Текст книги "Люди и боги (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 56 страниц)

– Ваше преосвященство, позвольте вернуться к моему полку.

– Не позволяю, – бросил приарх. – Это не ваш полк. Когда он прибудет, я назначу другого командира.

Майор не рискнул спорить. Стал молча смотреть, как монахи-вильгельминцы, прежние его братья по ордену, разбирают завалы на улицах. Трудятся быстро, несмотря на обстрел из соседних домов. Минут десять еще нужно, не больше. Да и огонь во рву понемногу начал затухать…

С поля боя начали возвращаться раненые. Кто-то шел на своих двоих, кто-то полз, некоторые сбились в пары, чтобы помогать друг другу. На них было страшно смотреть: белые от ужаса, залитые кровью, безоружные, многие искалечены. Майор увидел солдата с рубленой раной поперек лица – глаза и нос зачеркнуты красной бороздой. Увидел парня без обеих рук: серый, аж землистый от потери крови, он как-то еще умудрялся идти.

– Ох, святые Праматери, – простонала леди Лаура и вновь закрылась платочком.

Со стороны Флисса подлетел вестовой на взмыленном коне.

– Ваше преосвященство, разрешите доложить. Гарнизон Флисса выполнил подготовку и ждет вашего сигнала.

– Благодарю, – сухо ответил приарх и бросил куда-то в пространство: – Окажите помощь раненым.

Лекари уже трудились в своих палатках, медбратья и обслуга обоза помогали раненым добраться до лазарета. Но рыцарей и офицеров заботило нечто более важное: что происходит в Обрыве?

Звуки битвы в центре городка стали более яростными. Крики боли смешивались с боевыми кличами, звон мечей – с треском дерева. А вот гул копыт почти прекратился. Рыцари остановились, перешли к позиционному сражению – и, говоря правду, это был дурной знак.

Огонь в канаве почти угас, и кавалерия приготовилась возобновить атаку. Но монахи успели раньше всадников. Они отшвырнули последние камни, преграждавшие улицы; арбалетным залпом добили последних кайров на крышах соседних домов. Проход открылся, пехота Боевого братства двинулась вглубь городка. И тут же остановилась, заслышав звон подков. Монахи прижались к стенам за вдох до того, как из-за поворота вылетели всадники.

– Твою Праматерь, – сплюнул Тойстоун.

Это была не контратака, а бегство. Конники в белых плащах мчались прочь из городка. В их доспехах торчали арбалетные болты, зияли дыры от топоров и алебард. Почти все лишились щитов, многие – мечей. Многие кони хромали и обливались кровью. Под одним рыцарем лошадь споткнулась и упала, придавив наездника.

– Сколько их?..

Подсчет не составил труда, но никто не спешил озвучить ответ. Наконец, Тойстоун сказал:

– Меньше двухсот, ваше преосвященство.

Взгляд Галларда почернел – будто глаза провалились вглубь черепа, и на их месте остались темные ямы. Он проскрипел:

– Отставить атаку. Занять периметр. Ожидать.

Поднял над головой посох и четырежды мигнул ярчайшим синим светом.

Дюжина огненных комет взметнулась над стенами Флисса, расчертила небо дымными хвостами и упала на Обрыв.

У майора отвисла челюсть. Баллисты? Но как?! Флисс много лет не подвергался атакам с суши. Все городские баллисты и катапульты стоят по краю гавани, чтобы отражать морской десант. Их смогли перетащить на стену? За одну ночь?!

Второй залп не оставил сомнений. Еще дюжина огненных шаров рухнула с неба. Над Обрывом поднялись первые языки пожаров.

– Мы выкурим их оттуда и раздавим в поле. Перегруппироваться, подготовить кавалерию.

* * *

Когда начался обстрел, северяне возликовали. Обрыв находился далековато от стен Флисса, вражеские баллисты не могли бить прицельно по отрядам иксов. Большинство снарядов попадали в дома, не причиняя людям ущерба. Но на время обстрела враг прекратили атаки – и северяне получили очень нужную передышку. Добили белых рыцарей из первой волны, не успевших сбежать. Оказали помощь своим – кому можно было помочь. Перегруппировались, заменили изрубленные щиты, возобновили запасы болтов и стрел. Узнали о гибели лейтенанта Манфрида и назначили нового командира второй роты. Выслушали претензию полковника Дольфа: мол, его рыцарей бросили на худший участок. Убедили, что он ошибается, самым опасным участком был фланг – как раз там и погиб Манфрид. А бой во фронте принес больше славы, чем потерь: рыцари Дольфа растоптали половину монашеского батальона… Словом, передышка принесла много пользы, вот только одна беда: обстрел не утихал.

Шрам и Хайдер Лид прежде бывали во Флиссе. Оба сказали одно: большинство оборонных орудий стоит на озерных бастионах, там же и склады боеприпасов. Видимо, оттуда на нашу стену по-быстрому приволокли несколько баллист, но у них никак не может быть большого запаса масла. Постреляют для устрашения – да и бросят это дело, снова пойдут в атаку.

Но миновало двадцать, тридцать минут, а обстрел длился с прежним напором. Один за другим загорались дома. Пожар мог стать серьезной проблемой: Обрыв-то почти целиком построен из дерева!

– Плохо дело, – сказал Шрам, вытирая пот, лившийся по лицу ручьями. – Скоро поджаримся.

– Вы же говорили, у них кончится масло! – Накинулся Эрроубэк.

Шрам откупорил флягу, осушил в один заход. Жара стояла неистовая: к июньскому зною прибавлялось пламя пожара.

– Говорил. Похоже, ошибся.

Барон Айсвинд бродил по площади злой, как черт. Он сломал в бою отцовский меч и искал замену. Один за другим подбирал мечи покойников, делал пару взмахов – и отшвыривал с бранью.

– Что прикажете, капитан Гордон Сью? Снова займемся пожаротушением?

– Хрена лысого, – буркнул Лид. Он был еще мрачнее барона. При последней атаке врага Лидские Волки устроили засаду и должны были быстро одержать верх. Но белые рыцари сражались, как черти, и утащили с собой на Звезду почти сотню северян.

– В проклятом городе нет воды!

– Это уж точно… – Шрам облизал пересохшие губы.

Гордон Сью находился в растерянности. Пламя следовало тушить сразу, с первых залпов врага. Но тогда еще длилась схватка, никому не было дела до пожара. А теперь он разгорелся, десяток домов пылали яркими факелами. Может, плюнуть на них? Город – не лес, тут есть где укрыться от огня, хоть бы на центральной площади. Но площадь – хорошая мишень… Пойти в атаку? Враг только этого и ждет. Тяжелая конница рыщет вокруг Обрыва. Высунемся – попадем под удар с трех сторон, не успев даже построиться.

Кайр из линии обороны подбежал с докладом:

– Баррикады горят!

– Тушите их.

– Капитан, противник подвел лучников. Пытаемся тушить – попадаем под обстрел. Есть потери.

– Тьма бы их…

Айсвинд поднял сразу два меча. Один сунул в ножны, вторым рубанул воздух.

– Ваше решение, командир? Надеемся, что Агата пошлет дождь?

Очередной бочонок огня упал на площадь. Один из кайров вспыхнул, товарищи кинулись к нему на помощь.

– Кони, – сказал Ганта Гроза. – Капитан, с лошадьми беда будет.

Гордон Сью огляделся. На площади собрались и пешие, и конные. Лошади всхрапывали, пугливо шарахались от огня.

– Когда разгорится, уже не повоюешь. Все силы пойдут, чтоб успокоить скотину.

– Можно сражаться пешком…

– Дурачина. А кони что будут делать?

Слова Грозы тут же получили подтверждение. Лошадь без седока с диким ржанием выбежала на площадь, у нее горели хвост и грива.

– Берегись! – крикнул кто-то, пешие воины шарахнулись в стороны. Но один зазевался, и лошадь протаранила его. Тявкнул арбалет, животное упало с болтом в черепе, судорожно забило ногами.

Гроза поморщился с досадой.

– Залпа через три все кони сойдут с ума. Решай, капитан. Времени мало.

– Ганта, а ты что предлагаешь? Атаковать? Встретят нас на выезде и перебьют по частям.

Гроза огладил усы.

– Да есть одна задумка…

Почти половина северян сражалась пешим порядком: на баррикадах, на крышах домов, в засадах. Их лошади стояли на двух улицах, перегороженных телегами, словно в загоне. На третьей был собран тягловый скот. Горящие снаряды падали вокруг них, поджигая дома, обдавая лошадей искрами и жаром. Страх овладевал животными. Кони бурлили, как кипящая вода, готовые в любую минуту проломать барьеры и вырваться на свободу.

Ганта Гроза вскочил на телегу, перекрывавшую выезд в сторону поля. Издал гортанный, гикающий крик – и лошади в загоне на один вдох притихли, уставившись на шавана.

– Откатывай! – Приказал ганта и перепрыгнул на своего коня.

Кайры откатили телегу, и лошади в загоне увидели путь к свободе. С оглушительным ржанием, теснясь, кусая друг друга, кони рванули из горящей улицы на волю, к спасению. А шаван пришпорил коня и помчал навстречу вражеским рыцарям. Табун без оглядки понесся следом за ним.

В тот же миг солдаты открыли два других загона – и еще два потока хлестнули из них. За минуту ошалелые кони достигли рва, перелетели, выплеснулись в поле. Навстречу белым рыцарям помчалась неудержимая лавина.

* * *

Майор Тойстоун много раз видел кавалерийские атаки. Нынешняя была самой красивой из них – хотя не имела отношения ни к кавелерии, ни к атакам. Несколько сотен коней без седоков выплеснулись диким, неуправляемым потоком – и как раз в этом была их сила. Животный страх, безумный, как стихия, правил этим табуном. Кони забыли всю выучку, покорность командам, вкус удилов, а помнили одно: бежать! Мчаться без оглядки – для того и создана лошадь!

Путь табуну преграждали боевые жеребцы с рыцарями на спинах. Они сильней и тяжелей, защищены броней и копьем в руке всадника. Но сила стихии была на стороне табуна. Рыцари ринулись в стороны от лавины, а кто не успел – был опрокинут и сметен. Рыцарские кони утратили покой. Они видели бег собратьев и рвались присоединиться, бежать вместе со всеми. Они ржали и гарцевали, с пеной во рту грызли удила. Огромных усилий стоило – удержать их на месте. Некоторые рыцари не справлялись, их жеребцы мчали вслед за табуном. Отставали под тяжестью железа, сверкали глазами, злобно всхрапывали, будто крича своим: стойте же, подождите нас!

В ту минуту, когда конница приарха не была способна ни на что, из горящего Обрыва показались вражеские всадники. Выехали одновременно изо всех улочек, дюжина за дюжиной. Видимо, все, кто остался.

– Твою Праматерь!

– Они же разобьют наших! Надо отступать!..

– Муж мой…

Но большинство не поддалось панике. Зазвучали хладнокровные голоса:

– Спокойствие, господа! Иксы измотаны, а наши свежи. Табун ускачет, наши опомнятся и разобьют их!

Тойстоун видел: враг обескровлен и измотан. Рыцари Эрроубэка вдвое убавили в числе, кайры потеряли треть. И те, и другие идут в атаку без задора, без боевых кличей; их движения выдают усталость. Но противник по-прежнему опасен, и он разобьет белых рыцарей, если ударит в миг замешательства.

– Ваше преосвященство, нужно выиграть время. Бросьте в бой резерв, он задержит врага, пока опомнятся наши основные силы.

Табун удалялся. Пропустив его, белые рыцари начали восстанавливать порядки. Совсем немного времени им нужно, чтобы заново приготовиться к бою. А двести всадников резерва горели желанием ринуться в атаку. Победа уже близка – самое время вступить в бой и покрыть себя славой без особого риска.

– Отдайте приказ, ваше преосвященство! Мы задержим кайров!

– Да будет так, – изрек Галлард и взмахнул синей звездой.

Две роты конницы, доселе окружавшие штаб, рванули с места. Пришпорили коней, с кровожадными кличами помчали наперерез врагу. Славный будет решающий удар!

Одно неясно: где застрял блэкморский полк?

Тойстоун в который уже раз оглянулся, всмотрелся в даль – и вдруг увидел всадника. Выехав из-за рощицы, тот помчал к штабу приарха. Всадник имел очень хорошего коня и не был обременен тяжелыми доспехами. Он приближался со скоростью ветра, что внушало изрядную тревогу. Размахивая мечом над головой, всадник пытался привлечь внимание. Он кричал – но шум боя не давал понять слова.

Грохот сшибки сотрят воздух: резерв приарха атаковал иксов. Леди Лаура ахнула, штабные офицеры издали радостные крики. Очевидно, первый удар вышел удачным, но Тойстоун даже не посмотрел туда – не смог отвести взгляд от одинокого всадника. То был Эйб Турс, десятник разведки. Майор узнал его в тот же вдох, когда разобрал крик:

– Уходите! Прячьтесь в город! Ориджин идет!

19 июня 1775 г. от Сошествия

Уэймар

– Подъем, солдат. Началось.

Стояла темная ночь. Джоакин с трудом выкарабкался из глубины сна, глухого и темного, как погребальный колодец. Наощупь добрался до дверей, отпер. По глазам ударили фонари в руках графских рыцарей. Рихард Ориджин лично возглавлял отряд.

– Пять минут на сборы. Построение у ворот.

– Да, милорд…

Айви предложил помощь с экипировкой, и она пришлась кстати. Джо чувствовал странную растерянность, двигался неловко, путался в вещах. Умылся, плеснул на голову холодной воды – но и это не помогло.

– Что с тобой, парень?

– Спал больно крепко… Ничего, сейчас соберусь.

– Хорошо бы. Корабли на подходе.

Наконец, справившись с экипировкой, они выбежали к воротам. В отряд входило восемь человек: Джоакин, Лед и шестерка графских рыцарей. Все носили легкую броню и плащи, за исключением Льда – тот вовсе обходился без доспехов. Вся его амуниция состояла из кинжала на поясе и Перста, скрытого в широком рукаве рубахи. Пока часовые отпирали ворота, произошло кое-что. Из тени возникла Хаш Эйлиш, полностью одетая, будто и не ложилась этой ночью. Подошла к Джоакину, взяла за запястье.

– Сегодня вы совершите великое дело. – И добавила пугающим шепотом: – Не бойтесь, сир Джоакин.

– Выдвигаемся, – скомандовал Лед, и Джо отнял руку.

Лошадей не брали, двигались бегом, и это было хорошо: прогоняло дрему. Впрочем, туман еще клубился в голове. Джо глядел на спящий город и силился взбодрить себя мыслью: от нас зависит жизнь всех этих люди, мы – спасители Уэймара! Однако думалось иное: что со мной не так? Похмелье, что ли? Но стал бы я пить перед сражением!

Тут Джоакин обнаружил странную штуку: он не может вспомнить, что делал прошлым вечером. Днем сопровождал графа: показывали Хорису линию обороны, выбирали позиции для частей закатников. Потом беседовал с Хаш Эйлиш – вернее сказать, флиртовал. Потом граф и Перкинс вернулись с каких-то грядок, и граф велел: «Впусти-ка меня к душеньке». Джо отпер спальню Ионы… и все, дальше как отрезало. Ну, точно, похмелье!

– Тьма, да их много! – Сказал один из рыцарей, а Лед рубанул:

– Отставить разговоры.

Джоакин всмотрелся в ночь. Восьмерка мчалась по крутом спуску, Дымная Даль виднелась над крышами домов. С первого взгляда он не заметил ничего – лишь темная вода под серою паволокой тумана. Потом, напрягши зрение, увидел корабли: сквозь дымку проступала шеренга едва различимых силуэтов, чуть более темных, чем вода вокруг них. Суда оставались далеко от берега – пожалуй, в полумиле, вне дистанции поражения Перстов. Но что это с водою перед ними? Поверхность озера от кораблей до берега не была гладкой. Мелкие серые пятнышки, как болезненная сыпь, покрывали воду. Десятки, сотни – не сосчитать. Не то пыль, не то крупа была рассыпана повсюду – и сплошным потоком надвигалась на берег. Лодки.

– Холодная тьма… – вырвалась у Джо.

Теперь он понял, как был глуп, когда хотел расстрелять десант Перстами. Можно сразить птицу в полете – но перебить пчелиный рой!.. Рой серых пчел на черной воде, под покрывалом тумана!.. Святые боги, какое счастье, что есть Рихард Ориджин. Без него городу – конец!

Как раз в эту минуту город осознал угрозу. Тут и там, будто по команде, раздались крики:

– Корабли на озере!.. Северяне идут!..

Захлопали ставни, заскрипели фрамуги. Взъерошенные головы высунулись в окна, белые лица повернулись к озеру, кулаки принялись тереть сонные глаза.

– Святые боги! Сколько их!..

Кое-где распахивались двери, люди выскакивали на улицу в ночных сорочках, ошеломленно вертели головами: куда бежать, что делать?

Джоакин знал: констебли шерифа и наемники Перкинса обучали горожан на подобный случай. Женщины, старики и дети должны запереться в домах, а боеспособные мужчины – выйти на точки сбора и получить дальнейшие приказы. Но несмотря на это люди растерялись. Как – запереться? Как – сидеть дома? Мы ж ничего не будем знать! Как – на точки сбора? Что, уже пора?.. Прямо сейчас?.. Уже надо, боги милостивые… сражаться?!

– Горожане, действуйте согласно приказам! – крикнул Джоакин как можно тверже. И сразу получил локтем от Льда:

– Отставить.

Восьмерка мчалась по оживающим улицам, под хор хлопающих ставен и испуганных голосов. И вот теперь Джоакин вполне ощущал свою великую миссию. Этот город нужно спасти! Здесь живут простые добрые люди, чуждые всей дворянской грязи. Нельзя отдать их на расправу!

Джо хлопнул Перст на предплечье и на миг заставил его проснуться. С приятной теплотою божественная сила влилась в руку, и Джо ощутил, как крепнет уверенность: все получится, мы победим, иначе быть не может. Во имя богов, за нами – правда! Однако свечение Перста начало пробиваться сквозь рукав, и Джоакин усыпил его, чтобы не привлекать внимание.

Около гимназии отряд свернул с дороги в парк. Если кто и следил за ними, то здесь, конечно, потерял из виду. Джоакин и сам заплутал бы в безлюдной темени парка, но отряд вел Айви, прекрасно знающий местность. Пройдя сквозь гимназические дворы, они вынырнули на Третью Озерную – как раз позади портовой управы.

– Удачи, брат.

Айви хлопнул Джоакина по плечу и скрылся в сквере вместе с остальными воинами прикрытия. Двое перстоносцев подбежали к черному ходу управы, и дверь перед ними распахнулась. Внутри их ждал Кулак – самый опытный из рыцарей графа.

– Позиция чиста, милорд.

– Благодарю.

Лед повернулся к Джоакину.

– Слушай мои приказы, солдат. Занять условленную позицию и вести наблюдение за территорией перед управой. Особое внимание на меня, герцога Эрвина и старших офицеров северян. Без моих указаний ничего не предпринимать. Даже в случае, если я подвергнусь нападению. Ясно?

– Так точно, милорд.

– Действуешь только по моему сигналу. Если я утру лоб – вот так – убьешь герцога Эрвина Ориджина. По моему взмаху руки – вот такому – уничтожишь старших офицеров. По моему крику «Агата!» – прикрываешь огнем мой отход, после чего отходишь сам.

– Так точно.

– Команда «Слава Северу!» означает отбой. Покидаешь позицию и возвращаешься в замок. До моего появления исполняешь приказы графа.

– Так точно, милорд.

– Повтори все условные знаки.

Джоакин повторил в точности.

– Хорошо, солдат, – кивнул Рихард. – На позиции.

– Милорд, вам сюда, – Кулак указал дорогу Льду. Махнул Джоакину: – А вы, сир, за мной, на позицию.

За ним?.. Джо думал, что будет на позиции один. Зачем нужен Кулак, не владеющий Перстами? Впрочем, какая-то польза есть: пускай прикрывает спину.

По гулким коридорам они промчали в западное крыло, взбежали на второй этаж. Вот и комнатенка, в которой Джоакин был вчера. Фрамуга поднята, шторы прикрыты, стул в тени у окна. Джо сел, поправил гардину, чтобы полностью скрыться в тени, удобно положил руку на подоконник, выглянул в щель между шторами.

Да, позиция была отменна: и улица, и парадный вход в управу лежали как на ладони. На веранде уже собирались горожане. Джоакин узнал бургомистра и шерифа, а также пару старейшин гильдий. Шерифа сопровождали несколько констеблей – без боевого оружия, с одними дубинками. Остальные на крыльце были простыми мещанами, сбившимися вокруг шерифа в надежде на защиту. Имелись тут и женщины, одна – с ребенком. Люди, пробегавшие по улице, задерживались перед управой:

– Господин шериф! Что творится, что делать будем?..

– Переговоры! – важно отвечал шериф и потрясал палкой с куском белой материи.

Услышав ответ, прохожие медлили пару вдохов. Одни мотали головой:

– Господин шериф, спасайтесь, с этими не договоришься! – и сразу убегали.

Другие с надеждою поднимались на крыльцо:

– Я тоже слышал: если сами сдадимся, то пощадят… Можно с вами, господин?..

Одним из прохожих оказался Лед.

– Да, господин, я тоже хочу сдаться Ориджину!

Джо заметил иронию в его голосе, но горожане не распознали подвоха и посторонились. Лед всунулся в гущу толпы.

Лишь одного Джоакин не мог видеть со своей позиции: берега озера. Только по крикам прохожих он понимал ситуацию:

– Лодки подходят! Уже у берега!..

– Начали высадку! Бегите, братцы, теперь начнется!..

Джоакин представил, как первые шлюпки подходят к причалам. Выскакивают на берег первые греи – легко вооруженные, почти незаметные в серых своих плащах. Быстрыми тенями разлетаются по берегу, пригибаясь, прячась за бочками, ящиками, будками смотрителей. Находя удобные позиции, взводят арбалеты, берут под прицел окна ближайших зданий.

– Братья, их там полно уже! Бегите, кому жизнь дорога!

Вторая волна выплескивается на берег и, под прикрытием стрелков из первой, штурмует дома на набережной. Топорами греи срубают ставни, выбивают стекла, запрыгивают внутрь. Слышен треск и звон, и топот ног – но криков боли пока нет, значит, безоружных щадят. Треск и звон нарастает, все больше домов занято северянами.

– Кайры пришли! Черные плащи на берегу! – орет какой-то прохожий, вынырнув из переулка. – Чего стоите? Спасайтесь, бегом!

Он исчезает, и улица пустеет. Притихает толпа на веранде управы, замирает все – лишь из-за домов, с набережной, слышится мерный мощный топот сапог. Главные силы герцога вышли на берег. Святые боги, помогите нам!

Кулак, стоящий в дверях комнаты, что-то шепчет себе под нос и чертит в воздухе спираль. Меж домов со стороны набережной появляются тени. Быстро, тьма сожри, до чего же быстро! Считанные минуты прошли от начала высадки. Греи идовски осторожны: никто не останавливается на открытом месте. Перебегают от угла к углу, за каждым укрытием падают на колено, вскидывают арбалеты, шарят глазами по окнам зданий. Другие, захватив первую линию домов, выбегают на крыши. Несколько греев зажигают зеркальные фонари, полосуют лучами переулки, закутки, балконы. Впрочем, веранда портовой управы залита искровым светом, шериф на виду у всех машет белым флагом.

Греи окружают толпу мещан, а улица постепенно наполняется кайрами. Северные стрелки уже кишат повсюду. Каждое окно управы – под прицелом. Колонна, балкон и штора пока скрывают Джоакина, но он знает: стоит открыть огонь – и будешь замечен. Пускай же до этого не дойдет. Да помогут боги Льду!

На улице появляется первый северный офицер – чином не старше лейтенанта, судя по возрасту. Смело выходит из тени и шагает к управе. Отчаянный поступок, но вполне логичный: если где-то прячутся стрелки с Перстами, надо попробовать спровоцировать их. Конечно, Джо и не думает стрелять по офицеру. Спокойно наблюдает, как лейтенант северян, сопровождаемый восьмеркой кайров, подходит к веранде управы.

Группа мещан притихает, опасливо пятится. Если кайры планируют вырезать город, то начнут сейчас. Но офицер хранит спокойствие. Поднимается на ступени, останавливается перед шерифом:

– Кто такие?

– Перед вами шериф и бургомистр Уэймара, а также группа мирных горожан. Мы просим возможности увидеть герцога Ориджина.

– Зачем?

– Господин кайр, мы умоляем избежать кровопролития. У его светлости герцога имеются вопросы к графу Шейланду, но мы, горожане, не поддерживаем графа. Мы пропустим ваши войска через город и окажем всякое содействие, лишь бы не допустить… человеческих жертв.

Офицер равнодушно пожал плечами:

– Понятно. Мы доложим милорду.

Кивнул одному из своих кайров, и тот убежал с докладом. Тем временем новые и новые отряды выходили на улицу. Полсотни воинов накопилось за спиной у офицера. Он приказал шерифу и горожанам:

– Очистить веранду. Построиться на улице.

Кайры поторопили мещан и живо согнали с веранды. Офицер подозвал две дюжины воинов с арбалетами:

– Проверить здание, занять позиции.

Распахнув двери, они ворвались в управу.

Лед с Джоакином предвидели такое развитие событий. Эта комната была выбрана еще и потому, что в ней за шкафом имелась дверца в маленькую кладовку, незаметная от входа. Если грей заглянет в комнату с порога, то никого не увидит. Если решит проверить тщательно, придется его тихо убить – плеть Вильгельма отлично годится для этой цели. Впрочем, здание управы огромно, на тщательную проверку у северян не будет времени.

Вскоре на этаже зазвучали шаги, захлопали двери. После каждого хлопка слышался окрик:

– Чисто!.. Чисто!..

Время от времени звучало также:

– Занял позицию!

Вот распахнулась и их дверь. Сделав лишь один шаг внутрь, северянин осмотрел комнату и рявкнул:

– Чисто!

Минуту спустя Джо осторожно выбрался из-за шкафа. Враг где-то за стеной, нужна полная тишина. Кулак встал у двери, а Джоакин вернулся к окну и тихо прильнул к шторам.

Улица была заполнена северянами. Похоже, здесь собрался целый батальон. Группа мещан теснилась перед управой, обжатая кайрами. Всякое движение прекратилось – и северяне, и уэймарцы ждали.

Раздался приказ, и отряд, заслонявший один из переулков, потеснился. Квадрат воинов в черных плащах вступил на улицу, прикрывая кого-то поднятыми щитами. Герцог! Наконец-то!

Черный квадрат приблизился к мещанам, замер, расступился. Внутри находились трое в закрытых шлемах. Холодный коготок царапнул спину Джо: как я должен узнать герцога? По доспехам, что ли? А если не он один носит такие?

Но Эрвин Ориджин избавил его от затруднений: вышел вперед и смело поднял забрало.

– Я – Эрвин София Джессика рода Агаты, герцог Ориджин. Со мной полковник Блэкберри, капитан Морган и кайры первого батальона. Мы пришли за Виттором и Мартином Шейландами.

Джоакин шепнул Персту: «Лецирп», – и поймал голову Ориджина в контур подсветки. Подумал: святые боги, как просто!

Шериф и бургомистр выдвинулись из толпы.

– Ваша милость, от имени мирного города Уэймара и его добрых жителей умоляем о снисхождении. Просим вас понять: мы совершенно непричастны ни к чему, что произошло в замке графа. Мы понятия не имели, что творит его милость, и не можем нести ответственность…

– Почему вы здесь? – перебил его Ориджин.

– Простите, ваша светлость?..

– Я послал вам письмо, в котором обещал убить каждого, кто не покинет город. Вы остались – стало быть, сознательно выбрали судьбу. Верно я понимаю?

Городские старшины согнулись в поклонах.

– Ваша светлость, мы не имели такой возможности! Граф Шейланд запер все ворота, взял под охрану все корабли! Он не позволил нам уйти и хотел мобилизовать на бой с вами. Но мы – не враги вашей светлости! Мы ничего не знаем о вашей с графом…

– А знаете ли вы мою сестру?! – голос Эрвина стал сух и жесток. – Должны знать, ибо она – ваша графиня. Знаете ли, как с помощью Перстов Вильгельма граф Виттор Шейланд перебил ее людей и захватил ее в плен?!

– Ваша светлость, мы не…

– Я пришел сюда, прежде всего, за Ионой. Все ваши жизни и все строения в вашем проклятом городе я готов обменять на сестру. Приведете ее ко мне – останетесь живы. А если нет – я сотру Уэймар с карты мира.

Джоакин усмехнулся: сотрешь, конечно. Ты еще жив лишь потому, что я жду сигнала. Одно движение Льда – и ты на Звезде!

И в этот миг Джо ощутил легкое беспокойство. Что-то шло не совсем правильно. Не так, как должно.

– Славный герцог, – раздался голос из группы уэймарцев, – я принес весточку от вашей леди-сестры.

Раздвинув горожан, Рихард Ориджин вышел вперед. Герцог Эрвин и полковник Блэкберри, и капитан Морган, и все кайры эскорта смотрели прямо на него. Ну, сейчас!..

Воцарилась полная тишина, шаги Льда аж звенели в ночном воздухе, пока он приближался к брату. В пяти ярдах от герцога капитан Морган остановил Льда:

– Дальше нельзя.

Рихард ухмыльнулся:

– В чем дело, капитан? Вы не позволите братьям обняться после долгой разлуки?

Северяне выпучили глаза. Глядя через плечо капитана, Лед сказал герцогу:

– Эрвин, братишка, подойди-ка, дай прижать тебя к груди!

Странная пауза последовала за его словами.

Герцог Первой Зимы задал вопрос:

– Сударь, простите, кто вы?

– Что?.. – Выронил Лед. – А, понимаю, не веришь глазам! Не ждал, что я вернусь из того плавания, правда? Но я жив-здоров, как видишь!

– Назовите свое имя, сударь, – холодно ответил Эрвин.

Тогда Рихард отступил на шаг и подставил лицо лучам фонарей. Каждый воин герцога мог ясно видеть его.

– Полковник Блэкберри, капитан Морган, кайры Первой Зимы! Вы все знаете меня: я – Рихард София Джессика, истинный наследник герцога Десмонда. Я вернулся со Звезды, куда отправили меня брат Эрвин и сестра Иона.

Никто не перебивал Рихарда. Его голос звенел, как приговор.

– Тот человек, которого вы зовете герцогом, всегда ненавидел меня. Слабак и неженка, недостойный наследства, завидовал мне черной завистью и мечтал сжить со света. Конечно, в одиночку он не набрался бы смелости. Сестра Иона вдохновила его и помогла решиться. Вместе они наняли асассинов, которые потопили мой корабль, а сами бежали на лодке. Однако я сумел выжить!

Он ткнул пальцем в Эрвина.

– Два часа проплавал в ледяной воде – ты смог бы так? Я почти сдох от холода, когда рыбаки подобрали меня и отвезли в ближайший порт, и отдали лекарю. Он сказал: «Нужно отрезать обе ноги и одну руку, чтобы выжило остальное». Остальное! Обрубок мороженого мяса! Такой исход тоже устроил бы тебя, братишка? Отец не отдал бы герцогство калеке, ты получил бы все. Но к счастью в том порту случился граф Виттор Шейланд. Боги дали ему власть над Предметами – и он вылечил меня. Это заняло полгода, я лишился кожи и нарастил новую – но выздоровел! А граф тем временем изловил асассинов, они под пытками рассказали все. И самое забавное, братец: сначала я им не верил!

Лед вдруг рассмеялся – страшно, надрывно.

– Представляешь: не верил! Я думал: Эрвин – трус, слабак и слюнтяй, но есть же у него достоинство. Он же Ориджин, тьма сожри! Убить собственного брата, и не мечом, а руками наемных подонков!.. Но потом я увидел отчет о допросе. Прочел спокойно, без чувства, с трезвым рассудком – и тогда понял: так все и было. Только так и могло быть! Вся Империя знает, что ты – интриган и заговорщик. Я один этого не понимал…

Рихард вздохнул и сказал очень спокойно:

– Брат, я вызываю тебя на поединок.

Повисла долгая пауза, после которой Эрвин произнес:

– Сударь, вы порочите имя моего покойного брата перед лицом сотен воинов. Ответьте: вы безумец? Хотите прославиться и красиво умереть? Или вы – агент графа, посланный чтобы сеять раздор?

– Я твой брат и требую поединка! Если откажешься – ты недостоин зваться Ориджином!

Рихард сделал шаг к Эрвину. Капитан Морган вновь преградил ему путь. Четверо кайров выступили из строя и встали по обе стороны от капитана. Пятерка воинов в пластинчатой броне. Против одного, без доспехов.

Лед обвел кайров внимательным взглядом.

– Вам поручено охранять герцога – значит, вы из элиты Первой Зимы. Каждый из вас знает меня, и я узнал бы каждого, если б вы подняли забрала. Впрочем, тебя, капитан Морган, я помню прекрасно. Ты же горец из-под Апхилла. Сейчас пообтерся, а когда только приехал в Первую Зиму – говорил на таком диалекте, что ни черта не поймешь. Ты стеснялся, молчал, как рыба, только головой кивал. Над тобой все смеялись: Голова Морган…