Текст книги "Повелитель Вселенной"
Автор книги: Памела Сарджент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц)
26
К тому времени, когда солнце скрылось на западе, Джамуха с Тэмуджином выследили молодого оленя и загнали его. Животное было худое, слабое, но Тэмуджин восторгался добычей.
– Мы хорошо сегодня поедим, – сказал он, когда они подняли тушу на его коня. – Ты должен поехать со мной, Джамуха. Моя мать хорошо встретит тебя, когда увидит, что мы притащили. Тебе еще не хочется уехать?
– Нет, – признался Джамуха.
– Тогда поехали.
Они ехали к предгорьям Хэнтэйского хребта. Вскоре Джамуха заметил струйку дыма, подымавшуюся неподалеку от опушки леса, затем увидел две юрты. Какой-нибудь проезжий всадник мог бы предположить, что это стойбище шамана, который приехал сюда, чтобы побыть поближе к духам гор. Над холмами возвышалась гора Тэрпон, на юго-востоке виднелась гора Бурхан Халдун. Были и другие места, откуда могучий шаман может взлететь к Тэнгри. Возле юрты стояла повозка, возле жилища поменьше – еще одна повозка, с сундуком. Красть у этой семьи было нечего.
– Поглубже в лесу мы устроили завал, – сказал Тэмуджин, – за которым можем прятаться. Сочигиль-экэ, вторая жена моего отца, убежала туда осенью, когда какая-то шайка приезжала охотиться у реки, но моя мать приготовила лук и оставалась с нами.
– И что было потом?
– Мать велела нам подождать, пока они не приблизятся. Мы дали предупредительный залп и отошли к завалу. Она сказала, что будет прикрывать нас, но, к счастью, шайка уехала, не тронув нас.
Мать у него явно храбрая женщина. Джамуха представил себе злобное старое создание с массивным телом и грубым безобразным лицом под высоким и широким головным убором.
Тэмуджин выкрикнул свое имя и соскользнул с лошади, а из юрты, подняв полог, вышел мальчик.
– Я привез мясо, – сказал Тэмуджин, – а это новый друг, который переночует у нас. Его зовут Джамухой.
Он стащил тушу с лошади.
– Недавно подъехал Бектер и все кричал, что ты с каким-то незнакомцем отнял у него добычу, – улыбаясь, сообщил мальчик.
– Врет он. Он сам забрал мою добычу, а Джамуха пытался мне помочь.
– Тебе надо было приехать с ним, Тэмуджин. Мать ругала Бектера за то, что он уехал и бросил тебя. Она обломала палку о его спину.
Тэмуджин хихикнул и обратился к Джамухе:
– Это мой брат Хачун.
Джамуха кивнул мальчику и спешился. Из юрты выглянул еще кто-то.
– Моя мать, – представил Тэмуджин. – Ее зовут Оэлун.
Лицо женщины поразило Джамуху. У матери Тэмуджина была гладкая смугловатая кожа, полные губы и светло-карие золотистые глаза. На голове ее была лишь меховая шапочка, из-под которой на спину ниспадали две толстые косы. Красота женщины его не тронула, но в твердом взгляде ее что-то напоминало Тэмуджина.
– Здравствуй, – сказала она. – Мне сказали, что ты встретил чужого.
– Это мой новый друг Джамуха, – представил Тэмуджин. – Он джайрат, сын их вождя. И, как ты видишь, он принес мне удачу.
Он пнул носком оленью тушу.
– Здравствуй, уджин, – кланяясь, сказал Джамуха. – Твой сын рассказал мне, почему вы живете здесь. Я обещал никому не говорить о нашей встрече.
– Благодарю тебя за это, а также за то, что ты не причинил ему вреда, – сказала женщина, выходя из юрты. Она была небольшого роста и одета в такой же ветхий кожух, что и сын. – Немногие помогают изгоям. Другие, проезжающие здесь, избегают нас. Это хорошо, Что ты собираешься держать язык за зубами и не говорить, кто мы. Тебе не пойдет на пользу, если наши враги подумают, что ты подружился с моим сыном.
– Я не думал о себе, когда давал обещание.
Оэлун-уджин махнула рукой Тэмуджину.
– Уведи лошадей, поставь их к нашим. – Тэмуджин повел лошадей, Джамуха пошел было за ним, но женщина остановила его. – Пожалуйста, останься, Джамуха. Мы не украдем твоего коня. Хачун, помоги мне освежевать и разделать тушу.
Она стала на колени, сняла саадак и достала нож.
– Я помогу тебе, уджин, – сказал Джамуха. – Отчасти я виноват в том, что на тебя навалилась новая работа.
Угрюмый взгляд Оэлун посветлел.
– Ты заслуживаешь похвалы и благодарности за то, что доставил ее.
К тому времени, когда мясо было разделано, разрезано на полосы и развешано для сушки, Джамуха познакомился с другими обитателями стойбища. У Тэмугэ, пятилетнего, самого младшего из мальчиков, были материнские глаза, как и у Хачуна; только у Тэмулун, двухлетней девочки, глаза были зеленоватого оттенка, как у старшего брата. Бэлгутэй давно уже выглянул из юрты, чтобы поздороваться, но Бектер, бросив сердитый взгляд на Джамуху, утянул брата в юрту. Их мать Сочигиль была черноглазой женщиной с грустным лицом. Она бесцельно бродила вокруг, пока Джамуха с Оэлун развешивали мясо. По-видимому, вся семья жила в одной юрте – поддерживать огонь можно лишь в одном очаге, да и вместе было теплее. Джамуха полагал, что жалкие свои пожитки они держат в другой юрте.
Пришла ночь, и Оэлун повела его в юрту.
– Тэмуджин говорил, что у вас есть еще три сына, – сказал Джамуха, – но я видел лишь двух.
– Хасар присматривает за лошадьми, – сообщил Хачун, вошедший с охапкой оленьих костей.
Оэлун бросила на него сердитый взгляд. Джамуха, вознамерившийся спросить, сколько у них лошадей, прикусил язык.
В юрте было тепло, от очага поднимался дымок. Джалтаа и Хачун разбирали кости, а Оэлун готовила еду. Она сняла кожух; ее длинный простой халат был мужским, без складок и сборок, присущих женской одежде. Молчанье прерывалось лишь лепетаньем Тэмулун, наблюдавшей, как Тэмугэ чистит нож. Бектер смотрел на Джамуху и шпынял Бэлгутэя всякий раз, когда мальчик хотел что-то произнести.
– Может, мне надо рассказать о себе побольше, – сказал наконец Джамуха.
– Пожалуйста, расскажи, – попросила Оэлун, склонившаяся над очагом.
– Мой отец был нашим вождем. Моя мать умерла при моих родах, а отец прожил недолго. Говорят, что мальчик, теряющий отца, испытывает самое большое горе в своей жизни, и я разделяю горе твоих сыновей. Но также говорят, что теряющий мать страдает еще больше, – сказал Джамуха, оглянувшись на мальчиков. – Когда я увидел, как ваши матери заботятся о вас, я понял правдивость этих слов.
Вошел Тэмуджин.
– Я рассказал Хасару все о тебе. Скоро ты его увидишь.
– Разве он будет есть не с нами? – спросил Джамуха.
– Он поест позже. Кто-то должен стоять на страже, – сказал Тэмуджин, подсевший к очагу вместе с другими. Бектер избегал его взгляда. Тэмуджин усмехнулся при виде него. – Я слышал, моя мать обломала о тебя палку.
– Это все ты с этим чужаком, – говорил Бектер, кривя губы. – Зачем ты приволок его сюда?
– Тихо! – прикрикнула Оэлун. – Ешьте.
Они быстро поели. Оэлун покормила Тэмулун и уложила ее в постель, прежде чем поела сама. Она приготовила небольшой кусок мяса, разделив его на крохотные порции. Запивали мясо жидкостью, пахнущей корой. Джамуха поел, но остался голодным, хотя остальные вроде бы насытились, их худые лица говорили о том, что они привыкли к более скудной пище. Кусочек мяса остался, но это была, наверно, доля Хасара.
– Прости за бедное гостеприимство, – указав на блюдо, проговорила Оэлун.
– Мне ужин понравился, – сказал Джамуха, – ты приготовила его хорошо, уджин. Я никогда не ел такой вкусной свежей дичи.
Ее глаза еще извинялись, а на губах уже появилась улыбка.
– Хоть ты и сирота, но тебя хорошо воспитали.
– Меня воспитывает дядя.
Он подумал, что дядя вряд ли взвалил бы на себя эту ношу, если бы даже имел собственных сыновей.
Оэлун встала.
– Дети, пора спать.
– Ты можешь лечь на мою постель, Джамуха. – Тэмуджин показал рукой на овчинные подушки и встал. – Теперь моя очередь стеречь лошадей.
– Если хочешь, я пойду с тобой, – сказал Джамуха. – Я покараулю, а ты вздремнешь.
Оэлун обернулась к нему.
– Не надо.
– Мне все равно, уджин. Если бы твой сын не привел меня сюда, я спал бы в седле под деревом.
– Тогда пошли, – сказал Тэмуджин.
Джамуха взял свое оружие и вышел с мальчиком.
Они недолго шли через темный лес к поляне, слабо освещенной полумесяцем. Девять лошадей серой масти вместе с его собственным гнедым мерином стояли в загоне, огражденном веревкой, где их сторожил еще один мальчик. На проплешине горел костерок.
– А вы не так уж и бедны, как я погляжу, – сказал Джамуха Тэмуджину.
– Да, нам оставили наших меринов, но без жеребца и кобыл мы не можем увеличить табун. Наши обидчики, наверно, убеждены, что лошадей наших уже украли, а нас убили.
– И вы не съели ни одной лошади?
– Мать сказала, что сперва мы будем есть сусликов и кору, что мы и делаем.
К ним подошел мальчик, стороживший лошадей.
– Ты, наверно, Хасар, – сказал Джамуха.
– Брат рассказывал, как вы встретились, – откликнулся Хасар, пожимая руку Джамухе. – Жаль, что ты не пустил стрелу в Бектера. – Он засмеялся. Хасар был похож на брата, отличаясь лишь темными глазами и улыбчивостью. – Может, завтра поохотимся вместе?
– Мне завтра ехать, – сказал Джамуха с сожалением.
Хасар ушел. Тэмуджин обошел загон и похлопал одну из лошадей по крупу.
– Я рад, что ты пошел со мной, – сказал он. – Спать хочется.
– Отдыхай. Я тебя разбужу.
Тэмуджин растянулся у костра. Огонь отпугивал зверей. Джамуха не слышал волков, но поберечься не мешало бы. Тут не в степи, где опасность можно увидеть на расстоянии. В темном лесу всякое может быть. Он вскарабкался на дерево, откуда лучше было видно поляну.
Свистел ветер, полумесяц висел над слабоосвещенными бегущими облаками. Дымовые отверстия Тэнгри ярко сверкали на черном небе; Семь Стариков мерцали возле Золотого Столба.
Что-то прошелестело, ветер, наверно, но Джамуха замер, уверенный, что за ним следят. Он осмотрелся и не увидел ничего, но он привык доверять инстинкту. Достав стрелу из колчана, он взял лук на изготовку.
Он все время оставался начеку, замерев, отмечая время по местоположению луны и движению звезд. Просидев так полночи, он все боялся слезть с дерева. Лес может быть населен духами, которых оружием не возьмешь.
Тэмуджин зашевелился, открыл глаза и встал.
– Джамуха?
– Я здесь. – Тэмуджин подошел к дереву. – Мне показалось, кто-то наблюдает за нами, – прошептал Джамуха.
– Мне тоже так кажется. – Мальчик, видимо, не был встревожен. – Слезай, я сменю тебя. – Джамуха повис на ветке и спрыгнул на землю. – Поспи немного, теперь моя очередь сторожить. – Тэмуджин повернул голову и вглядывался через плечо. – Иди спать, мама. Ты видишь, что я жив и здоров.
Джамуха резко повернулся. Тень мелькнула под деревом и исчезла в темноте. Он подумал о женщине, которая пряталась на морозе, наблюдая за ним, готовая пустить стрелу.
– Но почему…
– Ты мог бы перерезать мне глотку, пока я спал, и забрать наших лошадей. Как я и думал, мать на всякий случай присматривала за тобой.
– Я не собирался делать ничего дурного.
– Ты это доказал. Я в тебе не сомневался, но я рад, что ты выдержал испытание. Спи крепко, Джамуха – теперь тебе нечего бояться. Клянусь тебе.
На завтрак был отвар из костей. Джамуха осушил берестяную чашку и обратился к Оэлун:
– Спасибо за гостеприимство в вашей юрте.
Она улыбнулась.
– Возьми немного мяса на дорогу.
Он взял у нее мясо. Бэлгутэй пошел сторожить лошадей. Остальные тоже попрощались. Бектер, кажется, был рад тому, что он уезжает.
Тэмуджин догнал Джамуху по дороге к лошадям.
– Я поеду с тобой, – сказал мальчик.
Джамуха улыбнулся, довольный, что проведет еще некоторое время с новым другом.
Они выехали из лесу и направились к Онону. Сквозь сизые тучи проглядывало солнце, делая снег на равнине ослепительно белым. Они молчали, пока не достигли реки.
– Ты играешь в бабки? – спросил Тэмуджин.
– Иногда, – ответил Джамуха. – Кости у меня с собой.
Они спешились, привязали поводья к кривым кустам тальника и спустились на лед. Джамуха достал два альчика и потер их варежками.
– Я кидаю первый, – сказал он. – Восток.
Он пустил по льду бабку, она остановилась и указала на север.
– Одно очко в мою пользу, – торжествующе сказал Тэмуджин. – Запад.
Он пустил кусочек меди, выточенный наподобие бабки.
– Два очка в мою пользу!
– Я еще наберу очки, не думай. Юг.
Джамуха швырнул вторую бабку, и она указала на юг.
Они играли, набирая очки, отмечая счет на снежном берегу ножами, пока не сбились. Тэмуджин, казалось, был увлечен игрой.
Они набрали по двадцать очков, когда Тэмуджин поднял руку.
– Мы идем очко в очко, Джамуха. Может быть, это добрый знак для нас обоих.
– Кинем еще по разу, – сказал Джамуха. – И будет ясно, кто выиграл.
Он бросил и набрал еще одно очко. Тэмуджин догнал его.
– Что я говорил. – Тэмуджин подобрал свои медные бабки и обнял рукой Джамуху за плечи. – Когда-нибудь мы сыграем вместе против моих братьев – нас никто не одолеет.
Они пошли к берегу и сели. Джамухе не хотелось уезжать.
– Хороший день для верховой езды, – сказал он. – Я бы не поехал, но чем дольше я пробуду у вас, тем больше вопросов задаст дядя. – Он повернулся к Тэмуджину. – Я снова приеду, самое позднее весной.
Лицо у Тэмуджина стало торжественным.
– Кажется, ты у меня первый друг, не считая полных братьев.
– У тебя, наверно, были друзья в племени.
– Некоторые мальчики дружили со мной. – Тэмуджин пожал плечами. – Но я был сыном их вождя, а когда он умер… – Тэмуджин вздохнул. – Бортэ у меня настоящий друг – что бы ни случилось, она останется со мной. – Он поджал губы. – Но она девчонка, а это не одно и то же.
Лицо Джамухи горело от ревности. Какую бы любовь ни испытывала девочка, она исчезнет при виде скудной жизни, которую вел Тэмуджин. Его собственные чувства более благородны. Видя беду Тэмуджина, он только укреплялся в мысли, что надо помочь своему новому другу обрести подобающее положение.
– Я тебя знаю всего лишь день, – продолжал Тэмуджин, – а уже испытываю товарищеские чувства. Сначала я думал, что потерял бдительность, поскольку давно и сильно мечтал о друге, но… – Он подтянулся. – А может быть, тебе лучше с кем-нибудь другим подружиться?
– Ты мужественный, Тэмуджин. Ты сказал себе, что не хочешь навсегда остаться изгоем. – Джамуха замолчал, соображая, что еще сказать. – Я тоже хотел иметь настоящего друга. И чтобы дружба была сильнее, чем у нас с тобой. Я буду братом, который никогда не покинет тебя. Я даже готов стать твоим андой – названым братом.
Глаза Тэмуджина заблестели.
– Это честь для меня, Джамуха. Это самый священный обет, который только могут дать друзья.
– Я бы поклялся даже без свидетелей. Две наших жизни станут одной. Я буду всегда защищать тебя и никогда не подниму на тебя руку. Клянусь тебе в этом! – сказал Джамуха и ударил себя кулаком в грудь. – Пусть клятва живет в моем сердце. Ты должен стать моим андой, Тэмуджин. Твоя жизнь будет мне так же дорога, как собственная.
– Я обещаю тебе то же самое. Ты мой анда, брат Джамуха. Когда мы поскачем вместе, никто не вклинится между нами. Я буду обожать тебя и любить твоих сыновей, как собственных. Связь наша продлится до тех пор, пока мы живы.
Джамуха достал нож, засучил рукав и сделал небольшой надрез на запястье, Тэмуджин сделал то же самое. Джамуха прижал руку к руке мальчика.
– В нас течет одна кровь отныне, – пробормотал он. – Я никогда не пролью твоей крови, а ты – моей. Мы – братья.
Джамуха крепко стиснул руку Тэмуджина. Торжественность клятвы и радость, бьющая через край, почти полностью захватили его. Это была любовь, не какое-то слабенькое чувство, которое некоторые мужчины питают к женщинам. Совсем другая любовь, от нее набираешься силы…
– Надо отметить нашу клятву каким-нибудь подарком, – сказал Джамуха, полез в сумку, висевшую у него на поясе, и достал бабку. – Это маленький подарок, но он подходит, потому что удача в игре была у нас у обоих.
– И всегда будет, раз ты мой анда.
Тэмуджин положил одну из своих медяшек на ладонь Джамухи.
Они посидели молча, пока Джамуху не стало трясти от холода. Он неохотно встал. Тэмуджин тоже встал и стряхнул снег с тулупа Джамухи.
– Я вернусь, – сказал Джамуха, – к весне.
Они обнялись. Джамуха первый разомкнул объятье, боясь, что чувства переполнят его. Он может подождать. Он даст своей любви вырасти. Он будет ждать того времени, когда эта любовь найдет свое выражение в соитии, когда Тэмуджин увидит, каково истинное чувство…
Джамуха сел на лошадь.
– До свиданья, брат, – сказал Тэмуджин.
27
Хасар присел на корточки за деревом. В траве, как раз на опушке леса, Тэмуджин с Джамухой упражнялись в стрельбе из лука. Джайратский мальчик прицелился, стрела свистнула и воткнулась в ствал. Тэмуджинова стрела угодила чуть выше.
Брат Хасара и Джамуха были оба прекрасные стрелки, но он стрелял лучше. Хасар был уверен, что может расколоть стрелу Джамухи своей стрелой. Тэмуджин часто показывал трудные цели (ветку дерева на расстоянии полета стрелы, птицу на лету) и спрашивал, попадет ли Хасар. И он редко промахивался.
Любимая лошадь Джамухи с запасным снаряжением паслась на опушке леса. Мальчики спрятали луки в саадаки и побрели к дереву. Высокая весенняя трава колыхалась под холодным ветром. Джамуха выдернул стрелу, придвинулся поближе к Тэмуджину, сунул ему что-то в руку и подержал его за локти. Тэмуджин достал стрелу из колчана и протянул Джамухе.
Хасар почувствовал укол ревности. Джамуха приехал четыре дня тому назад, привез в подарок шерстяные платки и несколько уток, убитых по дороге, и с тех пор редко расставался с Тэмуджином. Они вместе охотились, вместе сторожили лошадей, когда приходила очередь Тэмуджина, упражнялись в стрельбе из лука и спали под одним овчинным одеялом. Тэмуджин признался, что зимой они с джайратом стали назваными братьями. Неудивительно, что они неразлучны.
Тэмуджин всегда больше дружил с Хасаром, чем с другими братьями, потому, может быть, что был всего на два года старше, но с приездом Джамухи эта разница как бы увеличилась. Хасар чувствовал, что им пренебрегают, словно бы забывают о его существовании.
Он думал о предпоследней ночи, когда он проснулся и услышал, как Джамуха что-то шепчет брату. Раздался приглушенный смех, потом странный захлебывающийся вздох, который поразил его, и все замолкло.
Он не спросил Тэмуджина про это. Если бы спросил, то Тэмуджин, в свою очередь, мог спросить, что Хасар делал ночью, а он никогда не врал старшему брату. Он покраснел, вспомнив, что проделывал рукой, доставляя себе острое удовольствие.
Возможно, Тэмуджин догадался. Наверно, они с Джамухой смеялись над ним. Мужчина должен беречь себя для женщины и использовать семя, чтобы зачинать сыновей. Если он будет заниматься этим, то может потерять силу и будет не способен удовлетворить жену позже. Судя по звукам, доносившимся когда-то с родительской постели, такое требовало больших усилий. Возможно, Тэмуджин с Джамухой будут смеяться над тем, что он делал.
Оба мальчика вернулись к лошадям и сели, повернувшись к нему спинами. Может, ему удастся подкрасться к брату и застать его врасплох. Тэмуджин разозлился бы, но расстраиваться из-за Хасара не стал бы. Таков Тэмуджин. Если он проявлял беспечность, что случалось с ним нечасто, он злился скорей на себя, чем на кого бы то ни было, в противоположность Бектеру, который торопится обвинить других в своих ошибках.
Хасар уже был готов пасть на четвереньки, как Тэмуджин обернулся.
– Хасар, – позвал он, – ты можешь подойти теперь. Джамуха скоро уезжает.
Все это время брат знал, что он здесь. Хасар вздохнул, встал и поспешил к ним. Джамуха сощурил свои серые глаза, глядя на него, а потом улыбка озарила его красивое лицо.
– Я даже не видел тебя, – сказал Джамуха. – Но брата ты не обманул.
– А я и не хотел обманывать.
– Я знаю.
Джамуха и Тэмуджин значительно посмотрели друг на друга. Хасар почувствовал, что им как бы опять пренебрегли.
– Погляди, – сказал Тэмуджин, когда Хасар сел. – Это мне дал Джамуха.
Хасар смотрел на наконечник стрелы, лежавший на ладони брата. Два кусочка рога были склеены вместе, в середине была какая-то дырка.
– Свистящий наконечник.
Хасар притронулся, восхищаясь работой.
– Джамуха сам это сделал, – сказал Тэмуджин.
– Я покажу тебе когда-нибудь, как их делать, – пообещал джайратский мальчик. – Хороший лучник должен иметь такие стрелы – свист устрашает врагов. – Хасар кивнул, вновь устыдившись своей ревности. – Твой брат подарил мне это.
Он достал одну из тэмуджиновых стрел с кипарисовыми наконечниками.
Они посидели молча. Наконец Хасар сказал:
– Надо идти сторожить лошадей – сейчас наша очередь. Бектер изнывает от нетерпения.
– Не хочу, чтобы ты уезжал, – сказал Тэмуджин, когда они встали.
– Хотелось бы остаться. – Джамуха обнял Тэмуджина. – Я приеду осенью, когда наши двинутся на юг. До свиданья, мой анда.
– Счастливого пути.
Джамуха пошел к лошадям, сел в седло и помахал рукой на прощанье. Тэмуджин смотрел ему вслед с торжественным выражением лица.
– Ты много думаешь о Джамухе, – сказал Хасар.
– Конечно, он же мой анда.
– Видимо, ближе него у тебя никого на свете нет.
Тэмуджин положил руку на плечо Хасару.
– Что это? Он тебе нравится? Он много думает о тебе. – Тэмуджин смотрел ему в глаза. – Ты мой брат.
– Он твой анда, – сказал Хасар. – Некоторые говорят, что это даже больше, чем брат.
– Это другое… не больше, – Тэмуджин повел его к опушке. – Когда он попросил меня поклясться, я знал, что он будет настоящим другом. Он ничего не выигрывает, присоединяясь к изгою. Это я выигрываю – когда-нибудь он станет вождем племени.
– И это единственная причина того, что ты стал его андой?
– Нет. Я дал бы клятву, даже если он был бы изгоем, – смеясь, сказал Тэмуджин. – И все же неплохо, что он будет одним из вождей джайратов.
Войдя в лес, они замолчали. Тэмуджин посматривал по сторонам. Хасар не любил леса, не любил прятаться за деревьями. Он тосковал там по просторам, по широкой равнине, открытой небесам. Когда он станет мужчиной, он будет жить в степи, подальше от тьмы и духов леса, шепчущихся по ночам.
Тэмуджин остановился и медленно поднял руку. Над Головой запел жаворонок. Хасар улыбался, слушая его песню, а потом заметил птичку на ветке, едва видную среди листьев.
Он достал лук и прицелился. Стрела ударила, оборвав песню. Маленькое пернатое существо, трепеща, упало к его ногам.
– Хороший выстрел, – проговорил Тэмуджин.
Хасар подобрал дохлую птичку и вытащил стрелу.
– Жирная. Хватит на двоих.
Они шли, пока не оказались на поляне, где держали лошадей. Бэлгутэй присоединился к брату, он опустил лук, а Бектер встал.
– Ваше время пришло, – сказал Бектер.
– Мы будем пасти лошадей на равнине, – откликнулся Тэмуджин, – и вы еще их не поили. Я обещал посторожить их вместо вас сегодня вечером. Вам это выгодно.
– Жаль, что твой друг уехал так скоро, – сказал Бектер. – Вы не расставались с ним все время, пока он был здесь.
Тэмуджин ничего не сказал. Хасар смотрел на Бектера, зная, что тот попытается затеять драку, раз Джамухи нет рядом с Тэмуджином.
– Бедняга Тэмуджин, – дразнился Бектер. – Может, вы уже больше никогда не увидитесь.
– Успокойся, – сказал Тэмуджин.
– Он вернется, – добавил Хасар. – Ты просто злишься, что у тебя самого нет друга. Никто не хочет с тобой дружить.
– Такие друзья мне не нужны.
– Не беспокойся, у тебя никакого не будет.
Бектер вызывающе шагнул к ним. Бэлгутэй стал рядом и немного недоуменно посмотрел на брата.
– Ты был неосторожен, Тэмуджин, – сказал Бектер. – Я знаю, что случилось, когда ты думал, что мы спим. Оэлун-экэ, видно, крепко спала, а то бы и она заметила. Она бы рассердилась, если бы узнала, что вы делаете.
Тэмуджин побледнел.
– Больше ни слова, Бектер.
– Не удивительно, что ты такой же, как он, – сказал Бектер. – Я видел, как вы двое возились под овчиной. Ты позволил ему дотрагиваться до тебя? А может быть, он зашел дальше?
Тэмуджин налетел на Бектера. Тот ударил Тэмуджина в пах. Тэмуджин согнулся, и стрелы высыпались из его колчана. Бектер ударил его еще раз.
Хасар бросил птицу и навалился на Бэлгутэя. Ударив его в грудь, он отбросил оружие и повалил сводного брата на землю. Уши у него были красные. Он подумал о том, что Бектер не спал и прислушивался. Может быть, Бектер знал и о его собственных секретных делишках. Он упер колено в грудь Бэлгутэю, жалея, что это не Бектер и что он не может придушить его. Руки его уже обхватили шею Бэлгутэя, как что-то вдруг обрушилось на его голову.
Он лежал на животе. Из закрытых глаз сыпались искры. Он услышал стон. Хасар открыл глаза и увидел, что Тэмуджин стоит на коленях и его рвет. Потом его самого больно пнули сапогом в спину. Земля завертелась, и он зажмурился, боясь, что его тоже станет рвать.
– Это тебе наука, – сказал Бектер.
– Хасар не движется. – Это был голос Бэлгутэя. – Не надо было его бить камнем.
– Он придет в себя.
– А если ты его убил?
Хасар услышал звук пощечины.
– Ты за него не беспокойся. Возьми птицу.
Хасар не двигался, пока не понял, что братья ушли. Потом он открыл глаза. Тэмуджин вытер рот и подполз к нему.
– Хасар.
– Я в порядке.
Хасар перекатился на спину, земля под ним завертелась снова. Он с трудом проглотил слюну и сел, ощупывая голову. Шапка была на нем; видимо, она немного смягчила удар.
Тэмуджин, морщась от боли, сел на корточки.
– Чаша переполнилась.
– Мы пойдем к маме, – сказал Хасар. – Когда она узнает, что они сделали на этот раз…
Брат схватил его за руку.
– К ней мы не пойдем.
– Но мы не можем допустить, чтобы это сошло им с рук. – В голове у него прояснялось. – А на что намекал Бектер, когда говорил, как вы с Джамухой…
– Врет он. – Тэмуджин сжал его руку еще крепче. – Не говори больше об этом.
Хасар и сам пожалел, что заговорил. Он подумал о собственной тайне и про себя поклялся, что никогда не будет этим заниматься.
– Я обещаю тебе, – сказал Тэмуджин, – что сегодня Бектер в последний раз издевался над нами. – Он поднялся и, покачиваясь, помог Хасару встать на ноги. – А теперь пошли пасти лошадей.
