеюсь, он более адекватный, чем эти идиоты…
* * *
В участке меня засунули в камеру, которая больше напоминала морозильник для непослушных граждан. Холодный воздух больно кусал щёки, а единственная лавка была ледяной, словно её только что достали из холодильника. Дежурный – толстяк с усами размером с два дохлых шмеля – проводил меня взглядом полным осуждения.
– Я могу хотя бы узнать, за что меня сюда упекли? – поинтересовался я, глядя в маленькие глазки дежурному.
– Издеваешься? – чуть ли не хрюкнул он от моего вопроса (можно подумать, что это какая-то наглость – чистая логика). – Ты устроил пожар, а огонь, как ты понимаешь, мог перекинуться на соседей. Нам оно надо?
– То есть, вас вызвали обеспокоенные соседи?
– Ну а кто ещё?
Ох, врёшь и не краснеешь. С другой стороны, в этом он был прав, я вызвал пожар, который мог причинить вред другим людям. Моя вина, признаю. Поспешил – в руки копам угодил. В другой раз придётся работать более осторожно. Но, опять же, больно подозрительно быстро прибежали эти толстячки. Явно что-то вынюхивали у нашей закусочной.
Я лихорадочно искал выход. Рассказать правду? «Здравствуйте, товарищи стражники, я повар Игорь, использую настоящую природную магию, а не ваши дешёвые подделки из пакетиков». Ага. Прямая дорога в психушку, где меня познакомят с пациентами, которые считают себя Наполеонами (кстати, а они здесь были? Надо бы побольше почитать историю, конечно, если выпустят) или разговаривают с невидимыми собачками. Такое счастье мне точно не нужно.
Этот мир свято верил в «первозданную» магию из порошков. Переубеждать их – всё равно что объяснять слепому, какого цвета радуга. Безнадёжно. Нужен был хитрый план. Такой, который объяснит всё, ничего при этом не объясняя.
Идея ударила в голову внезапно. Простая и гениальная, как идеальный омлет. Я же не просто повар – я технолог! Я умею из обычных вещей делать то, что простой человек примет за чудо. А сейчас – за преступление.
Я встал и решительно подошёл к решётке.
– Требую бумагу и ручку, – заявил я, глядя прямо на усатого охранника.
Тот медленно оторвался от кроссворда и уставился на меня, как на говорящего попугая.
– Чего? Мемуары писать вздумал? Или покаяние?
– Не совсем, – я слегка улыбнулся. – Напишу полное объяснение своих действий. С формулами и подробным описанием процесса. Если ваш начальник хоть немного смыслит в науке, поймёт – я не бандит, а изобретатель.
Охранник недоверчиво фыркнул, но любопытство пересилило подозрительность. Видать, ночная смена совсем заскучала.
– Ну давай, изобретатель, – проворчал он, поднимаясь со стула. – Только не вздумай что-нибудь подозрительное строчить.
Минут через пять он вернулся с помятыми листами и огрызком карандаша, который явно пережил не одно поколение арестантов.
– Ручки нет. Не царский дворец тут.
– И на том спасибо, – кивнул я, возвращаясь на ледяную лавку.
Положил лист на колени и ненадолго задумался. Надо было создать правдоподобную историю. Что ж, время показать класс.
Крупно вывел заголовок: «Объяснительная записка по факту изготовления пищевого ароматизатора „Жидкий дым“ методом пиролиза древесных материалов». Звучит солидно? Ещё как.
Дальше руки заработали сами собой. Я с энтузиазмом расписывал, как в домашних, но тщательно контролируемых условиях подвергал древесные опилки медленному горению без доступа кислорода. Вспомнил всё, что знал о пищевой химии. Сыпал научными терминами направо и налево: фенольные соединения, карбонильные группы, органические кислоты.
Подробно описал процесс фракционной конденсации дыма. Рассказал об отделении полезных ароматических веществ от вредных смол и всякой канцерогенной дряни. Добавил несколько формул для солидности – пусть даже простых, но выглядящих устрашающе.
На бумаге рождалась красивая и убедительная легенда. Простой повар, уставший от некачественных искусственных добавок, решил создать собственный натуральный ароматизатор. Для улучшения вкуса блюд и здоровья граждан. Почти подвиг во имя народа.
Я даже нарисовал схему своего «научного аппарата». По сути – переделанная коптильня с хитрой системой трубок и охлаждающих змеевиков. Любой самогонщик узнал бы родные черты, но для непосвящённых это выглядело как чудо техники.
Строчка за строчкой, формула за формулой – я создавал броню от этого безумного мира. Они хотели объяснений? Получат сполна. Таких, что у местного криминалиста мозги в узел завяжутся.
Я добавил раздел о «температурных режимах пиролиза» и «оптимальных параметрах конденсации». Расписал, почему именно дубовые опилки дают лучший результат, а берёзовые – горчат.
Для пущей убедительности включил раздел «Экономическое обоснование». Мол, мой способ позволяет получать отличный продукт из местного сырья. Выгода для города и области очевидна.
В конце добавил торжественное заключение о том, что вся работа велась исключительно в научных целях, для блага пищевой промышленности и здоровья населения. Никаких нарушений закона. Чистая наука и благородные намерения.
* * *
Утро встретило меня не пением птиц, а противным лязгом тюремного засова. Тот же усатый дежурный, который явно провёл всю ночь в обнимку со своим кроссвордом, мрачно ткнул пальцем в сторону выхода.
– На выход. Сержант ждёт.
Меня провели по унылому коридору в кабинет, который не видел ремонта со времён царя Гороха. За столом, заваленным папками и пустыми стаканами от кофе, сидел мужчина лет пятидесяти. Лицо суровое, глаза усталые и почти потухшие, а форма сидела на нём так, будто он в ней родился и собирался в ней умереть.
– Меня зовут Иван Сергеевич Петров. Сержант здешнего участка, – пробормотал он с явной неохотой и устало вздохнул.
Перед ним аккуратной стопкой лежали мои ночные труды. Он медленно поднял на меня взгляд, в котором читались вселенская скорбь и полное отсутствие веры в человечество.
– Читал твою сказку, Белославов, – начал Петров без предисловий. Голос хриплый, прокуренный, словно через наждачную бумагу пропущенный. – Звучит складно. Даже слишком складно. «Концентрированный экстракт дыма методом пиролиза древесных материалов»… Ты нас за полных дураков держишь?
Он взял верхний лист и помахал им в воздухе, словно это была улика в самом громком деле века.
– Тут за тебя Степан слово говорил. Звонил, просил разобраться по-человечески. А ты, значит, сараи по ночам жжёшь и потом научные трактаты нам строчишь.
Степан? Вот уж не думал, что у местного торговца мясом есть связи в полиции. Это слегка меняло расстановку сил. Значит, я не просто случайный псих с улицы, а человек с рекомендациями.
– Не вру я, господин сержант, – ответил максимально спокойно, хотя внутри всё сжалось в тугой узел. – И никого за дураков не держу. Всё, что там написано, – чистая правда. Наука это, а не какой-то криминал.
Петров хмыкнул и откинулся на спинку скрипучего стула. Мебель заскрипела так жалобно, словно просила пощады. Он смотрел на меня долго, изучающе, будто пытался прожечь взглядом дыру и заглянуть прямо в душу.
– Наука, говоришь? – Сержант постучал пальцем по столу. – А по мне, так больше похоже на подробную инструкцию по изготовлению какой-то гадости. Люди видели столбы дыма, почувствовали странный запах. Потом у тебя в сарае весьма подозрительная картина была. Вот, – он постучал пальцем по лежащим чуть в стороне бумагам. – полицейские все написали. Картина, знаешь ли, совсем не в твою пользу.
– Дым и должен был быть, это неотъемлемая часть технологического процесса! – Я слегка подался вперёд. – А запах… так и пахнет правильно копчёное дерево. Ничего подозрительного. Я могу всё доказать прямо сейчас. Дайте мне доступ к моему оборудованию, которое вы вчера изъяли. Под вашим строгим надзором, разумеется. Я на ваших глазах повторю весь процесс от начала до конца и покажу, что на выходе получается не яд, не взрывчатка, а всего лишь безобидная пищевая приправа.
Я смотрел ему прямо в глаза, стараясь выглядеть как можно убедительнее. В голосе не было ни тени страха, только твёрдая уверенность учёного, которого по недоразумению приняли за опасного злодея. Это был мой единственный козырь. Предложение, от которого трудно отказаться, если действительно хочешь докопаться до истины.
Петров снова уставился на мои исписанные листы. Взял один, пробежал глазами, отложил. Потёр переносицу, тяжело вздохнул. Было отчётливо видно, как в его голове идёт настоящая битва между служебной инструкцией и простым человеческим любопытством. С одной стороны – какой-то неказистый Белославов, который ещё «вчера» был никем. С другой – подробнейшее научное объяснение, которое при всей своей дикости выглядело на удивление логичным и обоснованным. Плюс личный звонок от уважаемого в городе Степана.
– Ладно, – наконец произнёс сержант, и в этом слове поместилась вся усталость мира. – Один шанс даю тебе, Белославов. Один-единственный. Привезём твои железки сюда, во двор участка. Будешь колдовать под нашим присмотром. Но если что-то пойдёт не так, если хоть одна искра полетит не туда и ли завоняет чем-то подозрительным – пеняй на себя. Оформлю по всей строгости закона. Ясно?
Ну не знаю здешние законы…. но скорей всего наказанием за подобное может быть только штраф. Надеюсь, что я прав.
– Так точно, господин сержант! – кивнул я, с трудом сдерживая торжествующую улыбку. – Не пожалеете о своём решении. Вы ещё спасибо мне скажете за знакомство с революционной технологией.
Петров на это лишь устало махнул рукой.
– Иди давай, революционер. Жди в камере. Как всё подготовим – позову. И чтобы без всяких фокусов, понял
Глава 9
Спустя час меня вывели из камеры и повели на задний двор участка. Там царил настоящий хаос: ржавые остовы велосипедов торчали из земли, словно скелеты доисторических животных, старые шины громоздились пирамидами, а гора конфискованных канистр переливалась на солнце всеми оттенками металла. Посреди этого великолепия на сколоченном из досок столе уже красовался мой аппарат. Выглядел он жалко – весь в саже и с парой новых вмятин, но был цел.
Сержант Петров стоял рядом, скрестив мускулистые руки на широкой груди. Рядом с ним маячили два стражника с такими лицами, будто ожидали, что сейчас всё это взлетит на воздух вместе с половиной участка.
– Ну, Белославов, приступай, – кивнул Петров, сверля меня тяжёлым взглядом. – Показывай свою науку. Только без спецэффектов, договорились? А то у нас тут не цирк.
– Будет сделано в лучшем виде, Господин сержант, – бодро ответил я и подошёл к столу, потирая руки.
Под их пристальными взглядами я чувствовал себя фокусником на детском утреннике, которому сейчас предстоит достать кролика из шляпы. Только вместо кролика у меня была вонючая жидкость, а вместо шляпы – герметичный бидон из-под молока, который я приспособил под реактор. Не самая вдохновляющая замена.
Я внимательно проверил все соединения, словно хирург перед операцией. Медная трубка, которую я с таким трудом сгибал в змеевик, была на месте. Ни одного изгиба не нарушилось. Взял принесенный стражниками мешок с дубовой стружкой – она пахла лесом и свежим деревом. Отмерил нужную порцию горстями и засыпал в бидон. Крышку закрутил плотно, чтобы ни один пузырёк воздуха не просочился внутрь.
– Сейчас я начну нагрев, – комментировал я свои действия, как ведущий кулинарного шоу. – Важно поддерживать температуру строго в определённом диапазоне, чтобы начался процесс пиролиза. То есть термического разложения древесины без доступа кислорода. Если температура будет слишком низкой – ничего не получится. Слишком высокой – всё сгорит.
Я поджёг горелку под бидоном. Синее пламя лизнуло металлическое дно. Стражники инстинктивно отступили на шаг назад, готовые в любой момент броситься врассыпную. Петров даже не шелохнулся – стоял, как монумент, только глаза внимательно следили за каждым моим движением.
Прошло несколько минут томительного ожидания. Воздух наполнился запахом нагревающегося металла. Наконец, по медной трубке потянулся едва заметный белёсый дымок. Время второго этапа!
Я схватил ведро с холодной водой и начал поливать тряпки, которыми был обмотан змеевик. Зашипело, словно разъярённая змея, повалил густой пар. Один из стражников невольно зажмурился.
– Охлаждение необходимо для конденсации, – вещал я с умным видом, стараясь говорить громко, чтобы перекрыть шипение. – Дым, проходя через холодный змеевик, остывает и превращается в жидкость. Эта жидкость собирается в колбе-приёмнике. При этом все вредные смолы и канцерогены остаются в твёрдой фазе и не попадают в конечный продукт. Чистая физика, ничего лишнего.
На дне стеклянной колбы, подставленной под конец трубки, начали появляться первые капли. Тёмно-коричневые, маслянистые, они падали с мерным постукиванием. Одна капля, вторая, третья… Постепенно они собирались в небольшую лужицу. Процесс пошёл! Я почувствовал, как напряжение в плечах начинает спадать.
Стражники придвинулись ближе, завороженно наблюдая за медленным накоплением жидкости. Даже Петров слегка наклонился вперёд, хотя старался этого не показывать.
Через полчаса в колбе набралось примерно полстакана тёмной жидкости. Я потушил горелку – пламя погасло с тихим всхлипом. Во дворе установилась тишина, нарушаемая только шипением остывающего металла и далёким гулом машин за забором.
– И что это за бурда? – скептически протянул Петров, медленно подходя ближе и разглядывая колбу.
– Это, товарищ сержант, и есть конечный продукт, – я с гордостью взял колбу в руки, словно драгоценный кубок. – Концентрированный пищевой ароматизатор. Абсолютно натуральный и безопасный.
Я обмакнул в жидкость кончик мизинца, стряхнул лишнее и протянул сержанту.
– Понюхайте. Только осторожно, запах очень концентрированный. Может показаться резким.
Петров недоверчиво покосился на мой палец, потом на моё лицо, изучая выражение. Но любопытство взяло верх. Он осторожно, словно боясь получить удар током, поднёс мой палец к своему крупному носу и осторожно втянул воздух.
Секунду он стоял неподвижно, как статуя. Затем его густые брови медленно поползли на широкий лоб. Глаза, ещё недавно полные усталости и скепсиса, округлились от неподдельного изумления.
– Копчёности… – пробормотал он так тихо, что я едва расслышал. Голос у него стал почти мечтательным. Он снова принюхался, уже смелее и глубже. – Да это же… Пахнет, как будто я голову в настоящую коптильню засунул. Как у деда в деревне… Настоящий, правильный дым.
– Это и есть «жидкий дым», – с довольной ухмылкой пояснил я, наслаждаясь его реакцией. – Полностью натуральный продукт без единой химической добавки. Одна капля на килограмм мяса или рыбы – и вкус будет таким, словно продукт коптился несколько часов на хороших дубовых дровах. Экономия времени, дров и трудозатрат. Плюс никакой зависимости от погоды или времени года.
Петров молча смотрел то на колбу в моей руке, то на меня. В его глазах читалось настоящее потрясение. В голове явно ломались какие-то устоявшиеся шаблоны. Он, матёрый полицейский, видевший в жизни всякое, столкнулся с чем-то простым и одновременно совершенно непонятным.
– Удивительно, – наконец произнёс он, медленно качая головой. – Просто и… чёрт возьми, гениально. Кто бы мог подумать…
Он отошёл на пару шагов, потёр подбородок грубой ладонью и задумчиво посмотрел на дымящиеся остатки моего аппарата. Потом решительно выпрямился и вынес окончательный вердикт:
– Ладно, Белославов, свободен. Документы я подпишу. Считай, что повезло тебе сегодня. Но чтоб больше никаких пожаров в сараях! Экспериментируй у себя на кухне, на обычной плите. И чтоб без жалоб от соседей, понял?
Сержант развернулся на каблуках и, не говоря больше ни слова, зашагал к зданию участка широкими уверенными шагами. Два стражника смотрели ему вслед, потом перевели ошарашенный взгляд на меня и на колбу с дымящейся жидкостью. Их лица были просто бесценны – смесь недоумения, восхищения и лёгкого страха.
Я остался один посреди двора, медленно вытирая сажу с лица грязным рукавом. Перевёл взгляд на колбу с драгоценной тёмно-коричневой жидкостью. Они поверили. Действительно поверили в науку, в пиролиз и конденсацию. В то, что обычная древесная стружка может превратиться в нечто полезное. Что ж, пусть так и будет.
У меня появилось не просто алиби. У меня появилось новое секретное оружие, надёжно прикрытое непробиваемым щитом из умных химических формул и научных терминов. И я определенно собирался использовать его на полную катушку.
* * *
Я вернулся домой, когда первые, ещё робкие лучи солнца до сих пор не пробились сквозь серую хмарь. Вид у меня был, прямо скажем, не для слабонервных. Рубашка в саже, волосы пахли дымом, а на лице застыла маска из грязи и вселенской усталости. Но в глазах, я знал, горел огонь, по сравнению с которым пожар в сарае был просто детской шалостью.
Настя ждала меня в общей комнате. Она не спала. Сидела на диване, закутавшись в старый плед, и смотрела в одну точку. Услышав скрип двери, она вздрогнула, и её лицо, до этого бледное и осунувшееся, исказилось гримасой, в которой смешались облегчение, страх и праведный гнев.
– Где ты был⁈ – она подскочила, и плед упал на пол. – Я чуть с ума не сошла! Сначала этот грохот, потом пожар! Я выбегаю, а наш сарай горит, как факел! А потом… потом тебя уводят эти… стражники! Как преступника!
Она подбежала ко мне и начала колотить маленькими кулачками по моей груди. Удары были слабыми, почти невесомыми, но в каждом из них была вся боль и ужас, которые она пережила за эту ночь.
– Я хотела бежать за тобой! – её голос сорвался на крик, а по щекам покатились слёзы. – Но какой-то из них, схватил меня за руку и не пустил! Сказал, «не положено»! Что значит «не положено»⁈ Я же сестра!
Конечно, не положено, – криво усмехнулся я про себя. – Идеально срежиссировано. Чтобы я остался один, без поддержки, чтобы легче было давить.
– Я не знала, что делать! – всхлипывала она, утирая слёзы рукавом. – Я побежала к Ташенко, к Наталье и Степану. Он тут же сорвался, поехал в участок. Но даже его на порог не пустили! Сказали, что ты под следствием и свидания запрещены!
Я слушал её и чувствовал, как внутри растёт тёплая волна благодарности к этому суровому, но честному мяснику.
Обязательно, – твёрдо решил я. – Как только разберусь с этим, приготовлю для Степана такие рёбрышки по новому рецепту, что он забудет, как его зовут.
– Настя, тише, всё хорошо, – я осторожно обнял её за плечи. Она дрожала всем телом. – Я здесь. Живой и почти невредимый.
– Хорошо⁈ – она отстранилась, и её глаза сверкнули яростью. – Ты называешь это «хорошо»⁈ Чем ты вообще занимался в этом сарае⁈ Что ты взорвал⁈ Игорь, я тебя не узнаю! Ты стал каким-то… другим! Пугающим!
Она была права. Тот Игорь, которого она знала, никогда бы не стал устраивать химические опыты в сарае. Но того Игоря больше не было.
– Я не занимаюсь ничем противозаконным, – твёрдо сказал я, глядя ей прямо в глаза. – И я готов тебе всё рассказать. Пойдём.
Я взял её за руку и повёл на кухню – в единственное место в этом мире, где я чувствовал себя на своём месте.
– Смотри, – я показал на маленькую склянку с тёмной, густой жидкостью. – Это жидкий дым. Натуральный, сделанный из древесины. С его помощью я смогу придать мясу такой аромат, о котором здесь никто и не слышал. Совсем скоро у нас появится новое коронное блюдо. И новые посетители. Богатые, влиятельные. Наша жизнь наладится, Настя. Я тебе обещаю. Но для этого, – я сжал её руку чуть крепче, – нам придётся стать сильными. Очень сильными. И научиться драться за своё право жить и творить в этом городе. Потому что никто другой за нас этого не сделает.
Настя долго молчала, подозрительно щурясь и разглядывая то меня, то склянку с непонятной жидкостью. Я видел, как в её голове борются страх и надежда, старые воспоминания и новая, пугающая реальность.
– Я и правда тебя не узнаю, – наконец тихо сказала она. – Мой брат был… проще. Понятнее. Но, – она сделала глубокий вдох и посмотрела на меня уже по-другому, решительно и твёрдо, – если ты считаешь, что это наш единственный путь, то я с тобой. Я поддержу тебя в любом твоём безумстве. Только, пожалуйста, больше так не пугай меня.
Я улыбнулся и притянул её к себе, крепко обнимая.
– Договорились. Больше никаких взрывов. По крайней мере, незапланированных.
* * *
На следующий день в меню «Очага» появилось новое блюдо. Я скромно назвал его «Рёбрышки в дымной глазури». На самом деле никакой глазури там не было – просто отличные свиные рёбра, замаринованные с травами и запечённые в печи до хрустящей корочки. Секрет крылся в одной-единственной капле моего «жидкого дыма», добавленной в маринад.
Эффект превзошёл все мои самые смелые ожидания. С самого обеда на кухню доносились восторженные возгласы. Люди, привыкшие к плоским и одинаковым вкусам «магических» порошков, словно заново открывали для себя еду. Это был не просто вкус – это было целое путешествие. Сначала сладость мяса, потом аромат трав, и в самом конце глубокий, бархатный, обволакивающий аромат настоящего древесного дыма.
Одна женщина даже попросила унести остальную еду и принести ещё порцию рёбрышек. Другой мужчина так увлёкся, что забыл про свою компанию и ел молча, закрыв глаза от наслаждения. Кто-то пытался угадать, в чём секрет, строя самые невероятные теории.
– Наверное, он коптит их в подвале, – шептала одна посетительница своей подруге.
– Да нет, это какое-то новое заклинание, – отвечала та. – Видишь, как дымок от них идёт? Это точно магия.
