Текст книги "Ковчег изгоев (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

– Поединок закончен! – рассмеялся Белый Волк. – Чистая победа! Молодец Мангуст! Хотя и старпом – наш человек!

Хок брезгливо тряхнул плечами, скидывая руки противника. Мангуст понуро смотрел в пол, потом, поднял голову.

– Я проиграл!

– С какой стати! – рыкнул Хок, резко обернувшись к нему.

– Я воспользовался своим… – он вздохнул, переводя дыхание. – Своей силой. Я сделал это сознательно, потому что понял, что не смогу выиграть иначе. Я вижу, ты не терял времени даром, Ястреб…

Хок как-то странно взглянул на него и, отвернувшись, вернулся ко мне. Взяв свою куртку, он мрачно уткнулся взглядом в пол. Я догадывалась, о чём он задумался. А Белый Волк тем временем, к восторгу дам, засчитал победу старпому.

– Он прав, ты выиграл, – проговорила я вполголоса. – Ты бился честно.

– Не уверен, – покачал головой он. – А если это тоже мой дар?

– Разница в том, что он знает, что является его даром, а ты нет. Ты не знаешь, в какой степени твои способности превосходят обычные, и до последнего времени тебе даже не приходило в голову, что ты в чём-то превосходишь других. Ты бился так, как бьёшься всегда. А Мангуст честно признался, что вышел за рамки правил и сделал это намеренно. Так что всё справедливо.

Он мрачно покосился на меня.

– Ладно, ладно… – усмехнулась я, обняв его за плечи. – Давай, признай поражение и расскажи, что ты охотник на всякую нечисть, и у тебя есть дар предугадывать действия твоей жертвы. Только потом не удивляйся, что будешь ходить по пустым коридорам, и от тебя будут прятаться под пультами.

– Наверно, ты права… – чуть улыбнулся он.

– Я часто бываю права. Это мой дар.

Тем временем на ристалище закончился очередной поединок, увы, бесславным поражением Антона Вербицкого от руки Белого Волка. Однако я отметила, что старший радист неплохо двигается и смелый парень, если вызвал такого мастера, как командир стрелков. Следующим он начал выталкивать Булатова. Тот смущённо отнекивался, но вышел, нерешительно оглядываясь в поисках противника.

– Эй, – крикнул ничуть не раздосадованный поражением Вербицкий, – Не упускайте возможность! Перед вами чемпион Северо-Западного региона России по историческому фехтованию. Любые мечи.

Булатов совсем засмущался и чемпионом не выглядел. Мне даже стало его жалко. Я уж подумала, не выйти ли самой, но тут неожиданно поднялся Лин Эрлинг.

– Викинги, вперёд! – проорал Вербицкий. – Юра, не посрами Отчизну!

– Заткнись, дурак, – огрызнулся астронавигатор и пошёл за мечом.

Вот на это стоило посмотреть, потому что Булатов бился действительно красиво. Тяжёлый меч, как лёгкая сабля сверкал в его руке. Он наносил размеренные удары, вовремя прикрывался мечом и ещё успевал эффектно крутануть клинок или перекинуть меч из руки в руку. Эрлинг бился со спокойной уверенностью тяжеловеса, но его явно подвёл недостаток темперамента, и очень скоро Булатов, чуть ускорившись, обошёл его и, ударив по клинку, вышиб меч из его рук.

– Виват, Россия! – опять заорал Вербицкий.

Булатов же спокойно поклонился противнику, повесил меч на стену и вернулся на место.

– Ещё желающие есть? – поинтересовался Белый Волк. – Ну же! Командир, может, вы?

– Нет, – покачала головой я. – На этом звездолёте нет моих противников!

– Может, я сгожусь? – спросила Митико, которой Джулиан только что закончил делать перевязку.

– Нет. Не сегодня…

– Ладно, отстань от командира, – Белый Волк положил руку на плечо японки. – Кто ещё?

– Я, – неожиданно поднялся Дакоста. – Как-то странно получается: два рыцаря на турнире и не принимают участие. Что скажете, МакЛарен? Согласны защитить честь своего Ордена?

– Я уже это сделал, – невозмутимо проговорил Джулиан, указав на повязку на руке Митико.

– Перестаньте, доктор, – не унимался маг. – Вы же рыцарь, или считаете себя таковым. Прошу вас. Выбор оружия за вами. Выбирайте любое, какое заблагорассудится.

– Вы так уверены в своих силах? – приподнял бровь Джулиан. – Ладно, если вы настаиваете. И да поможет мне Святой Николай Мирликийский…

– Если он после этого будет кричать «Чудо! Спасибо тебе, Святой Николай!» – шепнул мне Хок, – я дам ему по шее.

– Надеюсь, не будет… – пробормотала я без особой уверенности.

Джулиан тем временем отошёл к стене и принялся изучать оружие с видом полного дилетанта. Он рассматривал рукоятки, ощупывал заведомо тупые лезвия. Дакоста, стоял в стороне, скрестив руки на груди и усмехался. Я впервые видела какое-то подобие улыбки на его лице. Наконец Джулиан увидел то, что ему понравилось: тяжёлую длинную шпагу шестнадцатого века. Сняв со стены, он примерил её в руке и кивнул Дакосте.

– Эту.

– Отлично, – отозвался тот и, подойдя, снял парную шпагу.

– У него серьёзные намерения, – пробормотал Хок и крикнул: – Джулиан, будь осторожен.

– Постараюсь, – кивнул тот. – В любом случае один врач в экипаже останется, и, надеюсь, не худший.

Они остановились друг против друга, отсалютовали шпагами и встали в позицию. Нет, Джулиан не собирался валять дурака. Лицо его было серьёзным, глаза холодно прищурились. Мгновение, и поединок начался. Сразу стало ясно, что оба в фехтовании не новички, но разница была разительна. Дакоста явно занимался спортивным фехтованием, с правилами, отработанными приёмами и определённой этикой. Джулиан привык к фехтованию, которое спасает жизнь. К тому же, хоть Дакоста и был немного выше, Джулиан оказался явно сильнее. Очень быстро он начал теснить противника, а потом в ход пошли какие-то странные приёмчики вплоть до отбивания шпаги ногой и ловких уклонений. В какой-то момент они сшиблись грудью, так что взглянули друг другу в глаза над скрещёнными шпагами. По скулам Дакосты прошлись желваки, а Джулиан улыбнулся холодной змеиной улыбкой и без видимого усилия отшвырнул мальтийца. Пока тот снова вставал в позицию, Джулиан мрачно поглядывал на него исподлобья, а потом резко сделал выпад, ушёл назад, выпрямился. Дакоста выбросил руку в ответном выпаде. Джулиан стоял неподвижно и в последний момент чуть отклонился в сторону. Шпага Дакосты прошла мимо его бока и тут же, перехватив свободной рукой руку противника, сжимающую эфес, он стремительно и изящно развернулся, увлекая шпагу за гарду по ходу движения за собой, а потом резко крутанулся и замер, приставив к груди мальтийского рыцаря два клинка: свой и его.

– Чистая победа! – объявил в тишине Белый Волк и зал грянул восторженными криками.

– Он стал любимцем народа, – прокомментировал Хок с улыбкой.

– Где вы научились так фехтовать? – поинтересовался Дакоста, не утратив самообладания.

Джулиан потянулся к нему и что-то шепнул на ухо. И взгляд у него в это время был очень нехороший.

– Интересно, что он ему сказал? – встревожено пробормотала я, заметив, как блеснули сталью глаза мага.

Турнир был окончен и прошёл он неплохо. Из спортзала все ринулись на ужин в ресторан, но поскольку Бетти тоже присутствовала в спортзале, пришлось немного подождать. Никто не огорчился, все были довольны. Кто-то включил музыку и, наконец, ресторан зажил своей нормальной космофлотовской жизнью, весёлой, шумной и яркой.

– Что ты ему ответил? – первым делом задала я вопрос, когда Джулиан сел рядом. Он не стал делать вид, что не понимает, о чём идёт речь, и честно признался:

– Я сказал ему: «Тебе лучше не знать». Я ведь был прав?

– Да, – кивнула я. – Но можно было придумать что-нибудь менее крутое.

– Много будешь знать, скоро состаришься? – усмехнулся он.

– Как всё прошло? – поинтересовался подошедший к столу Белый Волк.

– Отлично, – обворожительно улыбнулась я. – Вы заслужили мою личную благодарность. За турнир и за это… – я указала на зал.

– Я думаю, что так и должно быть, – произнёс он, осмотревшись по сторонам. – Мне нравится. А что до благодарности… Я перед вами в долгу, командир.

– За что? – я удивлённо взглянула на него и наткнулась на взгляд золотисто-карих глаз.

– За доверие, – ответил он. – Меня им не баловали. Я постараюсь его оправдать. А вы отличный боец, доктор. О Хоке мы слышали, а вы… Даже мои ребята под впечатлением. К тому же всем понравилось, как вы поставили на место этого выскочку. Приятного вечера.

Он вернулся к своим подчинённым. Я смотрела ему вслед, вспоминая, как также спокойно и неторопливо удалялся от меня в моём сне большой белый волк. Значит, это всё-таки был не сон.

После ужина я вернулась к себе, чтоб закончить работу. Я решила ещё раз выборочно сверить рассчитанные Булатовым полётные траектории, чтоб окончательно устранить точившие меня сомнения. Оставалось совсем немного, а потом я собиралась пойти и посмотреть каюту Джулиана. Коль скоро наши романтические отношения ни для кого не секрет, почему бы не возобновить хотя бы столь приятную традицию вечерних чаепитий у его камина. В моей каюте, кстати, камина не оказалось. А жаль.

Я ещё раз сверила курс. Всё было точно. Булатов не ошибся ни на одну тысячную миллисекунды. Может, нам и не к чему вся эта сложная и громоздкая киберсистема, если можно вот так просто взять и задать координаты. По наитию. Голова потихонечку шла кругом, теперь уже своим привычным кругом. А ведь было время, когда я всерьёз считала, что в рубке звездолёта всё будет просто и до предела понятно. Так нет же…

Я поднесла руки к сенсорам пульта и в этот миг почувствовала, что за моей спиной кто-то есть. Развернувшись вместе с креслом, я увидела в нескольких шагах от себя Мангуста. В маленьком отсеке, где каждый шаг слышан в тишине, где обе двери просматриваются боковым зрением, он сумел подобраться ко мне совершенно незаметно. Вот только вид у него был совсем не такой, словно он подбирался. Вошёл в командирский отсек офицер, форма в порядке, спина прямая, взгляд почтительный. Правда, вошёл без приглашения и без доклада. И без звука.

– Я не хотел вам помешать, – проговорил он.

– Вы не помешали, – ответила я, снова повернулась к пульту и жестом позвала его ближе. Он подошёл и встал рядом, слева от пульта. – У вас ко мне какое-то дело? – поинтересовалась я, отключая навигационный терминал.

– Не совсем дело. Я просто хотел объяснить… – он слегка смутился, взмахнув густыми чёрными ресницами. – Не знаю, если б вы меня не заметили, возможно, так бы и ушёл. Просто не знаю, решился бы… Возможно, нет.

– Потому и вошли подобно тени?

Он виновато и грустно усмехнулся.

– Пожалуй. Это было глупо и неосмотрительно. Обещаю больше так не делать.

– Если не решились, можете идти.

– Да нет… Теперь уж… Это относительно старпома. Я не знаю, что он вам сказал о том, что произошло при нашей первой встрече. Я понимаю, что вам не нужны лишние проблемы на корабле. Их итак хватает…

Он замолчал и покосился в сторону окна, где были только тьма и звёзды.

– Да, проблем более чем достаточно, – согласилась я, давая ему небольшой тайм-аут, и вдруг решила задать вопрос, ответ на который был мне, в общем-то, ясен, но хотелось увидеть его реакцию. – Вас ведь не было в составе этой депутации, пытавшейся выдвигать мне ультиматумы. Почему вы не участвовали в этом?

Он снова выпрямился и бросил на меня быстрый, слегка оскорблённый взгляд.

– Разве только я? Разве в этом участвовали Белый Волк, Булатов, Вербицкий или братья Норги? Мы офицеры Земного космофлота, и наше дело служить и защищать, а не устраивать дурацкие демонстрации. Только дилетанты могут вести себя на звездолёте подобным образом, врываться к командиру и выдвигать какие-то требования!

– Да, это не согласуется с уставом космофлота, – с серьёзным видом кивнула я.

Он возмутился, но замер с открытым ртом, наконец, уловив иронию.

– Ну, причём тут устав, – мягко и слегка укоризненно произнёс он. – Хотя и устав, конечно, тоже. Но в данном случае дело не в уставе. Естественно, даже если б меня не устраивал командир, я б не стал прибегать к подобным демаршам, но в том то и дело, что вы меня устраиваете. И меня, и всех наших… Я ведь так много о вас знаю. Я пошёл в космошколу, потому что это был путь, который мне указали замечательные и смелые люди, в том числе и вы, – он улыбнулся и эта белозубая улыбка, как солнце осветила его лицо. – Я всегда в тайне мечтал служить под вашим началом, но ваш экипаж был прочно укомплектован. Вы даже стажёров брали только из отличников Высшей академии космоплавания и спецкосмошколы ВСКОГ. Булатов говорит, что получил в семестре четверку и не прошёл отбор, стажировался у Лейда, а не у вас, о чём до сих пор жалеет. Где уж было мне среднеуспевающему курсанту обычной космошколы. А потом вы и вовсе ушли из космофлота. Инспектировали дальние базы?

– Очень дальние, – кивнула я, по тону его вопроса чувствуя, что он не верит в это.

– Наверно, каждому из нас иногда нужно уйти, чтоб снова вернуться, – задумчиво произнёс он. – Вот и я вернулся. Я не идеальный офицер. И, может, не подарок для вас, как для командира. Но я хочу сказать, что я постараюсь быть достойным членом вашего экипажа. Вы всегда можете положиться на меня. И не волнуйтесь относительно моих отношений с Хоком. Это личное, очень личное, а я уже не так молод и глуп, чтоб мешать личное со службой. Он старший помощник командира и старший офицер. Я это помню. Именно это я и хотел вам сказать.

Я кивнула в знак того, что поняла, потом добавила:

– Он не говорил о вас ничего плохого. Напротив, уверял, что вы находка для экипажа и стоите один целой группы.

Мангуст грустно усмехнулся.

– Просто он понимает, как трудно мне было вернуться в космофлот и начать всё сначала, да ещё в этом звании. На ещё одну попытку меня бы просто не хватило, – он вскинул голову и пожал плечами. – Очень великодушно с его стороны. Я постараюсь не забыть об этом.

– Хорошо, лейтенант…

– Мангуст, – осторожно поправил он, – в группе меня все зовут Мангуст. Так проще… на задании.

В его голосе и взгляде сквозила мольба. Он гордый, а так тяжело вдруг оказаться младшим офицером после того, как побывал командором.

– Пусть будет Мангуст, – согласилась я.

Он благодарно улыбнулся и снова вытянулся в струнку.

– Разрешите идти, командор?

– Идите, – кивнула я.

Он вышел и эхо его шагов тихо, но звучно отдавалось в пустом отсеке.

Полёт вслепую должен был закончиться около десяти часов по времени звездолёта. Именно поэтому мы успели спокойно позавтракать и обсудить насущные дела. В ресторане было немного более шумно, чем обычно, и уже не ощущалась та напряжённость, что раньше так мне не нравилась. Я и сама была более спокойна. Вечерний разговор с Мангустом дал мне надежду на то, что некоторые офицеры могут стать для меня опорой и тем самым костяком экипажа, который мне так необходим. Правда, полностью доверять им я смогу только после того, как проверю их в деле, так же как добьюсь их доверия не раньше, чем сама пройду такую проверку.

Тем не менее, на мостик я пришла в отличном расположении духа. Хок занял своё место слева. Позади него уже готовил к работе свой пульт капитан Вербицкий. За пультом пилота сегодня дежурила Зира Кхан, а место астронавигатора занял сам Булатов.

Немного подумав, я прошла мимо своего места и спустилась вниз, на подкову дорожки перед дополнительными пультами. Расположенные по центру пульты были невысокими и не заслоняли собой экраны.

– Капитан-командор Булатов, – проговорила я. – Займите место командира и выводите звездолёт. Я хочу посмотреть, как вы работаете на пилотском пульте.

– Да, командир, – он поднялся и пересел за мой пульт.

– Начинайте, – кивнула я, обернувшись, а потом снова вернулась к созерцанию экрана, попутно поглядывая вниз. Как раз рядом со мной располагался дублирующий пилотский пульт.

– Реакторный отсек, сообщите расчётное время выхода из подпространства, – произнёс Булатов.

– Десять часов тринадцать минут пятьдесят две секунды. Выход будет произведён автоматически.

– Понял. Подготовьте к работе маневровые двигатели.

– Готовность через пять минут.

– Хорошо.

В отсеке воцарилась тишина. Я обернулась и посмотрела на лица офицеров. Они все смотрели вверх, где на стандартной картинке в районе созвездия Ориона велся отсчёт времени до автоматического выхода из подпространства. Булатов был слегка напряжён, возможно, рассматривая происходящее, как своеобразный экзамен. Хок был спокоен и сосредоточен, поскольку пилотский терминал дублировался и на его пульте. Поэтому он в любой момент был готов подстраховать пилота. На губах Вербицкого играла лёгкая, слегка азартная улыбка. Он любил приключения и, явно, ждал их. На лице у Зиры Кхан было слегка тревожное выражение, и я вдруг задумалась, какой дар у неё? Может, она летает, видит сквозь стены или просто гнет вилки взглядом?

– Расчётное время, – произнёс Булатов. – Выходим.

– Подключите экраны, – произнесла я негромко.

– Есть экраны, – доложил Хок, и картина передо мной изменилась. Я увидела лёгкое мелькание неясных бликов, а потом вокруг воцарилась темнота, в которой тускло мерцали бледные огоньки звёзд. Мы были на самой окраине Галактики, пустой и почти необжитой, ещё дальше от Ядра, чем наша маленькая Земля, но в другом секторе.

Потом слева образовалось дополнительное окно экрана и на нём появилось изображение небольшого звездолёта системы «Истра». Посмотрев на мелькающие в углу окна цифры, я поняла, что патрульный находится слева и чуть выше горизонтальной оси «Пилигрима».

– Вот он, – проговорил Булатов.

– Включить радоновую защиту, – приказала я.

– Зачем? – воскликнул Вербицкий. – Это ж наши!

– Приказы не обсуждаются… – заметила я.

– А выполняются, – закончил Хок. – Радоновая защита включена.

– Капитан, дайте связь с патрульным катером.

– Сейчас, – он застучал по сенсорам своего пульта.

– Он приближается, – сообщил Булатов.

– Не отвечает, – озабоченно доложил Вербицкий. – Я направил наши позывные и запросил связь. Ответа нет.

– Вызывайте на всех волнах, – приказала я, глядя на небольшой сектор экрана, где маленький катер развернулся к нам носом и начал постепенно расти.

– Баркентина «Пилигрим» вызывает патрульный «Истра», – чётко и звучно прозвучало в отсеке. – Ответьте, «Истра», вас вызывает на связь поисково-спасательная баркентина Объединённого космофлота Земли «Пилигрим»…

– Лейтенант Кхан, комплексное сканирование объекта.

– Простите, командир… – начала она, но я остановила её жестом. – Старпом.

– Провожу, – откликнулся Хок. – Сканирование произведено, но не полностью. Мешают помехи. Общие показатели не отличаются от стандартных. Биологическое сканирование затруднено. Предположительно наличие трёх биоединиц. Энергетическое сканирование… Командир, они аккумулируют энергию в секторе излучателей.

– Не отвечают, – снова доложил Вербицкий.

– Продолжайте вызывать, капитан.

Я подошла к одному из терминалов и включила его. На экранах появились результаты сканирования. Нажав несколько раз клавишу на панели управления экраном, я увеличила изображение на окне и увидела нос катера, фронтальные экраны, заполненные молочной белизной. И в следующий момент из боковой панели выскользнул тонкий красный луч.

– Мы атакованы, – доложил Хок. – Условное попадание в кормовую часть на уровне реакторного отсека.

– Капитан Вербицкий, стандартное требование о прекращении огня и сдаче звездолёта. Стрелковой команде приготовиться к десанту на патрульный катер. Правый лёгкий абордажный мост к работе. Булатов, можете подойти быстро и близко?

– Сделаю, – кивнул он.

– Десантная группа будет готова через пять минут, – доложил динамик рычащим баритоном Белого Волка, – Абордажный мост готов к работе.

– Предлагаю прекратить огонь и сдаться… – звучал чёткий и убедительный голос Вербицкого.

Я обернулась к Булатову.

– Как только десантная группа будет готова, берёте с места и выходите к патрульному со стороны левого борта. Чем ближе подойдёте, тем лучше.

– Ещё одна лазерная атака, – доложил Хок.

Я взглянула на экран. Патрульный снова плевался красноватыми лучами.

– Отлично.

– Почему? – удивился Вербицкий.

– Вызывайте, капитан, вызывайте, – проговорила я.

Он смутился. Я снова повернулась к экрану и объяснила:

– На этой серии катеров установлена стандартная двигательная система. Резервные источники питания не предусмотрены. Лазерные орудия запитаны на основные аккумуляторы, которые заряжаются от реактора. Эти орудия не рассчитаны на боевые действия, а предназначены для одиночных предупреждающих выстрелов. Они выпустили по нам две полные очереди, что должно было привести к разрядке аккумуляторов. Аккумулирование энергии займет примерно восемь минут. На этот период двигательная система будет получать меньше энергии, а, следовательно, маневренность катера будет снижена, что облегчит работу, как пилоту, так и стрелкам.

– Мы готовы, – доложил Белый Волк.

Я обернулась и кивнула Булатову, который только ждал сигнала, положив руки на штурвал. Обернувшись к экрану, я увидела, как стремительно понёсся на нас катер, но на самом деле это баркентина по небольшой дуге приблизилась и, обойдя его слева, остановилась рядом.

И тут боковая камера показала яркую вспышку, и я скорее угадала, чем ощутила органами чувств взрыв под левым бортом баркентины.

– Он взорвался, – доложил Белый Волк.

– Я его задел? – забеспокоился Булатов.

– Не думаю, – проговорила я. – Стрелки, соберите обломки и – в лабораторию. Анализ провести безотлагательно. О результатах доложить.

В отсеке стало тихо. Я лихорадочно соображала, где я ошиблась. Может, я что-то упустила, забыла за давностью лет? Почему он взорвался? Почему он вообще так странно себя вёл?

– Запись бортовых камер на экран, – произнесла я.

– Даю, – отозвался Хок.

На дополнительном окне экрана появилось изображение. Слева резко хвостом вперед вылетел продолговатый, похожий на рыбу катер. А в следующий момент его корпус разлетелся на куски, выпуская наружу бледно-жёлтый взрыв.

– Мы его даже не задели, – сообщил Хок.

– Ещё раз, но медленнее, – попросила я.

Экран опустел, потом на него потихоньку выполз, пятясь хвостом вперёд, патрульный «Истра». И вот в его хвостовой части появилась белая трещина, которая змеилась, разбегаясь в разные стороны. Там, где трещины сходились, вылетали кривые куски, а в освободившиеся дыры бил тот самый яркий свет взрыва. Корпус крошился и разлетался в стороны.

– Он взорвался сам, – определила я. – Взрыв в хвостовой части, там, где топливные баки.

– Это самоуничтожение… – упавшим голосом произнёс Булатов. – Реакторное топливо не взрывоопасно. Реакция взрыва может быть запущена только искусственным путём после впрыскивания в топливный бак специальной присадки.

Из динамика снова послышался голос Белого Волка, доложивший, что собрано всё, что можно было собрать. Обломки помещены в контейнер, который доставлен в техническую лабораторию. Капитан Абрахам начинает работу.

Я выдвинула сидение у дублирующего пульта и снова вернула назад запись с взрывом, задумчиво глядя на обтекаемый корпус патрульного «Истра». На катере находились три человека: командир, штурман и моторист. Они не отвечали на вызовы, обстреляли звездолёт Земли и, в конце концов, уничтожили катер и себя вместе с ним.

В отсеке царило подавленное молчание. Наверно, все думали, можно ли было этого избежать. Я думала совсем о другом.

– Сообщить на Землю? – подал голос Вербицкий.

– О чём? – уточнила я.

– О том, что мы нашли пропавший катер, и он самоуничтожился.

– А с чего вы взяли, что это пропавший катер? – я повернулась и посмотрела на него.

Он растерялся, взглянул на экран, на меня и пожал плечами.

– Но здесь не бывает много катеров, – заговорила Зира Кхан. – Это пустынный участок. Нам сказали, что здесь пропал катер «Истра», мы прибыли сюда и нашли здесь катер «Истра». Возможно, на катере что-то случилось, он перестал выходить на связь, вот нас и вызвали. Может, экипаж сошёл с ума. Это ведь очень неадекватное поведение, обстреливать звездолёт Земли, а потом ещё и самоуничтожиться.

– Логично, – пробормотала я и повернулась к пульту.

Вызвав кибер-информатор, я, поглядывая на экран, набрала на клавиатуре бортовой номер катера. Ответ был выдан немедленно. Патрульный катер «Истра» 2318 года постройки, место постройки: Второй космический судостроительный завод, Венера, Солнечная система. Приписан к базовой охранной станции «Бертрам-38». Командир экипажа капитан-лейтенант Сергей Гаев, штурман лейтенант Михай Мишле, моторист сержант Ю Нгун Су.

– Капитан, дайте мне связь с базовой охранной станцией «Бертрам-38», – проговорила я.

– Сейчас, – откликнулся Вербицкий. – «Бертрам-38», вас вызывает поисково-спасательная баркентина Объединённого космофлота Земли «Пилигрим». Ответьте… Есть связь.

На боковом экране появилось лицо бледного бородатого человека. Впрочем, его бледность и бородатость вовсе не свидетельствовали о плохом здоровье, просто на своей станции он давно не видел солнечного света, а потому не имел загара. А бриться космические волки перестают, в основном, через полгода пребывания на дальней станции. Он был достаточно упитан и в хорошем настроении.

– Начальник охранной станции «Бертрам-38» командор третьего класса Эдуард Дрейер, – представился он. – Слушаю вас, «Пилигрим». Вы нашли Никитина?

По экрану бежали полосы, и звук прерывался помехами.

– Это «Пилигрим», – ответила я. – Командир корабля командор высшего класса Северова. Если верить кибер-информатору, мы нашли катер, которым командовал капитан-лейтенант Гаев. Бортовой BK254R73.

– Нет, – замотал головой Дрейер и стал что-то переключать под экраном. – Вы пропадаете, какие-то помехи… Я сообщал о пропаже «Истры» BK286R40, которой командует лейтенант Никитин. Гаев полетел его искать, но тоже не вернулся. Это плохой район… Там… пропадёт… Наличие… чёрт… при этом… и связи…

Последние фразы шли какими-то неясными обрывками, перемежающимися шипением и звуками мелких электростатических разрядов. Экран мелькал и, наконец, погас.

– Я потерял связь, – сокрушённо вздохнул Вербицкий и, уткнувшись в свой пульт, начал что-то набирать.

– Не трудитесь, – обернулся к нему Хок, попутно нажав боковую клавишу на своём пульте. – Гравитационные помехи. От гравипередатчика толку немного, а хронопередатчик у них вряд ли есть.

– У них должно быть что-то для экстренной связи с Землёй. Если там командует командор, то это большая станция, – возразил радист.

– Скорее всего, сигнальный нанопередатчик с отсутствием обратной связи, – пожал плечами Хок. – Но можете попробовать…

– Что за помехи? – перебила я его.

Мой опыт подсказывал, что нередко именно гравитационные аномалии приводят к расстройству психики у членов экипажей звездолётов. Это было бы хоть каким-то объяснением странного поведения командира патрульного катера. И если это так, то может его пропавший товарищ сейчас мотается где-нибудь неподалёку в совершенно невменяемом состоянии, и мы должны его отыскать и попытаться спасти.

– Гравитационные потоки, которые движутся в одном направлении, образуя что-то вроде воронки.

Я обернулась на экран, куда он смотрел, и увидела схематическое изображение воронки, которая находилась примерно в трёх астрономических единицах от нас. Источник этого гравитационного вихря был неизвестен, но размеры воронки впечатляли. А ведь несколько минут назад ничего подобного здесь не было.

– Разворачиваемся и уходим! – услышала я свой собственный приказ, прозвучавший в тишине.

– Но ведь мы должны… – начал было Булатов, но я резко перебила его:

– Очень быстро!.. Живее!

– Есть! – кивнул он и взялся за штурвал. – Реакторный отсек, маневровые двигатели на полную мощность!

– Никаких поворотов! – почти крикнула я, глядя, как ускоряется движение гравитационных вихрей по краям воронки. – Полный назад!

– Есть полный назад!

Мы попятились от постепенно расширяющейся воронки. Наше движение на экране показалось мне слишком медленным, и я снова повернулась к пульту, за которым сидела. Маневровые двигатели работали на полных оборотах, но мы уже явно попали в гравитационное поле аномалии, и она тянула нас в противоположную сторону.

– Запустить ходовые двигатели! – приказала я.

– Есть ходовые двигатели… – прозвучало из динамиков.

Движение золотистой щепки от серого водоворота на экране чуть ускорилось, а потом снова начало замедляться.

– Ходовые на полную мощность!

– Есть полная мощность…

Результат был тот же. Мы попали в капкан, но у нас ещё была надежда вырваться, потому что мы всё-таки постепенно отдалялись от жерла гравитационной воронки. Однако вскоре наше движение практически замерло, и баркентина едва заметно сдвинулась в сторону аномалии.

– Господи, что же это? – пробормотал Булатов. – Этого не может быть… Откуда такая гравитация?

– У нас ещё есть резервы? – спросила я, мрачно глядя на экран.

– У нас нет резервов, – покачал головой он. – Мы на пределе.

– А если попробовать уйти в подпространство? – предложил Вербицкий.

– У нас нет места для разгона, – возразил Хок. – Мы влетим в эту воронку и неизвестно куда войдём и где выйдем.

– А скачок? Для скачка не нужен разгон.

– Для скачка нам пришлось бы переключить источники питания на скачковый реактор. Мы обездвижим маневровые и ходовые двигатели и через мгновение окажемся в воронке.

– Но что тогда?

– Модулятор икс-поля, – проговорил Вербицкий.

– Может сработать? – спросила я.

– Теоретически… – без особого энтузиазма ответил Булатов, но начал переключать сенсоры на пульте. – Реакторный отсек, подготовить к работе систему «Херон».

– Готовность три минуты… – откликнулся Бомбадил, напряжённо сопя, словно собственноручно закидывал топливо лопатой в топку реактора.

– Поторопитесь, – произнёс астронавигатор, продолжая что-то переключать на пульте.

Посмотрев на дублирующий пульт, я поняла, что он продолжает корректировать работу двигателей, отыгрывая километры и минуты у странной воронки. Он работал очень хорошо, спокойно и уверенно, наверно, так, как учил его Вадим.

Я заметила, как по боковому лифту спустились в командный отсек Белый Волк и Мангуст и тихонько встали в стороне. Из радиорубки и навигаторской вышли Тутта Йохансен и Жаклин Дюбо, и тоже остановились, тревожно наблюдая за экранами.

– Общую связь по кораблю! – скомандовала я.

Экипаж должен знать, что происходит. Может, у кого-то появится какая-нибудь светлая мысль. Я была сейчас рада любой помощи.

– Система «Херон» готова к работе! – доложил Бомбадил.

– Включаю… – Булатов осторожно двинул рычажок на пульте. Я обернулась к своим экранам. Боковые датчики выдавали показания работы модуляторов и динамику потребления топлива. Казалось «Херон» хрипел от натуги, высасывая из резервуаров драгоценный гелиотил, но положение ничуть не изменилось.

– Пустой номер… – прокомментировал Хок. – Только топливо жрёт.

– Вырубай, к чёрту, – проговорила я.

Он взглянул на меня с некоторым удивлением:

– Что за команда «вырубай, к чёрту»?

Я хмуро взглянула на него и перевела взгляд на Булатова.