Текст книги "Кого не взяли на небо (СИ)"

Автор книги: Клим Мглин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 52 страниц)

– Вот эта фрау его проглотила, – длинный нос епископа шмыгнул в направлении Соткен, – Теперь мне приходится копаться в её дерьме, чтобы вновь заслужить одобрение небес. Я разрешаю тебе пропустить церемониальный поцелуй, сын мой.

Йорген слегка улыбнулся и вышел прочь из комнаты.

– Итак, уважаемые, – Арманда запрыгнула на крепкий, дощатый стол, и уселась там на корты; её страшные когти впились в край столешницы – на пол посыпалась сухая краска и кусочки древесины, – С чего мы начнём нашу занимательную беседу? У вас наверняка имеются к нам вопросы. Не стесняйтесь, спрашивайте.

Когда вампиресса произносила слова, её пасть приходила в движение, но оно не было похоже на мимику разговаривающего человека, – огромные челюсти просто монотонно клацали, обнажая акульи зубы.

– Это и есть ад? Скажите мне, пожалуйста – для меня это очень важно. Семь лет назад я умерла, и сейчас расплачиваюсь за грехи свои? – вдруг подала слабый голос Соткен.

Её мелко трясло, а из глаз катились крупные слёзы.

– Ну, мамочка, – протянула Флёр, стоящая у неё за спиной, – Ты начинаешь с самого сложного.

– Мы, к сожалению, не располагаем достаточным количеством времени для обсуждения этого, несомненно стоящего, вопроса, – добавила Арманда, – У нас на хвосте шесть элитных высших вампиров и их прародительница – древнеегипетская злобная богиня-кровосос. Могу тебе сказать, фрау, только одно: если это действительно преисподняя, то мы с сестричкой – вовсе не демоны, что там хозяйничают. Так что давай воспринимать окружающую действительность, как относительную реальность.

– Мне это уже говорил один мальчишка, когда мы с ним оказались в виртуальном мире его любимой компьютерной игры, – проныла Соткен, – Ну хотя бы обрисуйте в двух словах: что за нахуй здесь творится?

– Хороший, умный мальчик, – нетерпеливо заметила Флёр, – Однако ты, старушка, спроси нас о чём-нибудь более приземлённом, говорят тебе – время мало, а нам просто необходимо прийти к какому-нибудь соглашению, потому как часа через два здесь произойдёт жестокая массакра.

– Погодите, баронесса, – Арманда села на задницу, свесив тощие ноги, обутые в розовые конверсы, вниз.

Её пасть приняла вид нормального человеческого рта, а когти снова стали худенькими девичьими пальчиками.

– Эта женщина моложе тебя лет на двести с хвостиком, а ты называешь её старухой. Извинись немедленно.

– Извините фрау... – на пленницу вопросительно уставились два чёрных, лишённых белков и радужки, глаза.

– Соткен, можно без фрау, – всхлипнула Соткен.

– Драгоценная Соткен, – теперь Арманда разговаривала нормально – человеческие губы двигались согласно произносимым словам, – Я вкратце обрисую тебе ситуацию, ибо вижу – вопрос этот тебя сильно мучает. Так вот – семь лет назад с миром случился Апокалипсис, описанный в так называемой Библии. Но не всё развивалось согласно сценарию. Что-то пошло не так. Это было, как пилотная серия – захватывающее действо, насыщенное страстями и событиями. Потом сериал скатился в унылое говно, в котором мы все сейчас варимся. Драйв продолжается лишь для некоторых, особенных существ. Они соперничают друг с другом за власть, славу, поклонников, влияние, за веру в себя. Цель каждого из них – свой собственный культ. А есть ещё и те, кому вообще ничего не надо. Эти отморозки долго спали, пресыщенные удовольствием, а теперь проснулись, потревоженные, и просто развлекаются. Эти гады – самые опасные.

– Что это за особенные существа? – спросила Соткен.

– Те, кого называют богами, – скорчила недовольную мину Флёр.

– Богов не суще... – начал было горбун, но Флёр наклонилась и поцеловала епископа прямо в губы, страстно и взасос.

Лицо Его Преосвященства посинело, он закашлялся и захрипел, ловя ртом воздух.

– Люблю мужчин в возрасте, – мяукнула баронесса.

Дверь в комнату распахнулась – на пороге показался Йорген. Тевтон тащил за собой пару стульев.

– Прошу вас, милые дамы, – он галантно предложил сидения своим спутницам.

– Мерси, шевалье, – Флёр грациозно плюхнулась на задницу.

– Скажите, уважаемый шевалье, – обратилась к нему Арманда – она продолжала сидеть на столе, – Вы можете поручиться за своего бывшего патрона? Дело в том, что нашему общению не хватает некоторого комфорта, и я легко могу это исправить, но только если что-то пойдёт не так, то вы, Йорген, будете сами разгребать последствия.

Её пальцы снова обрели вид когтей.

Йорген подошёл ближе к связанному епископу, которому наконец-то удалось вдохнуть.

– Веди себя прилично, калека, – процедил он сквозь зубы, – Лучше для тебя уже не будет, но я могу превратить жалкий огрызок твоей никчёмной жизни в невыносимую, кристально чистую муку.

Теофил Рух шумно выдохнул и кивнул.

– Конечно, ваша светлость, – тевтон повернулся к Арманде, – Я готов поручиться за Его Преосвященство. Это же мой духовный отец.

Арманда моментально оказалась возле горбуна – мелькнула бледная рука – Соткен сжалась и закрыла глаза. Рассечённые путы пали на половые доски. Теофил Рух сморщился от боли в затёкших конечностях, потом склонил голову и слизнул капельку крови со своего плеча. Тигриный коготь пропорол проклёпанную кожу его бригантины, будто марлю.

– Премного благодарен, – епископ чуть склонил лохматую голову и, прихрамывая, поспешил к Соткен.

– Прошу вас, – произнёс он, и тигриные когти зависли в воздухе напротив сдавленной верёвками женской груди.

– Я сам, позволите? – не дожидаясь ответа вампирессы, горбун принялся шарить по своим многочисленным карманам, – Эта женщина серьёзно больна и не может отвечать за свои поступки. Мне нужно принять некоторые меры предосторожности.

На свет появился шприц и стеклянная ампула. Теофил Рух сбил ей носик и принялся выбирать жидкость.

– Опий, – скривилась Арманда, втянув носом воздух, – Хмурое зелье маргиналов. У неё абстиненция?

Горбун кивнул.

– Сделай ей необходимую дозу – так, чтобы она прекрасно себя чувствовала, но не роняла сопли. Остальное давай сюда, – маленькая ладошка требовательно протянулась вперёд.

Епископ взял со стола плетёную корзиночку и вывалил туда содержимое своих карманов. Ампул было не очень много.

– Остальное в броневике, – сказал он, когда Арманда нетерпеливо щёлкнула пальцами и опять протянула руку.

– Уколи её, а потом развяжи.

Епископ послушно приступил к исполнению этого пожелания.

Потом сунул женщине в рот прикуренную сигарету и отошёл немного в сторону, морщась и потирая разбитый затылок.

– Есть мысли, как поговорить с Невенкой и забрать клинки из автомобиля? В идеале нам нужен и сам броневик. Это намного упростило бы предстоящее всем нам веселье.

Йорген слегка пнул горбуна под колено. Епископ смешно присел на корточки.

– А почему вы не забрали её, когда схватили меня? Она же спала, а люк был открыт.

Удивлённый зелёный глаз Его Преосвященства изучал узор на портьерах, а удивлённое карие око ощупывало маленькую грудку баронессы. Вопрос же был адресован Йоргену.

– Невенка не спала, – хмыкнул шевалье.

– И люк был закрыт, – хихикнула графиня.

– Тебя подставили, лях ты горбатый, – улыбнулась баронесса.

Теофил Рух потёр лоб своей огромной красной ручищей и, подойдя к Соткен, вытащил у неё изо рта обугленный фильтр. Он с видимым трудом опустился на задницу возле её стула, сложив по-турецки свои кривые тонкие ножки.

– На каждого мастера меча найдётся ещё более искусный мастер меча, а на каждого хитреца найдётся ещё более изощрённый хитрец. Ты же и сам это понимаешь.

Арманда подошла к горбуну и ободряюще потрепала его вьющиеся сальные волосы.

– Придумай, Тео, как нам поговорить с Невенкой. И получить броневик. И нам нужны ваши мечи. Точнее – нам нужны вы со своим оружием и на нашей стороне. Скоро сюда пожалует Сехмет, и теперь она будет готова к бою. Вы должны присоединиться к нам, смертные. Это – ваш единственный шанс выжить.

Что-то легонько стукнуло в окно. Флёр прижалась носом к запылённому стеклу.

– Милая сестричка, – произнесла баронесса, – Сдаётся мне, что разыгрываемая сейчас партия немного сложнее, чем мы её себе представляли.

– Эй, кровососы! Вы хотели поговорить со мной? Я и сама соскучилась по своим любимым родственникам, – раздался с улицы грубоватый девичий голос.

Все бросились к окну, лишь Соткен осталась сидеть – её лицо преисполнилось выражением скорбного отдохновения.

Перед входной дверью двухэтажного домика смотрителя маяка стояла девушка.

Она прижимала к своей плоской груди четыре одинаковых клинка. Загнутые гарды полуторных мечей торчали из потёртых кожаных ножен. Заметив, что за ней наблюдают, девушка нетерпеливо тряхнула распущенными фиолетовыми волосами:

– Так я могу войти внутрь?

* * *

– Она издевается над нами? – тонкие брови Флёр взлетели вверх – изогнулись, готовясь преломиться.

По лестнице уже грохотали башмаки Йоргена – кровосос привирал, что пламя страсти окончательно затухло в его холодной груди.

– Эй, зелёный, – крикнула ему вслед Флёр, – Будь осторожен. Эта дурочка не так наивна, как кажется.

– Не трогай нашего мальчика, доченька, – ласково попросила Арманда, открывая окно, – Он весь такой влюблённый.

– Не ссы, чудовище, – ответствовала Невенка и важно шагнула в распахнутую перед ней дверь.

На пороге остановилась и нежно провела рукой по щеке встречающего её вампира. У Йоргена по спине побежали мурашки, он почувствовал, как его рот превращается в пасть, но неимоверным усилием воли вновь обрёл контроль над своим телом.

– Ты такой... такой мёртвый, – грустно сказала Невенка и на её глазах проступили слёзы, – Ты пожертвовал собой ради меня. Ты уже два раза спас мне жизнь.

Она то же силилась взять себя в руки, но была всего лишь смертным человеком. Отступив вглубь дома на пару шагов, она кинула вампиру ключи и сказала:

– Подгони Ньялу к самому входу. Броневик скоро понадобится. Грядут потрясающие события.

Невенка столкнула шевалье с порога и захлопнула у него перед носом дверь. Потом поднялась на второй этаж, где её с нетерпением ожидали.

Соткен всё так же сидела на стуле, но теперь её смуглые руки нежно обнимали рамку старинного зеркала. Она упёрлась лбом в его заднюю часть и продолжала сладко рубиться, исправно исполняя функции напольного крепления.

Арманда встретила девушку широко раскрытыми объятиями. Невенка нахмурилась, но даже не попыталась вырваться из холодных рук вампирессы. Графиня ласково отобрала у неё клинки и передала их Флёр, которая приняла груз а после, без обиняков, грубовато чмокнула девушку в щёчку. Арманда подвела Невенку к зеркалу – там на полу сидел Теофил Рух – он напоминал старого шута, отдыхающего возле ног своей королевы.

– Скажи мне, дорогая Невенка, что ты видишь? – Арманда отпустила плечи девушки.

Невенка хотела сказать что-нибудь про чудовище или мерзкую тварь, но отражение в зеркале заставило её проглотить слова. На смену сарказму пришло глубокое замешательство – она даже забыла спросить, с каких таких блатных херов Арманда отражается в зеркале. Их сходство действительно поражало. Арманда была смертельно бледна, как и полагается мертвецу, намного ниже ростом, и несравненно худее, но черты лица обеих девушек, осанка и манера держаться недвусмысленно указывали – эти двое близкие родственники. Они выглядели, как сёстры, причём Невенка была старшей.

Флёр кинула на стол охапку мечей, комично погрозила пальцем встрепенувшемуся горбуну, и подошла к девушкам. Появление в мире зазеркалья этого третьего образа окончательно выкосило Невенку, она лишь сопела, молча разглядывая их отражения.

– Прабабушка? – лишь только и смогла спросить.

– Прапрабабушка, – уточнила Арманда, – И прапратётушка.

– Только не надо никаких бабушка Арманда и тётушка Флёр, – попросила Флёр, – Не переношу этих щенячьих нежностей.

– А как же мне тогда вас называть? – серьёзно спросила Невенка.

Арманда улыбнулась, с сочувствием взглянув на своего отпрыска, а Флёр пояснила:

– Можешь обращаться к нам избегая пафосного панибратства. Титула "Ваша Светлость" будет достаточно.

– Хм, – Невенка недоверчиво покосилась на свою тётку, – Бабушка – всего лишь графиня, поэтому максимум, на что она может рассчитывать это – «Ваше Сиятельство». А ты тётушка – так вообще баронесса занюханная, поэтому «Ваше Благородие» – твой потолок, но я не буду использовать этот титул.

– И почему же? – вызывающе нахмурилась "занюханная баронесса".

– Мне нравится имя Флёр, – просто ответила ей Невенка, – Так тебя и буду звать.

Флёр улыбнулась, явно польщённая, её недовольство рассеялось.

Снизу раздался шум мотора, хлопнули двери и через мгновение Йорген уже стоял на пороге комнаты. Он взял со стола пару клинков.

– Пойдём, калека, потренируемся. Я давно мечтаю подрезать твой обвисший горб.

Теофил Рух моментально поднялся на ноги – предложение шевалье его явно заинтересовало.

– Отличная мысль, милый Йорген, – одобрила Арманда, – Покажи ему, что можно ожидать от высших вампиров, это скоро пригодится. И, мальчики, я вас умоляю – все свои тёрки оставьте на потом. Не поубивайте друг друга. Это будет на руку лишь Сехмет и её шайке. Они совсем скоро пожалуют к нам в гости.

Йорген кивнул и вышел, толкая перед собой горбуна.

* * *

– Я и моя сестричка должны поблагодарить тебя, милая Невенка, – произнесла графиня, не отрывая взгляда от окна – перед крыльцом кипела ожесточённая схватка, – Даже не зная о нашем существовании, ты явилась причиной резких перемен в нашей, весьма скучной в последнее время, жизни.

Она распахнула створки и крикнула:

– Шевалье, покажите ему, какую мышку валить первой, дабы застунить весь рой.

– Но графиня, – раздалось снизу, – Это тайные и слишком высокие поучения. Калека ещё не готов.

– Если ты ему их не откроешь, нас сегодня всех тут положат и линия передачи просто-напросто прервётся, – строго ответила Арманда и захлопнула окно.

Подойдя к Соткен, она легонько пнула её в колено. Женщина с трудом разлепила веки и уставилась на вампирессу. Взгляд её покрасневших глаз не обещал ничего хорошего.

– Хорош тут слюни пускать, – холодно произнесла Арманда, – Всё, что тебя интересует – принадлежит теперь мне. Ты можешь получить это, лишь исполняя мои приказы. Возьми меч и иди вниз.

Соткен не стала упираться. Взяла клинок и покинула комнату.

Вскоре снизу донеслась громкая команда Йоргена:

– Попробуйте меня убить. Вдвоём. По-настоящему. Нападайте.

Арманда улыбнулась и снова обратилась к Невенке.

– Ты наверное хотела бы узнать побольше про своих далёких предков? Услышать о их великих делах, подвигах, страстях и смерти?

– Нет, – просто ответила Невенка.

– Почему? – в унисон удивились близняшки.

– Я всегда думала, что являюсь коренной сербкой, и ошибалась. Французы меня в принципе не интересуют. Они мне не нравятся. Их картавый язык, замороченная и бестолковая кухня, дурацкие одежды и петушиный характер мне неприятны. Я расстроена, что мои корни берут своё начало в Галлии. Оттуда все неприятности – все эти революции, венерические болезни, минеты и отвратительная живопись.

Флёр сощурилась, подозревая очередной приступ сарказма, но Арманда взглянула сестре в глаза и баронесса расслабилась. Она с тревогой смотрела на тусклый диск солнца, что опускался за горизонт. Она серьёзно взглянула на праправнучку.

– Ладно, милая, давай пока оставим пространные рассуждения и вопросы – у нас нет на это времени. Ты знаешь, кто сюда идёт и что будет дальше?

Невенка перестала ухмыляться. Она выдержала пристальный взгляд кошмарных глаз и ответила:

– Конечно же знаю. Я знаю, кто сюда идёт, и что будет дальше. Я постигаю сокрытое и тайное. Вижу то, что неведомо даже таким необычным существам, как вы. Поэтому я так востребована.

Она некоторое время молчала. Все трое пристально пырились друг на друга. Сёстры рвали её сознание на куски, стараясь обнажить реальность, но обнаружили лишь холодную, небесно-голубую синь её блаженного рассудка.

– Кстати, вы правы, – произнесла Невенка, – Настала пора приготовиться к грядущим событиям. И, если вы хотите и дальше существовать в этих проклятых телах, внимательно послушайте, что я вам сейчас расскажу.

* * *

– Я бы мог зарубить вас обоих уже раза три, – сказал Йорген, избежав точно выверенного удара в лицо.

Он слегка отступил от двух запыхавшихся противников. Те были уже не в силах поддерживать яростный темп своих отчаянных атак.

– Но вы, конечно, просто великолепны, – Йорген опустил своё оружие и оперся двумя руками о гарду полуторника.

Лезвие погрузилось в белый песок.

– Тебя, Теофил Рух, следует уважать хотя бы за твой меч. Я всегда восхищался и завидовал твоему мастерству.

Епископ тяжело дышал – клинок в его руке заметно дрожал, а кривые ноги заплетались. Он медленно брёл к шевалье, вытянув вперёд лезвие своего полуторника.

– А вы, фрау Соткен, просто изумили меня, – тевтон слегка поклонился растрепанной женщине, – Где вы учились? Предположу, что это была фехтовальная секция от федерации HEMA. Лет двадцать постоянной практики. Я угадал?

– Двадцать пять, – прохрипела Соткен и, выпустив из рук оружие, упала на четвереньки.

Женщину начало жестоко рвать.

– Ну-ну, спокойней, драгоценная, – Йорген уставился на Соткен своими жуткими глазами, – Возможно, нам стоит поберечь силы и сделать перерыв.

Он сделал небольшой шажок в сторону блюющей женщины. Мёртвое лицо застыло непроницаемой белой маской.

Атака горбуна была настолько быстра, что шевалье даже не успел вытащить свой, застрявший в песке, меч. Йорген моментально отклонился назад, избегая коварного выпада, но споткнулся об огромный камень, и потерял равновесие. Моментально последовавший укол достал его. Вампир ухватился обеими голыми руками за лезвие, торчащее из груди, и упал на спину, увлекая за собой епископа. Тот падать не стал – выпустил рукоятку, схватил меч Соткен и с размаху воткнул его в окровавленный рот тевтона.

– Напыщенный болван, – Теофил Рух смачно сплюнул на распростёртое тело, – Обращение не помогло тебе стать великим мечником. Кстати, моей вины в случившемся нет. Ты сам попросил тебя убить.

Он бросился к Соткен, помогая той подняться.

– Надо найти ключи от автомобиля и валить отсюда. К чёрту Невенку – она предала нас. Можешь идти? Нам надо выбираться отсюда.

Когда горбуну удалось поставить женщину на ноги, что-то легко ударило его прямо по горбу, отскочило и пало на камушки, жалобно позвякивая.

– Оставь её калека, и бери меч. Теперь моя очередь. Я кое-что тебе покажу. Раскрою пару секретов. Ты, наверное, думаешь, что я не причиню тебе вреда перед визитом Сехмет?

Теофил Рух отпустил Соткен и подобрал меч.

Йорген рассмеялся.

– Я не шутил про твой горб, смертный. Больше него у тебя только твоё раздутое эго. Сейчас мы это исправим.

* * *

– Грустненько вам, бабушки? – участливо поинтересовалась Невенка у вампиресс.

Арманда и Флёр – мрачные и неподвижные – сидели на своих стульях с резными спинками. Широко распахнутые угольно-чёрные глаза не моргали.

– Ну, крепитесь. Конечно же это нелегко – быть уверенными в достижении своих целей, а потом осознать, что это вовсе не ваши цели, а вы сами – просто жертвы двойной манипуляции.

Сёстры никак не отреагировали. Невенка, как могла, пыталась ободрить родственников.

– В конце концов, вы же просто живоходящие мертвецы. У вас нет ни души, ни совести – вам должно быть всё похуям. Вампиров интересует только кровь и развлечения.

– Души не существует, – безразлично откликнулась первая.

– Есть лишь безграничное пространство ума, – согласилась вторая.

– Кто тебе наплёл всю эту дичь про вампиров? – спросила первая.

– Ну, – замешкала Невенка, – Фильмы смотрела, книжки читала... Пока прежний мир существовал. А я неправа?

Первая удосужилась повернуть к ней лицо:

– Милая дочка, возможно ты особенная – на высшем, абсолютном, уровне. Оракул, или кто-то там ещё. Но этого мало, чтобы конкретно врубаться в происходящее. Знаешь – это как йогин, который оказался в прачечной. Он умеет летать над заснеженными вершинами гор, но настроить стиральную машину, чтобы освежить свою вонючую набедренную повязку – не в силах. Так и ты – суть понимаешь, но подробностей не улавливаешь.

– Вообще поляны не стрижёшь, – согласилась вторая из сестёр.

– Кто такой йогин? – лицо Оскаалы загорелась интересом.

– Вот видишь, – первая изобразила на лице жуткое подобие улыбки, – Я же говорю – сущность чувствуешь, но нихера не знаешь.

– Дурашка, – поддержала вторая слова сестры.

Невенка слегка покраснела.

– Однако это я – дурашка – спасаю сейчас ваши тощие задницы, а вы только выёбываетесь или грустите, когда узнаёте что-либо неприятное для ваших острых ушей.

Она гневно выхватила клинок из ножен, крутанула двойную мельницу, а потом снова убрала оружие.

– Если бы вы не были моими... – она долго подыскивала слово, но вторая (думаю это была Арманда) подошла и нежно приобняла её.

– То сожгла бы вас ко всем чертям, – закончила Невенка, всхлипнула и успокоилась, – А вы можете снова стать людьми?

– Ни в этой жизни, – ответила вторая (наверняка Флёр), – Давай ещё раз пройдёмся по нашему плану. Всё повторим сначала.

– Надо дождаться остальных, – сказала первая.

Во входную дверь постучали.

– Легки на помине, – блеснула Флёр знанием фольклора, и поплелась вниз – открывать.

Все трое были измазаны кровью. Шевалье и Его Преосвященство с двух сторон поддерживали Соткен. Голова женщины безвольно повисла вниз, скрывая лицо под тяжёлыми локонами волос.

– Кого заштопать? – встревожилась Невенка.

– Сначала приведите её в чувство, – Йорген аккуратно усадил кривушку на пустующий стул.

Арманда подошла ближе и присела возле её ног. Подняла волосы, оттянула веки – оценила. Проверила пульс на шее, сунула в рот женщине свои грязные пальцы и долго разглядывала её, покрытый жёлтой коростой, язык.

– Нужны "качели", – безапелляционно заявила вампиресса, отступая на шаг от больной и вытирая обслюнявленные руки о свою фиолетовую футболку, – Баронесса, подайте, пожалуйста наш саквояж с кокаином, ампулу морфина, зажигалку, столовую ложку и фильтр от сигареты.

– А с ним что, – строго спросила Флёр, указывая на спину епископа.

Вершина горба Его Преосвященства была аккуратно срезана – отсутствовали два верхних слоя – кожаный слой прикрывавшей его тело бригантины, и слой кожи этого самого вышеозначенного тела.

– Поскользнулся, – мрачно просипел горбун.

– Упал на меч, – согласился шевалье.

– Чудом выжил, – пролепетала Соткен.

– Я им займусь, – сказала Флёр, скидывая свою курточку.

– А пока мы лечим наших товарищей, поведай им, милая Невенка то, что недавно рассказала нам. Скорее всего они не поверят – сейчас не поверят. Но будут иметь представление о том, что делать, когда всё начнётся.

– Хорошо, бабушка Арманда, – послушно ответила Невенка.

Потом поведала.

* * *

По каменистой отмели, вонзающейся острым полумесяцем в тело северного моря, неспешно прогуливались двое. Немолодая уже пара. Они прекрасно подходили друг другу. Одинаковая кожаная одежда средневековых мечников, над плечами – длинные рукоятки полуторных клинков. Оба – и мужчина и женщина – были уродами. Кривая женщина припадала на одну ногу – значительно короче второй. Горбатый мужчина страдал чудовищным косоглазием. Они любовались окружающим их пейзажем – гордая стрела маяка возносилась непокорной коронованной головой к самому небу; сверху неспешно сыпал декабрьский пушистый снег. Снежинки тонули в белых барашках пены, волны накатывали на мокрый песок и камни – море пыталось потопить дерзкую косу, рассекающую его плоть. Красное солнце медленно тонуло в туманном мороке горизонта, и сумерки уже подступали со всех сторон.

– Ах, милый Тео, – всплеснула руками женщина, – Какая красота. Не хватает лишь одного штриха.

– Какого штриха, любимая, – прищурился горбун.

– Белоснежной яхты, разрезающей своим острым носом эти бурные воды, – грустно сказала женщина.

Горбун лишь улыбнулся, вытянул вперёд длинную, как у обезьяны руку и ткнул грязным пальцем куда-то вдаль.

– Не хватает? А это, мать твою, что?

По беспокойным водам Балтики, задирая вверх свой тупорылый нос, жёлтый и облупленный, словно больничная раковина, к маяку спешил неуклюжий паром. На тусклом хромированном флагштоке развевался синий штандарт. С его драного полотнища хищно взирала оскаленная волчья морда.

Глава двадцатая. Круиз

– Завтра пойдём искать машину, – сонно пробормотал Монакура Пуу, – Дежурим по очереди, я – первый, остаток ночи – этот балбес, – сарделька, напоминающая человеческий палец, ткнула в направлении Хельги.

Они устроились в самой защищённой комнате особняка – это был роскошно обставленный люкс на втором этаже: массивные двери и густой плющ за окном – при необходимости можно ретироваться хоть на грунт, хоть на крышу. Зависит от угрозы.

– Сержант, – пискнула Аглая, – Можно тебя на пару слов наедине?

– Конечно, капрал, – ответил Пуу и поднялся с кровати, на которой восседал, будто огромный каменный тролль: кожа сержанта серела, будто глыба известняка.

Кровать облегчённо скрипнула, освободившись от непосильного гнёта.

Задрав кверху нос, Бездна важно прошествовала мимо Скаидриса и Хельги, что сидели рядышком на полу.

Сержант и капрал Псового отряда уединились в коридоре.

– Монакура... – начала Аглая, но сержант твёрдо пресёк поток эмоционального укора, готовый излиться из большого девичьего рта.

– Говори по-существу, капрал, и отправляйся спать – завтра надо быть готовым к большим нагрузкам. Ну чё там у тебя? Выкладывай.

– Хуй с тобой, – надулась Аглая, – Тогда я так тебе скажу. Как твой заместитель, я выражаю тебе официальное несогласие с твоим распоряжением. Считаю его сумасбродным и вредным для группировки. Это не что иное, как желание наказать белобрысого скальда. Если бы ты заботился об остатках нашего отряда, то принял бы более рациональное решение.

На монакуровской роже, в районе рта, заросшего светлым волосом, появилась удивлённая дыра. Потом сержант рассмеялся и легонько приобнял девушку. Внутри той что-то слегка хрустнуло. Бездна пискнула и выбрыкалась.

– И что бы вы изменили в моём решении, капрал? Что будет, по-вашему, полезно для отряда в данной ситуации?

– Сначала дежурю я, потом Скай, потом ты. Хельги пусть спит. Если помнишь, вечером прошлого дня его чуть не убили ножкой от светильника, потом эта обдолбанная баба жёстко вырубила его, а потом ты добавил своими лапищами. У него, наверное, пара сотрясений. Плюс дырка от пули в руке. Его, как ты помнишь, не штопали. Просто дали таблетки от сепсиса. Разве я не права? Обоснуй.

Монакура Пуу некоторое время молчал. В коридоре было темно, поэтому Аглая не могла видеть выражения глубокого удовлетворения, проступившего на его лице.

– Взрослеешь, мелкая, – сказал он и двинулся обратно в комнату.

– Заступайте на вахту, капрал, – бросил он не оборачиваясь, – Проверьте территорию вокруг дома, заприте все возможные двери и окна на улицу. Патрулируйте коридор возле нашей комнаты. При обнаружении врагов убивайте трёх противников одной пулей – патронов у нас с гулькин хер. Срок вахты – три часа. Приступайте, капрал.

Дверь хлопнула, раздался резкий «Отбой!», скрип кровати, и Бездна, весьма довольная собой, поплелась на первый этаж – выполнять приказ.

* * *

Это случилось, когда она обходила заднюю часть особняка, путаясь ногами в жухлой траве, что уже пала на землю, превратившись в серьёзное препятствие для передвижения. Однако не все растения умирали – конец ноября никак не отразился на лиственной шубе, окутывающей замок – остроконечные листья отливали зловещими оттенками – от ядовито-зелёного до фиолетового. Пахло от этих зарослей весьма дурно.

– Аглая, – раздался незнакомый голос.

Бездна подпрыгнула от неожиданности, прижалась щекой к прикладу и стала отступать к стене, увитой растениями. Ствол винтовки выцеливал любое движение вокруг.

– Аглая, не стреляй и не шуми, – вновь раздался тот же голос, – Это я, Грим.

Бездна замерла на месте. Сердце бешено колотилось в груди, но она чувствовала – причины поднимать тревогу – нет.

– Ты же давно знаешь, что я умею разговаривать, – сказали откуда-то, и Бездна удивлённо завертелась на месте.

Вокруг никого не было.

– Чем докажешь, что ты Грим? – наконец спросила девушка.

– На пароме ты носила труселя с розовыми поросятами – я подсматривал за тобой через иллюминатор твоей каюты. Тебе и твоему Скаидрису больше всего нравится сзади. Монакура не носит нижнего белья. Ты проткнула палец, когда прибивала голову Хмурого Асти к флагштоку. Харон подарил тебе ветвь Персефоны. У тебя родинка под правой сиськой. Не знаю, чего ещё сказать.

Голос звучал очень странно – он не говорил, а скорее шипел, будто рассерженный кот. Или змея.

Глаза Аглаи Бездны расширились и потемнели: было непонятно злится она или сильно удивлена. Дуло "Диемако" опустилось вниз.

– Ладно, выходи. Где ты там прячешься? И, главное, почему ты прячешься?

– Вот тут есть одна небольшая проблема, Аглая Бездна. Дело в том, что я несколько изменился. Внешне. Поэтому и подкараулил тебя тут одну. Если бы явился всем бойцам сразу, вы бы меня не признали и убили. Поэтому будь готова узреть нечто никогда тобой ранее не виданное. Готова? Ты фэнтези любишь?

– Хорош сиськи мять, – нетерпеливо сказала Бездна, – Вылезай давай.

– Как скажешь, Аглая. Только не стреляй с испуга, как в старину Джета. Обещаешь?

– Угу, – Аглая вновь покрутилась на месте в поисках знакомого птичьего силуэта.

«Наверное вырос размером с самолёт», – вспомнила она стремительное увеличение размеров ворона в последние дни.

– Вылезай, я замёрзла. Ну? Где ты?

– Прямо рядом с тобой, Аглая.

Бездна инстинктивно отшатнулась в сторону – прочь от заросшей стены дома и приготовилась к появлению нового, изменённого ворона. Но из кустов никто не вылез.

Она потеряла терпение и хотела крепко ругнуться, когда Грим наконец-то явил себя. Огромный кусок лиственной шубы, покрывающей стены замка от земли до самой крыши, вдруг изменил цвет и форму: фиолетовые тона сменились грязно-бурыми, а плоские острые листья обрели вид выпуклых чешуек. Потом появился глаз – чёрный блестящий зрачок, размером с девичий кулак, вынырнул из пластинчатых складок, и уставился на девушку. Аглая моментально узнала это наглое око и с облегчением вздохнула. Теперь уже не так страшно ожидание того, что последует за глазом. Она успокоилась – это и правда был Грим. Девушка закинула за плечо ремень своей штурмовой винтовки. Чёрное око – почти такое же чёрное, как у неё самой, хитро подмигнуло.

– Я, типа, сейчас весь вылезу, – ворон всё никак не мог решиться.

– Валяй, сколько можно резину тянуть, – с деланным равнодушием ответила Бездна.

Она облизала пересохшие губы: по очертаниям изменившихся кустов, она примерно представляла, что сейчас увидит.