Текст книги "Ковчег изгоев (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц)

– Вырубай, к чёрту… – повторил тот, и Бомбадил прекрасно понял эту команду. «Херон» затих, и подача топлива была прекращена.

Я напряжённо думала, что ещё можно сделать, глядя, как моя красавица-баркентина, из последних сил напрягая двигатели, борется с жутким гравитационным феноменом. Я старалась не думать о том, что ждёт нас там, по ту сторону воронки, если там что-то есть. Сейчас это было не важно. Важно было вырваться. Я взглянула на показатели работы двигателей. Если б не эта аномалия, мы бы летели сейчас как ласточка на субсветовой, едва не перескакивая заветный порог в подпространство. Какая же мощь у этой воронки, и что могло создать такую мощь? И как нам эту мощь перехитрить?

Позади раздались быстрые шаги, и я резко обернулась. В отсек влетел Дакоста. Кроме того, я увидела Джонни Лю, который стоял в сторонке, мрачно наблюдая за происходящим.

– Что здесь происходит? – воскликнул мальтийский рыцарь, побледнев. Его огромные глаза впились взглядом в экран, на котором разворачивалась драматичная сцена борьбы «Пилигрима» с космическим чудовищем. – Вы с ума сошли! Нам нельзя приближаться к этой воронке! Слышите, уходите немедленно! Им только этого и надо! Они затянут нас в два счёта!

– Что-что? – пробормотала я, поднимаясь. – Вы что-то знаете об этом?

Я ткнула пальцем в экран. Он замер с открытым ртом. В его глазах, ещё больше увеличившихся, появились ужас и смятение.

– Ну-ка, ну-ка, – я взбежала наверх, – что вам известно об этой аномалии, Дакоста? Вы знаете, что это?

– Это результат ваших непродуманных действий и вашего глупого упрямства, – хрипло проговорил он. – Я говорил, что вы совершенно некомпетентны…

– Молчать! – рявкнула я, шагнув к нему. – Отвечать на вопрос! Что это такое?

Он обернулся к Лю, но тот молча смотрел на него.

– Мы не знаем, – проговорил Дакоста, почти задыхаясь от волнения. – Нам только известно, что это порождение тёмного разума.

– Вы знали? – прошептала я, пытаясь поймать его взгляд. – Вы знали, зачем мы сюда летим, и вы скрыли информацию.

Он вскинул на меня отчаянные глаза.

– Вам не нужно было подходить к воронке!

– Её здесь не было, – ответила я. – А когда она возникла, было уже поздно.

Я развернулась и посмотрела на пульт, за которым работал Булатов. Он по-прежнему пытался удержать ситуацию под контролем, но баркентина всё ближе подходила к роковой черте. Ещё чуть-чуть, и мы окажемся в дьявольском раструбе.

– Нам нельзя туда! – в ужасе крикнул Дакоста.

– Убирайтесь в свой отсек! – приказала я, обернувшись. – Или хотя бы заткнитесь.

– Но…

– Ещё слово и я прикажу выставить вас отсюда!

Пожалуй, не мои слова, а возникший за его спиной Мангуст заставил его обреченно смолкнуть и опустить голову. Я переключила на пульте пару кнопок, и призрачные края воронки обозначились на центральном экране. Потом я внимательно следила за стремительными действиями Булатова, время от времени бросая взгляд на экран. Булатов работал, как бог, но нас по-прежнему тянуло вперёд.

– Всё зря… – пробормотал он. – Нас несёт прямо в ловушку. Я ничего не могу сделать.

В его голосе прозвучала паника, и это услышали все, кто находились на мостике и на корабле. Воцарилась гнетущая тишина. Чёрный зев воронки надвигался с неумолимой быстротой. Я поймала себя на том, что смотрю в эту глубокую пасть, как кролик на удава.

– Что ж, – проговорила я, выйдя вперёд, с усилием выпрямившись и расправив плечи. – Если они так настаивают… им же хуже.

Я обернулась и успела заметить, как ужас и безнадёжность сменились на лицах моих офицеров чем-то похожим на надежду.

– Итак, господа, – проговорила я с загадочной полуулыбкой, – у вас есть прекрасная возможность доказать мне и друг другу, что вы заслуживаете чести быть членами этого экипажа.

Я снова развернулась к фронтальному экрану, с вызовом глядя в чёрную пропасть воронки.

– Ты действительно так уверена в себе или блефуешь? – раздался рядом шёпот Хока. Он поднялся из-за своего пульта и, встал рядом, задумчиво глядя на экран.

Уверена? Чёрта с два я была уверена. Я чувствовала себя как тренер по тэкхвандо, который перед важным турниром зашёл в раздевалку своей команды и увидел там сборную чемпионов по разным видам спорта. При этом я понятия не имела, в какую игру нам предстоит играть, и знаю ли я её правила. Я взглянула на Хока. Он всё понял и на мгновение измученно закатил глаза, но в следующий миг резко развернулся к экипажу. На его лице была широкая улыбка.

– Наш девиз в этой драке: делай, что можешь, и будь, что будет! – улыбка мгновенно растаяла, и взгляд стал жёстким: – Всем занять свои места! – скомандовал он. – Полная боевая готовность! И да прибудут с нами Светлые Звёзды!

Хок получил ещё одну отличную оценку в своей воображаемой зачётке, члены экипажа слегка успокоились и разошлись по своим местам. А баркентина, окончательно сдавшись, вошла в жерло воронки, и за её бортами стало темно, как в стволе орудия, словно мы двигались по бесконечной чёрной трубе.

– Отключить двигатели? – бесцветным тоном спросил Булатов.

– Оставьте маневровые на средних оборотах, – приказала я, потом взглянула на него. – Вы были правы. Вы хороший пилот, я бы даже сказала, очень хороший.

– Толку-то… – пробормотал он.

Хок похлопал его по плечу.

– Отдышитесь, и жизнь не будет казаться вам такой уж скверной штукой. Лейтенант Кхан, проверьте, что у нас за бортом.

Она кивнула, и её тонкие смуглые пальцы замелькали над светящимися планшетками сенсоров.

Я какое-то время смотрела в пустоту на экране, а потом обернулась туда, где стоял, опустив плечи и голову, человек в чёрном.

– Да, доктор, – пробормотала я, заложив руки за спину и подойдя к нему. – Вот уж не ожидала, что вам всё-таки удастся меня достать. Не слишком ли высокая цена за счастье поставить на место командира?

Он отвернулся, не поднимая головы.

– Командир, позвольте мне, – прошипел Мангуст, стиснув кулаки.

Я молча покачала головой.

– Давайте исходить из того, что мы имеем, и что ещё можно исправить. Оценки и наказания оставим на совести тех, кто наделён соответствующими полномочиями. Доктор, объясните всё-таки, что это за информация, которой владеете вы, но не владеем мы?

Он молча сунул руку за ворот куртки и вытащил медальон на цепочке, из которого достал небольшой микрокристалл и протянул мне.

Я взяла и повертела его в руках.

– Это информация о первом задании? – спросила я.

Он кивнул.

– Я списал её на микрокристалл и стёр из базы. За день до вашего прибытия на корабль.

– Зачем?

– Мне казалось… Кто владеет информацией, владеет миром.

– Детский сад, – пробормотал Хок, когда я положила кристалл на его ладонь.

– Загрузи и дай общий доступ к информации, – я подошла к своему пульту, и нагнулась к микрофону. – Внимание, экипаж, сейчас вы получите доступ к информации, связанной с нашим первым заданием. Мы получили её только что, и фактически действовали вслепую. Не знаю, помогла бы она нам избежать того, что произошло, или нет, но прошу вас внимательно изучить и обдумать всё, что находится на этом кристалле. Меня интересуют все ваши мысли, предположения, даже простые ассоциации. Всё, что надумаете, сообщите немедленно.

– Открываю информацию, – произнёс Хок и нажал клавишу на своём компьютере.

На переднем экране появился шестизначный номер, а потом начался информационный блок.

Вкратце история открытия странного гравитационного феномена была такова. В 2308 году научно-исследовательский звездолёт «Гринвич», проводивший в этом районе эксперименты по перемещению астероидов с помощью силовых лучей, неожиданно принял сигнал бедствия. Сообщив на базу о том, что он идёт на помощь и, передав указанные в сигнале координаты, «Гринвич» ушёл из своего сектора, и больше его никто не видел, на связь он не выходил. На поиски с базы «Кристалл-88», находящейся в двух световых годах, был выслан поисковый корабль «Орфей». «Орфей» тоже пропал. На поиски обоих пропавших кораблей был выслан поисковый звездолёт Ригора «Оматор». Ригорцам повезло больше, может быть, потому, что они не любопытны и всегда делают ровно столько, сколько нужно сделать. Они подобрали в космосе капсулу с «Орфея» и, прощупав своими радарами весь район и ничего не обнаружив, убрались. Капсулу они передали на станцию «Кристалл-88».

На борту капсулы был обнаружен один человек – стрелок экипажа Пабло Альмаре. Он был практически невменяем, и потому его доставили на Землю и передали в Центр психической реабилитации Объединённого космофлота. Ещё во время полёта на Землю, он начал рисовать на стене странные знаки и постоянно твердил о том, что слышит зов, но не пойдёт. В Центре врачи просканировали его мозг, а заодно расшифровали часть воспоминаний. Тут впервые и узнали про воронку, поскольку в воспаленном мозгу бедняги-стрелка чётко отпечатался призрачный водоворот, затягивающий в себя его родной «Орфей». Впоследствии было принято решение стереть все его воспоминания, связанные с этим полётом, поскольку это было единственным способом вернуть ему разум.

В 2310 году в этот район был отправлен научно-исследовательский корабль «Парус» с целью изучения гравитационного феномена. Он какое-то время рыскал по району, в поисках воронки, а потом пропал безвозвратно, видимо, нашёл.

На его поиски были направлены два звездолёта со станции «Кристалл-88». Один исчез, а второй вернулся с ополоумевшим от ужаса экипажем, но привёз первые и единственные кадры видеосъемки воронки, которая засосала первый звездолёт.

При этом некоторые члены экипажа уцелевшего поисковика скоро оправились от шока, хотя и уклонялись от обсуждения обстоятельств гибели товарищей. Но несколько человек опять же впали в безумие, везде рисуя те же знаки и говоря, что зверь под замком, но найдёт выход. Он зовёт их в свою стаю, но они не пойдут. Им тоже пришлось стирать воспоминания, и они все вернулись во флот, кроме одного курсанта-стажёра, удалившегося в монастырь.

Последний случай произошёл в 2320 году, когда в этот район нагрянула молодёжная банда любителей гонок на скоростных звёздных катерах. Учитывая пустынность этого района, место для гонок было превосходным. Однако эта стая ярко раскрашенных маломерок попала в пасть гравитационного монстра. Только три катера вырвались из её поля, потому что были мощнее и успели проскочить дальше. Потом эти три маломерки разыскивали по всему району патрульные катера с «Бертрама-38». Тогда же пропал один из патрульных катеров.

Гонщики на всех уцелевших катерах были безумны, чрезвычайно агрессивны, рвались в драку и даже пытались отнять у офицеров табельное оружие. Стены и пульты в катерах были расписаны всё теми же символами. Все трое в один голос твердили, что они рабы бога и служители Белого жреца, они идут в мир, как передовой отряд разрушения и отрицания и сметут всё на своём пути во имя воцарения своего божества.

Системы связи на катерах были разрушены гравитационными перегрузками, связаться между собой и договориться об этом высокопарном бреде они не могли. Из этого был сделан вывод, что они получили какое-то внушение извне. Поскольку они не были землянами, их передали родственникам на родную планету.

После этого район закрыли для посещения, но поскольку туда и без того никто не летает, сторожевым станциям «Бертрам-36» и «Бертрам-38» было приказано отслеживать звездолёты, направляющиеся в этот сектор и предупреждать их об опасности. На сигнальные буи никто тратиться не стал. От обозначения опасной зоны на звёздных картах тоже отказались, чтоб не привлекать внимание любителей острых ощущений.

На Земле проанализировали факты, связанные с феноменом, и пришли к заключению, что воронка связана с какими-то тёмными силами, а именно с грядущим божеством и Белым жрецом, которые каким-то образом эволюционировали от обычного зова и зверя. Размеры воронки исследователей тоже впечатлили, вот потому-то они и решили заняться этим делом.

Символы, которые рисовали жертвы феномена, являлись буквами древнееврейского алфавита, из чего был сделан правомерный вывод о связи всего этого с каким-то древним земным культом.

Запись закончилась. Я подумала, что, скорее всего, исчезновение очередного патрульного катера лишь послужило толчком, чтоб кинуть в бой готовый, как считали на Земле, «Пилигрим». А экипаж взорвавшегося катера, видимо, тоже встал под знамена Белого жреца.

Я какое-то время смотрела на чёрный пустой экран впереди, потом сняла микрофон с пульта.

– Ну, что? – спросила я. – У кого-нибудь есть какие-нибудь мысли на этот счёт?

Какое-то время было тихо, потом из динамика послышался смущённый голос Бомбадила.

– Дракон ест бабочек…

– Что? – переспросила я.

– Не знаю, вы спрашивали об ассоциациях, и мне пришло в голову… – растерянно проговорил стармех. – Это глупо?

– Нет ничего глупого. Откуда у вас эта ассоциация? С чем она связана?

– Не знаю. Но если вспомню, доложу.

– Хорошо. Что-нибудь ещё?

Динамики молчали. Я обернулась к Хоку, он пожал плечами и покачал головой.

– Ясно, – вздохнула я. – Капитан Абрахам, когда закончите с обломками, пропустите эту запись через базы информатория и библиотеки. Меня интересуют все логические, лингвистические и графические параллели.

– Слушаюсь, капитан, – раздался негромкий чувственный голос рыжей амазонки.

Я выключила микрофон и вернула его на пульт, после чего обернулась к Зире Кхан.

– Что у нас за бортом?

– Ничего. Обычный межзвёздный вакуум со всеми присущими ему показателями. Радиационный фон средний, гравитационный поток направленный. Наша скорость ориентировочно две астрономические единицы в час.

– Понятно…

– Может, ещё раз попробуем? – обернулся ко мне Булатов.

– Если это, как говорит доктор Дакоста, создание тёмного разума, то стоит нам начать сопротивление, воздействие тут же будет адекватно увеличено.

– И что делать?

– Посмотрим, что нас ждёт по ту сторону воронки.

Но время шло, а за окном ничего не менялось. Мы хмуро и терпеливо взирали на экран. Показания за бортом тоже оставались прежними.

От раздумий меня отвлёк сигнал радиобраслета. На экране появился Джулиан.

– У тебя есть идеи? – встрепенулась я.

– Нет, – покачал головой он. – У вас всё тоже?

– Никаких изменений.

– Может, пообедаем?

Я усмехнулась.

– Зов природы сильнее всех остальных голосов?

Хок тут же развернулся вместе с креслом.

– Иди, что здесь торчать. Если что-то случится, я тут же сообщу.

– Ладно, – согласилась я. – Иду.

Я вышла из отсека и направилась в ресторан. Проходя мимо двери, ведущей из коридора в кухню, я увидела, что она открыта.

– Пока я готовила обед, у меня был включён компьютер, и я всё видела, – сообщила Бетти, подходя к порогу – У нас проблемы?

– Нет. Проблемы предполагают необходимость их решать. Пока мы в ожидании проблем.

– Ясно, – кивнула она.

Я хотела пройти дальше, но остановилась.

– А вы знали про это задание?

– Конечно, – подтвердила она. – Но я и подумать не могла, что Елизарий скроет эту информацию от вас. Файл находился в вашей служебной папке. Понятия не имею, как он взломал код доступа, чтоб внести в неё изменения, – Бетти печально усмехнулась. – Он ещё больший дурак, чем я думала. Надеюсь, мы не слишком сильно влипли из-за его глупости?

«Возможно, по самое некуда», – подумала я, но вслух осторожно сказала:

– Время покажет.

Она кивнула.

– Обед остыл, но я сейчас разогрею. Старпом и доктор МакЛарен с вами?

– Доктор МакЛарен, – подтвердила я. – А старпом в командном на вахте. Покормите их там.

– Сейчас. Микки, где ты, маленький лентяй? Помоги мне!

Я вошла в ресторан и села за наш столик. В зале было тихо и пусто. Только двое стрелков потягивали матэ из калебанов, да меланхолично жевал салат грустный Тилли Бом.

Только спустя минуту я заметила в самом дальнем углу бледное лицо человека в чёрном. Он сидел, поставив на стол локти сцепленных в замок рук и положив на них подбородок. Перед ним стояла чашка с остывшим кофе. Из кухни примчался Микки и, расставив на нашем столике тарелки, кофейник и две чашки, умчался прочь, не забыв перед этим раскланяться.

Потом появился Джулиан. Он подошёл к столику и, нагнувшись, поцеловал меня в щёку. Сев, он развернул салфетку и изящным жестом бросил её на колени.

– Что у нас сегодня?

– Омлет и оладьи из синтетической печёнки с тушёной капустой. И твое любимое печенье с корицей.

– Какое приятное совпадение…

– Это совпадение?

– Может, и нет, – беспечно пожал плечами он. – Может, я и проговорился, что люблю такое печенье. Это неважно. Несмотря на упадочное настроение окружающих, у меня сегодня разыгрался аппетит. Наверно, это следствие моего полного невежества в делах космических путешествий. Ситуация, действительно, так безнадёжна?

– Понятия не имею, – пожала плечами я. – Нужно дождаться дальнейшего развития событий и тогда, может быть, нам и удастся это понять. Честно говоря, после просмотра этой записи, мне пришло в голову, что, поскольку нашим заданием, по сути, является не поиск пропавшего патрульного, а эта воронка, возможно, нам бы и пришлось в неё сунуться. Но когда идёшь на это осознанно, не так обидно.

– Конечно, я готов сам прыгнуть на дно могилы, но не позволю, чтоб меня туда тащили, – процитировал он.

– Только не надо про могилы.

– Как скажешь.

Мы принялись за еду, а я тем временем то и дело бросала на него заинтересованные взгляды.

– Скажи честно, – проговорила я, когда он разлил кофе по чашкам, – у тебя у самого возникли какие-нибудь мысли относительно этой записи?

– Пока ничего, заслуживающего внимания. Но я думаю.

– Хорошо, – вздохнула я, – потому что у меня такое чувство, что об этом думаем только мы с тобой.

– Интересно, о чём думает мальтиец?

– Иди, спроси, – я взглядом указала в угол, где Дакоста уже минут двадцать сидел, не меняя позы и устремив глаза в пустоту. Джулиан заметил его и покачал головой.

– Да, ему сейчас не позавидуешь. Странно, что ему ещё не намылили шею.

– Пытались. Но что бы это изменило?

– Ничего, только мне лишняя работа, – он какое-то время смотрел на своего коллегу. – Знаешь, мне его даже жалко стало. Наверно, стоит подойти.

В этот момент Дакоста вздрогнул, словно почувствовал наши взгляды, и посмотрел в нашу сторону. Потом поднялся и направился к нам.

– Сам идёт… – тихонько прокомментировала я.

Дакоста подошёл и остановился возле нашего столика.

– Разрешите? – спросил он.

– Присаживайтесь, – кивнула я.

Он сел и задумчиво посмотрел на меня.

– Я всё испортил? Я погубил всех?

– Пока сложно говорить о последствиях… – произнесла я. – Возможно, нам удастся выкрутиться.

Он перевёл взгляд прозрачных глаз на Джулиана.

– Вы меня презираете, МакЛарен?

– А вы ведь больше всего боитесь презрения, гордый человек? – усмехнулся тот. – Нет, не презираю. Честно говоря, я вам завидую.

– Завидуете? Чему? Моему позору?

– Нет, не позору. Я завидую тому, доктор, что вы с вашими знаниями и в вашем возрасте умудрились остаться ребёнком. Капризным и жестоким, но всё же ребенком. В каком же чудесном мире вы там живёте? Но не беспокойтесь. Это пройдёт. У вас ещё есть надежда поумнеть и повзрослеть.

– Странно слышать это от вас, ведь вы моложе меня.

– Настоящий возраст измеряется не годами, а страданиями и свершениями.

– Да, я где-то читал об этом.

– Об этом часто пишут. Хотите кофе?

– Не откажусь. Мой остыл.

Дакоста нажал кнопку на боковой стороне стола и произнёс:

– Микки, принеси чистую кофейную чашку.

Микки примчался с чашкой и, грациозно составив её с подноса на стол и поклонившись, умчался в кухню. Дакоста посмотрел ему вслед.

– Может быть, вы и правы, в чём-то я остался ребенком. Такое бывает. Кажется, что ты всё делаешь верно, что ты прав, ты на коне, а потом вдруг видишь, что конь деревянный, и едешь ты вниз по лестнице как раз в направлении стены. Попробуйте понять меня, этот корабль – дело всей моей жизни. Я занимаюсь этим проектом десять лет. Ради него я забросил свою работу, пошёл учиться на медицинский факультет, занимался в госпиталях и Центре психической реабилитации. Я думал, что я имею право руководить своей работой. Ведь это важно, держать всё под контролем. И вдруг всё начало утекать у меня сквозь пальцы. Те, кто поддерживал мои начинания, вдруг были задвинуты в тень молодыми и амбициозными людьми, которые понимали суть проблемы, но изначально не были согласны с нашей концепцией. Я уверен, что замена Лейда – это их рук дело. Мало того, что меня перевели со старпома на врача, так и в лазарете мне пришлось потесниться. И кто я здесь?

– Как показал сегодняшний день, вершитель судеб, – ответила я. – Можете гордиться.

– Простите, – он уронил голову на бледные тонкие руки и тяжко вздохнул. – Я понятия не имел, к чему это приведёт. Я просто хотел оставить за собой право решающего голоса.

– На что вы надеялись? – воскликнула я. – Вы ведь не умеете летать в космосе. Вы не знаете его законов, его опасностей, вы не знаете, что он собой представляет. А это просто холод и пустота. Это вечное и равнодушное ничто, живущее по своим собственным законам, для которого тридцать человеческих душ в металлической банке значат не более чем обычный булыжник того же размера. Люди, которые поддерживали ваши начинания… Что они понимали в космосе? Они летали когда-нибудь? Они спасали кого-нибудь? На их глазах взрывались звездолёты с десятками живых людей на борту? Они вылавливали в невесомости обледеневшие тела погибших? Что они знают о жизни и смерти здесь, в этой ледяной бездне?

– Согласен, – кивнул он. – Может, ни я, ни они ничего не понимаем в космосе, но есть вещи, в которых мы понимаем, но не понимаете вы. То, ради чего мы всё это затеяли. Вы умеете летать в космосе, а мы знаем, как бороться с тёмными силами. Так почему бы каждому из нас не заняться своим делом?

– Бороться с тёмными силами? – переспросила я. – Что вы, мальчик, знаете о тёмных силах? Вы, родившийся и выросший на светлой и благополучной Земле. То, что вычитали в своих гримуарах и инкунабулах? Да вы хоть раз видели хоть одного демона, не говоря уж о битве с ним?

Его глаза обиженно и упрямо сверкнули:

– По крайней мере, я знаю, что делать, если увижу его. И я иду на эту битву не с пустыми руками. У меня есть оружие: этот корабль и этот экипаж.

– Экипаж – это не оружие, – отчеканила я. – Это живые люди. И что вы называете экипажем? Этих разобщенных, измученных и напуганных людей? Экипажем они станут, когда будут называть друг друга по именам, когда будут понимать друг друга с полуслова и полувзгляда, и когда каждый будет готов отдать жизнь за каждого и за общее дело. А пока у вас нет экипажа.

– Вы думаете, что вы своей демократичностью добьётесь большего? Это не обычные люди, это уникумы. Каждый из них в чём-то превосходит вас, и когда они поймут это, они возьмут над вами верх. Их можно держать в узде только страхом.

– Зачем вы пошли на медицинский факультет, доктор? – неожиданно спросил Джулиан. – Если вы собирались стать командиром корабля или старпомом, почему не пошли в космошколу, или где там ещё учат на эти специальности? Чтобы разобрать этих людей на винтики, и знать на какую кнопку нажать, чтоб они выполняли ваши команды? Вы думаете, что знание анатомии и методик лечения достаточно, чтоб быть врачом?

– А что ещё нужно, по-вашему, доктор?

– Милосердие.

Дакоста вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Мне говорили об этом на факультете. Но милосердие – это не совсем то, что нужно воину.

– Ошибаетесь, это именно то, что нужно воину с тёмными силами, потому что его главное оружие – не звездолёт. Его оружие – свет. Подумайте над этим.

Дакоста какое-то время задумчиво смотрел на него.

– Странный вы, МакЛарен. Говорите так, будто сами всю жизнь боролись со Злом. К тому же такая загадочная личность… Скажите тогда, почему вы занялись медициной?

– Потому что вся моя семья, все мои родные умерли от чумы. А я по какой-то нелепой случайности остался жив.

Дакоста пристальней взглянул на него.

– Где это было? На какой планете?

Джулиан покачал головой.

– Это не имеет значения. Теперь той планеты больше нет.

– Я сирота и бродяга, – как-то странно пробормотал Дакоста. – И всё, что у меня есть, это сердце, которое я раздаю всем, кого встречаю… Ладно, наверно, вы и здесь правы. Я неправильно вёл себя с экипажем и добился всеобщей ненависти и больше ничего. Просто, в какой-то момент я посчитал, что я умнее других. Подумал, что если применить к ним меры воздействия, которые давно забыты, они не будут знать, как противостоять этому.

– Как вы думаете, почему эти меры воздействия оказались забыты? – усмехнулась я. – И с какой целью человечество вообще забывает подобные вещи?

Он перевёл свой задумчивый взгляд на меня.

– Командир, скажите, теперь, когда вы знаете, что за люди у вас на корабле, вы не боитесь их?

– Нет, не боюсь, но постараюсь быть осторожной.

– Хорошо… – он налил кофе в свою чашку и замер, не донеся её до рта. – Вы отдадите меня под трибунал?

– Это не в моей компетенции. Но рапорт и записи бортового журнала будут переданы командованию в любом случае.

– Я не возражаю. Я только прошу вас дать мне возможность исправить то, что можно исправить, и сделать то, что я смогу сделать.

– Только в том случае, если вы не будете заниматься самодеятельностью, а станете действовать как член этого экипажа.

– Это я могу обещать, – произнёс он. – Самодеятельности с меня хватит.

«Поглядим», – скептически подумала я.