Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 46 страниц)

В трубке раздался её весёлый, заразительный смех.

– Осмотреть кухню? Игорь, ну ты бы хоть врал поубедительнее! Просто скажи, что хочешь напроситься в гости! – она сделала короткую паузу. – Приезжай, конечно. Мама как раз вернулась из фитнес‑центра. Заодно и с ней познакомишься. Ждём.

Я сбросил вызов и убрал телефон.

– Ну что, банда, я поехал на рекогносцировку. Ведите себя хорошо и не скучайте.

Настя на это только тяжело вздохнула, а вот Даша хитро прищурилась, подперев подбородок кулаком.

– Рекогносцировка, значит… Ну‑ну. Смотри там, разведчик, не попади в плен к противнику. А то знаем мы таких…

Я лишь улыбнулся и, взяв свою пустую тарелку, вернулся на кухню.

– Знаешь, а я с ней в чём‑то солидарен, – раздался с полки голос Рата. Крыс накручивал свои усы и с ехидцей смотрел на меня. – Вечер, девушка, вы одни, бутылка вина и…

– Мы будем не одни, Рат, – хмыкнул в ответ я. – Там будет её мама.

– О‑о‑о, как интересно.

– Да, мне тоже интересно, какая у них кухня. И не более.

С этими словами посмотрел на своего пушистого приятеля.

– Ладно, ладно, – Рат спрыгнул на стол. – А можно я с тобой?

– Прости, дружище, но я сильно сомневаюсь, что Саша будет рада, если увидит, что я с собой привёз крысу.

– А вот сейчас обидно было, – заметил Рат, но тут же задумался, поднявшись на задние лапки. – Хм, с другой стороны, всё по факту.

– Лучше пожелай мне удачи.

Я тяжело вздохнул. Не буду отрицать, небольшое волнение кружило внутри груди, то и дело сжимая сердце. Но отступать нельзя, Вселенная не для того дала мне второй шанс. Я не собирался его упускать.

Глава 6

Дверь открыла сама Саша. На ней были обычные джинсы и простая белая футболка, волосы собраны в небрежный пучок. Но даже в таком домашнем виде она выглядела сногсшибательно.

– Проходи, шпион, – улыбнулась она, пропуская меня в квартиру.

Я шагнул внутрь и невольно присвистнул. Квартира была просто огромной. Просторная гостиная с окнами во всю стену. Дорогая, но не вычурная мебель, какие‑то современные картины на стенах. Всё здесь кричало о деньгах и хорошем вкусе.

– Мам, иди сюда! Познакомься, это Игорь. Тот самый, – крикнула Саша куда‑то вглубь квартиры.

Из кухни вышла её мать, Татьяна Дода. И я сразу понял, в кого пошла дочка. Высокая, статная женщина лет сорока пяти, с короткой стильной стрижкой, с такими же, как у Саши, пронзительными и умными глазами и лёгкой, уверенной улыбкой. От неё веяло такой силой и властью, что казалось, она с одинаковой лёгкостью могла управлять и корпорацией, и целой армией.

– Очень приятно, Игорь. Наслышана о вашей маленькой кулинарной революции, – сказала она, протягивая мне руку. Рукопожатие оказалось на удивление крепким, деловым. – Саша мне про вас все уши прожужжала. Пойдёмте, покажу вам наше «поле боя».

Кухня… Ох, какая же у них была кухня! Я, повидавший на своём веку и кухни мишленовских ресторанов, и адские подвальные забегаловки, стоял и молча завидовал. Эта кухня была больше, чем весь обеденный зал моего «Очага» (хорошо, утрирую, но явно больше, чем наша рабочая кухня). Огромный стальной остров посередине, индукционная плита на шесть конфорок, два духовых шкафа, встроенная кофемашина, холодильник размером с небольшой шкаф и столько всякой техники, что я и названий‑то половины не знал.

– Ничего себе, – только и смог выдохнуть я. – Да тут можно банкет на сотню гостей готовить, даже не вспотев. Моя кухня по сравнению с этой – просто чулан для швабры.

Моя искренняя реакция им, кажется, понравилась. Татьяна рассмеялась.

– Это всё муж. Он у нас фанат технического прогресса. Любит, чтобы всё было по последнему слову. Правда, сам на этой кухне готовит в основном яичницу.

Но его здесь, нет… интересненько.

Мы сели за большой обеденный стол. Мне налили чаю в красивую чашку и положили огромный кусок ещё тёплого яблочного пирога. И как‑то сам собой завязался разговор. Лёгкий, непринуждённый. Мы говорили не о еде, не о завтрашнем ужине. Мы обсуждали городские новости, спорили о политике, о книгах. И я с удивлением для себя понял, что мне с ними легко.

Я не играл роль простого повара Игоря. Я был собой – Арсением. Я спорил с ними о последней статье в «Столичном вестнике», цитировал модных столичных философов, которых они, к моему удивлению, тоже читали, и травил байки из своей прошлой, московской жизни, ловко маскируя их под истории, якобы услышанные от заезжего купца. Они смеялись, спорили со мной, и я видел в их глазах неподдельный интерес и уважение. Кажется, они оценили не только мои руки, но и мозги.

Время пролетело совершенно незаметно. Когда я глянул на часы, было уже почти одиннадцать.

– Ого, что‑то я у вас засиделся. Пора и честь знать.

– Что ж, как скажете, – Татьяна поднялась из‑за стола и лучезарно мне улыбнулась. Должен признать, что в тот момент внутри что‑то ёкнуло. Уж больно красиво она была. Может, это её родословная магия? Как знать… – Было приятно познакомиться, Игорь, – женщина протянула мне руку, и я тут же осторожно сжал её. – Надеюсь, завтра вы нас удивите своим мастерством так же, как и разговорами.

– Я буду стараться, госпожа Дода, – да, к таким людям необходимо обращаться вежливо и учтиво. Сами понимаете, они аристократы.

– Думаю, будет проще нам всем, если мы будем обращаться друг к другу по именам, – кокетливо произнесла она.

– Как скажете, Татьяна…

– Кхм, – лёгкий толчок в бок возвестил о том, что я малость заигрался. – Игорь?

Я повернулся и встретился с проницательным взглядом моей подруги, от которого невольно смутился.

Нет, здесь определённо замешана какая‑то магия. Хотя не стоит отрицать, что у Татьяны просто умеет правильно очаровывать.

* * *

Саша пошла меня провожать. Мы молча спустились по лестнице и вышли на пустынную ночную улицу. Прохладный ветерок приятно холодил разгорячённое лицо.

– Спасибо за вечер. У вас отличная семья. И пирог просто восхитительный, – улыбнулся я.

– Это тебе спасибо, – ответила она, глядя на меня как‑то по‑новому, изучающе. – Мама от тебя в восторге. Сказала, что у тебя голова варит получше, чем у половины Попечительского Совета.

Она сделала шаг ко мне, и в следующую секунду её губы снова накрыли мои. На этот раз поцелуй был совсем другим. Не таким наглым и требовательным, как в прошлый раз. Он был долгим, глубоким, дразнящим и обещающим. Когда она наконец отстранилась, я понял, что с трудом могу отдышаться.

– Это… – начал было я, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Это уже не аванс, – прошептала она, проводя кончиком пальца по моей щеке. – Это просто моя прихоть. Мне так захотелось. И я хочу гораздо большего, Игорь. Если ты, конечно, не испугаешься.

Я посмотрел в её глаза, сияющие в полумраке уличного фонаря. Эта девушка определённо играла по‑крупному. И я прекрасно понимал правила этой игры.

– Кто я такой, чтобы отказывать такой красивой девушке? – сказал я с лёгкой усмешкой.

Она рассмеялась, легко чмокнула меня в уголок губ и, развернувшись, скрылась в подъезде. А я ещё несколько минут стоял посреди улицы, чувствуя на губах сладкий вкус её помады и привкус больших возможностей.

* * *

Домой я буквально летел на крыльях. Но стоило мне переступить порог «Очага», как вся моя эйфория мгновенно улетучилась. За столиком в зале сидели Настя и Даша. И вид у них был, как у двух следователей, которые только что поймали особо опасного преступника. На лицах – заговорщические улыбки.

– Ну что, разведчик, докладывай обстановку, – без предисловий начала Даша. – Что удалось выведать? Какие у врага слабые места? Кухня у них хоть приличная?

– И какие у тебя с ней отношения? – тут же добавила Настя, глядя на меня в упор своими огромными глазищами.

Даша при этом нисколько не смутилась. Она смотрела на меня с живым, почти профессиональным любопытством, будто мы обсуждали не мою личную жизнь, а новый рецепт соуса.

– Отношения у нас сугубо деловые, – соврал я, стараясь не моргнуть. – А кухня у них такая, что я теперь от зависти спать спокойно не смогу.

– Деловые, значит… – протянула Даша, и её хитрый взгляд скользнул по моему воротнику, а потом на щеку. – А помада – это что, часть делового этикета? Новый столичный тренд, о котором мы в Зареченске ещё не слышали?

Чёрт. Я поспешно провёл рукой по щеке. Ну конечно, остался след.

– Это… производственная необходимость, – нашёлся я после секундной паузы. – Проводил дегустацию.

Девчонки не выдержали и прыснули со смеху. Я стоял перед ними, как нашкодивший первоклассник, и чувствовал себя полным идиотом. Но почему‑то злиться на них совсем не получалось. Наоборот, на душе стало как‑то неожиданно тепло и уютно.

Позже, когда все уже разошлись спать, я сидел на своей кухне и набрасывал в тетрадке варианты меню для дяди Саши. Рядом, на краю стола, примостился Рат и с видом великого критика грыз кусочек сыра, который я ему выдал.

– Ну что, Ромео, навоевался? – пискнул он, не отрываясь от своего лакомства.

– Не твоё крысиное дело, – буркнул я, чиркая в тетради. – Лучше докладывай, что там у Алиевых. Есть какое‑то движение?

Рат проглотил сыр и на секунду стал серьёзным. Его чёрные глазки внимательно посмотрели на меня.

– Тишина, шеф. Та самая, мёртвая тишина, которая хуже любого шума. Тьма в их доме висит, как грозовая туча. Не шевелится. Просто ждёт. Фатима не из тех, кто суетится.

Я отложил карандаш и потёр виски. Старая ведьма ждёт, когда я совершу ошибку.

– Ладно, – сказал я, обращаясь то ли к крысу, то ли к самому себе. – Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я снова взял карандаш. У меня были новые, влиятельные союзники, целое телешоу в кармане и рецепт простого, но шикарного блюда, от которого любой чиновник не то что дядю, а и родину продаст. Так что пусть ждёт. Посмотрим, кто кого переждёт в этой игре на выживание.

* * *

Вторник. Утро. «Очаг» уже шумел, хотя до настоящего открытия оставалось ещё часа два. Запахи свежего хлеба, жарящегося бекона и чего‑то цитрусового витали в воздухе, смешиваясь в какую‑то свою, особенную мелодию.

Я стоял у плиты, внимательно помешивая соус. Он медленно густел, меняя цвет, и я чувствовал, как меняется его вкус. В голове крутились мысли о предстоящем ужине, о каждом маленьком кусочке еды, о том, как они сыграют вместе, создавая тот самый, незабываемый вкус.

Настя с Дашей уже наводили порядок в зале. Слышались их голоса, лёгкие, весёлые, такие привычные. Они переставляли стулья, протирали столы, и время от времени перебрасывались шутками. Эти шутки, конечно же, касались меня. Я привык к их подколкам, они были частью нашей рутины, нашего маленького мира, который я строил здесь, в Зареченске. Мне даже нравилось, что они такие живые.

– Ой, Насть, смотри, – голос Даши был звонким, с лёгкими нотками ехидства, она даже не пыталась это скрывать. – Наш Игорь опять готовится к своим тайным свиданиям. Уж больно старается, прям поварёшка горит у него в руках.

Я невольно улыбнулся. Девочки не знали всех деталей, но прекрасно чувствовали, когда я что‑то затеваю.

– А то! – подхватила Настя, её голос был мягче, но тоже с хитринкой. – Ему же надо произвести впечатление. Вдруг он там себе невесту присмотрел, из знатных? Тогда нам всем будет хорошо. Заживём, как графья!

Я сделал вид, что не слышу, но внутренне напрягся. Невеста. Знатная. Конечно, они про Сашу. Она была яркой, дерзкой, умной. С ней было интересно. Но строить семью? Нет, пока не для меня.

Даша подошла к прилавку, оперлась на него локтями и заглянула на кухню. Её рыжие волосы рассыпались по плечам, словно огненный водопад, а зелёные глаза сияли озорством, как два изумруда. Она смотрела прямо на меня, и я чувствовал этот взгляд.

– Игорь, а ты не собираешься скоро стать очень влиятельным зятем? – спросила она, не моргнув глазом, её взгляд был такой же прямой, как и её вопрос.

Я обернулся, стараясь сохранить невозмутимый вид. Эта девчонка умела бить прямо в цель.

– Даш, ты что несёшь? – я усмехнулся, стараясь придать голосу лёгкость, словно её слова меня совсем не задели. – Я тут, между прочим, над великим искусством колдую, а ты меня отвлекаешь своими глупостями. Каждая секунда на счету.

Она прищурилась, и на её носике появилась та самая милая складочка, когда она хмурилась. Но глаза остались весёлыми, словно она только что выиграла в какую‑то игру.

– Глупости? Да это же самая что ни на есть серьёзная вещь! Влиятельные зятья – это тебе не хухры‑мухры. Это статус, это связи, это… – она сделала паузу, показывая, что ждёт от меня продолжения.

– Это головная боль, – закончил я за неё с лёгким вздохом. – И мне её пока хватает. А теперь, будь добра, не отвлекай маэстро. Сегодня вечером меня ждёт не ужин, а… – я сделал паузу, подыскивая подходящее слово, чтобы оно звучало достаточно весомо, но не слишком пафосно, – … революция вкуса.

Даша звонко рассмеялась. Её смех был похож на колокольчики. Настя тоже хихикнула, подходя к ней и обнимая за плечи.

– Революционер наш, – сказала Настя, качая головой. – Ну хорошо, революционер. Мы тут присмотрим за твоей вотчиной, за твоим «Очагом». Только ты уж там, это… не забудь, кто тебя кормит и поит. А то зазнаешься, глядишь.

Я кивнул, возвращаясь к соусу. Внутренне я был немного удивлён, и, если честно, даже облегчён кажущимся равнодушием Даши. Я помнил, как она на меня смотрела раньше. И понимал, что это не просто так. Я не хотел причинять ей боль. Она была слишком ценным человеком в моей команде, слишком хорошим другом, слишком талантливой ученицей. Она заслуживала лучшего, чем быть просто увлечением.

Надеюсь, она действительно остывает, – подумал я, осторожно пробуя соус кончиком ложки. Мои отношения с Сашей были… сложными. Это была игра, да. Игра, в которой я мог получить информацию, поддержку, а она – моё внимание, возможно, какую‑то интригу, которой ей явно не хватало в её скучной жизни. И, конечно, приятное общество. Я был для неё экзотикой, чем‑то новым и дерзким. Но будущего я с ней не видел. Не в том смысле, в каком она, возможно, представляла. Да и не в том, в каком Даша, возможно, мечтала. Моё сердце пока было занято совсем другим.

Мой путь был другим. Путь шеф‑повара, который собирался перевернуть этот мир с ног на голову, вернуть людям вкус настоящей еды. А в этом пути не было места для нежных чувств, для романтики. По крайней мере, пока. Я должен был быть сосредоточен, холоден, расчётлив. Как хороший нож, который точно режет.

– Ну всё, Игорь, мы пошли, – сказала Даша, и её голос вдруг стал серьёзнее, деловитее. – Я на рынок, Настя – заказы разбирать. Звони, если что‑то понадобится.

– Ага, – ответил я, не отрываясь от работы. – И не забудьте про те травы, что я просил. Особо внимательно смотрите. Там каждую веточку нужно рассмотреть.

– Куда уж внимательнее, – проворчала Даша с лёгким смешком. – Как будто ты за нами не следишь.

Дверь хлопнула, и я остался наедине с кухней, с ароматами, с бурлящими соусами и шкварчащим маслом. Тишина наполнилась шорохами моих движений, стуком ножа о разделочную доску. Это была моя стихия.

Я принялся за заготовки. Мясо нужно было мариновать особым способом, чтобы оно стало нежным и сочным. Овощи нарезать строго определённым образом – каждый ломтик должен был быть одинаковым. Специи – те самые, настоящие, что я добывал с таким трудом, – смешать в идеальных пропорциях. Ни грамма больше, ни грамма меньше. Каждый шаг был выверен, каждое движение отточено. Это была моя медитация.

Я взял в руки пучок свежего розмарина. Его аромат был терпким, хвойным, сложным, таким живым. Розмарин, который здесь продавали в аптеках как средство от кашля, в моих руках превращался в волшебство. Вкус, запах, воспоминания – всё это было в нём.

Я мелко рубил травы, смешивал их с маслом, добавлял щепотку соли. Каждый ингредиент имел свою историю, свой характер, свой секрет. И я знал эти секреты. Я чувствовал их.

Мои руки двигались быстро и уверенно. Тело Игоря, когда‑то хилое и измождённое, теперь было крепким и послушным. Тренировки, свежий воздух, настоящая еда – всё это делало своё дело. Я чувствовал себя сильнее, выносливее. И это было хорошо. Мне нужны были силы для всего, что предстояло. Для этой битвы.

Я взглянул на часы. Ещё много работы. Соус нужно было довести до идеальной консистенции, чтобы он обволакивал каждый кусочек еды. Мясо – до нужной степени прожарки, чтобы оно таяло во рту. Овощи – до хрустящей нежности, чтобы они добавляли свежести. Каждый элемент ужина должен был быть безупречен.

Революция, – снова подумал я, и на этот раз это слово прозвучало в моей голове не как шутка, а как обещание. Обещание себе, своей новой семье, этому миру. Обещание вернуть вкус. И я собирался его сдержать.

– Ну что, Зареченск, – прошептал я, обращаясь к кипящей на плите кастрюле, где медленно готовился мой секретный соус, – готовься. Шеф идёт. И он голоден.

На кухне снова запахло чем‑то невероятным. Чем‑то, что обещало целое приключение. Моё сердце билось ровно, а в голове царил полный порядок. Личное – отдельно, профессиональное – отдельно. По крайней мере, я очень старался так думать. И пока что у меня это получалось. Почти.

Глава 7

Саша встретила меня в лёгком шёлковом платье, который едва скрывал её точёную фигуру. Её глаза озорно блестели. Она была сама элегантность и дерзость.

– Ну что, мой гений? – промурлыкала она, подходя ближе и обнимая меня. От неё пахло дорогим парфюмом и чем‑то… электрическим, что ли. – Готов покорять столичную богему?

– Я всегда готов, – ответил я, целуя её в щёку. – Главное, чтобы богема была готова к тому, что я им предложу.

Вскоре появились её дядя и тётя. Саша тут же их представила.

Максимилиан Дода был мужчиной лет пятидесяти, полноватым, но широкоплечим. От него веяло солидностью и властью. Его лицо было округлым, с мягкими складками, но глаза… Глаза у него были цепкие, проницательные, словно он видел тебя насквозь. Он носил дорогой, но простой костюм, который сидел на нём идеально.

Рядом с ним стояла Кристина, его жена. Стройная, высокая блондинка, гораздо моложе мужа. Её черты лица были слишком идеальными, чтобы быть натуральными. Лёгкий намёк на пластику губ, гладкая, натянутая кожа. Сначала я записал её в «пустышки», в тех светских львиц, что только и умеют, что улыбаться и кивать. Но моё чутьё, которое обострилось после встречи с Травкой, уловило нечто иное. За этой идеальной маской скрывались острый ум, наблюдательность и внутренняя сила. Она анализировала. Её взгляд был оценивающим, но не осуждающим. Интересно.

– Игорь, – Максимилиан протянул мне руку. Его рукопожатие было крепким, уверенным. – Рад наконец‑то познакомиться с человеком, о котором так много говорит моя племянница. Она у нас особа восторженная, но в делах обычно не ошибается.

– Взаимно, господин Дода, – ответил я, стараясь выглядеть скромно, но уверенно. – Надеюсь, мои скромные способности не разочаруют вас.

– Скромные? – Максимилиан хмыкнул. – Что‑то я сомневаюсь. Саша рассказывала о ваших… экспериментах. Это звучит весьма интригующе.

Мы прошли в гостиную, где уже был накрыт небольшой столик с закусками. Не моими, конечно, но тоже вполне приличными, если не считать вездесущих магических «усилителей вкуса».

– Скажите, Игорь, – Кристина, с лёгкой улыбкой, отпила из бокала. Её голос был низким, приятным. – Откуда у вас такие… необычные познания в кулинарии? Я слышала, вы используете какие‑то старинные рецепты?

Я поймал её взгляд. В нём не было пустоты, только любопытство. И немного вызова.

– Можно сказать и так, госпожа Дода, – я улыбнулся в ответ. – Мой покойный отец был поваром. Он оставил мне много записей. А я… я просто стараюсь их переосмыслить, найти что‑то новое в давно забытом. Это как археология, только вместо черепков – вкусы.

Я не врал. У отца Игоря и правда были записи. Правда, я их не читал, но легенда звучала правдоподобно. А переосмысливать и находить новое – это было про меня, про Арсения Вольского.

Максимилиан откинулся на спинку кресла, внимательно изучая меня.

– Археология вкуса, – задумчиво повторил он. – Интересное сравнение. И вы, значит, раскапываете эти… древние рецепты?

– Именно. И, кажется, нахожу кое‑что ценное. В Зареченске моя кухня уже произвела небольшой фурор. Местные жители, привыкшие к однообразной еде, теперь открывают для себя новые грани вкуса.

– Фурор, говорите? – в голосе Кристины проскользнула едва уловимая ирония. – В Зареченске? Это, конечно, похвально. Но столица… там публика более, как бы это сказать, искушённая.

– Я понимаю, – кивнул я. – И я не собираюсь останавливаться на Зареченске. На самом деле, у меня есть планы. В ближайшее время я собираюсь запустить небольшое кулинарное шоу. Оно будет… уникальным. С живой публикой, с демонстрацией того, как можно готовить без всяких «усилителей», используя только натуральные ингредиенты.

Я произнёс это так, словно это было само собой разумеющееся, естественный этап моего развития. Не хвастовство, а просто констатация факта. Мой взгляд скользнул по Максимилиану. Он внимательно слушал, его цепкие глаза подмечали не только талант, но и амбиции.

– Шоу, – Максимилиан слегка приподнял бровь. – Это уже не археология, это скорее… перформанс. Смело. Очень смело. Особенно учитывая, кто держит рынок этих самых «усилителей».

Он явно намекал на влиятельные рода, с которыми мне к счастью (а, может, и нет) пока не довелось встретиться. Саша, сидящая рядом, поймала мой взгляд и еле заметно кивнула. Она уже рассказала своему дяде о моём конфликте с Алиевым.

– Да, – спокойно ответил я. – Но я верю в свой продукт. Вкус, господин Дода, это то, что объединяет людей. И если люди почувствуют настоящий вкус, они не захотят возвращаться к подделкам.

Кристина вдруг улыбнулась, и эта улыбка была уже не просто вежливой маской. В ней было что‑то живое, хищное.

– Вы говорите как революционер, Игорь, – сказала она. – Или как очень талантливый маркетолог. А может, и то, и другое.

– Что ж, – я пожал плечами, – пусть каждый видит то, что ему ближе. Главное, чтобы видели.

Максимилиан задумчиво погладил подбородок.

– Я, кажется, начинаю понимать, почему Саша так вами увлечена. В вас есть… искра. И очень, очень хороший расчёт. Что ж, Игорь, сегодня вечером я жду ваших чудес. Покажите мне эту «революцию вкуса».

Я улыбнулся.

– С удовольствием, господин Дода. С огромным удовольствием.

Я встал и направился на кухню. Мои руки уже чесались. Пришло время показать этим столичным господам, что такое настоящий, живой огонь. И настоящий вкус.

Оставляя за спиной смех Саши и задумчивые взгляды Максимилиана и Кристины, я чувствовал, как энергия пульсирует в моих жилах. Сегодня вечером я должен их покорить.

* * *

Я провёл рукой по столешнице из гладкого камня. Ого. Серьёзная подготовка. Плита, духовка, целый арсенал ножей в деревянной подставке – всё самое дорогое и навороченное. Но я всё равно достал из своего свёртка старые, проверенные ножи. Рукоятка легла в ладонь как влитая. Это как с женщиной – к своей привыкаешь, знаешь каждое её достоинство и недостаток.

Саша, Татьяна, Максимилиан и Кристина устроились на высоких стульях у барной стойки. Прямо зрители в первом ряду. Саша ободряюще мне улыбнулась, в глазах плясали весёлые чертята. Её мать отчего‑то игриво прикусила губу. Кристина смотрела с вежливым безразличием, будто я собирался не готовить, а показывать фокусы с картами. А Максимилиан… этот вообще был как гранитная скала. Ни единой эмоции на лице. Ждут шоу? Ну что ж, будет им шоу.

– Итак, господа, – начал я, раскладывая на столе принесённые с собой продукты. – Сегодня я ваш экскурсовод в мир забытых вкусов. В мир еды, которая не притворяется, а является. И начнём мы, как это ни странно, с десерта. Ему нужно будет немного отдохнуть.

– С десерта? – удивлённо приподняла бровь Кристина. – Разве это не подают в конце?

– В этом и фокус, – усмехнулся я. – Хорошему десерту, как и хорошему вину, нужно «настояться».

Я взял в руки небольшую, но тяжёлую тыкву, похожую на оранжевый шар. Нож с сочным хрустом вошёл в плотную мякоть.

– Тыква, – пояснил я, срезая толстую кожуру. – В вашем славном городе из неё, кажется, варят только унылую кашу. А мы сделаем из неё нежнейший мусс, который тает во рту.

Я быстро нарезал мякоть на ровные кубики и бросил их в кастрюлю с кипящей водой. Пока тыква булькала на плите, я взял лимон и мелкой тёркой счистил с него жёлтую цедру. Воздух тут же наполнился свежим, чуть горьковатым ароматом.

– Минут двадцать, и она станет мягкой, как сливочное масло, – комментировал я, чувствуя себя ведущим кулинарного шоу. – Потом превратим её в пюре.

Так и вышло. Я слил воду и вооружился погружным блендером, который отыскал в одном из ящиков. Он недовольно зажужжал, и через минуту в кастрюле плескалась идеально гладкая, солнечная масса. Я бросил туда щепотку мускатного ореха и лимонную цедру.

– А теперь немного магии, – я подмигнул Саше и разбил два яйца, ловко отделяя белки от желтков. – Белки – это наш воздух. Их нужно взбить так, чтобы они превратились в плотное облако.

Миксер взвыл. Прозрачная склизкая жидкость на глазах у моих зрителей начала белеть, густеть и превращаться в глянцевую, белоснежную пену. Не переставая взбивать, я тонкой струйкой добавил немного обычного мёда. Потом перевернул миску – масса даже не шелохнулась.

– Готово. Теперь самое ответственное. Нужно очень нежно, лопаточкой, вмешать белки в тыкву. Движениями снизу вверх, чтобы не разрушить воздушность.

Я разлил оранжевое облако по красивым бокалам и отправил их в холодильник.

– А теперь – гвоздь программы.

Я с гордостью выложил на доску кусок нежно‑розовой телятины.

– Телятина. Сама по себе – просто кусок мяса. А мы сделаем из неё песню.

Они молча наблюдали, как я нарезаю мясо на одинаковые медальоны толщиной в палец. Не больше и не меньше. Затем полил их маслом, которое принёс с собой (да, у себя на кухне я готовлю не только еду, но и отдельные ингредиенты, к примеру, как это ароматное масло) – густым, зелёным, пахнущим солнцем и травой. Присыпал крупной солью и сделал несколько оборотов мельничкой с чёрным перцем.

– Пусть мясо немного полежит, отдохнёт, – пояснил я. – А мы займёмся соусом.

Я поставил на плиту маленький ковшик. Высыпал туда горсть клюквы, брусники и немного черники – для цвета. Добавил ложку сахара и щедро плеснул красного вина прямо из бутылки, что стояла перед гостями. По кухне тут же поплыл густой, пьянящий, кисло‑сладкий аромат.

– Ягоды должны отдать сок, подружиться с вином, – говорил я, помешивая варево. – Они превратятся в густой соус, который идеально оттенит нежность мяса.

Мои зрители молчали. Кажется, они и правда никогда не видели, как готовят еду вот так. С нуля. Без пакетиков с кричащими названиями. Я чувствовал их напряжённое внимание, и это заводило.

Когда соус загустел, я поставил на соседнюю конфорку тяжёлую чугунную сковороду. Огонь – на полную. Швырнул на неё добрый кусок сливочного масла, пару веточек розмарина и раздавленный ножом зубчик чеснока. Масло тут же зашипело, запенилось, и по кухне ударил такой запах, что у меня у самого слюнки потекли.

– А теперь – выход главного героя! – я аккуратно, щипцами, выложил медальоны на раскалённую сковороду.

Раздалось громкое, агрессивное шипение. Вот он, лучший звук на свете. Музыка любой кухни. Я обжарил мясо буквально по минуте с каждой стороны – только чтобы появилась золотистая корочка, а весь сок запечатался внутри.

– Уже всё? – нетерпеливо спросила Саша, жадно втягивая носом аромат.

– Почти, – усмехнулся я. – А теперь – трюк.

Я взял бутылку коньяка, которую заранее попросил приготовить. Сделал глубокий вдох. Одним резким движением плеснул немного на сковороду и чуть наклонил её.

Синее пламя взметнулось чуть ли не до потолка. В расширенных глазах моих гостей отразился этот огненный столб. Саша и Татьяна тихо ахнули. Кристина прижала ладонь ко рту. А Максимилиан, до этого сидевший неподвижно, резко подался вперёд, и его цепкий взгляд стал ещё острее. Всё длилось пару секунд. Огонь опал так же внезапно, как и появился.

– Фламбирование, – пояснил я. – Это не для красоты. Огонь сжигает спирт, но оставляет в мясе благородный вкус и аромат напитка.

Я выложил медальоны на тёплые тарелки, щедро полил их тёмно‑рубиновым соусом и украсил свежей веточкой розмарина. Просто и чисто.

Первым приборы в руки взял Максимилиан. Отрезал крохотный кусочек, макнул в соус, отправил в рот. И замер. Его лицо, обычно непроницаемое, на секунду дрогнуло. Удивление, недоверие, а затем – волна чистого, детского восторга.

– Невероятно, – прошептал он, глядя то на меня, то в тарелку. – Я… я никогда не ел ничего подобного. Оно… живое.

Кристина тоже попробовала. Её лицо на миг потеряло свою холодную маску. Она прикрыла глаза, наслаждаясь.

– Вкус… он такой… разный, – тихо произнесла она. – Сладкий от соуса, кислый от ягод, терпкий от травы… Как это возможно? Совсем без «усилителей»?

– Это и есть настоящий вкус, госпожа Дода, – ответил я, чувствуя, как внутри разливается тёплая волна победы. – Тот самый, который все давно забыли.

Когда с мясом было покончено, я объявил:

– А теперь – десерт.

Я достал из холодильника бокалы с застывшим муссом. Он и сам по себе был хорош. Но у меня был припрятан козырь. Я достал маленькую глиняную баночку – подарок Травки.

– А это – финальный штрих. Подарок от одной моей лесной знакомой, – сказал я, открывая крышку. – Мёд. Но не простой. Лунный мёд. Его собирают только в полнолуние с особых цветов.

Естественно, правду говорить я не собирался. Да и кто в это поверит? Хотя… в этом мире могут.

Я взял чайную ложку и капнул по несколько капель на поверхность каждого мусса. И тут случилось то, чего они точно не ждали. Капли мёда начали светиться. Неярко, а мягким, тёплым, золотистым светом. Словно крошечные звёзды упали в бокалы.

На кухне повисла мёртвая тишина. Даже Саша, которая уже видела пару моих фокусов, смотрела на это чудо с приоткрытым ртом.

– Боже мой, – прошептала Татьяна. – Это… это что, магия?

– Это природа, – улыбнулся я. – Просто мы забыли, как выглядят её чудеса.

Десерт они ели в полном молчании, боясь спугнуть волшебство. Нежный, пряный вкус тыквы, сладость мёда и это мягкое свечение…

Когда последняя ложка была съедена, Максимилиан откинулся на спинку стула и долго, изучающе смотрел на меня.

– Игорь, – произнёс он, и в его голосе впервые прозвучало настоящее, неподдельное уважение. – То, что вы сделали… это не похоже на обычный ужин. Это было представление. И я хочу сказать… браво.

Он поднял свой бокал. Женщины тут же последовали его примеру.

– За вашу революцию вкуса, – сказала Кристина, и её улыбка на этот раз была тёплой и искренней. – Похоже, у неё есть все шансы на успех.