Текст книги "Повелитель Вселенной"
Автор книги: Памела Сарджент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 51 страниц)
67
Ее тело горело, горло саднило. Бортэ едва слышала пение шаманов. Младенец был лишь кровавым комочком, вышедшим из ее утробы вскоре после того, как она заболела лихорадкой.
Чья-то рука приподняла ей голову, ко рту поднесли чашку, и в горло полилась горькая жидкость. Она увидела черные глаза Тэб-Тэнгри, а потом под гул шаманских барабанов уснула.
Проснулась она в тишине. Ее оставили одну умирать. Шаманы, наверно, снаружи, предупреждают всех, чтобы держались подальше. Бортэ открыла глаза и увидела лица сыновей.
– Мама, – прошептал Угэдэй.
– Тебе не надо быть здесь, – сказала она хрипло.
– Разве ты не видишь? – Нагадай положил ей руку на лоб. – Злые духи покинули тебя. Тэб-Тэнгри вышел из юрты и сказал нам, что лихорадка кончилась и ты спишь.
Она снова уснула и, проснувшись, услышала привычную болтовню служанок. Они принесли ей поесть, кобыльего молока и настояли на том, чтобы она отдыхала. Три дня она была слаба и не могла выходить из юрты, не опираясь на кого-нибудь. Пришел Джучи и сказал ей, что хан был на горе Бурхан Халдун несколько дней и спустился с нее лишь день назад.
Бортэ ожидала, что Тэмуджин придет к ней, но его не было. Она уже знала, что враги ее мужа собрались на курултай и, подняв Джамуху на войлоке, провозгласили гур-ханом, то есть ханом всех людей.
Это предзнаменование. Смерть дочери, которую она родила год назад, выкидыш, бормотание шаманов у ее постели, сказавших, что у нее больше не будет детей, потеря благосклонности мужа, а теперь и союз его врагов – все это предзнаменование. Духи, думала она, обращаются с ее народом так же, как делают цзиньцы, покровительствующие одному вождю некоторое время, чтобы потом выступить против него.
Теперь она, наверно, не нужна Тэмуджину. Переступив через гордость, она подозвала одного из караульных.
– Скажи хану, что важенка ожидает возвращения своего оленя. Скажи ему, что он доставит радость своей хатун, если соблаговолит посетить ее шатер.
Она послал человека, зная, что Тэмуджин, возможно, не придет.
Ужинали с Бортэ лишь сыновья и служанки. Она пошла спать, сожалея о своем послании. У ее мужа более срочные дела, он встречается со своими полководцами, обсуждая возникшую угрозу.
Она еще не спала, когда снаружи донеслись голоса. Деревянный пол большого шатра заскрипел, когда служанка побежала к дверному проему. Бортэ села и увидела хана, идущего к ней по коврам.
– Я рад, что ты поправилась, – сказал он, пряча глаза.
– И я, муж, довольна, что ты пришел ко мне.
Тэмуджин приложил палец к губам и взглянул на западную половину шатра, где за занавесью спали сыновья. Он быстро разделся до сорочки и лег рядом.
– Я взошел на большую гору, – сказал он наконец. – Я молился там за тебя. – Он натянул на себя одеяло. – Пошел один, потому что не хотел, чтобы люди видели, как я плачу по тебе.
– Потеря была бы небольшая, – прошептала она. – Я не могу больше рожать тебе детей, и тебе не нужны мои советы. Теперь я тебе бесполезна.
– Нет, Бортэ. Я сказал себе, что жена, которая станет срамить меня перед людьми и подстрекать их к неповиновению, заслуживает наказания. – Он обнял ее. – Потом, когда я подумал, что могу потерять тебя, я разозлился на себя за то, что не простил тебя давно.
Она накрыла его руку ладонью. Такое признание далось ему нелегко.
– Ты мне приносишь удачу, Бортэ, – сказал он. – Если я тебя потеряю, то это будет знак, что духи оставили меня. – Он долго молчал, а потом коснулся ее щеки. – Ты плачешь.
– Соринка попала в глаз.
Он вытер ей слезы.
– Скоро мне придется воевать. Я лишь выжидаю, хочу понять, как мне сделать так, чтобы непременно победить.
Она притянула его руку к своей груди.
– Ты оказался прав, помогая Тогорилу, а я ошибалась, переча тебе. – Он же хочет, чтобы теперь она призналась в этом. – Тебе надо, чтобы кэрэиты победили твоих врагов. Нанеси им удар сейчас же, Тэмуджин. Если они потерпят поражение, то разбегутся и станут потом воевать друг с другом.
– То же говорят и мои люди, однако я сомневаюсь…
Снаружи часовой окликнул кого-то. Тэмуджин сел, а в шатер вошел Джурчедэй, подошел быстро к постели и поклонился.
– Прости, что разбудил, – сказал вождь уругудов, – но сюда приехал человек, присягнувший хоролаям, и просит встречи с тобой. Он ждет тебя у входа с Хасаром, который доставил его к нам. Твои враги собираются застать тебя врасплох.
Тэмуджин вскочил и взял халат.
– Зови.
Джурчедэй громко распорядился, и в шатер вместе с Хасаром вошел человек. Бортэ закрылась одеялом. Тэмуджин сидел рядом.
Незнакомец поклонился.
– Я Хоридай, – сказал он, – и пришел с миром.
Тэмуджин нахмурился.
– Твой вождь не думал о мире, когда возвращался к моему анде.
– Чохос-хаан, наверно, уже сожалеет о своей присяге Джамухе. – Хоридай полез за пазуху и вытянул шелковый платок. – Этот платок ты недавно подарил своей сестре. Она послала меня сказать, чтобы ты уходил.
– Кажется, ее замужество не так уж и бесполезно. – Он взглянул на Хасара и Джурчедэя. – Но я сомневаюсь, что Тэмулун сделала это без ведома мужа. Это предупреждение ему на руку. Если меня возьмут, он не теряет ничего. Если я уйду, он станет говорить, что остался верен мне, действуя, как мой шпион.
– Гур-хан выступает против тебя с войском. Он к востоку от тебя, в долине реки Аргуни, где его выбрали ханом. Мне пришлось прятаться от его людей, когда я добирался сюда – они ехали к нему с большим шатром, в котором собираются праздновать победу. Его войско выступит лишь через несколько дней – у тебя еще есть время уйти.
– Дойдут они быстро, – сказал Хасар. – Тебе придется уйти.
Тэмуджин поднял руку.
– Я не хочу стать зайцем, убегающим от охотников. Мы дадим им бой, которого они хотят. Джурчедэй, направь посланников к Ван-хану и скажи ему, чтобы вел свое войско ко мне немедленно – следующий удар Джамуха может нанести по кэрэитам. – Уругуд повернулся и поспешил к выходу. – Хоридай, садись. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о намерениях Джамухи.
68
К походному шатру Джамухи подскакал разведчик с донесением, что войско Чингисхана выступило. Так Джамуха узнал, что его анду предупредили. И все же он сможет победить. Он побил Тэмуджина в предыдущей битве, а сейчас у него войско побольше. Победа перечеркнет прошлое.
Джамуха ехал позади своей легкой конницы вдоль реки Аргуни. Разведчики докладывали, что кэрэиты во главе с Нилхой, Джахой Гамбу и Билгэ Беки двигаются в направлении равнины, что вокруг озера Колэн. Люди Даритая и Алтана тоже приближаются к этому месту.
Он отчетливо представил себе, как должно развиваться сражение. Его легкая конница охватит равнину полукругом, главные силы станут у гор к западу от степи. Когда его люди отступят в гору, чтобы заманить противника, его позиция окажется более удобной для сражения, а оба крыла лучников окружат врага. Кэрэиты, скорее всего, побегут, когда поймут, что сражение проиграно. Он даст им уйти, а потом сокрушит Тэмуджина.
Воздух поздним летом был чист. Прихоти Тэнгри войско не беспокоили. Когда оно достигло болот у озера, в воздух поднялись тучи уток и журавлей с таким шумом, будто подул сильный ветер. Левое и правое крылья войска выдвинулись на грязно-желтую равнину, а главные силы направились к предгорьям. Сигналы подавались фонарями. На рассвете подойдет войско Тэмуджина.
Внизу, на равнине, мерцали костры, войско Джамухи готовилось к битве. Он спал, положив голову на седло, и во сне ему привиделась другая равнина. Над кострами поднимались искры и становились звездами. Над равниной свистел ветер, и в шуме бури он услышал крики умирающих.
Джамуха проснулся. Небо было по-прежнему темным, звезды скрылись за тучами. Сон его был знамением, духи сказали ему, что делать, и у него есть люди, которые могут заручиться их помощью. Он приказал послать за Баяругом и Хутухой Беки.
Небо на востоке покраснело, темные облака приглушили огонь встающего солнца. В отдалении едва заметный в сумраке девятихвостый штандарт Тэмуджина терялся в лесе копий. Воздух становится все более холодным, поднялся ветер.
Джамуха не боялся бури, которая была бы ему на руку. Он надеялся не только на мечи, луки и копья, но и на позицию в предгорьях, на стену гор позади, на грозное небо. Была своя красота в битве, в том, чтобы уничтожить много врагов, потеряв как можно меньше своих людей.
Он ждал у небольшого родничка, наблюдая, как сигналят флажками. Хутуха Беки и Баяруг подъехали к нему сквозь строй всадников.
– Собирается буря, – сказал Джамуха, когда они спешились.
– Да, – согласился Хутуха. – Надо приказать людям не трогаться с места и переждать бурю. Ты за этим нас позвал?
– Собирается буря, – сказал Джамуха. – Коко Мункэ Тэнгри предлагает нам помощь – так мне сказали духи. Вы называете себя шаманами, и я прошу вас направить бурю на Тэмуджина. – Он поднял руку при новом порыве ветра. – Ветер дует противнику в лицо.
– Ветер может перемениться, – сказал Баяруг. – Прими совет – отведи как можно больше людей к горам, где можно укрыться, пережди…
– Тебе кажется, что единственный выход – отступление, – возразил Джамуха. – Могут ли несколько туч запугать того, кто владеет заклинаниями? Говорят, что у Тэмуджина есть могущественный шаман – наверно, мне следовало бы захватить его для себя.
Ойратский шаман-вождь смотрел на него изумленно. Взгляд наймана был тверд.
– Я видел сон, – продолжал Джамуха. – Тэнгри обещал бурю. Поднимите ее и воспользуйтесь ею. Если не подчинитесь мне, будете наказаны за то, что хвалитесь способностями, которых у вас нет.
– Я верю в свои заклинания, – сказал Хутуха, – а не в твои сны.
Хутуха и Баяруг достали из своих сумок белые камешки, положили их на землю и стали на колени у ключа. Оба бормотали что-то над камешками, ветер отвечал им завыванием. Послышалась барабанная дробь, противник темной волной захлестнул равнину. Ветер усилился, тучи скрыли горы. Баяруг и Хутуха подняли камешки, омыли их водой и воззвали к духам.
Дождь хлынул внезапно, струйки воды были ледяными. Джамуха не мог больше ничего разглядеть на равнине. Он добрался до своего коня и сел на него. Ветер толкал его в спину, гоня вместе с конницей вниз по склону. Буря заставит войско Тэмуджина попятиться, его люди увидят, что Тэнгри сражается против них.
Вдруг ветер стих, лицо стал сечь град. За шумом града Джамуха едва слышал крики людей, которые как тени проскакивали мимо него. Джамуха понукал коня. Его увлек поток людей, охваченных паникой. Он не мог выбраться из этого потока.
– Стойте! – кричал он.
Всадники мчались мимо него вверх по склону горы. Не сумев повернуть лошадь, он ехал до тех пор, пока не увидел впереди неодолимую крутизну. Град все падал. Вдруг всадники, скакавшие перед ним, исчезли из виду. Джамуха натянул повод, и его конь остановился на самом краю пропасти. Снизу доносились крики и стоны разбившихся людей.
– Назад! – крикнул он стоим воинам. – Поезжайте к реке!
Он пробивался сквозь окружившую его толпу. Некоторые поворачивали вниз, другие продолжали напирать. Эхо умножало их крики.
– К реке! Отступайте!
Джамуха ехал со всеми и проклинал их, желая им смерти.
«Пропади они все – и враг, и те, что подвели меня!»
На всем пути к Аргуни холодный проливной дождь сопровождал Джамуху и то, что осталось от его войска. Его союзники разъехались по своим куреням, надеясь защитить их. Перегруппироваться и атаковать противника у него не было возможности.
Его подвел сон. Ему казалось, что он слышит голос Тэнгри сквозь шум капель дождя, монотонно разбивавшихся о его шлем: «Я предупреждал тебя, Джамуха, но ты не внял Моему предупреждению, ты нарушил Мою волю».
Они ехали без отдыха, боясь, что их догонят преследователи. К утру дождь сменился туманом. Сквозь него Джамуха увидел темные очертания далекого стана.
– Дорбэны, – пробормотал человек, ехавший рядом.
Джамуха оглянулся на ряды своих воинов. Лучшие из его людей остались, он мог надеяться на их повиновение.
– Они наши союзники, – сказал другой.
– Мои союзники разлетелись как птицы, вспугнутые зайцем, – откликнулся Джамуха. – Я ничем не обязан им. Передай приказ – налетим на стан.
Он обнажил меч и повел своих людей вперед. Только кровь может смыть отчаяние.
69
Уцелевшие воины-тайчиуты бежали к своим станам, расположившимся вдоль Онона, преследуемые по пятам.
Здесь, у реки, Агучу, сын Таргутая, собрал людей. Они сражались весь день, отбиваясь от врага, пока не пришла ночь. Их женщины и дети, которые не могли бежать, поскольку вокруг сражались, разбили стан рядом с выдохшимся войском.
Хадаган шла мимо кучек людей, сбившихся вокруг костров, ища своего мужа. Ей было жаль и пленного мальчика, и всех этих людей, дорого заплативших за ее жалость. Если бы она знала, что из этого выйдет, она ни за что бы не умоляла отца спасти Тэмуджина.
Еще одна женщина ковыляла по стану, выкрикивая имена. Женщина зарыдала, упав на колени возле раненого мужчины. Хадаган спрашивала людей, не видели ли они ее сыновей и мужа, и узнавала подробности битвы, которая продолжалась целый день.
Много потерь потерпели обе стороны. Несколько человек видели, как в коня Чингисхана попала стрела, другие видели хана до того, как он вышел из боя, с кровоточащей раной на шее. Воин Чиркудай послал эти стрелы. Так говорили. Если хан умирает, его люди могут решиться отступить. Воины цеплялись за эту надежду – так умирающий от голода давится луковицей, выдернутой из земли.
Тайна, которую Хадаган скрывала ото всех, даже от мужа, грызла ее. Была ли надежда на милосердие Тэмуджина? Он, наверно, забыл девушку, которая сторожила его, когда тайчиуты его искали.
В стане стало спокойней. Хадаган продолжала искать, пока один человек не направил ее к другому костру. Она нашла мужа у коновязи, голова его лежала на седле, лицо было осунувшимся, изнуренным.
– Тоган.
Она опустилась рядом и сняла саадак с пояса.
Он сжал ее руки.
– Я надеялся, что ты убежала.
– Мы не могли убежать. Те, кто пытались, далеко не ушли. – Она привалилась спиной к седлу. – Наши сыновья… они здесь?
Она прочла ответ в его грустных черных глазах еще до того, как он открыл рот.
– Они оба были с Увасэченом, – сказал он. – Он сказал мне, что они потерялись во время бури. Она разразилась так неожиданно – ветер и град одновременно.
«Я заслужила это, – подумала она. – Я наказана за то, что сделала». Она хотела спросить Тогана, не знает ли он что-либо о ее отце и братьях, но усталость, написанная на его лице, не позволила задавать вопросы. Он положил голову ей на плечо и вскоре уснул, но Хадаган боялась спать. Призраки ее сыновей будут бродить в ее снах.
Перед рассветом раздались крики. Подскакал всадник.
– Мы пропали! – кричал он. – Таргутай улизнул ночью со всей своей конницей!
Люди устремились к коновязи и рвали поводья. Лошади пятились, сшибая людей наземь. Тоган схватил Хадаган за руку, и тут над головами засвистели стрелы.
Кто-то задел колчан Хадаган, и стрелы просыпались. Она вцепилась мужу в рукав, и они стали выкарабкиваться из толпы. Тут их встретили всадники и затолкали обратно в толпу.
– Сдавайтесь! – кричал вражеский воин. – Сопротивление наказывается смертью!
Тайчиут прыгнул на всадника и стащил его с седла. Тоган подхватил лошадь под уздцы. Животное вырвалось.
– Тоган! – крикнула Хадаган. Рядом просвистел меч, едва не задев плечо. Одни люди побежали к реке, за ними поскакали вражеские всадники. Другие кричали, уже окруженные всадниками. Хадаган пробивалась через толпу, разыскивая Тогана. За ней бежали женщины и мужчины. Их преследовали конные враги.
– Тоган! – кричала она.
Что-то ударило ее по голове, и она упала лицом вниз.
Она упала у подножья холма и поползла вверх по склону, к вершине, где стояла обо. В темноте она могла бы спрятаться за камнями. Рядом свистели стрелы. Мимо холма скакали всадники, рубя народ направо и налево.
В тусклом сером свете она увидела врагов, гнавших тайчиутов к пустому загону.
– Тоган! – вскрикнула она, не думая о собственном спасении. Он должен быть где-то внизу, среди пленных.
Лишь один человек мог бы спасти ее мужа. Тэмуджин говорил ей, что поможет ей, если будет в том нужда. Она молилась, чтобы он вспомнил это старое обещание.
– Тэмуджин! – закричала он. – Тэмуджин, помоги мне! Тэмуджин!
Два человека остановили коней у подножья холма. Один из них задрал голову.
– Кто зовет нашего хана? – громко спросил он.
– Хадаган, дочь Сорхана-ширы. – Она широко раскинула руки. – Он узнает меня! Моего мужа схватили ваши люди – скажите Тэмуджину, что дочь Сорхана-ширы просит пощадить мужа!
Двое исчезли в кутерьме. Она продолжала выкрикивать имя Тэмуджина, пока не охрипла, а потом села на землю. Людей заталкивали в загоны из повозок и веревок. Обессиленные, они валились на землю. Скоро и за ней придут враги. На холме она была на виду, и удивительно, что еще не рассталась с жизнью. Ее защищают духи обо. Они хотят, чтобы она перед смертью видела, какую доброту и жалость проявляют к ее народу.
Небо стало светлее. Пять всадников по телам проехали к холму. Хадаган встала и подняла руки, показав, что в них ничего нет.
– Я Хадаган, дочь Сорхан-ширы! – крикнула она. – Я прошу оставить в живых моего мужа Тогана!
Какой-то человек медленно спешился и вскарабкался на холм, другой поспешил следом. Она ждала, думая, что они обнажат мечи.
– Берите мою жизнь, – сказала он, – но оставьте жизнь Тогану.
Она склонила голову.
– Хадаган.
Чьи-то руки схватили ее за плечи. Она заставила себя поднять голову. Он стал высоким, и его усатое лицо почернело от грязи и крови, но светлые глаза были Тэмуджиновы.
– Мой человек сказал мне, что какая-то женщина выкрикивает мое имя. Я приехал тотчас, как мне сказали, кто ты.
– Спаси моего мужа, – бормотала она. – Пожалуйста… я…
Она оперлась о него и тут заметила рану на его шее и то, как он был бледен под слоем грязи.
– Пошли со мной. – Человек, пришедший с Тэмуджином, взял его под руку, когда они стали спускаться с холма. – Найдите воина-тайчиута по имени Тоган, – крикнул он троим, оставшимся внизу, – и доставьте его ко мне живым.
Тэмуджин, все еще слабый после ранения, был рядом с Хадаган весь день, пока его воины разбирались с пленными и добычей. Человек по имени Джэлмэ передавал приказы хана его людям. Полководцы подъезжали к походному шатру Тэмуджина и докладывали. Поскольку о Тогане ничего не было слышно, Тэмуджин послал Джэлмэ поискать его.
– Я обязан жизнью Джэлмэ, – сказал он Хадаган. Караульный подкинул в огонь кизяков. – Когда стрела попала мне в шею, он высосал кровь из раны. Он разделся до сапог, пробрался в ваш стан без оружия и украл для меня кумыс. Если бы его поймали, он собирался сказать, что пытался дезертировать.
– Храбрый человек, – сказала она.
– Такой же, как ты, Хадаган. Ты мне спасла жизнь очень давно.
– Я боялась, что ты забыл. – Голос ее дрогнул. – И теперь ты видишь, чем я за это расплатилась.
Он взял ее за руку.
– Я сделаю все, что смогу. Обещаю тебе…
Вернулся Джэлмэ. На лице воина не написано было ничего. Он спешился, подошел и присел на корточки у огня.
– Тэмуджин, я привез плохие новости.
– Говори.
– Ты слишком поздно отдал приказ о спасении мужа этой женщины. Его тело лежит среди казненных. Я сказал, чтобы его похоронили со всеми почестями…
Хадаган вскрикнула.
– Это я виновата! – Она рвала на себе халат. – Будь я проклята за то, что сделала!
Тэмуджин схватил ее за руки, она вырвалась, а потом обмякла, слишком ошеломленная, чтобы плакать.
– Это я заслуживаю проклятья, – тихо сказал Тэмуджин, – за то, что не предотвратил этого.
Она высвободила руки и закрыла ими лицо. Тэнгри отметил его давным-давно, он сказал это, когда был пленником в юрте отца. Двадцать лет тому назад он обещал, что она будет сидеть рядом, и духи отняли у нее все для того, чтобы его обещание было выполнено.
– Обещаю позаботиться о тебе, Хадаган. Я не могу оживить мужа, которого ты потеряла, но проси меня, о чем хочешь, и твоя просьба будет выполнена… клянусь.
Она подняла голову. Слезы бежали по его лицу. Она не думала, что он может плакать.
– Я могу сделать лишь одно, – сказала она. – Будь милосердным к здешним людям, которых ты победил. У меня все отняли. Пощади остальных.
Он прищурился. Он откажется, он подумает о людях, которые набили ему на шею колодку и били его, о детях, ныне взрослых, которые мучили его.
– Вожди забыли о присяге моему отцу, – сказал он. – Они бросили меня, мучили и присоединились к моим врагам, чтобы воевать против меня. – Он вздохнул. – Но я дал тебе обещание. Пощада будет, Хадаган, потому что меня попросила о ней ты.
Тэмуджин оставался с ней весь вечер, угощая и утешая ее. Той ночью он спал рядом, укрыв ее собственным одеялом.
Давным-давно она иногда мечтала, что Тэмуджин вернется к ней. После замужества она предложила Тогану присоединиться к растущему молодому хану, но он отказался думать об этом. Он поклялся сохранять верность своим вождям, если даже сомневался в их мудрости. За верность ему заплатили худо, Таргутай бросил его с другими ночью. Пощады для Таргутая Курултуха она не попросила бы.
Проснувшись, она сперва подумала, что находится в собственной юрте, но потом все вспомнила. Она лежала под одеялом, беззвучно плача, пока грусть не улеглась.
Сев, она увидела, что Тэмуджин сидит у входа. Он подошел к ней и взял за руку.
– Из-за меня, – сказал он, – у тебя нет ничего, но я всегда буду твоим покровителем. Если хочешь, я сделаю тебя своей женой, если нет, тебе всегда найдется место в моем стане. Мои люди увидят, что я не забываю тех, кто помог мне.
– Ты великодушен, – сказала она.
– Ты заслуживаешь всего, что я могу дать тебе. Как мою жену, тебя будут почитать, но если ты не выносишь…
Она покачала головой.
– Когда-то, еще когда я была девочкой, мне хотелось этого, – прошептала она. – Кажется, мои молитвы были услышаны. Я совершила бы глупость, отказав тебе. Мой муж был хорошим человеком – ему бы захотелось, чтобы кто-нибудь другой приглядел за мной.
– Прости, Хадаган.
– Было бы великодушно послать меня на тот свет, к нему.
Кто-то позвал Тэмуджина. Вошел Джэлмэ.
– Кое-кто приходит сюда сдаваться, – сказал он, – и они хотят поговорить с тобой. Один из них говорит, что он отец этой женщины.
Хадаган вздрогнула. Тэмуджин помог ей встать на ноги. Она вышла следом за Тэмуджином и Джэлмэ. Сорхан-шира со связанными сзади руками стоял рядом с ее братьями и другими людьми.
– Отец!
Хадаган подбежала к нему и обняла, прижавшись лицом к седой бороде.
– Хадаган, – сказал он, – я боялся за тебя.
– Я потеряла мужа и сыновей. Я боялась потерять и тебя. – Она закрыла лицо руками. – Тэмуджин пытался спасти мужа, но его приказ был получен слишком поздно.
Рыдая, она прильнула к отцу.
– Освободите этого человека, – приказал Тэмуджин, – и его сыновей. – Хадаган отступила, пока воины резали путы. – Однажды они дали мне свободу, теперь я предлагаю им их свободу.
Один из сторожей вышел вперед и показал рукой на человека, который еще был связан.
– Это тот, кто стрелял, убил твою лошадь и ранил тебя.
Хадаган узнала Чиркудая. Тайчиут, глядя на хана, усмехнулся. Тэмуджин изучающе посмотрел на него, а потом подозвал Хадаган. Она с отцом и братьями пошла за ним к костру.
– Сорхан-шира, – сказал Тэмуджин, – я не забыл, что ты и твои дети сделали для меня. Твою дочь не тронули, и я сделаю все, чтобы вознаградить ее за потери.
Сорхан-шира поклонился в пояс.
– Мы пришли сюда, чтобы предложить тебе свои мечи. Я бы пошел за тобой давно, но меня удерживала клятва, данная вождям тайчиутов. Теперь я предлагаю присягнуть тебе, и если Чимбай и Чилагун когда-либо уйдут от тебя, отруби им головы и оставь их тела на съедение шакалам. – Он ударил себя в грудь. – Мое предложение идет от сердца.
– И я принимаю его. – Тэмуджин взглянул на других пленных. – А что это за люди с тобой?
– Чиркудай и несколько его товарищей, – ответил Чимбай. – Они также хотят присоединиться к тебе.
Страж вытолкнул Чиркудая вперед.
– Одна стрела попала в меня, – сказал Тэмуджин, – другая поразила моего коня. Мне сказали, что это ты пустил их.
– Я признался в этом твоим людям, когда приехал сюда. – Чиркудай сощурил свои карие глаза и улыбнулся. – Я открыто признаюсь в этом и тебе. Те стрелы были мои.
Хадаган повернулась к Тэмуджину.
– Я знаю этого человека. Когда я впервые увидела тебя, он был мальчиком, пытавшимся уговорить других мальчишек не мучить тебя.
– В самом деле? – Тэмуджин поджал губы. – И он чуть было не убил меня.
– Мужчина должен защищать себя и свой народ, – сказал тайчиут. – Ты можешь убить меня и замараешь кровью лишь клочок земли величиной с ладонь, а если оставишь в живых, я для тебя горы сворочу. [2]2
В тексте: «поведу твои армии». Слова приведены здесь по источнику. Автор совсем не знает природы, быта, поверхностно изучила историю, географию. При переводе устранены многие нелепости, но не все – иначе нарушаются сюжетные линии. Жанр повествования – что-то вроде исторической «мыльной оперы». (Примеч. пер.)
[Закрыть]Что ты мне на это скажешь?
– Какая наглость, – пробормотал Джэлмэ.
– Ты честно признался во всем, – сказал Тэмуджин. – Другой бы попытался утаить нанесенный мне вред, а ты признался. Я не стану наказывать человека за честность, так что присягу я твою приму. – Страж Чиркудая развязал ему руки. – Думаю, ты заслуживаешь также нового имени. Отныне ты будешь Джэбэ, Стрела, поскольку такое имя подсказало твое оружие.
Тайчиут растирал запястья.
– А я обещаю пускать свои стрелы в твоих врагов, а не в тебя.
Хан махнул рукой Джэлмэ.
– Отдай этим людям их оружие и охраняй эту госпожу и ее семью. – Он встал. – Я должен посмотреть наших пленных. Жены и дети этих людей будут возвращены им. – Он взглянул на Хадаган. – Я обещал тебе быть милосердным, но вожди и их сыновья должны умереть. Я могу пощадить только простых людей, они были обязаны следовать за вождями.
– Понимаю, – сказала она.
Роду тайчиутов больше не существовать. Сторонники рода перейдут к Тэмуджину.
Хану подвели коня. Тэмуджин сел и уехал. Стража окружала его стеной. Пленные были всего лишь баранами, ожидающими решения своей судьбы хозяином. Необъятность серого неба и незначительность происходящего на земле вдруг наполнили ее ужасом. Для Тэнгри они были лишь крошечными насекомыми, ползущими по земле в поисках убежища.
Отец взял ее за руку. Они с отцом и братьями сбились у костра, радуясь жизни и оплакивая погибших.
