Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 46 страниц)
Глава 17
День плёлся медленно, словно ленивый кот после сытного обеда. В «Очаге» царила такая тишина, что слышно было, как муха чистит лапки. За угловым столиком старый учитель Пётр Семёнович степенно потягивал чай с пирожком, уткнувшись носом в газету. У окна пристроилось трое мастеров из соседней слесарки – неторопливо хлебали похлёбку и обсуждали что-то про новый заказ.
Я машинально протирал стойку, которая и так блестела, как зеркало. Настя порхала между столиками с чайником, время от времени подливая учителю кипятка. Атмосфера была умиротворяющая – такая густая и спокойная, что хотелось зевнуть.
И вдруг колокольчик над дверью издал тонкий, пронзительный звон.
В мою закусочную вошла Лейла Алиева.
Настя замерла посреди зала с подносом в руках, будто увидела живого дракона. Слесари подняли головы от тарелок и проводили незнакомку удивлёнными взглядами. Даже Пётр Семёнович опустил газету и уставился поверх очков. А я, бросив на неё единственный взгляд, сразу всё понял.
Спектакль продолжается. Занавес поднят, начинается второй акт.
Девица играла роль, и надо отдать ей должное – играла мастерски. Простое льняное платье вишнёвого цвета сидело на ней как влитое, подчёркивая все достоинства фигуры, но при этом не кричало о больших деньгах. Длинные тёмные волосы были собраны в небрежный, но явно продуманный пучок, из которого нарочито выбивалось несколько кокетливых прядей. Никаких драгоценностей, минимум косметики. Образ уставшей от столичной суеты барышни, которая случайно забрела в провинциальное кафе в поисках чего-то настоящего.
Не стал ждать, пока она выберет столик или обратится к Насте. Бросил полотенце на стойку, вытер руки и неспешно направился к ней. Решил взять инициативу в свои руки.
– Добрый день, Лейла, – произнёс я спокойно, без тени удивления. – Не ожидал вас здесь увидеть. Прошу, выбирайте любой столик.
Широким жестом указал на свободное место у окна, где мягкий дневной свет создавал идеальную обстановку для разговора. Лейла явно не ожидала такой прямоты и полного отсутствия враждебности. На долю секунды растерялась, но быстро взяла себя в руки. Изобразила на лице лёгкую, располагающую улыбку и грациозно опустилась на стул.
Вместо того чтобы принять заказ и ретироваться на кухню, я придвинул стул с соседнего стола и сел прямо напротив неё. Смотрел ей в глаза, не отводя взгляда.
– Чем могу быть полезен? – спросил с лёгкой, почти дружелюбной улыбкой. – Или это снова деловое предложение от вашего батюшки?
Знал, что такая улыбка обезоруживает куда сильнее хмурого вида и агрессивной позы.
Она опустила глаза, мастерски изображая смущение, которое ей совершенно не шло. Я заметил, как напряглись мышцы на её изящной шее. Артистка высокого класса. По крайней мере, для этого городка.
– Нет, что вы, – голос прозвучал тихо и, как она надеялась, искренне. – Я пришла извиниться. За отца. Его поведение в тот день было… недопустимым. Он бывает слишком вспыльчив, когда дела идут не по его плану.
– Дела семейные, – равнодушно пожал плечами. – Я не из тех, кто долго держит зло.
– Я так рада это слышать! – она подняла на меня свои огромные тёмные глаза, в которых плескалась тщательно разыгранная надежда. – Мне бы очень хотелось… наладить отношения. Навести мосты, так сказать. Вы очень интересный человек, Игорь. То, что вы делаете здесь, в этом скромном заведении… это вызывает огромное уважение.
И тут произошло то, чего я не ожидал.
Под столом её ножка в изящной кожаной туфельке медленно скользнула вверх по моей голени. Задержалась там нагло, но в то же время как бы невзначай. Словно случайно.
Я не дрогнул. Ни единым мускулом лица. Только моя улыбка стала чуть шире. Спокойно выдержал её пристальный, изучающий взгляд, в котором уже не было и следа смущения. Только азарт охотницы, которая почувствовала добычу.
– Интересный способ налаживать отношения, – произнёс я негромко, но так, чтобы она хорошо расслышала. – Довольно… прямолинейный.
Лейла не смутилась. Наоборот, её глаза заблестели ещё ярче.
– А что, разве не эффективный? – почти прошептала она, слегка наклонившись ко мне через стол.
Вот тут я не выдержал и рассмеялся. Тихо, но от души.
– Знаете что, красавица, – сказал я, откидываясь на спинку стула. – Ваша игра хороша, но я видел и получше. Так что давайте сразу к делу – что вам от меня нужно?
Её улыбка дрогнула, словно свеча на сквозняке, но не исчезла. Она медленно убрала ногу, поняв, что дешёвый трюк провалился с треском. Вместо этого, как фокусник на ярмарке, грациозно поставила на стол плетёную корзину.
– Это небольшой знак моего… уважения, – произнесла она, мгновенно сменив тактику с соблазнения на великодушную покровительницу. – Здесь хорошее вино, экзотические фрукты. Я подумала, они могут вдохновить вас на создание новых шедевров.
Заглянул в корзину. Две бутылки французского вина с этикетками, которые здесь видели разве что на картинках, манго, ананас – в нашем медвежьем углу такое добро стоило… чёрт, даже не знаю сколько, но уверен, что дорого. Лейла явно серьёзно подготовилась.
– Благодарю, – искренне кивнул я. – Очень щедро с вашей стороны. Знаете что? Думаю, сегодня вечером приготовлю сангрию на вашем вине и угощу всех посетителей. Бесплатно. Устроим народный праздник!
По лицу Лейлы пробежала тень, словно облако закрыло солнце. Я видел, как в её голове что-то болезненно щёлкнуло. Она пыталась сделать личный, интимный подарок – дескать, вот он я, щедрый жест для особенного человека. А я одним махом превратил её дары в общественное достояние, начисто лишив всякого романтического подтекста. Хотела купить моё расположение, а я раздал её деньги народу как Робин Гуд.
– Я не собираюсь продавать «Очаг», Лейла, – добавил я мягко, глядя ей прямо в глаза. Решил сыграть на опережение, пока она не начала новый раунд.
– Да я и не прошу! – слишком быстро и громко воскликнула она, словно обожглась. – Совсем наоборот! Я восхищаюсь тем, что вы делаете. Этот честный труд, эта преданность настоящему вкусу…
Она всплеснула руками, изображая искреннее восхищение.
– Это так сильно отличается от грубого бизнеса моего отца, где всё решают только деньги и связи. Где люди – просто цифры в отчётах. Это… неправильно. Я за честный труд и за душу, которую вкладывают в это настоящие мастера!
Снова наклонилась ко мне, понизив голос до страстного шёпота, словно делилась государственной тайной.
– Я бы хотела стать… покровителем вашего таланта. Помогать вам развиваться.
– Помогать? – переспросил я, изображая заинтересованность. – В каком смысле?
– Да! – её глаза загорелись, как у ребёнка перед ёлкой. – У меня есть связи в столице. Настоящие! Я могу доставать для вас редкие специи, которые сюда никогда не привозят. Экзотические продукты, о которых здесь даже не слышали!
Она говорила всё быстрее, увлекаясь собственной речью.
– А когда вы решите расширяться, я могу помочь с кредитом на самых выгодных условиях. Только представьте, Игорь: сеть заведений «Очаг Белославовых» по всей губернии! В каждом крупном городе! Вы станете влиятельнее моего отца, богаче любого купца!
Я откинулся на спинку стула, неспешно скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на неё. Лейла была так увлечена своими грандиозными планами, что не заметила иронии в моём взгляде. А я медленно считал до десяти, наслаждаясь моментом.
– Интересно получается, – протянул я негромко, но так, чтобы слышали и за соседними столиками. – Сначала вы говорите о душе, о честном труде, который противостоит «грубому бизнесу». Критикуете мир, где всё решают деньги. А буквально через минуту предлагаете мне построить точно такой же бизнес, только под вашим чутким руководством.
Сделал паузу, давая словам впитаться в тишину заведения.
– Я немного запутался в вашей философии, Лейла. Так вы на самом деле презираете мир, где всё решают деньги и связи, или просто хотите занять в нём место своего отца?
Тишина повисла в воздухе, как дым от сгоревшего пирога. Старый учитель за соседним столиком громко крякнул и спрятал довольную усмешку в седых усах. Двое ремесленников замерли с ложками на полпути ко рту и с нескрываемым интересом уставились на нашу сцену, словно попали на спектакль в театре.
Лицо Лейлы застыло, как маска в музее. Изысканная покровительница искусств треснула на глазах, и из-под неё выглянула растерянная девчонка, чей хитроумный план развалился публично и с треском.
– Я… я не то хотела сказать, – пролепетала она, впервые за весь разговор потеряв уверенность.
– А что хотели? – спросил я почти ласково. – Помочь бедному повару встать на ноги? Или приобрести себе ручной талант, который будет делать то, что вам выгодно?
Лейла замерла, словно её ударило током. Вся её жизнь состояла из двух типов мужчин: те, кто пресмыкался перед ней, и те, кто боялся. А тут какой-то повар из задрипанной закусочной поймал её на банальном вранье, как школьницу у доски без домашки.
Она медленно оглянулась по сторонам. Старый учитель больше не скрывал довольную ухмылку. Мужики забыли про еду и откровенно плескались в море чужого стыда, наслаждаясь зрелищем.
Хуже пощёчины. Публичное унижение перед простолюдинами. Её гордость, выпестованная годами поклонения, трещала по швам.
– Ты… ты ещё пожалеешь об этом, повар! – процедила она сквозь зубы, вскакивая так резко, что стул с треском рухнул.
Бросилась к выходу, как подстреленная лисица. Но у самой двери обернулась, схватившись за ручку побелевшими пальцами.
Я готовился увидеть слёзы или привычную истерику. Но то, что сверкнуло в её глазах, заставило меня невольно отступить на шаг. Там бушевал настоящий коктейль Молотова из ненависти, унижения и – чёрт меня дери – неприкрытого вожделения. Я стал первым, кто не только не клюнул на её удочку, но и переиграл её на её же поле. Выставил дурочкой перед простым народом. И этот вызов, это поражение превращало обычную игру в болезненную одержимость.
Дверь грохнула, словно пушечный выстрел. В закусочной повисла гробовая тишина. Потом один из мастеров громко фыркнул:
– Здорово ты её, Игорёк! Прямо как котёнка мордой в миску!
– Да уж, давно пора кому-то эту зазнайку осадить, – подхватил другой.
– А видели, как она смотрела? Будто съесть хотела!
– Ага, только непонятно – в каком смысле, – хмыкнул третий, и вся компания загоготала.
Я лишь пожал плечами, изображая равнодушие. Подошёл к брошенной корзине, достал бутылку французского вина и неспешно направился за стойку.
– Настя, – позвал я сестру, которая всё ещё стояла с челюстью до пола. – Тащи из кладовки апельсины и яблоки. Делаем сангрию. Обещал – выполняю.
– Игорь, ты с ума сошёл? – прошептала она, подбегая ближе. – Это же дорогущее вино! И вообще, что ты творишь? Сначала выгоняешь дочку самого богатого человека в городе, а теперь её подарки раздаёшь направо и налево?
– Настенька, – улыбнулся я, откупоривая бутылку, – иногда самое дорогое вино нужно потратить на самых простых людей. Поверь, инвестиция окупится.
* * *
Вечер удался на славу. Сангрия из элитного французского вина творила чудеса – языки развязывались, истории становились всё смешнее, а атмосфера в «Очаге» напоминала дружескую вечеринку. Я щедро наливал всем, кто заглядывал, собирая благодарность и симпатии, как грибы после дождичка.
– Игорь, да ты золото! – восклицал тракторист Гриша, размахивая бокалом. – Первый раз в жизни французское пью!
– А знаешь что, парень, – задумчиво протянул старый учитель, – ты сегодня не просто девчонку поставил на место. Ты показал, что у простого человека тоже есть достоинство.
Когда последние посетители наконец разошлись, оставив после себя гул довольных голосов и звон пустых бокалов, мы с Настей принялись убираться. Она вытирала столы с какой-то нервной энергией, явно собираясь с духом что-то сказать.
Наконец подошла ко мне, когда я протирал стойку.
– Игорь, мне жутко страшно, – призналась она, голос дрожал. – Понимаешь, с её отцом всё понятно. Он как бульдог – зол, но предсказуем. Рычит, кусается, но по прямой идёт. А вот такие, как она… Это же больная на всю голову! От неё можно ждать чего угодно.
Я отложил тряпку и посмотрел в тёмное окно. Улица пустовала, залитая холодным лунным светом.
– Настя, ты абсолютно права, – вздохнул я, разглядывая своё отражение в стекле. – Это уже не просто враг. Это хищник, который почувствовал вкус крови. И теперь охота на меня стала для неё вопросом жизни и смерти. Точнее, чести и бесчестья.
– И что будем делать?
– А что остаётся? – усмехнулся я, поворачиваясь к сестре. – Готовиться к войне. Только воевать будем не кулаками, а умом. У неё есть деньги и связи, а у нас – мозги и поддержка простых людей. Посмотрим, что сильнее.
* * *
Прошло несколько дней с тех пор, как я встретился с таинственной зеленокожей красавицей. А также после встречи с Алиевым и… ох, да много чего, на самом деле, случилось. Жизнь в «Очаге» текла размеренно, но я чувствовал себя как сапёр на минном поле.
Утром, разбирая запасы лесных трав, я случайно задел засушенный цветок лунной мяты. Его аромат, слабый и потусторонний, ударил прямо в мозг. И тут меня осенило.
– Рат! – крикнул я. – Собирайся, идём в лес!
Из-под печки донёсся недовольный писк:
– Опять эти походы? Я думал, ты уже всё там перетащил. Или решил помириться с тем чудовищем, которое чуть нас не съело?
– Кстати, да, – я задумался. – И почему местные охотник его до сих пор не прогнали или не пристрелили? Всё-таки опасная тварь.
– Издеваешься? – фыркнул Рат. – Или совсем головой поехал, – а потом протянул: – Ах да, точно, ты же у нас с проблемами… так вот, сообщаю, что злыдня прогнать нельзя просто потому что он… магический зверь. С ним-то и встречаются довольно редко. Так что считай, что тебе повезло.
– Да уж, везение моё второе имя, – пробормотал я. – Но всё равно, он ведь может кого-то убить.
– Пока таких случаев официально не было, – заявил Рат. – Хотя многих пропавших и причисляют к убийствам злыдня, но как по мне, это всё враки. Злыдень – он как хранитель этих лесов. Появляется только тогда, когда сам посчитает нужным. Говорю же, магия…
– Да, да, магия…
Вот только мне до сих пор было сложно в это поверить. Нет, конечно же, зеленокожая лесная красотка реальна, я в этом не сомневался. Однако магия у людей… чёрт, надо бы выбраться из города и посмотреть, что творится в мире.
– Так ты идёшь? – снова обратился к Рату.
– Ты всё-таки решил снова проверить своё везение и во второй раз побегать от злыдня? – насмешливо переспросил крыс.
– Нет, приятель. Мы идём за мёдом.
Рат недоверчиво посмотрел на меня.
– За мёдом? К пчёлам? К этим жужжащим демонам, которые больно жалят? Ты что, совсем рехнулся, шеф? Я не пойду!
– Подумай сам, – начал я объяснять, уже натягивая куртку. – Если пчёлы собирают нектар с лунной мяты, то их мёд должен быть особенным. Это не просто ингредиент. Это может быть настоящим сокровищем. И сейчас самое время, когда мёд должен созреть.
– И что с того? – Рат забрался на стол и уставился на меня. – Мёд как мёд. Липкий и сладкий.
– Ты не понимаешь. В моём мире… – я запнулся. – То есть, я где-то читал, что мёд с редких растений обладает особыми свойствами.
Рат фыркнул, но полез ко мне на плечо.
– Ладно, пойду. Но если меня ужалят, ты мне должен будешь целый окорок!
* * *
В лесу, у знакомого оврага, стоял такой гул, что Рат вцепился в воротник моей куртки мертвой хваткой.
– Я же говорил! – пискнул он. – Это армия! Целая армия жужжащих убийц!
– Успокойся, – я осмотрелся по сторонам. – Нужно их усыпить дымом.
Мои руки сами знали, что делать. Из пустой консервной банки и горсти тлеющих гнилушек я быстро смастерил дымарь.
– Ты серьёзно думаешь, что эта штуковина поможет? – Рат дрожал всем телом.
– Увидим, – я зажёг дымарь и направил струю дыма к дуплу.
Пчёлы успокоились почти мгновенно. Их агрессивное жужжание сменилось сонным гудением.
– Магия! – восхитился Рат. – Ты волшебник!
– Просто знаю, как они устроены, – усмехнулся я и осторожно подошёл к дуплу.
То, что я увидел, поразило меня. Соты были необычного жёлтого цвета – они переливались перламутром, как внутренняя сторона морской раковины. А мёд в ячейках слабо светился изумрудным светом.
– Офигеть! – выдохнул Рат. – Он же светится!
Я аккуратно вырезал небольшой кусок сот и поднёс к лицу. Аромат был невероятным – свежесть мяты смешивалась с цветочной сладостью и лесными нотками.
– Это жидкое золото, – прошептал я и зачерпнул каплю мёда пальцем.
Вкус взорвался во рту как фейерверк. Сначала ударила холодная мята, потом волна цветочной сладости, а в послевкусии – хвоя, смола и что-то дикое, первобытное. По телу разлилось приятное тепло, прогоняя утреннюю прохладу.
– Рат, ты только посмотри! – я показал ему светящийся мёд. – Это не просто лакомство. Это настоящее волшебство!
– А на вкус как? – Рат облизнулся.
– Попробуй сам, – я протянул ему каплю на пальце.
Рат осторожно лизнул и тут же его глаза округлились.
– Мать честная! Это же… это же… у меня нет слов! – он запрыгал на месте. – Шеф, ты гений! С таким мёдом ты покоришь весь город!
– Именно об этом я и думаю, – я аккуратно завернул соты в чистую ткань. – Представляешь, что будет, если добавить этот мёд в десерт? Или в маринад для мяса?
– Люди будут выстраиваться в очередь от твоей закусочной до самой городской площади! – восторженно пискнул Рат.
– Тише, не спугни удачу, – я спрятал драгоценный груз в рюкзак. – Сначала нужно провести эксперименты. Понять, как лучше его использовать.
– А что, если пчёлы не дадут нам больше брать их мёд? – вдруг забеспокоился Рат.
– Тогда найдём способ с ними договориться, – я погладил его по спинке. – В конце концов, я же не всё забрал. Оставил им достаточно на зиму. И…
Но я не успел договорить, так как меня перебил знакомый и до мурашек приятный голос.
Глава 18
– Это часть меня.
Голос словно из сказки донёсся сзади. Мягкий, как шёпот ветра в листве. Я подскочил и обернулся так резко, что чуть не рухнул в овраг. На его краю стояла она – та самая зелёная девушка из моих воспоминаний. Руки сложены на груди, поза настоящей королевы, а на лице играет озорная усмешка.
– Смотрю, ты не сидишь сложа руки, смертный, – её губы изогнулись ещё сильнее. – Уже промышляешь грабежом моих трудолюбивых пчёлок.
Я открыл рот, закрыл, снова открыл. Наверное, походил на рыбу, выброшенную на берег.
– Я… ну это… просто взял чуть-чуть, – залепетал я, инстинктивно прижимая контейнер к груди. – Откуда мне было знать, что они твои? Тут же нет табличек «Частная собственность»!
– Весь этот лес принадлежит мне, – она легко спрыгнула с края оврага. Приземлилась передо мной без единого звука, словно кошка. – И всё, что сейчас просыпается в тебе, тоже когда-то было моим.
Сердце колотилось так, словно я пробежал марафон в гору. Я смотрел на неё и не мог поверить, что она настоящая. Живая. Стоит в двух шагах и разговаривает со мной.
– Значит, это всё-таки было правдой? – выпалил я, больше не в силах сдерживаться. – Тот поцелуй в лесу… Ты действительно существуешь?
– Мой поцелуй – это не просто романтика, дорогой, – она подошла ближе. Я снова почувствовал этот дурманящий аромат дикой мяты и грозы. – Это обмен энергией. Я поделилась с тобой крохотной частицей первозданной силы леса. А взамен ощутила тепло живой плоти. Давно я забыла, каково это – чувствовать биение чужого сердца.
Её тонкая рука коснулась моей щеки. Пальцы были прохладными, как речная вода на рассвете. От этого прикосновения по телу побежали мурашки.
– И эта энергия превратилась в мою удачу? – уточнил я, подозрительно прищурившись. – Как-то слишком просто мне всё даётся.
Не буду лукавить, подобные мысли не покидали меня. Всё же я привык думать рационально, а здесь… всё само идёт в руки. И пусть они у меня золотые, но я же прекрасно понимаю, что белая полоса рано или поздно закончится. Или же у меня и правда получается отлично справляться с проблемами?
– Я, признаться, сама удивлена, – сказала она, лукаво улыбаясь. – Твоё тело было похоже на огромную библиотеку, где свет горел лишь в крохотном читальном зале. Я просто отперла остальные двери. Но я думала, что пробужу в тебе лишь базовые инстинкты, а ты… ты начал творить! Создавать сложнейшие составы, чувствовать металл, будто он живой. Это не моё волшебство, это твоё. Врождённый дар к алхимии.
Ага, алхимия… – мысленно усмехнулся я. – Спасибо бате из прошлой жизни, который с пелёнок учил меня химии и физике, заставляя чинить всё, что ломается в доме.
– Моё? – переспросил я вслух, стараясь выглядеть максимально убедительно. – Но как такое возможно?
– В твоей крови течёт магия, – терпеливо объяснила она, её голос стал тише и серьёзнее. – Сильная, древняя, но по какой-то причине запертая. Ей просто не давали проснуться. Возможно, это как-то связано со смертью твоего отца… Он ведь был не так прост, как ты думаешь. Он был магом.
Слова ударили под дых. Отец – маг? Тот самый, которого подставили и обвинили в отравлении? Картина мира треснула и осыпалась. Если он был магом, то это… Если в этом мире магия прерогатива аристократов, а кто тогда мы с Настей? Бастарды какого-нибудь дворянского рода? Мы ведь ничего не знали о матери, кроме того, что она умерла при родах. Голова шла кругом.
Лесной дух, видя моё замешательство, снова рассмеялась.
– Ох, какие у тебя глаза! Не забивай пока голову. Ты и без того уникум. Тебя ждёт большое будущее, если, конечно, будешь осторожен и не наломаешь дров.
Она окинула взглядом лес вокруг.
– Можешь приходить сюда и брать то, что тебе понадобится для твоих… опытов, – подмигнула она. – Но только без вреда для моего дома. А взамен… взамен я хочу тоже тепло, что ты подарил мне в нашу первую встречу.
Я хотел спросить, что она имеет в виду, хотел узнать больше об отце, о магии, обо всём на свете, но она не дала мне и шанса. Шагнула вперёд, обвила руками мою шею и впилась в губы страстным, глубоким поцелуем, от которого по телу пронеслась настоящая буря. А потом так же внезапно отстранилась и, сверкнув изумрудными глазами, просто растаяла в воздухе, растворившись в шелесте изумрудной листвы.
– Бр-р-р! Ну и сквозняк! – раздался рядом писклявый голос.
Я обернулся. На плече сидел Рат, отряхиваясь и недовольно почёсывая за ухом. Он снова ничего не видел и не слышал – заботливая хозяйка леса опять погрузила его в гипнотический сон, чтобы не мешал нашему разговору.
– Ты чего застыл, шеф? – фыркнул крыс. – Пошли отсюда скорее, пока твои пчёлки не очухались! Они тут злые, как фурии!
Я посмотрел на контейнер с мёдом в руках. Он переливался жидким золотом, словно в нём было заключено само солнце. Всё становится куда серьёзнее и интереснее. Значит, во мне тоже есть магия. Пока я её совсем не чувствую, но она ведь сказала, что лишь подтолкнула её к пробуждению. Что ж, придётся подождать. А потом – учиться. Учиться управлять силой, которая, как оказалось, всегда была частью меня.
* * *
Днём я оставил Настю отдуваться за главную, а сам пулей помчался в магазин электроники. Наконец-то! Спустя целую вечность из уездного города доставили мой драгоценный спецзаказ – блендер. В моём прошлом мире эта штуковина была на каждой второй кухне, а то и на каждой первой. Здесь же с этим было туго. Пусть и не расценивали, как заморское чудо, но позволить себе такое не каждый мог. Пришлось потратиться, но оно того стоило, ведь это инвестиция.
– А вот и наш кулинарный революционер! – встретила меня у прилавка Саша, сверкнув озорными фиолетовыми глазами. Её волосы цвета радуги были настоящим маяком в этом царстве серых коробок и унылых проводов. – Я уж думала, ты ночевать тут останешься, будешь свою прелесть сторожить.
Вокруг неё, как пчёлы вокруг улья, роились покупатели, но она порхала между ними с ловкостью фокусника, умудряясь и заказ отдать, и инструкцию объяснить, и мне подмигнуть.
– Заждался? – игриво спросила она, ставя передо мной заветную коробку.
– Не то слово, – выдохнул я, с благоговением принимая трофей. – Ты не представляешь, как я его ждал.
Схватив коробку, я чуть ли не бегом рванул обратно в «Очаг», боясь, что она растворится в воздухе, как мираж.
– Настя, принимай парад! – с порога торжественно объявил я, водружая блендер на стойку, словно знамя на покорённую вершину. – Наше новое секретное оружие массового поражения голода!
Сестра с неподдельным любопытством вытянула шею и заглянула в коробку. Её брови поползли вверх, а на лице отразилось крайнее недоумение.
– Игорь, что это за адская машина? – она с опаской ткнула пальцем в странный агрегат из белого пластика и металла. – Похожа на какую-то мясорубку-переростка. Или на пыточный инструмент для овощей.
– Это, дорогая моя сестрёнка, не просто машина! – с пафосом провозгласил я, чувствуя себя Колумбом, который пытается объяснить дикарям пользу зеркальца. – Это наш личный портал в мир божественных крем-супов, воздушных паштетов, нежнейших муссов и идеально гладких соусов!
На кухне, на своей любимой полке, меня уже поджидал Рат. Он сидел, нахохлившись, и подозрительно дёргал своим длинным розовым носом.
– Что за шумного и вонючего монстра ты притащил в мой дом? – пропищал он, когда я с грохотом поставил коробку на разделочный стол. – От него пахнет горелым пластиком и большими неприятностями!
– Успокойся, – усмехнулся я, начиная распаковывать прибор. Новые кулинарные горизонты уже маячили перед моим внутренним взором. – Это блендер, мой гастрономический критик. С его помощью я смогу превратить обычную тыкву в бархатный суп, от которого ты потеряешь волю. Или сделать такой паштет из печени, что ты продашь за него душу. А ещё… взбивать десерты, от которых ты просто сойдёшь с ума.
– Десерты? – ушки Рата мгновенно встали торчком, а в чёрных глазах зажёгся алчный огонёк. – Так бы сразу и сказал, человек! Требую первую порцию на дегустацию! Немедленно! В качестве платы за моральный ущерб и стресс, нанесённый моей тонкой душевной организации.
– Договорились, – рассмеялся я. – Как только, так сразу. Ты будешь моим главным и самым придирчивым дегустатором.
* * *
Вечерний гул голосов наконец-то схлынул, оставив после себя тишину, в которой отчётливо слышалось, как Настя с тихим вздохом собирает со столов посуду. Воздух в «Очаге» был густым и вкусным, пах жареным мясом, луком и чем-то ещё – неуловимым ароматом уюта, который я так старательно создавал. В зале оставалась лишь парочка студентов, неспешно тянувших чай и о чём-то шептавшихся. Я, чувствуя приятную ломоту в спине, лениво протирал и без того чистую стойку. Обычный, почти идеальный вечер.
И тут колокольчик над дверью не просто звякнул, а взвизгнул, словно ему на хвост наступили.
На пороге стояла Саша. Одним движением она сбросила на вешалку лёгкую джинсовку, оставшись в обтягивающей чёрной футболке с какой-то абракадаброй на груди, и решительно зашагала к свободному столику у окна. Её ярко-розовые волосы горели в тёплом свете ламп, как неоновая вывеска. Села так, будто всю жизнь только здесь и ужинала, закинув ногу на ногу.
– Ого, – выдохнула Настя мне в ухо, легонько толкая в бок. – Ты посмотри, какая цаца к нам пожаловала. Вся из себя.
– Это Саша. Я у неё сегодня блендер покупал, а до этого – камеру, – так же шёпотом ответил я, не отрывая взгляда от нежданной гостьи. Что-то в её манере держаться говорило, что она пришла не просто перекусить.
– Погоди… так это же Саша Дода! – в голосе сестры прозвучало почти благоговение. – Племянница Петра Доды. Дядя её, говорят, вообще где-то в столице сидит, шишка какая-то. А она тут с матерью живёт. Добровольно, прикинь? Могла бы и получше работу найти с такими-то связями.
Надо же… не сказал бы. какая необычная девушка оказывается.
Я вышел из-за стойки, поправил фартук и направился к столику.
– Саша? Неожиданно. Какими судьбами?
– Твоими, – без тени смущения ответила она, и её улыбка оказалась такой же яркой, как и причёска. – Я не люблю ходить вокруг да около, Белославов. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Звучит как угроза, – усмехнулся я, присаживаясь на стул напротив. – Но я заинтригован. Слушаю.
– Через несколько дней ко мне дядя приезжает. С семьёй, – начала она, постукивая по столу ногтем с чёрным лаком. – Хочется их… удивить. Понимаешь? Угостить чем-то особенным, нашим, местным. Моя тётя, его жена, просто помешана на десертах. Считает себя великим знатоком.
Она сделала паузу и, чуть наклонившись вперёд, демонстративно, очень медленно облизала губы, глядя мне прямо в глаза. Жест был настолько театральным, что я едва сдержал смешок.
– И ты хочешь, чтобы я приготовил что-нибудь такое, чтобы она… ахнула? – подыграл я ей, тоже подаваясь через стол.
– Именно! – её глаза сверкнули. – Чтобы она забыла свои столичные эклеры и крем-брюле. Чтобы поняла, что и в нашей провинции могут творить чудеса. Сможешь?
Вызов. Обожаю вызовы. Особенно такие. Это даже не вызов, а лёгкая разминка для моих талантов.
– Ахнула, говоришь? – я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Саша, она у тебя будет не просто ахать. Она будет рыдать от восторга и умолять дать ей рецепт. А я не дам. Считай, что твой заказ уже принят. Я приготовлю ей такой десерт, что она до конца жизни будет рассказывать о нём своим подругам. – Рецептов у меня в голове – на целую библиотеку, – усмехнулся я, откидываясь на стуле. – Причём не на какую-нибудь районную, а на вполне себе государственного масштаба. Хватит на любого, даже самого привередливого и капризного гурмана. Вопрос только во времени, желании и, конечно, наличии правильных ингредиентов.
– Желания у меня – хоть отбавляй, – Саша, подавшись вперёд, накрыла мою руку своей. Её ладонь оказалась на удивление тёплой, а пальцы – цепкими и сильными. Сразу видно, не какая-нибудь кисейная барышня. – Но у меня есть одно ма-а-аленькое условие.
– М-м-м, уже условия? – протянул я, изображая вселенскую усталость. – Я думал, мы только на стадии невинного флирта.
– Флирт флиртом, а дело – по расписанию, – хихикнула она. – Но не просто десерт. Я хочу шоу. Настоящее представление. Ты придёшь к нам домой и приготовишь всё на глазах у моих родственников. Они должны лопнуть от зависти.
– То есть, я должен буду не только готовить, но и развлекать публику? – я картинно вздохнул. – Это уже двойной тариф, мадемуазель.
– Я хочу, чтобы они увидели, как ты это делаешь. Удиви их не только вкусом, но и своим мастерством. Чтобы они поняли, что ты не просто повар, а настоящий артист. Ну что, маэстро? Сможешь?
– Смогу, – с хитрой улыбкой кивнул я. – Но что взамен?
– Деловой человек, – в глазах Саши запрыгали озорные чертята. Она тоже откинулась на спинку стула. – Во-первых, двойной тариф, как ты и сказал. Цену назначаешь сам. Конечно, сохраняй самообладание и не загибай.
