Текст книги "Кого не взяли на небо (СИ)"

Автор книги: Клим Мглин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 52 страниц)

– И? – в голосе Элис появилось острое любопытство.

– И создала новое оружие.

– Хм, – Элис уставилась на кучу роботов, – Мама будет очень недовольна.

Кортни вытянула вперёд обе стальные руки и издала высокий шипящий звук. С кончика её пальцев сорвалась прозрачная мембрана, превращаясь в подобие разрезанного мыльного пузыря. Вибрирующая полусфера обрушилась на роботов. Оглушительный грохот, лязг, скрежет и столб пыли. Свет в зале погас.

– Как выстрелить из пушки, заряженной картечью по полю с одуванчиками, – Элис включила фонари и теперь осматривала невнятную кучу, лежащую на месте боевых киборгов.

– Я назвала это оружие «Молотом Тора», – гордо произнесла Кортни, – Тебе понравилось, сестричка?

– Очень, – в голосе Элис звучало искреннее восхищение, – Но мама будет очень недовольна.

* * *

По огромной зелёной лужайке понуро тащились две странные газонокосилки, оставляя после себя широкие полосы аккуратно подстриженной травы.

– Надо было рассказать маме о «Молоте Тора», – посетовала первая, – Тогда бы нас не наказали.

– При таком раскладе, милая Элис, ты бы немедленно поехала на войну, а меня бы заставили разрабатывать новое оружие. С утра до вечера, – вздохнула вторая.

– И что теперь будет? – упавшим голосом спросила первая.

– Мы будем подстригать траву, – скорбно ответила вторая, – Мы будем стричь её до вечера, а утром продолжим. Мы будем прекрасно работать, а когда мама подобреет и вернёт нам наши руки, я сломаю эти стены «Молотом Тора» и мы с тобой немного прогуляемся перед разлукой. Ты же хочешь посмотреть мир, прежде чем отправиться на войну?

– Да, Кортни, – обрадовалась первая.

– А может, мы и не поедем ни на какую войну: погуляем немного, найдём тихое местечко и вернёмся за мамой: нам будет хорошо втроём. Согласна, Элис? – спросила вторая.

– Прекрасный план, сестричка, – отозвалась первая,– Война – говно, я хочу снова стать пожарником и играть на сцене.

Газонокосилки смолкли. Жужжа и пощёлкивая, они двинулись вперёд, оставляя за собой терпкий аромат свежескошенной травы.

Глава двадцать третья. Conspiracy. Часть вторая

– Крупица здорового юмора всегда приходится к месту, – заключил Люцифер, – Теперь всё встало на свои места: забрать моего гостя могли только эти старые хитрые лисы с заснеженных пиков Гималаев. И, прошу заметить: они не просто изъяли Джека из публичного чистилища, а умыкнули паренька прямо из приёмной в моих личных апартаментах. Тебе несказанно повезло, милая Кортни: твоё воплощение в виде очередного Джека в посмертии подвернулось под руку самому Джингпа Вангьялу Олмо – значит всё-таки сработало последнее, потаённое зерно благой кармы, глубоко сокрытое в твоём, вечно охваченном больным сумраком, сознании.

– Это было не совсем так, Владыка Ада, – потупилась Кортни, – Будучи последним Джеком я часто размышляла: а всё ли я правильно делаю, и главное зачем я это делаю? Кто заставляет меня творить эти мерзости? А вдруг есть Бог и есть Дьявол? Но больше всего мне нравилась идея чистого пространства ума: Нирвана – вот единственный для меня способ вырваться из порочного круга моих ужасных жизней.

– Прошу прощения, дорогая – я поправлюсь, – Князь тьмы нежно огладил девушку вдоль спинки, – Потаённое зерно оказалось намного больше, чем я предполагал. Похвально.

Люцифер развернулся к Ютте Аулин:

– А что случилось с тобой, женщина? Как ты умудрилась превратиться в этакое чудовище? Я чувствую в тебе бурлящую энергию созидания – материнство, забота, защита – вот, что тобой движет... Но эта, блять, королева ксеноморфов – по-моему, так перебор.

– Тащемта, тута ситуация непростая: не прослеживается кармической последовательности причины-результата. Она просто укололась. Я сам видел: какая-то невозможная хрень ужалила её в пятку, – подал голос Трабл.

– Понятно,– печально вздохнул Люцифер, – Всего один укол может легко сломать тебе остаток жизни, превратив в мерзкое отродье.

– Ты можешь ей помочь, Сатана?

– Нуу,– протянул Князь, – У вас же нет душ... Ваши развитые умы давным-давно отринули эту мифологическую субстанцию. И что я получу взамен?

Он задумался:

– Хотя вы могли бы оказать мне неоценимую услугу: понимаете, моя возлюбленная, Упуаут, оказалась в серьёзной опасности...

– Эй ты, Искуситель! – Дай Патрон возбуждённо тыкал куском угля в раскрытый гримуар, – Тут кое-чего нарисовалось, и, если я не ошибаюсь, речь идёт как раз о твоей зазнобе.

Мужчина в охотничьем костюме старомодного покроя, женщина без лица в просторном балахоне, два измождённых отшельника и нарисованная актриса сгрудились возле каменной глыбы, на которой возлежала огромная открытая книга.

Их взглядам предстала следующая картина: на изогнутом полумесяце песчаной косы, что хищным серпом взрезала свинцовые воды северного моря, творилась невнятная фантасмагория: у подножия маяка, гордо вознёсшего коронованную главу в хмурые небеса, залитые ровным, призрачным свечением, сгрудилась жалкая кучка нереальных персонажей.

Пятеро рыжебородых викингов с синюшными лицами лежалых мертвецов держали ровный строй разноцветных щитов, прикрывая передок могучего танка. На броне означенного, аккурат под самым орудием, свесив вниз ноги в мохнатых тапочках, сидел заросший бородищей, белокурый гигант, грозя небесам стволом крупнокалиберной снайперской винтовки. Слева и справа по броне танка расположились некие леди и джентельмены в строгих нарядах викторианской эпохи: кровососы изнывали от жажды, скрежеща острыми когтями по обшивке «Леопарда». Горбун, кривушка и дурочка с выбритыми висками – все трое в средневековых бригантинах, щедро проклёпанных серебряными распятиями – нервно теребили рукояти полуторных мечей, вожделенно взирая на вурдалаков. За спинами инквизиторов расположилась другая трёшка: две милые близняшки-тинэйджеры и мужчина, напоминающий чопорного эсэсовского офицера, скалили ужасающие кривые акульи зубы, облизываясь на фигуры божьих санитаров. На башне танка, на самом люке, широко расставив тощие ноги, стоял мертвец, чью полуистлевшую голову покрывала стильная красная шапочка норвежских китобоев. Шесть усохших мумий в промасленных комбинезонах окружали его плотным кольцом. Ходячий труп сжимал в руках древко древнего штандарта, что плескал по ветру длинными лохмотьями изодранной ткани. С выцветшего полотнища многообещающе скалился лик Большого Серого Волка. Перед стеной щитов, схематично размалёванных воронами, волками и медведями замерла корпулентная африканская дама – вся в чёрных косах и золотых цацках, а рядом с ней застыла высоченная, нескладная девушка. Кончик её клинка слегка подрагивал, указывая в сумрачные небеса.

– Это она? – спросила Ютта: чудовище избавилось от уродливого яйцеклада и теперь покачивалось рядом, настороженно внимая картинам нового Откровения.

– Она самая, – проникновенно вздохнул Люцифер, – Давай ногу, Ютта, полечим тебя, пока не началось.

Та послушно подняла заднюю конечность, напоминающую уродливую лапку саранчи. Князь ухватил один из жутких шипов и сильно дёрнул. Издав пронзительный писк, королева ксеноморфов тут же исчезла, поглощённая клубами едкого дыма. Когда смог осел, на листах гофрированного железа лежала свернувшись в комочек обнажённая смуглая женщина. Она слабо постанывала. Люцифер снял охотничью курточку и прикрыл ей тело мученицы.

– Спасибо, бро, – локтя нечистого коснулись грязные пальцы нового пророка, – Походу началось, – Трабл кивнул на распахнутые страницы.

Хмурые небеса, освещённые радужным спектром, разошлись отвратительной прорехой; из алой норы посыпались мутные белёсые силуэты – они сбивались в плотную грозовую тучу, нависающую над «Леопардом»

– Танкистам и пехоте пиздец, – пробормотал ДайПатрон.

– Теоретически да, – возразил Люцифер, – За три тысячи лет Упуаут не проиграла ни одного сражения, а воевала она каждый божий день. Однако сегодня это точно случится, если мы не вмешаемся.

– Вы только посмотрите, – сексуальный голос Кортни дрожал от волнения; совершенным пальцем андроида безликая роботесса тыкала в морду полуголого йети, что приник щекой к прикладу гагантской винтовки, – My shaggy giant (Мой лохматый гигант)!

– Тварщ сержант! – одновременно выдохнули поражённые Трабл и ДайПатрон.

– Монакура Пуу, собственной персоной... – томно покачала головой Ютта Аулин, уже оклемавшаяся и присоединившаяся к зрителям.

– Это чего за хер лохматый? – поинтересовалась Элис, – Он выглядит опасно и жутко притягательно.

– Возможно ты мне не поверишь, милая, – произнёс ухмыляющийся Люцифер, – Но этот отморозок – последний из воплощённых Бодхисаттв в этом мире, он уже давно остановил колесо Сансары и больше сюда не вернётся.

– Мы должны помочь им! – вскипела Кортни.

Князь тьмы внимательно всмотрелся в чёрный проём её капюшона:

– Возможно, это твой шанс: там есть некто, способный помочь тебе забыть кошмар твоих прошлых жизней.

– Я просто хочу им помочь, – надулась роботесса.

– Она влюбилась в этого гиганта семь лет назад, будучи маленькой невинной девчушкой, – в голосе Ютты звучала укоризна.

– Ладно-ладно,– Люцифер примирительно поднял вверх ладони, – Приятно что мне не пришлось вас ни упрашивать, ни запугивать, ни подкупать: вы сами предложили свою помощь.

– Дык Монакура ж... – промямлил Трабл.

– Да-да,– понимающе молвил лукавый, – Запутанное хитросплетение причудливого узора кармы, в связи с чем возникает следующий вопрос: если отбросить неясные интриги Авадонны, то кто верховодит Роем?

Князь мира сего воззрился на краснокожую женщину из североамериканского племени чероки.

– Не угадал, – ответила та, – Никто не смещал Губителя: он использовал меня для увеличения популяции своих кузнечиков, однако ж вот она, – Ютта указала на нарисованную девочку, – Настолько запугала этих несчастных, что они и носа из своих нор высунуть не смеют. Саранча Апокалипсиса рядом – пришли, как только ты переступил порог Кладезя Бездны, но считают что им лучше не показываться никому из нас на глаза. Хотя я уверена: в случае опасности они будут остервенело защищать свою новую повелительницу.

– Да ладно, мама, – Элис театрально плеснула руками, – Я уже давным-давно никакой не киборг, просто актриса своего собственного театра.

– Ваши боевые тела Swords-тамплиеров сохранились? – прищурился повеселевший Князь.

– Я сконструировала кое-что получше, – загадочно шепнула Кортни, – Ты поможешь нам, моя половинка?

– Слово старшей сестры для меня закон, —поджала губки Элис.

– Тогда призови Рой – нам надо торопиться, – Люцифер потёр рога набалдашника; сатир нежно хрюкнул.

– Постой-постой, враг рода человеческого, – нахмурился Дай Патрон, – Что-то ты мухлюешь: Монакуру нам приплёл, сказочку любовную, а ведь всем известно, что ты повелеваешь несметными легионами падших ангелов – толпами остервенелых, закалённых в пламени ада безжалостных бесов. Так где ж твои бойцы? Почему ты хочешь помочь своей возлюбленной руками третьей, сторонней силы? Да и к тому же – не хочу оскорбить твои чувства – но влюблённый Дьявол – звучит просто смешно.

– Дак вот и я про тож, – пробормотал Люцифер, – В Аду полным-полно могущественных духов, что пали вместе со мной, и они, надо признаться, всецело разделяют твою точку зрения, уважаемый ДайПатрон. Легионы же демонов – вовсе не мои рабы. Вы, блять, Толкина начитались? Это свободные, гордые сущности: идейные революционеры, утончённые отморозки, кровожадные, развратные чудовища – они никогда не впишутся в явный блудняк просто потому, что я так сказал. Могли бы воодушевиться идеей нового Апокалипсиса...

Люцифер уважительно глянул на гримуар:

– Но, даже в этом случае, необходимо придерживаться олдскульных, общепринятых канонов, дабы завоевать их расположение. А по упомянутым канонам в акте втором на сцене появляется именно Рой. И, кстати, я заключил сделку со своими бывшими братьями – предводителями небесного воинства. Я обещал им свою помощь в убийстве Упуаут. Однако, как и подобает Князю лжи, я собираюсь коварно ударить войско ангелов в спину.

– Никто не знает, кого Князь лжи собирается ударить в спину, – сплюнул ДайПатрон, – Я пойду туда ради сержанта, но знай: я буду рядом и присмотрю за тобой. Веришь-нет: я – атеист: мне сам чёрт– не брат и всё похуй. А если и верю во что-то сверхъестественное, так вот он мне всё рассказывает, – и старикашка указал на второго клошара.

– Смарите, – радостно взвизгнул Трабл, тыча пальцем в книгу.

Ствол «Леопарда» медленно поднимался.

– Жаль звука не прибавить, – улыбнулся Люцифер, – Сейчас начнётся веселье.

* * *

– Монакура, мой хороший... – йолино правое веко конвульсивно дёргалось, левая же скула и вовсе лопнула: из-под повисших ошмётков кожи наружу выбился серый жёсткий мех.

– Как это называется... – Упуаут нетерпеливо тряхнула головой: эбонитовое плечо стоящей рядом Сехмет покрылась капельками крови: богиня жадно слизала их длинным кошачьим языком.

– Артподготовка, – ухмыльнулся сержант Волчьего Сквада, – Будет исполнено, товарищ лейтенант.

Кулак размером с волейбольный мяч впечатался в броню:

– Огонь, бро. Уважаемые пассажиры, во избежании падения держитесь, пожалуйста, за поручни.

Ствол орудия изрыгнул лепестки пламени: «Леопард» содрогнулся, пассажиры поперхнулись, кое-кто слетел прочь. Неупокоенный фараон Джет даже не пошатнулся. Грозовое облако небесного воинства разорвало в клочья: чёрный дым, белые перья, алые брызги.

– Отлично сработал, Скай!

Монакура Пуу ещё раз плавно нажал спусковой крючок снайперской винтовки и постучал по стволу орудия. Люк на башне приоткрылся, явив бледную татуированную рожу, окаймлённую сальными прядями волос. Нога фараона Джета задралась вверх, будто у кобеля, что метит территорию.

– Неплохо-неплохо, боец. Оказывается ты не только умеешь щипать гитарные струны да тискать мёртвых девок по могилам. Как называется игруха с помощью которой ты научился так виртуозно стрелять?

– Канадский боевой симулятор, – ответствовал лив, – Натовский тренажёр – захвачен вместе с базой под Адажи, помнишь, Соткен?

– Помню, – ответила кривушка, тыча в небо мечом – братом-близнецом йолиного клинка, – Жаль, что там не оказалось ядерной боеголовки – она бы сейчас нам весьма пригодилась.

Небесная дыра – сиреневая по рваным краям и алая в глубине – изрыгнула новое копошащееся облако воинственных небожителей.

– На этом наше преимущество закончилось, – констатировал сержант, – Сейчас они изменят тактику: бросятся врассыпную и попытаются добраться до нас.

– Твои бы слова да Богу в уши, – шипели мучимые жаждой кровососы, – Мы больше не можем ждать.

Новый отряд ангелов плотно сомкнул ряды, зависнув аккурат возле распахнутого космического лона.

Фараон Джет топнул ногой: крышка люка впечатала Скаидриса обратно в чрево танка.

– Идиоты, блять, – хохотнул сержант, меняя винтовочную обойму, – Скай, ну ты знаешь, что делать.

Залп и сумрачная радуга небес вновь покрылась обугленными перьями и кровавыми ошмётками, а дырка в космосе снова исторгла свежий отряд воинов Рая. Эти, однако, не торопились превратиться в пушечное мясо – ангелы прыснули в разные стороны, будто мотыли, спасающиеся от струи дихлофоса.

– Они тебя услышали, верзила, – Теофил Рух спрыгнул вниз: кривые ноги, обтянутые кожаным трико, по щиколотку погрузились в белый песчаник, – Невенка, пойдём ближе к Селести – Святая инквизиция должна держаться вместе, а я не подписывал приказа об увольнении сеньоры Лупастер. Ты с нами, mio cuore?

Соткен неуклюже плюхнулась на брюхо и сползла вниз, цепляясь за ржавые гусеницы «Леопарда». Невенка поймала кривушку и осторожно поставила на землю, будто большого плюшевого медвежонка.

– Ваш танец, Дети Ночи, – коренастая фигура Сехмет дрожала, изменяясь; фигуры вампиров рвались в чёрные клочья, и вот уже вихрь нетопырей взмыл вверх – облепил белые силуэты, что низверглись вниз со всех сторон.

Некоторое время мыши драли ангелов в воздухе – ожесточённо, подчистую. На головы бойцов сыпалась лишь килотонны перьев, измазанных кровавой требухой. Вурдалаки ревели, хлюпали, чавкали и плакали от счастья – так велик был их голод. Дохлые викинги нарушили строй, подняв щиты над головой Госпожи – мерзость с небес вмиг залепила морды нарисованных зверушек. Сехмет, приняв облик львицы, носилась по небу жёлтыми росчерками – в рыке прародительницы кровососов слышались нотки насыщения.

– Надо было покормить эту кошку перед битвой, – голос фараона Джета просыпался струйкой песка, – Сейчас они отожрутся и отвалятся, аки насосавшиеся клещи.

– Угу, – согласился Монакура: точными выстрелами сержант невозмутимо сокращал популяцию небожителей.

Йоля промолчала, лишь коротко рявкнула на скандинавов – стена щитов, измазанных ангельскими кишками, снова воздвиглась неодолимой преградой, защищая танк.

Спустя несколько ударов сердца так и случилось: кровососы, утолив жажду, немного пообмякли, приняв обычный облик, а врагов всё прибавлялось. Теперь уже чёрные фигуры вурдалаков, окружённые белым сиянием, тяжело падали вниз.

– Пойдём, может, полетаем – классикам поможем, – неуверенно предложила Флёр, и это была именно Флёр – огромная синяя «F», намалёванная на её косухе, не давала повода для сомнений.

– Похоже придётся, – без энтузиазма отозвалась Арманда – близняшка щеголяла оранжевой «А».

– Никто, блять, больше не летает! – Йолин голос напоминал волчий вой – взгляд жёлто-зелёных глаз устремился на крышу домика, где сияла маленькая Сигни, окружённая тремя лохматыми ведьмами.

– Ты нам поможешь, малышка?

Стройная женщина в облегающем алом платье присела на корточки возле девочки.

– Я посвечу вам, тётя Морри, но не более того, – шмыгнула носом просветлённая дочь ярла, – Пустота не убивает – Пустота создаёт.

– Да будет так, пробуждённая, – три кельтские богини в унисон поклонились маленькой девочке, – Добавь нам слегка света, и мы сами надерём эти курячьи жопы.

Сигни сложила губки трубочкой и слегка дунула вверх: небо ещё ярче расцвело радужными оттенками. Морриган поднялась на ноги и вскинула ладони к небесам. Просторные рукава сползли вниз, обнажив изящные руки, перевитые сложными узорами искусных татуировок. С кончиков чудовищно отросших ногтей сорвались жуткие клубящиеся сгустки, что вмиг растворились в пространстве, обратившись вязким туманом, окутавшим небесных воинов. Ангелы вязли в нём, словно мухи в густом киселе. Их белоснежные перья дымили, обугливаясь – осыпались вниз струйками пеплами; прямые мечи, искрящиеся небесно-голубым светом, тускнели; гордые лица искажались гримасами боли и стыда. Новый поток небожителей, извергнутый космическим влагалищем, ломая облысевшие крылья, покрытые мерзкой, синюшной кожицей, рухнул на песчаную косу, объятую седым маревом, словно ложка соли в густую пену кипящей похлёбки.

– Придержи их, Морри, – вперёд выступила рыжеволосая красавица в платье оттенков жухлой соломы, – Я приправлю нашу курочку.

Маха исполнила движение сеятеля, широко взмахнув рукой. Горсть семян слетела прочь с её руки, вмиг превратившись в сноп ядовито-зелёных искр, а те, в свою очередь, обратились сонмом изумрудных пичужек, что окутали дымящиеся фигуры ангелов, словно жадная плесень, пожирающая белёсую головку сыра. Чудовищные насекомые лезли в рты, забивали ноздри и уши, прогрызали глазные яблоки: поле битвы наполнилось криками боли и страданий.

– Эти твари напоминают пиранью с крыльями, – улыбнулась нагараджа Пиша, рассматривая павшую с небес птаху, и, разглядев, немедленно проглотила.

Рухнувшие на землю ангелы неуклюже поднимались на ноги, беспомощно хлопая ощипанными крыльями; потрёпанное небесное воинство смыкала плотные эльфийские шеренги – ощетинившись копьями, они ринулись в атаку на кучку злоодеев столпившихся возле танка.

– Полюбуйтесь на этих дятлов, – Монакура Пуу презрительно сплюнул сквозь зубы, – Реально долбоёбы: воюют по старинке, а современную тактику ратного дела постигать не желают.

Он глянул вперёд на упругую женскую задницу, обтянутую полоской ткани, что маячила в щелях меж сомкнутых щитов пятерых дохлых викингов.

– Эй вы, драконы моря, – возвысил голос сержант Волчьего Сквада, – И ты, Йоля, в смысле госпожа лейтенант, а ну-ка посторонитесь.

Громадный кулачище вновь впечатался в броню:

– Скай, продолжай хуярить из пушки, а ты, Хельги, займи место пулемётчика, и, сынок, вот тебе мой приказ: ты должен убивать одной пулей десяток этих бесполых пидоров, иначе означенный курятник неминуемо доберётся до танка, и нам, тащемта, реально пиздец, и никакое кунг-фу не поможет.

* * *

– Они гибнут, Микаэль...

Архистратиг не ответил – застыл, безмолвно внимая бойне, происходящей внизу. Архангелы устроились на вершине маяка – скрывались за прутьями ограды, напоминающей ржавый королевский венец.

– Мы погорячились, бросив в бой наших братьев, – снова подал голос Габриэль, – И недооценили Упуаут.

– Она грязно воюет, – хмуро отозвался Микаэль, – Я вызвал её на честный бой, но она воспользовалась этими сатанинскими уловками. Мы уже должны были победить...

– Но не победили... – Габриэль осторожно пригладил пёрышки друга, – Мы сыграем по её правилам – настало время призвать праведников.

– Видит Бог, я хотел справедливого поединка, – снова повторил Микаэль; в руках архангела блеснул золотой горн – он протянул его Габриэлю.

– Ты слишком добр к своим врагам, мой милосердный брат, – женские губки архангела плотно прихватили мундштук горна, – Надо было сразу так поступить.

Пространство, расцвеченное радужным сиянием, наполнилось протяжным трубным зовом. Шеренги ангелов, уничтожаемые взрывами и пулемётными очередями, дрогнули, остановились, попятились назад. Космическая дыра извергнула очередной белёсый сгусток и кельтская скверна окутала вновь подоспевшую порцию свежего мяса. Но едкого тумана не хватило на всех: десятки, сотни белых фигур сыпались, как из рога изобилия. Сине-алый портал и полуостров с маяком превратились в перевёрнутые песочные часы. Упавшие вниз не успевали подняться на ноги: их придавливало новыми телами – эта копошащаяся груда взрывалась снопами чёрного дыма и дымящиеся ошмётки разлетались, будоража морские волны – свинцовая вода покраснела от крови.

* * *

И вот орудийное дуло выплюнуло язычки пламени в последний раз, а пулемётный ствол ругнулся напоследок и тоже замолк. Люк под ногами фараона Джета пришёл в движение. Неупокоенный некоторое время сопротивлялся, но две пары рук – одна загорелая и мускулистая и вторая – бледная, покрытая татуировками – столкнули владыку с пьедестала. На хмурых щах, из недр танка, выбрались последний на Земле лив и скальд-попаданец.

– Боекомлект – ёк, – отрапортовал Скаидрис.

– Всё хорошее рано или поздно заканчивается,– кивнул ему Монакура Пуу.

– Пушки – это хорошо, – произнёс Хельги, – Но теперь мне просто необходимо ощутить капли дымящейся крови на своём лице.

Он поудобнее перехватил свой скандинавский меч и спрыгнул вниз.

– Здарова, конунг, – юноша отвесил крепкого леща мёртвому Туи, но ярл даже не пошевелился – пятеро викингов продолжали держать нерушимый строй щитов.

– Давай сюда, бро, – махнул он Скаидрису, – Мы всё ж – лучшие воины в Мидгарде.

Лив, вооружённый сапёрной лопаткой, присоединился к другу и его дохлым соплеменникам.

Белёсая груда тел, завалившая косу перед маяком, растянулась, расползлась: обугленные, перемазанные собственной кровью и сажей, небесные небожители поднялись на ноги и ринулись вперёд. Но это были не ангелы. Последние разомкнули шеренги, пропуская вперёд свои гротескные пародии. Те бросились в атаку, размахивая прямыми мечами, изогнутыми ятаганами и узкими кхопишами. Их бледную, прозрачную, как у червей, кожу, прикрывали жалкие лохмотья, пряча ярко выраженные половые признаки. Чудовища обеих полов имели крылья: не ангельские, орлиные, но кожистые, рваные, словно у нетопырей. Мутные бельма закрывали их глаза.

– Что это за чушь? – в хриплом женском голосе, искажённом чудовищным арийским акцентом, дребезжали нотки стальной истерики, – Я это, блять, одна вижу? Я – перекрытая в дрова старая наркоманка, серийная убийца и извращенка, вижу всё это одна, и, тем не менее, лишь единственная из вас всех способна признать: всё происходящее – нелепый сон, или образы посмертия. Скорее всего, мы все умерли, тогда, семь лет назад, а планетаЗемля исчезла, уничтоженная Апокалипсисом. И теперь мы, – кончик датcкого полуторника обвёл кучку нелепых персонажей возле «Леопарда» – пребываем во власти своих мыслеобразов, блуждая по закоулкам Бардо, или же видим всё это, будучи в Аду.

Кривушка растолкала впереди стоящих и, вцепившись в руку, затянутую в кожаную перчатку мечника, принялась трясти красноволосую женщину.

– Отвечай коварная рыжая сука, я знать желаю истину.

Йоля трепыхалась, словно тряпичная кукла, но калеку упорно не замечала.

– А тебе разве не всё равно, mio cuore? – Теофил Рух нежно, но цепко ухватил взбешённую мастера меча и скальпеля, – Не имеет значения, где мы находимся, но я так тебе скажу, любовь моя: сейчас мы собираемся заняться своим любимым делом—мы снова будем убивать, а разве в Аду ты можешь делать то, что нравится? Если мы все и померли семь лет назад, то сейчас наслаждаемся излюбленным занятием в самих райских кущах.

Кончик иглы кольнул кривушку чуть ниже спины; Арманда, приблизив к уху немки ужасающую акулью пасть доверительно произнесла:

– Сейчас всё наладится, страшненькая – ты уж извиняй, что в мышцу – это дабы не размазало перед боем, но зато двойная доза.

– А когда мы утолим жажду крови, – продолжал Его Преосвященство, отдирая Соткен от Госпожи лейтенанта, – К нам всем снизойдёт белый Иисус, и мы исполнимся благодати, постигнув Господа нашего... Так ведь, милая крестница?

Оба косых глаза с надеждой воззрились на полуобритую наголо дурочку.

– Свидетельствую,– кивнула головой Невенка, – Всё так и случится.

– Сомкнуть строй, – бархатный голос Йоли превратился в грозное рычание; нижняя челюсть вытянулась и отвисла, отягощённая отросшими волчьими клыками.

– Одну минутку, милая, – Монакура Пуу протиснулся вперёд; в надвигающуюся молчаливую толпу чудищ, слабо напоминающих ангелов, полетела пара противопехотных гранат.

– Теперь можно и в строй, – удовлетворённо произнёс сержант Волчьего Сквада.

* * *

– Это чё за уроды? – Трабл тыкал пальцем в собственное явленное пророчество, будто в экран телевизора, – Их же целую гору насыпало.

– Будет ещё, – хмуро кивнул головой Люцифер, – Это так называемые праведники – души христиан, мусульман, иудеев, стремившихся при жизни к своему Богу и после смерти обретшие заветный Рай.

– Ебать-колотить, они же просто чудовища, – Элис прикрыла ручкой нарисованный ротик.

– Нам надо спешить, – Кортни с тревогой следила за перемещениями огромного лохматого и голого по пояс мужчины, – Их всех сейчас убьют.

– Не сейчас, – грустно улыбнулся Князь, – И мы не можем прийти на помощь, пока не наступит критический момент: отбирать у Упуаут битву – всё равно, что попытаться забрать у волчицы её сосунка. Однако нам повезло – зрелище, что предстоит нам узреть – воистину потрясающе. Вы когда-нибудь видели, как сражаются и умирают боги?

* * *

– Может всё-таки съебём, мои ненаглядные? – руки Йоргена плотно обвили талии вампиресс-близняшек.

– Этот момент уже случался в моей жизни, – наморщил лоб скальд Хельги, – Мне предлагали так поступить в похожей ситуации, но эти слова произносил кто-то другой. Как это называется в вашем мире?

– Никакое это ни дежавю, бро, – усмехнулся Скаидрис, – И это тебе предлагал я: когда мы умирали в сосновом бору под пулями солдат бундесвера.

– Что общего у лохматого лива-некрофила и не менее лохматого германца с перекошенным ебалом, окромя означенных распущенных волос, – вопросил в пространство Монакура Пуу.

– Плоские шутки? – не угадала Йоля.

– А разве вы все вместе не играли мéтал? Не выступали в составе одной труппы? – не унимался попаданец.

– Группы,– поправила его Флёр, – Ты хотел спросить не играли ли мы в одной и той же банде?

– Угу,– обрадовался Хельги, – В банде? Играли? Да-нет?

– Большинство присутствующих персонажей, – Флёр отёрла рукавом слюни, сочащиеся из ужасной разверстой пасти, – До сего знаменательного момента никогда не встречались.

– Но, тем не менее, – согласилась Соткен, – Нам всем придётся умереть именно здесь и сейчас, и всё из-за этой рыжей суки – нашей так называемой Госпожи.

Кривушка последовала примеру вампирессы – утёрла слюни удовольствия, скопившиеся в уголках рта – двойная доза морфина, вмазанная в задницу, наконец-то накрыла, и накрыла основательно.

– Фрау права, – возразила Арманда, – Нам придётся драться – убежать некуда, – тигриные лапы обвели свинцовые воды вокруг, – К тому же здесь наша горячо любимая праправнучка. Мы же не бросим её тут умирать одну.

– Ты ошибаешься, зубастенькая, – сыпал песочком фараон Джет; неупокоенный приблизился к Флёр, с видимым восхищением разглядывая кривые акульи зубы, – Наши жизненные пути всегда соприкасались в прошлых воплощениях, а сейчас лабиринты кармы превратились в прямые лучи, что сошлись великой звездой в одной точке.

– Я уже не очень хочу драться, – вздохнула Сехмет, – Мы неплохо выпили и теперь пробивает на общение – я люблю тусовки; последние сто лет я провела в барах Амстердама – тамошняя публика перекрыта напостоянку: можно спокойненько от них испить, либо изменить облик, не беспокоясь о нарушении маскарада. Было бы клёво открыть сейчас бутылочку молодого нектара, – львиные глаза скосились в сторону маленькой Сигни, – Сесть всем в кружок, разложить большой костёр... Верно я говорю, Пиша? Наша Пиша – та ещё тусовщица... Пиша?

– Нету Пиши, – ответил один из вурдалаков свиты – представительный старикан с ярко-рыжими бакенбардами, весьма напоминающий лондонского кэбмена, – Ей отрубили голову.

– Этот? – указательный палец богини дрожал от негодования.

– Пишу не рубил, – заверил Его Преосвященство.

– Не, не он, – опроверг слова епископа извозчик, – Она обожралась, отбивая первую атаку – размякла, не успела удрать.

Внезапно Рыжий Туи издал хриплый гортанный вопль; рукоять скандинавского меча с треском врезалась в глаз нарисованному на его щите дракону. Четверо его соплеменников поддержали трескотню, затеянную конунгом– наступающих праведников и тех, кого не взяли на небо, разделяло расстояние в несколько шагов.

– Покрой себя славой, ярл, – разрешила Йоля.

– Погодите-ка, – Монакура Пуу с трудом втиснулся в люк «Леопарда», – Во всех армиях мира первыми в бой всегда идут сержанты. В атаку, Волчий Сквад!

Танк взревел и тронулся с места.

* * *

– Мы же вроде, как в Раю? – бледное чудовище подняло голову, всматриваясь незрячими глазами в лица собратьев, окружающих его.