Текст книги "Ковчег изгоев (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц)

Поглядывая на сканеры, я начала снижаться, потому что где-то совсем рядом было озеро. Пролетев между двумя оплывшими столбами, я неожиданно вылетела на простор, где внизу расплавленным шоколадом колыхалась тяжёлая, насыщенная металлом вода. Глядя на сканер, я увидела, как на нём четко обрисовывается корпус звёздного корабля. Уже спустя минуту мне стало ясно, что это, и меня пронзил тот же ужас, что я видела в глазах Булатова.

На пульте замигало красное табло. Лучевая атака. Я стала лихорадочно переключать экраны внешнего наблюдения и неожиданно увидела позади себя два хищных силуэта. «Грумы», – простонала я, – у них есть «грумы!» И в следующий момент один из истребителей дрогнул и закачался.

– Я подбит! – услышала я в наушниках рычащий голос.

– Защита! – крикнула я. – Где твоя защита? И экран-поля нет!

– Что-то с машиной, – спокойно произнёс Белый Волк.

– Уходи на «гамму», – приказала я, поднимая свой «грум» и выходя на вираж. – Митико, иди за ним!

Оба «грума» сопровождения были прекрасно видны, а следом за ними уже мчалась эскадрилья маломерок, похожих на рассерженных пчёл. Только это были не катера, это были «махарты», лёгкие ормийские истребители, тоже неплохие. Я знала, что на них случалось сбивать «грумы». Один из них подобрался совсем близко и выпустил очередь по левому «груму». Его корма вздрогнула от взрыва и задымилась. Он провалился вниз, но тут же выправился. «Грумы» очень живучие машины. Одного попадания мало, чтоб их сбить.

«Махарты» наседали сзади, а я, развернувшись, направила свою машину в их гущу и нажала на гашетку. Мощная очередь белёсых лучей пробила передовую машину противника, и она, кувыркаясь, полетела в воду. Проходя по глубокой дуге, я выпустила несколько очередей и сбила строй «махартов». Белый Волк и Митико ушли в отрыв, а я снова зашла на противника.

– Нас могут вычислить по лучам? – поинтересовался Джулиан.

– Могут, но не вычислят, – ответила я, повернув рычаг, и на вираже резко ушла вниз, пропуская над собой очередь неприятеля. Какой-то настырный «махарт» попытался преследовать моих товарищей, и мне пришлось сделать стремительный рейд. Выпустив лёгкую самонаводящуюся ракету, я повернула назад и снова врубилась в гущу врагов.

– А по плазменному следу? – спросил он.

– Нет, на соплах стоят охладители, и температурный след не возникает. Из-за этого их очень долго не могли засечь наши локаторы, – я бросила взгляд на экран. Оба «грума» пронеслись над озером и буквально рухнули вниз, вместе с водопадом. А над ними сверкнули скрещённые лучи наземных лазерных орудий, возможно снятых с поисковых кораблей. – Ладно, – кивнула я, – я всё поняла, – и, резко вывернув руль, вертикальным штопором ушла вверх.

– Боже, – простонал Джулиан. – Нельзя ли полегче?

– Извини. Понимаешь, так никто никогда не уходит, поэтому они будут отслеживать нас по периметру. А мы уйдем через небеса. Я выравниваю…

Выйдя на дугу, я прошла высоко над поверхностью планеты, почти вынырнув за пределы атмосферы, а потом снова начала постепенно снижаться. Спустившись к руслу реки, я настороженно поглядывала на экран биолокатора и энергетические сканеры. Но здесь всё было спокойно. Снизив скорость, я спустилась ниже и полетела между берегами, высматривая нужную мне площадку. Наконец под нависшим козырьком скалы, я разглядела этот небольшой пятачок, на котором уже пристроились два слегка дымящихся «грума». Максимально снизив скорость, я подвела машину к площадке и аккуратно опустила её рядом с другими.

Отстегнув ремни, я выбралась из кресла и отодвинула дверь. Соскочив на камень, я сразу направилась к ближайшему истребителю, вокруг которого бродил Белый Волк.

– Ну что? – спросила я.

– Крыло покорёжено, – отмахнулся он. – Попали в ракетницу, и рванул боезаряд. Хорошо оболочка выдержала.

– Вы их сбили! – раздалось сзади. Ко мне бежала, сняв шлем, растрёпанная Митико. – Я видела, вы сбили двоих.

– Да, – кивнула я, не понимая в чём дело, – сбила двоих.

– Мы не имеем права убивать! – истерично взвизгнула она.

– Неужели? – уточнила я. – А они имеют? Это война. Если б я не сбила их, они бы сбили вас. Я предпочла пожертвовать врагами, но спасти четырёх своих. Я не права?

Белый Волк снял шлем и тревожно взглянул на меня.

– Вас не кодировали против убийства?

– Нас всех кодируют, но этой кодировки хватает до первой войны. Когда рядом падает друг с простреленной головой, начинаешь понимать, что тот, кто милосерден к злодеям, становится злодеем к милосердным.

– Но убивать…

– К сожалению, иногда это необходимо, – проговорил Хок, подошедший вслед за Митико, и повернулся ко мне. – У нас пробит кормовой двигатель.

– Восстановить можно?

– Только если в ангаре. Там есть всё необходимое. Мы бы дотянули на боковых двигателях, но без экран-поля нас собьют в два счёта.

– А что с экран-полем? – я взглянула на Белого Волка.

Он мрачно смотрел на меня, а потом поманил пальцем за собой. Следом за ним я влезла в кабину его «грума» и увидела распахнутую внизу панель, а в гуще проводов – разрезанную пополам ленту световода. Взяв её, я убедилась, что она рассечена инструментом.

– Тот же принцип, что и с камерой Вермера, – проговорил Белый Волк. – Наверняка, у Митико то же самое. Индикаторы выдали включение защиты и экран-поля, а на самом деле команда не дошла до генераторов. Ваш «грум» не пострадал, потому что был запечатан, и она не знала, что на баркентине есть третий пилот, который водит такие машины.

– Она?

– Тия не слишком скрывала, что я ей не нравлюсь. У Мангуста не было причин ломать машины.

– Логично…

Я выбралась наружу и осмотрелась.

– Сколько времени уйдёт на ремонт световода?

– Работа не сложная, но кропотливая, – ответил Белый Волк. – Будем вручную сваривать волокна. В лучшем случае управимся за день, но, возможно, придётся заночевать.

Я кивнула и осмотрелась вокруг, соображая, как нам наиболее комфортно и незаметно устроиться здесь на ночёвку.

Место было неплохое. Достаточно просторная площадка, чтоб поставить несколько палаток и развести костёр. Сверху нас прикрывал щит из базальта толщиной метров шесть, что гарантировало от того, что нас могут обнаружить сверху даже с помощью очень хорошего биолокатора. Но бережёного Бог бережёт.

– Рауль, – я обернулась к Хоку, – нужно установить по краю площадки силовое поле и поставить отражатели и детекторы.

– Понял, – кивнул он и отошёл.

Я видела, как он залез в один из катеров и достал оттуда объёмистый контейнер с оборудованием, потом подозвал к себе Джулиана и Митико и начал объяснять задачу, показывая на край площадки и свод над ней.

Пока они не установили защитное поле, нужно было связаться с «Пилигримом» и сообщить о том, что нам пришлось задержаться на поверхности. Из-за нависшей над головой многометровой толщи камня, передатчик никак не мог установить связь. Я попыталась выйти из-под каменной крыши на край площадки, но тут же в нескольких метрах от меня по тёмной поверхности воды скользнуло что-то похожее на длинный и острый спинной плавник. Попятившись, я похвалила себя за идею с силовым полем и пошла в конец площадки, где она уходила в толщу берега, а по обрыву вверх тянулась трещина. Тропинкой это нельзя было назвать, но всё же за несколько минут мне удалось вскарабкаться на высокий берег.

Выбравшись из расщелины, я замерла, увидев вокруг панораму гор, округлых, сглаженных, похожих на морщинистую кожу носорога. Они были светло-коричневого, почти медового цвета. Над ними простиралось от края до края нежно-персиковое небо, в центре которого сиял оранжевый диск звезды. Он был неяркий, на него вполне можно было смотреть в упор. В небе висели перистые жёлтые облака. Издалека налетал сухой ветер и в нём чувствовался какой-то странно знакомый аромат, то ли амбры, то ли аравийской пустыни в знойный день. Я впервые подумала, как красив этот чужой и неуютный мир. Однако слишком долго торчать на камнях было ни к чему. Где-то наверху, на орбите, плыли в холодной тишине примитивные спутники, на которых вполне возможно были установлены биосканеры.

Конечно, десантный костюм «хамелеон» обеспечивал маскировку и сглаживал тепловое излучение, исходившее от тела, но всё равно рисковать было ни к чему. Достав передатчик, я быстро вышла на связь с баркентиной.

– Искра, Искра, я Звезда, – услышала я голос Вербицкого.

Этот голос снова показался мне прекрасным и манящим, как голоса муэдзинов вечерней порой, когда бредешь из последних сил, и всё ждешь, когда из-за очередной горы появится, наконец, в ладонях долины маленький город, утопающий в зелёных садах.

– Звезда, я Искра, – ответила я, – Рада вас слышать. Как дела дома?

– Без перемен, – ответил он и тут же добавил: – Я тоже очень рад вас слышать. У вас проблемы?

– Технического плана, – подтвердила я. – Они решаемы, но это займёт какое-то время.

– Нужна помощь?

– Если только моральная поддержка.

– Душой мы с вами.

– Верю. На связь выйдем сами. Пока конец связи.

– Удачи, Искра…

– Подожди! – вздрогнула я, услышав что-то знакомое в его интонации. – У кого стажировался в Центре?

– Не стажировался, – тихо рассмеялся он. – Я два года работал в смене Радчука, если вас это интересует.

– Наверно, мне повезло, – усмехнулась я и отключила рацию.

Спустившись вниз, я увидела, что на щите и на своде уже закреплены маленькие полусферы генераторов поля. Закончив последние приготовления, Хок красивым жестом щёлкнул тумблером в контейнере и попробовал просунуть руку за пределы поля, но его пальцы наткнулись на плотную мягкую преграду.

– Работает, – сообщил он.

После этого он достал четыре синих пакета и один жёлтый диск, разбросал их в художественном беспорядке по площадке между катерами и начал переключать что-то на своём браслете. Я с детским любопытством наблюдала, как начали разворачиваться и надуваться пакеты, превращаясь в двухместные палатки, формой напоминавшие эскимосские иглу, а потом диск поднялся над землей и начал раздуваться в яркий оранжевый шар, похожий на звезду наверху. От него потянуло теплом, как от настоящего костра. Внизу, как лепестки, раскрылись изогнутые ножки подставки, и наш бездымный походный костёр запылал весёлым пламенем. Это была какая-то новая модель, потому что раньше костры горели ровным светом, а у этого внутри словно трепетали языки настоящего огня.

Осмотревшись с удовлетворённым видом, Хок довершил картину, раскатав по сторонам костра тонкие коврики, которые по сигналу с его браслета тоже раздулись, превратившись в нечто среднее между матрасами и спальными мешками.

– Вуаля, – улыбнулся он, обернувшись ко мне.

– Молодец, – похвалила я. – Что б я без тебя делала?

– То же самое, что только что делал я, – усмехнулся он.

– У вас, я вижу, хорошее настроение? – проговорил Дакоста, подходя к нам.

– Положение итак не блеск, зачем ещё больше осложнять ситуацию, впадая в депрессию? – пожала плечами я и села возле костра. Оранжевые ленточки пламени весело извивались внутри шара, и я вдруг вспомнила, как пылало одеяние Мангуста, когда он танцевал. Где он сейчас? Мне всё равно не хотелось верить, что он нас предал. Есть люди, которые сразу вызывают симпатию. Он был из таких. – Садитесь, доктор, – проговорила я. – Можете снять верхний комбинезон, если он мешает.

Дакоста опустился на колени по ту сторону костра и, глядя в шар, протянул ладони к пылающим бликам. Огонь отразился в его глазах. В этот миг он был похож на мага, добывшего эликсир молодости, но помолодевшего только телом.

Присев на пятки, он выпрямился и опустил плечи, потом посмотрел на меня.

– Вы успели понять, что это там, в озере? – спросил он.

– Да, – кивнула я. – И меня это потрясло настолько, что вынырнувшие неизвестно откуда «махарты» уже не могли меня поразить.

– Оставим моральные аспекты ваших поступков в стороне, – проговорил он. – Что вы видели?

Я покосилась на Хока, снимавшего верхнюю оболочку костюма. Он на мгновение замер, скептически глянув на Дакосту, потом закатил глаза и продолжил своё занятие.

– Я видела танкер, – ответила я.

– Что? – прорычал у меня за спиной Белый Волк и рухнул рядом со мной на сидение.

– Танкер. Большой межзвёздный корабль, специально предназначенный для перевозки топлива. Судя по форме, это система «Энерго». Такие ещё используются в Дальнем Космосе в качестве заправщиков. Они развозят топливо по базам и станциям. У них заправляются звездолёты в рейдах и при патрулировании районов, удалённых от иных источников топлива.

– А я думал, что это мне напоминает, – пробормотал он. – Его что, засосало?

– Нет, его сюда привели. Если б здесь пропал топливозаправщик, мы бы знали. Скорее всего, его угнали или купили и привели сюда. Им нужно топливо и оно у них теперь есть в достатке. Здесь может быть сколько угодно людей и какая угодно техника.

– Истребители «махарты», например.

– Да, вы ж не думаете, что в этом медвежьем углу случайно оказалась эскадрилья новеньких ормийских «пчёлок»? Их, конечно, сложно угнать, но можно купить. В Объединении действует разветвленная сеть торговцев оружием.

– Откуда вы знаете? – нахмурился Дакоста.

– Не задавайте глупых вопросов, доктор, – отмахнулась я.

– Это что ж получается, тут целая армия? – задумчиво проговорил Белый Волк. – И мы ничего не знали об этом. И что нам теперь делать?

– Пока не знаю, – призналась я и взглянула на мальтийца. – А вы, доктор?

Он мрачно посмотрел на меня, и, поднявшись, начал стаскивать с плеч комбинезон.

Пока Белый Волк и Митико сидели возле костра со специальными очками на глазах и тончайшими электродами сваривали разрезанные волокна двух световодов, мы с Хоком залезли под кожух «грума», у которого было повреждено крыло.

– Тяжёлый случай, – пробормотал он. – Боковой двигатель накрылся. Его не восстановить, если только полностью менять.

– Ну, без боковых двигателей он мог бы лететь на основном, но маневренность сильно пострадает, – проговорила я.

– Слушай, у нас у одного выбило боковой двигатель, а у другого – основной. Если переставить с одного на другой, у нас будет один нормальный «грум».

– Во-первых, при таком раскладе нам придётся одну машину вообще бросить, а их слишком мало, чтоб так разбрасываться. Во-вторых, сейчас у нас три «грума», которые мы можем привести в ангар и подлатать. Возможно, даже полностью восстановить. В-третьих, даже если б мы могли демонтировать боковые двигатели, то без спецтехники нам их не переместить. Они ж из усиленной стали, а не из полимеров.

– Нечего было так много говорить, – проворчал он с досадой. – Хватило бы и «в-третьих».

Он захлопнул кожух и присел рядом с Митико.

– Почему у вас нет в комплекте запасных световодов? – спросил он.

– Они не ломаются, – ответила она.

– Если б запасные были в комплекте, – не отрываясь от работы, проговорил Белый Волк, – Она бы вырубила что-то, что нельзя заменить.

– Опять «она»? – раздражённо воскликнул Дакоста.

– У вас своё мнение, у меня своё, – ответил тот. – Мы свободные люди и имеем право на собственное мнение. Даже если это кому-то не нравится.

День прошёл быстро, и вскоре на нас обрушилась ночь. Темнота наступила сразу, небо мгновенно потемнело, и его золотистый цвет залила чернильная темнота. Потом глаза привыкли, и стало видно, что это не темнота, а просто отсутствие света, в котором яркими точками горят звёзды.

Спать не хотелось. Я стояла у края площадки и смотрела на узкую полоску неба между сводом и противоположным берегом. Оттуда тянуло прохладой, свободой и чистотой. Именно с этими ощущениями у меня всегда было связано ночное небо, а ещё с романтикой.

– Хорошо, – проговорил Хок, подойдя ко мне. – Знаешь, я хотел тебя поблагодарить.

– За что? – спросила я, не отрывая глаз от неба.

– За то, что ты вытащила меня из каменного лабиринта и вернула в космос. Я думаю, что я живу ради того, чтоб видеть звёзды вот так близко.

– Если вам довелось летать, – услышала я рядом голос Джулиана, – то впредь вы будете ходить по земле, обратив глаза к небу, ибо там вы были, и туда вы будете стремиться всегда.

– Точно, – улыбнулся Хок. – Эти слова Леонардо да Винчи были выбиты на фасаде нашей космошколы. Я перечитывал их раз за разом и всё думал, каким же гением нужно быть, чтоб сказать такие слова, когда все ходили по земле. Или он, и правда, был там?

– Есть многое такое, друг Горацио… – пробормотала я. – Пойдём наверх? Там красиво, даже ночью, я уверена. Заодно свяжемся с «Пилигримом».

– Пойдём, – кивнул Хок. – Мы идём наверх. Кто с нами?

Белый Волк и Митико поднялись, потом из палатки выбрался Дакоста.

– Тропинки нет, доктор, – предупредила я.

Он как-то странно улыбнулся и пошёл к расщелине. На мгновение остановившись, он осмотрел её, а потом ловко вскарабкался наверх.

– Космодесант, – усмехнулся Хок и проворно начал подниматься следом.

Белый Волк и Митико тоже взобрались без труда. Я достала из кармана футляр с преобразовательными линзами и налепила их на зрачки.

– Никому не рассказывай, – шепнула я Джулиану.

– Не могу обещать, – выдохнул он мне в ухо, обняв сзади за плечи. – Только за поцелуй.

– Шантажист, – обернулась я и увидела мерцающие глаза, такие же прекрасные, как небо где-то там высоко.

Когда мы поднялись наверх, Дакоста стоял на небольшом валуне, обозревая раскинувшиеся вокруг горы, слегка посеребрённые светом звёзд и потому казавшиеся призрачными, как во сне.

– Мы уже решили, что вы передумали, – заметил Белый Волк, покосившись на меня.

Я рассмеялась. Мне не хотелось ничего скрывать, и Джулиану тоже. Он снова обнял меня сзади за плечи и прижался щекой к моему виску. Ветер, налетавший издалека, был теперь прохладным, и в нём угадывались ароматы каких-то трав, незнакомых и странных. Огромное небо раскинулось наверху перевёрнутой чашей, и в ней мерцали яркие точки звёзд, подёрнутых легкой дымкой туманностей. Вокруг было тихо, и эта тишина, как звуки, неслась к нам со всех сторон, чтоб заполнить покоем и восторгом душу.

– Ну, что, друг мой, теперь ты понимаешь меня? – спросил Хок, подойдя к нам.

– Я всегда понимал тебя, Рауль, – ответил Джулиан. – И потому я так хотел, чтоб ты вернулся к этому. Но я благодарен, что вы привели меня сюда. Пожалуй, я уже готов согласиться на то, чтоб потратить на это жизнь.

– А где сейчас «Пилигрим»? – спросила Митико, которая осматривала окрестности с помощью бинокля.

– Вон там, – Белый Волк поднял руку и указал наверх.

– Давайте свяжемся с ними и пожелаем им спокойной ночи, – предложила Митико.

– Хорошая мысль, – согласилась я, доставая из подсумка передатчик.

Я включила его и настроилась на нужную волну, но передатчик молчал. Я стала подстраивать его, но всё было тщетно. Ответа не было.

– Не отвечают, – проговорила я. Сердце странно защемило. Джулиан тут же снял руки с моих плеч, и все посмотрели на меня, а потом в небо. Митико подняла бинокль и начала крутить ручки настройки.

– Что это? – крикнула она. – Он без экран-поля!

– Дайте, – я отобрала у неё бинокль и посмотрела вверх. Какое-то время я шарила взглядом среди звёзд и вдруг наткнулась на баркентину. Она действительно была прекрасно видна, но более того, вокруг неё не было того голубого сияния, которое всегда было связано для меня с ощущением полной защищённости. – Зачем они отключили радоновую защиту?

Хок забрал у меня передатчик и начал вызывать баркентину.

– Звезда, Звезда, я Искра, ответьте…

– Смотрите! – проговорил придушенным голосом Белый Волк.

Оторвав глаза от окуляров, я проследила за его вытянутой рукой, но ничего не увидела. Снова взглянув в бинокль, я нашла «Пилигрим», и тут же к нему подлетел изящный серебристый звездолёт. Подойдя вплотную, он стремительно выдвинул из борта и вонзил в борт баркентины острый клык абордажного моста. Кольцо искр сверкнуло вокруг места соединения, и я поняла, что мост приварен к корпусу звездолёта.

– Звезда! – услышала я голос Хока и, обернувшись, положила ладонь ему на плечо.

– Хватит, их взяли на абордаж.

Он замолчал, отчаянно глядя на меня. Я отвернулась, чтоб не видеть этого взгляда, и снова посмотрела в бинокль наверх. С кораблями что-то происходило. По ним пробегали расплывчатые тёмные полосы, они то исчезали, то возникали и, наконец, пропали совсем. Я шарила в пустоте взглядом, пытаясь отыскать их. Потом вдруг увидела, как тот, серебристый, вынырнул из темноты и стремительно помчался к поверхности планеты. И тут же сверкнула яркая вспышка. Переведя бинокль обратно, я увидела только ослепительный, стремительно распускающийся цветок мощного взрыва. Из него вылетали какие-то обломки и куски, которые разлетались вокруг.

Я опустила бинокль, почувствовав, что не могу дышать. Какое-то время я смотрела себе под ноги, а потом посмотрела на своих товарищей. Их взгляды были обращены вверх, и в глазах отражалось пламя погребального костра, вспыхнувшего в небесах.

Переведя дыхание, я нашла в себе силы снова взглянуть туда и увидела уже меркнущее кривое облачко горящих газов. Пылающие обломки осыпались на поверхность планеты где-то далеко. И, наконец, откуда-то с небес до нас докатился отзвук далёкого взрыва, не как звук, а лишь как ощущение звука.

– Они? – тихо спросила Митико.

– Да, – ответил Белый Волк и тут же резко обнял уткнувшуюся ему в грудь девушку.

Дакоста опустил голову и молча пошёл к расщелине. Остальные спустились следом. Остались опять только мы с Джулианом.

– Я не знаю, что такое потерять звездолёт с экипажем, – тихо произнесла я. – Я видела, как гибнут другие. Словно чьи-то пальцы выскальзывают из твоей ладони, и он летит вниз, а ты смотришь вслед и знаешь, что никогда себе этого не простишь. Но свои… Никогда…

– Тише, – прошептал он, обняв меня, – тише…

Я замолчала, прижавшись к нему, и слышала, как вокруг молчала Вселенная, скорбно и печально.

В эту ночь никто не спал, и никто не проронил ни слова. Мы молча разошлись по палатками и остались наедине с тишиной. Только Хок сидел у костра, опустив голову, и о чём-то думал. Впрочем, он думал о том же, о чём думали все мы, и о чём не было сил говорить.

Под утро мне всё-таки удалось уснуть, потому что затем я проснулась. Моя голова лежала на груди Джулиана, а его рука – на моём плече. Приподняв голову, я сразу встретила его взгляд.

– С добрым утром, – тихо произнёс он.

– А оно доброе? – с сомнением спросила я.

– Это от тебя зависит.

Я приподнялась, села и потянулась, насколько позволял невысокий потолок палатки.

– Жизнь продолжается, – пробормотала я каким-то неопределённым тоном.

Выбравшись из палатки, я сразу увидела возле костра Хока. Он поставил на камень складное ведро с водой.

– Ты спал? – спросила я.

– Немного, потом следил за тем, как несколько симпатичных монстров пытались прорваться к нам на поздний ужин. А теперь вот сходил за водой.

– А монстры?

– Я заехал одному ведром по морде. Он очень удивился и вроде как обиделся, но было поздно.

– Вечно ты обижаешь бедных зверюшек, – невольно улыбнулась я.

– Такой уж я негодяй, – согласился он.

Услышав голоса, из своих палаток выбрались Белый Волк и Митико. Мы умылись водой, которую принёс Хок, и присели возле костра. Теперь всё казалось странным сном, но все понимали, что один сон не мог присниться сразу всем. Говорить об этом всё ещё не хотелось. Мы молча проглотили по горошине пищевого концентрата, и пилоты снова занялись починкой световодов.

Я решила проверить, что с Дакостой. Он лежал в своей палатке с открытыми глазами и молча смотрел в потолок.

– Как вы, доктор? – спросила я, опустившись на колени возле входа.

Он сел и устало взглянул на меня. Его чёрные кудри были растрёпаны, лицо стало ещё бледнее, а под огромными запавшими глазами залегли тени. Вот кто точно не спал этой ночью.

– Это я во всём виноват, – тихо проговорил он. – Это я погубил звездолёт и людей. Ясно, что ещё один предатель остался на баркентине. Может, и не один. Кто-то должен был отключить защиту и экран-поле. Это я набирал экипаж, и я отвечаю за всё. Я оказался слишком глуп и самонадеян, и за это поплатились жизнями двадцать человек, – он усмехнулся. – И я ещё осуждал вас вчера. Несчастный идиот…

– Ещё что-то хотите сказать? – спросила я.

– О чём?

– Ну, из этой оперы посыпания головы пеплом…

– Да нет, пожалуй, хватит. Я этим занимался всю ночь.

– Выносливый вы человек, доктор. И что теперь делать собираетесь?

– То, что и обещал. Выполнять свой долг. Только… Знаете, командир, я начинаю понимать, что вы во многом правы. Наверно, если б я не мешал вам, то всё было бы иначе.

– Может, да, может, нет. Мы все действуем вслепую и не знаем, к чему приведут наши поступки.

– Но вы пока не совершали откровенных глупостей.

– Серьёзно? Приятно слышать такую оценку из ваших уст. Так какой вывод?

– Поступаю в полное ваше распоряжение. Можете располагать мной. Я вам верю.

Он посмотрел мне в глаза. Пожалуй, он был искренен в этот момент.

– Ладно, – кивнула я, приподнимаясь. – Вылезайте, умывайтесь и перекусите. Нам придётся начинать новую жизнь.

Я вернулась к костру. Он пришёл следом и, подняв ведро, вылил на себя остатки воды. Тряхнув головой, как пудель, он присел рядом с Митико и достал футляр с пищевым концентратом.

– Как вы себе представляете нашу новую жизнь? – поинтересовался он, сунув горошину в рот.

– Нужно подумать.

– Что думать, мы всё потеряли… – пробормотала Митико.

– Тем не менее, вы чините этот треклятый световод, верно? Благодаря этой разрезанной ленточке мы остались живы, и это – плюс. Жизнь тем и хороша, что любую точку позволяет превратить в запятую. И мы потеряли не всё. Нас шесть человек, мы земляне, мы офицеры Звёздного флота или рыцари. Мы все целы, здоровы и достаточно умны. У нас есть идеалы и цели.

– Какие цели? – спросил Хок.

– Во-первых, мы по-прежнему поисковики и, возможно, тут есть те, кому нужна наша помощь.

– Нам самим нужна помощь, – проворчал Белый Волк.

– Как вам не стыдно, – усмехнулась я. – Здоровый молодой мужчина и нуждается в помощи. Нет, помощь может понадобиться другим. Если такие есть, то мы постараемся её оказать.

– А если нет?

– Есть, – возразила я. – Если б здесь все были заодно, не нужны бы им были все эти «махарты» и системы обороны. Кого-то они тут боятся. Нужно выяснить, кого. Теперь другой аспект проблемы. Мы здесь, как вы справедливо заметили, обнаружили армию, формирующуюся армию, которая предназначена, скорее всего, не только для оборонительных целей. Значит, когда-нибудь она может вырваться отсюда и создать проблемы для человечества. Как говорили древние, предупреждён, значит, вооружён. Следовательно, мы должны предупредить наших. А для этого нам в любом случае нужно выбраться отсюда.

– На чём? – Белый Волк поднял голову и снял свои электронные очки. – Я не умею летать на метле.

– Я тоже давно не пробовала, – озабочено пробормотала я. – Вообще-то в космосе летают на звездолётах.

– У нас нет звездолёта.

– Да тут до черта звездолётов! – разозлилась я. – Хотя бы этот! – я взглядом указала наверх. – Здесь полно топлива, сколько угодно оружия. И при этом мы будем сидеть и вздыхать?

– Согласен, – кивнул он. – И с чего начнём?

– С того, что закончим. Чинить световоды. «Грумы» прекрасно летают в космосе, и эти три как раз могут взять на борт шесть человек. А потом нам, видимо, придётся покинуть наше убежище и сходить на разведку.

– Я схожу на разведку, – с готовностью предложил он. – Меня не засекут.

– Вы выглядите не так, как местные виды, – заметил Дакоста.

– Зато я выгляжу не так, как выглядят те, кого они могут искать.

– Хорошо, – согласилась я, – но сперва закончите ремонт. А мы пока достанем планшеты и обсудим, какие именно районы нам нужно обследовать.

Через пару часов световоды были установлены на места и пилоты приступили к проверке систем экран-поля и радоновой защиты. Истребители исправно окружались голубоватой оболочкой и исчезали.

– Нормально, – кивнула я. – По крайней мере, мы теперь сможем спокойно перемещаться по всей планете.

Белый Волк выбрался из кабины своего «грума» и подошёл ко мне.

– Теперь я могу сходить осмотреться?

– Да, – кивнула я и достала свой планшет. – Посмотрите, наиболее перспективным мне кажется вот этот район. Он не слишком далеко от озера, однако, и не настолько близко, чтоб быть под носом у противника, учитывая, что озеро – это один из стратегических объектов, и при этом находится под постоянной и плотной защитой. Я думаю, что те, кто нам сейчас нужны, держат врага в постоянном напряжении, значит, вряд ли прячутся где-то далеко.

– Понятно, а прятаться лучше всего в горах, – кивнул он.

– Совершенно верно. Только камень является непреодолимой преградой для биосканеров, причём камень толщиной не менее трёх-четырёх метров в зависимости от плотности. Если они прячутся, то в каких-нибудь ущельях или пещерах. Вот этот район мне кажется наиболее вероятным. Хотя, и кто-то другой может решить так же, и спрятаться там, где мы даже не подозреваем. Не исключено, что поиски займут не один день.

– Но начинать с чего-то надо, – согласился Белый Волк. – До этой гряды около сотни километров, район большой. Думаю, что к ночи я вернусь. Связи по понятным причинам не будет. Если не вернусь к утру, значит, меня что-то задержало.

– Идите. И будьте осторожны.

– Я всегда осторожен, – серьёзно заверил он и пошёл в сторону расщелины, чтоб подняться наверх.

Белый Волк ушёл, и нам ничего не оставалось кроме, как терпеливо ждать. Утром мы были заняты делом, и это отвлекало от мыслей о гибели баркентины и тех, кто на ней находился. Теперь эти мысли опять подступили, и глухое отчаяние накатило волной. Невольно вспоминались имена, лица, голоса, разговоры. Не хотелось думать о том, кто из них оказался предателем и остался жив. Все они были потеряны, так или иначе.

Я вдруг подумала о том, как сообщу Вадиму Булатову о гибели его внука. Для этого ещё нужно было выбраться из этой передряги, но моё сердце уже сейчас сжималась от одной только мысли об этом разговоре. Я была уверена, что Юрий Булатов предателем не был.

И, пожалуй, Вербицкий тоже. Почему он раньше не сказал, что работал с Андреем Радчуком? Для многих звездолётчиков голос Радчука был голосом Земли. Он был тем далеким другом, который всегда рад слышать тебя и сделать для тебя всё. О нём ходили легенды. Говорили даже, что Радчук может вызвать на связь любую радиофицированную точку Галактики, и даже не радиофицированную. Радист, проработавший в его смене два года, должен быть прекрасным специалистом и надёжным помощником. От ненадёжных Андрей избавлялся деликатно, но решительно. Вербицкий удержался, значит, Андрей ему доверял. У меня в экипаже, оказывается, был отличный радист, и я узнала об этом буквально за несколько часов до того, как потеряла его.