Текст книги "Люди и боги (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 56 страниц)

– Дух Степи!.. Почему ж никто этого не слышал?!

– Так из-за Праотца Вильгельма, конечно. Это ведь он пожег шаванских вождей Перстами и подчинил всех детей Степи. Если бы стало известно, что Степь не менее священна, чем Фаунтерра, его корона слетела бы с головы. Потому Вильгельм запугал Елену и настрого запретил рассказывать кому-то. Но Елена все-таки оставила секретную запись, ее-то и нашел теперь Второй из Пяти!

Как раз в этот миг из шатра владыки вышел легкий на помине Второй. Беседа оборвалась, шаваны вернулись на места, предписанные стражникам. Второго из Пяти они проводили таким взглядом, будто он был не шиммерийским графом, а самым важным духом из Орды Странников.

Ни в этот день, ни в следующий Хармон не смог прорваться к Адриану. Отчасти, собственная задумка сыграла против него. Шаваны теперь боготворили владыку и ревностно, будто фанатики, исполняли любой его приказ. А владыка не хотел никого видеть, кроме Второго из Пяти и старших офицеров. С офицерами он общался за столом и на марше, обсуждал боеспособность и возможные стратегии северян. Со Вторым Адриан чаевничал вечерами и беседовал, видимо, о чем-то сугубо секретном. Лишь раз Хармон оказался наедине с императором – когда тот ранним утром потребовал кофе. Торговец подал владыке чашечку на блюдце и осторожно сказал:

– Ваше величество, я размышлял о нашей с вами беседе…

– Не стоило, сударь, – прервал Адриан. – Я напрасно обременил вас лишними заботами. Выкиньте из головы.

– Однако я имею любопытное рассуждение по вопросу, который вас интересовал. Я мог бы поделиться им, если ваше величество со своей стороны расскажет…

– Сударь, я не расположен к сложным беседам. Забудьте о том, что было тогда сказано, и спокойно несите свою службу.

Хармон вышел, несколько расстроенный. Видимо, Адриан сам догадался, зачем Кукловод продал Сферу, и теперь не выменяешь одну тайну на другую. Но не беда: Хармон уже видел другой путь к спасению Низы.

* * *

– Разрешите к вам обратиться, господин полковник.

Так, кажется, говорят у военных?..

– Слушаю вас, славный, – ответил Хорей, легким кивком обозначив поклон.

У Хармона приятно потеплело на душе. Славный!.. Распознал в нем полковник успешного купца, несмотря на нынешнюю неказистую службу.

– Господин полковник, один вопрос меня тревожит, и не к кому обратиться, кроме вас.

– Постараюсь помочь.

– Простите, если скажу как-нибудь коряво. Вы – представитель наемных мечей, правда?

– Совершенно верно. Командир полка Палящего Солнца – лучшего из наемных отрядов Шиммери.

Хармон просиял:

– Значит, вы сможете дать мне самый надежный ответ! Когда Адриан исполнит свой план, то, наверное же, разразится битва между рыцарями и, скажем так, воинами монеты. Я – потомственный купец. Конечно, я всецело на вашей стороне! Молю всех богов и Праотцов о вашей победе! Но не могу не спросить: господин полковник, вы же точно выиграете, правда?

С каждым услышанным словом Хорей все более явно выражал непонимание. В итоге его густые брови окончательно соединились на лбу, образовав нечто вроде шалаша над переносицей.

– О чем вы говорите, сударь? Владыка Адриан планирует разбить Куловода и Ориджина, это верно. Точнее, он надеется на их взаимное истребление. Но война рыцарей с наемниками?..

Теперь уже Хармон закинул брови на лоб:

– Вы не понимаете?.. План владыки, его великая цель – я об этом!

– Великая цель?.. Вы знаете, в чем она состоит?

– Ну, господин полковник, не сказать, что я прямо знаю, но слыхал кое-какие разговоры. Солдаты судачили между собой, я и навострил уши…

– Солдаты знают цель владыки? Какие именно солдаты, славный?!

Хармон весьма натурально смутился:

– Простите, господин полковник, я полный профан в военных делах. Ни за что не отличу рядового от сержанта или, там, искровика от ополченца…

– Хотя бы скажите, солдаты какого подразделения?!

Хармон сник:

– Виноват, господин полковник, не понял я этого… Прошу прощения, что вас побеспокоил. Дурак я – сам ничего не запомнил, а теперь докучаю расспросами. Не берите в голову…

– Постойте! – Воскликнул Хорей, когда торговец собрался уходить. – Вы не запомнили солдат, но суть их беседы можете воспроизвести?

– О, это конечно! В беседах-то я мастер, а тем более – в их сути! Раз услышал – сразу все уловил! Значит, так. Говорили они…

И Хармон все выложил полковнику.

Хорей провалился в глубокую задумчивость, его благородный лик покрылся густой тенью.

– Упразднить рыцарство?.. Вы ручаетесь, что услышали правильно?..

– Конечно, господин полковник! В этом-то вся соль! Феодалы вечно ставят Династии палки в колеса. Знаете это правило: «вассал моего вассала – не мой вассал»? То бишь, огромное число рыцарей подчинено, по сути, не Короне, а своим лордам, которые сплошь и рядом интригуют против владыки. Но если отменить ленное право, то не станет сеньоров и вассалов, и каждый житель подлунного мира обязан будет подчиниться императору!

– Весьма выгодно для Династии, – признал Хорей. – Но лорды ни за что не смирятся с этим. Такой закон подорвет все устои их жизни. Лорды будут сражаться насмерть.

– О чем и речь! Я ведь с того и начал, господин полковник: будет война. С одной стороны – лорды и рыцари, а с другой – славное купечество, солдаты Короны и воины монеты.

– К этому стремится Адриан?.. Он же говорил о некой прекрасной перемене, о светлом будущем, в котором мы запоем от радости. И вместо этого – гражданская война?! Должно быть, вы ошиблись, славный!

– Нет, господин полковник, все слышал точно, как в церкви! Радостное будущее придет тогда, когда исчезнет ленное право. Сами посудите. Крестьяне избавятся от лордов-кровопийц; славные купцы займут подобающее им место правящего класса; воины будут получать достойную оплату за ратный труд и станут служить на основе честного контракта, а не этой вот закостенелой вассальной присяги. Жизнь всех на свете изменится к лучшему, пострадает только горстка лордов!

– Даже если вы правы, славный, мне страшно представить, сколько крови прольется на пути к этой цели. И, отвечая на ваш вопрос, – нет, я не уверен в победе. Я готов ручаться, что мой полк – одна из самых боеспособных частей на свете. Но другие наемные отряды, увы, уступают рыцарям и в храбрости, и в выучке.

Тут Хармон всплеснул ладонями:

– Ох, так ведь вы, наверное, не знаете и о Предметах!

– Что именно, славный?

– Это я услышал еще будучи в малом отряде с владыкой и шаванами. Адриан собирается построить небесный корабль и спуститься на дно Бездонной Пропасти. Он возьмет оттуда множество говорящих Предметов, которыми и вооружит свою армию! О том и шла у них речь со Вторым из Пяти. Граф знает, как говорить с Предметами, но не умеет достать их из бездны. А Адриан не умеет говорить, зато, с моей помощью, сможет спуститься в Провал!

Сказав это, Хармон сослался на срочное дело – и умчал, оставив Хорея наедине с десятками вопросов. Нет смысла окучивать дальше. Семя уже брошено – взойдет!

В течение трех дней войско спускалось со Львиных Гор, приближаясь к бухте Белого Камня. Извилистая узкая крутая дорога замедляла ход и вызывала заторы, то и дело приходилось делать остановки. Хармон Паула Роджер использовал каждую свободную минуту, чтобы засевать поле сплетен.

Лучники путевского полка мельком услышали от него, что рельсовые поезда уходят в прошлое. Они требуют ужасно дорогой искры, потому билеты мало кому по карману, а прокладывать рельсовые пути – дело долгое и трудоемкое. Небесные корабли – вот будущее! Стоят они – смех, в сравнении с вагонами. Рельсов не требуют, летают по воздуху – а он-то есть везде. Скорость полета – на зависть любому поезду, даже самому что ни есть экспрессу. Одна беда: ветер не всегда попутный. Но Второй из Пяти при помощи своих монахов нашел решение этой проблеме. Праматерь Людмила, покровительница земледелия, умела управлять погодой. Теперь ее секрет найден в священных текстах и разгадан. Владыка вместе со Вторым смогут направлять ветер куда угодно – и их небесный флот будет свободно парить над Поларисом, словно стая орлов!

Полковой священник принял исповедь торговца. Хармон глубоко раскаивался, что поддержал владыку Адриана в излишне дерзком замысле. Построив исключительно большой небесный шар, владыка пошлет экспедицию на самую Звезду! Это откроет чудесные возможности: общаться с покойными родичами, иногда приглашать их в гости в подлунный мир; узнать все тайны древности – ведь души на Звезде помнят все; лично пообщаться с Праматерями, по меньшей мере, с Ульяной, которая на Звезде – как у себя дома. Чашник случайно услышал беседу владыки с кем-то из гвардейцев. Потрясенный будущими чудесами, Хармон возопил от восторга и вознес хвалы владыке. Но теперь сомневается: а вдруг такой замысел противен богам? Недаром же сделано, что души – там, а мы – здесь…

На кухне у злобного повара Хармон мельком обронил:

– Недолго тебе юродствовать. В Первой Зиме владыка нового повара возьмет – мастера по баранине.

– Что ты сказал?!

– В Ориджине всюду кайры и овцы. Первые не очень-то съедобны, так что готовить будут вторых. Нужен подходящий повар.

– Провались во тьму! Какая Первая Зима!

– А ты думал, мы в Фаунтерру идем?.. Ха-ха.

К тому дню, когда в дымке летнего марева показалась голубая бухта и темные пятна кораблей, все семена дали густые всходы. Слухи охватили войско, как огонь – сухой летний лес. Забылись прежние споры о том, кому носить искровое копье, лучше ли идти морем или сушей, какой наемный полк крепче остальных. Всякий длинный разговор теперь посвящался одной теме. Хармон угадывал ее даже не вслушиваясь, по отдельным словам: Рей-Рой, Людмила, небесный флот, ленное право. Армия раскололась на лагеря, питающие веру в одну из версий. Между ними то и дело вспыхивали ожесточенные дебаты. Рыцари отказывались верить в то, что будут упразднены, и яростно отстаивали теорию покорения Севера. Южане Хорея брызгали слюной против всемирного небесного флота и в пользу власти наемников. Люди попроще – стрелки, сквайры, обозные слуги – влюбились в идею полетов на Звезду, к умершим предкам. Шаваны ни за что не уступали своего: столица будет в Степи – или нигде! Даже Хармон, занятый по горло, смог увидеть несколько зрелищных драк. А сколько их было всего – сложно представить. Барон Деррил свирепо защищал дисциплину. Солдат секли настолько часто, что для этого даже не делали остановок. На нескольких телегах поставили кресты, драчунов привязывали к ним и хлестали прямо на ходу. Если в драке был повинен рыцарь, то, конечно, избегал порки. Его привязывали к позорному столбу, раздетым до исподнего. Но даже такая угроза не снижала накала страстей. По сути, даже наоборот: многие считали делом чести – отстаивать свои убеждения несмотря на любую опасность. Исход грядущей битвы за Фаунтерру и войны с мятежниками не волновал уже никого. Прямо тут, в походе, разгорелась битва посерьезней: война за веру.

И что особенно приятно: никто, кроме шаванов, не запомнил первичного источника сплетни. В разговоре с гантой Хармон был еще настолько неопытен, что сослался прямиком на Адриана – и тем впечатался в память. Но для остальных слушателей Хармон предстал лишь промежуточным звеном в цепи передачи слухов – и был, естественно, забыт. Никто уже не доищется, откуда начался пожар.

Вечером, когда армия подошла к бухте, огонь достиг императорского стола. Хармон, как водится, прислуживал за ужином, и сразу ощутил тяжелый запах затаенной вражды. Представители трех непримиримых лагерей – путевские рыцари, наемники Солнечного полка и шаваны ганты Бирая – сошлись в одном шатре. Стояла мрачная тишина, нарушаемая лишь стуком вилок. До разговоров не опускался никто, люди обменивались короткими гневными взглядами, похожими на броски кинжалов. Никто больше не шутил над «министром» – не до шуток теперь. Иногда ему кивали с непривычным одобрением: сторонники каждой веры считали его своим. Никто не замечал вкуса пищи, которую поглощал. Стол буквально ломился от пышных и сытных яств – повар раскрыл все свои таланты, в том числе и по части баранины. Но с тем же успехом он мог накормить господ пауками и травой.

– Что происходит? – Поинтересовался владыка Адриан. – Кажется, я очутился на похоронах. Однако все живы, каждый на своем месте.

– Небольшое разногласие гнетет людей, ваше величество, – грустно ответила леди Магда.

Надо отдать должное: толстуха поняла задумку Хармона и, судя по лицу, готовилась подыгрывать.

– Какое разногласие, миледи?

– Оно не стоит нервов вашего величества. Это сущая мелочь, все уляжется до завтра.

– Я хотел бы знать.

– Ваше величество, это такая глупость, что я не рискну произнести. Разве кто-нибудь другой…

И ганта Бирай тут же влетел в яму, вырытую Магдой:

– Владыка, путевцы не верят, что ты передвинешь столицу!

Император Адриан славился невозмутимостью. Когда насквозь пробитый стрелами, небесный корабль падал в бездну, владыка не нашел поводов для беспокойства. Потому сейчас Хармон получил веский повод для гордости: он увидел, как у императора отвисла челюсть.

– Ганта, какую столицу я должен передвинуть и куда?

Барон Деррил не дал Бираю ответить. Порывисто поднялся и отчеканил железом:

– Ваше величество, я требую опровергнуть слухи о том, будто вы собираетесь упразднить рыцарское звание! Эта гнусная сплетня подрывает боевой дух!

– Упразднить?..

Полковник Хорей тоже вклинился в беседу:

– Наемное воинство бывает опытней и дисциплинированней классового. Но меня, ваше величество, смущает другое: не прогневит ли богов поднятие Предметов из Бездонного Провала?

И леди Магда подала голос:

– Ваше величество, Провал – Провалом, а на Звезду точно летать не стоит. Живым оттуда никто не возвращался.

– Плевать на Звезду! – Вскричал ганта Бирай. – Столица должна переехать в Степь! Когда вся орда поддержит тебя, можешь разогнать не только рыцарей, а и монахов в придачу!

Владыка оставил попытки вернуть челюсть на место. Он так и сидел с разинутым ртом, бессильный против массового сумасшествия.

Чтобы не выделяться из толпы, Хармон тоже сказал пару слов:

– А я слыхал, что ваше величество хочет заменить поезда небесными шарами. Это поможет наладить сообщение с новой столицей: через Холливел трудно ездить, но легко летать. Когда вашему величеству понадобится министр небесных путей, то я всецело готов…

Граф Куиндар, Второй из Пяти, грохнул ладонью по столу:

– Спали вас солнце, что за чушь! Откуда взялись эти бредовые догадки?!

– От вас, граф, – невинно обронила Магда. – Вы же сообщили владыке некую тайну, побудившую его построить такие планы.

– Ничего подобного в планах не было! Это полнейший бред!

Тут все взгляды обратились ко Второму. В них не было ничего, кроме обиды и ненависти.

– Вы хотите сказать, милорд, – медленно произнесла Магда, – что вы с его величеством не собирались ни переместить столицу в Степь, ни сделать купцов и наемников правящим классом, ни захватить Первую Зиму силою Перстов, ни проложить небесные маршруты над Поларисом? Ни одна из названных мною надежд… не оправдается?

Второй из Пяти проглотил язык. Нелегкое дело – целиком разочаровать столь разномастную компанию, как эта. Но Второму удалось – не без помощи торговца Хармона. Политический кризис охватил двор владыки Адриана. Если не предпринять что-либо в ближайшие минуты, итог будет плачевным. А выход один, понятный и простой: назвать истинную цель. Раскрыть тайну.

– Господа, – сказал император, поднявшись со своего места, – я должен попросить у вас прощения.

Он сделал паузу, чтобы все обратились во слух.

– Мы стали жертвами противоречивых сплетен, а допустил их, каюсь, я. Сплетни и домыслы произрастают там, где нет полной ясности. Именно я создал этот туман, когда умолчал о своей окончательной цели. Не вижу для себя иного выхода кроме того, чтобы попросить прощения у каждого из вас.

Магда метнула на Хармона взгляд, полный торжества. Сердце торговца запело: Низа спасена, а он – свободен! Адриан обратился к шаванам:

– Сыны Степи, я уважаю вас как дерзких и храбрых воинов, высоко ценю вашу преданную службу. Но разве вы забыли, что Рей-Роем сейчас владеет Моран Степной Огонь, который вел орду против меня? Если даже я устану от Фаунтерры, неужто сделаю новой столицей логово мятежника и бунтаря? Ганта Бирай, по-вашему, я – идиот или самоубийца?

Владыка продолжил речь, не дожидаясь ответа. Теперь он смотрел на полковника Хорея:

– Всякий человек может стать хорошим воином, независимо от происхождения. Простой лучник или копейщик может показать в бою больше отваги, чем первородный рыцарь. Это касается любого ремесла: не сословие делает человека мастером, а талант, упорство и годы тренировок. Я верю, что будущее – за профессиями, а не сословиями. Но упразднить рыцарство!.. Полковник, я говорил о светлой и радостной цели. Светлой и радостной! Видимо, вы долго размышляли: «Что может сильно порадовать владыку? Что же?.. Ах, да, очевидно: гражданская война на весь континент!»

Хорей смутился, раскрыл рот для извинений, но император уже повернулся к Магде:

– Миледи, с чего вы взяли, что я хочу полететь на Звезду? Из какого источника почерпнули эту дивную идею? С какого направления она атаковала ваш разум и так легко пробила защиту?

Широким жестом он обвел всех:

– Господа, по милости богов человеку дан полезнейшей инструмент ума. Он зовется – критическое восприятие. Заклинаю вас: почаще пользуйтесь им! Постройте крепкие стены вокруг вашего мировоззрения. Очистите замок вашего рассудка от шпионов, диверсантов и мародеров. Не впускайте врага без боя, каким бы хитрым он ни был!

Стол притих. Все взгляды смущенно уткнулись в тарелки. Пристыдив офицеров, как неразумных школяров, владыка и сам склонил голову в раскаянии:

– Признаю: сего досадного инцидента не случилось бы, если б я внес полную ясность. Простите меня, господа: я не могу этого сделать. Есть множество причин, я назову самую вескую из них: эта тайна – не моя. На протяжении семнадцати веков сотни тысяч человек бережно хранили ее, порою – ценой собственной жизни. Сейчас, кроме посвященных адептов ордена, лишь я один знаю тайну – и дал клятву беречь ее, как свою. Раскрыв тайну, я уничтожу старания всех поколений монахов. Орден не простит мне этого – и примкнет к стану моих врагов. Верно, граф?

Второй из Пяти ответил с торжественным видом:

– Ни одна тайна в истории не соблюдалась столь свято, как цель нашего ордена.

На этом диспут окончился. Раскаяние Адриана обезоружило офицеров, а его аргументы окончательно убедили их. Слово императора нерушимо. Если он дал клятву беречь тайну – тут уж ничего не поделаешь. Магда робко уточнила, когда же цель будет раскрыта, – и получила такой ответ: лишь совет магистров ордена единогласным решением может снять печать с уст Адриана. Хармон бросил на Магду жалкий, просящий взгляд: мол, вы же видите, миледи, я сделал все что мог… Она дернула уголком рта, с намеком на ухмылку. Попросила у барона механические часы и демонстративно глянула на циферблат. Намек был предельно ясен: четвертый день истекает в полночь, через пару часов.

Хармон облился холодным потом. Что можно успеть за два часа? Как узнать тайну, если император поклялся ее хранить? Не выспросишь, не купишь, не подсмотришь. А время убегает!

– Сударь, будьте внимательнее! Я не люблю повторять приказы.

Хармон не сразу понял, что владыка обращается к нему.

– Виноват, ваше величество! Чего изволите?

– С моря дует прохладный бриз. После ужина подайте мне грог. Принесите в мой шатер.

– К которому часу, ваше величество?

– Сейчас. Пускай ждет меня там.

Грог. В шатер. Сразу.

Мысль опережала ноги Хармона, а мчался он – почти как стрела. Сперва на кухню:

– Повар, грогу для владыки. Быстро!

– Раскомандовался, каналья.

– Так и скажу ему.

– Ладно, сделаю… Стой, куда ты?

Вылетев из полевой кухни, Хармон поймал баронского ординарца.

– Сегодня ты уберешь за императором.

– С какого перепугу?

– С того, что я дам тебе эфес!

Со всех ног обратно в столовый шатер, подать десерт, продегустировать. Принести чай, хлебнуть. Прикинуть, сколько времени в запасе: пока Адриан съест медовый пирог, выпьет чай, поболтает с кем-нибудь – за ужином он любит завести беседу. Минут двадцать имеется.

Назад в кухню, схватить кувшин грога, кубки. И – к шатру императора, бегом!

Там несли вахту Косматый и Гурлах.

– Куда?..

– Владыка приказал грог.

– Владыки нет в шатре. Еще с ужина не вернулся.

– Я знаю. Он сказал – подать заранее.

Часовые не усомнились в его словах. Хармона и Низу воспринимали как членов отряда – того, старого, штурмовавшего монастырь. Над ними посмеивались, но доверяли.

– Кстати, министр, где твоя подружка? Давно ее не видать!

– В Лаэм поехала за особыми специями.

– Ишь ты! Ну, главное, чтобы успела. А то ж завтра уплываем.

Главное – успеть, это уж точно!

– Я в шатре владыку подожду.

– Зачем подождешь?

– Так я же – дегустатор! Должен у него на глазах грога хлебнуть.

– Гляди, весь не выхлебай! Га-га.

Гурлах откинул полог, затем – второй. Хорош шатер: двуслойный, защищенный от жары и от холода. Хармон нырнул в сумрак, поставил грог, нашарил и затеплил лампу, и тогда подумал: а что мне тут делать? Раньше-то вопросов не возникло. Увидел шанс попасть в шатер – схватился, попал. А теперь-то что?

Лучше всего, конечно, было бы, если б в изголовье владыческого ложа валялся дневничок, а в нем легко нашлась нужная страница: «Святые боги, что же я узнал от Второго! Оказывается…» Второй вариант: столик с писчими приборами, на промокательной бумаге – отпечаток чернил: «Верные искровые генералы, призываю вас на помощь вместе с войском, поскольку имею вот какой план…» На худой конец, у императора должен быть сундучок – этакий ларец с тайнами. Заперт на замок, но не слишком сложный, чтобы Хармон смог расковырять гвоздем. А в ларце – записи шифром, но опять же, не слишком хитрые, чтобы торговцу хватило ума быстренько расшифровать.

Однако реальность сокрушила его надежды. В изголовье лежал не дневник, а рукописный том: «Анализ и синтез» Праотца Эвриана. Пролистав книгу, Хармон не нашел между страниц ничего постороннего. На походном столике действительно имелись писчие приборы. Но листки для записей, как и промокательная бумага, хранили девственную чистоту. Что до ларца с тайнами, то его не было и в помине. Стоял обычный сундук с вещами – не запертый и не шифрованный. Ничего тайного, кроме императорских подштанников, в нем не обнаружилось.

На всякий случай Хармон заглянул под матрас и внутрь наволочки, и даже на нижнюю поверхность столешницы. Чувствовал он себя изрядным дураком. Только дубовый балбес не поймет: лучший способ сберечь тайну – хранить ее в своей голове.

Хармон сел на пол и задумался: что теперь? Похоже, шанс только один: дождаться владыку и все выложить начистоту. На коленях умолять, чтобы Адриан и сохранил разговор в секрете, и помог вызволить Низу. Конечно, тайну свою владыка не раскроет. Но пускай хотя бы выдумает что-нибудь, похожее на правду, чтобы Магда поверила. Адриану – пара минут размышлений, а Хармону – счастье, а Низе – спасение от смерти! Авось, согласится владыка. В конце концов, он – добрый человек!..

Когда снаружи донеслись голоса, Хармон схватился на ноги, чтобы земным поклоном встретить императора. Однако голоса принадлежали другим людям. Двойная ткань шатра поглощала часть слов, но многое доносилось до слуха торговца:

– …обманул нас! Гнусный шакал! В Степи не будет столицы!

– Как – не будет?

– Лысый хвост! Соврал этот… Владыка сегодня так прямо… Попадись мне этот Хармон, сожри его Дух Червя!

– Ганта, он здесь.

– …?

– Да тут, в шатре.

– Что он…

Хармон промчался через весь шатер и без лишних размышлений нырнул под край. Ряд колышков приколачивал материю к земле. Хармон выдернул один из них и полез в образовавшийся просвет. То была тыльная стенка шатра, а шаваны столпились у входа. Имелись все шансы улизнуть незаметно для них. Торговец проскользнул под матерчатой стенкой, воткнул колышек на место, чтоб не заметили просвета, и вскочил на ноги. Вернее, хотел вскочить – но уткнулся головой в нечто мягкое, упругое, и отлетел обратно. Встал на четвереньки, ринулся низом, не поднимая головы, – но снова встретил преграду. Тьма, это же второй слой материи! Чертов императорский шатер! Хармон завертелся, ища колышки, которые держат вторую стену. Угодил ногой в какую-то веревку, дернул на себя – но вместо того, чтобы освободиться, лишь затянул петлю. В нескольких ярдах, за тонким слоем ткани, раздался голос ганты Бирая:

– Где этот пес?!

Хармон так и застыл в простенке, опутанный веревками.

– Сбежал, наверное.

– Драть его за хвост! Как сбежал?

– Под стенку пролез.

– Найти шакала! Шкуру спустить!

– Ганта…

– Ни один щенок не смеет…

– Ганта, Адриан идет!

Голоса мигом утихли – Бирай и Гурлах выскочили из шатра. Негромкий разговор послышался у входа: часовые что-то сказали владыке, он что-то ответил. Хармон стал лихорадочно обшаривать веревки. Ни теснота, ни темень отнюдь не помогали. Веревок оказалось несколько, одна из них удерживала край матерчатой стенки шатра. Не разобравшись, Хармон потянул как раз эту веревку – и вдох спустя оказался завернутым в ткань, будто мумия. Твою ж Праматерь!

– Хотя бы грог на месте, – отчетливо раздалось из шатра. – Ганта, благодарю за службу, расставьте часовых и можете быть свободны… Присаживайтесь, граф. Отведайте грога.

Невнятные звуки заполнили паузу, пока владыка и его гость усаживались поудобней. Видимо, кто-то из них сел на одеяло у самой стены шатра: материя выгнулась буквально в футе от Хармона. Протянув руку, он мог бы сквозь ткань потрогать спину сидящего. Конечно, если б сумел выпутать руку.

Раздался тихий плеск – грог налился в кубки.

– Ваше величество, – сказал Второй из Пяти, – нужно провести следствие. Какой-то мерзавец нарочно распустил эти слухи, чтобы посеять семена раздора.

– Оставьте, милорд! – Голос Адриана звучал довольно благодушно. – Вы давно не были при дворе. Слухи возникают неизбежно, они вечно вьются над двором, как пчелы над цветущим полем. Их не истребить.

– Но можно найти и наказать языкатого прохвоста!

– Нет никакого прохвоста, граф. Слухи есть плод народного творчества. Не удивлюсь, если каждый нафантазировал то, что было ему приятно. Наемничий полковник придумал отмену рыцарства, леди Магда – штурм Первой Зимы, ганта Бирай – перенос столицы в Степь…

– А кто придумал полет на Звезду?

Адриан помедлил – видимо, испил грога.

– Недурно сварен… Должно быть, этот бедняга – министр воздухоплавания. Чистая случайность, граф. Не берите в голову, никакой опасности тут нет.

– Хотелось бы верить.

– Уж поверьте и забудьте этот досадный спор. Вернемся к нашей вчерашней беседе.

– Хотелось бы верить… – раздался тихий шорох бумаги. – Что ж, пускай. Ваше величество ознакомились?

– О, да! Весьма интересные сведения. Этот транс…

– Транспортер, – подсказал Второй.

– Благодарю вас. Праотец Эвриан изъясняется слишком мудрено, да и почерк переписчика сложен.

– Как я и говорил, эта книга – детище нашего ордена. Она сохранена и воспроизведена нашими стараниями. Оригинал уничтожен еще при Вильгельме.

– В таком случае, простим переписчику неразборчивый почерк. Но вот чего я не могу понять: что же в точности представляет собой транспортер?

Хармон ощутил пренеприятный зуд: кто-то мелкий полз по его предплечью. Паук?.. Торговец дернулся, попытался стряхнуть насекомое. Материя шатра опасно натянулась.

– Ветер поднимается, – предположил Второй. – Близость моря… Мне интересны мысли вашего величества.

– Не сомневался в этом. Как я понял, транспортер – это средство быстрого передвижения. И весь интерес заключается в том, что Праотец Эвриан считал «быстрым». Уж конечно, он имел понятие о небесных кораблях, видел воочию крылья Мириам. Но транспортер – быстрее того и другого. Надо полагать…

На время Хармон потерял интерес к речам владыки: проклятый паук забрался под рубаху, с плеча переполз на грудь и принялся теребить волоски – возможно, плел из них сеть. Пока паук не преуспел в своей затее, Хармон исхитрился передвинуть одну руку и шлепнуть себя по ребрам. Вроде бы, попал. Зуд прекратился.

За стенкой шатра говорил Второй из Пяти:

– Ваше величество, боюсь, не верно расставили акценты. В транспортере интересна не скорость, а принцип действия. Вы обратили внимание на термин «деконструкция»? Не забывайте о том, сколько исследований Праотец Эвриан посвятил мерцающим Предметам. Он писал об эффектах «распыления» и «испарения». Якобы, само вещество мерцающих Предметов испаряется, переходит в иную, нематериальную субстанцию, которая и порождает…

Должно быть, речи Второго очень интересовали владыку, чего не сказать о Хармоне. От обилия всяких мудреных словечек у торговца слипались глаза. Но заснуть тут, в простенке шатра, – хуже не придумаешь! Утром шатер снимут, чтобы внести на корабль, Хармона высекут плетьми, а Низу убьют. Нельзя спать, нужно выбраться и спасти ее! Осторожно, чтобы не дернуть материю, торговец стал ощупывать веревки. Непростая затея: одна рука зажата под задницей, вторая – припутана к груди. Поди нащупай ими что-нибудь! А Второй из Пяти усыпляюще варнякал за стеной:

– Выходит, что процесс этого «распыления» обычно идет сам собою, как у мерцающих Предметов, но может состояться и принудительно, под влиянием некоего воздействия…

Хармон пожалел, что пришиб паука. Тот хотя бы раздражал и не давал уснуть! Рука под задницей, так и не нащупав узла, онемела. Ноги прочно увязли в веревках, каждое движение ими раскачивало весь шатер. Оставалась одна надежда – рука на груди. Ну, еще зубы: авось получится прогрызть материю. Но это средство Хармон оставил на крайний случай.

– Не возьму в толк, милорд, – сказал владыка, чем порадовал Хармона: император тоже ни черта не понял в излияниях Второго! – Что же за транспортер и как он связан с распылением?

– Наши ученые выработали две версии на сей счет. Согласно первой, транспортер – это композитный Предмет, сочетание разнородных частей. Он обладает синергией свойств, вследствие которой…

Хармон закрыл глаза на слове «композитный», а на «синергии» всхрапнул, от чего в ужасе встрепенулся: не спать! Судорожно принялся шарить рукой, проходя веревки поочередно, нащупывая узлы. Развязать их одной рукой не удавалось. Освободить вторую – надо перекатиться, от этого качнется шатер. Но Хармон сумел подтащить веревку ко рту, схватить зубами, а рукой ослабить узел. Кажется, свободы стало больше. Он на верном пути!

– Композитный Предмет – значит, собранный из других Предметов?

– Именно так, ваше величество!

– Не его ли пытается собрать Кукловод?