Текст книги "Полет к солнцу (СИ)"
Автор книги: Мелания Кинешемцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)
– Гриффиндор!
Альбус вместе с остальными зааплодировал малышке; в том, с какой важностью она подошла к столу и встретила рукопожатие Розалин, было что-то умилительное.
– Блэк, Арктурус!
Директор, за лето заметно поседевший, слегка подался вперед. Финеас улыбнулся младшему брату, но тот словно не заметил его. Непринужденно подошел он к табурету, уселся и миг спустя был отправлен на Слизерин.
– Карлайл, Лили!
Девочка с длинными кудрявыми волосами выпорхнула к табурету и так же быстро была распределена на Гриффиндор.
– Что-то много наших, – пробормотал Дональд.– Примета такая: много гриффиндорцев – к войне.
– С кем же может быть война? – дрожащим голосом спросила Джейн. – С бошами? Или взбунтуются колонии?
Альбус не услышал, что ей ответили: следующим вызвали его брата.
Аберфорт, запинаясь, кое-как добрался до табурета. Шляпа закрыла ему лицо и некоторое время, видимо, раздумывала. «Отправит на Хаффлпафф», – вздохнул про себя Альбус, и в ту же минуту раздалось громкое:
– Гриффиндор!
========== Глава 33. Сеть прельщения человеков ==========
Аберфорт, будто еще не поверив в решение Шляпы, робко подошел к столу с алой скатертью и сел рядом с братом. Тот выдавил улыбку, Генри и Розалин, Мейбл, Лидия и Хагрид похлопали в ладоши, остальные настороженно молчали.
– Ну вот, все-таки не Хаффлпафф. А ты боялся, – попытался пошутить Альбус. – Сейчас распределять закончат, и будет ужин.
– А у него такой же отменный аппетит, как у тебя? – Нэнси, подперев кулаком подбородок, язвительно дергала ртом. – Он такой же юный гений и любимец девочек?
– Я не такой, – буркнул Аберфорт, мгновенно помрачнев: очевидно, холодный прием заставил его насторожиться сильнее.
– Нет, он у нас больше руками. Может, профессору Бонус теплицы поправит или лесничему будет помогать, – Альбус улыбнулся еще шире, заметив, как брат сжал кулаки и побагровел. Прищурившись, он отвлекся, чтобы посмотреть, куда попадет Элфрид Гринграсс. Тут долго гадать было нечего: Слизерин, конечно.
– А на метле умеешь летать? – неожиданно дружелюбно спросил Аберфорта Дональд.
– Ничего он не умеет, – вздохнул Альбус. – Боюсь, после первого триместра вылетит из школы. Хотя он ведь сам грозился при первой же трудности из школы уйти. Помнишь, Аб?
– Заткнись, – процедил Аберфорт. Дональд потер затылок.
– В самом деле, здесь ничего страшного. Если не умеет, мы научим. На что же старшие иначе?
– Боюсь, он необучаем, – вздохнул Альбус и едва успел отскочить: Аберфорт вскочил и бросился на него с кулаками. Щелчок пальцами – и брат рухнул поперек скамьи, связанный невидимыми веревками. Альбус мысленно похвалил себя – беспалочковая магия наконец поддавалась, он освоил Петрификус Тоталус.
– Довольно! – вскочила Розалин. – Альбус, минус пять баллов с тебя.
– До начала учебного года?
– Вычту, когда начнется. Это на будущее. Генри, помоги мальчику и отсади его куда-нибудь. Альбус, стыдно. На Гриффиндоре младшим помогают, а не травят их. Тем более, это твой брат.
– Я не виноват в этом несчастье, – вздохнул Альбус, но его уже не слушали. Генри усадил Аберфорта между Дональдом и Джейн, и несколько минут спустя брат вместе с ними уже освистывал мальчика в восточной одежде – Саида Раджана – распределенного на Рейвенкло.
– Подумайте, кого стали брать в школу, – кривилась Джейн. – Скор приведут негра.
– Ничего, мы его на место поставим, – заверил ее Дональд.
– Его Ллойд Уизли на вокзале пытался отмыть, вы видели? – хихикнул Аберфорт. – Облил пеной…
– Да нет, черномазых не отмоешь… – вздохнул Поттер. – Так и лучше. Должны же они от настоящих людей отличаться.
Когда Ллойд наконец был распределен, Дональд и Джейн встретили его едва ли не приветливее, чем брат и сестра, а с Аберфортом он и вовсе обнялся по-приятельски. После него осталась только одна девочка с каскадом темно-каштановых волос и бойкими черными глазами – Лисандра Яксли. Попала она на Слизерин.
Утром Альбус все-таки постучался в спальню первокурсников – не хотелось, чтобы Аберфорт заблудился по дороге на завтрак, – но Ллойд Уизли, высунувшись, заверил, что путь новички найдут и сами.
– В крайнем случае, нас проводят Генри или Роз. Кстати, вы не знаете ничего забавнее, чем слизняки в горле? Хочу опробовать на индийской обезьяне.
– Ты сам-то далеко ушел от этой обезьяны? – хмыкнул Альбус, оглядывая мощные руки Ллойда. «Крупные детки пошли…»
– Я белый! – тот хлопнул глазами.
– И только? Я знаю заклинание, которое сделает тебя чернее негра, и так на всю жизнь. Чем тогда докажешь, что ты не обезьяна?
Альбус приврал, такого заклинания не существовало – но очень уж захотелось сбить с младшего Уизли спесь. Его озадаченный вид позабавил. Приказав передать Аберфорту, что за опоздание на урок посылают к завхозу, Альбус отправился в Большой зал.
Маленький Саид Раджан уже сидел там между Айлой и Клеменси, но не обращал на девочек ни малейшего внимания: его увлек разговор с Лэмюэлем, который уселся напротив, поджав под себя ноги.
– А где вы Викки потеряли? – весело окликнул их Альбус.
– Она что-то провозилась с одеждой, – хихикнула Клеменси. – Не может определиться, в чем ей пойти.
Тут же лицо ее вытянулось и стало строгим. Обернувшись, Альбус увидел Финеаса Блэка, входящего в зал вместе с Гектором Кэрроу и Горацием Слагхорном. Впрочем, последний тут же отделился от них.
– Еще чуть-чуть, и к Блэкам прибьется Элла Крейвуд, а я не переношу ее жеманный голосок, – пробурчал он. – Она теперь Финеасу кто-то вроде невесты. По крайней мере, она так считает, а он слишком деликатен, чтобы разочаровывать ее.
– Но она хорошенькая, правда? – улыбнулся Лэмми. Айла сердито дернула его за рукав. Клеменси с натянутой улыбкой предложила Саиду Раджану сливки, он согласился. Только сейчас Альбус понял, что мальчик говорил по-английски правильно, хотя и с особенным приятным акцентом.
– Ты англичанин наполовину? – без церемоний спросил Альбус.
– Нет, – важно ответил мальчик. – Но меня учили английскому с детства. Мой отец – не последний человек в Бомбее. У нас в доме бывают многие известные волшебники, англичане и индусы. К примеру…
В этот момент дверь зала распахнулась со страшным треском. На пол упал, зажимая окровавленный нос, Арктурус Блэк, а над ним нависли Аберфорт и Ллойд.
– Ну что? – Ллойд взял Блэка за грудки и встряхнул. – Будешь еще обзываться?
Из-за его спины в зал мышкой проскользнула Лили Карлайл. Финеас подбежал к брату и поднял его, Альбус тоже поторопился подойти.
– Они избили сына директора! – закричал неизвестно откуда взявшийся Элфрид Гринграсс. – Все видели, эти мужланы избили…
– Ну и что он вам сделал? – Альбус скрестил на груди руки. – Он вроде бы не индус.
– Он назвал вон ту дрянь Карлайл грязнокровкой, – мягко ответила Лисандра Яксли, незаметно вошедшая в зал. В ее холодных черных глазах плескалось любопытство и предвкушение забавы. – За директором уже послали? Ах, Финеас, только не играйте в порядочность и не пытайтесь покрыть негодяев: их надо учить…
– Негодяев, которые обзываются грязнокровками? Согласен, – кивнул Альбус. – Пойдем, Аб, перед визитом к Спэрроу лучше подкрепиться.
Ллойд, вздернув плечи, также отправился завтракать. Пока они управлялись с яичницей, в зал успел явиться директор, за которым бежали оба сына, а после Розалин все же увела Аберфорта, Ллойда и Лили Карлайл.
– Ну что, Дамби, братец побил твой рекорд? – смеялся потом Дональд перед занятиями. – Попал в переплет не в первую неделю, а в первый день? И каково же быть вторым?
– Тебе лучше знать, – холодно ответил Альбус; его внимание в тот момент привлекло совсем другое существо. Камилла Фарли шла, потупившись и прижимая к груди книги. Альбус мгновенно оказался рядом.
– Привет! Ну как лето прошло? Хочешь, книжки понесу?
Камилла отшатнулась и приняла высокомерный вид, делавший ее личико с мягкими чертами смешным.
– Сэр, я не желаю иметь с вами ничего общего. Попрошу вас впредь меня не компрометировать, вынуждая общаться с вами.
Альбус растерянно поправил очки.
– Мать ругалась, да?
Вздернув носик, девочка прошла мимо, а Альбуса чувствительно толкнула в плечо Виктория, разряженная в пух и прах: школьная мантия прикрывала белое платье с кружевным воротником, волосы, несмотря на будний день, были уложены в высокую прическу.
Тот день был светлый и жаркий, в окна врывался пьяный, почти майский воздух. Все занятия тянуло улыбаться, так что Сполдинг и Колдфиш даже вычли с Альбуса и Лэма баллы за слишком веселый вид, а с Виктории – за то, что неподобающе нарядилась (и велели переодеться, разумеется). После занятий вся компания, кроме Айлы и Клеменси, решила выбраться на прогулку, а у девочек было дежурство в Больничном крыле. Альбус хотел отвести к ним Аберфорта и Ллойда, но оказалось, им уже помогла Розалин. Мальчишки, растянувшись в гостиной, на полу у окна, строили планы мести, и Лили Карлайл с удовольствием их раззадоривала, так что ее светло-карие глаза сияли золотым осенним светом. Махнув рукой, Альбус поспешил к друзьям – они договорились встретиться у озера.
Мальчишки там и оказались: Гораций сидел на расстеленном плаще и будто бы читал, а Лэм и Элфиас с удовольствием растянулись на траве и со смесью недоумения и восторга глядели на воду.
– Что вы там увидели? – присел к ним Альбус. – И где Викки?
– Там, – Лэм кивнул на воду. – В озере, видишь?
– Что она там делает?
– Купается…
Элфиас, будто и не заметив прихода Альбуса, не сводил с воды глаз. Там, в позолоченной солнцем воде, среди кувшинок мелькало что-то белое, прикрытое темным. Вот приблизилось… Мелькнули голые руки, маленькие розовые ступни… Викки выпрямилась, откинув темную от влаги копну волос; тонкая ткань облепляла ее плечи и грудь, и у Альбуса дух захватило от их округлости и удивительного цвета – что-то молочное с розовым, светившееся сквозь мокрое полотно.
– Альбус, эти неженки не хотят купаться! – задорно крикнула Викки. – Они не верят, что вода теплая. А мне скучно одной!
Она закружилась, загребая воду, поднимая брызги.
– Иду! – откликнулся Альбус, разделся до белья и тоже полез в воду. Озеро, действительно, лишь чуть-чуть успело остыть. Широко отмахивая руками, он поплыл к девочке. Она щедро обрызгала его, он в ответ так стукнул по воде, что ей, спасаясь, пришлось нырнуть.
– Давай до тех лилий – наперегонки! – крикнула она и заскользила в воде. Он, конечно, живо перегнал ее, но сорвать ни один цветок не успел: Виктория вдруг застонала.
– Альбус… Мне свело ногу.
Живо вернувшись, он обхватил Викки под мышки и погреб к берегу. Нащупав ногами дно, подхватил Викторию на руки. Она оказалась довольно тяжелой, но прижимать к себе теплое розоватое тело было так приятно, что он ни за что не выпустил бы ношу. Так он и вышел с ней на берег.
– Ребята, – восхищенно прошептал Лэм. – Вы же почти голые! И такие красивые оба… Как статуи!
Элфиас и Гораций ничего не ответили: первый сердито отвернулся, второй брюзгливо поджал губы.
– Когда наша мисс Уркварт уймется? Что должно произойти, чтобы она перестала скандально вести себя?
– К примеру, ты можешь стать, наконец, настоящим мужчиной. Или хотя бы перестать быть таким неженкой, – беззлобно усмехнулась Викки. Альбус опустил ее на траву, и она стала выжимать подол рубашки, обнажая длинные, ослепительно-мраморные ноги. Опомнилась:
– Ах, мальчики, мне надо одеться. Не подглядывайте… – и скрылась за кустами. Альбус машинально шагнул следом, но Элфиас вдруг схватил его за руку:
– Нет. Нельзя.
Что-то в его голосе заставило мальчика остановиться – он редко слышал, чтобы говорили с такой горечью.
Остаток дня прошел смятенно. Альбус не мог сосредоточиться на уроках: пьянила теплая истома, он почти физически ощущал – снова и снова – необыкновенно приятную тяжесть на руках. Ночью он едва уснул, обхватив себя за локти и воображая, будто прижимает что-то живое к себе. На следующий день, когда Виктория появилась на уроках – безукоризненно скромная, даже собравшая волосы в аккуратную косу (которая, правда, часто спадала на плечо, открывая шею) – он едва мог смотреть на нее: почему-то приходилось выравнивать дыхание. После окончания занятий он поспешил не на обед, а в сарай с метлами и долго нарезал круги над квиддичным полем, все разгоняясь – резкий ветер немного охлаждал горящий лоб.
Наконец он устал и, как показалось, успокоился. Пришел во двор, опустился на каменную скамью. Там резвились первокурсники-слизеринцы: рослый Эдвард Пьюси усадил Лисандру Яксли на спину и скакал с ней вокруг фонтана, а она прутиком погоняла его, точно хлыстом.
– Странно, но ему, кажется, не тяжело, – Альбус и не заметил, как к нему подсел Лэмми. – Интересно, сколько она весит?
– Думаю, не очень много, – тот пожал плечами. – А что?
Лэм ничего не ответил, а между тем с другого конца скамьи к Альбусу тоже подсели.
– Сеть прельщения человеков, – насмешливо протянула Викки. – Так, наверное, ее назвали бы в прежние времена? Кстати, Альбус, приходи сегодня ночью к статуе горбатой колдуньи. Там проход в Хогсмид – помнишь?
– Завхоз бессонницей страдает, – предупредил Лэмми. – Можете попасться. И Элфиас с Горацием обидятся. Они и так расстроились из-за вчерашнего купания.
Оба словно его не слышали.
…Ночной Хогвартс был полон тихой, невидимой жизнью: портреты перешептывались, мыши шуршали, чей-то фамильяр не вовремя раскричался, и за окнами шумели под дождем деревья. Виктория дожидалась Альбуса долго, к тому же догадалась прийти в кисейном платье – словом, ужасно замерзла. Пришлось накинуть ей на плечи свою мантию и дыханием согреть ладони.
Они долго бродили по коридорам, невпопад перекидываясь словами. Альбус чувствовал себя довольно глупо, и девочка, похоже, тоже. Кончилось тем, что неподалеку от подвалов ей под ноги бросилась мышь, и Викки взвизгнула на весь коридор. Спэрроу не заставил себя ждать.
…Уже в его каморке, пока он возился с прутьями, Альбус заметил, как покрасневшая Викки дрожит. Она была странная, в конце концов, нервная в последние дни, а ожидание наказания, кажется, почти свело ее с ума – глаза расширились от страха. Альбус успокаивающе положил ей руки на плечи. Виктория взглянула помутившимися глазами – и вдруг бросилась на шею, прильнув губами к его губам. Альбус прижал ее к себе, обхватив пальцами тело – такое мягкое, упругое и почему-то очень горячее. Из головы пропали все мысли, оставив место лишь ощущениям – и они были таковы, что все вокруг превратилось в сплошную мягкость, теплоту и – да, сладость – губы, оказывается, настолько мягки и душисты, влажны той влагой, которую жадно пьешь, найдя в пустыне оазис. Спина была затянута в тугой, корсет и Альбус скользнул ниже, почувствовав еще большую мягкость и неожиданное напряжение всего тела. Викки издала стон и оттолкнула его руку, не прерывая поцелуя. Лишь одна мысль успела промелькнуть: то, что сейчас происходило, напоминало ему лишь одно ощущение – его первый полет, полет к Солнцу – но, в этот раз, он летел не один. Гладя одной рукой шелковистые волосы, он нежно и яростно целовал Викки, и она отвечала со всей страстью – так, что раз или два они даже ударились зубами. Неизвестно, сколько бы продлилось затянувшееся мгновение – их прервал грохот – Викки, взвизгнув, отскочила от него, покраснев и часто дыша, словно после марафонского забега.
Альбус обернулся – Спэрроу с пучком тонких прутьев в руке стоял ошалело, отвалив нижнюю челюсть, с медленно краснеющей шеей.
– Ну… такого… такого… – только и смог выдохнуть он.
Альбус взглянул на Викки – та обхватила себя руками, от ужаса зажмурив глаза.
– Да, ну и дела. Такого разврата, такой наглости… сколько лет здесь…
– Это все я… – начал было Альбус, но завхоз рявкнул:
– Видел я все! Видел, видел, голубки! Мало того, что бродите по школе после отбоя, так еще перед носом у меня такое вытворяете… Нет, никогда еще… В общем, выбирайте: или я сейчас выдаю вам положенное за нарушение распорядка и иду с подробным рассказом к директору, а он, конечно, вашим достопочтенным…
– Нет, прошу вас! – умоляюще вскрикнула Викки.
– …или я с вами сам, по-свойски разберусь, – понизив голос, завхоз многозначительно потрогал пряжку ремня.
– Пожалуйста, сэр, не рассказывайте! – Виктория была почти готова заплакать.
– Но впредь не рассчитывайте на то, что старина Эндрю будет идти вам навстречу, ясно? Если еще раз… А ну, сначала ты, за мной, герой-любовник.
Альбус не думал о предстоящем наказании – мысли его все еще были заняты этим новым, непонятным полетом вдвоем.
========== Глава 34. Чудовище ==========
Спэрроу позверствовал небывало: Виктория пролежала в Больничном крыле несколько дней. Альбусу, чтобы прийти в себя, понадобились сутки. Приятели поудивлялись, что такого он мог натворить, брат поворчал – мол, нечего было с девками ночью шататься – но первый бросил в кресло, куда хотел усесться Альбус, пару подушек.
Самому же мальчику было крайне неловко: он вовсе не хотел, чтобы Виктория так пострадала. Конечно, она сама захотела отправиться гулять ночью и первая начала целоваться (Альбус невольно прикрывал глаза и обхватывал себя руками всякий раз, когда вспоминал захватывающее дух ощущения полета вдвоем). Но все равно – он мог бы не соглашаться на прогулку, воспротивиться поцелую, как-то убедить Спэрроу, что виноват он один… В общем, едва выписавшись сам, Альбус вечером прокрался в Больничное крыло, чтобы навестить Викторию.
Конечно, он боялся, что она будет на него очень зла, разволнуется, раскричится и разболеется еще пуще – но, может, он сумеет ее как-нибудь успокоить; гадать дальше, насколько она зла, было невыносимо. Итак, нарвав в теплицах самых ярких цветов (хотел найти пресловутые орхидеи, которые отец дарил маме, но побоялся напутать), набив карманы конфетами, Альбус отправился, едва стемнело, навещать подругу.
Викки не спала; лежа на боку, она чертила пальчиком узоры по стенке тумбочки. Пальчик ужасно захотелось поцеловать – такой он был изящный – но Альбус пока сдержался.
– Ты как? Ты… Извини. Я не думал.
Она грустно улыбнулась.
– Когда ты вообще думаешь, Дамби?
– Э-э… Когда статьи по трансфигурации пишу, – он почувствовал, что краснеет. – Вот, это тебе. И это.
Положив букет на подушку, он вытащил из карманов конфеты.
– За сладкое спасибо, а вот цветы убери, – Викки поморщилась. – Поставь у кого-нибудь из девочек. А то еще миссис Шанпайк придерется.
«Кажется, она не сердится», – с облегчением вздохнул Альбус про себя.
– Что происходит, пока я тут валяюсь? – Викки продолжала улыбаться.
– Да почти ничего. Ллойд Уизли и мой братец воюют с младшим Блэком и Гринграссом. Лэмми не вылезает от Корнфута. Элфиаса кто-то обидел, он недавно пришел на завтрак зареванный, но не говорит ничего.
– А меня Гораций навещал, – рассмеялась она тихо. – Так язвил, что не знаю, почему я его слизнями не накормила. От души желал не кончить в Лютном переулке. Что-то он сильно злится, обычно такого не бывает.
– Наверное, сердится еще, что я у него дома с другими гостями поцапался, – предположил Альбус и, поколебавшись, взял Викки за руку. Осторожно коснулся губами пальчиков. Она не отдернула руку, и он перецеловал их по очереди. Прижал ее ладонь к своей щеке.
– Честное слово, я больше не допущу, чтобы тебе было плохо. Ну…
– Не обещай такого, – вздохнула она. – Ты сам не замечаешь, как делаешь людям плохо. А тут еще и будешь переживать, что обещание не выполнил, – в зеленых глазах замерцало лукавство. – Когда меня выпишут, сводишь в Хогсмид?
– Конечно! – торопливо согласился он.
Золотые, теплые сентябрьские дни были пронизаны мягким солнечным светом, пропитаны свежим и нежным ветерком. Виктория носилась по полям, собирая осенние цветы, так что Альбус едва успевал догнать ее. Иногда он катал ее в лодке, они поднимали волшебством бурные волны и целовались, выпрямившись во весь рост. Иногда сидели в Хогсмиде в каком-нибудь баре, угощались сливочным пивом и пирожными. Альбус баловался, рисуя джемом или кремом узоры на лице Виктории и сцеловывая их. Порой он посреди коридора вдруг дергал ее за волосы, или она щелкала его по лбу, и они гонялись друг за другом, как первогодки. Элфиас почти не появлялся на занятиях, то и дело простуживался, да и Гораций выглядел больным. Видимо, на них плохо влияла скорая перемена погоды, которую Корнфут давно уже предсказывал: у него заранее разыгрался радикулит.
И точно, в октябре погода стала портиться. Поля дни напролет хлестало косыми дождями, в замке сделалось промозгло. На улицу выходить решались редко, и со скукой каждый справлялся, как мог.
Пятикурсница Милдред Хорнби – та самая «дюймовочка», что на прошлом балу смеялась над Нэнси – нашла странный способ развлечься. Она вместе со своим кавалером, белобрысым Дециусом Малфоем, принялась издеваться над однокурсницей Викки, Айлы и Клеменси – Ирмой Амбридж, толстой прыщавой девочкой в больших очках. Они вместе наслали на нее Импедименту и Петрификус Тоталус, так что она падала и не могла пошевельнуться, опрокидывали чернильницу на ее учебники, когда она занималась в библиотеке, обливали ее водой и поджигали мантию – причем им удавалось так все проделать, что на них никто и не думал, их не в чем было упрекнуть.
Сперва соседки по спальне заметили, что Ирма стала постоянно плакать. Она была нелюдимого, завистливого и склочного нрава, так что некоторое время к ней не решались подступиться, пока Айла однажды вечером не подошла с подругами к ее кровати и решительно не потребовала, чтобы Ирма рассказала ей все. Но как девочки ни уверяли, что поймут, не будут смеяться и постараются помочь, Амбридж отказалась рассказывать, в чем дело. Девчонки решили проследить за ней и на следующий же день увидели, как Милдред Хорнби и Дециус Малфой наслали на нее одновременно Риктумсемпру и Таранталлегру. Не раздумывая, девочки вступили в бой; в итоге у Милдред выросли рожки, зато Айла и Клеменси обросли поганками. В тот же вечер Ирма, разомлев от благодарности, все рассказала Виктории. Та немедленно привела ее к Альбусу и потребовала повторить при нем то же самое.
На следующий день Альбус остановил Дециуса и Милдред в коридоре, затеял ссору и устроил драку. Справиться с Малфоев оказалось не так уж сложно: через три минуты он уже парил по коридору в огромном мыльном пузыре (заклинание, о котором Альбус недавно услышал от Кея и немного усовершенствовал), а Хорнби визжала, прижавшись к стене. Ирма Амбридж, наблюдая за расправой из-за угла, вероятно, осталась довольна, хотя спросить ее Альбус уже не успел: в самый разгар представления не пойми откуда выскочила Розалин, раскрасневшаяся от волнения.
– Что тут у вас происходит? Опять хулиганишь, Альбус? Твой друг попал в беду!
Мальчик резко обернулся; Малфой шмякнулся о каменный пол.
– Кто именно?
– Лэмюэль Принц.
Оба пустились бегом по коридору. На ходу девушка стала рассказывать.
Сегодня, наконец, настало хоть и пасмурное, но сухое утро, и Дерек Лонгботтом решил потренироваться в заклинаниях на свежем воздухе. Позанимавшись пару часов, он уже собирался уходить, когда к его ногам мягко спланировал огромный овальный футляр, усеянный дырками. В ту же минуту из окна кабинета на третьем этаже высунулась лохматая голова Принца.
– Открой! – крикнул он Дереку. – Спроси, все ли с ней в порядке.
Дерек заметил кнопочку и нажал – футляр открылся. Там, трясясь и рыдая, сидела Лисандра Яксли; едва оказавшись на свободе, она пронзительно закричала, указывая наверх.
– Стой, где стоишь, – приказал Лэму Лонгботтом. – Я сейчас приду.
Подхватив девочку на руки, он помчался в школу. Там сунул Лисандру в руки первым попавшимся слизеринцам и велел им срочно привести кого-нибудь из преподавателей на третий этаж, в кабинет, который он отметит, а сам побежал наверх. Лэмми смирно ждал его у окна. Дерек, не тратя слов, обезоружил его и связал, и в этот момент как раз подоспели Розье и Сполдинг.
– Его повели к директору, – торопливо говорила Розалин. – Все ваши уже в директорской башне. Вроде бы вызвали родителей Лисандры. Не знаю, как насчет его родителей. Но за такое в два счета могут исключить.
Добежав до директорской башни, Альбус простился с девушкой, заверив, что она может идти – все равно помочь Розалин ничем не могла.
Он побежал вверх по ступенькам и едва не врезался в спускавшихся ему навстречу Сполдинга и Дерека Лонгботтома. Мальчик шел с одновременно важным и сконфуженным видом, в то время как преподаватель отечески похлопывал его по плечу.
– Блестяще, отменно. Вы проявили истинную доблесть, хотя и действовали, конечно, совершенно безрассудно. Этот сумасшедший мог убить вас на месте. Он свиреп и опасен. Вы знаете, магическому сообществу нужны такие люди. Я дам о вас знать в аврорат. Жаль, нынешний директор вряд ли наградит гриффиндорца. Ничего, вы показали себя выше его. Продемонстрировали полное отсутствие предрассудков, спасли слизеринку…
Альбус с трудом подавил желание наложить на него Силенцио. Пока значимо было одно: следовало помочь Лэмми.
Все ребята уже собрались у каменной горгульи, но пока не решались войти. Айла молча ломала руки, Викки и Клеменси с нетерпением поглядывали то на горгулью, то на лестницу. Гораций и Элфиас казались удрученными и смущенными.
– Мне рассказали, что случилось, – с ходу заявил Альбус. – Кто-то может что-нибудь добавить?
– Да, – Айла устало склонила голову. – Лэмми проектировал летательный аппарат. Помнишь, последнее время он пропадал у Корнфута? Видимо, они что-то сконструировали, и Лэм решил его проверить для начала с человеком небольшого веса…
– А согласия девочки не спросил, – мрачно добавил Гораций. – Яксли вроде говорила, что он заманил ее, обещая показать фокус. Кто знает, она ведь известная лгунья… Сейчас она в гостиной Слизерина, в страшной истерике. А нашего друга, между прочим, могут не только исключить, но и отправить в Азкабан или в Мунго. Все зависит от того, сочтут ли его невменяемым.
Альбус потер лоб.
– Родителей уже вызвали?
– Да, приходили и Принцы, и Яксли, – Айла сцепила пальцы. – Принцам нет дела до сына.
– Разве что, может, Яксли не захотят скандала, – задумчиво протянула Викки. – Директор в дружбе с ними. Может, они захотят уладить дело без лишнего шума. И тогда предпочтут наказать или исключить нашего Рубашку потихоньку…
Альбуса осенило.
– И тогда, – он взял Айлу за подбородок, – в дело вступаешь ты!
– Я? – темные глаза девочки расширились.
– Ты племянница директора. Ты копия его сестры, перед которой он виноват, потому что отвернулся, не помог ей, когда она в этом нуждалась. Думаешь, с этим можно так просто смириться? Поди, попроси за Лэма, он будет рад тебе помочь!
Айла тревожно отступила на шаг, но тут же, подхватив юбки, рванулась к горгулье.
– Устав школы! – выкрикнула она и исчезла на винтовой лестнице.
Клеменси, едва ступая, подошла к Альбусу.
– Ты уверен, что ее не накажут за это?
Мальчик опустил голову: честно говоря, он совсем в этом не был уверен.
– Если Лэма исключат, ей будет больнее, – пробормотал он.
Ждали подругу молча, а не было ее, казалось, очень долго. Наконец она спустилась, едва сдерживая слезы.
– Там все: и Принцы, и Яксли, – прошептала она. – И Лэм там стоит, в углу… Он будто не понимает, что говорит! Твердит, что все предусмотрел, что с девочкой ничего не могло бы случиться… Словно не понимает, что от него хотят!
– А что хотят? – удивился Альбус. Айла только прижала пальцы к глазам.
– Покаяния хотят, – вздохнула Клеменси. – Хотят, чтобы он попросил у девочки прощения. Или хоть сказал, будто не знает, что на него нашло. Но Лэм так не скажет.
Айла зарыдала, уткнувшись лицом в стену. Альбус погладил ее по плечу.
– А ты попросила за него?
– Просила, – она заикалась от слез. – Он выслушал, словно каменный… И сказал, что ничего пока не решил, но к ужину судьба Лэмми будет определена, и мы все узнаем… Но даже если его не исключат, ему назначат самое жестокое наказание! Он просто не переживет…
– Нет, этого можно не опасаться, – Гораций тоже подошел и нерешительно провел пухлой ладонью по ее волосам. – Сама подумай: нужен ли твоему дяде скандал на всю страну? А смерть ученика во время наказания – именно такой скандал. Нет, я не сомневаюсь, у него что-то придумано на такой случай.
Тихое восклицание Клеменси привлекло общее внимание. По лестнице поднимался маленький Финеас, и она поспешила к нему, сжимая ладони в молитвенном жесте.
– Можете не пересказывать мне, что случилось с вашим другом, мисс Йорк: я все знаю, – тихо остановил Блэк девочку.
– Тем лучше, – она сглотнула. – Пожалуйста, объясните отцу: Лэм не понимал, что делал. Попросите за него, прошу вас. Ведь вас послушают. Подумайте…
– Меня не послушают, мисс Йорк, – тихо прервал ее Финеас. – А если бы и послушали – я не прошу за преступников.
– Фарисей! – вспыхнув, выкрикнула Виктория. Слизеринец, не обернувшись в ее сторону, прошел мимо. Клеменси бессильно опустила руки. Вскоре из кабинета директора вышла профессор Фортескью, неизвестно что там делавшая, и заставила ребят уйти.
До самого вечера компания Альбуса слонялась по Хогвартсу. К ужину пришлось вернуться в Большой зал: там можно узнать хоть какие-то новости. И точно – у дверей их уже ждала Розалин.
– Сейчас его приведут, – шепнула она Альбусу. – Кстати, видишь, посреди зала выставлен табурет? Мне все это не нравится.
Да, табурет – тот самый, что использовали при распределении, – стоял перед преподавательским столом, пока пустым. Альбус попытался понять, что чего это может понадобиться, но ничего не сумел предположить. Пришлось разойтись за столы факультетов. Альбус придвинул к себе чашку чая, но не мог сделать и глотка. Прямо перед ним к тому же очутился Дерек Лонгботтом, в сотый раз пересказывавший первокурсницам, как лихо скрутил Лэмми. Лили Карлайл не сводила с него восхищенных глаз. «Еще слово, и я его убью, – промелькнуло в голове Альбуса. – Уничтожу, честное слово…»
– Ведут, ведут! – зашелестело по залу.
Сперва в двери мрачной колонной вошли преподаватели. Корнфут что-то возмущенно шептал Кею, Галатея Меррифот удручено поджала губы, зато Сполдинг явно торжествовал. Позади всех Спэрроу с помощником вели за локти Лэмми, потерянно оглядывавшегося. При его появлении слизеринцы зашикали.
– Удивительно: он как будто не понимает своей вины, – Джейн приподняла брови. – Насколько же гнилая душа может быть у человека.
– Ничего, сейчас мы узнаем, что с ним сделают, – успокоил Дональд. – Может, выдерут при всех? Иначе зачем тут табурет?
На табурет, собственно, поставили Лэмми, повернув лицом к столам студентов. Он озирался в испуге, но, к удивлению многих, даже не опустил глаз. У Альбуса сжалось сердце: безумно хотелось схватить друга и утащить подальше от этих жестоких и ограниченных людей, но он впервые в жизни осознавал, что не может ничего предпринять, и ненавидел себя за это.
