Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 46 страниц)
– Фигасе, – вырвалось у неё с придыханием. – Белославов. Сам. Лично. А я уж думала, помру тут от тоски сегодня.
Она выпрямилась, и движения стали энергичными. Даже немного кокетливыми.
– Привет. Я Саша, – представилась она, облокотившись на прилавок так, что декольте стало заметнее. – Чем могу помочь самому знаменитому повару Зареченска? Может, чайничек новый нужен? Или что-то… более интересное?
Последние слова она произнесла с лукавой улыбкой.
– Привет, Саша. Мне нужна видеокамера, – ответил я, подходя ближе. – Маленькая, незаметная. С хорошим разрешением и чтобы в темноте снимала прилично.
Саша удивлённо вскинула брови.
– Ого! А я думала, ты за чем-то скучным пришёл. А тут шпионские страсти! – она игриво наклонилась вперёд. – Интригующе. Не хочешь рассказать, за кем собираешься подглядывать?
Её глаза блестели от любопытства и лёгкого возбуждения.
– Так, сейчас посмотрим, что у нас есть для таких секретных операций, – продолжила она, поворачиваясь к витрине. Движения у неё были плавными, немного танцующими. – Есть одна моделька, «Сокол-3М». Маленькая, пишет на флешку, угол обзора широкий. Батареи часа на четыре хватает.
– А чувствительность матрицы какая? – спросил я, разглядывая витрину. – И какая минимальная освещённость в люксах? Мне важно, чтобы лица было видно, даже если в помещении всего одна лампочка горит.
Саша опешила и уставилась на меня во все глаза.
– Ничего себе ты вопросы задаёшь! – восхитилась она. – Все обычно спрашивают: «А красненькая есть?» или «А дешевле нет?». Слушай, я даже в документацию сейчас залезу, самой интересно стало.
Она нырнула под прилавок, и я невольно заметил, как обтягивают её попку джинсы.
– Все говорят, ты повар от Бога, – продолжала она, роясь внизу, – а ты, оказывается, и в других темах рубишь по-взрослому. Круто. Мне нравятся умные мужчины.
Через минуту она вытащила небольшую чёрную коробочку и положила на прилавок.
– Вот, смотри. Тут написано: «0.5 люкс». Это очень даже неплохо для такой малютки, – она «случайно» коснулась моей руки, когда протягивала камеру. – Собираешься за кем-то подглядывать, да? Признавайся. Может, за какой-нибудь красоткой?
Её пальцы задержались на моих чуть дольше, чем было нужно.
– Собираюсь контролировать качество уборки на кухне, когда меня нет, – серьёзно ответил я. – Чистота – залог здоровья.
Саша рассмеялась – звонко и заразительно.
– Ладно-ладно, молчу, как партизан. Понимаю, секретная миссия, – она подмигнула. – С тебя триста рублей.
Что ж, после рекомендаций Степана, наша закусочная начала приносит какой-никакой, но постоянный доход. И пусть мы пока не шиковали, но камера – нужная вещь.Пока она пробивала чек, я заметил, как она поглядывает на синяк, который уже начал наливаться на моей скуле.
– Ой, а это где ты так? – спросила она с неподдельным беспокойством. – Неужели на кухне так опасно?
– Поскользнулся на ступеньках, – не моргнув глазом, соврал я. – Бывает.
Саша понимающе хмыкнула, но расспрашивать не стала. Вместо этого она протянула мне камеру и маленький клочок бумаги.
– Вот. Это мой номер, – сказала она, слегка покусывая нижнюю губу. – Если вдруг камера сломается… или просто захочешь поговорить о высоких технологиях с кем-то, кто в этом шарит. Я работаю тут до одиннадцати каждый день. И очень скучаю.
– Спасибо, – улыбнулся я, убирая камеру и записку в карман. – Обязательно загляну ещё.
– Буду ждать, – игриво ответила Саша, провожая меня взглядом. – И не только покупок.
Выйдя на улицу, я вдохнул холодный ночной воздух. Скула неприятно ныла, но настроение было неплохим. Вечер определённо складывался интересно. В арсенале появился не только новый технический гаджет, но и потенциально полезный контакт. А учитывая, как на меня смотрела Саша, возможно, и не только полезный.
* * *
Когда я вернулся домой, Настя ждала меня в зале. Она нервно теребила край фартука и то и дело поглядывала на дверь. Увидев моё лицо, ахнула и подбежала. Её глаза округлились от ужаса.
– Игорь! Господи, что случилось⁈ – она почти кричала, разглядывая мой синяк. – Это Алиев? Он уже начал свои угрозы воплощать⁈
– Тише, Настюш, не паникуй, – я попытался улыбнуться, но скула отзывалась острой болью. – Просто поскользнулся на ступеньках возле участка. Неудачно приземлился.
Она смотрела на меня с недоверием, но спорить не стала. Быстро притащила нашу потрёпанную аптечку и достала ватку. Смочила её какой-то едкой настойкой, от которой глаза сразу заслезились.
– Потерпи немного, – прошептала она, осторожно прикасаясь к ссадине.
Я зашипел от боли. Казалось, будто на рану вылили кислоту.
– Ой, больно? – Настя тут же отдёрнула руку.
– Да нет, всё нормально. Продолжай. Ты у меня настоящий лекарь, – промычал я сквозь стиснутые зубы.
Когда мучительная процедура закончилась, я усадил сестру за стол. Достал из кармана небольшую чёрную коробочку размером со спичечный коробок.
– Вот, – сказал я торжественно. – Это наш ответ господину Алиеву.
Настя недоумённо уставилась на странную штуковину.
– А что это такое? – спросила она, осторожно потрогав коробочку пальцем.
– Это, сестрёнка, называется видеокамера, – объяснил я, наслаждаясь её изумлением. – Она будет нашим главным свидетелем. Понимаешь план?
– Нет, – честно призналась Настя.
– Завтра, когда придёт инспектор со своей командой, он наверняка захочет осмотреть кухню. И скорее всего, попросит всех выйти, чтобы остаться один. А там попытается что-нибудь нам подбросить.
– Подбросить? – переспросила Настя. – Что подбросить?
– Да что угодно! Дохлую мышь под плиту, тараканов в муку, грязную тряпку за холодильник. У таких людей фантазия богатая, – я постучал пальцем по камере. – А эта малышка всё запишет. Каждое его движение, каждый жест.
Настя слушала, широко раскрыв глаза. Идея казалась ей чем-то невероятным.
– Но разве это поможет? – с сомнением протянула она. – Кто нам поверит? У него же власть, связи, а у нас только эта коробочка.
– Поверят, Настюш, ещё как поверят, – я хитро подмигнул и накрыл её ладонь своей. – Особенно когда эту запись увидят правильные люди. Например, боярыня Вера Андреевна из Совета. Она справедливая женщина.
– А если не поверят? – тихо спросила Настя.
– Тогда я сам пойду к боярину Земитскому с этой записью, – заявил я с таким видом, будто это было самое простое дело на свете. – Главное – доверься мне. Мы сыграем по их правилам, но нашими картами.
Мы вместе пошли на кухню обустраивать засаду. Лучшее место для камеры нашлось на верхней полке, среди старых глиняных горшков. Ими уже лет пять никто не пользовался, они просто пылились там как музейные экспонаты.
– Сюда поставим, – решил я, аккуратно раздвигая горшки.
Я установил крошечный объектив в щель между двумя горшками. Направил его так, чтобы в кадр попадала вся рабочая зона: столы, плита, стеллажи с продуктами. Включил запись и проверил изображение на телефоне.
– Ого! – восхитилась Настя, заглядывая через плечо. – Как чётко видно! Даже муху поймает!
– Именно, – усмехнулся я. – Теперь наша кухня под защитой технологий.
Когда Настя, окончательно измотанная переживаниями дня, отправилась спать, из своего укрытия вылез Рат. Он ловко вскарабкался по ножке стола и уселся напротив меня, оценивающе разглядывая мой синяк.
– Ну и видок у тебя, шеф, – хмыкнул он, покачав головой. – Поскользнулся на ступеньках, говоришь?
– Именно так, – невозмутимо ответил я.
– Ладно, верю на слово, – он махнул лапкой. – А в эту свою затею с камерой ты тоже так слепо веришь? Уверен, что план сработает?
– Есть только один способ это выяснить, друг мой, – я пожал плечами, поглядывая на тёмный экран телефона. На нём в реальном времени транслировалась наша пустая кухня.
Рат помолчал, а потом посерьёзнел.
– Алиев теперь точит на тебя зуб серьёзно. И это не просто царапина от падения на ступеньках, я же вижу. Он пойдёт до конца. Завтрашняя инспекция – это только цветочки. Дальше будет хуже.
– Знаю, – кивнул я. – Поэтому и нужно действовать на опережение. Не сидеть в обороне, а переходить в наступление. Завтра мы не просто отобьёмся от его проверки.
– А что ещё сделаем? – заинтересовался Рат.
– Нанесём ответный удар, – я стукнул кулаком по столу. – Такой, чтобы господин Алиев надолго запомнил: с семьёй Белославовых шутки плохи.
– И как же ты собираешься это провернуть?
– Увидишь завтра, – загадочно улыбнулся я. – Скажу только одно: моим оружием будут не нож и сковорода, а кое-что покруче.
Мы ещё немного посидели в тишине. Я думал о предстоящей битве, где против грубой силы и административного произвола выступят холодный расчёт и технологии. Рат, судя по его задумчивому виду, размышлял о том, какой кусок сыра выпросить у меня в случае победы.
– Ладно, шеф, пойду спать, – наконец сказал он, спрыгивая на пол. – Завтра будет жаркий денёк. Удачи тебе.
– И тебе не хворать, – ответил я.
Рат исчез в тенях, а я остался один на один с тёмной кухней. В животе поселилось лёгкое волнение – холодная змейка, которая то затихала, то снова начинала шевелиться. Игра выходила на совершенно новый уровень. Завтра станет ясно, кто кого. И я с нетерпением ждал этого момента.
Глава 16
Утром в «Очаге» пахло лимоном и нервами. Я спокойно перебирал запасы, насвистывая что-то под нос, а Настя носилась по закусочной с тряпкой. Она натирала каждую поверхность до такого блеска, что можно было бриться, глядя в столешницу.
– Игорь, а вдруг они что-то найдут? – в сотый раз спросила она, драя уже идеально чистый стол.
– Тогда мы им покажем, что чистота – это не порок, а наша фишка, – ответил я, проверяя банки со специями. – Расслабься, сестрёнка. У нас тут чище, чем в императорском дворце.
– Легко тебе говорить! – Настя вытерла лоб тыльной стороной ладони. – А если штраф выпишут? Или вообще закроют?
– Не закроют. У меня план.
Ровно в восемь колокольчик над дверью издал весёлую трель, словно приветствуя гостя. А гость оказался тем ещё экземпляром.
На пороге стоял человек, которого природа явно лепила в день юмора. Невысокий, круглый, как тот самый самовар у бабушки, в сером костюме, который трещал по швам от избытка хозяина. Лысина блестела от пота, хотя на улице было прохладно, а маленькие глазки шныряли по залу, словно он искал здесь контрабандных тараканов.
– Инспектор санитарной службы Мышкин Аркадий Павлович, – представился он важно, махнув красной корочкой перед моим носом. – С плановой проверкой. Наслышан о ваших… экспериментах, господа Белославовы.
Он провёл пальцем в белой перчатке по столу, поднёс к глазам и разочарованно хмыкнул – палец остался чистым.
– Удивительно чисто, – пробормотал он недовольно, словно ему испортили весь день. – А что это за запах у вас такой… специфический? Крысы не завелись? Я чувствую что-то подозрительное.
– Лимон, уважаемый Аркадий Павлович, – улыбнулся я. – Натираем мебель для дезинфекции. Старый семейный способ. Прошу на кухню, покажу всё как есть.
– Ну-ну, посмотрим на ваши семейные способы, – проворчал он.
На кухне Мышкин словно переродился. Из вялого чиновника превратился в охотничью собаку, которая учуяла дичь. Глаза загорелись охотничьим азартом, он начал тыкать пухлым пальцем во все углы, а голос стал визгливым и придирчивым.
– А это зачем здесь стоит? – ткнул он в чистую кастрюлю, словно нашёл улику.
– Сохнет после мытья, – спокойно ответил я.
– А это почему не накрыто? – указал на разделочную доску, глаза сверкнули торжеством.
– Проветривается после дезинфекции. Влага – враг гигиены.
– А где ножи хранятся? – он вертел головой. – Валяются где попало! До беды недалеко! Кто-то порежется!
– Ножи на магнитном держателе, – я показал на блестящую полосу над столом. – Согласно правилам, это предотвращает размножение бактерий, которые обожают деревянные подставки. Помните старую пословицу: «Чистый нож – здоровый желудок»?
Инспектор запнулся, моргнул несколько раз, но быстро нашёл новую мишень.
– А разделочные доски промаркированы? – он почти кричал. – Не вижу никакой маркировки! Это грубейшее нарушение!
– Конечно промаркированы, – я указал на аккуратную стопку на полке. – «СМ» – сырое мясо, «СР» – сырая рыба, «СО» – сырые овощи, «ВК» – варёные продукты, «Х» – хлеб. Всё по Имперскому уставу санитарных правил, пункт четырнадцать, подпункт В. Хотите, продиктую наизусть?
Лицо Мышкина медленно наливалось краснотой, как свёкла на солнце. Он смотрел то на меня, то на доски, явно не ожидая такого отпора. Рот открывался и закрывался, словно у рыбы на суше.
– Да что ты мне тут законы цитируешь! – взвизгнул он наконец. – Я инспектор! Я лучше знаю все правила! Мне тут молокосос указывать будет!
– Нисколько не сомневаюсь в вашей безупречной компетентности, уважаемый Аркадий Павлович, – с самой милой улыбкой ответил я. – Просто хочу показать, что мы серьёзно относимся к тем же законам, которые вы так профессионально защищаете. Может, продолжим экскурсию? У нас ещё есть система хранения круп в герметичных контейнерах. Очень интересная штука – влага не проникает, грызуны не проходят. Думаю, вас впечатлит наша методичность.
Мышкин сглотнул, адамово яблоко дёрнулось, и он неуверенно кивнул. Я чувствовал, как он теряет уверенность с каждой секундой, словно песок сквозь пальцы.
– И холодильник, разумеется, тоже покажу, – добавил я весело. – Там у нас температурные зоны расписаны по полочкам с градусами. Думаю, вам понравится наша немецкая педантичность в организации.
– Да… покажите, – пробормотал инспектор, уже не выглядя таким грозным охотником. Скорее походил на мышь, которая случайно забрела в кошачий питомник и поняла, что обед будет не у неё.
Настя стояла в дверях, прикрыв рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
После ещё нескольких жалких попыток придраться к моей идеальной кухне, инспектор Мышкин начал нервничать как загнанная мышь. Его лысина блестела от пота ярче, чем начищенная сковорода, а глазки бегали по сторонам, словно искали спасательный выход. Парень явно понимал – миссия катится в тартарары.
Именно в этот момент меня осенило. Я громко хлопнул себя по лбу, изобразив внезапное озарение.
– Ах, господин инспектор, какая досада! – воскликнул я, строя из себя растерянного простачка. – Совершенно из головы вылетело! Кажется, доставка приехала. Муку должны были подвезти с утра. Я буквально на секундочку, не хочу, чтобы мешки на улице стояли и пылились.
Я выскочил в зал, оставив нашего дорогого проверяющего в гордом одиночестве. Настя вопросительно уставилась на меня – она прекрасно знала, что никакой доставки мы сегодня не ждали. Я лишь подмигнул сестре и достал телефон и включил прямую трансляцию с камеры наблюдения.
Не прошло и минуты, как из кухни раздался такой истошный вопль, что, клянусь, даже покойники на местном кладбище должны были подскочить в гробах.
– А-а-а-а! Господи боже мой! Что это за кошмар⁈
Мы с Настей кинулись на кухню, словно пожарные по тревоге. То, что я увидел, превзошло все мои ожидания. Инспектор Мышкин прижался к стене, как испуганный котёнок, и тыкал дрожащим пальцем в угол возле плитки.
Ох, как же ты переигрываешь…
– Что случилось? – спросил я с невинным видом, хотя внутри ликовал.
– Там… там… – заикался он, тыча пальцем в крошечную щель между плитками. – Личинки! Целое гнездо!
Я нагнулся и действительно увидел горстку отвратительных белых червячков, копошащихся в едва заметной трещине у самого пола. Откуда они взялись – загадка, но инспектору виднее.
– Антисанитария! – завизжал Мышкин, и его лицо из красного стало багровым. – Рассадник заразы! Я немедленно закрываю эту помойку!
Потом его взбешённый взгляд упал на полку с моими аккуратно подписанными банками, где хранились сушёные лесные травы.
– А это что за дрянь⁈ – махнул он рукой в сторону специй. – Неизученные ингредиенты! Небось ядовитые коренья! Вы что, решили пойти по стопам своего папашки-отравителя⁈
– Простите, но о чём вы говорите? – холодно спросил я.
– Да как же! – расходился инспектор. – Весь город помнит, как ваш батюшка травил людей своей стряпнёй! И теперь вы решили продолжить семейное дело? Отомстить, потравив полгорода? Это у вас в крови, поганое семейство!
Последняя фраза инспектора ударила по ушам, как пощёчина. Я почувствовал, как за моей спиной застыла Настя, бледная как полотно. Даже у меня на миг перехватило дыхание. Одно дело – подбрасывать гадкие личинки в углы, и совсем другое – плясать на могиле отца.
Мышкин, довольный произведённым эффектом, расправил плечи и выпятил грудь колесом. Он явно считал, что нанёс решающий удар по нашей семье. С видом генерала, принимающего капитуляцию, он достал из своего потрёпанного портфеля толстый бланк для составления протокола и дорогую самопишущую ручку с золотым пером.
– Ну что, голубчик, – протянул он сладким голосом, – будем составлять акт о закрытии заведения? Или сразу штраф выпишем?
И тут я улыбнулся. Широко, весело, во все тридцать два зуба. Так улыбаются люди, которые только что сорвали джекпот в казино.
Я неторопливо повернулся в сторону полки с глиняными горшками и бодро помахал рукой, словно встречал старого друга.
– Всем большой привет! – воскликнул я радостно. – Надеюсь, ракурс хороший и всё было отлично видно! Особенно момент с подбрасыванием улик!
Инспектор замер с ручкой на весу, как статуя. Рот его медленно приоткрылся, обнажая желтоватые зубы.
– Ты… ты чего это, с ума сошёл? – прохрипел он дрожащим голосом. – Кому ты там машешь, придурок?
– А вам тоже стоит помахать, уважаемый господин инспектор, – любезно предложил я, изображая радушного хозяина. – Вас снимает скрытая камера. Прямой эфир в интернете, знаете ли. Очень популярная штука в наши дни. Уже сто человек в чате!
Мышкин медленно, словно ржавый механизм, повернул голову. На полке, в тёмной щели между двумя старыми горшками, ровно и нагло мигал крошечный красный огонёк записи.
– Что… что это такое? – выдавил он из себя.
– Камера, господин инспектор, – терпеливо объяснил я. – Устройство для записи видео. Изобрели в прошлом веке.
Лицо инспектора претерпело удивительную трансформацию. Из багрового оно стало сначала серым, потом мертвенно-белым с синеватым оттенком, как у человека, увидевшего призрака. Дорогая ручка выпала из его ослабевших пальцев и с тихим металлическим звоном покатилась по полу.
– Как вы могли видеть, дорогие зрители, – продолжил я, входя в роль ведущего скандального телешоу, – господин инспектор только что собственноручно подбросил нам компрометирующие… улики. А также продемонстрировал поразительное незнание санитарных норм, которые я ему любезно цитировал ранее.
– Выключи это немедленно! – завопил Мышкин, дёргаясь в сторону камеры.
– Ой-ой-ой, – замахал я руками. – Нельзя трогать улики! Это же нарушение процедуры расследования.
Я сделал театральную паузу, посмотрел прямо в побелевшее лицо Мышкина и добавил с сахарной улыбкой:
– Кстати, сержант Петров передает вам отдельный пламенный привет! Я позвонил ему сегодня с самого утра и вежливо попросил посмотреть нашу небольшую прямую трансляцию. Сказал, что ожидается очень интересный и поучительный спектакль. Думаю, у него с вами, господин Мышкин, теперь будет крайне увлекательный разговор. О клевете, превышении должностных полномочий и, возможно, о коррупции в особо крупных размерах.
– Ты… ты не смеешь! – прохрипел инспектор.
– А я уже посмел, – весело ответил я. – Полчаса назад.
Инспектор издал звук, похожий на хрип раненого кабана, которого загнали в угол. Его глаза безумно забегали по сторонам, ища выход из этого кошмара. Он, грубо толкнув застывшую в дверях ошарашенную Настю, как таран бросился вон из кухни, из закусочной, прочь из этого проклятого места.
– Эй, господин инспектор! – крикнул я ему вслед с показным огорчением. – Вы своих приятелей забыли!
Я указал на копошащихся в углу мерзких личинок.
– Заберите их! Они же такие милые!
Дверь «Очага» с оглушительным грохотом захлопнулась, аж стёкла зазвенели.
На кухне повисла звенящая тишина. Настя ошарашенно смотрела то на меня, то на пустое место, где только что стоял грозный инспектор, то на дёргающихся личинок в углу.
– Игорь… – прошептала она. – Что только что произошло?
Я спокойно подошёл к полке, аккуратно достал маленькую камеру и с довольным щелчком выключил её.
– Что? – пожал я плечами, встретив изумлённый взгляд сестры. – Он гнилой насквозь, как протухшее мясо. Как и то дерьмо, на которое эти твари обычно лезут.
Я подошёл к углу и брезгливо смахнул личинок тряпкой в ведро.
– А теперь давай уберём эту мерзость и будем спокойно готовиться к рабочему дню. У меня сильное предчувствие, что сегодня гостей будет особенно много.
* * *
Массивное кресло противно заскрипело под тяжестью Фатимы Алиевой. Женщина была похожа на разъярённого моржа в дорогом платье. Её гнев словно высасывал воздух из комнаты, а позолота на стенах казалась дешёвой мишурой.
Мурат стоял перед матерью, как школьник перед директором. Кулаки сжаты так, что костяшки побелели. Лицо каменное, но внутри всё кипело.
– Дурак, – прошипела Фатима голосом, от которого хотелось спрятаться под стол. – Я сказала припугнуть этого поварёнка. Не топить! Припугнуть! Чтобы забегал, засуетился, может, сам на коленях приполз извиняться.
Она тяжело дышала, раскачиваясь в кресле.
– Я специально нашла этого Мышкина. Самую продажную тварь во всей губернии! Он за копейку собственную бабушку продаст. А ты что сделал? Довёл до того, что весь город теперь над нами смеётся!
Мурат молчал, уставившись в ковёр. Хотелось орать, бить кулаком по стене, но он только стоял. В голове крутились мысли одна злее другой.
«Вечно она меня учит. Вечно считает идиотом», – злился он про себя.
И сразу представил инспектора Мышкина. Того трясущегося червяка, который так жалко подставился.
«Если полиция до него ещё не добралась, найду сам. И объясню так, что всю оставшуюся жизнь заикаться будет».
Но больше всего Мурат ненавидел Игоря Белославова. Этого выскочку, который унизил его перед всем городом. Вышвырнул из собственной закусочной, как бродягу! А теперь ещё и выставил дураком на весь свет.
Варианты мести роились в голове: поджечь «Очаг», нанять бандитов, чтобы ноги переломали, заставить исчезнуть из города навсегда…
– Опять крики, – ленивый голос донёсся с лестницы. – Что на этот раз, папочка? Снова доказываешь, какой ты умный?
По ступеням спускалась Лейла в шёлковом халате. Красивая, но с таким скучающим лицом, будто жизнь – это затянувшийся спектакль.
Мурат рванулся было к дочери – хотел сорвать злость хотя бы на ней. Но мать подняла руку, и он замер.
– Твой папаша, – медленно произнесла Фатима, не отрывая тяжёлого взгляда от сына, – решил поиграть в великого полководца. И подставил всю семью из-за какого-то повара. Белославова.
При этом имени лицо Лейлы изменилось. Скука исчезла, глаза заблестели. Она вспомнила тот день в закусочной. Как этот повар не дрогнул, не испугался отца. Сильный, наглый, с насмешливым взглядом. Не как все остальные мужчины, которых она знала. Те были предсказуемые и скучные. А этот…
Фатима заметила перемену во внучке. Хитрая улыбка скользнула по её губам. Гнев мгновенно сменился расчётом.
– Всё, – отрезала она, глядя на сына. – Пошёл вон отсюда. И не лезь больше в это дело. Сам всё испортил, теперь я буду исправлять.
Мурат стоял ещё секунду, потом развернулся и вышел. Дверь хлопнула так громко, что задрожали рамки с фотографиями.
Кресло опять скрипнуло, когда Фатима наклонилась вперёд и поманила внучку пальцем.
– Подойди ближе, дорогая, – прошептала она заговорщицки. – Я вижу, этот поварёнок тебя заинтересовал. А что если мы с тобой поможем семье и заодно… найдём тебе новую игрушку? Очень интересную игрушку.
Лейла медленно подошла ближе. Её губы растянулись в улыбке хищницы.
– Расскажи подробнее, бабуля, – сказала она мягким голосом, в котором слышался металл. – Мне уже интересно.
– Вот умница, – довольно хмыкнула Фатима, откидываясь в кресле. – Этот мальчишка думает, что победил. Но мы ему покажем, как играть с Алиевыми. Правда, подход будет… другой.
Лейла села на подлокотник кресла.
– Какой именно?
– Ты красивая девочка, – Фатима погладила внучку по руке. – И умная. А мужчины – дураки. Особенно когда думают, что охотятся сами.
– А на самом деле охотимся мы, – понимающе кивнула Лейла.
– Именно. Этот Белославов считает себя очень важным. Но у каждого мужчины есть слабости. И мы их найдём.
Кресло снова издало протестующий звук, когда Фатима попыталась устроиться поудобнее.
– А если он не поддастся на обычные приёмы? – спросила Лейла.
– Тогда будем действовать по-другому, – в голосе старой женщины прозвучала сталь. – У меня есть связи. И деньги. И терпение. Рано или поздно этот мальчишка поймёт, что с нашей семьёй лучше дружить, чем воевать.
Лейла встала и прошлась по комнате. В её движениях была грация хищника.
– Ты пойдёшь в его закусочную. Не к деревенщине, а к талантливому молодому повару. Ты познакомишься с ним «случайно». Не как дочь униженного купца, а как изысканная барышня, ценительница высокой кухни.
Она замолчала, наслаждаясь заинтересованным выражением на лице внучки.
– Представь: красивая, утончённая девушка восхищается его талантом. Говорит, что никогда не пробовала ничего подобного. Что он – настоящий художник, а не какой-то там повар…
– А дальше? – Лейла уже мысленно примеряла на себя роль.
– А дальше ты войдёшь к нему в доверие, – Фатима потёрла руки. – Покажешь лёгкую симпатию. И начнёшь «помогать». Связи с поставщиками экзотических продуктов. Может, даже кредит на расширение бизнеса под смешные проценты. Что-то в этом роде.
– То есть, я должна его соблазнить? – с притворным ужасом воскликнула Лейла. – Бабушка, какой скандал!
– Не соблазнить, глупышка, а приручить! – рассмеялась Фатима. – Мужчины его типа обожают, когда красивые женщины ими восхищаются. А уж если эта женщина из мира, о котором он может только мечтать… Ты станешь его пропуском в высшее общество. А когда он протянет руку за этим пропуском, то и не заметит, как на его шее уже будет наш ошейник.
– Умно, – признала Лейла. – Но что, если он не поддастся на мои чары?
– Поддастся, – уверенно заявила Фатима. – У этого мальчишки амбиции размером с целый город. А ты – ключ к исполнению этих амбиций. Кроме того, ты предложишь ему то, от чего он физически не сможет отказаться, если хочет развиваться. А он хочет – это видно за версту.
Лейла медленно кивнула. План ей нравился. Это была не скучная семейная обязанность, а увлекательная охота. Игорь Белославов – не очередной зануда-поклонник, а достойная добыча. Гордый, независимый, с огоньком в глазах. Приручить такого будет настоящим удовольствием.
Она уже представляла, как он, покорённый её чарами, будет готовить изысканные ужины только для неё. Как другие девушки будут умирать от зависти, глядя на такого мужчину рядом с ней.
Поднявшись в свою спальню, Лейла принялась за подготовку к охоте. Огромный шкаф распахнулся, словно пасть дракона, полная сокровищ. Она методично перебирала платья: это слишком вызывающее, то чересчур дорогое, а вон то просто кричит о богатстве.
– Нет, нет и нет, – бормотала она, отбрасывая наряды. – Мне нужно выглядеть доступно, но не дёшево. Элегантно, но не высокомерно.
Наконец её взгляд остановился на платье тёмно-вишнёвого цвета. Простой крой, качественная ткань, никаких излишеств. Оно подчёркивало её фигуру, но не выставляло напоказ богатство семьи.
– То, что нужно, – довольно хмыкнула она.
Стоя перед зеркалом, Лейла репетировала выражения лица. Лёгкая застенчивость при входе, затем удивление от аромата, потом восхищение после первой ложки. И обязательно – этот особый взгляд исподлобья, от которого мужчины теряли голову.
– Кажется, я готова, – сказала она своему отражению.
Спустившись вниз, она властно кликнула служанку:
– Приготовь корзину с подарками. Две бутылки нашего лучшего французского вина, экзотические фрукты и… добавь коробку швейцарских конфет. Пусть думает, что я щедрая и воспитанная.
– Куда это ты собралась, внученька? – донёсся из гостиной любопытный голос Фатимы.
Лейла обернулась, и её губы растянулись в улыбке хищницы, увидевшей беззащитную добычу.
– Дегустировать лучшую кухню в городе, бабуля. Нужно же изучить объект… прежде чем его приручить.
Фатима довольно рассмеялась. Её внучка была достойна семьи Алиевых.
