Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)
Глава 2
На следующее утро я проснулся с удивительно ясной головой, что после вчерашних событий казалось настоящим чудом. Тело, в которое я угодил, хоть и выглядело откровенно хилым и измождённым, кажется, обладало неплохой способностью к регенерации.
А может, всё дело было в том, что я наконец-то выплеснул накопившееся за последние дни раздражение и смирился с новой реальностью. Как бы то ни было, в голове созрел план. Простой, как три копейки, но от этого не менее гениальный в своей сути. Я должен был встать к плите.
Моя душа, душа Арсения Вольского, больше не могла этого выносить. Она была заперта в теле какого-то неудачника по имени Игорь и отчаянно требовала действия. Требовала огня, шипения раскалённого масла и божественного аромата настоящей еды, а не той серой, унылой бурды, что стояла на плите в старой кастрюле и одним своим видом оскорбляла само понятие «суп».
Я даже не мог понять, из чего это варево состояло. Кажется, там плавали разваренные макароны, несколько кусочков картошки и что-то неопознаваемое, отдалённо напоминающее морковь. Запах был соответствующий – кислый, пресный, запах безнадёжности.
Я решительно закатал рукава старой, но чистой рубашки и твёрдым шагом направился на кухню. Это был мой личный Рубикон. Мой первый шаг к тому, чтобы вернуть себе хотя бы часть своей прошлой жизни, своей личности.
В этот самый момент в узком коридоре появилась Настя, моя новая сестра. С большой плетёной корзинкой в руках она, очевидно, собиралась на рынок. Увидев меня, она на секунду замерла, а потом на её лице промелькнула слабая, немного вымученная улыбка.
– О, ты уже встал! – её голос был тихим и заботливым. – Как себя чувствуешь? Я сейчас быстро на рынок сбегаю, продуктов куплю. А то у нас почти ничего не осталось. Может, тебе чего-нибудь особенного хочется?
– Не надо, – отрезал я. Мой голос прозвучал неожиданно твёрдо и низко, совсем не так, как, по моим ощущениям, должен был говорить прежний Игорь. Я подошёл к плите и с таким нескрываемым отвращением посмотрел на кастрюлю с баландой, будто это был мой заклятый враг. – Сегодня готовлю я.
Настя замерла на полпути к двери. Медленно, словно в замедленной съёмке, она обернулась, и на её лице отразилось такое искреннее, неподдельное изумление, что я невольно хмыкнул. Она смотрела на меня так, словно я только что объявил о своём твёрдом намерении полететь на Луну, используя старый веник в качестве ракетного двигателя.
– Ты? – она недоверчиво моргнула, склонив голову набок. – Готовишь? Игорюш, может, не надо, а? Ты же… ну… ты же совсем не умеешь. Помнишь, как в прошлом году решил яичницу пожарить? У нас потом занавески пришлось менять, да и сковородку еле отмыли.
Я мысленно закатил глаза так сильно, что, казалось, увидел собственный мозг. Яичница! Сожжённые занавески! Я, Арсений Вольский, человек, который мог приготовить яйцо пашот шестьюдесятью семью способами, включая такие, о которых мир ещё не слышал, и какой-то бездарь, устроивший пожар из-за простейшего блюда! Это было невыносимо. Моя профессиональная гордость была растоптана и унижена.
– Не помню, – холодно ответил я, глядя ей прямо в глаза. – Значит, не буду повторять ошибок прошлого. Давай сюда корзину. И деньги. Я сбегаю сам.
– Но… Игорь, ты уверен? – в её голосе звучала неподдельная тревога. – Там же выбирать надо, торговаться… Ты же не любишь всё это.
– Настя, – я посмотрел на неё так, что она осеклась на полуслове. Во взгляде, который я ей послал, было столько уверенности, что она невольно сглотнула. – Просто доверься мне. Один раз. Обещаю, хуже, чем-то, что сейчас стоит в этой кастрюле, я точно не приготовлю.
Она ещё несколько секунд колебалась, разглядывая моё лицо, словно пытаясь найти там подвох. Но, видимо, не найдя, протянула мне корзину и несколько помятых купюр.
– Возвращайся скорее, – только и сказала она.
* * *
И вот я здесь. Первый полноценный выход в люди. До этого я несколько дней провёл в Сети, пытаясь сопоставить реалии двух миров. И чем больше я узнавал, тем сильнее убеждался, что кто-то провернул глобальную аферу. В моём прошлом мире специи и пряности были основой кулинарии, здесь же их использовали в алхимии, медицине и даже для травли вредителей.
А еду готовили с помощью «магических добавок» – порошков и кристаллов, которые, по заверениям магов, содержали «первозданную эссенцию вкуса». Бред сивой кобылы. Кто-то просто убедил всех, что розмарином можно отравиться, а щепотка «магического огня» в супе – это вершина поварского искусства.
Где находится рынок и как до него добраться, я узнал покопавшись в памяти Игоря. Он находился в минутах двадцати ходьбы и был достаточно большим.
Рынок гудел, как растревоженный улей. Пахло всем и сразу: свежей выпечкой, сырыми овощами и дешёвыми духами. Я уверенно лавировал в толпе, направляясь к самой шумной и кровавой его части – мясным рядам. Моя цель – вон тот гигант за прилавком. Гора мышц, заляпанный кровью фартук, суровый взгляд из-под густых бровей и огромный тесак в ручище. Идеально.
– Мне нужна говяжья вырезка, – без предисловий заявил я, подойдя к прилавку.
Мясник оторвался от рубки туши и смерил меня взглядом, в котором читалось откровенное пренебрежение.
– Ты серьёзно, пацан? – пробасил он. – Возьми фарш, сестра котлет нажарит.
– Мне нужна вырезка, – повторил я, глядя ему прямо в глаза. – И не абы какая, а центральная часть. Покажите вон тот кусок.
Он хмыкнул, но здоровенный шмат мяса на прилавок всё же швырнул.
– И что ты с ним делать будешь, герой? Спалишь к чертям собачьим, только продукт переведёшь.
– Это уже мои проблемы, – я обошёл прилавок сбоку, чтобы лучше рассмотреть мясо. – Сделайте срез вот здесь. И потоньше.
Мясник удивлённо вскинул брови, но нож взял. Он явно не ожидал такой наглости. Он смотрел на меня как на полного идиота, когда я заставил его сделать ещё несколько срезов с разных сторон, чтобы убедиться в свежести и мраморности. Но в итоге я нашёл то, что искал.
– Вот этот кусок я беру.
В этот момент за широкой спиной мясника мелькнуло симпатичное личико. Девушка с любопытством разглядывала меня, но громила, приметив это, тут же рявкнул:
– Дарья, марш работать! Нечего тут глазами стрелять!
Девушка ойкнула и скрылась в глубине лавки. А мясник снова повернулся ко мне, но взгляд его неуловимо изменился. В нём пропало пренебрежение, а на его месте появилось что-то похожее на уважение.
– А ты изменился, Игорь, – хмыкнул он, заворачивая мясо в плотную бумагу. – Уже не тот сопляк, что за сестрину юбку прятался. Радует.
– Жизнь заставила, – уклончиво ответил я.
– Ну, смотри, – он протянул мне свёрток. – Если у тебя и правда что-то путное получится и ты это не спалишь, лично приду пробовать. Если понравится, то тогда другой разговор с тобой будет.
Вызов принят.
– Отлично. Тогда жду вас с дочерью сегодня вечером на скромный ужин. Буду рад, если оцените. Думаю такого ужина вы не пробовали никогда в своей жизн!
Мясник на секунду опешил от такой наглости, а потом громко, на весь ряд, расхохотался. Он с силой хлопнул меня по плечу, отчего я едва устоял на ногах, и, подмигнув, швырнул на прилавок ещё один свёрток, поменьше.
– А это в качестве бонуса, – он снова хмыкнул, явно пытаясь меня смутить. – Печёнка. Посмотрим, что ты с ней придумаешь. Придем сегодня в семь вечера. С женой и дочкой.
Я, ничуть не смутившись, с благодарностью принял подарок.
– Спасибо! Из этого получится великолепный печёночный паштет «Нежданный дар». Вам понравится.
Улыбка мясника стала ещё шире, отчего проходящие мимо покупатели начали удивлённо оборачиваться. Кажется, видеть сурового громилу в таком благодушном настроении было для них в новинку.
* * *
Дальше мой путь лежал в аптеку. Да, именно туда. Она кстати располагалась напротив рынка. За «лекарственными травами». Войдя внутрь, я носом почувствовал знакомые ароматы – тимьян, базилик, орегано. Только здесь они продавались не как приправы, а как средства от кашля, бессонницы и сглаза.
– Здравствуйте, мне, пожалуйста, сушёного розмарина граммов двадцать, – обратился я к аптекарше.
Женщина, весьма привлекательная дама лет сорока с живыми искорками в глазах, удивлённо посмотрела на меня поверх очков.
– Розмарин? Молодой человек, вы уверены? Его используют в основном для окуривания помещений от тёмных сущностей. У вас проблемы?
– Проблемы с отсутствием вкуса у местной еды, – улыбнулся я. – А розмарин мне нужен для мяса.
Аптекарша округлила глаза, но потом хитро улыбнулась.
– Я наслышана о вашей семье, Игорь. И о том, что с вами случилось. Но не думала, что вы решите заняться… кулинарными экспериментами. Это смело. Очень смело. Знаете, мне всегда нравились уверенные в себе молодые люди.
Она с явным интересом и толикой флирта посмотрела на меня, отсыпая в бумажный пакетик ароматные иголочки. Я лишь вежливо улыбнулся в ответ, расплатился и покинул аптеку.
Следующие полчаса я потратил на обход мелких лавочек с алхимическими реагентами и магическими благовониями. В одной я нашёл горошины чёрного перца, которые продавались как «глаза саламандры» для зелий вспыльчивости. В другой – лавровый лист, который именовался «листом древа предсказаний» и стоил сущие копейки. Видимо в предсказания от «ароматного» листа мало кто верил.
Большинство продавцов, услышав, для чего мне всё это, крутили пальцем у виска.
– Парень, ты только блюдо испортишь! – смеялся один.
– Не изобретай велосипед, маги уже всё придумали! – вторил ему другой.
Я лишь улыбался в ответ на их слова, складывая драгоценные специи в корзину.
– Посмотрим, – говорил я им. – Может, мой велосипед окажется вкуснее и лучше ваших магических самокатов.
С полной корзиной я возвращался домой. Улов был более чем удачным. Картошка, лук, великолепный кусок говядины, печень и, самое главное, – целый арсенал настоящих, не магических специй. Сегодня состоится представление. И я буду в нём главным героем.
* * *
Настя с нескрываемой тревогой наблюдала за мной из-за дверного косяка, кажется, морально готовая в любой момент броситься на кухню с ведром воды для тушения очередного пожара. Я демонстративно проигнорировал её, выложив продукты на стол, который предварительно отдраил до блеска крупной солью и половинкой луковицы – старый дедовский способ дезинфекции. Затем я взял в руки нож. Он был тупой, как валенок. Но даже таким примитивным орудием можно творить чудеса, если знать, как (и да, даже тупым, настоящий шеф способен на многое, но лучше всё-таки нож наточить).
И когда лезвие блеснуло своим остриём, я начал. Для Насти, которая всё ещё робко подглядывала за мной, это, должно быть, выглядело как настоящее чудо. Её брат, который раньше двигался по кухне с грацией неуклюжего бегемота в посудной лавке, вдруг преобразился. Мои руки летали с невероятной скоростью. Картошка за считанные секунды превращалась в идеально ровные, одинаковые брусочки. Лук шинковался в тончайшую, полупрозрачную паутинку, и я, конечно, не проронил ни единой слезинки – старая поварская привычка и знание маленьких секретов (холодная вода в помощь).
Старая чугунная сковорода после моих нехитрых манипуляций с солью и маслом заблестела, как новая. Я поставил её на огонь, плеснул немного подсолнечного масла. Когда оно разогрелось до нужной температуры, я одним ловким движением бросил туда мясо. Раздалось оглушительное шипение. По кухне мгновенно поплыл густой, сводящий с ума аромат. Настоящий, живой, честный запах еды.
Настя больше не пряталась. Она медленно вошла на кухню и замерла посреди комнаты, жадно вдыхая аромат. Я коротко кивнул ей, мол, проходи, не стесняйся. Добавил к мясу лук, обжарил его до красивого золотистого цвета, а затем отправил на сковороду картошку. Посолил, щедро поперчил свежемолотым перцем, накрыл крышкой и убавил огонь до минимума. Никаких усилителей вкуса, никаких глутаматов. Только мясо, картошка, лук, соль, перец и щепотка моего бесценного таланта.
Когда блюдо было готово, я разложил его по тарелкам и щедро посыпал мелко нарубленной зеленью. Это была простая, незамысловатая жареная картошка с мясом. Но она была идеальной. Каждый кусочек картошки был мягким внутри и с хрустящей, золотистой корочкой снаружи. Мясо таяло во рту.
Я поставил тарелку перед Настей. Она с недоверием посмотрела сначала на меня, потом на еду. Осторожно взяла вилку, подцепила небольшой кусочек картошки, подула на него и отправила в рот. Её глаза изумлённо расширились. Она ела быстро, жадно, так, будто ничего вкуснее в своей жизни не пробовала. В её глазах стояли слёзы.
– Это… это просто божественно… Игорь, как? Откуда?
Я лишь пожал плечами, стараясь выглядеть максимально безразличным, хотя внутри всё ликовало от этой маленькой, но такой важной победы. Я сделал это! Даже здесь, в этой дыре, в чужом теле, я остался собой.
– Руки помнят, – просто ответил я, и эта фраза имела для меня куда более глубокий смысл.
Мы ели в тишине. Когда с едой было покончено, Настя долго смотрела на меня, а потом тихо, почти шёпотом, сказала:
– Ты так сильно изменился после того падения… Папа бы точно оценил. Он ведь тоже был поваром. Ты же знаешь, его все в нашем Зареченске любили. Считали одним из лучших.
Она тяжело вздохнула, и её лицо помрачнело.
– Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось. Они сказали, что он отравил того чиновника из администрации… Но это же полная ложь! Папа был добрым и простым человеком, он бы и мухи в жизни не обидел. Кто-то его подставил, я в этом уверена. Но я совершенно не понимаю, кому и зачем это было нужно. Мы жили очень небогато, почти бедно, врагов у него никогда не было. А после этого… все наши друзья, все, кто его так хвалил и постоянно напрашивался в гости на ужин, отвернулись от нас. Просто в один день. Будто мы прокажённые.
Я слушал её и с каждой секундой всё отчётливее понимал, что попал не просто в другое тело. Я оказался в самом центре какой-то грязной, провинциальной драмы в совершенно чужом для меня мире. Зареченск… Тихий городок со своими страшными тайнами.
– Настюш, – я протянул руку и накрыл её маленькую ладошку, нежно сжав. Тело Игоря отозвалось тёплой братской любовью, и это было довольно приятное чувство, ведь в прошлой жизни я был один и… может, здесь я смогу понять, что такое настоящая семья? – Мы справимся, ты же сама сказала, – после моих слов на лице девушки появилась робкая и милая улыбка. – Кстати, надо бы прибраться, сегодня у нас будут гости.
– Что⁈ – испуганно воскликнула она, широко распахнув глаза. – Игорь, о таком предупреждать надо!
– Да, прости, моя вина, – хотя на самом деле меня забавляло её поведение. – Но я не успел, ты так уплетала мою стряпню, что я не хотел портить момент.
– И то верно, – скромно улыбнулась девушка. – Так… и кого ты пригласил?
– Мясника и его семью.
И вот что случилось потом, сложно передать слова, но я попытаюсь.
– Игорь, ты с ума сошёл⁈ – ни с того, ни с сего взвилась Настя. – Ты пригласил к нам самую придирчивую женщину в городе! Ты забыл кто она?
– А кто она? —уточнил я, так как память игоря молчала.
– Ну ты даешь! – продолжала горячиться сестра, – ее все знают! Она в Городском Попечительском Совете заправляет. К ней сам мэр прислушивается!
Тут у меня неожиданно всплыло в памяти… Попечительские советы имелись при каждой мэрии. Этакий совещательный орган, изображающий подобие демократии. Но кое-где судя по словам Насти действительно игравший какую-то роль.
– А Степан⁈ – сестра прожгла меня взглядом, – Да ты хоть знаешь, какой он авторитет имеет среди горожан⁈ Он не просто топором на рынке махает. Он… да он… каждый мужик ему чем-то да обязан! Как… как у тебя это получилось⁈ В один день…
– Тише, тише, – я попытался её успокоить, и вроде бы получилось. По крайней мере, моя названная сестрёнка заметно утихла.
– Да, прости, – произнес я.
Что ж, в чём-то она была права, я пригласил в дом тех, о ком ничего не знаю. Промах каких я никогда не совершал в прошлой жизни. Точнее, после того, как совершил уйму ошибок, но выучился на них. И вот… снова вляпался по собственной глупости.
– Согласен, нехорошо получилось, – я постучал пальцем по виску, – голова до сих пор плохо соображает. Но выхода у нас нет, сегодня они к нам придут. И раз уж так сложилось, то ты просто обязана всё мне о них рассказать.
– Ох… Игорь, – вздохнула Настя и сокрушённо покачала головой. – Хорошо, слушай…
И она рассказала, да такого, что я захотел отвесить себе знатный подзатыльник. Семью Ташенко знали в городке практически все. И они тоже, но заочно. Даже несмотря на то, что Зареченск был небольшим городком, мы (то есть, они с прошлым Игорем) особо ни с кем не знакомились. А после смерти отца чуть ли затворниками не стали. Если б не закусочная, то сидели бы здесь, как мыши. Хотя… даже крысы выбегают наружу.
Как уже сказала Настя, Наталья Ташенко состояла в Городском Попечительском Совете и была довольно строгой женщиной. Но по словам сестры – справедливой. И это внушало надежду. А её муж имел неоспоримый авторитет в городе среди простого люда, заработанный годами. Так что… ситуация двоякая. С одной стороны, из-за моей выходки мы можем крупно встрять. С другой, если (нет, никаких «если») мы покажем им то, на что способны, то и авторитет Белославовых возрастёт.
М-да… отступать нельзя, я никогда себе этого не позволял. Значит, буду играть роль скромного повара, в котором каким-то невиданным чудом проснулись гениальные поварские навыки. Благо, отец Игоря считался достойным кулинаром, так что подозрений никаких не вызову.
* * *
Сегодняшний ужин решал если не всё, то очень многое. Визит мясника с дочерью – это не просто дружеские посиделки за бутылочкой вина. Это смотр. Оценка моих, как повара, и наших с Настей, как хозяев, способностей. Провалюсь – и о нормальных поставках свежего, качественного мяса можно забыть. А без хорошего мяса нет и хорошей кухни. Всё просто. А ведь я планировал развиваться, и для этого необходимо иметь связи. И громила с тесаком был первый в моём списке.
Поэтому, пока сестра, вооружившись арсеналом из тряпок, щёток и ведра с мыльной водой, наводила в зале лоск, достойный приёма королевы, я взял на себя святая святых – кухню. Да, днём я видел всё, но в пылу готовки, я совершенно не обратил внимания на масштаб трагедии. Но сейчас, при свете одинокой, тускло мерцающей лампы, удручающая картина предстала во всей своей неприглядной красе. Даже после моей быстрой, поверхностной уборки это место больше напоминало поле боя после особенно кровопролитной битвы, чем рабочее пространство повара.
Нет, так дело не пойдёт. Арсений Вольский, даже в этом новом теле и под новым именем Игорь, не может творить в хлеву. Это нонсенс.
С решимостью хирурга перед сложной операцией я закатал рукава. Началось священнодействие. Я отдраил плиту до такого зеркального блеска, что в неё можно было смотреться, как в кривое зеркало. Выскреб каждый сантиметр деревянных столешниц, избавляя их от въевшихся пятен и запахов.
Перемыл и расставил в строгом, почти армейском порядке всю посуду – от крошечных соусников до огромных чугунных сковород. Я выметал многолетние залежи пыли и мусора из самых дальних углов, и с каждым взмахом веника воздух в кухне становился чище, а пространство будто начинало дышать. Усталость приятно гудела в мышцах, но разум был кристально чист и остёр, как мой лучший обвалочный нож. В прошлом, конечно. Пожалуй, этим тоже стоит заняться в самое ближайшее время.
Я трудился в поте лица уже около двух часов, когда услышал его. Тихий, едва различимый шорох из тёмного угла, где у стены стоял одинокий мешок с мукой. В ту же секунду мои, обострившиеся в этом мире инстинкты, взвыли сиреной. Враг. Враг на моей территории. В моём святилище.
Я медленно, боясь спугнуть, повернул голову. Наглая серая морда с длинными усами высунулась из-за мешка. Два чёрных глаза-бусинки без малейшего страха уставились прямо на меня. В своих маленьких, почти человеческих лапках грызун держал кусочек сыра. И эта мелкая хвостатая тварь не просто его грызла. Она его смаковала. Прикрывая от удовольствия глаза, причмокивая и подёргивая носом.
– А ну, брысь отсюда, паскуда! – прошипел я, не найдя ничего лучше, и метнул в наглеца мокрую тряпку.
Тряпка, издав сочный шлепок, врезалась в стену. Грызун с ловкостью профессионального акробата увернулся и даже не подумал убегать. Он спокойно доел свой кусочек, тщательно облизал лапки и посмотрел на меня с таким немым укором, будто это я ворвался к нему домой и помешал трапезе. А потом, к моему абсолютному шоку, он заговорил.
– Потише, месье, – произнёс тонкий, немного скрипучий, но на удивление отчётливый голос. – Вы своим неуместным криком весь букет послевкусия сбиваете. Так нельзя.
Я застыл, как соляной столб. Мозг наотрез отказывался верить ушам. Сколько ещё удивительных открытий готовит мне этот безумный мир? Говорящая крыса-гурман. Всё, приехали. Кажется, то давнее сотрясение мозга всё-таки дало о себе знать.
– Что?.. – это было единственное, что я смог выдавить из себя, чувствуя, как челюсть медленно отвисает.
– Говорю, сыр – дрянь, – терпеливо, словно объясняя неразумному дитя, повторил грызун. Он деловито почесал за ухом задней лапкой. – Текстура меловая, почти полное отсутствие сливочности и ореховых ноток. Дешёвка, одним словом. Выброшенные деньги.
Моё первоначальное изумление в один миг сменилось праведным, всепоглощающим гневом. Какая-то серая тварь, вылезшая из-под мешка с мукой, смеет критиковать меня на моей же кухне⁈ Причем я даже забыл о том, что разговаривающий по-человечески грызун это бред.
– Ах ты ж, критик хвостатый! – взревел я, и в моей руке материализовался верный веник. – Я из тебя сейчас чучело для отпугивания клиентов сделаю!
Началась самая унизительная и комичная погоня в моей жизни. Я, взрослый мужик, носился по собственной кухне, яростно размахивая метлой, а эта мелкая, юркая тварь с невероятной скоростью уворачивалась от моих выпадов. Он взлетал на полки, пробегал по самому краю стола, опрокинув солонку, и, кажется, откровенно посмеивался надо мной, издавая тонкий писк.
Выдохшись окончательно, я остановился, тяжело дыша и опираясь на метлу, как на посох. Крыс сидел на самой верхней полке, у самой балки, и невозмутимо чистил усы, с явным превосходством поглядывая на меня сверху вниз.
– Ты… как ты вообще говоришь? – спросил я, когда дыхание немного выровнялось. И я наконец обрел способность мыслить логически.
Кажется что это все какой-то шизофренический бред. Говорящая крыса… Хотя в этом мире есть магия, почему не появится говорящей разумной крысе-гурману? Внезапно в моей голове, в памяти прошлой жизни, всплыл образ из старого мультфильма. О крысёнке, который мечтал стать поваром. Кажется, его звали Реми. Но так разве бывает? А этот… этот пусть будет просто Рат. Коротко и по существу.
– О, это довольно забавная история, – спрыгнув на стол, с готовностью поведал он. – Отведал я как-то в подвале одного чудаковатого алхимика сыра. Волшебного, как потом оказалось. Думал, отравлюсь и сдохну в муках, а вместо этого, видишь, дар речи обрёл. И не побоюсь этого слова разум! Но вместе с ним – проклятие.
– Проклятие? – переспросил я, заинтригованно приподняв бровь.
– Именно! Теперь я физически не могу есть помои и всякий мусор. Мой внезапно ставший изысканным вкус требует соответствующей пищи, а не той гадости, что готовят на магических специях по всему городу.
– Врёшь, – хмыкнул я. – Как бы тогда выжил, если б не мог есть что-то иное?
– Ну-у-у, есть немного, – не стал отрицать мой удивительный собеседник. – приходится насиловать себя чтобы не сдохнуть с голоду. Но вот чувствую судьба оказалась ко мне благосклонна. Набрел на твою закусочную. И за тобой наблюдал. Несколько дней. Ты единственный в этом захолустье, кто использует настоящие, живые приправы, а не эту светящуюся дрянь, от которой за версту несёт непонятно чем. В тебе есть искра, человек. Потенциал.
Я слушал его, затаив дыхание. Этот мелкий грызун говорил обо мне так, как говорили критики в моём прошлом мире.
– Я вижу, ты не так безнадёжен, как остальные повара в этом городе, – продолжил Рат, прохаживаясь по столу. – Поэтому предлагаю сделку. Я стану твоими ушами и носом в этом городе. Буду подслушивать сплетни в твоём зале и на улицах, узнавать все секреты конкурентов и поставщиков. Мой нос найдёт для тебя такие травы, коренья и цветы для приправ, о которых здешние повара и не слышали. Я знаю, где что растёт и у кого что лучше брать. Я знаю, что надо помучится, прежде чем создать шедевр. Я видел места, где растут дикие и ароматные травы.
Он сделал эффектную паузу, давая мне осознать весь масштаб и выгоду его предложения.
– А взамен? – спросил я, уже прекрасно понимая ответ.
– А взамен ты будешь меня кормить. Настоящей едой. Высокой кухней. Никаких объедков со стола. Я буду твоим личным дегустатором, твоим шпионом и поставщиком уникальных ингредиентов. А ты – моим личным шеф-поваром. По рукам?
Он остановился и протянул мне свою крохотную розовую лапку, точь-в-точь как в том мультфильме.
Я посмотрел на эту лапку, потом на его умную, наглую морду. Вся моя жизнь за последние дни перевернулась с ног на голову. Чужое тело, забытый богом город, а теперь ещё и деловой союз с говорящей крысой-гурманом. Любой здравомыслящий человек счёл бы это полным бредом и первым симптомом шизофрении. Но видимо я не был здравомыслящим. А просто неожиданно увидел невероятные возможности там, где другие видят лишь чистое безумие.
– Тебя будут звать Рат, – твёрдо сказал я, принимая правила этой сумасшедшей игры.
Крыс на мгновение задумался, пошевелив усами.
– Рат… Коротко, ёмко. Звучит. Мне нравится.
– По рукам, Рат, – сказал я и осторожно, двумя пальцами, коснулся его протянутой лапки, скрепляя наш договор.
Наш саркастичный и взаимовыгодный союз был заключён. И что-то мне подсказывало, что с этого самого момента моя новая, безумная жизнь станет не просто интереснее, а гораздо, гораздо вкуснее.
