Текст книги "Кого не взяли на небо (СИ)"

Автор книги: Клим Мглин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 52 страниц)

И чудовище появилось, не обманув ожиданий испуганной девушки. Нечто громадное отделилось от стены и превратилось в дракона. Очень страшного дракона.

Треугольная голова, утыканная шипами и увенчанная тремя парами рогов. Огромные кожистые крылья с загнутыми острыми когтями на сочленениях суставов. Лапы – ни то орлиные, ни то тигриные. И ещё длинный-предлинный хвост. На его конце, вместо доброй кисточки – нечто острое, напоминающее моргенштерн. Апгрейденный Грим сиял чешуйками брони, достигая размера тридцать пятого МИГ’а.

Бездна слегка присела от ужаса.

– Не надо реверансов, Аглая, – прошелестел дракон, – Но спасибо – мне понравилась реакция, рад, что ты оценила.

Бездна немного оправилась от первого потрясения. Она открыла свой большой рот, дабы поведать Гриму о бегстве Соткен.

– Не утруждай себя, Аглая, – сказал Грим, – Я в курсе произошедшего. Уверяю тебя – все события находятся под полным контролем Госпожи. А я здесь не для того, чтобы разруливать сложившуюся ситуацию. Это дело сержанта. Я прибыл, чтобы поздравить тебя с днём рождения. Ведь сегодня твой день рождения, верно, Аглая?

– Верно, – прошептала девушка, – Спасибо.

– Не за что, Аглая. У меня есть для тебя подарок. Подарок от Госпожи. Она помнит об обещанном круизе. Госпожа всегда держит своё слово.

Длинная шея выгнулась – устрашающая голова ящера кивнула, указывая себе на спину.

Бездна пригляделась и ахнула. На спине дракона было укреплено миниатюрное седло. С упором для ног и рукоятками для рук. Кожаное сидение снабдили перекрещенными ремнями – суровое и прочное приспособление надёжно фиксировало наездника.

– Ты это серьёзно? – только и смогла вымолвить девушка.

– Абсолютно серьёзно, – из ноздрей дракона вырвались две струйки сизого дыма, – Добро пожаловать в сказку, Аглая Бездна.

Страшно уже не было. Происходящее казалось настолько нереальным и фантастическим, что испуг прошёл, уступив место томительному волнению – предвкушению чуда. Бездна подошла ближе к дракону, к самому носу – острому и прямому, напоминающему вороний клюв. Её обдало струйками сизого дыма – стало тёпленько.

– Садись, Аглая, чего ждёшь? Знаешь, почём нынче солярка?

Аглая осторожно погладила чудовище по чешуйкам, покрывающим его морду – это было как... Словно... Она не нашла достойного сравнения.

Погладить дракона – это как погладить дракона.

Глаза ящера, напоминающие очи ворона – два куска антрацита – совершенно не похожие на драконьи, слегка прижмурились. Бездна поправила ремень «Диемако», проверила запасные магазины в карманах своих армейских штанов, нахлобучила на голову капюшон своей кенгурухи от «Darkthrone», и обошла чудище сбоку, оказавшись у блестящего бока, вздымающегося и опадающего, будто огромный кузнечный мех.

Шея ящера изогнулась, голова Грима оказалась у ног девушки. Это была лестница, а вместо ступеней – шипы, наросты и рога. Аглая залезла в седло.

– Пристегнись, – сказал Грим, – Мы отправляемся.

Аглая поёрзала в седле. Оно удерживалось на спине дракона с помощью хитрой конструкции из кожаных ремней, и было невероятно тёплым. Замёрзшая задница девушки моментально согрелась. Ящер поднялся на свои устрашающие лапы и, расправив кожистые крылья, слегка разбежался, пару раз подпрыгнул, будто большая ворона, а потом легко взмыл вверх. У Бездны перехватило дыхание – она то крепко зажмуривалась, то восторженно пучила чёрные глаза. Это были новые, никогда ранее не испытанные ею ощущения.

С каждым взмахом огромных, перепончатых крыльев что-то кололо и росло в её груди – прямо там, где сердце.

Она подозревала, что это и есть счастье.

* * *

Хельги метался по своей узкой кровати – ему снился страшный сон – Хель исторг из своих недр проклятого Фафнира – легендарный дракон ожил и первым делом покрал Аглаю. Насквозь вспотевший от ужаса скальд вскочил на ноги и бросился к окну. Стояла тёмная декабрьская ночь, но небо на севере озарялось яркими огнями зарниц – над Балтикой бушевала буря. На фоне этих вспышек юный вестфольдинг узрел мрачный силуэт великого ящера – гигантские крылья, длинный хвост, рогатая голова. Скальд заскрипел зубами от бессильной ярости – он ощущал ту боль и отчаяние, что испытывала сейчас несчастная дева в острых когтях этого мерзкого отродья.

– Фафнир, – завопил Хельги на весь особняк, – Он украл её.

Юноша вылетел в коридор, где столкнулся с ничего не понимающим ливом – тот был неодет и продолжал спать на ходу, невзирая на тревогу. Хельги схватил его за руку и потащил назад в комнату – к окну.

– Вот он, – орал скальд, тыча пальцем в горизонт, что взрывался серебряными всполохами, – Вот он, проклятый Фафнир! Что нам делать, брат?

Скаидрис оттолкнул от себя обезумевшего скальда и обратился к Монакуре Пуу, который прибежал на дикие вопли и теперь стоял, хмурясь и внимательно наблюдая за поведением своего солдата.

– Сержант! Чё с ним? Крышей поехал? – лив занёс руку, но Пуу шагнул вперёд и предотвратил профилактическую оплеуху.

– Мелкая оказалась права: я недооценил её женскую интуицию – у пацана реально сильное сотрясение плюс глубокий шок от предательства Соткен, – сержант шагнул вперёд и осторожно положил на трясущиеся плечи викинга свои огромные ладони.

– Пойдём-ка, выпьем огненной воды с чайком. Там и расскажешь, что случилось. Скай, смени мелкую и пришли её ко мне.

Хельги глянул на линию горизонта и обнаружив, что дракон уже пропал из виду, успокоился и поник, будто рваный штандарт. Он понял, что теперь ему никто не поверит.

Скальд потащился прочь из комнатёнки, легонько подталкиваемый сзади сержантским коленом – он чувствовал необходимость поступить так, как предложил конунг – необходимо немедленно треснуть эля.

* * *

Она поняла, что пронзительно вопит лишь тогда, когда её лёгкие отказались вдыхать морозный воздух, а горло охрипло. Она закашлялась – слёзы лились ручьём, но Бездна не решалась разжать руки, сомкнутые на передней рукоятке седла.

– Я рад, что тебе понравилось Аглая, – прошипел у неё в голове драконий голос, – Но это лишь начало. У нас впереди много развлечений. Видишь тот маленький городок впереди?

Они летели на высоте нескольких сотен шагов от земли, внизу было темно, как в преисподней, но небо впереди пронзали яркие вспышки далёких молний, и Аглая разглядела очертания немногочисленных зданий. Вот ратушный шпиль, вот башня кирхи, рядом лепились здания поменьше.

– Да, – хотела крикнуть она в ответ, но не смогла издать ни звука.

– Разговаривай молча – и я услышу тебя, Аглая, – сказал ей Грим.

– Хорошо, – молча ответила ему девушка.

– Знаешь, кто живёт в этом городке, Аглая? – спросил ящер, и тут же сам ответил, – Там живут мерзкие гномы, они бреют виски и красят волосы дешёвой краской. Они чуть не убили нашего Скаидриса. Давай накажем их?

– Давай накажем их, Грим, – согласилась девушка.

Дракон довольно захохотал – его бас звучал вполне дружелюбно – казалось, что добрый великан собрался поиграть с детьми в салочки. Он набрал высоту, вертикально взмыв вверх, на мгновение завис в воздухе, а потом сложил крылья и камнем ринулся вниз. Аглая зажмурилась и поняла, что снова кричит. Она почти лежала – распласталась в седле, словно наездница, правящая своего скакуна навстречу жестокой буре. Сквозь толстую кожу седла, она чувствовала, как распалились бока ящера; не будь морозного потока, что хлестал её по опущенным плечам и спине, девушке пришлось бы жарковато.

Когда до шпиля ратуши оставалось совсем чуть-чуть, дракон прекратил свободное падение – раскрыл крылья и описал мягкую спираль вокруг каменной башни. Одновременно из его распахнутой пасти вырвался столб огня, да такой мощный, что строение просто сдуло, словно оно было склеено из картона. Потом он сжёг прилегающие дома – каркасный фахверк полыхнул, будто бумага – и вновь устремился ввысь – к чёрным небесам, где горело всего лишь несколько тусклых звёздочек.

Следующей целью стала кирха – манёвры Грима усложнились – теперь он выписывал в воздухе сложные фигуры, делал немыслимые развороты, а когда дом господний пылал, словно факел, бывший ворон устремился назад – в город. Сквозь свист ветра, шум бушующего пламени и грохот осыпающихся зданий Аглая разобрала пронзительные человеческие крики, и, когда дракон заложил очередной крутой вираж, Бездна разглядела внизу, на объятых пламенем и дымом улицах, живые, хаотично мечущиеся огоньки. Массовое аутодафе достигло апогея. Некоторые гибнущие жители ещё сохранили рассудок – единицы пытались стрелять по ужасной твари, что пришла за их душами из самого ада. Если пули и достигали цели, то вреда от них было не больше, как если кольнуть слона зубочисткой. Пару раз Аглая слышала глухое звяканье, и не сразу поняла, что это звенит драконья броня, отражая смешные пульки. Но Грима это слегка охладило.

– Прекрати орать, Аглая – у меня нет с собой микстуры для горла. Тебе понравился праздничный фейерверк? Славно! Теперь мы слегка передохнём: направимся к морю – найдём еды и устроим пикник на рассвете. Я хочу подышать свежим воздухом – смрад этих палёных свиней слегка наскучил.

– Спасибо, Грим, – Аглая нежно погладила ящера по эластичной чешуе.

– Пустяки, Аглая, – откликнулся дракон, – Мы с тобой – друзья и соратники, а сегодня – твой день рождения. Я рад, что в силах превратить этот день в праздник.

Ящер напоследок дунул огненным вихрем на горстку отчаянных, собравшихся на площади – они копошились возле лёгкого противотанкового орудия, и взмыл вверх, набирая высоту.

* * *

– Курочка, – мечтательно протянула Аглая и хищно облизнулась.

Она лежала на пузе, у подножия небольшой скалы, точно такой же, как и все остальные скалы, громоздящиеся на краю неглубокого ущелья. Внизу раскинулась миниатюрная долина, надёжно укрытая от чужих глаз. Там стояла пара скособоченных домишек и длинный амбар – видимо хлев. Рядом располагался примитивный загон – по загаженной взрытой земле бесцельно шарахалась грязнущая корова с колокольчиком на шее. Её распухшее вымя болталось из стороны в сторону, будто вздутая резиновая перчатка на банке с брагой. Один рог у коровы отсутствовал. Рядом паслись куры, возглавляемые чёрным петухом – квочки клевали навоз, вываливающийся из-под коровьего хвоста и возбуждённо кудахтали. Петух гуано не ел – внимательно наблюдал за окружающим миром – охранял своих птичек.

– То что нужно, Аглая, – сказала скала, в тени которой пряталась девушка, – Согласно праздничному расписанию – у нас банкет. Перекусим, и полетим дальше. Теперь надо забрать это мясо.

Скала постепенно меняла свой цвет с серого на грязно-бурый, а очертания каменюки приобретали форму сказочного существа из древних легенд.

– Погоди, Грим, – сказала Аглая и дракон снова мимикрировал под гигантский валун.

– Гожу, – сказал ящер, – А чего мы годим?

Девушка поковыряла пальцем в носу и поинтересовалась:

– А чьи это животные?

Дракон хохотнул низким баритоном доброго дядюшки:

– А что нам за дело, Аглая? Хозяева спят, и мы поджарим их в домике. Так будет лучше для них – без коровы и курей они не протянут зиму. У них есть огород, но вряд ли они собрали богатый урожай. В любом случае – они обречены.

– Но... – колебалась Аглая.

На поверхности камня проявился чёрный глаз. Он внимательно посмотрел на девушку.

– Говори, что тебя тревожит, Аглая.

– Да ничего особо не тревожит, просто хватит на сегодня убийств. Хочу отдохнуть от них хоть раз в году. Давай просто украдём эту корову и пару куриц. И, кстати, ты это слышишь?

Булыжник прислушался. Из хлева доносилось то ли блеяние, то ли мычание.

– У хозяев есть ещё скотина – они выживут. Кража – это захватывающее приключение. Драконы же воруют девиц. Им это нравится, так?

– Наверное, Аглая. Я же совсем недавно дракон.

– И я первая, кого ты украл, – рассмеялась Аглая.

– Ладно, – согласился гигантский камень, – давай спиздим эту корову, петуха и самую толстую курицу. Если тебя это возбуждает, то, возможно, понравится и мне. А есть у тебя план, как это сделать и ненароком никого не убить?

– Импровизируем, – задорно улыбнулась девушка, подошла к краю обрыва, и, сев на задницу, съехала вниз по песчаному склону.

– Как скажешь, Аглая, – Грим внова принял обличие дракона и поспешил следом.

Когда он подошёл к краю песчаного склона, кромка почвы размером с половину вертолётной площадки, просела, не выдержав огромного веса, потом отвалилась, и ящер медленно съехал вниз. Его широкая грудь, будто отвал бульдозера, собрала гигантский песчаный кулич. Бездна скептически глянула на подельника.

– Не понимаю, как вы воруете принцесс. Судя по всему – понятия «дракон» и «бесшумно подкрался» несовместимы.

– Но к тебе то я подкрался, Аглая – возмутился Грим.

– Нет, не подкрался. Ты сидел в засаде, и это у тебя великолепно получается. Так что затаись и жди, я сейчас пригоню скотину, и мы свалим.

– Прекрасный план, Аглая, – согласился дракон и куча песка у подножия обрыва стала больше раза в три.

Бездна достигла загона, аккуратно отодвинула щеколду на воротах и проникла внутрь площадки. Корова перестала топтаться, остановилась и уставилась на неё скорбным взглядом. Куры сбились в пёструю кучу возле своего мужчины. Тот кукарекнул, но весьма неуверенно. Не было в этом кличе ничего боевого.

Аглая была уже возле коровы. Она протянула руку, готовясь поймать скотину за обрывок верёвки на шее, как вдруг случилось нечто нежданное. Абсолютно внезапное и коварное событие. Земля, покрытая навозом, пришла в движение – сработал скрытый механизм – вверх метнулись комья грунта и говна, а через мгновение на Бездну, однорогую корову и стаю куриц, рухнула громадная сеть. Трещотки, скрытые на столбах ограждения, подали сигнал тревоги. В доме началось металово – кто-то ругался, возбуждённо кричал; распахивались окна, стучали башмаки.

Бездна не поддалась панике – она и не думала выпутываться из прочных пут – легла на пузо в привычную снайперскую позицию. Ствол Диемако нацелился на крыльцо.

– Никудышный из тебя вор, Аглая, – раздался в её голове голос Грима, – Ты не обезвредила ловушку. Более того, ты её даже не заметила. Не стоило тебе менять профу. Какая у тебя любимая?

– В смысле? – переспросила девушка.

– Я спрашиваю, Аглая, какой класс ты предпочитала в рейдах на боссов или массовом ПвП? – пояснил Грим.

– Дд, – ответила удивлённая Бездна.

– Я так и думал, – грустно произнёс дракон, – Глупо было бы ожидать от тебя, Аглая, выбора в пользу танка или хилера. Кстати у нас уже не получится никого не убить.

– Ага, – грустно согласилась Бездна.

– Хотя я мог бы избавить тебя от угрызений совести, совершенно не подходящих праздничному дню, – задумчиво протянул ящер, – Заодно потренируюсь.

Помолчал. Потом продолжил:

– Мы с тобой не в онлайн игре – относительная реальность бывает намного проще виртуальной. Предлагаю перезагрузку. И желательно поскорее – эти упыри собираются забросать тебя гранатами. Я уже не успею прийти тебе на помощь.

– Какую такую перезагрузку? – не вкурила расстроенная девушка.

* * *

– Что значит "её нигде нет", Скай? – взвился сержант.

– Дом пуст, луг вокруг пуст, тайные коридоры пусты, все нужники свободны. Бездны нигде нет, – упрямо повторил Скаидрис.

Монакура Пуу напялил на голое тело бронежилет, схватил автоматическую винтовку, фонарик и бросился прочь из комнаты.

Скаидрис уставился на Хельги, но тот даже не пошевелился – сидел, свесив вниз лохматую голову. Перед ним стояла наполовину пустая чашка виски, разбавленного чаем.

– Фафнир унёс её, – пробормотал скальд и потянулся за сосудом.

Тру-метал схватил махровый банный халат, гигантские лохматые тапочки, исполненные в виде лап белого медведя, и пуховую безрукавку с капюшоном, найденную им в одной из заброшенных палат клиники, и выбежал вон.

– Я опоздал, – произнёс Хельги на древнем северном наречии, – Фафнир унёс её. Я должен вернуть деву или героически погибнуть.

Викинг встал, выпрямился, завязал растрепанные волосы в тугой хвост на затылке и принялся собираться в дорогу.

* * *

– Монакура, не будь идиотом, оденься, – настаивал Скаидрис, – Нас осталось всего двое, плюс поехавший головой попаданец из глубокой древности. Если ты сейчас свалишься с острой формой пневмонии, мы никогда её не найдём. Надо идти по горячим следам.

– Да были бы следы, – расстроенно пробормотал Пуу, – Вона видишь, как метёт. Ладно, давай сюда одежду.

Он одел всё принесённое Скаидрисом и они снова продолжили поиски. Снег валил густыми хлопьями – армейские фонарики блуждали по белому лугу, выискивая хоть какую-то подсказку.

– Сержант!

Скаидрис стоял на коленях возле самой стены здания клиники.

– Что там? – нервно спросил подоспевший Монакура.

– Хельги не бредил... – сказал коленопреклонённый лив.

Монакура Пуу приблизился и посветил фонариком вниз.

Маленькие, почти детские следы. А рядом...

Полузасыпанный снегом отпечаток мог принадлежать лишь одному существу. Кошачья пятка, размером с круглый щит викинга. Четыре пальца, напоминающие человеческие, но толщиной с бычью шею. И когти, оставившие после себя отметины глубиной в противотанковую траншею.

Сержант машинально задрал голову вверх. Как и Скаидрис.

– Пойдём к скальду, – глухо пробормотал Монакура Пуу, тяжело поднимаясь с колен, – Он должен знать, где гнездо этого самого Фафнира.

* * *

– Курочка, – неуверенно протянула Аглая и подозрительно уставилась на серую скалу за которой пряталась.

– Грим, – она потёрла виски, – У меня такое чувство, что... Ну, знаешь... Типа, когда кажется, что это всё уже было.

– Дежавю, Аглая, – отозвалась скала, – Но только это не оно. Всё это уже действительно было.

Бездна изумлённо открыла свой огромный рот и снова потёрла виски.

– Не пытайся вникнуть, Аглая, – утешил её гигантский булыжник, – Я и сам не знаю, как это работает. Госпожа не хотела, чтобы ты в свой день рождения расстраивалась по поводу неверно принятых решений или событий, когда «что-то пошло не так». Поэтому она снабдила меня в дорогу парой полезных скиллов. Но давай за это после, а сейчас жрать охота и ты, наверное, замёрзла. Давай заберём всю эту еду себе.

– Мне кажется, что там нас поджидает опасность, – проговорила растерянная девушка, – Это ловушка, Грим.

– Конечно ловушка, Аглая. Но мы знаем о ней, – ответил дракон, – Я разберусь со скотоводами, а ты выбери себе на завтрак понравившуюся зверушку. Кстати, чтобы ты не печалилась по поводу продолжающихся убийств, я тебе расскажу про хозяев этой милой фермы.

– Я уже знаю, – неуверенно улыбнулась девушка, – Они ловят людей, потому что питаются ими. Тут живут каннибалы.

– Всё верно, Аглая, – ящер перестал косить под каменюку, – Пойдём, накажем их.

– Пойдём, накажем, Грим, – на этот раз Аглая улыбнулась гораздо шире.

Она встала, отряхнула с колен снег и песок, щёлкнула затвором «Диемако» и направилась по крутому склону вниз – туда, где послушно ожидали своей участи будущие стейки с кровью и хрустящие куриные крылышки.

* * *

– Его нигде нет, сержант...

Лив выглядел абсолютно потерянным. Его правый глаз жёстко дёргался, а пальцы находились в беспрестанном хаотичном движении – теребили ремень винтовки, лезли в ноздри, чесали сальную шевелюру.

– Я раньше интересовался скандинавами – ну викинг-метал и всё такое... Знаю немного менталитет и понятия этих отморозков. Короче – Хельги пошёл за Бездной. Теперь он считает это своим личным делом. Наподобие кровной мести. И, похоже, он знает, куда идти. Мы догоним его.

– Ты уверен? Почему нас не подождал? Может всё-таки дезертир?

– Не, сержант, нормальный он пацан. Годный. Просто не такой, как мы. Попаданец.

Монакура Пуу присел на краешек кровати и прикрыл глаза. Подышал немного. Потом встал.

– Нам надо проверить сарай. Она говорит мне – иди в сарай.

Великан, облачённый в длинный до колен, банный халат, безрукавку лесоруба, и пушистые медвежьи лапы, решительно поднялся и направился к выходу.

Скаидрис странно посмотрел на командира, но отправился следом.

Вскоре они стояли внутри тёмного, просторного помещения – гибрида ремонтной мастерской и гаража. Длинный верстак, автомобильная яма, подъёмник и пара мест, предназначенных для парковки. Места пустовали.

Монакура Пуу уставился на них, как тот самый баран.

– Сержант, – вдруг раздался радостный возглас лива, – у бойца явно были хорошие новости.

Монакура поспешно поспешил к товарищу. Тру-метал сражался с огромным чехлом, и Пуу уже знал, что сейчас увидит. Он принялся помогать и вскоре пыльный брезент был отброшен в сторону.

– Охуительно! – воскликнули оба.

Под чехлом обнаружилось нечто, похожее на гигантского таракана – жвалы руля, усики зеркал, лапки в виде пары широких лыж и брутальный гусеничный протектор.

– Заправь, проверь, подготовь в дорогу, – бросил Монакура Пуу, выбегая прочь, – Я соберу необходимые вещи и вернусь. Не вздумай съебать, как все мои солдаты.

Лив коротко хохотнул.

– Монакура, – крикнул он вслед человеку с ногами медведя.

– Чего ещё? – отозвалась темнота.

– Кто тебе сказал идти в сарай? Йоля?

Ответа не последовало.

* * *

– Вкусно получилось, спасибо Грим, никогда не думала, что драконы умеют готовить человеческую еду, – Аглая Бездна смачно рыгнула и вытерла жирные руки о свои волосы.

Заметила, что дракон наблюдает за ней и добавила:

– Чтобы голова не мёрзла. Мы же ещё полетим?

В голосе девушки послышалась робкая надежда.

– Конечно полетим, Аглая, – ящер откинул в сторону обглоданный коровий скелет.

Белые рёбра звонко стукнулись о прибрежные камни – они расположились на морском берегу. Рядом пылал огромный костёр из плавника.

– Солнце только встало, – зевнул дракон, – Сегодня весь день – твой. Бьюсь об заклад, тебе явно хочется получить на свой день рождения какой-нибудь подарок. Что-то материальное и, одновременно, культовое. Уверен, что это не флакончик элитных духов и не стриптизёр, спрятанный внутри огромного торта. Не стесняйся своих желаний, Аглая.

Аглая поперхнулась куриным крылышком. Потом глубоко вдохнула, набираясь смелости и выпалила:

– Я хочу череп Евронимуса!

Теперь настала очередь Грима изумлённо таращится на дерзкую девчонку. Дракон побарабанил своими страшенными когтями о камушек, возле которого удобно прикорнул.

– Хм, неожиданное желание, – насупился ящер, – Похвальное, но вряд ли исполнимое. Во-первых, маэстро Эвриномос отдыхает в недосягаемых глубинах гребаного Аида, и, насколько мне известно, из этой дыры никто не появлялся уже пару тысяч лет. Во-вторых, даже если бы он соизволил высунуть оттуда свой нос, не думаю, что мы с тобой одолели бы этого засранца. От него же воняет, как от рва, полного гниющих трупов. А знаешь сколько вокруг него мух? По сравнению с этим говнюком господин Вельзевул – просто благоухающая роза.

Аглая Бездна громко расхохоталась, подошла к рогатой голове и погладила дракона по носу.

– Мне не нужен череп древнего демона. Обойдусь человеческим. Летим в Норвегию, дружище.

– Наверное я во что-то не втыкаю, Аглая. Но тайное всегда становится явным. Так ведь думаете вы, люди?

Дракон встрепенулся, поднялся на ноги и глубоко вдохнул холодный морской воздух.

– Будет тебе череп, Аглая. Летим на родину всякой стрёмной нечисти. Покажешь мне этого самого Евронимуса. Я оторву ему голову.

* * *

– Готовы? – раздался знакомый голос.

От неожиданности Скаидрис выронил на пол гаража гаечный ключ, а Монакура Пуу лишь улыбнулся с облегчением.

– А ты хитёр, малой, – уважительно сказал сержант, – Дождался точки кипения. Респект, хули.

Хельги важно прошествовал к снегоходу.

– А как вас ещё можно было убедить немедленно выступить в поход? Пришлось бы снова пересказывать древние саги и наблюдать за скептическими рожами двух неверующих остолопов. Поехали уже. Нам нужна машина.

– Я знаю, где её взять, – мрачно сказал Монакура, – Помните тех перцев, что вас чуть не убили в сосновом лесу?

– Выкладывай, Монакура Пуу.

Сержант обратил хмурое лицо к дерзкому ливу. Тот не убоялся:

– И не еби нам мозги. Откуда узнал про снегоход? Почему тащишь нас в город, под завязку набитый злющими отморозками? С кем ты там разговариваешь сквозь пространство и время? Ты явно не тронулся умом, а что-то скрываешь от нас. Мы – члены отряда и имеем право знать, что за херня тут происходит.

Монакура Пуу тяжело вздохнул и ответил совершенно спокойным тоном, в его голосе явно звучали нотки растерянности:

– Я сам, пацаны, не понимаю, что происходит. Вроде как Йоля со мной разговаривает, но её передатчик работает односторонне. Кнопка «приём» отсутствует. На мои вопросы она не отвечает. Да и явного голоса – такого, к которому мы привыкли, я не слышу. Просто приходит осознавание того, что надо делать.

Скаидрис недоверчиво хмыкнул:

– Госпожа манипулирует нами и не хочет палиться. Или ты получил приказ держать в тайне её глубокие замыслы. Прекрати вешать нам лапшу на уши, сержант.

Монакура Пуу предостерегающе поднял вверх палец:

– Отставить разговорчики, боец. Йоля назначила меня сержантом и этим самым... бодхисаттвой, во. Заткнись и толкай тачку к выходу. И помни – это из-за тебя и твоего недалёкого бойфренда мы здесь оказались.

Лив покраснел и поудобнее перехватил гаечный ключ:

– А по-моему мы здесь оказались из-за сломанного носа одного тупого старикана, который привык всеми помыкать.

Пуу зарычал, лив оценил вес инструмента в своей руке и прицелился в сержантский лоб.

Хельги поднял над головой огромный жестяной таз, заполненный всяким никчёмным металлоломом и с силой грянул тот о бетонный пол. Спор утих.

– Надо было позже появиться. Вы неисправимы. Поехали уже за нашей девой.

Они вытолкали снегоход наружу, потом залезли сверху: Пуу за руль, щенки сзади.

– Где живёт дракон? – спросил Монакура.

– На краю мира, – ответил скальд, – Там, где никогда не всходит солнце.

* * *

Снегопад закончился. Ветер, разогнавший седую пелену облаков, тоже стих. Тусклое декабрьское солнце – слабое и больное – дрожало в туманной дымке над свинцовой гладью воды северного моря. Аглая Бездна клевала носом – она не спала уже сутки, но кто же спит в свой день рождения, особенно если ты встречаешь его на спине сказочного дракона.

– Грим, – позвала она, не раскрывая рта.

– Да, Аглая, – бессловесно откликнулся дракон, – Не можешь уснуть? Давай поговорим. Мне интересно разговаривать с людьми – их так мало осталось.

Дракон добродушно хохотнул.

Аглая отогнала остатки дрёмы, почесала вспотевшую ягодицу – ящер сильно нагрел кожаное седло – и сказала:

– Я раньше во всю эту сверхъестественную хрень не верила. Не верила даже тогда, когда эти невозможные события происходили со мной и у меня на глазах. А теперь что-то изменилось. Мне сейчас очень хорошо.

– Вера – примитивное состояние сознания, – поддержал разговор Грим, – А твоё отношение изменилось именно потому, что тебе сейчас хорошо. Ты уже многое видела. Видела то, что выходит за рамки понимания обыкновенных людей, но вряд ли происходящее тебе нравилось. А сейчас ты летишь в Норвегию верхом на драконе, за подарком на свой день рождения. Поэтому хрень обратилась...

– Обратилась чудом, – закончила за дракона девушка.

Некоторое время они летели молча – Бездна не решалась нарушить ментальную тишину.

– Хочешь задать мне вопрос? – дракон сложил крылья и ринулся к воде – у девушки душа ушла в пятки, а любые вопросы – выветрились.

– Ты – мерзкий, – смогла она выдать только тогда, когда Грим зрелищно завис у самой воды и, взмахнув крыльями, снова набрал высоту.

Они улыбнулись друг другу. Ментально.

– Земля! – торжествующе возвестил ящер.

Полоска суши стремительно приближалась.

– Это – Норвегия, – заявил Грим, – Современный, постапокалиптический вариант. И тут у меня возникает вопрос, Аглая: куда мы дальше летим? Где этот самый Евронимус?

– На кладбище, – грустно ответила Бездна, – И у меня есть подробная карта.

– Вау! – обрадовался дракон, – Бьюсь об заклад, что ты подрезала кусок Скандинавии у нашего сержанта. Иду на посадку – посмотрим на твою карту. Будучи вороном, я изрядно поднаторел, изучая её.

Они опять рассмеялись. Грим устремился к земле, выискивая место для мягкой посадки.

Дракон находился в хорошем настроении, поэтому изрядно кривлялся – пробежав по инерции несколько шагов, он комично распростёр крылья и неуклюже рухнул на бронированное брюхо. Аглая почувствовала себя так, будто приземлилась на мягкую надувную подушку. Девушка снова смеялась. Какой раз за сегодняшний день она не знала. Но знала точно – гораздо больше, чем за последние семь лет.

* * *

– Возможно, их пугает твоя винтовка, – предположил Грим, когда очередная занавеска на окне задёрнулась, отрезав хозяев небольшого домика от двух пар глаз, внимательно разглядывающих достопримечательности этого милого городка.

Они неспешно прогуливались по скромной улочке малюсенького прибрежного селения. Аглая Бездна скептически оглядела четырёхлапого дракона, что занимал собой полторы полосы местной автотрассы.

– Их пугаешь ты, Грим.

– Неа, – дракон отрицательно покачал головой, увенчанной тремя парами рогов.

Первая пара, самая маленькая, походила на зубья от вил, которые причудливо изогнул при ковке пьяный в драбадан кузнец. Вторая была намного длиннее – абсолютно прямые, они имели витую форму, грязно пародируя целомудренное достоинство легендарных аликорнов. Третья, самая ужасающая пара, своими ломаными линиями недвусмысленно навевала образы древних, запретных символов.

– Местных не удивить драконом, – вполне серьёзно продолжил сказочный ящер, – Не забывай, Аглая, мы с тобой на краю мира. Тут встреча с троллем – обычное дело.

– Ага, – весело подхватила девушка, – И знаешь, я уже одного встретила – он прикидывается драконом.

Вскоре городок закончился, но никто из местных так и не вышел их поприветствовать.

– Ну ладно, – немного разочарованно сказала Бездна, – Они хотя бы не пытались заманить нас в ловушку, чтобы потом слопать. Спасибо и на этом. Всё никак не могу забыть тех каннибалов с другого берега. Вроде и море одно, и воздух – тот же, да только эти, – тощий грязный палец ткнул в разрисованные занавески последнего дома, – Узоры на тряпах вышивают, а те, с той стороны, людей жрут.

– Не расстраивайся, Аглая, – из ноздрей дракона вылетели струйки сизого дыма, – Поделись лучше ощущениями – как тебе Норвегия – оплот язычества, который не смогли опрокинуть ни носатые «вольные каменщики», ни дурачина Олаф, очарованный белым Иисусом, ни пакистанские мигранты, бегущие от притеснений индоарийцев, ни индусы, спасающиеся от пакистанского террора?

Аглая Бездна задумчиво огляделась – палец девушки скользнул в её очаровательную ноздрю и принялся там что-то выискивать:

– Я, честно говоря, ожидала нечто более грандиозное, но мне нравится. Здесь всё примерно, как в Карелии – с одной стороны дороги – скалы, ёлки, берёзки и мох, а с другой – мох, берёзки, ёлки и скалы. Но надо отдать должное Скандинавии – горы здесь клёвые, и фьорды – не чета нашим ладожским шхерам. Я, правда, сама не была ни в Карелии, ни на Ладоге, но у меня подружка там жила – я постоянно её инстаграм смотрела. Очень мне такая природа нравится. Кстати, Грим, а почему у норвежцев почти все дома красно-бурые?