Текст книги "Ковчег изгоев (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц)

Чётким и хорошо поставленным голосом он произнёс несколько непонятных фраз и простёр руки в благословении. В ответ ему прозвучало многоголосье, в котором трудно было разобрать что-то конкретное.

– Братья и сёстры мои, – наконец заговорил он более понятным языком, оглядывая толпу цепким взглядом. – Сегодня наше Светлое Божество не почтит нас своим присутствием.

Следом за этим со всех сторон раздались горестные стоны и плач.

– Но всё же сегодня радостный и знаменательный день, – не обратив на это внимание, продолжил он. – Потому что наш Бог Света прислал нам свой луч, который отныне всегда пребудет с нами, свою прекрасную и мудрую дочь, свою Огненную Жрицу, которая отныне вместе со мной будет служить вам и заботиться о вас. Раскройте ей свои сердца и объятия. Тия Огня нисходит!

Последнюю фразу он выкрикнул громко и вскинул руку. Свет в зале неожиданно померк, а потом над алтарем замерцал язычок пламени, который, всё увеличиваясь, извивался, подобно алой ленте. А затем в этом язычке проступили контуры алого женского тела. Они становились всё чётче, и вот уже над алтарём во тьме парила Тия в полупрозрачном алом платье. Её кожа светилась в темноте, а волосы развивались над головой рыжим облаком, словно она находилась в воде. Её огромные зелёные глаза смотрели на каждого, губы были приоткрыты, и в них был призыв. Она протянула вперёд белую обнажённую руку с длинными хищными ногтями и улыбнулась, от чего по залу прокатилось единое «Ах!», а у меня по спине побежали мурашки.

Потом она опустилась на пол, и свет снова вспыхнул, заиграв на её опавшей, но всё равно пышной и сияющей огнём шевелюре. Чары не рассеялись, и люди продолжали смотреть на неё влюблённо и радостно. Белый Жрец, стоявший рядом, взял её за руку и произнёс какую-то формулу. Люди снова в едином порыве запели гимн, а я почувствовала, как кто-то тронул меня за руку.

– Уходим, нас заметили, – услышала я голос Таро и начала вслед за ним пробираться к выходу.

Повернув голову, я увидела, что в проходе за колоннами нет молящихся. Зато там шли, поглядывая на нас, трое в кожаных костюмах с белыми начёсанными шевелюрами. С другой стороны зала я увидела ещё четверых. Среди них были две женщины.

Быстро протолкавшись к выходу, мы выскочили из храма и, сбежав по ступеням, бросились вниз по улице. Но вдруг Таро застыл. Наперерез нам вышли ещё четыре человека. В руках у них были бластеры.

– Теперь не отставать, – прошептал Таро и нырнул в ближайший боковой проход.

Мы побежали следом. Очень скоро его тактика стала мне ясна. Он нёсся на огромной скорости, мгновенно меняя направление и сворачивая в тёмные проходы. Уже через несколько минут наши преследователи отстали и, можно было надеяться, что они потеряли нас в этой путанице ходов.

Покружив ещё минут десять, Таро крикнул на ходу:

– Сейчас выскочим на площадь и через неё – к воротам. Они не могли их закрыть, но то, что нас ждут, можно не сомневаться. Бластеры наизготовку и стрелять на поражение!

Внезапно мы выскочили на круглую площадь, за которой виднелись подсвеченные солнцем скалы. Тут же я услышала характерный свист, сопровождающий залпы из ормийских бластеров. Выхватив «оленебой», я на ходу выпустила лучи в две фигуры у ворот, попавшиеся мне на глаза. Хок и Таро сняли ещё троих. Проскочив площадь, мы вырвались за пределы города и понеслись к входу в катакомбы. Видимо, нас преследовали и стреляли на бегу, поскольку я видела фонтанчики крошки, которые выбивали из камня лучевые залпы. Петляя, как заяц, как меня учили в десанте, я бежала следом за Таро. Обернувшись, я увидела, что Дакоста слегка отстал, и Хок, остановившись, выпустил целую очередь назад, сбив скорость наших преследователей. Человек пятнадцать с перекошенными физиономиями бежали следом, размахивая бластерами и стреляя невпопад.

Заветный камень был уже рядом. Залетев за него, я остановилась, чтоб убедиться, что никто не отстал. Мимо проскочили Дакоста и Хок. Таро стоял на пороге и смотрел на меня. Наконец появился Джулиан. Наши преследователи должны были быть уже совсем рядом. И тут он резко обернулся и выбросил вперед руку. Из-за камня раздались испуганные крики.

– Джулиан! – гневно крикнула я.

– Уже иду, – он вбежал в проход, и мы оказались в темноте лабиринта. Таро, не останавливаясь, переключил кнопки на своём браслете. Сзади раздался грохот.

Потом мы снова углубились в лабиринт.

– Все целы? – спросил Таро.

– Все, – пробормотал Дакоста. – Меня царапнуло по плечу, но думаю, на это можно не обращать внимания.

Где-то неподалеку прогремел взрыв, а следом ещё два.

– Придётся искать другой выход, – прокомментировал Таро.

– Почему? – уточнил Хок.

– Потому что они взорвали вход, а вслед за этим сработали мины в своде пещеры, и выход засыпало.

– Вы ко всему готовы, да? – усмехнулся он.

– У нас слишком много времени на подготовку ко всему.

В пещере нас сразу встретили Митико и Белый Волк.

– Как дела? – спросил он.

– Так себе, – ответил Джулиан. – Бога так и не видели. Зато лицезрели Тию Огня. Доктор, вас перевязать?

– Будьте любезны, – пробормотал Дакоста и сразу же прошёл на террасу.

Мы вышли следом за ним. Джулиан сходил за сумкой и по пути нагнулся к спящему Мангусту.

– Совсем неплохо, – заметил он, возвращаясь. – Похоже, лечение выбрано правильно.

Он опустился на колени рядом с присевшим на перевёрнутый ящик Дакостой и помог ему снять куртку. Рана была неглубокая, но достаточно обширная, видимо, луч скользнул по руке выше локтя. Заметив, что Джулиан достает обезболивающее, мальтиец покачал головой.

– Оставьте тому, кому это может понадобиться.

– Вы осложняете мне работу, коллега, – заметил Джулиан. – Теперь мне придётся быть гораздо осторожнее.

Он принялся за обработку раны. Рука у него была лёгкая, да и Дакоста, кажется, страдал не от раны на руке. Он, наверняка, думал о Тие. Я уверена, что он до последнего момента надеялся, что произошла какая-то ошибка, но её появление в храме рассеяло все его надежды.

– Что вы об этом думаете? – спросил Таро, выйдя на террасу.

– «Бессмертный, вечный, невыразимый и изначальный Отец всех вещей, – тихонько начал напевать Джулиан. – Ты, кто мчишься в никогда не останавливающейся колеснице беспрерывно вращающихся миров, Повелитель эфирной необъятности, где воздвигнут трон Твоего могущества»…

– Прекратите, МакЛарен, – попросил Дакоста.

– Как скажете, друг мой, – усмехнулся тот. – Это то, что они пели. Очаровательная песенка, молитва Саламандр, обращённая к огню. «Ибо Ты золотой, Ты великий, и Твоё вечное великолепие сверкает над миром и звёздными небесами! Ты выше их, о блистающий огонь!..» Как я и предполагал, их дурачат. Они поют молитву Саламандр и думают, что молятся своему божеству.

– А что, они должны были петь Pater noster? – проворчал Дакоста.

– Исключено. Ни одно из по-настоящему божественных слов не может звучать в этом храме. Кстати, среди многочисленных имён нашего Бога нет такого, как Бог Света, так что я склоняюсь к мысли, что мы имеем дело с бесовщиной.

– И какой вывод? – спросил Таро.

– Я не видел то, что хотел увидеть, и потому не уверен, что знаю, что делать дальше, – серьёзно ответил Джулиан.

– А мне кажется, что мы видели достаточно, – с неожиданным раздражением произнёс Дакоста. – Мы знаем, как пройти в храм, мы видели этого жреца на дистанции поражения из бластера, и мы поняли, что это он там всем заправляет. Нужно просто пойти и убить его.

– И быть растерзанными толпой? – уточнил Хок.

– Если вы боитесь, то пойду я.

– А если он находится под защитой? – спросил Белый Волк. – А если там была лишь проекция, а он в это время стоял перед объективом где-нибудь в другом месте?

– Кстати, его исчезновение и появление, а также эффектное явление Тии тоже говорят за эту версию, – заметил Хок. – Но одно точно, они там всем заправляют, и их нужно уничтожить. Но надо всё тщательно продумать. Этот жрец ведь обычный иллюзионист?

– Он маг и очень сильный, – возразил Джулиан. Он достал из сумки пульверизатор и залил рану на руке мальтийца желтоватым спреем, который тут же превратился в тонкую золотистую плёнку. – И, кстати сказать, я не стал бы недооценивать Тию. У неё есть сила.

– Я тоже это заметила, – кивнула я.

– Всё равно до них можно добраться, – упрямо заявил Дакоста. – Они где-то живут, когда-то выходят из своих укрытий. Они – наша цель!

– А может всё дело в этом? – пробормотала я задумчиво и посмотрела на Таро. – Эти Светлые всегда так медленно бегают и плохо стреляют?

– Нет, сегодня они все вместе встали не с той ноги.

– Давайте зайдём с другой стороны, – предложила я. – Что им известно? На планете оказались шесть членов экипажа «Пилигрима». Где-то есть ещё один. Они, возможно, знают о том, что баркентины больше нет, и им не выбраться отсюда. Что они будут делать, руководствуясь своими принципами?

– Попытаются разобраться с плохими парнями, – кивнул Хок.

– Дальше. Рано или поздно они доберутся до города Бет и проникнут внутрь. Это будет что? Скорее всего, разведка. И что увидит этот разведчик? Он увидит на расстоянии выстрела главных виновников своих проблем, а потом ему удастся ускользнуть от бездарной охраны. Он вернётся, доложит и…

– Противник будет дезинформирован и сунет голову в ловушку, – кивнула Митико.

– Допустим, нас не ждали именно сегодня, – продолжила я. – А просто решили разместить рядом со Жрецом в качестве раздражающей приманки ещё и Жрицу. Мы появились впятером, и с нами проводник из тех, кто давно портит им кровь. Они понимают, что нас не шестеро, а двенадцать человек…

– Которых лучше накрыть всех сразу в одном месте, – добавил Хок. – Допустим, у них был приказ не убивать разведчиков, а выпустить их из города. Но теперь они знают, что мы нашли здесь своих, и нас больше. Таро и его люди понимают, что всё не так просто, иначе сами бы уже давно покончили с этой компанией.

– А что, это тебя останавливает?

– Меня-то нет.

– Тия знает нас… Хотя и не совсем. Как впрочем, и мы не совсем знаем её, – я задумчиво посмотрела в сторону города. – Она специально вышла на свет, чтоб мы её увидели. И это она убила Тайса и погубила остальных. Чем не причина дать волю эмоциям?

– Не сходится, – покачал головой Джулиан. – Они хоть и знают, что мы на многое способны, но явно не настолько, чтоб тут же выставлять приманки для нас в виде собственных лидеров. Кто мы для них? Горстка неудачников, затерявшихся на огромной чужой планете. Пока ещё мы освоимся и начнём причинять неприятности? Не говоря уж о том, что, возможно, они уже приняли меры для того, чтоб выловить нас, просто мы оказались в хорошо защищённом месте.

– Но ты не споришь, что эта демонстрация была подготовлена для нас? – уточнил Хок.

– Я бы поспорил, если б нам не дали так просто уйти. Самое странное, что наибольшее количество этих лохматых бандитов всегда было позади нас на приличном расстоянии. Хотя, по сути, мы не должны были добраться до ворот, – он вопросительно взглянул на Таро.

– Я удивился, что на площади было только пятеро и лишь двое – у выхода из города, – кивнул он. – Их могло быть там полсотни, если не больше. Не говоря уж о том, что им ничего не стоило натравить на нас толпу в храме.

– Что тогда? – Хок взглянул на меня.

– Они показали нам мишень, попытались убедить, что путь к ней не прост, но проходим. Задали нам задачу, и теперь будут поддерживать в нас боевой задор, попутно отстреливая по одному. А, может, нас пытаются отвлечь от чего-то? Может, если мы втянемся в эту игру в кошки-мышки, мы упустим что-то важное? То, что в наших силах, и именно этого они боятся?

– Но чего?

Я посмотрела на Таро. Он пожал плечами.

– И они не показали нам своё божество… – пробормотала я. – Почему? Может, потому, что будет лучше, если мы всё это будем считать фокусами?

– Что мы могли понять, если б увидели его? – уточнил Дакоста. Джулиан расправил на его руке тонкую повязку, и он осторожно натягивал куртку.

– Мы могли понять, что это, действительно, божество.

– То есть? – нахмурился Белый Волк.

– Допустим, это настоящее божество. Светлое, тёмное – не важно, но если это так, то оно не привязано намертво к этому миру. Оно может покидать его, оно может переходить из одного измерения в другое. Оно может выходить за пределы пространственного мешка и нашёптывать что-то тем, кто пролетает мимо. Оно может оказаться на любой планете и начать вербовать себе адептов.

– Тия… – проговорил Дакоста поражённо. – Ведь она с самого начала знала, зачем мы строим корабль и собираем экипаж. Если она и раньше была связана с ним, то мы всё делали для них. Мы сделали всё, что могли, и сами пришли к ним.

– Верно, – кивнула я.

– Но зачем всё это? – нахмурился Хок. – Зачем было городить этот сыр-бор и тратить на эту работу несколько лет, вербовать себе помощников в экипаже? Если она хотела попасть сюда, для этого не нужен был «Пилигрим». Достаточно обычного катера для дальних перелётов.

– Значит, им был нужен корабль, – пожал плечами Белый Волк.

– Точно! – кивнул Хок. – «Пилигрим» был специально подготовлен для этой операции, и на нём был смонтирован модулятор икс-поля, который теоретически должен был справиться с гравитационными силами воронки. Может, она и там что-нибудь перерезала?

– Ты забываешь, что его взорвали, – покачал головой Белый Волк. – Они сами. К тому же если божество может выходить, зачем ему «Пилигрим»?

– Чтоб вывести отсюда свою армию, – ответила я. – Это очень большой звездолёт, который в несколько ходок вывезет всё население планеты. Он прекрасно защищён, вооружен и очень комфортабелен.

– Но они его взорвали! – не выдержал Дакоста.

– Чёрт… – поражённо пробормотала я. – Конечно… Они от этого и пытаются нас отвлечь. От поисков «Пилигрима»… Рауль, подумай, какой мощности должен быть взрыв, чтоб в клочки разорвало цельнолитой корпус из усиленной тиртанской стали? Я за всю свою жизнь не видела ни одного такого взрыва. Выносит всю начинку, корпус вздувается, иногда идут одиночные трещины, но он не может разлететься на куски. И не было на баркентине столько взрывоопасных веществ.

– Но мы видели… – начала Митико.

– Что мы видели? – я обернулась к ней. – Вспоминаем. Подлетел «Фудзивара». Экран-поля уже не было. Они демонстративно состыковались. А потом началась вся эта свистопляска с экран-полем, которое то появлялось, то исчезало. Потом оно полностью скрыло оба корабля. «Фудзивара» проявляется и быстро улетает, а мы видим взрыв и разлетающиеся осколки чего-то, находившегося на этом месте.

– Погоди, – заволновался Хок. – А если было так? Они захватили «Пилигрим», демаскировали его. Подошёл «Фудзивара», они состыковались. Потом – игра с маскировкой, и мы ничего больше не видели до взрыва. А если было три корабля? Один сразу подошёл под экран-полем. Он и был заминирован. Они маскируют «Пилигрим» и уводят его. «Фудзивара» отвлекает внимание, а на орбите взрывается третий звездолёт, что мы и видим. И баркентина у них, а мы в дураках.

– Ну и зачем всё это? – пожал плечами Таро.

– Дело в том, что с браслета командира и старпома можно в любой момент установить связь с бортовым компьютером и перекодировать всю систему, – ответил Хок. – И эта функция настолько прочно связана с остальными системами, что отключить её можно только отключив сам супермозг, а без него звездолёт можно использовать только под дворец культуры и отдыха.

– Так вызови свою баркентину! – воскликнул тот.

Я усмехнулась и покачала головой.

– Всё сходится. Я могу связаться с баркентиной, только если она находится в пределах досягаемости сигнала, то есть на орбите. Чтоб помешать мне связаться с ней, они должны были опустить её на поверхность планеты. Они не знают, куда мы дели третий зонд, и боятся, что мы обнаружим место, где они прячут корабль, и помешаем им. Для этого и был разыгран спектакль с взрывом. Для этого они и устроили эту презентацию в храме. Только для того, чтоб мы не узнали, где наш корабль, и не попытались вернуть его. Поверь мне, если б мы не спустились на поверхность планеты, у них не было бы необходимости так выкручиваться.

– Значит, баркентина цела, – облегченно вздохнул Дакоста. – И экипаж, скорее всего, тоже.

– Надеюсь, – кивнула я. – Не будем забывать, что там очень много людей с уникальными способностями. И если их перевербовать, то они могут быть очень полезны. Не говоря уж о том, что этой махиной, нашпигованной сложнейшим оборудованием, нужно управлять.

– Это что ж получается, – проговорил Хок. – Пока мы с тобой на планете, им не поднять баркентину с поверхности?

– Браслеты при нас. Мы случайно можем засечь штатный сигнал бортового компьютера.

– И для собственного спокойствия и возможности действовать дальше, они должны поймать или уничтожить вас, – произнёс Таро.

– А мы должны найти и вернуть свой корабль.

– Они будут ждать ваших действий в городе, а, значит, у нас есть несколько дней на поиски. После этого они забеспокоятся.

– Они уже беспокоятся, – возразила я, – но баркентина – не иголка. Её не спрячешь в ущелье или в лесу. Это звездолёт длиной сто восемьдесят метров. И даже если он, по-прежнему, под защитой экран-поля, его всё равно нельзя спрятать бесследно.

– Ни ущелий, ни водоёмов таких размеров на планете нет, – покачал головой Таро. – Есть несколько долин довольно далеко отсюда.

– Расстояние для нас не преграда, и они это знают.

– Я бы спрятал этот звездолёт в степи, – наконец, произнёс он. – Поставил прямо посреди степи и прикрыл экран-полем. Во-первых, степи здесь достаточно просторные, чтоб затерялся даже такой большой объект, а, во-вторых, подойти в степи незамеченными вам будет куда сложнее, чем в лесу или в горах.

– Логично, – согласилась я. – Но именно в степи мне легче всего будет нащупать штатный сигнал компьютера.

– Что будем делать, командир? – взглянул на меня Хок.

– Разделимся. Завтра я, Белый Волк и Митико пойдем обратно в лагерь за оборудованием. А вы с Джулианом и Дакостой немного потревожите наших приятелей в городе. Только осторожно.

– Мы пройдёмся по катакомбам, – предложил Таро. – Заодно осмотримся. Под городом тоже есть каменные проходы, и там бывает много интересного.

Мы с пилотами собирались выйти рано утром. Я не стала говорить Таро, что мы идем к «грумам». Я вообще не сказала ему о том, что у нас есть самые совершенные истребительные военные катера. Может, это было нечестно, тем более что нашим противникам было известно о них, но что-то останавливало меня от того, чтоб раскрыть перед ним все карты.

Перед тем, как уйти, я отозвала в сторону Джулиана и Хока.

– Будьте очень осторожны, – вполголоса проговорила я. – Мне не дает покоя этот спектакль в храме. Всё-таки он был рассчитан на нас, а, значит, они знали, что мы придём именно в этот день. Правда, на наше счастье, они не догадывались, что оба контролирующих «Пилигрим» браслета были практически у них в руках. Они понятия не имели, кто придёт.

– Ты не доверяешь своему другу? – задумчиво уточнил Джулиан и достал пачку сигарет. Последнее время он курил только тогда, когда сильно злился.

– Кацухиро никогда не был моим другом. Мы учились вместе в космошколе, и наше соперничество не доходило до открытой вражды только потому, что я всегда считала, что нам нечего делить.

– А он?

– У него в детстве были проблемы. Изаму Кацухиро ему не родной отец. Он всегда преклонялся перед ним, стремился быть таким, как Изаму, звёздным самураем. Но никогда не мог забыть того, что его настоящим отцом был Чен Мингли, механик с грузового звездолёта, погибший, когда ему было всего три года. Его мать Вэй Мэйли, однажды избранная Мисс Гонконг, очень скоро вышла замуж за Изаму Кацухиро, который усыновил Таро и дал ему новое имя, до этого звали Джиан. Изаму никогда не был сентиментальным, а Таро казалось, что отец не любит его, потому что он китаец, и потому что он не родной сын. И он всем, но, прежде всего, себе пытался доказать, что достоин своего отца.

– А при чём здесь ты?

– При том, что моя судьба сложилась не так. Я тоже рано потеряла отца. Считалось, что он погиб в экспедиции в дальнем космосе. Но мой отец в тридцать пять лет стал профессором, он был уважаемым учёным, почти культовой личностью. Известие о его гибели во благо науки вознесло его имя до небес, а я была достойной дочерью своего отца во всём. Наверно, я на него похожа, потому что это не требовало от меня никаких особых усилий. Я скучала по нему, но вовсе не стремилась соответствовать статусу дочери национального героя. Просто мне было интересно учиться и у меня это хорошо получалось. Я с детства была лидером по натуре и легко находила общий язык с окружающими. Меня любили учителя, у меня было много друзей, и моя фамилия лишь добавляла мне популярности. И Таро злился на это. Он пытался выправить положение, начав ухаживать за мной, но здесь его без особых усилий оттеснил Саша Борский. Даже после исчезновения Саши, я не оставила ему шанса. Мне кажется, он так и не смог этого забыть, поскольку это был болезненный удар по его обострённому самолюбию. Но я говорю вам об этом не для того, чтоб вы решили, что Таро может мне мстить. Я просто хочу, что б вы поняли, в каком горниле выкована душа звёздного самурая, а он всё-таки стал достойным сыном Изаму Кацухиро. Он гордый, очень гордый. Может, это и позволило ему устоять против Голоса, о котором он говорил. Но я боюсь, что он мог и не устоять. Тогда мы попали в ловушку.

– Проверить это можно только одним способом, – произнёс Хок, – пойти в лагерь и забрать оттуда «грумы». Если это удастся без помех, значит, ему можно доверять.

– Согласна. Мы скажем, что вернёмся к вечеру с оборудованием, но на самом деле мы не станем возвращаться, пока не найдем «Пилигрим». Прямо из лагеря мы под защитой экран-поля начнём обследование планеты.

– Как мы узнаем, что у вас получилось?

– Свяжемся с помощью радиобраслетов. На всякий случай отдай чип контроля мне, он не должен попасть к ним в руки. Вам придётся быть очень осторожными, к тому же Дакоста вряд ли подходящий спутник в такой вылазке. Может, оставите его здесь?

– Он не останется, – покачал головой Джулиан. – Он попал в такую ситуацию, что ему легче умереть, чем проиграть.

Хок достал из браслета чип и отдал мне.

– Ну, удачи нам всем! – кивнула я.

– Или со щитом, или на щите, – усмехнулся Хок. – Но лучше всё-таки со щитом.

Он отошёл, и я на несколько минут осталась наедине с Джулианом. Я положила руки ему на грудь и заглянула в глаза.

– Ты будешь осторожен? – мой голос прозвучал жалобно.

– Конечно, – улыбнулся он. – Я знаю, как я дорог тебе. Разве я могу рисковать тем, что ты так ценишь? Но постарайся и ты не лезть на рожон. Они знают о «грумах», и если они к тому же знают, что вы идете за ними, то вы рискуете больше, чем мы. Они не могут позволить вам забрать истребители и с их помощью найти баркентину.

– Я понимаю это, но у нас уже нет другого выхода. Мы должны идти ва-банк, причём, так, как они не подозревают.

– Удачи… – шепнул он, наклоняясь ко мне.

Разжав руки после поцелуя, я взглянула в сторону и снова наткнулась на взгляд чёрных миндалевидных глаз.

– Нам пора, – проговорила я, подходя к Таро. – Скажу пару слов Мангусту, и мы выходим.

– Я провожу их, командир? – поднялся с ящика Томаш.

– Нет, ты проверишь заглушки вентиляции в западном конце. Датчики опять выдают сведения о том, что в шахту просачивается метан. До выхода их проводит… – он осмотрелся по сторонам и наткнулся взглядом на своего помощника. – Окато. Потом сразу же вернёшься, пойдёшь с нами до Чёрной ямы на случай, если понадобится помощь.

Тот молча кивнул. Я вышла на террасу и подошла к Мангусту. Он был бледен, но уже не напоминал умирающего.

– Я знаю, куда вы идёте, – тихо проговорил он. – И не понимаю, почему не иду с вами.

– Потому что через несколько дней нам понадобится всё ваше умение и ловкость, чтоб вернуть баркентину, – также вполголоса ответила я. – А пока выздоравливайте и набирайтесь сил.

– Через несколько дней я буду готов к работе, – пообещал он.

Я вернулась в пещеру и заметила, как Окато быстро отошёл от Таро.

– Идёмте, я провожу, – проговорил он, повернувшись к выходу.

Мы втроём с Белым Волком и Митико направились вслед за ним. Спустившись в катакомбы, мы снова углубились в бесконечный и запутанный лабиринт тёмных ходов, прорытых когда-то гигантским червём. Вскоре мне показалось, что на сей раз, мы идём другой дорогой, к тому же я заметила, как тревожно принюхивается Белый Волк. Однако через какое-то время мы увидели впереди просвет и вскоре оказались на краю обрыва над тёмной бездной, от которой в сторону уходила узкая тропка, спускающаяся вниз.

– Идите по тропе, – произнёс Окато. – Спуститесь вниз и пойдёте вдоль каньона, который выведет вас к реке. А оттуда можете идти, куда вам нужно.

– Это река, которая течёт из озера? – спросил Белый Волк.

– Здесь нет других рек, – ответил Окато и, не простившись, развернулся и скрылся в темноте пещеры.

Мы пошли вниз по тропинке, а потом оказались на узкой террасе, которая нависла над глубоким каньоном. Сперва я не поняла, почему нас вывели не в том месте, где мы зашли, но теперь мне стало понятно. Пока путь, по которому мы шли, был скрыт от возможных наблюдателей, будь то спутники или летательные аппараты.

Пройдя несколько километров, мы вышли на обрывистый берег реки и двинулись вверх по течению.

Белый Волк достал из подсумка сканер и, установив его на универсальный поиск, повесил себе на грудь. Нам снова пришлось бежать. Наверно, нет смысла описывать это долгое и нелёгкое путешествие, которое было легче лишь потому, что, на сей раз, мы бежали при свете дня по сравнительно ровной поверхности прибрежных скал, и за плечами у нас не было тяжёлых рюкзаков. Минусом было то, что мы были более заметны и уязвимы, чем ночью. Хотя, с другой стороны, от биосканера никакая темнота всё равно скрыть не может, так что это был, скорее, психологический момент.

Наконец, уже ближе к вечеру мы добрались до знакомых мест. Белый Волк оживился, почувствовав наш след, оставленный не так давно. Остановившись на краю расщелины, ведущей в лагерь, мы ещё раз осмотрелись. Вокруг никого не было. Похоже, я зря грешила на Таро. Старший стрелок на всякий случай ещё раз проверил показания сканера.

– Чисто, – кивнул он и нырнул в расщелину.

Мы с Митико последовали за ним. Спустившись вниз, мы убедились, что в лагере всё в порядке. Подав сигнал с радиобраслетов, мы демаскировали «грумы» и начали снимать с пола и свода генераторы защитных полей. Они с легкостью выскальзывали из отверстий, и нам оставалось только собрать их и уложить в контейнер.

Неожиданно Белый Волк зарычал и резко обернулся. Между нами и нашими истребителями стоял Томаш, наведя на нас бластер.

– У меня есть щит от вашего сканера, – сообщил он. – Хорошо, что вы привели меня к своим машинам. Теперь я смогу уйти в Бет, и меня примут.

– Значит, это ты сообщил им, что мы поблизости и придём в храм? – спросила я, обдумывая ситуацию.

На первый взгляд у меня не было шансов успеть выбросить на ладонь «оленебой». Томаш был слишком взвинчен и мог выстрелить без причины, не говоря уж о том, что мгновенно отреагировал бы на любое резкое движение.

– Я устал, – проговорил он. – Я здесь дольше всех, и я не могу больше жить в этом аду. Я хочу уйти. Пусть меня оболванят, но я хотя бы буду ощущать себя спокойным и счастливым. Я уже забыл, что такое покой и счастье. Я здесь целую вечность, в этих катакомбах, постоянно под прицелами, впроголодь. Я хочу, чтоб всё закончилось.

– Ребекка Ву тоже уходила, – напомнила я.

– Ребекка устала, как и я, но у неё не хватило сил, а, может, бессилия, чтоб идти до конца. Мы не нужны им. Принимая нас, они оказывают нам милость, и эту милость нужно заслужить, нужно дать им то, что они хотят. Ребекка упёрлась и умерла. А я всё ещё хочу жить. Они хотят ваши браслеты и ваши «грумы». И вас… Мне придётся сделать это.

– Послушай, Томаш, – проговорила я, – неужели ты не понимаешь, что то, что они предлагают, это лишь иллюзия…

– Я согласен и на иллюзию… – перебил он.

– И ради иллюзии ты предашь нас? Ты предашь Землю? То, что ты потерял из-за них?

– Я потерял всё это, – прошептал он. – И ради чего теперь я должен отказаться от единственной надежды?

– Ради скорого возвращения домой…

Он молча смотрел на меня, и по его лицу текли слёзы.

– Я не верю в это, – проговорил он. – Я уже не знаю, где мой дом, и есть ли он где-то. Но ради того дома, который у меня когда-то был, я не стану убивать вас. Отдайте мне браслет и уходите.

– Боюсь, что это невозможно, – возразила я. – Потому что без этого браслета и «грумов» нам будет сложнее вернуться домой и вернуть тех, кто ещё не утратил надежду.

– Тогда я просто убью вас, – он поднял бластер выше. – Так будет лучше для всех. И для вас тоже…

В следующий момент он вздрогнул и, как подкошенный, упал на камень. Бластер выскользнул из его руки, и Белый Волк нагнулся, чтоб его поднять, но тут же замер, глядя в сторону одного из истребителей. Там, возле машины стоял Окато с бластером в руке и смотрел на Томаша. Потом он молча убрал оружие в кобуру и подошёл к нам.

– Вы ничего не сказали об этих «птичках», – заметил он.

– Хотели сделать сюрприз, – пожала плечами я, а мой стрелок, наконец, подхватил оброненный Томашем бластер.

– Командир прав, вы чего-то недоговаривали, – он посмотрел на тело Томаша и ногой спихнул его в воду. – Он просто устал и сдался. Это лучший выход для него. С такими трещинами в душе тут нельзя выжить.

Какое-то время он смотрел, как тело уносит течением, а потом над водой промелькнули длинные острые плавники, и на поверхности воды ничего не осталось, кроме маленького водоворота.

– Мы давно замечали, что с ним что-то не так. Командир не хотел верить, но он несёт слишком большую ответственность за всех нас. Он велел мне проследить не за вами, а за Томашем. И оказался прав. К сожалению… – он посмотрел на бластер, который Белый Волк сжимал в руке. – Вы отдадите мне его пушку? У нас каждый ствол на вес золота. Вернее, на вес жизни. У вас же есть свои.

– Конечно, – Белый Волк отдал ему бластер. Окато какое-то время смотрел на оружие, а потом сунул его за пояс. – Нас всё меньше… – горько произнёс он. – Было б неплохо, коллеги, если б вы вытащили нас отсюда, иначе нас не останется вовсе.

– Нас не нужно уговаривать, – ответила я. – Нам просто нужна помощь.

– Она будет, – кивнул он. – Удачи вам.

Он ещё раз посмотрел на реку и, повернувшись, пошёл к расщелине.

– Окато, – окликнула я. Он обернулся. – Спасибо, и вам, и командору Кацухиро.

– Я передам, – улыбнулся он. – И да прибудут с вами Светлые Звёзды.