Текст книги "Ковчег изгоев (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 47 страниц)

– Может, они откопали Мерлина, – пробормотал Хок.

Дакоста сердито взглянул на него, а потом усмехнулся:

– Вы всерьёз думаете, что такое было по силам Мерлину?

Следующий день прошёл без происшествий. Наша баркентина более чем когда-либо, напоминала ковчег, но то, что на первый взгляд казалось неразберихой, на самом деле было вполне упорядоченным сосуществованием полтысячи человек в одном звездолёте.

К вечеру, когда ожидался выход из скачка, в рубке собралось не менее десятка человек, в том числе Тонни Хэйфэн, Ван Хален и ещё несколько пассажиров. Остававшиеся на местах специалисты, наверняка, подключили канал видеосвязи с командным отсеком, чтоб не пропустить этот исторический момент. Мы возвращались, а наш «Пилигрим» в первый раз летел домой.

Я сама села за центральный пульт, хотя в этом не было необходимости. Всё происходило автоматически. Баркентина легко выскочила из подпространства, и среди уже знакомых звёзд засверкал гирляндами огней маяк под поэтичным названием «Элегия», один из тех, что окружают Солнечную систему, где допустимо движение только на досветовой скорости. Именно на эти маяки ориентируются летящие к Земле звездолёты, и здесь они ожидают распоряжений диспетчерских служб, указывающих коридор и режим прохождения к точке назначения.

На верхних экранах засиял белый диск солнца и несколько планет, среди которых наши нетерпеливые глаза искали Землю. Увы, она была с другой стороны светила, зато нам подставил свой бок красный, подёрнутый прозрачной паутинкой огней Марс, и сигналил радужным кольцом красавец Сатурн, вокруг которого так знакомо сверкали крупные орбитальные станции и комплексы, окружённые роями оживлённо движущихся кораблей.

Тем не менее, дружное «Ура!» прозвучало по всем населенным отсекам звездолёта и эхом прокатилось по гулким пустым помещениям.

Мы были почти дома, но «почти», ещё не значит, что на Земле. Я прекрасно понимала, что сейчас нас запросто могут завернуть на какую-нибудь карантинную станцию, где нам ещё, бог знает сколько, придётся писать отчеты и терпеть повышенное внимание медицинского персонала.

Я положила руки на штурвал и отвела звездолёт в сектор ожидания возле маяка, чтоб не оказаться по курсу очередного космического скитальца, направляющегося в нашу систему. Вербицкий, не дожидаясь приказа, начал вызывать Землю.

Я ожидала услышать дежурное: «Диспетчер на связи. Прошу подождать несколько минут», но вместо этого на одном из верхних экранов появилось новое изображение, от которого наши сердца запели, подобно ангелам в Небесах. Там в удобной позе расположился в кресле чуть бледный черноглазый, черноволосый человек, который взглянул на нас дружеской улыбкой, и до боли родной голос Андрея Радчука произнёс:

– Доброе утро, «Пилигрим», рад видеть вас всех в добром здравии. Доброе утро, командор, – он с нежностью взглянул на меня. – Я счастлив снова видеть вас на мостике звездолёта, возвращающегося после выполненного задания.

– А как я рада видеть тебя, Андрей! – не сдерживая эмоций, воскликнула я. – Только теперь я начинаю чувствовать, что мы на пути домой.

– Именно, – кивнул он. – Рад сообщить, что вам дают «зелёный свет». Маршрут сейчас передадут. С орбиты пойдёте по посадочному лучу.

– Хочешь сказать, что нас пустят на Землю? – недоверчиво уточнила я. – У нас на борту есть люди, право которых на пребывание на Земле не подтверждено миграционными службами.

– Правда? Мне об этом ничего неизвестно, – пожал плечами Андрей. – Зато я знаю, что вас ждут с нетерпением. К встрече готовы.

– Байконур? – для проверки спросила я.

– Точно нет, другой космодром, но какой не знаю. Потому и будет луч.

– Маршрут получен, – сообщил Булатов. – Точно, нам дали «зелёный свет».

– Отлично, – кивнул Андрей. – У меня на линии «Спарта», так что пока прощаюсь, но оставляю канал за вами, если что, обращайтесь… – он на какое-то мгновение замолчал, отыскивая кого-то глазами и, наконец, увидел Вербицкого. Тот махнул ему рукой. – Как вам мой парень, командор? – неожиданно спросил он, снова взглянув на меня.

– Отличный радист, – искренне признала я. – Нам с ним повезло.

– Это ему повезло, – с неожиданно ворчливой интонацией произнёс Радчук. – Мне уже надоело утешать его мать и пристраивать этого обормота на приличные звездолёты. Если он у вас удержится, вся семья будет безмерно счастлива.

– Семья? – переспросила я.

– Он что, вам не сказал? – изумился Радчук. – Неужели, взрослеет? Раньше он начинал общение с командиром с информации о том, что он мой родной племянник. Значит, вы не знали? Это меняет дело. Антон! После полёта – ко мне!

Экран погас, и Вербицкий, с яростью взглянув вверх, развернул руки перед грудью, как собачьи лапки, и тявкнул:

– Слушаюсь, хозяин! – и, высунув язык, активно задышал.

По отсеку прокатился взрыв хохота. Я снова положила руки на штурвал, и на экране передо мной засветился «зелёный коридор», ведущий нас по Солнечной системе к Земле.

Мы долетели без всяких помех, с наслаждением прислушиваясь к забитому переговорами эфиру. Мы были дома, в полной безопасности. Задание было выполнено, и мы возвращались на Землю. Почти все.

Уверенно ведя баркентину по маршруту, я прислушивалась к происходящему в отсеке и вспоминала молчаливый сход со стапелей, который был так давно. Теперь у нас был экипаж, сильный, сплоченный, надёжный. У меня были офицеры, на которых я могла положиться так же, как на мой прежний экипаж, как на Джулиана и Хока, как на баркентину.

В рубке царила эйфория, а я, как и положено капитану, мыслила более масштабно, и понимала, что хоть жизням нашим уже ничто не угрожает, радоваться рано. Оценив всё заново, я поняла, что нас не должны были, просто не могли так сразу пустить на Землю. Это нарушение всех карантинных правил. И всё же нас пустили, нам дали зелёный коридор, по которому можно двигаться с превышением скорости, допустимой в забитой транспортными средствами системе. Нам предоставляют какой-то особый космодром, о котором не знает даже всеведущий Радчук. Что же это за начальство у нас такое?

– Командир, – услышала я сладкий голос Антона Вербицкого, – обещайте, что это наш первый, но не последний полёт на баркентине!

Я промолчала, только улыбнулась ему и снова взглянула на маршрут. Мне самой бы кто-нибудь это пообещал.

Вскоре мы увидели Землю. Я всегда смотрю на неё на подлёте в иллюминатор с замиранием сердца, но сейчас это была какая-то особенная радость, новая, а, может быть, забытая старая, потому что в этот раз я летела не в гости, а домой. Я вела свой звездолёт после выполненного задания. Чёрт возьми, это мой звездолёт и мой экипаж! А своих я не сдаю!

– С возвращением домой, друзья мои! – проговорила я по общей связи.

– Есть посадочный луч, – доложил Хок, и я увидела на карте чуть изогнутую по дуге линию. – Гоби? Но в этом месте нет никакого космодрома!

– Значит, теперь есть… – пробормотала я и, «посадив» баркентину на кончик луча, убрала штурвал. Дальше нас вёл диспетчер космодрома. – Посадочные двигатели к работе, – скомандовала я и, услышав ответ механиков, откинулась на спинку кресла, рассматривая яркую поверхность Земли на фронтальном экране.

Мы сели в пустыне. Это было немного уныло, в том смысле, что это опять была пустыня. Никаких построек до самого горизонта, только скудная растительность и табун крепких монгольских лошадок, скорее всего, диких. Я приблизила их на экране. Несколько особо любознательных остановились, рассматривая нас умными чёрными глазками, и ветер развивал их спутанные гривы и длинные задорные чёлки. Я невольно улыбнулась, уж больно родными выглядели встречавшие нас земляне.

– Нас точно туда посадили? – недоумевал Вербицкий. – Эй, диспетчерская!

– Антон, – я посмотрела на него, и он замолчал.

– К нам приближается несколько пассажирских судов, – проговорил Хок. – Точнее шесть, нет, семь лайнеров… Красного Креста.

– «Пилигрим» – раздалось из динамика. – Опустите восьмой лифт и примите на борт группу технического обеспечения. Приготовьтесь к высадке пассажиров, которые будут переведены на санитарные лайнеры. Второй помощник Лю и судовой врач Дакоста, вам следует немедленно спуститься к восьмому лифту.

Я обернулась и посмотрела на мальтийца, который печально улыбнулся мне и махнул рукой.

– Разрешите идти, командор?

– Идите.

Он ушёл, и я опустила восьмой лифт на поверхность земли. Кабина двинулась вниз, но, судя по индикатору, ушла ниже и вышла из выдвижной шахты. Хок многозначительно взглянул на меня. Это значило, что то, что мы ожидали увидеть на поверхности, находится на самом деле под посадочной площадкой.

Кабина тем временем вернулась, и индикаторы показали прибытие на борт баркентины восьми человек. Они уверенно прошли по коридору, поднялись на второй уровень и вскоре появились в командном отсеке. Восемь молодых крепких мужчин в форме, похожей на нашу, но без терракотовых узоров. Вперёд вышел светловолосый офицер и проговорил:

– Капитан-командор Артёмов, начальник вашей технической службы. Прошу передать нам звездолёт для технического обслуживания.

– То есть как передать? – опешил Хок.

– Дать допуск к бортовой системе, – пояснил тот. – После высадки пассажиров командир может отпустить экипаж по домам. Командиру и старпому желательно задержаться, поскольку они могут понадобиться командованию.

– А звездолёт? – нахмурился Булатов.

Артёмов взглянул на него и неожиданно улыбнулся:

– Расслабьтесь, ребята, вы свою работу сделали. Позвольте нам сделать свою. Звездолёт – наша забота, – он поймал мой взгляд и тут же вытянулся во фрунт. – Прошу прощения, командор. Согласно инструкции, после полёта звездолёт передаётся технической бригаде для осмотра, профилактики и ремонта.

Тем временем семь красивых лайнеров с зеркальными окнами и серебристыми оленями на белоснежных бортах опустились на песок в сотне метров от нас.

– Мы можем помочь при высадке пассажиров, – поспешно добавил Артёмов.

– Какие вы любезные, – усмехнулся Хок.

– Мы здесь, чтоб максимально облегчить вам жизнь на Земле, – серьёзно ответил капитан-командор.

– На баркентине бардак, так что мы для начала облегчим жизнь вам, – ответил старпом. – Хотя бы на первых порах. Куда направят наших пассажиров? Мы должны им всё объяснить.

– Это не секрет. Карантинная база на небольшом острове Сан-Катрин в экваториальной части Тихого океана. Джунгли, пляжи, просторные корпуса медицинского центра. Там есть всё для обследования и восстановления здоровья. Хорошие условия для детей. Кто не нуждается в карантине и лечении после установления личности будет отправлен к родственникам. Кстати, их оповестили согласно представленным вами спискам, часть уже вылетели на Землю из колоний и со станций.

– Серьёзно? – недоверчиво взглянул на него Ван Хален.

– Вы дома, – спокойно произнёс, глядя ему в глаза, Артёмов. – Идём готовиться к высадке?

Пассажиры и техники ушли. Хок мрачно смотрел им вслед.

– Ты что, не доверяешь им? – удивилась я.

– Глупо, но был момент, – грустно усмехнулся Хок. – Выходит, я разучился жить в цивилизованном обществе. Погоди, а как насчёт Кисы? – забеспокоился он. – Его тоже в карантин? И нужно сказать, если они найдут мышь, чтоб не выбрасывали.

И он почти бегом направился следом.

Мы попрощались с Ван Халеном, и он вместе со своими товарищами улетел на одном из лайнеров карантинной службы, обещав сообщить при первой же возможности, как у них идут дела. Баркентина как-то сразу опустела. Я напомнила диспетчеру о том, что у нас на борту несколько раненных, нуждающихся в госпитализации, и арестованные. И тех, и других забрали в течение получаса. Одних – на санитарном суперфлаере «Белый лебедь», вторых на непрезентабельном бронированном дисколете с порядковым номером вместо названия. Джулиан заверил меня, что Белый Волк перед тем, как отправиться, без последствий для срастающихся костей и почти безболезненно вернулся в человеческий облик. Хотя, о его природе, безусловно, итак знали те, кто взял его в экипаж.

Я прошлась по гулким пустым залам, наблюдая за работой техников, которые осматривались и составляли план работ по звездолёту. Убедившись в том, что они знают, что делают, а экипаж уже изнывает от нетерпения, я, наконец, решила отпустить своих ребят по домам. Я сообщила об этом Артёмову, и он тут же вызвал челнок, который должен был доставить их в ближайший населённый пункт, откуда они без проблем могли попасть в любую точку планеты.

После этого на баркентине стало совсем пусто, и мы втроём с Джулианом и Хоком устроились в командном отсеке. Впрочем, тут же к нам присоединился Киса, успокоенный тем, что ему не придётся сидеть в карантине, достаточно пройти осмотр у ветеринара тут же на базе.

А спустя полчаса, наконец, прозвучал сигнал с пульта, и очень официальный голос приказал командору Северовой и командору Фалько немедленно спуститься к восьмому лифту.

– Ну, с Богом! – решительно поднялся старпом и пересадил кота на колени к Джулиану. – Позаботься о нём, пока меня не будет. Я его усыновил.

– Не волнуйся, – серьёзно кивнул Джулиан. – Он в надёжных руках. Я расскажу ему о Коте в сапогах.

– Кто это? – тут же заинтересовался Киса.

– Может, не стоит? – нахмурился Хок.

– Он теперь землянин и скрывать от него это – преступление, – твёрдо заявил Джулиан.

– Идём! – я взяла Хока за руку и потащила к выходу из отсека.

Мы спустились в трюм и вошли в кабину восьмого лифта. Она двинулась вниз.

– Зря он с этими сказками, – проворчал Хок. – Киса – не человек. Он решит, что это, и правда, было.

– Подаришь ему сапоги и шляпу с пером.

– Это не смешно.

– А, может, это не сказки… – задумчиво проговорила я. – После знакомства с Кисой я думаю, что всё это могло быть на самом деле. Или почти всё.

– Шутишь? Он из космоса.

– Но он не единственный кот в этой Вселенной. Есть многое такое друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Мы не слишком долго едем?

Хок с тревогой осмотрелся, словно мог увидеть что-то сквозь стены кабины.

– Да пожалуй, что долго… На какой мы глубине? Метров двадцать, двадцать пять?

– Возможно и больше…

Наконец, кабина остановилась, и двери распахнулись. Тут же послышался пересвист птиц и плеск воды. Мы вышли и оказались в просторном круглом помещении, в центре которого располагался фонтан, а вокруг него в мраморных вазонах зеленели тропические растения. Среди листвы виднелись крупные разноцветные плоды, яркие цветы, порхали какие-то птички. Казалось, что этот зимний сад расположен в стеклянном, куполообразном павильоне, за прозрачными стенами расстилались холмистые долины, покрытые виноградниками. Голубело небо, по которому медленно плыли белые кучевые облака.

– Прошу вас пройти направо по галерее до дубовой двери. Вас ждут, – произнёс всё тот же официальный голос.

Осмотревшись, я увидела три выхода из зимнего сада: налево, прямо и направо. Мы, как нам и было указано, свернули направо и прошли по высокой застекленной галерее, из которой открывался всё тот же вид на долину виноградников. Миновав несколько обычных пластиковых дверей с порядковыми трёхзначными номерами, мы добрались до резной двери из морёного дуба.

Ее высокий, причудливый косяк представлял собой переплетение сосновых и дубовых ветвей, из которых выглядывали птицы, белочки, зайчики и даже олененок. На самих дверях в виньетках из роз и лент красовались два герба. Рассмотреть их я не успела. Двери бесшумно открылись.

Экраны на стенах и потолке галереи давали такую правдоподобную картинку, что я поймала себя на мысли, что сейчас ступлю на мягкую травку и увижу всё тот же идиллический ландшафт. К моему удивлению за дверями оказалась просторная, обшитая дубом и малиновым бархатом комната. Слева стоял массивный резной стол, а напротив него – причудливый диванчик в стиле Чипендейл и такое же кресло. Стена направо была сплошь заставлена книжными полками.

Напротив входа виднелся ещё один дверной проём, закрытый гардиной под цвет стен.

В комнате находились трое. В кресле с видом сильно побитой собаки сидел Дакоста. Возле дверного проёма, прислонившись к стене, стоял Джонни Лю с улыбкой каменного Будды на физиономии. Третьим был тот самый высокий, черноволосый инспектор с пронзительным взглядом, что приходил ко мне когда-то с Джимом Феркинсом. Впрочем, сейчас на нём была форма Объединённого космофлота Земли с нашивками командора высшего класса. Совсем новенькими. Бьюсь об заклад, он получил их не ранее недели назад. Он сидел на краешке стола напротив поверженного мальтийца и смотрел на него, как коршун на суслика.

Когда мы вошли, он повернул к нам голову и кивнул:

– Добрый день, командоры. С возвращением. Я командир вашего подразделения командор высшего класса Александр Азаров.

«Александр Азаров? – пронеслось у меня в голове. – Что-то знакомое. Фокусник?» Перед глазами возникли «живые афиши» с парящими в небе пегасами, выныривающими из волн парусниками и жар-птицами в натуральную величину. Вспомнился и сам фокусник, которого чаще называли магом-иллюзионистом, тоже высокий брюнет с пронзительным взглядом, только улыбчивый. Душка, любимец детей. Конечно! А его супруга, известная целительница из Сибири, что-то среднее между дипломированным врачом-гомеопатом и бабушкой-травницей. Ее, кажется, зовут Серафима. Скорее всего, псевдоним. Судя по возрасту, это – их сын, примерно ровесник моим сыновьям.

– Добрый день, командор, – дипломатично улыбнулась я и, кивнув на его приглашающий жест, прошла к диванчику и села.

Хок молча последовал за мной. Азаров, не меняя позы, теперь в упор рассматривал нас. Его лицо со слишком резкими чертами не излучало дружелюбия, и я почувствовала, как напрягся рядом со мной Хок. Я же с трудом сдержала улыбку. Тактика знакомая до слёз. Чипендейл – мебель шикарная, но неудобная, на ней сложно расслабиться, сохраняя позу, соответствующую официальной обстановке. Азаров возвышался над нами, и поза его, сидевшего на краешке стола с упором на руки, лежащие на краю столешницы, слишком сильно напоминала готовую к атаке хищную птицу. Странно, что он решил начать знакомство с разноса, но, по крайней мере, я была предупреждена об этом и внутренне подготовилась.

– Я ознакомился с поступившими ранее отчётами о вашей экспедиции, – произнёс он, глядя в упор на меня. – Честно говоря, я не в восторге. Не спорю, результат достигнут, но вы потеряли одного члена экипажа и допустили слишком много серьёзных ошибок. Часть из них простительны, поскольку вы не были поставлены в известность о сути вашей миссии, – снова убийственный взгляд на Дакосту. – Но другие явились следствием нарушения вами установленных правил поведения при выполнении задания. Кто позволил вам покидать звездолёт, да ещё прихватив с собой старпома?

– Я сама приняла такое решение, – не углубляясь в подробности, ответила я.

– Вам известно, что по Уставу при отсутствии на корабле Земного космофлота командира и старпома командование передается второму помощнику? Почему вы оставили командовать кораблем старшего астронавигатора?

– Я решила, что он более компетентен. К тому же он был старшим по званию.

– В результате звездолёт был захвачен.

– Post hoc non est propter hok[8]8
  После этого, но не вследствие этого (лат.).


[Закрыть], – негромко вставил Хок.

– Возможно, но, может быть, второй помощник сумел бы это предотвратить.

– Об этом мы уже не узнаем, – пожала плечами я. – К чему ещё претензии?

– Ваша излишняя доверчивость. Вы доверились Кацухиро и его людям, которые могли быть агентами вашего противника. Потом позволили сбежавшим из плена Никитину и Цилинису запросто разгуливать по кораблю. Вам повезло, что они не устроили диверсию.

– Это не излишняя доверчивость, – покачала головой я. – Я уже довольно долго живу на этом свете, и научилась разбираться в людях. Кроме того, если б я не доверилась командору Кацухиро, у нас бы ничего не получилось. Нам нужна была помощь, и мы её получили. Кстати, что-нибудь делается, чтоб оказать помощь оставшимся по ту сторону воронки?

– Об этом после, – безапелляционным тоном заявил он и повернул голову к дверному проёму.

Неожиданно там появилось голубоватое свечение, которое затем превратилось в человеческую фигуру. Это был крупный рыжеватый мужчина с широким лицом и чуть раскосыми лисьими глазками. На нём была летняя полувоенная форма цвета пустыни. На рукаве виднелась круглая эмблема: силуэт кенгуру и надпись: «Спасатели Австралии». Я слышала об этой волонтерской организации от Алика. Спасатели эти спасали абсолютно всех: кенгуру от степных пожаров, коал от одичавших кошек, одичавших кошек от голода, аборигенов от надоедливых туристов, туристов, потерявшихся в буше.

Увидев нас, он, вроде как, смутился, и кивнул:

– Приветствую, – и тут же буркнул, обращаясь к Азарову. – Я думал ты один.

– Мой заместитель Дэвид Донахью, – представил его Азаров и снова вернулся к прежней теме. – Кстати, этот заговор на звездолёте – что-то поистине неслыханное. И за это тоже вы несёте ответственность. Я знаю, что не вы набирали экипаж, но вы с самого начала должны были проверить его и не имели права вылетать на задание, не убедившись в его надёжности. Почему вы не сообщили о том, что экипаж не готов к выполнению задания?

Я поймала подавленный взгляд Хока и невольно усмехнулась.

– Вы в каком флоте служили, командор? – поинтересовалась я, вставая.

– Какое это имеет значение? – уточнил он. Из-за своей позы он теперь вынужден был смотреть на меня снизу вверх.

– Никакого, только явно не в поисково-спасательном. Ваш заместитель лучше меня поймёт. Быть спасателем – это на уровне инстинкта. Если есть задание, значит, надо лететь, все проблемы решаются по ходу. И они были решены.

Азаров скрестил руки на груди и теперь рассматривал меня с любопытством. На его лице появилось что-то похожее на улыбку. Он умел оставаться хозяином положения в любой ситуации.

– Кончай, – проговорил Донахью, проходя за стол и усаживаясь в удобное кресло. – Согласись, экспедиция увенчалась успехом. Операция проведена блестяще. Никто не смог бы сделать это лучше…

– Чёрт возьми, Дэвид, – Азаров резко обернулся к нему. – Из-за плохой подготовки мы едва не потеряли звездолёт, людей. Мы направили «Сенбернар» прямо в подарок этой твари! И вся эта экспедиция – сплошное балансирование на краю пропасти!

– Они удержались, Саша.

– Стоп! – остановила их я. – Это что, игра в хорошего и плохого начальника?

– Вам просто не нужно было брать на себя такую ответственность! – повернулся ко мне Азаров. – Всё могло закончиться провалом. И что тогда?

– Я знаю, что было бы тогда, – произнесла я. – Куда лучше вас. Мы узнали это ещё там и сделали всё, чтоб этого не случилось. Я, мои люди, наш звездолёт, наши друзья и союзники. Это не слепая удача. Это трудная, но закономерная победа.

– Может, и так, – он сжал пальцами переносицу, а потом вдруг снова повернулся к двери.

Я посмотрела туда и увидела большого сибирского кота, который сидел, обвив передние лапки пышным хвостом. Кот был красивый, чёрный, с широким длинным носом и большими жёлтыми глазами. На груди у него белела манишка в виде ромба. Он в упор смотрел на Азарова, а тот – на него. Мне даже показалось, что между ними происходит безмолвный диалог.

– Ладно, – словно сдавшись, произнёс Азаров, совсем другим тоном. – Дакоста, это ваша вина в том, что экипаж был практически не готов к заданию. Вы приняли на себя ответственность за его подбор и подготовку кадров, и вы с этим не справились. То, что вы скрыли информацию о задании, также полностью на вашей совести. Ваше дело было передано в Звёздный Трибунал, но советник Леруа вернул его, указав, что оно подлежит рассмотрению в Совете духовной безопасности, а также в трибунале вашего Ордена. Вам всё понятно?

– Да, командор, – кивнул тот. – Я полностью признаю свою вину и готов понести любое наказание. Но я прошу вас учесть, что за это отвечаю я и только я. Командор Северова, старпом, большая часть экипажа действовали исключительно профессионально и в сложнейших условиях сделали всё, чтоб минимизировать последствия моих… нарушений. Они сделали почти невозможное, находясь в полной изоляции от мира и не имея возможности получить хоть какую-то помощь.

– Неужели? – усмехнулся Азаров. – Слышал? – он обернулся к Донахью. – Не имея возможности получить хоть какую-то помощь… Глупый мальчишка…

– Как вы смеете! – вспыхнув, Дакоста вскочил. – Я требую сатисфакции!

– Дуэль? Турнир? – усмехнулся Донахью. – Это вместо благодарности?

– За что? – опешил мальтиец.

– За ответ на ваши «Три звезды», рыцарь…

– Так это?..

– Он, – Донахью указал на Азарова. – Кстати, у вашего начальника из-за этого были крупные неприятности. Такие мощные выбросы энергии на Земле без санкции запрещены.

– Оставь, – отмахнулся Азаров. – Выброс был не здесь, а там, на Гимеле.

– Совет так не считает.

– Это их проблемы. Кстати, Дакоста, а что это был за поединок? Я имею в виду между Жрецом и вашим командиром. Вроде там видели ангела с огненным мечом, – он бросил ехидный взгляд на меня.

– Но как?.. – совершенно сбитый с толку Дакоста посмотрел на Джонни.

– Его там не было, а вы об этом в рапорте не упомянули, – кивнул Азаров. – Кстати, вы забыли рассказать мне правду о похищении инспектора Кирчмаунта и о том, кем на самом деле был Бог Света. И как ваш коллега изгнал его.

Дакоста задохнулся, со священным трепетом глядя на Азарова, который смотрел на него с усмешкой.

– Ну же, Елизарий, ведь я спас вам жизнь. А то, что я об этом знаю… Вы же сами установили координаты и открыли канал. Удерживать его всё это время было делом техники. Что вы скажете об этих происшествиях?

– Массовый гипноз, – выдохнул Дакоста и сел.

– Массовый гипноз, – повторил Азаров и посмотрел на кота. Мне внезапно показалось, что кот закатил глаза и вроде как пожал плечами. Бред, какие плечи у кота?

– Хорошо, закроем и эту тему, – Азаров снова взглянул на меня, потом на Хока. – Я знаю, что вы оказались в очень сложном положении, но я, наравне с вами должен нести ответственность за все ваши промахи, поскольку это я настоял на вашем назначении. Перед Советом буду отвечать я. К счастью, моё решение было правильным, усилия не напрасными, и результаты операции позволят нам защитить наш проект и продолжить развитие подразделения. Я согласен с Дэвидом, кроме вас, наверно, никто не смог бы так блестяще выполнить задание. И вы и ваши люди заслуживаете наград. Я жду от вас рапорт.

– Я бы хотела, чтоб некоторых офицеров повысили в звании, – вставила я, воспользовавшись случаем.

– Представляйте. Всё будет принято, – кивнул он. – Пока у нас в подразделении только один звездолёт. Правда, ваш успех позволил нам ускорить строительство ещё двух «Сенбернаров». Они сойдут со стапелей уже через полгода. В самое ближайшее время будет начато строительство ещё двух. Я почти договорился о передаче в состав нашего подразделения «Фудзивары», однако, в данном случае, необходимо согласие командора Кацухиро и его экипажа. Теперь о «Пилигриме». Знаю, что пока баркентина далека от совершенства. Думаю, что первый полёт выявил проблемы, которые надлежит решить. Наши возможности не безграничны, но очень велики. Что вам нужно для доработки?

Я слегка растерялась от такой перемены в направлении разговора. Сперва мне казалось, что нас сейчас выбросят на пирс за плохое поведение, а теперь говорили, что мы молодцы, и обещали дать нам всё, что мы пожелаем.

– Я не могу так сразу сказать, – произнесла я осторожно. – Мне нужны специалисты.

– Кто? – Азаров в упор смотрел на меня.

– Роджер Торранс, Глеб Крымов и Роберт Зайдельман.

– Если мы объясним, в чём дело, Торранс, думаю, не откажется, – задумчиво кивнул Азаров. – Участие Зайдельмана я вам обеспечу. Крымов будет не против, но позаботиться о том, чтобы его отпустил его командир, придётся вам. Ваши связи в этом деле надёжнее. Как только представите список необходимых материалов и оборудования, приступим к их поставке. Теперь… экипаж. Потребуется доукомплектование. Работайте с кадровой службой. Решать вам и под вашу ответственность. Кого оставите?

– Всех, кто пожелает остаться и кому не будет запрещена работа в космосе, – твёрдо ответила я.

Он заметно помрачнел, глядя на меня, а потом вздохнул:

– Воля ваша. А как насчёт?.. – он снова посмотрел на Дакосту. – Не думаю, что наказание будет очень суровым. Учитывая искреннее раскаяние и последующее поведение. У вас, кстати, запросят мнение о действиях Елизария во время полёта, и от этого мнения многое будет зависеть.

Я посмотрела на Дакосту, который сидел, стиснув руки и опустив голову, потом – на Хока.

– На черта нам второй врач… – пожал плечами он. – У нас, правда, нет помощника по научной части.

– Не потянет, – с сомнением проговорил Азаров. – Он врач и маг, но не специалист в части физики, химии, техники, зоологии… Что там ещё должен знать помощник по науке?

– Пусть учится, – пожал плечами Хок. – Молодой ещё. А пока учится, найдём хорошего стрелка-исследователя. Там требуется почти та же квалификация.

– Да и как второй врач, учитывая опыт этого полёта, он может пригодиться, – задумчиво поглядывая на мальтийца, добавила я.

– А как к этому отнесётся экипаж? – уточнил Донахью.

– К концу полёта отношение членов экипажа к нему стало куда лучше, – сообщил Хок. – Даже моё, как видите.

– Рыцарь, – со вздохом окликнул Дакосту Азаров, – согласны на место помощника по науке?

– Так точно, командор, – поднялся тот, вытянув руки по швам.

– Чудеса творите, – улыбнулся, глядя на меня, Азаров. – Тогда – за парту! Два дня на улаживание личных дел и – в космическую академию. У вас будет индивидуальная программа обучения, ускоренный курс, во время полётов – самостоятельные занятия и консультации преподавателей по видеосвязи. И качество ваших знаний должно быть, как у умницы-очника. Сам буду за этим следить.

Дакоста с благодарностью кивнул и снова сел.

Донахью неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу и достал из нагрудного кармана белый треугольник, который развернулся в экранчик с текстом телепортационного сообщения.

– Совсем забыл. Я ведь для этого к тебе и шёл. Смотри!

Азаров взял экран и быстро пробежал глазами вертикальные строки, из чего я сделала вывод, что текст написан на одном из вариантов космолингва.

– Отлично! – кивнул он. – Вот ответ на ваш вопрос о помощи вашим друзьям, командор. Нашему полпреду в Великом Кольце удалось отыскать автора гравитационного феномена. Его звездолёт уже вылетел и через пару дней встретится с нашей эскадрой, которая была направлена в этот район ещё позавчера. Пространственный мешок откроют, и наши корабли без труда подойдут к Гимелу. В составе эскадры два санитарных крейсера, три звездолёта Звёздной Инспекции и пять кораблей сопровождения. Довольны?