Текст книги "Имперский повар. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Карелин
Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц)
Глава 20
Я прекрасно понимал: после публичного провала с инспектором и унижения Лейлы старый лис Алиев больше не будет играть в подковёрные игры. Он затаится, как раненый зверь, соберётся с силами и нанесёт удар. Причём удар будет жестоким, внезапным, со всей его купеческой злобой и ресурсами. Сидеть в обороне и ждать этого удара означало подписать себе смертный приговор.
Лучшая защита – нападение. А в моём случае – стремительный взлёт на такую высоту, где меня уже нельзя будет раздавить, как назойливого таракана. Мне нужно было срочно стать слишком большим, слишком нужным и слишком заметным для города. Чтобы удар по мне означал удар по самому городу.
Оставив Настю командовать «Очагом», я направился прямиком в городскую ратушу. Именно в ней располагался Попечительский Совет. Предварительно, конечно, договорился о встрече через Наталью. Без связей в этих коридорах делать нечего.
Выглядела ратуша как обычное административное здание в моем прошлом мире. Двухэтажное небольшое окруженное кованым забором. Пройдя через охрану я направился в нужный мне кабинет.
И здесь понял что достиг определенной степени известности. Проходившие мимо здешние служащие провожали меня взглядами и шепотками. Взгляды явно были недоброжелательными с долей презрения. Не знаю радоваться такой популярности или нет.
– Смотри-ка, Белославов идёт, – услышал я шёпот за спиной.
– Тот самый, что инспектора Мышкина опозорил?
– Да нет, брат, этот Мышкин сам себя опозорил. А Белославов только камеру включил.
– Говорят, у него еда такая, что язык проглотишь.
– И ножом владеет, как мастер. У Фёдора в кузнице видели.
Я усмехнулся. Сарафанное радио работало исправно. Репутация росла быстрее, чем я ожидал.
В просторном кабинете с массивной дубовой мебелью меня ждали Наталья и Вера Андреевна. Жена главы Попечительского Совета восседала за столом, как королева на троне. Спина прямая, взгляд холодный и оценивающий.
– Игорь, мы тебя слушаем, – произнесла Вера с вежливой улыбкой.
Улыбка была дежурной, а глаза изучали меня, как рентген. Она не просто слушала – она взвешивала мою ценность на невидимых весах власти.
– Добрый день, – без церемоний начал я. – Пришёл с предложением, которое принесёт пользу всему городу. Хочу организовать большой праздник. С бесплатными кулинарными мастер-классами для детей и бесплатной едой для всех горожан.
Женщины обменялись многозначительными взглядами. В их глазах промелькнула искра заинтересованности.
– Любопытная идея, – задумчиво протянула Наталья. – И очень своевременная, знаешь ли. Чуть больше, чем через неделю у нас «День Сытого Горожанина». Старинный праздник, почти забытый. Последние годы его не отмечали – не было инициативы, не было того, кто взялся бы за организацию. Твоё предложение может возродить традицию, дать ей новую жизнь.
– А что именно ты планируешь готовить? – практично поинтересовалась Вера Андреевна, возвращая разговор с лирических высот на деловую почву.
– Ничего заоблачного, но всё будет запоминающимся, – ответил я, мысленно выстраивая меню. – Для взрослых приготовлю «Пряные свиные рёбрышки от Белославовых» в моей фирменной дымной глазури. Плюс «Богатырская каша с дымком» по восстановленному старинному рецепту. Для детей – «Куриные шашлычки „Солнышко“» на деревянных шпажках и «Яблочные оладьи с мёдом».
– Великолепно, – кивнула Вера после паузы. Лицо заметно потеплело. – Такое мероприятие, безусловно, укрепит авторитет Попечительского Совета и моего супруга лично. Показать заботу о горожанах, возродить добрые традиции… Именно то, что нужно для имиджа власти.
Наталья поддержала:
– Игорь, а сколько человек ты рассчитываешь накормить?
– Если поможете, то могу весь город! – уверенно ответил я. – вопрос бюджета.
– Смелые планы, – улыбнулась Вера Андреевна. – Мне нравится твой размах. Я сегодня же переговорю с мужем. Думаю, он поддержит инициативу. И вполне возможно, завтра ты с ним познакомишься лично.
Я сдержал торжествующую улыбку. Клюнули. Я предложил им не просто праздник – я подарил политические очки, красиво упакованные в ароматную обёртку свиных рёбрышек. И они это прекрасно поняли.
– Буду рад знакомству, – сдержанно кивнул я.
Когда я покидал ратушу, в коридорах уже гудели разговоры. Новость о предстоящем празднике расползалась по зданию, как масло по горячей сковороде.
Игра началась по-крупному. Я больше не был просто поваром, воюющим с мелким конкурентом. Теперь я становился значимой фигурой на городской шахматной доске. И мой следующий ход должен был быть идеальным.
* * *
Выйдя из ратуши, я быстренько забежал домой. Мой следующий пункт был куда менее приятным, но не менее важным – полицейский участок. В руках я нёс секретное оружие в виде картонной коробки, из которой шел такой аромат, что прохожие оборачивались и провожали меня голодными взглядами. Пончики. Ещё тёплые, с корочкой цвета загара и начинкой, от которой можно было потерять голову. Я встал в пять утра, чтобы их приготовить. Стратегия требует жертв, в основном – жертв сна и здравого смысла.
Участок встретил меня как всегда – казённой атмосферой и букетом ароматов: старые бумаги, дешёвый табак (забавно, одна из немногих трав, которая используется в этом мире и то во вред) и лёгкое уныние с нотками безысходности. Сержант Петров сидел за столом и хмуро изучал какую-то папку, словно она была написана на древнеегипетском. Увидев меня с коробкой, он поднял глаза и нахмурился так, что его брови чуть не слились в одну линию.
– Это что ещё такое, Белославов? – его голос скрипнул, как ржавая калитка. – Решил по стопам американских фильмов пойти? Пончики в участок? Намёк на подкуп должностного лица при исполнении?
Я изобразил на лице такую оскорблённую невинность, что хоть святых выноси.
– Что вы, господин сержант! – я сделал вид, что собираюсь развернуться. – Никакого подкупа. Чисто дружеский жест от благодарного гражданина. Не хотите – не надо. Отнесу ребятам в камеру, у них, поди, обед сегодня из серии «угадай, что это было при жизни».
– Стой! – буркнул Петров, и я заметил, как дёрнулись уголки его рта, словно они боролись с желанием улыбнуться. – Куда пошёл? Кто тебя туда пустит то? Ладно, ставь сюда. У меня как раз перерыв на чай. Полчаса у тебя есть, не больше.
Он с грохотом отодвинул папку, словно сметал с доски шахматные фигуры. Коробка заняла почётное место на столе. Аромат ванили и жареного теста мгновенно захватил суровый кабинет, превращая его из казённого логова в уютную кухню.
Петров открыл коробку, и его глаза округлились.
– Мать честная… – пробормотал он, доставая первый пончик. – А глазурь-то настоящая?
– Сахарная пудра с лимонным соком, – гордо сообщил я. – Вы же знаете на какие чудеса я готов пойти ради правосудия.
Сержант надкусил пончик, и я увидел, как его лицо медленно расплывается в блаженной улыбке. Он запил первый кусок горячим чаем из граненого стакана и заметно подобрел.
– А ты, я смотрю, не только кашей силён, – проговорил он с набитым ртом, крошки сыпались на форму. – Вкусно, чёрт побери. Прям как в детстве у бабки. Только без всяких этих изысков. Но так же с душой, – в его глазах на мгновение появились добрые искорки. А потом он снова обратился ко мне: – Ты тоже готовишь нечто подобное, Белославов. Это многого стоит, поверить мне на слово.
– Стараюсь, – скромно ответил я, но внутри торжествовал. Крепость взята. – А новости есть какие по нашему общему знакомому?
Петров дожевал, отхлебнул чаю и вдруг посерьёзнел, словно вспомнил, что он всё-таки полицейский, а не дегустатор выпечки.
– По Мышкину, что ли? – он понизил голос. – Есть новость, только не очень хорошая. Исчез он. Сбежал, паршивец. След простыл.
– Как исчез? – я старательно изображал удивление.
– А вот так. Дело-то по сути мелкое, должностное, так что в федеральный розыск объявлять не стали. Но ни в городе, ни у родственников в соседней губернии его нет. Как в воду канул. Хотя… – он многозначительно посмотрел на меня, – между нами говоря, подозреваю, что не сам он сбежал. Слишком много у него врагов нарисовалось за всю его продажную жизнь.
Эти слова прошлись по мне холодом. Слишком похоже на почерк Алиева. Зачем держать в живых свидетеля провала, который может сболтнуть лишнего? Проще «помочь» исчезнуть. Навсегда.
– Понятно, – я постарался, чтобы голос звучал ровно. – Жаль, конечно. Хотелось бы посмотреть ему в глаза. Но я к вам вообще-то с другим делом пришёл.
Я перешёл к главному, наклонившись к столу.
– Мы тут с Попечительским Советом планируем большой праздник. Народное гулянье на центральной площади. Я буду одним из главных действующих лиц – отвечаю за кормёжку честного народа. И я хотел бы попросить вас лично проследить за порядком.
Петров снова нахмурился, отставляя стакан.
– Белославов, мы и так всегда следим за порядком, – он говорил официальным тоном. – Это наша прямая обязанность. На любом массовом мероприятии будет дежурить наши ребята.
– Я знаю, товарищ сержант, – я подался вперёд, понижая голос до конспиративного шёпота. – И я очень уважаю вашу работу. Но вы же сами всё понимаете. Против меня могут быть провокации. Не просто пьяная драка, а что-то посерьёзнее. После истории с Мышкиным у меня появились враги. К тому же… я опасаюсь, что Алиев или его люди могут как-то повлиять на ваших людей. Но я же человек простой и хочу порадовать народ, угостив вкусным обедом. Поэтому я здесь.
Я сделал паузу, давая словам дойти. Хотя я видел, как хмурится сержант. Всё же намёк на то, что его люди продажные, ему явно не понравился. Вот только проблема заключалась в том, что и я, и он, понимали, что это правда. Поэтому Петров промолчал и слушал меня дальше.
– И я, знаете ли, доверяю не форме, а конкретным людям. Таким, как вы. Я видел, как вы работаете. Профессионально, честно. И буду спокоен, только если буду знать, что именно вы держите всё под контролем.
Лесть была простой, как кувалда, но, как и кувалда, била точно в цель. Я видел, как расправились плечи сержанта, как разгладились морщины на лбу. Он довольно крякнул, погладил свои пышные усы и посмотрел на меня уже совсем другим взглядом – почти отеческим.
– Хитёр ты, повар, – он взял ещё один пончик и покачал головой с уважением. – Язык у тебя хорошо подвешен. Умеешь правильные слова находить к простому человеку.
Он задумался, покусывая пончик.
– А знаешь что, Белославов? Мне твоя честность нравится. И пончики, чёрт побери, тоже. Договорились. Я лично прослежу, чтобы на твоём празднике даже мышь не пискнула. И своим ребятам дам установку – смотреть в оба глаза. Можешь быть спокоен.
– Вот за это спасибо, товарищ сержант, – я искренне улыбнулся и протянул руку. – От души. Знаю теперь – надёжная защита будет.
Он пожал мою руку крепко, по-мужски.
– Только учти, – добавил он серьёзно, – если что-то почувствуешь неладное до праздника, сразу ко мне. Не геройствуй в одиночку.
Я поднялся, чтобы уйти, когда он окликнул меня:
– Эй, Белославов! Коробку-то свою забери.
– Это вам, – махнул я рукой. – Угостите коллег. За службу верную.
– Ну ты даёшь! – рассмеялся Петров. – Теперь мне придётся объяснять ребятам, откуда пончики. Скажу, что конфисковал у нарушителя.
Выходя из участка, я чувствовал себя генералом после удачной битвы. Ещё одна ключевая фигура встала на мою сторону шахматной доски. И теперь у моего праздника была самая надёжная «крыша» в городе. А в нашем мире это дорогого стоило.
* * *
В то самое время, когда Белославов очаровывал сержанта Петрова ванильным ароматом свежей выпечки, в городской ратуше шла своя игра. Вера Андреевна и Наталья вошли в кабинет к главе Попечительского Совета.
Барон Григорий Аркадьевич Земитский выглядел как человек, которого жизнь основательно потрепала. Когда-то мощные плечи теперь поникли под грузом забот. Дорогой костюм сидел идеально, но не мог скрыть серый оттенок лица и глубокие мешки под глазами. За огромным столом он разбирал бумаги с видом приговорённого к пожизненному заключению.
– Праздник? – переспросил он устало. – И зачем нам эта суета? У нас и так всё тихо. Зачем лишние траты? Опять в Управе согласовывать.
Наталья сделала решительный шаг вперёд.
– Григорий Аркадьевич, это не суета – это золотая жила! Этот Белославов творит настоящие чудеса на кухне. Люди к нему не просто есть ходят, они за надеждой идут! Если народ увидит, что Попечительский Совет его поддерживает, ваш рейтинг взлетит до небес!
Глава поморщился при упоминании рейтинга.
– И считайте это затратами на избирательную кампанию. Выборы ведь скоро, – добавила Наталья с многозначительной улыбкой. – а для нашего градоначальника барона Белостоцкого, если правильно подать это, тоже будет выгодно.
– Хорошо, подумаю, – вздохнул Земитский, массируя виски.
Наталья поняла – дальше не её территория. Время тяжёлой артиллерии.
– Спасибо за время, Григорий Аркадьевич. Пойду мужу добрые вести сообщу, – вежливо откланялась она и вышла.
В кабинете повисла тишина. Вера Андреевна не торопилась. Она медленно обошла стол и встала за спиной мужа. Её ухоженные руки легли ему на напряжённые плечи.
– Гриша, – промурлыкала она прямо в ухо. Голос стал совсем другим – низким, бархатным. – Наташа права. Этот праздник нужен не только городу. Он нужен тебе.
Она начала мягко разминать его зажатые мышцы. Земитский застонал – то ли от боли, то ли от удовольствия.
– А если ты поможешь мне с этим мальчиком… – продолжала Вера шёпотом, – если всё пройдёт идеально, то я обещаю тебе такой вечер, о котором ты даже мечтать не смел.
Григорий замер и удивлённо обернулся.
– Вера, мы женаты двадцать лет. Чем ты можешь меня ещё удивить? Я думал, мы изучили друг друга вдоль и поперёк.
Она нежно поцеловала его в висок, отчего по коже пробежали мурашки.
– О, мой дорогой, – в её голосе звенели колокольчики обещаний, – женщина всегда найдёт, чем удивить своего мужчину. Даже после двадцати лет. Фантазия – великая сила.
Вера отстранилась, оставив мужа в лёгком ступоре. Григорий смотрел на бумаги, но видел теперь не скучные цифры, а загадочную улыбку жены. Усталость испарилась как дым. В глазах впервые за месяцы зажёгся живой огонёк.
– Ладно, – сказал он, решительно отодвигая документы. – Зови своего кулинарного гения. Завтра с утра пораньше. Посмотрим, что он из себя представляет. И надо придумать обоснование для градоначальника.
– Конечно. Ты не пожалеешь, – пообещала Вера и направилась к двери.
Оставшись один, глава Попечительского Совета откинулся в кресле и усмехнулся. Двадцать лет брака, а жена всё ещё умеет преподносить сюрпризы. Интересно, что же она задумала на этот раз?
* * *
Покинув участок с ощущением хорошо выполненной работы, я направился к следующему стратегическому объекту – мясной лавке Степана. Без качественного мяса мой праздник превратился бы в жалкое подобие настоящего торжества. А Степан был единственным поставщиком в городе, который понимал разницу между «мясом» и «тем, что когда-то было животным».
Лавка встретила меня привычными запахами: свежей говядины, копчёной грудинки и чего-то ещё, неуловимо аппетитного. За прилавком стояла Дарья, раскладывая куски мяса в витрине. Увидев меня, она буквально расцвела, как подсолнух на рассвете.
– Игорь! – воскликнула она, тут же бросив свои дела. – Какая радость! Проходи, проходи! Чаю хочешь? Или кваса? А может, присядешь, отдохнёшь с дороги?
Она засуетилась вокруг меня, как пчёлка вокруг цветка, и я невольно улыбнулся такому тёплому приёму. Но краем глаза заметил, что Степан, стоявший у разделочного стола, наблюдает за дочерними телодвижениями с хмурым лицом. Правда, молчит. Что удивительно. Обычно он был куда более… прямолинеен в выражении своих мыслей.
– Ишь ты, какая расторопная! – громко хмыкнул один из покупателей, дядька с красным носом и лукавыми глазками. – Жена из неё выйдет – просто золото! Такая хозяйка в дом – и жизнь заиграет новыми красками!
Дарья покраснела до корней волос, а я лишь покачал головой и дипломатично промолчал. Не время сейчас для романтических реверансов.
– Степан, – обратился я к мяснику, – мне нужно с тобой поговорить. По делу.
– Слушаю, – буркнул он, но руки не переставали работать ножом, разделывая тушу с хирургической точностью.
Я коротко рассказал о предстоящем празднике, о своей роли в организации и о том, что мне требуется надёжный партнёр-поставщик.
– Наталья уже звонила, – кивнул Степан, не отрываясь от работы. – Кое-что рассказала. Значит, городская власть решила с размахом отметиться?
– Можно и так сказать, – согласился я. – Но главное не это. Главное – что я предлагаю тебе стать официальным поставщиком мяса для праздника. Для тебя это означает рекламу на весь город и крупный заказ. От тебя мне нужны лучшие куски по разумной цене. Беспроигрышная сделка.
Степан наконец отложил нож и внимательно посмотрел на меня. В его взгляде читались размышления и оценка. Он покосился на дочь, которая всё ещё крутилась рядом, изображая занятость, но на самом деле жадно ловившую каждое наше слово.
– А знаешь что, парень, – медленно проговорил он, – мне нравится твоя деловая хватка. Не мнёшься, говоришь прямо, по существу. И мясо ты в еде ценить умеешь, это я видел.
Он вытер руки о фартук и сделал паузу.
– Согласен на партнёрство. Но с одним условием, – в его голосе появились стальные нотки. – Я не буду бегать за этими важными птицами из Совета. Пусть они сами придут ко мне с официальным предложением. Как к уважаемому деловому партнёру, а не как к мальчику на побегушках.
Я понял. Степан хотел признания. Он устал от того, что его воспринимают просто как торговца мясом, в то время, как его жена – член Совета. Ему было важно, чтобы городская элита пришла к нему с уважением.
– Договорились, – кивнул я и протянул руку. – Я лично прослежу, чтобы от Совета пришли с правильным подходом.
Мы крепко пожали руки. Сделка была заключена.
– И не забудь, – добавил Степан с усмешкой, – мне нужно время на подготовку. Такой объём мяса за день не нарежешь.
– Конечно. Завтра утром представители Совета придут к тебе с официальным предложением, а мы обсудим все детали.
Дарья, наблюдавшая за нашими переговорами с нескрываемым восхищением, вдруг подошла ближе.
– Игорь, а что ты будешь готовить? – спросила она с живым интересом.
– Рёбрышки в дымной глазури и ещё кое-что особенное, – подмигнул я ей. – Увидишь на празднике.
– Не терпится! – засмеялась она.
Степан снова взялся за нож, но я видел – он доволен. Ещё один важный союз заключён. Мясо будет отменным, а поддержка самого влиятельного торговца в городе мне обеспечена.
– До встречи, Степан. Дарья, – попрощался я.
– До встречи, партнёр, – ответил мясник с заметной теплотой в голосе.
Выходя из лавки, я мысленно ставил галочку напротив ещё одного пункта своего плана. Всё шло по расписанию.
Глава 21
Я вернулся в «Очаг» ближе к ночи, чувствуя себя выжатым лимоном. Хотя нет, скорее выдавленным тюбиком зубной пасты – пустым, но с остатками полезного содержимого. День выдался знатный! За каких-то несколько часов я заручился поддержкой власти, подружился с законом в лице сержанта Петрова и договорился с ключевым поставщиком. Настоящий шахматный гроссмейстер, который провёл три блестящие партии одновременно и во всех поставил мат!
Но как только переступил порог заведения – мой триумф лопнул как мыльный пузырь.
Зал выглядел так, будто по нему промчался небольшой ураган в компании землетрясения и саранчи. Столы в крошках, на них грязная посуда, салфетки устроили пляску по всему полу, а в воздухе висел густой аромат остывшей еды вперемешку с отчаянием. За стойкой, уронив голову на скрещённые руки, сидела Настя. Её плечи мелко подрагивали, словно у замёрзшего воробья.
– Настя? – осторожно позвал я, боясь спугнуть эту картину страдания.
Она медленно подняла голову. Лицо бледное как молоко, под глазами залегли тёмные тени, а в обычно весёлых глазах плескалась такая смертельная усталость, что у меня сердце сжалось в кулак.
– Ты хоть представляешь, что здесь творилось? – голос звучал как у обиженного котёнка, которого забыли покормить. – Они шли и шли без остановки! Как зомби-апокалипсис, только вместо мозгов требовали еду! С самого утра! А я была одна! Совершенно, абсолютно одна!
Она обвела рукой весь разгром.
– Я носилась как белка в колесе! Принять заказ, отнести, убрать посуду, посчитать сдачу, улыбнуться, снова принять заказ… У меня ноги отваливаются, руки превратились в желе, а в голове вместо мозгов – вата! Мне пришлось закрыться, потому что все что было приготовлено с утра закончилось. Надо готовить…
– Прости, сестрёнка, – я присел рядом, чувствуя себя последним подлецом. – У меня были очень важные дела. Судьбоносные, можно сказать.
Коротко, без лишних деталей, рассказал ей о визите в ратушу, о неожиданном союзе с сержантом Петровым и грандиозном плане с праздником на площади. Про договорённость со Степаном тоже упомянул.
По мере моего рассказа глаза Насти менялись. Сначала удивление, потом недоверие, а затем – полный восторг.
– Праздник? На всю главную площадь? С бесплатной едой для всех? – она подскочила на стуле так резко, что чуть не опрокинула пустую чашку. – Игорь, это же просто гениально! Ты настоящий волшебник!
Но восторг продлился недолго. Лицо снова стало испуганным, словно она вспомнила что-то ужасное.
– Погоди-ка… – прошептала она, хватаясь за голову. – Целая площадь? Это же сотни людей! Мы вдвоём просто умрём! Физически не выдержим! Меня на носилках унесут!
– Я тоже об этом думал, – кивнул я. – Нам определенно нужны помощники. Хотя бы на время праздника.
– Помощники не помешали бы каждый день, – горько вздохнула Настя, снова обводя взглядом боевое поле. – Работы становится всё больше, а я уже не тяну. Сегодня чуть не свалилась в обморок прямо перед клиентами. Но им ведь и платить надо. У нас есть на это деньги?
– За праздник платит Совет, нам с тобой надо лишь организовать полевую кухню, хмыкнул я, но тут же скрипнул зубами. – С другой стороны, тоже большая ответственность. надо ещё понять, с кем мы будем работать.
Воспоминания о стажёрах из моей прошлой жизни не сулили ничего хорошего. Да, среди них были толковые и умные парни и девушки, вот только, прежде чем стать полноценными поварами, на которых я мог положиться, они проходили месяцы стажировки.
М-да, возможно, я поторопился с праздником. Но отступать не в моём стиле.
– Игорь? – Настя вырвала меня из собственных размышлений. – Так что нам делать? Твоя идея мне нравится, но мне сложно справиться в нашей закусочной, что же будет на площади?
Она была абсолютно права. Мой успех оказался палкой о двух концах – он ложился непосильной ношей на хрупкие плечи сестры. А я, эгоист, думал только о своих планах завоевания мира.
– Хорошо, – твёрдо сказал я, принимая решение. – Завтра с утра первым делом обсудим, кого нанять на постоянную работу. А сейчас – немедленно марш отдыхать! Ты еле на ногах держишься.
– Но тут такой бардак… – слабо возразила она, указывая на хаос вокруг.
– Никаких «но»! – я решительно поднял её со стула. – Иди спать. И чтобы до утра тебя не видел. Это приказ старшего брата!
– Ты же младший, – хихикнула она, впервые за вечер улыбнувшись.
– В душе я старше! – отмахнулся я. – Марш наверх!
Она посмотрела с благодарностью, кивнула и, покачиваясь как пьяный матрос, поплелась по лестнице. Я смотрел ей вслед и понимал – мой маленький бизнес подошёл к критической точке. Либо расширяемся и растём, либо рухнем под тяжестью собственного успеха.
Через два часа, когда на кухне и в зале вновь воцарился идеальный порядок, устроил военный совет со своим главным советником, параллельно начав готовить блюда на завтра. Рат восседал на полке, задумчиво грыз ароматный сухарик и выглядел как мудрый философ.
– Ты становишься публичной фигурой, шеф, – заметил он после моего подробного отчёта. – Это отлично для твоего здоровья. Теперь старому жирному пауку Алиеву будет сложнее до тебя добраться. Одно дело – прихлопнуть безымянного повара, совсем другое – тронуть любимца города, которого лично поддерживает власть.
– Но чем больше известность, тем больше головной боли, – добавил я, протирая новенький блестящий блендер. – Высокие деревья первыми попадают под молнию.
– Именно! – Рат отряхнул крошки с усов. – И тем изощреннее становятся проблемы. Раздавить тебя напрямую больше не сможет, значит, попытается действовать через репутацию. Будет бить по близким, искать слабые места и давить на болевые точки. А они у тебя есть.
Я бросил взгляд на остывающий чизкейк, который недавно достал из холодильника. Жизнь становилась запутаннее с каждым днём. Каждый успех порождал новые риски, каждая победа поднимала ставки в этой опасной игре. Словно я играл в покер с дьяволом.
– Знаешь что, Рат? – усмехнулся я, чувствуя, как в груди разгорается знакомый азарт. – Пусть попробует. Я готов играть до самого конца.
– Вот это мне нравится, – довольно хмыкнул крыс. – Только помни – в этой игре проигравший рискует потерять не только деньги.
– А что ещё можно потерять? – с любопытством спросил я.
– Всё, – коротко ответил Рат и скрылся в своей уютной норе, оставив меня наедине с тревожными мыслями.
Я же занялся своим любимым делом, параллельно размышляя о завтрашнем дне. Впереди маячил праздник, который должен был либо вознести меня на вершину славы, либо окончательно похоронить все мои амбиции. Третьего не дано – ставки слишком высоки, а игра зашла слишком далеко.
Отступать было некуда – карты уже розданы, ставки сделаны, а колесо рулетки запущено. Оставалось только узнать, насколько крепки мои нервы и хватит ли везения дотянуть до финиша.
* * *
В это самое время, в нескольких кварталах от скромной закусочной Белославовых, в роскошном кабинете Мурат Алиев заканчивал важный телефонный разговор. Массивная чёрная трубка с глухим стуком опустилась на рычаг старинного аппарата. Информатор из ратуши только что сообщил интересные новости о планах молодого повара.
– Праздник, значит… – тихо пробормотал Алиев, откидываясь в своем кожаном кресле.
Несколько дней его лицо было мрачнее осенней тучи, но сейчас на нём медленно расцветала улыбка. Не добрая, не весёлая. Хищная улыбка волка, увидевшего глупого ягнёнка, который сам идёт к нему в пасть.
Унижение от собственной матери, провал с подкупленным инспектором, насмешки горожан за спиной – всё это вдруг отошло на второй план. Этот выскочка-поварёнок, этот проклятый Белославов совершил классическую ошибку всех новичков. Он поверил в свою удачу и решил выйти из уютной норки на большую арену.
Алиев поднялся и подошёл к огромному окну. Внизу раскинулся его город. Именно его, а не какого-то сопляка, который вообразил себя великим кулинаром.
– Собирает праздник… – усмехнулся он, потирая подбородок. – Какой удобный мальчик. Сам загоняет всех овец в одно место.
А он уже думал, что придётся долго выкуривать этого таракана из щели. Подсылать проверки, давить на поставщиков, травить слухи. Нет, судьба подарила ему идеальную возможность. Массовое скопление людей – это всегда хаос. Неуправляемая толпа, в которой так легко зажечь спичку и устроить настоящий пожар.
Мурат представил картину. Площадь, забитая весёлыми горожанами. Смех, музыка, аромат жареного мяса. А потом всё резко меняется. Смех превращается в крики, радость – в панику, запах рёбрышек – в едкий дым страха.
– Хотел праздник вкуса? – злобно прошипел Алиев. – Получишь праздник, который город запомнит на всю жизнь.
Он устроит такой финал, после которого род «Белославов» будет ассоциироваться не с вкусной едой, а с трагедией. Превратит триумф выскочки в его вечный позор.
Алиев решительно нажал кнопку селектора на столе.
– Аслан! – рявкнул он в трубку. – Немедленно ко мне! У меня для тебя особое задание.
Через минуту в кабинет вошёл высокий мужчина с шрамом через всю щёку. Аслан служил Алиеву много лет и умел решать деликатные вопросы без лишних слов.
– Слушаю, босс, – коротко сказал он.
– Этот поварёнок Белославов решил устроить народное гулянье, – начал Алиев, расхаживая по кабинету. – Будет готовить на площади, собирать толпы. Понимаешь, к чему я веду?
Аслан понимающе кивнул:
– Толпа – штука непредсказуемая. Всякое может случиться.
– Именно! – довольно потёр руки Алиев. – Драка, пожар, давка… Кто знает? Главное, чтобы виноватым оказался наш «гений кулинарии».
– А что конкретно вы хотите? – уточнил помощник.
– Хочу, чтобы этот праздник стал для него последним, – холодно произнёс Алиев. – Чтобы после него он больше никогда не посмел даже подумать о том, чтобы составить мне конкуренцию. Действуй аккуратно, но эффективно.
Аслан молча кивнул и направился к двери.
– И Аслан, – остановил его Алиев. – Позаботься, чтобы моя дочь не попала под горячую руку. Она хоть и дура, но всё-таки моя кровь.
– Понял, босс.
Когда дверь закрылась, Алиев снова подошёл к окну. Хищная улыбка не сходила с его лица. Игра переходила на новый уровень, где он был настоящим королём. Чёрным королём, готовым объявить шах и мат наглому выскочке.
* * *
Меня выдернул из сна звук, похожий на скрежет когтей по металлу, усиленный в тысячу раз. Это был не просто звонок. Это был боевой клич полуживого телефона, который, казалось, поставил себе цель пробить дыру в моём черепе. Дребезжащий, визгливый, он словно кричал: «Подъём, ничтожество, новый день пришёл, чтобы плюнуть тебе в лицо!». Чертыхаясь так, что, наверное, покраснели бы и портовые грузчики, я вслепую похлопал по тумбочке и схватил холодную трубку.
– Алло, – просипел я голосом, который, казалось, принадлежал не мне, а старому пропойце.
– Игорь? Игорь, это Наталья Ташенко! Прости, что так рано, но новость не ждёт! Григорий Аркадьевич ждёт тебя у себя. В ратуше. Через час! Он в восторге от идеи с праздником урожая!
Моё сердце, ещё секунду назад сонно качавшее кровь, исполнило тройное сальто-мортале и рухнуло куда-то в район желудка. Через час. У главы Попечительского Совета. Я подскочил на кровати, как будто под ней взорвалась петарда. Ноги тут же запутались в коварном одеяле, которое мстительно обвилось вокруг лодыжек. Миг – и я с грохотом, достойным падающего шкафа, рухнул на пол, очень больно приложившись коленом о деревянный пол.
– Буду! – прошипел я в трубку, корчась на полу, но стараясь, чтобы голос звучал бодро и уверенно.
Не слушая, что там ещё щебечет Наталья, я сбросил вызов и, хромая и шипя, выскочил из комнаты. И замер на пороге, как истукан.
Посреди нашей крохотной гостиной, в золотистых столбах утреннего света, стояла Настя. На ней были короткие, до неприличия короткие спортивные шортики и обтягивающая майка. Она делала зарядку – какие-то плавные, почти танцевальные наклоны и махи ногами. Я впервые видел её не в бесформенной пижаме или заляпанном мукой фартуке. Я видел… девушку. Молодую, стройную и, к моему абсолютному изумлению, чертовски привлекательную.
