Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)
Я поднял свой бокал. Внутри всё ликовало. Получилось!
* * *
Мы сидели в той же гостиной, но воздух в ней стал совсем другим. Первоначальный шок прошёл, оставив после себя приятное тепло, будто после бокала хорошего коньяка. Максимилиан откинулся в кресле и с широкой, абсолютно довольной улыбкой смотрел на меня.
– Знаете, Игорь, я в своей жизни поел всякого, – начал он, лениво покручивая в пальцах пустой бокал из‑под мусса. – В ресторанах, которые блестят позолотой. И в забегаловках, где, казалось, подают жареных крыс. Но вот… такого, – он выразительно постучал ногтем по стеклу, – я не пробовал ни разу. Вы, чёрт возьми, создаёте то, чего на рынке просто нет.
– Спасибо, господин Дода. Я просто стараюсь делать свою работу хорошо, – скромно пожал я плечами, хотя внутри довольно ухмылялся. Всё шло по плану.
– Хорошо делают многие. А вы превращаете аптечную ромашку и кусок мяса с рынка в нечто… выдающееся. Я таких людей ценю. Ушлых, талантливых, которые не боятся плыть против течения.
Он подался вперёд, и его взгляд стал жёстким, оценивающим.
– Я хочу предложить вам сотрудничество, – сказал он без всяких предисловий. – Пока не знаю, в какой форме, нужно подумать. Но я вижу здесь золотую жилу. Это необыкновенная еда, и это новый рынок. Рынок настоящего, забытого вкуса. И я готов в это вложиться. В вас, в ваши идеи.
Вот оно. Тот самый момент. Предложение, от которого любой дурак на моём месте запрыгал бы до потолка. Но я не был дураком. И уж точно не собирался быть мальчиком на побегушках у богатого дяди.
– Это огромное доверие с вашей стороны, господин Дода, – ответил я максимально спокойным тоном. – И я очень это ценю. Но с ходу такие вещи не решаются. Позвольте мне взять пару дней. Я хочу подготовить конкретный план, с вариантами и цифрами. Чтобы мы оба чётко понимали, о чём говорим и на что можем рассчитывать.
Максимилиан удивлённо вскинул бровь. На секунду в его глазах промелькнуло недоумение, но оно тут же сменилось одобрительной усмешкой. Я не бросился ему на шею, а предложил говорить на его языке – языке бизнеса. Показал, что ищу партнёра, а не хозяина.
– Отлично! – он с силой хлопнул ладонью по подлокотнику. – Вот это я понимаю, деловой подход! Готовьте свои идеи, молодой человек. А я, так и быть, подожду. И наведу кое‑какие справки, подготовлю почву. Вот, держите. – Он вытащил из кармана пиджака тяжёлый прямоугольник из плотного картона. – Как будете готовы – звоните. Не затягивайте.
Я взял визитку. Тиснёные золотом буквы «Максимилиан Дода» и номер телефона. Ключ от новой жизни, тяжёлый и настоящий. Я убрал его во внутренний карман куртки, чувствуя, как он приятно оттягивает ткань.
Глава 8
Время было уже позднее, и я начал прощаться. Саша, конечно же, вызвалась меня проводить. Мы молча спустились на первый этаж, где ночная прохлада тянула с улицы.
– Ну ты и фрукт, Белославов, – хмыкнула Саша, когда мы вышли под свет фонарей на пустынную улицу. – Я думала, ты ему прямо там в ноги поклонишься от счастья, а ты ещё и условия ставишь.
Она резко остановилась и повернулась ко мне. В её глазах плясали озорные искорки.
– Ты… ты просто ходячий кошмар для всех этих поваров, – выдохнула она. – Я знала, что ты крутой, но не думала, что настолько.
Она сделала шаг, почти вплотную приблизившись ко мне. Её духи пахли чем‑то сладким и дерзким.
– Теперь ты точно не отвертишься, – прошептала она и, привстав на цыпочки, впилась в мои губы.
Это был наглый, требовательный, почти собственнический поцелуй. Адреналин от успешных переговоров, пьянящее чувство, что я снова на коне, и её внезапная близость – всё это смешалось в гремучий коктейль. Тело двадцатидвухлетнего Игоря, не обременённое цинизмом и усталостью, отреагировало мгновенно. А сорокалетний Арсений внутри, подумав секунду, лишь одобрительно хмыкнул. Что ж, такой союзник мне точно не помешает.
Я ответил на её поцелуй, чувствуя, как по венам бежит горячая волна. Мои руки сами легли ей на талию, а потом соскользнули ниже и крепко сжали упругую попку под тонкой тканью дорогого платья. Я прижал её к себе ещё сильнее, углубляя поцелуй, чувствуя её вкус, её запах и то, как она отвечает мне с не меньшим жаром.
Через несколько секунд Саша оторвалась от моих губ, тяжело дыша. На её лице играла торжествующая, кошачья улыбка.
– Вот так‑то лучше, – промурлыкала она, проводя кончиком пальца по моей нижней губе. – А теперь езжай, шеф. Тебя ждут великие дела. Только помни, кто дал тебе эту возможность.
Она ещё раз быстро и легко чмокнула меня в уголок рта и отступила на шаг, превращаясь обратно в яркую и дерзкую красотку.
Я вызвал такси через приложение. Пока ждал машину, смотрел на неё. Опасная. Непредсказуемая. И невероятно ценная. И не только как союзник.
Подъехала машина. Я плюхнулся на заднее сиденье, и городские огни поплыли за окном. В кармане лежала визитка, которая могла изменить всё, а на губах всё ещё оставался сладковатый вкус её помады и привкус обещания. Да, сегодня был чертовски хороший вечер.
* * *
Такси высадило меня у тёмного, спящего «Очага». На улице уже царила глубокая ночь. Водитель, зевая, буркнул что‑то про сдачу, но я просто махнул рукой, мол, оставь себе, и вылез в стылую тишину. Здесь, на нашей улочке, пахло сыростью и углём из чьей‑то печки. Я тихо провернул ключ в замке и шагнул внутрь. В зале горела одна‑единственная дежурная лампа, и в её слабом, желтоватом свете я увидел Настю.
Она сидела за столиком в самом дальнем углу, поджав под себя ноги в пижамных штанах с какими‑то смешными совами. Голова её лежала на скрещённых руках, и, кажется, она просто задремала в ожидании. Услышав скрип двери, она вздрогнула и резко подняла голову.
– Игорь? Ты вернулся… – голос был сонным, но в нём отчётливо слышалась тревога.
– А ты чего не спишь? – я подошёл и устало плюхнулся на стул напротив, скидывая куртку. Тело гудело после долгого дня.
– Не спалось. Волновалась. Ну как… всё прошло?
Она не спрашивала прямо, но я видел в её огромных серых глазах, похожих на пасмурное небо, и жгучее любопытство, и плохо скрываемый страх. Она боялась, что я не вернусь. Что тот блестящий мир, куда я сегодня окунулся, заберёт меня.
– Всё прошло отлично, – я постарался улыбнуться как можно бодрее, хотя сил на это почти не было. – Ужин удался на славу. Они в полном восторге. А дядя Саши… он оказался очень влиятельным человеком. И он сделал мне предложение.
Я начал рассказывать. В общих чертах, без лишних подробностей, чтобы не пугать её ещё больше. Про огромную стерильную кухню, про гостей в дорогих нарядах, про светящийся мёд, который произвёл фурор, и, наконец, про предложение Максимилиана Доды. Настя слушала внимательно, не перебивая, только кончики её пальцев нервно теребили рукав пижамы. С каждым моим словом её лицо становилось всё более озабоченным.
– Предложение… работать с ним? – тихо, почти шёпотом спросила она, когда я закончил.
– Да. Это огромные возможности, Насть. Совсем другие деньги, связи, шанс построить что‑то по‑настоящему большое…
– А как же «Очаг»? – её голос предательски дрогнул. – Как же… мы? Наш дом? Папино дело? Ты же сам говорил, что хочешь всё возродить…
Вот он. Тот самый разговор, которого я боялся больше всего. В моей голове тут же проснулся сорокалетний Арсений, циничный и уставший шеф‑повар. «Хватайся! – орал он. – Это твой единственный шанс! К чёрту эту дыру, впереди столица, настоящая жизнь!». Но двадцатидвухлетний Игорь, парень, который только‑только обрёл сестру, дом и команду, смотрел на её испуганное лицо и чувствовал, как внутри всё сжимается. Я не мог. Просто не мог вот так взять и всё бросить. Не сейчас.
– Я ничего не бросаю, – сказал я мягко, но твёрдо, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я пока ничего не решил. Просто выслушал предложение, вот и всё. Пойдём спать, Настюш. Утро вечера мудренее, сама знаешь.
Она неуверенно кивнула, поднялась и, не глядя на меня, поплелась к себе в комнату. А я остался сидеть в гулкой тишине пустого зала. Усталость навалилась разом, тяжёлая и липкая, как патока. Я поднялся и побрёл на свою кухню. Мою. Не ту, дорогую и чужую, а эту – родную, пропахшую хлебом, специями и дымком.
На разделочном столе, как маленький серый истукан, меня ждал Рат. Он сидел, нервно подёргивая длинными усами, и его глазки‑бусинки внимательно меня изучали.
– Ну что, шпион? – спросил я, присаживаясь на табуретку рядом. – Есть новости от наших «друзей»?
Крыс ловко спрыгнул со стола мне на плечо. Его маленькие цепкие лапки привычно защекотали шею под воротником рубашки.
– Тьма в их доме всё ещё висит, – пропищал он своим тоненьким, скрипучим голоском прямо мне в ухо.
– Ожмидаемо, – кивнул я, глядя в темноту за окном. – Она не сдалась. Просто ищет, куда бы ударить побольнее.
Я выложил Рату всё как на духу.
– Мне предложили работу, Рат. Настоящую работу, с деньгами и перспективами. Я должен развиваться, понимаешь? Но я не могу бросить сестру. И пока эта старая карга дышит нам в спину, она будет давить. На Настю, на Дашу, на Вовчика… на всех, кто мне дорог. Она их сожрёт, как только я уеду.
Рат помолчал, задумчиво почёсывая когтистой лапкой за ухом.
– Сперва разберись с паучихой, – наконец пропищал он. – Глупо бежать завоёвывать мир, когда у тебя в подвале сидит враг. Тебе нужны сильные друзья. Такие, против которых даже Фатима побоится идти. Большие, страшные друзья.
Я усмехнулся. Большие, страшные друзья. Крыс, как всегда, был до смешного прав. Глупо рваться в столицу, оставив за спиной незащищённый тыл и голодного, мстительного врага. Сначала нужно укрепиться здесь. Потом уже в губернии. Заручиться поддержкой таких людей, как Максимилиан Дода. Таких, один звонок которых заставит всё семейство Алиевых забиться в свою нору и не высовываться.
Мой взгляд стал холодным и ясным. В голове, уставшей и гудящей, начал выстраиваться новый план. Чёткий, дерзкий и немного безумный. Максимилиан Дода хочет вложиться? Отлично. Но не в пафосный столичный ресторан. А в мою маленькую войну здесь, в Зареченске. Он поможет мне раздавить Алиевых, а я, в свою очередь, создам для него то, чего он ищет – новый рынок, новую империю вкуса, которая начнётся именно отсюда, из нашего скромного «Очага».
Я встал и подошёл к окну. Ночной город спал, не подозревая о моих планах. Усталость как рукой сняло. Наоборот, я ощущал странный прилив сил, злой и азартный. Борьба только начиналась.
* * *
Развалившись в огромном отцовском кресле, Лейла лениво скроллила ленту в смартфоне. Ей было скучно. То неприятное чувство унижения на площади уже ушло, оставив после себя лишь вязкую, мутную апатию. Этот провинциальный поварёнок уделал её, уделал всю их семью. Ну и что с того? Она провела пальцами по гладкому подлокотнику. Трон. Пусть и в разваливающемся королевстве, но её трон. Иллюзия власти была приятна.
Дверь отворилась без единого скрипа, и на пороге выросла Фатима.
Её необъятная, грузная фигура, закутанная в переливающийся шёлк, двигалась с пугающей, неестественной для её габаритов грацией. Так движется большая белая акула в толще воды – медленно, неотвратимо, смертоносно. Маленькие, глубоко посаженные глаза‑буравчики тут же впились во внучку, а на полных, ярко накрашенных губах заиграла приторно‑сладкая, почти материнская улыбка.
– Отдыхаешь, моя дорогая? – голос Фатимы был мягок, как бархат, но Лейла инстинктивно почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Фатима медленно, по‑хозяйски, обвела кабинет взглядом. Её глаза скользнули по разбросанным бумагам, по недопитому стакану, и снова впились во внучку.
– Смотрю, кресло отцовское примерила, – всё с той же ласковой интонацией произнесла она. – Удобно? Не жмёт?
Лейла не уловила яда. Она вообще редко улавливала что‑то, кроме прямого восхищения или прямого оскорбления. Всё, что лежало между, казалось ей фоновым шумом.
– Просто устала, бабушка, – лениво ответила она, откладывая смартфон. – Тут тихо.
Фатима медленно кивнула, её улыбка стала шире, обнажая неестественно белые для её возраста зубы. Она смотрела на свою внучку, на эту красивую, идеально вылепленную куклу с пустыми глазами, и видела не наследницу. Видела слабость. Глупость. Бесполезный балласт. Экзамен на выживание уже начался, а эта девочка даже не поняла, что сидит не на троне, а на скамье подсудимых. И судья уже здесь.
– Конечно, устала, милая, – проворковала Фатима, делая шаг вглубь комнаты. – Столько переживаний. Но ничего. Отдыхай.
– Да, – даже не посмотрев в её сторону, согласилась Лейла. – Что‑то я совсем без сил.
В следующую секунду милое выражение лица бабушки исчезло в один миг. Улыбка пропала, а глаза, только что смотревшие так тепло, стали холодными и злыми. Фатима выглядела так, будто хотела кого‑то убить.
– Без сил⁈ – закричала она. Её голос стал громким и резким, совсем не похожим на прежний. – Ты ничего не знаешь о силе, глупая девчонка!
Лейла испугалась и съёжилась в своём кресле. Ей захотелось стать совсем маленькой, чтобы бабушка её не заметила.
– Ты такая же никчёмная, как твой отец! – продолжала кричать Фатима, подходя всё ближе. – Тряпка! Я дала тебе простое задание! Всего лишь охмурить этого повара, этого Белославова! Заставить его плясать под твою дудку! А ты? Ты опозорилась! Ты позволила этому мальчишке унизить тебя перед всеми! А значит, и меня! Нашу семью!
Лейле стало так обидно, что она не выдержала. Страх на мгновение отступил.
– А ты⁈ – пискнула она тонким, срывающимся голосом. – Ты сама‑то? Ты ведь тоже ничего не смогла сделать с его отцом! Хотя столько раз о нём заика…
В комнате стало очень тихо. Так тихо, что было слышно, как тикают часы на стене. Лейла сразу поняла, что сказала что‑то не то. Фатима перестала кричать и просто замерла. Её лицо ничего не выражало, и от этого стало ещё страшнее. Она просто смотрела на Лейлу пустыми глазами.
И тут Фатима шагнула к ней. Быстро и резко. Она схватила Лейлу за волосы. Пальцы с тяжёлыми кольцами больно впились в кожу головы. Лейла хотела закричать от боли, но не смогла. Бабушка с неожиданной силой дёрнула её на себя и просто выкинула из кресла на пол. Лейла упала на мягкий ковёр, но всё равно сильно ударилась коленом и локтем.
Фатима тяжело дышала. Она обошла внучку и села в её кресло. Теперь она смотрела на лежащую на полу Лейлу сверху вниз. Кричать она перестала, её лицо снова стало спокойным и холодным.
– Теперь будешь работать, – сказала она тихо. Голос был ровный, без всяких эмоций.
Фатима выдвинула ящик стола, достала оттуда какую‑то папку и кинула её на пол рядом с Лейлой. Папка шлёпнулась о ковёр.
– Хотела быть главной? Пожалуйста. Теперь ты будешь делать всё, что я скажу. Станешь моими руками, ногами и красивым лицом. Будешь моим послушным оружием. И мы с тобой разберёмся с этими Белославовыми. Уничтожим этого повара, его сестру, их жалкую забегаловку. Сделаем так, чтобы никто в городе даже не вспомнил, как их звали.
Лейла лежала на полу и плакала. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с пылью на ковре. Ей было больно и очень, очень обидно. Она медленно подняла голову и посмотрела на бабушку. Та сидела в её любимом кресле и смотрела на неё, как на пустое место. В этот момент Лейла поняла, что больше всего на свете ненавидит не повара Белославова, а собственную бабушку. Страх всё ещё был, но к нему добавилось что‑то ещё. Желание отомстить. Не за семью, нет. Отомстить за себя. За то, что её вот так унизили.
Она перестала плакать. Вытерла слёзы рукавом. Её взгляд изменился. Теперь он не был испуганным. Она посмотрела прямо в глаза Фатиме. В её взгляде появилось что‑то новое, злое и решительное.
Она молча подняла с пола папку.
– Завтра, – процедила сквозь зубы Фатима, – всё начнётся. И ты будешь делать то, что я тебе скажу. Ты меня поняла?
– Да, – кивнула Лейла. – Поняла, бабушка…
* * *
Воздух в гостиной был тяжёлым и вкусным. Ещё пахло жареным мясом, чем‑то ягодным и сладким от соуса, и немного – дорогим вином. Саша только что ушла провожать своего повара, и за столом на несколько секунд стало совсем тихо.
Первым тишину нарушил Максимилиан Дода. Он довольно крякнул, откинулся в мягком кресле и закинул ногу на ногу. Взгляд у него был хитрый, как у кота, объевшегося сметаны.
– Ну что, Тань, как тебе кандидат в зятья? – спросил он у сестры, не скрывая усмешки.
Татьяна лениво помешивала ложечкой давно остывший чай.
– Парень с головой, – ответила она после паузы. – И руки у него растут оттуда, откуда надо. Что в наше время большая редкость.
Максимилиан громко и от души расхохотался.
– Вот и я говорю! Отличная партия! Амбиции есть, талант – налицо. Наша Сашка за ним будет как за каменной стеной.
Татьяна на это только фыркнула, но в уголках её глаз промелькнула едва заметная тёплая искорка. Кажется, мысль брата ей не показалась такой уж дурацкой.
Тут в разговор вмешалась Кристина. Она отставила свой бокал и подалась вперёд. В её голосе не было ни капли обычной светской вежливости, только искреннее, неподдельное восхищение.
– Макс, это было что‑то невероятное. Серьёзно. Я не помню, когда в последний раз ела что‑то настолько… живое. Это не еда, это целое событие. Эмоция.
Эти слова будто нажали какой‑то переключатель в голове Максимилиана. Довольная, расслабленная улыбка сползла с его лица. Вместо неё появился азартный блеск в глазах, холодный и деловой. Он перестал быть гостем на ужине и превратился в бизнесмена, который учуял запах больших денег.
– Франшиза! – выпалил он и хлопнул ладонью по столешнице так, что чашка на столе звякнула. – Сеть! Небольших, уютных ресторанчиков под его именем. «Белославов». Звучит же! Сначала откроемся в крупных городах – здесь, в Твери, в Новгороде… А через год‑два можно и в столицу! Ты представляешь, какой это будет взрыв?
Он уже всё видел мысленным взором: стильные вывески, очередь на входе, восторженные статьи в Сети. Но Татьяна быстро вернула его на землю.
– Вы оба совсем замечтались, – её голос стал серьёзным и трезвым. – У этого мальчика и его сестры огромные проблемы. Просто огромные. С местными царьками, Алиевыми. Там настоящая война, пусть и тихая. Саша мне рассказывала. Им угрожают, пытались выкупить, даже нападали в подворотнях.
Лицо Максимилиана тут же помрачнело. Довольная улыбка сменилась брезгливой гримасой, будто он съел что‑то кислое.
– Алиевы… – процедил он сквозь зубы. – Слышал про таких. Мелкие торгаши с замашками «крутых» бандитов. Думал, их время давно прошло.
Он на секунду замолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу. Затем его лицо снова стало жёстким и решительным.
– Это не проблема, – отрезал он. – Это просто задача, которую нужно решить. Я подумаю, как помочь мальчику убрать этот мусор с дороги.
Разговор как‑то сам собой сошёл на нет. Вскоре Татьяна и Кристина отошли, оставив Максимилиана одного в гостиной. Он поднялся и вышел на большой балкон, чтобы подышать ночным воздухом. Внизу он увидел, как уезжает такси, увозя его будущий «актив».
Расслабленное выражение окончательно исчезло с его лица. Оно стало собранным и жёстким. Он достал из кармана дорогой смартфон, открыл записную книжку и нашёл контакт, записанный просто набором цифр, без имени. Нажал на вызов.
Он долго молчал, просто слушая голос на том конце провода. Шум ночного города тонул в динамике телефона, но Максимилиан его не замечал.
– Я, кажется, нашёл их… – наконец сказал он тихо, но отчётливо. – Детей Лены.
Он снова замолчал, вслушиваясь в ответ. Желваки на его скулах напряглись.
– Да, я почти уверен, – его голос стал ещё тише, но в нём появилась сталь. – И если это правда они… то графу Яровому в этот раз будет очень сложно отнекиваться.
Глава 9
Утро среды в «Очаге» началось неплохо. Я заваривал кофе для себя в старой медной турке – единственная роскошь, которую я себе позволял. Жизнь, кажется, потихоньку налаживалась. Даша, сосредоточенно закусив губу, отбивала молотком куски свинины, превращая их в будущие шницели. Настя шуршала бумагами у кассы. Я же просто стоял посреди кухни, вдыхая приятные ароматы.
Тут над дверью звякнул колокольчик, и в зал вошёл Вовчик.
Он всё ещё был бледный и тощий, как ощипанный воробей, но глаза его горели. Сияли так, будто он не из больницы вышел, а только что получил в наследство графский титул. На нём была его обычная потрёпанная куртка, а не та серая больничная пижама, в которой я его видел в последний раз.
– Игорь! Настя! Даша! – выпалил он с порога и раскинул руки, словно хотел обнять всё заведение целиком. – Я вернулся! Доктор сказал, что я здоров как бык! Ну, почти. Сказал, что тощий, и надо больше есть! Вчера вечером выписали!
Я не смог сдержать улыбку. Не циничную ухмылку сорокалетнего Арсения, а настоящую, искреннюю улыбку. Этот парень был как ходячий аккумулятор энтузиазма. Таким людям хочется помогать.
– Вовчик, притормози, – я вытер руки о фартук и подошёл к нему. Дружески хлопнул по плечу – под ладонью почувствовались острые кости. – Рад тебя видеть, серьёзно. Но давай без геройства. Ты только что из больницы. Если сейчас бросишься на амбразуру, к обеду упадёшь, и нам придётся тебя откачивать. Понял?
– Понял! – он кивнул с такой торжественностью, будто я принимал у него присягу. – Я не подведу, шеф!
– Вот и молодец. Значит, слушай приказ. Твоя задача на сегодня – чистить овощи. Садишься на табуретку и не спеша, аккуратно, чистишь картофель. Потихоньку входи в ритм. Нам нужен боец на всю войну, а не спринтер, который сдохнет на первых ста метрах.
Я кивнул на ящик с картофелем. Вовчик тут же схватил нож и табуретку с таким рвением, будто я доверил ему ключ от сейфа с выручкой. Даша, закончив с мясом, подошла к нему.
– Ну ты даёшь, герой, – сказала она мягко, и в её голосе послышалась настоящая теплота. – Смотри, палец себе не отхвати. Позволь помогу.
Она взяла у него нож и показала, как правильно держать, чтобы не порезаться и чистить быстрее. Их руки на секунду соприкоснулись. Вовчик тут же залился краской до самых ушей. Даша, заметив это, тоже смутилась, улыбнулась и быстро вернулась к своему столу. Я перехватил взгляд Насти. Она стояла у кассы и тоже всё видела. Мы молча переглянулись, и на её губах мелькнула такая же улыбка, как и у меня. Похоже, в нашей маленькой кулинарной армии намечался свой служебный роман. И это было даже хорошо. Это делало нас ещё больше похожими на семью.
Но идиллия, как всегда, длилась недолго.
Примерно через час за стойкой задребезжал старый телефон. Я поднял трубку. На том конце провода послышался заикающийся голос Семёныча, местного мельника, который поставлял нам лучшую муку в городе.
– Игорь… э‑э‑э… Белославов? Здравствуй, – промямлил он. – Тут дело такое… Неудобно как‑то… В общем, я тебе муку больше возить не смогу.
– Это почему, Семёныч? – спросил я спокойно, хотя внутри уже всё понял. Алиевы начали действовать.
– Да… понимаешь… нашёлся покупатель другой. Повыгоднее условия предложил. Оптом берёт, сразу на год вперёд… Ты уж не серчай, парень. Ничего личного, сам понимаешь, бизнес.
– Понимаю, Семёныч. Удачи вам, – я повесил трубку. Убеждать его было бесполезно. Старика просто взяли за горло.
Ну что ж, Фатима. Первый ход сделан. Посмотрим, что дальше, – подумал я, возвращаясь на кухню.
Следующий удар пришёлся примерно через час. К «Очагу» подкатил дребезжащий грузовичок нашего поставщика овощей. Обычно я сам ходил на рынок, но дел стало столько, что я договорился о доставке. Большая ошибка, как оказалось.
Из кабины вылез угрюмый мужик и с грохотом выгрузил на землю несколько ящиков.
– Принимай товар, хозяин.
Я подошёл, заглянул в первый ящик. Сверху лежали идеальные, красные, налитые солнцем помидоры. Красота. Но что‑то меня насторожило. Я сунул руку поглубже. Пальцы погрузились во что‑то холодное и склизкое. Под верхним слоем отборных овощей скрывалась серо‑зелёная гнилая каша, которая отвратительно запахло. Я проверил остальные ящики – та же картина. Классический обман для дурачков.
– Я это брать не буду, – сказал я ровно, глядя водителю прямо в глаза.
– Это ещё почему? – набычился он. – Товар свежий, только с грядки!
– Ага, с той грядки, что у вас за помойкой. Забирай свои ящики и передай хозяину, что с жуликами я дел не имею.
– Да ты чё, самый умный тут⁈ – начал заводиться мужик. – Бери, что дают! Другого всё равно не будет!
– Значит, не будет, – я пожал плечами. – Увози.
Он ещё что‑то пробурчал себе под нос, грязно выругался, но спорить не стал. С грохотом закинул ящики обратно в кузов и, взревев мотором, укатил. В воздухе осталось только облако сизого, вонючего дыма.
Даша и Настя смотрели на меня испуганно. Вовчик вообще застыл с картофелиной в руке, как статуя.
– Игорь, что теперь делать будем? – тихо спросила Настя. – У нас почти не осталось овощей. И муки нет.
– Спокойно, – я вытер руки о фартук. – Сейчас всё решим, главное – не паниковать.
Я зашёл в подсобку и заперся на всякий случай. Никто не должен был его видеть.
– Рат! Выходи, есть работа.
Из‑под стеллажа высунулась серая морда с длинными усами. Чёрные глазки хитро блеснули. Я отломил приличный кусок сыра и положил на пол. Крыс ловко схватил угощение и в два счёта с ним расправился, даже не поблагодарив.
– Слушай сюда, усатый, – сказал я, присев на корточки. – Старая ведьма Алиева начала свою игру. Она давит на моих поставщиков. Мельник отказался от поставок, овощи привезли гнилые. Это только начало, дальше будет хуже.
Рат слушал, подёргивая носом и умывая мордочку лапками.
– Мне нужна твоя помощь, – продолжил я. – Собери своих… ну, приятелей. Всю вашу крысиную армию. Пусть пробегутся по окрестным деревням. Мне нужны фермеры. Мелкие, частники, которые не сидят на поводке у Алиевых. Те, кто выращивает для себя и немного на продажу на рынке. Найдите таких. Потом я лично с ними побеседую, главное, чтобы они были «свободными». Справишься?
– Сделаем, шеф, – фыркнул он.
Я выпрямился.
Да, Фатима Алиева была хитрой и жестокой. Она не будет нападать в лоб, как её глупый сынок. Её методы – душить медленно, перекрывать поставки, отрезать от ресурсов. Это будет долгая и нудная война на истощение.
Но она не учла одного. У меня тоже были свои ресурсы. Невидимые, быстрые и очень голодные. И они только что получили новое боевое задание. Посмотрим, чьи шпионы окажутся лучше. Её бандиты или моя армия крыс.
* * *
Вечер в «Очаге» – это моё любимое время. Последние посетители уже доели свои порции и ушли, оставив после себя приятное чувство выполненного долга и гору грязной посуды. Даша с Вовчиком, тихонько перешучиваясь, наводили на кухне порядок. Вовчик опять что‑то уронил, Даша негромко фыркнула, а я сидел за столиком в углу и пил горячий чай. Спокойствие. Почти.
Напротив меня, наклонившись вперёд, сидела Светлана Бодко. Её глаза горели таким огнём, что, казалось, она могла бы вскипятить мой чай одним только взглядом.
– «Империя вкуса»! – выпалила она и хлопнула ладонью по столу. Чашки подпрыгнули. – Игорь, ты только послушай! Как звучит! Мощно! С размахом!
Я криво усмехнулся. Эта журналистка была похожа на голодную щуку. Вцепилась в идею нашего кулинарного шоу и теперь не отпустит.
– По‑моему, слишком громко, Света, – я сделал глоток. Чай был уже совсем холодный. – Какая ещё империя? У нас тут, если ты не заметила, ларёк с пловом. Ну, хорошо, продвинутый ларёк. Княжество плова, не больше.
– Сегодня княжество, а завтра – империя! – она даже не думала сдаваться. Её энтузиазм бил через край. – Мыслить надо шире!
Сорокалетний Арсений внутри меня одобрительно кивнул. Девчонка мыслила в правильном направлении.
– Ладно, убедила, – я поднял руки в знак сдачи. – Пусть будет «Империя вкуса». Но ты же помнишь наш бюджет? Сама об этом говорила. Денег – кот наплакал.
– Помню, – кивнула она, и её лицо на миг стало серьёзным. – Но я не сидела сложа руки. Прощупала почву. Позвонила старым знакомым на губернское телевидение. Они заинтересовались. Сказали, если наш первый, пилотный выпуск «выстрелит», то они готовы дать нам и студию, и нормальное оборудование, и эфирное время. Так что, Игорь, мы просто обязаны сделать бомбу.
Я снова усмехнулся, но на этот раз уже с азартом. Вот оно. Шанс. Маленький, но вполне реальный шанс выйти на совершенно другой уровень.
– Сделаем, Света. Можешь не сомневаться.
Мы уже начали обсуждать, что именно будем готовить в первом выпуске, как колокольчик над входной дверью тихо звякнул. Я поднял голову, думая, что это кто‑то из запоздалых едоков, и замер.
В «Очаг» вошла Валерия.
Она остановилась на пороге, окинула нашу скромную закусочную таким взглядом, будто увидела таракана в своей тарелке с устрицами. Потом её глаза нашли меня. На её лице отразилось такое вселенское недовольство, словно я лично украл у неё фамильные бриллианты и продал их за мешок картофеля.
Атмосфера в зале мгновенно стала ледяной. Даже Даша с Вовчиком на кухне замолчали. Светлана, как профессиональная журналистка, тут же уловила напряжение. Она вопросительно посмотрела сначала на меня, потом на застывшую у входа женщину.
– Э‑э‑э… знаешь, Игорь, я, пожалуй, пойду, – быстро проговорила она, торопливо собирая свои бумаги со стола. – Уже поздно. Завтра созвонимся, всё обсудим.
Она пулей вылетела за дверь, едва не столкнувшись с Валерией. Та даже не удостоила её взглядом. Прошествовала к свободному столику, демонстративно села и сложила руки на груди.
Призрак из прошлого. Чёрт бы его побрал. Я тяжело вздохнул, поднялся и подошёл к ней. Сел напротив.
– Привет, – сказал я как можно более нейтрально.
Она одарила меня таким холодным взглядом, что у меня по спине пробежал холодок.
– Привет? Это всё, что ты можешь мне сказать? – её голос звенел от обиды. – Ты обещал меня удивить! Накормить чем‑то невероятным! Я ждала твоего звонка все эти дни!
Она говорила так, будто я был её личным поваром, который провинился и теперь должен стоять на коленях, вымаливая прощение. Внутри меня всё закипело.
– Хорошо, – процедил я сквозь зубы. – Я был занят. Что ты будешь? Я приготовлю. Прямо сейчас. Специально для тебя.
Валерия капризно надула губки, которые, кажется, стали ещё пухлее с нашей последней встречи.
– Нет. Сейчас я уже ничего не хочу. Настроение испорчено. Ты его испортил.
Она помолчала, явно наслаждаясь тем, как мне не по себе.
– Я буду снова ждать твоего звонка, – заявила она тоном королевы, обращающейся к какому‑то мелкому слуге. – И в следующий раз ты всё сделаешь как надо. Пригласишь меня. В приличное место. Или приготовишь ужин только для меня одной. Ты должен это заслужить. Понял?
И явно не дожидаясь ответа, она грациозно поднялась, ещё раз окинула меня презрительным взглядом и, цокая каблучками по плитке, направилась к выходу.
