Текст книги "Кого не взяли на небо (СИ)"

Автор книги: Клим Мглин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 52 страниц)

Йорген хорошо знал это выражение глаз. Взгляд мертвеца. Йоргену нравилась эта абсолютная отрешённость. Говорящий с трупом улучил момент и, дождавшись, когда раскачивающаяся девушка приблизится к нему, сильно пнул деревянное сидение, выглядывающее под высоко задранным платьем между широко разведённых ног малолетней проказницы. Висельник, разговаривающий с мёртвым вампиром, пронзительно взвизгнул и Йоргена отбросило прочь от качелей – старое фото рассыпалось битыми глиняными черепками. Йорген упал на четвереньки возле столба с повешенным. Грубые доски эшафота, на которые опирались ладони и колени вампира, превратились в керамическую напольную плитку – её узор терялся под разводами грязи и пятнами застывшего жира. Их медленно поглощала густая, чёрно-красная лужа, растекающаяся из под его тела. Йорген наблюдал за бурым потоком пустым, неподвижным взглядом человека, только что лишившегося жизни. Это была вторая картинка; второй образ, явленный ему висельником. Вампиру понравились обе захватывающие истории, но реалистичная вовлеченность в повествование его слегка напрягла.

«Спасибо за занимательную беседу, мадам», – поблагодарил он мертвеца, – «Было весьма интересно, но сейчас разрешите мне откланяться. Возможно, мы ещё побеседуем. Позже. Я бы хотел узнать подробнее о той девушке на качелях. Кстати, вы так и не представились».

Йорген выждал долгую паузу, но мертвец безмолвствовал.

«Ну что же», – вампир мысленно пожал плечами в жесте истинного сожаления, – "Извините, но я, пожалуй, пойду."

Он подождал ещё пару мгновений, но мертвец и не думал покидать его сознание. Тёмно-багровое пятно крови, растёкшееся в его разуме, изменилось. Выцвело, превратившись в поверхность старой фотографии. Багряная сепия. Ржавые тона. Двухэтажный сельский дом, высокие качели, девушка в старомодном платье.

Йорген попытался избавиться от образа, как избавляются от дурного сна. Нужно лишь проснуться. Но проснуться не получалось. Мертвец в его голове злорадно заверещал. Девушка на качелях начала раскачиваться, отталкиваясь от земли носками громоздких ботинок. Павшая листва поднялась с земли, закружилась в рваном вихре и наотмашь ударила Йоргена по лицу. Тот отшатнулся и повалился на бок. Видение закончилось. Вампир смог открыть глаза и увидел, что он и правда лежит на боку. Перед его носом неспешно качались истлевшие пятки висельника.

– Ну, как ощущения? – мило спросила у него одна из близняшек, стоящая возле поверженного кровососа.

– Это ты.... – начал было Йорген, но девчушка опередила его с ответом.

– Да, шевалье. Простите, но это именно я прервала вашу захватывающую беседу. Почувствовала неладное и вернулась.

Она качнула висящее на верёвке тело.

– Иначе она бы замучила тебя. Цель разговора была научить тебя сопротивляться чужой воле. Не слабой, человеческой воле, а противостоять весьма могущественным сущностям. Было смело с твоей стороны начать с ней разговор.

Девушка вновь качнула мертвеца.

– Это ведь ты её убил. Помнишь?

Йорген помнил. Он кивнул в ответ.

– Ладно, пойдём отсюда, мы уже закончили. Посмотри, баронесса возвращается с добычей.

От дверей казармы к ним направлялась Флёр. Девушка несла несколько бронежилетов и явно была чем-то расстроена.

– Арманда, – позвал Йорген, разобравшись наконец-то с личностью своей спасительницы, – Что это было? У меня есть свои предположения, но я бы хотел услышать твоё мнение. Я говорю про видения. Ты же знаешь, что она мне показывала?

Йорген уважительно покосился на висельника.

– Конечно знаю, шевалье, – безмолвно ответила ему Арманда, кривя губы в коварной улыбке, – Умершие насильственной смертью всегда твердят об одном и том же. Их старательно мучает то, что они любили при жизни, и изощрённо кошмарит воспоминание о самом моменте своей смерти.

Рассерженная Флёр поднялась по лесенке на эшафот.

– Вы только посмотрите, что происходит, – заявила баронесса, швыряя к ногам соратников пару бронежилетов. Один остался у неё в руках.

– Сейчас я вам покажу.

Она нацепила на себя армор и присела, разведя руки, словно готовясь исполнить глубокий реверанс.

– Тебе очень идёт эта безрукавка, – польстил ей Йорген.

Бронежилет сидел на девушке, как кафтан на таракане.

Девушка мило оскалилась в ответ и растворилась в традиционном вампирическом тумане.

Исчезло её бледное лицо, кривое каре и соблазнительные грудки. Пропала растянутая фиолетовая футболка, рваные синие джинсы и грязно-розовые кеды. Растаял одиннадцатый Ремингтон, висящий на толстом, кожаном ремне. Лишь зелёный бронежилет, потеряв опору, брякнулся на грубые доски эшафота. Спустя пару ударов сердца, Флёр снова материализовалась и с ненавистью пнула лежащий армор. Потом подняла и, с деланным отвращением на лице, снова одела.

– Или вот, – заявила она и разлетелась в разные стороны чёрными нетопырями.

Мыши были явно встревожены, вернее сказать – весьма злы. Один из летунов звонко клацнул своими зубищами возле остроконечного уха шевалье. Бронежилет вновь лежал на досках.

Нетопыри обличительно заверещали и, сбившись в кучу, обратились девушкой.

– La tabarnac de merde, – возмутилась баронесса.

– Хм, – Арманда нахмурилась, уставившись на злополучный бронежилет.

– "Make love, not war", – изрёк Йорген, пощёлкав пальцами по стволу Ремингтона, продолжающего висеть у Флёр за спиной.

– Что, милый? – рассеяно переспросила Арманда, примеривая взбунтовавшийся армор – глупая реплика шевалье явно отвлекла её от глубоких размышлений.

– Я имею ввиду, что пацифистские убеждения баронессы тут явно не причём, – поспешно пояснил Йорген и снова вписал Ремингтону смачный щелбан, – Винтовка же пропадает вместе с Флёр.

Арманда, успевшая просунуть обе руки в отверстия жилета, открыла рот и произнесла вслух свою первую фразу за последние пару часов.

– Идеологические убеждения милой баронессы действительно не причём, как вы верно подметили, милый шевалье. А в чём же тут дело я и пытаюсь сейчас выяснить. А глупый мальчишка, совсем свежий мертвечонок, спамит мне в мозг глупые сообщения, невозможно мешая мыслительному процессу.

Арманда защёлкнула все застёжки броника и её тело растаяло в клубах густого тумана. Зелёный бронежилет, освобождённый от девичьего тела, шлёпнулся на доски.

– Ёбаное говно, – в унисон произнесли Йорген и Флёр.

– А как происходит трансформация? В чём суть этого явления? Это магия? – поинтересовался новоиспечённый вампир.

– Суть этого явления, милый шевалье, – назидательно молвила появившаяся из тумана Арманда, – То бишь сам принцип трансформации своего тела, одежды и предметов, находящихся на этом самом теле, заключается в постижении практикующим данный метод истинной природы всех вещей.

Графиня подняла в воздух несчастную жилетку. На пальцах другой руки кривыми кинжалами изогнулись чудовищные когти. Пара взмахов и тёмные пластинки выскользнули из распоротой материи. Арманда собрала в кучу изодранное тряпьё и, прижав его к груди, обратилась роем орущих мышей. Лохмотья исчезли. Графиня приняла свой обычный облик и проделала всё сначала, прихватив с собой пластинки. Трюк не сработал. Пластинки рухнули на гнилые доски.

– Что это за говно? – носок розового кеда пнул высокотехнологичное изделие.

– Кевлар, надо полагать, – неуверенно ответил Йорген.

Он поднял один из принесённых Флёр броников, одел его, хлопнул в ладоши и исчез в клубах тошнотворно жёлтого дыма.

– Почему у мужиков он такой яркий и едкий? – поинтересовалась Флёр.

– Самцы, кобели, селезни, – фыркнула в ответ Арманда, – Круче тот, кто перессыт соперника, или будет более наряден. На худой конец – просто больше размером.

Шевалье проявился и некоторое время дамы занимались различными превращениями, примеривая удачно протестированный доспех. Трансформации обеих вампиресс прошли успешно.

Вдоволь накривлявшись, все трое обступили несчастные пластинки. За спинами вампиров на лохматой верёвке раскачивался скалящийся мертвец, одетый в полуистлевшее платье.

– Manifestum non eget probatione*, – после долгой паузы изрекла вслух Флёр.

*Примечание: "Manifestum non eget probatione"(лат.) – Очевидное не нуждается в доказательствах.

– Не мелите ерунды, баронесса, – ядовито ответила раздражённая Арманда, – Вы полагаете, что мы – существа, обладающие осознанием истинной реальности, переживающие опыт вневременной и бесконечной шуньяты – столкнулись в лице вот этого куска говна... – розовый конверс пнул пластинки...

– Куска кевлара, – поправил графиню Йорген.

– Заткнись, – продоложила Арманда, – ... Столкнулись с чем-то в корне отличающимся от всех других вещей во Вселенной. С чем-то, что отрицает саму эту реальность.

– Может, это антиматерия? – предположила Флёр.

– А может хромает ваше понимание пустотности всего сущего? – согласился Йорген.

Арманда резко повернулась к шевалье. Её мёртвое лицо слегка порозовело.

– Понимание шуньяты, свойственное таким созданиям, как мы, милый Йорген, присуще лишь немногим просветлённым существам. Их, чтоб вы знали, кличут Пробуждёнными. Это те самые Будды и Бодхисаттвы из детских сказок.

– Ладно, ладно, – вампир примирительно воздел вверх раскрытые ладони, – Но скажите, графиня, отчего же мы так разительно отличаемся от этих самых Пробуждённых? И почему мы здесь, а не в ихней Нирване?

Арманда успокоилась и слегка поникла головой.

– Достичь состояния конечной реализации нам мешает голод, – ответила за неё Флёр.

Ей то же вдруг взгрустнулось.

– Ладно, милые мои, вы уже закончили грабить это бандитское гнездо? – поспешил сменить тему шевалье.

– Кстати, а вы не задумывались, что этот клятый броник – просто брак? Ведь остальные два жилета растворяются. Бракованное изделие – ваще не вещь.

Он ловко спрыгнул с помоста, и бросился в направлении гаража. Через пару ударов сердца из распахнутых ворот выехал грязный пикап, очертаниями напоминающий горбатого крокодила. Дверца автомобиля распахнулась.

– Погнали в Ригу, я знаю, чем ещё можно защитить от вражеских пуль ваши прелести.

Две девчушки, обрадовавшись предоставленной возможности смыться с места непонятного происшествия, резво сбежали по шатким ступенькам и залезли в салон.

На лохматой верёвке, слегка задевая иссохшими пятками выпотрошенный бронежилет, раскачивался мертвец. Тёмные провалы пустых глазниц уставились на тёмные пластинки, и безгубый рот висельника кривился в немой усмешке.

* * *

– Поверить не могу, – произнёс Йорген, ощупывая массивный замок, скрепляющий цепь, намотанную на ржавые скобы, служившие ручками для двустворчатой входной двери.

Дверь выглядела неприступной.

– Неужели ни одна живая душа за семь прошедших лет не попыталась сюда вломиться?

– Зачем? – пожала плечами одна из близняшек.

– Это место выглядит, как клуб, – добавила вторая.

– Или бордель, – уточнила первая.

– Или наркопритон, – согласилась вторая.

– Или рок-магазин, – упёрся шевалье.

Он игрался с цепью, прикидывая, как избавиться от досадного препятствия. Сестрички оттеснили его в сторону и ухватились за ржавые звенья. Первая тянула вправо, вторая влево. Возможно, наоборот.

– Выжившим сюда не надо, – сказала первая.

– Ага, – поддержала её вторая, – Здесь нет еды, лекарств и на что подрочить. Я уверена, что и внутри всё на месте, в отличие от разграбленных подчистую гипермаркетов, аптек и секс-шопов.

Цепь с треском лопнула. Шевалье распахнул перед спутницами тяжёлые створки. Все трое вошли внутрь. Йорген окинул взглядом чёрных глаз беспросветно тёмное помещение и деловито направился в самый дальний угол – к стенду, увешанному всевозможным тряпьём. Сёстры держались вместе, с интересом осматривая выставленные на продажу товары. Одна из них заинтересовалась печатными журналами, с глянцевых обложек которых глядели хмурые лохматые существа, а вторая, пользуясь суматохой, царившей в торговом зале, исподтишка набивала карманы своих джинсов серебряными цацками, кассетами, нашивками и вообще всем, что могла незаметно слямзить.

– Вот то, милые дамы, – белёсое пятно нижней сорочки, в которую был облачён Йорген, возникло у прилавка, возле которого тёрлись вампирессы.

Он положил перед ними две куртки. Толстые молнии-застёжки сердито звякнули, встретившись со стеклом витрины.

– Самые маленькие размеры, – сообщил шевалье, – Эксклюзивные женские модели – приталенные и с дополнительными кармашками для всякого бесполезного мусора. Одежда стильная и удобная. Неплохо защищает от ранений. Меня как-то раз выкинули в окно во время жестокой пьянки в одном известном итальянском баре. Скажу вам без лишнего пафоса – те части моего тела, которые прикрывала подобная куртка, остались совершенно невредимыми.

– Примерьте, милые дамы, – предложил Йорген, – Кстати, что там у нас с зеркалами? Мы отражаемся? Тут есть прекрасно оборудованная примерочная.

– Merci, – поблагодарила одна из сестёр, и, прекратив воровство, подхватила обе куртки и отправилась к указанной кабинке.

– Пойдёмте, графиня, – пригласила она сестру.

Тем временем Арманда, отбросив в сторону журнал, копошилась возле кассового аппарата. Она хлопала выдвижными ящичками, оценивая размер добычи.

– В злачных местах, подобных этому, под прилавком продавца обязательно спрятано какое-либо оружие. Надеюсь на старый обрез, ну или хотя бы стальную биту.

Вместо упомянутого вооружения взору Йоргена предстал небольшой саквояж – стильный аксессуар для модного байка. Бледные руки вампирессы победоносно водрузили его на витрину.

– Осторожно, – предупредил Йорген, – Владельцы подобного заведения легко могли быть отмороженными чудаками. Допустим, влетает в их заведение перекрытый перец с пушкой и в маске утёнка. «Давай бабло и всё такое». А хозяин ему эту коробочку суёт. «Пожалуйста, вот бабло».

– Ну и? – брови Арманды нетерпеливо взлетели вверх.

– Не открывай это, Арманда, – посоветовал Йорген, – Там граната.

– Продавцы рок-магазина – камикадзе? – усмехнулась графиня.

– Владельцы подобных заведений знают, что обречены. Рано или поздно их прикончит менее удачливый конкурент, – донеслось из примерочной.

– Отличная аллюзия на «Helvete», милая, – оценила Арманда, – но мы в тихой Латвии. За последние пятьсот лет самыми страшными злобарями здесь были немецкие рыцари, да пацаны из латышской дивизии СС.

– Баронесса тащится от мёртвых рокеров, – пояснила она Йоргену, – Дай ка мне бронежилет и отойди в сторонку.

Крышка ларца откинулась в сторону. Графиня присвистнула.

– Не, ну а чё вы хотели? – проговорила она, обводя полутёмное помещение магазина словно фонарём пузатым белым пакетиком, выуженным из чемоданчика.

– Владельцы этого магазина прекрасно понимали невозможность заработать приличные деньги, продавая это говно, – пакетик, набитый белым порошком, вновь обвинительно очертил контуры торгового зала, – Поэтому они приторговывали вот этим.

– Чё эта? – Йорген потянулся к ларчику.

– Чё эта? – Флёр хищно проявилась возле сестрички, словно мангуст, обнаруживший гнездо, полное змеиных яиц.

– Лично для меня – это то, что превращает скучный и однообразный секс в истинное удовольствие, – ответила им графиня.

– А разве кокаин вставляет таких, как мы? – поинтересовался предвкушающий потеху Йорген.

– Ещё как, милый шевалье, – прозвучали в его голове многообещающие женские голоса, – Ещё как...

* * *

– Мне очень грустно. Я хочу плакать и ебаться, – задумчиво констатировал Йорген, шаря дрожащей рукой возле себя в поисках чего-либо женского.

– Это остаточные человеческие переживания – посткоитальная дисфория, многократно усиленная кокаиновым отходняком, – сообщила одна из сестёр, двигая бёдра ближе к мужчине.

– Гладь нежно, у меня там всё исколото твоей недельной щетиной. Депрессия скоро пройдёт. У нас с баронессой никогда не бывает отходосов.

– Не переживай, шевалье, – Флёр встала на четвереньки, изогнула спину и потянулась по-звериному, став похожей на лысую кошку-сфинкса, – Если здесь нашёлся кокаин, то наверняка найдётся и бутылка доброго виски. Это именно то, что тебе сейчас нужно. Да и я не отказалась бы. Потею, как верблюд.

Она вытерла подмышки краешком огромного флага Конфедерации, послужившей всем троим любовным ложем и поднялась на ноги. Баронесса походила по торговому залу, похлопала шкафчиками, перевернула с грохотом пару стендов с товарами, пнула несколько табуреток и зачем-то разбила стеклянную витрину, устроенную в глубокой кирпичной ниши. Оттуда вывалился скелет в ржавом немецком штальхейме и армейской гимнастёрке, многочисленные дыры которой были залатаны нашивками с логотипами металлических групп. Он вооружился кислотным «фендером», который держал у бедра, словно шмайсер. Скелет был в советских кирзачах, и без штанов.

Баронесса прошла в подсобные помещения, и мародёрствовала там недолго, когда наконец её поиски увенчались успехом.

– Двенадцатилетний Chivas Regal, – она протянула бутылку Йоргену, но к тому времени у шевалье уже был занят рот, как впрочем и у Арманды.

– Прелестно, – молвила Флёр, и устроилась поудобнее на двух кожаных куртках, скомканных в подобие подушек.

Баронесса мурлыкала, наслаждаясь раскрывающимся букетом прекрасного напитка и видами, открывающимися по мере реализации могучего потенциала традиционной позы-перевёртыша.

* * *

– Давайте-ка сюда то, что успели наворовать, баронесса, – Йорген снял с руля одну руку и раскрытая ладонь требовательно протянулась в сторону Флёр, ковыряющей в носу на пассажирском сидении.

– Я бы не хотела будить сестричку, шевалье, вы её совсем замучили, – ответила вампиресса, отталкивая от себя требовательно ожидающую руку.

– Приятно сознавать, что у тебя такая заботливая сестра, – раздался сонный голос с задних сидений, – Но не переживай, моя милая, я уже проснулась. Включайте вашу музыку. А виски остался?

Пикап резко затормозил и остановился. Пустынная трасса, по которой катил одинокий грузовичок, раздваивалась, словно змеиный язык.

– Куда? – спросил Йорген.

– Надо проверить след, – ответила ему Флёр и она вышли из автомобиля.

Из-за пазухи просторного балахона, на котором были изображены красивые женские ноги, торчашие из чана промышленной фарш-машины, Йорген вытащил махровое полотенце, покрытое бурыми разводами и подал его Флёр. Та понюхала тряпку и оборонила, как бы между прочим:

– Отличный кокс, должна заметить, до сих пор жрать не хочется.

Йорген угрюмо молчал.

– А твоя Невенка позволяла тебе только спинку себе отирать после того, как наказывала себя? – баронесса снова приложила к своему горбатому носу окровавленное полотенце и с наслаждением вдохнула.

– Бери след, сучка, и поехали отсюда, – буркнул в ответ хмурый вампир.

– Ты уже не так стремишься к своей возлюбленной, верно, шевалье? – Флёр расхаживала по трассе, крутя носом то вправо, то влево.

Йорген не отвечал и не спорил – баронесса говорила правду.

– Зачем мёртвому вампиру, у которого есть пара прекрасных вампиресс, крутая тачка и чемодан кокаина, какая-то обаятельная дурашка? – баронесса выждала драматическую паузу и театрально вздохнула:

– Они направились в ту сторону, – костлявый белый палец, лишённый ногтей, указал направление.

– Поехали, – скомандовал Йорген, распахивая перед баронессой дверцу пикапа.

Потом уселся сам, но ключ зажигания остался неподвижен. Руки вампира легли на руль да так и застыли. Флёр странно улыбнулась – маскарад дал сбой – два ряда человеческих зубов превратились в четыре акульих.

– Ты выбрал отличный момент, чтобы загнаться, шевалье. Кстати, я знаю отличную историю про зверское убийство маленького мальчика. Вот тебе и музычка подходящая.

Колонки вздрогнули, картавый вокалист издал истошный вопль, потерявшемся в синтетической дроби драм-машины и грязном жужжании единственной гитары.

– Выкладывайте, милые дамы, зачем вам Невенка? Чьи интересы вы представляете, и что собираетесь с ней сделать?

Он нажал на плеере кнопку «Stop». Тот послушно выплюнул диск. Йорген взял кругляш и небрежным жестом выкинул его в окно.

– Меня тошнит от французского блэка, – объяснил он свой поступок.

– Кстати, такая же судьба постигнет их коллег из Суоми, – добавил шевалье, наблюдая, как Флёр вытаскивает из кармана новый носитель.

– И весь англосаксонский дет, – подкрепил свою заяву вампир.

– Я тоже кое-что прихватила с собой, – сказала Арманда, – Поставь мой диск.

От мягких звуков бархатного синта всем троим дохлякам, мучимым последствиями кокаинового передоза, сразу полегчало.

– Годно, – одобрил Йорген, – Но откуда в той помойке настоящая музыка?

– Диск лежал в ларчике с наркотой, – ответила Арманда, – Товар не для всех.

– Рассказывайте, – снова потребовал Йорген, – И начните с того, как вы, маленькие девчонки, превратились в опасных чудовищ.

– Я бы ещё нюхнула, – сказала Флёр и полезла на заднее сидение к сестре, – Этот засранец теперь один из нас, расскажи ему Арманда всё, что он желает знать. А ларчик мне давай. Я нам с тобой насыплю. Для бодрости повествования.

Послышались характерные звуки наркоманской подготовительной возни – скрежет карты, формирующей дорожки, шелест двадцатки, скатываемой в трубочку и протяжное шмыгание двух сопливых носов.

– Начнём с того, милый Йорген, что двести лет назад, мы с сестричкой действительно были высшими вампирами. Двумя новообращёнными, романтически настроенными и очень голодными мёртвыми дурочками. Мы примкнули к армии нашего императора – Наполеона Бонапарта – и, вместе с ней, продвигались на восток – за новыми приключениями, богатством, славой и в поисках свежей крови. А этот поход обещал целое море свежей крови...

Глава восемнадцатая. Bonus Track. Апгрейд

1809 год. Восточная Пруссия.

Наведённых через реку мостов катастрофически не хватало. Не спасали ни многочисленные челноки, мечущиеся от одного берега к другому, ни огромные, наспех сработанные канатные паромы. Болотистые берега, изрытые человеческими ногами, конскими копытами и колёсами, превратились в вязкую жижу. В этой трясине завязла вся армия – люди, кони, повозки, орудия и знамёна. Появились первые жертвы. Кто-то оступился и упал с понтона, кто-то пытался удержать ухнувшую за борт пушку и сам пошёл ко дну; гибли те отчаянные, кто не послушался приказа ждать своей очереди и попробовал пересечь реку вплавь – сильное течение и коварные водовороты с жадностью принимали подношение. Счастливчики, оказавшиеся на том берегу, разводили огромные костры, сушили одежду, варили похлёбку и хмуро взирали на неудачников, толпящихся кучей в ожидании погрузки на лодку, паром или проходу по трещавшим от непосильных нагрузок мостам.

К берегу подъехала крытая повозка, запряжённая четвёркой лохматых чёрных жеребцов. Следом прибыл эскорт – офицер с нашивками капитана гвардейских драгун и сопровождающие – двое солдат и мальчишка-трубач.

– Проклятье, – оценил обстановку офицер, и, взглянув на солнце, стоящее в зените, подкрепил своё недовольство крепким солдатским словечком.

– Переправься, – приказал он молоденькому трубачу, – Найди одинокий дом недалеко от города. Желательно в лесу. Щедро заплати. Никаких угроз – только деньги. Потом ожидай нас возле ратуши. Ступай.

Мальчишка молча кивнул и спешился. Взяв под узцы коня, он направился прямиком к ближайшему парому, возле которого толкались и переругивались уставшие солдаты. Магия гвардейского мундира сработала – толчея прекратилась, люди расступились, пропуская вперёд драгуна полка Императрицы.

– Вперёд, – капитан указал плетью на запруженный войсками мост.

Возница свистнул, повозка тронулась к переправе. Тут оказалось посуше; подъезды к понтонам предваряла широкая бревенчатая гать. Капитан первым влетел на настил, покрывающий топкие берега. Опять взглянул на солнце и на толпу, бредущую по шаткому сооружению через реку. Его тщательно выбритое лицо с полоской маленьких усиков над верхней губой приняло зловещее выражение.

– Пропустите! – низкий баритон с приятной хрипотцой прозвучал, словно команда «В атаку!».

Солдаты инстинктивно расступились, а когда увидали, кто им приказывает, освобождаемый проход стал ещё шире. Повозка и эскорт въехали на настил и достигли самого начала моста, но путь им преградил пеший офицер, имеющий регалии лейтенанта гвардейских егерей. Воин выглядел мрачнее тучи. Он и не думал уступать дорогу.

– Будьте любезны, сударь, посторонитесь, – вполне вежливо попросил его капитан, – Я очень спешу.

– Придётся дождаться своей очереди, – хмуро возразил ему лейтенант, – Тут все очень спешат. Я прибыл на этот мост первым и не пойду вторым.

– Весьма сожалею, сударь, – ответствовал капитан, подъезжая ближе, – Но я прибыл вторым, а пойду первым.

Лейтенант вызывающе вскинул голову и саркастически улыбнулся.

– Я пропущу вашу телегу – возможно, в ней шлюхи для вашей роты – все знают, что Императрица заботится о вверенном под её опеку полке. Незачем заставлять ждать таких бравых вояк.

Он приблизился к всаднику, копыта жеребца скользили по мокрым брёвнам возле самого края.

– Но вы, капитан, всё же не пройдёте вперёд меня, хотя есть один способ унять вашу жгучую нетерпеливость и быстро оказаться на том берегу. Я помогу вам, господин Торопыга.

Он резко упёрся двумя руками в туловище коня – тот от неожиданности встал на дыбы и задние копыта неумолимо заскользили к кромке моста. Лейтенант поднапрягся, налегая всем весом на круп животного и через мгновение и всадник, и его прекрасный жеребец исчезли в мутных водах реки.

– Жду вас на закате перед городской ратушей. По два секунданта. Клинки на выбор, – невозмутимо крикнул вынырнувший на поверхность капитан.

Он снял высокий шлем с позолотой, вылил из него воду и швырнул на мост. Потом обнял своего коня за шею и они неторопливо поплыли вдоль злополучного моста. Лейтенант учтиво поклонился, поднял головной убор и передал вознице. Потом посторонился, пропуская вперёд повозку.

* * *

– Что он говорит? – спросил капитан, едва сдерживающий своего великолепного коня, нетерпеливо гарцующего на месте, – Помимо того, что безмерно рад приветствовать поедателей лягушатины, вторгнувшихся в его страну с оружием в руках?

Жеребец всхрапывал, наседая широкой грудью на неподвижную фигуру встречающего их мужчины.

– А он ничего не упоминал про радость, месье, – улыбнулся белозубой улыбкой мальчишка-трубач, – И не произносил приветствий. Лишь сказал, что всё готово – ваши комнаты, места для солдат, стойла для коней и надёжные помещения для нашего груза.

– Вот как? – капитан пружинисто спрыгнул с коня, трубач ловко принял поводья, – Оно и к лучшему – не люблю льстивых ублюдков.

Он подошёл к мужчине ближе и с интересом взглянул тому в лицо. Лицо хозяина дома ничем не выделялось – обыкновенный бюргер – не худой и не толстый. Нос, как синяя слива, на голове – седой ёжик волос. Человек чем-то напоминал жабу, и сидящее на его переносице пенсне с круглыми зелёными стёклами, лишь усиливало сходство. Он подался в сторону, освобождая путь капитану.

– Одну минуту, герр... – спокойный голос капитана и вежливый тон его слов никак не вязался с надменным обликом опасного рубаки.

– Герр Мортен, – подсказал мужчина в пенсне.

– Я хотел бы проследить за некоторой, особенно ценной, частью моего багажа, герр Мортен, – капитан глянул в сторону трубача, но переводчик не понадобился.

Мужчина согласно кивнул и распахнул настежь вторую створку входной двери. Потом присоединился к капитану – оба наблюдали, как пара спешившихся драгун и возница разгружают крытый экипаж.

– Несите это сразу в дом, – приказал капитан своим солдатам, видя, как те снимают с повозки и ставят на землю грубый продолговатый сундук.

Ящик оказался сработан из свежей древесины – воздух наполнился ароматами сосновой смолы. Его острые края прикрывались железными уголками, а плотно подогнанные друг к другу доски перевивала прочная цепь. Надёжно спаянные звенья тускло поблёскивали в мутном свете солнца, клонящегося к закату.

– Будьте предельно осторожны, забияки, – добавил он, оценивающе оглядывая мускулистые фигуры солдат, – Внутри дюжина бутылок двадцатилетнего бургундского, превосходный богемский хрусталь и пара баснословно дорогих фарфоровых кукол.

Капитан повернулся к Мортену:

– Я правильно понял, что в доме имеется просторный, прохладный подвал?

Тот утвердительно кивнул.

Полутёмный узкий коридор казался бесконечным. Впереди шёл герр Мортен, высоко подняв масляную лампу – на их пути горящие свечи встречались не часто. Два солдата, несущие сундук, держались непринуждённо легко, но капитан, замыкающий процессию, видел по их напряжённым мускулам, что груз оказался не из лёгких. Наконец они пришли. Мортен остановился и повесил свой фонарь на штырь, торчащий из стены. Узкий холл закончился дверью. Потемневшая от времени древесина обита ржавыми полосками, выкованными в форме языков вздымающегося вверх пламени. Капитан нахмурился – он уже видел точно такую же странную дверь – и это не приступ дежавю, а реальное переживание. Но где, чёрт побери, он мог видеть подобное?

Из всех ключей, висящих на массивном, металлическом кольце, Мортен выбрал самый старый, с ромбовидной головкой и покрытый пятнами ржавчины. Понадобилось некоторое усилие, чтобы ключ повернулся в замочной скважине. Из тёмного дверного проема потянуло холодом. Запахло землёй, гнилыми фруктами и прелыми листьями. Тускло блеснули зелёные стёкла пенсне, хозяин дома снял лампу с крюка и решительно шагнул вперёд.

– Подождите здесь, – его сильный акцент жутко коверкал родной язык дорогих гостей, – Я лишь зажгу светильники.

Капитан кивнул и устало прислонился к шероховатой стене. Расслабился и прикрыл веки, но озарение заставило его снова широко распахнуть глаза. Мужчина вполголоса рассмеялся. Драгуны удивлённо воззрились на командира. Капитан небрежно махнул рукой – мол, не обращайте внимания – и снова опёрся о стену. Он продолжал вяло улыбаться – вспомнил, где видел подобную дверь. Тайная имперская тюрьма, надёжно скрытая в катакомбах. Нижние, труднодоступные уровни, камера, предназначенная для самых опасных ведьм, колдунов и чернокнижников. Распахнутая перед ним дверь не просто похожа на ту, тюремную – это именно та самая дверь. В том смысле, что их создал один и тот же плотник. Возможно, стоит поинтересоваться об этом факте у владельца дома. Но позже, сейчас на это нет времени.

Тёмный дверной проём осветился – на пороге появился Мортен, держащий лампу.

– Прошу вас, господа. Будьте осторожны на ступенях – они очень старые.

Голос мужчины, надтреснутый, дребезжащий, вызывал неприязнь. Особенно, когда он говорил по-французски.

Драгуны не дожидались команды – подняли ящик и начали спуск. Капитан поморщился, он приветствовал здоровую инициативу, но сейчас его подчинённые явно поторопились. Лестница слишком крута, а груз весьма тяжёл. Солдат, спускающийся первым, спиной вперёд, тоже это понял. Но слишком поздно – сундук сильно толкал его, ноги с трудом находили следующую ступень. Капитан заметил оказию и попытался протиснуться вдоль стены на помощь, но ничего не вышло, а стало только хуже – он толкнул второго драгуна и тот не удержал груз – ящик поехал вниз, подминая под себя первого горе-грузчика. Раздался хриплый вскрик, что-то смачно хрустнуло, деревянный короб съехал вниз, словно санки по ледяной горке, и гулко хлопнулся на пол подвала, который представлял из себя небрежно утрамбованную землю.