Текст книги "Волчьи ягоды (СИ)"

Автор книги: Кейси Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)

«Суд», – нахмурилась Настя. Обрывистые жёсткие фразы она расценивала серьёзно, но не понимала их смысл и потому терялась. С трудом восстановленный контроль над сознанием вновь колебался. Вдохнув глубже, девушка попыталась здраво оценить обстановку, но радостных перспектив не было. Говорить с ней явно никто не собирался, а наручники и повязка свидетельствовали об обратном. И суд… за что её судить можно? Уж простите, но за шестнадцать лет жизни Настя точно никому дорогу не переходила! Она всегда держалась в стороне. Всегда молчала.

Точно разгадав её недовольство, мужчина с ядовитой деликатностью представился:

– Меня зовут Верран. А вы, Анастасия, действительно важны нам. – Поиздевавшись над её недоумением, он продолжил, и слова упали в пропасть, тут же развернувшуюся под ногами девушки: – В конце концов, Охота только началась, а от вас мы уже сумеем избавиться.

«Избавиться».

Они… всё-таки её убьют.

*

Даже странно, что они не разбудили его раньше – эти голоса. Антон воспитал в себе привычку остро реагировать на любые звуки; это бесценный навык, особенно когда ты спишь и не можешь контролировать происходящее вокруг. Если нападут без предупреждения, ты должен быть готов. Потому любые посторонние звуки Антон улавливал чутко, лучше любого дикого зверька, вынужденного скрываться по ночам и охотиться при свете дня.

Правда, охотиться Антон в любой час мог. Он был особенным хищником. Ему не требовались стая, удачное положение светила на небе или отсутствие конкурентов. Всё равно даже при худшем положении дел Антон был сильнее всех остальных. Всех. Если бы он ещё имел стимул сражаться, может, он бы давно вышел победителем из вечной битвы – прежде всего с собой.

Однако он проспал появление голосов. Открыл глаза, не сразу сфокусировавшись на окружающих тенях. В комнате стыла серость, вызванная собиравшимися за окном тучами. Небо открывалось в перспективе, и, повернув голову, можно было видеть насупленные облака, лениво ворочавшие сумеречными боками над ровными гранями домов. Голоса за стеной разговаривали, не стесняясь. Не что-то секретное. Антон выдохнул, и сразу перед взглядом пролетели картины вечера.

Файр всё же напал. Вот сволочь.

Настя.

Воспоминание о ней ударило током, и Антон резко сел, на безумное мгновение забыв даже о ране. Сердце переместилось в виски, и налетевший было озноб парень прогнал от себя. Нет, всё правильно. Настя в безопасности. В последний момент появился Роан. А если бы он не пришёл – получается, Антон проиграл! Так просто! Файр забрал бы Настю, и всё, всё стало бы напрасным!..

Антон откинул одеяло, опустил ноги. В мышцах звенела лёгкость, ничего не болело. Такое ощущение было настолько ново, что парень удивился, повёл плечами, размял костяшки. Его тело как будто заново обновилось, мигом лишившись всяких дефектов. Он так давно не чувствовал себя абсолютно здоровым, что даже испугался бы, если б знал такую эмоцию. Рука нырнула под футболку – Роан переодел, видимо – извернувшись, попыталась нащупать края раны. Пусто. Стянув одежду через голову, Антон вскочил и приблизился к шкафу. Встроенное в него зеркало было обычно заслонено дверью-купе: смотреть на себя ему не требовалось и не хотелось – теперь же парень специально его открыл, развернулся и оглянулся на отражение.

Чисто. Крепкая спина, сведённые лопатки. Видно, что тренировался, но всё ещё не пряталась за наработанные мышцы худоба – Антон же смотрел на другое. Никаких ран. Как будто вовсе ничего и не было. Взор метнулся к настенному календарю – первый день июля. Ошибки не было, Файр напал вчера, но от оставленного им ожога не виднелось ни следа! Что за чертовщина? Странность Роана – не исцеление. Он мог кого-нибудь позвать?

В любом случае, лучше спросить его самого. Вспомнив, что к гостям не выходят полураздетыми, Антон быстро накинул что-то домашнее, сменил шорты на джинсы и вышел из комнаты, притворив за собой дверь. Огляделся. Его сразу встретили приветствия – четверо. Не слишком много для довольно большой гостиной, но слишком много при таких обстоятельствах. Людские собрания Антон не любил в любом объёме, однако… все эти люди были ему знакомы, хоть и пересекался он с ними доселе лишь несколько раз за проведённый в Авельске месяц.

Насти тут не было.

– Доброе утро! – улыбнулся Роан. Он стоял спиной к балкону и мокрой тряпочкой стирал с правого предплечья кровь. Она же запеклась у него на виске, коркой засохла вдоль щеки и переходила красновато-коричневым разводом на шею и плечо, открытое футболкой с широким вырезом. Выглядел наставник невозмутимо, но виду проснувшегося ученика словно действительно радовался. – Всё в порядке? Ничего не болит?

– Нет, – помедлив, отозвался Антон. Внутри росло недоброе предчувствие. Может быть, эти люди и пришли только поразвлекаться в компании Роана, но что-то подсказывало: прямо так, ни с чего… – Где Настя?

– В Лектории, – прямо и честно признался наставник. Заметив, что Антон дёрнулся, он поспешно добавил: – Обожди, дитя, не торопись! Сейчас всё по полочкам расставим.

Как это могло произойти?! Антон же прикрыл её! И Роан… Роан точно их увёл с пустыря! Даже теперь парень помнил тяжёлую дорогу, обрывками отпечатавшуюся в сознании, ещё когда он был ранен. Как тогда?!

– Хэй, – раздался рядом смягчённый голос, в прошлую встречу соловьино звеневший, – тише, тише. Мы как раз сейчас с этим разберёмся!

Антон перевёл безумный взгляд влево. На диване сидела единственная из собравшихся девушка, но бросалась в глаза она не этим, а яркой шевелюрой: нефритово-зелёные кудряшки её обрамляли остренькое приятное личико с раскосыми золотистыми глазами, а на лоб спадала малиновая чёлка. К тому же, девушка была пёстро одета, словно в одном силуэте заключались все краски, уплотнённые до материального.

– Это ведь была не совсем ловушка, да? – спросил другой посетитель. Он был всего на год младше девушки, но всё ещё старше Антона. Худощавый, но двигавшийся ловко, быстро и точно, юноша с тёмными волосами на висках и затылке и высветленными до золотистого у макушки, с колечками пирсинга в ушах и цепким кошачьим взглядом серых глаз с узкими зрачками. Он даже сидел в позе, из которой можно легко совершить прыжок: Антон знал это по собственному опыту, хотя со стороны вряд ли кто-то иной бы эту напряжённость понял.

– Они могли снова попробовать меня убить, однако! – Роан покачал головой, водя насквозь пропитавшейся кровью тряпочкой по плечу. – Боюсь, ты прав, Йорек. Это была не ловушка в нам понятном смысле. Они хотели задержать меня. Чтобы я не успел к дому…

Объяснение наставника звучало слишком ветвисто и выразительно: Роан всегда использовал тысячу метафор и отступлений, что порядком сбивало с толку. Возможно, поэтому происходившее и передал Антону не он, а последний гость. Его чёрные волосы были частично убраны в хвостик на затылке, частично рассыпались, не доставая до плеч, а золотисто-жёлтые глаза смотрели пристально, вызывая ассоциацию с соколом или другой хищной птицей. Светлая футболка, небрежно полузаправленная в джинсы, не скрывала вившиеся по плечам и предплечьям чернильные узоры татуировок. Его уши тоже были проколоты. Несмотря на вызывающий вид, парень – внешне самый старший из собравшихся, лет двадцать пять – вовсе не настораживал и не отталкивал. Наоборот, он словно притягивал к себе даже такого нелюдима, как Антон. Обаятельная улыбка, грациозные и элегантные движения, приятные манеры. Диссонанс сбивал с толку. Зато объяснял парень с татуировками толково и лаконично, не погружаясь в детали.

Настя была у Лектория.

«Нет».

– Ро, тебе и голову пробить попытались? – с трепетом поинтересовалась девушка.

– Увы, – отозвался наставник, ощупывая висок. – Как видишь, не получилось. Ну да неважно, не болит ведь.

– Дай тряпку, – после короткой паузы произнёс парень с татуировками. Он сходил на кухню, вернулся с уже чистой и усадил Роана перед собой на диван, склонился, аккуратно и быстро смывая остатки крови. С ракурса Антона не было видно самой раны, да он всё равно не волновался. Спектр его тревог сейчас сужался до одного-единственного человека. До Насти. На месте сердца, там, где никогда не ощущалось боли, теперь неистово выло и царапалось. Антон подрагивавшими пальцами уцепился за майку.

– Спасибо, Каспер, – неожиданно серьёзно произнёс Роан, поднимая глаза на парня, уже закончившего стирать кровь и отодвинувшегося. – Что бы я без тебя делал.

Тот чуть наклонил голову.

– От меня потребовалось только позвать Люси и Йорека, – негромко ответил он. – Не преувеличивай.

– Мои преувеличения всегда становятся преуменьшениями, если я говорю так.

– Ребята! – подала голос Люси, накручивая на палец вьющуюся зелёную прядь. – Давайте потом поиграете в слова, о’кей? Нам как бы нужно спасать Настю!

– Не беспокойся, я прекрасно помню о ней. – Роан развернулся ко всем. Каспер опустился рядом с диваном, вполоборота, чтобы хорошо его видеть. – Что более важно: Лекторий погрузился в отчаяние столь бурное, что даже позарился на Настеньку… при нынешних обстоятельствах.

– Слишком странно для них, – нахмурился Каспер. – Они не могли забыть про Закон. Последствия скажутся на них чересчур сильно, если они действительно решат идти до конца.

– Они уже наплевали на эти последствия, – пожал плечами Йорек. Серые кошачьи глаза остановились на Антоне. – Трогать птичек Роана…

– Не во мне дело. – Наставник чуть прищурился. Теперь он уже не радовался, выглядел задумчивым. Антон плохо разбирался в человеческих эмоциях, а потому не мог сказать, тревожится Роан или нет. Тот продолжал: – Даже будь они отдельно, Закон нерушим. Я не брал их в NOTE, и Лекторий это знает. На них распространяется тот же закон, что и на других нейтралов.

– Уличные разорвут их на части! – ахнула Люси. Её глаза тревожно блеснули. – Что за суицид?!

– Эта девочка им настолько нужна? – протянул Йорек, щурясь. – Они переступили все договоры. Если об этом узнает Алсу или кто по её статусу…

– Пусть Лекторий сам за себя волнуется, – резко произнёс Каспер. В свете включённой лампы Антону стало заметно, что татуировки на его руках – не просто извилистые линии. Они состояли из куда более мелких символов и знаков, настолько мелких, что они сплетались в одну вязь и казались единым целым. – Нам нужно спасти Настю. Но если улицы узнают, они пустятся мстить, и тогда баланс пошатнётся. Нужно действовать аккуратно. Роан, – обратился он к главе импровизированного собрания, – я не хочу привлекать отделение.

– Они тихо Настеньку забрали, так что мы тихо её вернём, – кивнул Роан.

– Я буду полезнее в тылу. – Это Каспер произнёс с заметной неохотой. Провёл ладонью по лбу, убирая шелковистые чёрные пряди. – Займусь делами отделения и буду координировать.

– Йос! Доверяюсь тебе, братец, – махнула ладонью Люси. – Мы с Йореком пойдём туда, так?

– Я пойду вперёд, ваша задача – её выманить, – сказал Роан. – Антон… давай отойдём ненадолго. Я постараюсь объяснить несколько деталей.

Антон встал и вышел за ним на балкон. Закрывшаяся за ними дверь частично обрубила приглушённое обсуждение деталей. Люди, собравшиеся сегодня, намеревались любым способом Настю вернуть.

Они её не бросят.

На балконе было на удивление чисто, всё прибрано, расставлено по местам. Даже кресло имелось, но Антон в него не сел – не смог. Его тело гудело, как натянутая струна; чувство давно забытое, ощущение беды, признак опасности. Антон не умел лгать себе: он давно отрешился от эмоций, потому что выживанию они лишь мешали, но теперь он точно тревожился, и это беспокойство пожирало его изнутри, грызло всё, до чего дотягивалось, как будто его нервы сгорали. Привычно точные движения сбивались, осторожность уступала место порывистости. Перед глазами вновь и вновь вставал образ девушки, с ног до головы промокшей, у подъезда детского сада.

Он не смог защитить её уже тогда.

С того самого момента, как увидел.

– Тош, – позвал из тумана мягкий голос, и он отрезвил, заставил вынырнуть из омута темноты и взглянуть размыто. Наставник цокнул языком, чуть сведя светлые брови: – Паника – плохой тебе соратник.

– Знаю.

– Знаешь, но знанием не пользуешься. Успокойся. Я обещал, что не дам вас в обиду, и я верен своим клятвам. Да, Насте грозит опасность, но не из тех, с которыми я бы не справился – потому что такие можно пересчитать по пальцам. Выдохни на раз-два. Раз… Хорошо. Слушаешь?

Неприятно заскоблило в костях. Всё-таки он быстро потерял голову, хотя раньше контроль его был жёсток и нерушим, как неприступная крепость. Вот что слабостями зовётся. Из миллионов возможностей слабость у него только одна, но живая и слишком для врагов желанная. Антон сглотнул. Роан, отступив, опёрся на перила; за его спиной серебристой дымкой подёргивался пасмурный день.

– Давай разберёмся сперва с основами, – предложил учитель легко, словно они находились не на пике событий, а где-нибудь в уютной домашней обстановке. – Что ты знаешь о положении дел в Авельске? Я о странных говорю. Не о нормальных.

– Хм. – Антон наклонил голову, вспоминая. Он был выше Роана на пару-тройку сантиметров, но сейчас это было незаметно; наоборот, он чувствовал себя мальчишкой по сравнению с этим необычным человеком. – Есть NOTE и есть Лекторий. Они делят между собой город.

– В общих чертах – да. Однако это ведь не всё?

Память услужливо подкинула вереницу живых картин, и Антон поморщился. Не самые приятные впечатления. Ворошить их сейчас не хотелось, к тому же, урок он давно извлёк – и всё же раз надо…

– Есть ещё улицы, – с неохотой продолжил парень. – Нейтральная сторона. Не сотрудничают ни с кем. Грызутся. Отбросы.

– «Отбросы» – сильное слово, будь осторожен в его применении. – Роан покачал головой, вздыхая. – Но спорить не могу: уличным досталась нелёгкая судьба. Многие нейтралы по всей России, а то и миру, существуют себе спокойно. Не показывают свои способности нормальным, за ними приглядывает NOTE, чтобы дел не наворотили. Нейтралы Авельска другие. Улицы в понимании здешних странных – это безрассудные, порой даже безумные люди. Несчастные и обездоленные. Они сражаются друг с другом без перерывов, пытаясь отвоевать мнимую удачу. Они не примыкают ни к нам, – то есть к NOTE, – ни к Лекторию. Ты, должно быть, задумывался, почему их ещё не перебили?

– Задумывался, – осторожно отозвался Антон.

Истины были простыми и давно знакомыми, пока что ничего нового он не услышал.

Настя волновала его гораздо больше. Вернее, её жизнь, сейчас висевшая на тонкой нити, всё ближе склонявшейся к заострённому клинку врага.

– NOTE могла бы взять их под контроль и избавиться от проблем, – с лёгкой задумчивостью говорил Роан, – Лекторий бы всех вычистил. Опять же, нейтралы больше не беспокоили бы, организации могли бы разобраться друг с другом… Но тогда настал бы хаос. Настоящая зачистка. Уличных в Авельске много, их истребление выражалось бы в реках крови и кучах жертв. Такое нельзя допустить. Да и сами нейтралы невероятно сильны: они бы пошли ответной атакой, и Авельск по швам бы разошёлся от страшной бойни странных. Войны, которые ведёт человечество на протяжении многих веков, страшны, но войны странных короче и отражаются на действительности не меньше. Нельзя допустить такое – это понимают и NOTE, и Лекторий, и сами улицы.

За балконом обсуждали план, но Антон догадывался: ему места в нём не найдётся. К тому Роан и вёл, и его утешающая интонация почему-то не раздражала.

– Поэтому существует Закон, согласно которому ни NOTE, ни Лекторий не имеют права нападать на нейтралов, если то не самозащита. Ни в коем случае. Иначе их постигнет кара.

– Но…

– Да. Они забрали Настю. А это идёт вразрез с правилом, которое выгодно и самому Лекторию. Что-то не вяжется, верно? Их причина должна быть удивительно значимой. С этим ещё предстоит разобраться.

– Вы поэтому не дали Насте закричать? На пустыре.

– Верно. – Роан слегка улыбнулся. – Если бы она атаковала Файра, у Лектория был бы повод на неё нападать, но, как видишь, повода нет. Загадка! И нейтралы будут очень злы, если узнают о произошедшем. Если. Пока что мы не можем себе этого позволить, пока Настя у них. Ну-ка, пойдём…

Они вернулись в комнату, Йорек сразу оглянулся, заметив движение. Серые глаза столкнулись с винными, но парень с золотистой макушкой тут же отвлёкся на слова Каспера, явного предводителя маленького отряда:

– Значит, я еду в штаб. Люси, Йорек – со мной, за схемами. Часа нам должно хватить.

Настю не продержат там долго! Нельзя так медлить! Бурным цунами поднялось внутри раздражение, но Роан быстро перекрыл его, опустив на плечо ученика ладонь и кратко кивнув.

– Всё будет в порядке, – сказал он. – Верь нам, Антон.

На него оглянулись все собравшиеся, и в глазах их плясали отблески.

Они совсем не были сейчас похожи на обычных людей.

Часы отсчитывали моменты до начала, но в каждом из них крылась вечность. Когда работаешь за девятерых, успеваешь привыкнуть к любому темпу жизни, так что Каспер не беспокоился по поводу сжатых сроков. Если им нужно организовать всё максимально тихо и максимально быстро – он организует. Не впервой. Куда интереснее, что ход Лектория был непредсказуем.

– Зачем им понадобилась Настя? Именно она и именно сейчас. – Каспер размышлял вслух, но к результатам ни к каким прийти не мог. Разочарованно вздохнул, вышагивая ровно и плавно, так, чтобы его спутница в своих кедах поспевала. Люси ступала рядом, пёстрая рядом с его чёрно-белой расцветкой, и смотрела снизу вверх внимательно и задумчиво.

– Странно, что сейчас, но… – Её тонкие брови дрогнули, а вместе с ними подёрнулись печалью и зрачки – искренней грустью, сочувствием. Девушка опустила голову. – Мы ведь все знаем, почему девочка под прицелом. Не так сложно.

Дождь громыхал обещаниями. Авельск душил ватными тучами, всё никак не разражавшимися громом.

Каспер мог бы обратиться к воспоминаниям, но не стал. Он и сам прекрасно понимал, какой у Лектория мог быть мотив, разве что неожиданность сбивала с толку, да и Антона они не тронули.

– Поэтому мы и должны её спасти, – раздельно выговорил Каспер, глядя поверх кудрявой макушки сестры на очертания домов. Авельск следил за ними, как неусыпный зверь. – Во что бы то ни стало. Мы тоже с тобой это обещали.

– Да. – Люси подняла на него серьёзные золотистые глаза. – Настя всё-таки в ловушке. И она ничего не знает… бедная девочка.

«А ты слишком добрая». Каспер ласково приобнял её за плечи, замедляясь и доставая из кармана кожаной куртки мобильный телефон. Предстояло сделать несколько звонков и предусмотрительно занять делом всех сотрудников Авельского отделения NOTE.

Кажется, назревает что-то эпичное.

========== 1 / 5. Спектакль ==========

– 1 июля 2017

«Беден тот, кто желает многого». Эта фраза как-то мелькнула в книге и с тех пор надёжно засела в памяти, периодически возвращаясь минутами тяжёлых размышлений. Собственные желания Оля никогда не ставила превыше целей, ради достижения которых прикладывала столько усилий; тем не менее, напоминание о своём эгоизме неприятно ударило по настроению. Хотя достигла бы она нынешнего положения, не будь Оля эгоисткой? Или её характер проявляется не в том?

– Ты что-то мрачная, – заметил Дмитрий. Несмотря на сдержанность подруги в эмоциях, он всегда точно угадывал её состояние – это было даже удобно, потому что во многих случаях Оля не стала бы сама просить о поддержке.

– Тучи сгущаются.

Тему она не переводила, лишь отметив. Из окна открывался вид на часть леса, за которым вычерчивались силуэты других домиков. Небо хмурилось, чихало преждевременным громом, но молний всё не виднелось, а дождь никак не норовил пролиться. Сплотившаяся в воздухе духота Оле не нравилась, и они с другом предпочли пересидеть дома. Здесь, по крайней мере, можно было свободно дышать. Девушка опустила плед на ноги, и без того спрятанные под длинной юбкой.

– Они с утра такие. В городе вот-вот ливень грянет, – поделился наблюдением Дмитрий. Свои длинные волосы – натурально чёрные, гораздо темнее Олиных – он убрал в высокий хвост. С косой она его никогда не видела, хотя как-то предлагала заплести. Видимо, несмотря на внешнюю хилость и некоторые андрогинные детали, Дмитрий всё-таки предпочитал парнем ещё и выглядеть, а коса напоминала о женственности.

Пять лет назад он несколько иначе одевался. Так же в чёрное, но без намеренного угнетения атмосферы, да и образа не придерживался. Просто был семнадцатилетний забитый юноша, однажды пришедший к тринадцатилетней смуглой девочке с тёмными волосами и в инвалидном кресле – пришёл за помощью, получил её, а затем пришёл вновь, уже с придуманным и левым поводом, а потом ещё… и так они стали сближаться. Наверно, в какой-то мере их объединяла тяжесть, только для Оли она была пережитком прошлого, а для Дмитрия – гнетущим настоящим.

Оля знала многое о многих. Странные раскрывались перед ней, если хотели получить что-либо; возможно, во всём Авельске Оля была единственной, кто знал столько секретов обо всех сторонах многолетнего конфликта. Это сделало бы её отличной мишенью для охотников за информацией, однако никто не нападал. Авторитет, покровительство самых разных сторон защищали Олю надёжнее армии телохранителей.

Когда всё это началось?..

Прикованная к инвалидному креслу девочка – чем не мишень? Её странность была выявлена довольно быстро. Оля, только начинавшая жить, не сразу осознала угрозу сразу с нескольких сторон. Но к ней отнеслись по-настоящему неплохо. Сестра объяснила, что с ней происходит, а несколько нейтралов пришли на выручку, помогая осваиваться. Странные её поддержали, хотя она была уверена, что им не нужна лишняя морока.

А вот с положением было сложнее. Долгие упорные старания не разорваться между враждующими сторонами, и Оля неожиданно для себя обрела выгодный статус. Она инвалид, так что вынуждена проводить больше времени дома. За городом был куплен участок, и здесь девушка быстро устроилась удобно для себя и для других.

И – о чудо! – к ней начали приходить. Сперва – малознакомые странные, которым нужна была временная поддержка или кров на пару дней. Они благодарили Олю от всего сердца, а она ничего не просила взамен. Известность её росла, всё больше людей приходило – по делам или просто познакомиться. Скоро Оля стала одной из самых «популярных» персон в ближайших центрах скопления странных. Ей доверяли. Её уважали. Ее никто не смел трогать, иначе гнев остальных обрушился бы адской волной.

Сама того не просив, Оля погрузилась в новый мир – и здесь, в отличие от мира, привычного обычным людям, она была нужна.

Дом Оли стал для нейтралов неким центром. Да и работники Лектория или NOTE заглядывали часто. Некоторым Оля помогала, если её подмога не нарушала баланс сил, с другими едва говорила. Однако сейчас, к своему изумлению, девушка прочно держала связи между многочисленными, разрозненными кудесниками, обременёнными своими силами, как и она.

Кто бы подумал, что она так легко освоится? Что Судьба, немилосердно поигравшись с калекой, предложит ей такой шанс реализоваться? Что Оля не только втянется в работу, но и полюбит её?

Девушка тепло усмехнулась, поворачиваясь к окну. Мелькнувший там силуэт показался знакомым, но в Авельске много странных-блондинов, так что не стоит загадывать заранее; Оля взглянула на Дмитрия:

– Гость пришёл.

– Тогда мне пора, – вздохнул друг. – Ты прямо нарасхват.

– И не говори. – Девушка улыбнулась. – Заходи завтра к вечеру.

– Посмотрим.

Он неопределённо махнул ладонью и утопал в другую комнату – через коридор находился запасный выход, которым время от времени пользовались визитёры, не желавшие случайно пересекаться с другими посетителями. Правило было только одно: входить с парадного крыльца. А неприкосновенность Оли, «связующего звена», всегда являлась непреложным обетом, так что о ней даже не заговаривали.

Однако Оля удивилась, увидев молодого светловолосого парня, заглянувшего в гостиную с привычно безоблачным выражением лица. Узнать его было легко: несмотря на то, что черты его не были какими-то особенными или ярко выраженными, почему-то – возможно, из-за улыбки, поразительной и необъяснимой – Роан легко запечатлевался в памяти. Только вот без причины он-то точно не заглянет; за короткое, но ёмкое время общения с ним Оля уяснила, что Роан, один из сотрудников NOTE, ничего не делает просто так.

– Привет, Оленька! – просиял гость, входя. – Вижу, у тебя всё в порядке?

– Да, довольно-таки, – не смогла удержаться от ответной улыбки девушка, разворачиваясь к нему лицом. Этот человек всегда приносил в дом ощущение тепла и солнечного света. – А вы как?

– С радостью сказал бы, что отлично, ан нет. – По молчаливому приглашению он опустился в кресло рядом. Двигался Роан всегда легко и без напряжения, не слишком скромно и не слишком дерзко, и за всё время знакомства Оля ни разу не видела, чтобы он спотыкался или что-то задевал.

– Что ж, я слушаю, – кивнула девушка.

Из приоткрытого окна наконец-то подул свежий ветерок. Коснулся широкой тёмной косы на плече Оли, игриво пронёсся по комнате, затерявшись в углах, колыхнул клетчатую ткань Роановой рубашки.

– Лекторий нынче имеет право забирать нейтрала, не причинившего ему вреда? – зная ответ, гость всё равно проговорил, спокойно глядя на девушку.

– Нет, конечно. Мы обговаривали это уже много раз.

Оля напряглась, быстро размышляя. Выходит, Лекторий напал на кого-то беспричинно? Но это на них совсем не похоже! Да и кто бы пошёл против Закона? Среди нейтралов много сильных людей, которым права дают некую свободу. Если их нарушить, люди могут разозлиться. А злые нейтралы могут образовать группы, и тогда никто не предугадает, во что превратится хрупкое равновесие между организациями…

– Взяли девочку, – сказал Роан. – Странность шестой категории, слабый контроль. Девочка находится под моей опекой.

– Что?! – Оля стиснула подлокотники.

Это было невозможно! Если бы ситуация была вопиющей, но даже так… Если этот ребёнок под защитой самого Роана, почему Лекторий вообще посмел позариться на неё?

– Увы, они так поступили. – Роан не хмурился, но его беспристрастность сейчас намекала на недовольство. Всё-таки его подопечную забрали. Наверно, он сердится. – Дела наши плохи. Если улицы про это узнают, скандал будет крупным, конфликт, равный тому, трёхлетней давности…

– Чёрт. – Оля опустила голову, но тут же взяла себя в руки и выпрямилась. – Мы не можем этого допустить. Вам известна причина, по которой Лекторий осмелился?

– Скажем так… Сперва её попытался спровоцировать Файр, но затем, видимо, пригрозили расправой над другим. Ты с ним, верно, не знакома, но он тоже теперь мой ученик. Суть же в ином. – Свет обтекал Роана, сливаясь с ним, словно с одним из своих лучей. Тусклость предстоящего дождя скрашивалась самим присутствием этого человека в комнате, и Оля ловила каждое слово, даже зная, что он, скорее всего, не всю правду ей открывает. Его схемы, должно быть, сложнее, чем она способна воспринять. Чем кто-либо способен воспринять. Роан чуть прищурился, и теперь нельзя было сказать даже что у него за настроение: – План по её освобождению уже имеется, но от разборок с Лекторием это не освободит.

Конечно. Оля мрачно разглядывала сиреневые клетки на рубашке гостя, откидывая один вариант дальнейших событий за другим. Дельного ничего не выходило, но несколько шансов имелось, так что девушка-связующая собиралась воспользоваться ими со всей выгодой.

– Я не дам улицам узнать… по крайней мере, сейчас, – наконец, вздохнула она. – Вытаскивайте девочку. Все силы приложите. Нельзя сейчас нарушать перемирие.

– Лекторий уже сделал это.

Она вскинула на Роана глаза, полные тихой мольбы.

– Вы ведь один из десяти сильнейших в NOTE, неужели не можете всё прекратить своими силами?

– Ты знаешь – они здесь не используются, – кратко улыбнулся Роан. – Но, конечно, я пойду к ним. Меня не тронут. Всё, чего я прошу от тебя – сделай так, чтобы нейтралы не узнали раньше срока. Особенно некоторые буйные личности…

Оля серьёзно кивнула.

– Верните её, – твёрдо сказала она, сияя ясными глазами. – Верните. Нам не нужна война.

*

На автобусной остановке почти не было людей. Да и тех, что были, можно было пересчитать по пальцам. Пара старушек, мужчина с пакетом из супермаркета – универсальная упаковка, в которой можно спрятать как жвачку, так и бомбу; три щебетавшие о своих секретах девочки-школьницы. Чуть в стороне от всех, прислонившись плечом к столбику, державшему навес, стоял парнишка, каких в городе можно было нередко встретить. Чуть взъерошенные волосы его были тёмными, но на макушке вихры светлели золотистым. В проколотых и завешанных пирсингом ушах белели наушники, сводившиеся общей полоской к мобильному телефону в руках. Парень был в чёрном коротком худи с принтом какого-то спортивного бренда, но даже свободная ткань не скрывала худощавость, из-за которой он казался младше возраста.

Его звали Йорек. Ему исполнилось уже двадцать один, и четыре последних года он провёл в NOTE, под началом Каспера и Люси как наставников. Организация своим сотрудникам платила, как нормальный работодатель, так что денег на жизнь хватало; кроме того, Йорек мог бы обходиться и меньшими суммами – благодаря опыту старой жизни он способен продержаться и на минимум средств. Тем не менее, раз уж его так балуют, нужно отрабатывать, и против своего участия в предстоящей операции Йорек даже не думал возражать.

«Всё ради девочки», – вспомнил юноша. Покачал головой сам себе: несмотря на огромную роль, вряд ли эта Роанова пташка – Настя, как он запомнил – осознавала всё. Ладно риск, да и как жить в мире, ничем не рискуя, но неужели Роан её не просвятил по поводу таких очевидных вещей? Конечно, Лекторий стал бы давить на больные точки. Удивительно вообще, что девочка пошла ради защиты Антона, хотя помнила его от силы несколько дней. Привязаться к кому-то можно так быстро… Йорек никогда не говорил, что не похож на других людей, а вот понимал их хорошо. Наверно, это ему и помогло когда-то продержаться.

Мотивы Роана просты, а вот путь к цели слишком сложен. Йорек в его размышления не лез, но теперь легонько негодовал: хоть бы объяснил, чего ради они всё проворачивают так. Даже не будет сражения. План Роана заключался в мирном шаге. Из-за уличных? Из-за того, что буйные нейтралы открутят нарушителям из Лектория головы, если узнают? Да и откуда в действиях Лектория такая поспешность?

«Не нравится мне всё это, – мрачно подумал Йорек, переключая песни в плейлисте. – Не могли они так просто украсть девочку, не позаботившись ни о последствиях, ни о реакции. Естественно, что всё открылось. А вызвать NOTE на бой можно и открыто, не затрагивая невиновных нейтралов… Что-то тут не то».