Текст книги "Gears of War #5. “Глыба”"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 44 страниц)

– «Знаешь, мы ведь всё ещё можем вернуться в крыло “A”, окопаться там и ждать», – сказал он.

– «Чего ждать-то?» – пробормотал Маркус. – «Подкрепление не придёт, Рив. Либо мы не дадим этим обмудкам внутрь пролезть, держа оборону, как при осаде, что невозможно в крыле “A”, так как там воды нет, либо рискнём за стены выбежать».

Он стал отрывать гипсокартон с удвоенным усилием. Сунув пистолет за пояс на спине, Рив принялся ему помогать. В итоге они, вырвав почти всю стенку целиком, обнаружили перед собой подъёмный механизм лифта в довольно изысканном исполнении с украшениями из резьбы по металлу, как делали в старину. Подушка к этому моменту уже сильно дымила, но теперь уже в подсветке необходимости не было.

– «Чёрт, да тут бы зеркало не помешало, чтобы осмотреться», – сказал Маркус. – «Так, я суну голову туда и проверю, что сверху, а ты пока посмотри, что снизу. Может, нам обоим башку поотрывают, а может, и нет».

– «Интригующая перспектива. Пожалуй, воспользуюсь ей».

Они и поступили, как условились, как по команде одновременно осмотрев шахту в обоих направлениях. Рив уже стал привыкать к совместной работе с Маркусом. Пистолет вниз он всё же нацелил, хоть и не мог разглядеть в шахте ничего кроме пятен тусклого света, которые, возможно, являлись просто бликами на поверхности. Маркус пристально изучал что-то вверху.

– «Тут чисто. Должно быть, с крыши в шахту не попасть, потому что я там до этого ни разу не видел подъёмный механизм. Вверху она чем-то закрыта, но это или стекло, или сетка, потому что я свет вижу», – с этими словами Маркус взглянул вниз. – «А там-то внизу что? Я думал, что мы и так в подвале находимся».

– «Вот и я тоже так считал», – встав на ноги, Рив помахал рукой у себя перед лицом, чтобы отогнать дым, а затем пинком отправил остатки подушки к стене. – «Как думаешь, они тут сверху лезут или снизу?»

Вдруг раздался громкий металлический лязг чего-то тяжёлого. Какое-то мгновение Рив находился в совершенном непонимании, откуда пришёл этот звук, но затем осознание пришло к нему, судя по всему же, в тот момент, когда подобное озарение настигло и Маркуса.

– «Нас какая-то сволочь тут заперла!» – прорычал он, помчавшись по коридору. – «Кэмпбелл! Это ты там, пидорас ебучий?!»

Рив ни на шаг не отставал от Маркуса, придя к тому же выводу.

– «Кэмпбелл, открой дверь, твою мать!»

Дверь была наглухо заперта. Маркус принялся яростно барабанить по ней, но без ключа замок не откроется. Орать тоже смысла не было. Если все сейчас уже собрались в крыле “A”, то тут хоть из сраного “Молота Зари” по подвалу залп дай – никто ничего не услышит.

– «Кэмпбелл!» – кричал Маркус, лупя кулаком по двери. – «Тут Рив со мной! Это передо мной можешь выёбываться, как тебе нравится, но он тут ни при чём! Открой эту сраную дверь, выпусти его отсюда!»

Рив задержал дыхание, но сложно было определить, ходит ли кто-то с другой стороны из-за этой тяжеленной и толстенной двери. А затем с той стороны раздалось царапанье по двери.

– «Да хорош уже, Кэмпбелл. Пошутили и хватит».

Задвижка смотрового лючка на уровне глаз начала сдвигаться. Рив с трудом поборол желание сунуть туда пистолет и вышибить мозги Кэмпбеллу. Задвижка наконец-то полностью открылась. Маркус обеими руками сжал винтовку, вероятно, тоже борясь со схожим желанием. Рив принялся ждать, стараясь заглянуть через лючок, но не подходя к нему слишком близко.

Вдруг в лючке показались чьи-то дикие жёлтые глаза, между которыми вместо носа виднелась прорезь, покрытая серой чешуйчатой кожей. В комнату потянуло настолько зловонным дыханием, что аж глаза заслезились.

– «Землеход…» – прорычал чей-то грубый голос, а затем раздалось какое-то хрюканье.

Выпустив очередь через лючок, Маркус бросился на пол. Через отверстие загремели ответные выстрелы. Растянувшись на полу под дверью, Рив увидел, как пули рикошетят, ударяясь о гранитные стены. Сомнений уже никаких не оставалось: в тюрьму пролезли крупные черви.

– «Ладно, беру назад свои слова насчёт Кэмпбелла», – сказал Рив. – «Это ещё что за тварь?»

– «Это червь», – ответил Маркус, продолжая оглядываться по сторонам, будто бы пытался придумать, как выбраться из комнаты. – «Трутень».

– «Ну, раз мы тут, а они снаружи, выходит… тюрьма захвачена? Они уже добрались до крыла “A”? Да, теперь понимаю, почему ты так по рациям скучаешь».

– «Если они сюда пролезут, то можем запереться в камере и просто не подходить к двери».

– «А затем от голоду умрём».

– «Они не настолько терпеливые. Да и к тому же тут водопровод есть».

– «Я из унитаза пить не буду».

– «Без еды можно спокойно недели три прожить».

– «То есть, ты не собираешься благородно принимать последний бой, чтобы за тебя потом тосты поднимали в офицерской столовой».

– «Всё зависит от того, какие твари полезут через эту лифтовую шахту».

Червь по-прежнему стрелял через лючок наугад, не переставая хрюкать. До Рива наконец-то дошло, что так эта сволочь смеялась, и подобное отношение разозлило его куда сильнее, чем он мог себе предположить. Он постарался придумать, чем бы таким можно было заткнуть этот лючок, потому что абсолютно прямой коридор из него был виден, как на ладони, и скрыться там было негде, кроме как в самих камерах. Червь за дверью будто бы попал на ярмарочный тир.

– «Так, ладно», – Маркус кивнул головой в сторону камер. – «Когда скомандую, начинай ползти вдоль стены в первую же открытую камеру. Дальше будем перебегать из камеры в камеру, пока не доберёмся до шахты лифта».

– «Ну, по крайней мере, я мыслить начинаю уже как ты».

– «Значит, тебе к мозгоправу сходить пора. Готов?»

– «Ага».

– «Тогда вперёд».

Рив пополз первым. Поражало то, в какие места может забраться человек, и глазом не моргнув, если в этот момент над головой свистели пули червей. Но радовал тот момент, что пока трутень стрелял по ним, просунув дуло винтовки сквозь лючок, он не мог точно прицелиться. Рив залез в камеру, а Маркус проскользнул туда же за ним. Червь, постреляв ещё какое-то время, прекратил огонь.

– «Сначала занимаем одну камеру, только потом бежим в другую», – принялся объяснять Маркус. – «Пока червь наблюдает за нами, стрелять он не сможет. Одновременно стрелять и целиться у него не выйдет. Перемещаемся короткими перебежками. Всё понял?»

– «Да».

– «Затем проверим шахту лифта. Если точка прорыва не там, то попробуем забраться наверх, а затем наружу. Если она всё же там, тогда у нас будет возможность заткнуть её».

– «Понял», – ответил Рив, хотя второй вариант ему совершенно не нравился. Предпочтения оставались за тем, чтобы всё же выбраться наружу. – «Готов?»

– «Погнали».

Но червь и не думал сдаваться. Отскакивающие от стен пули били в пол то тут, то там, так что Рив приготовился не ползти, а бежать со всех ног. В одном месте им попались сразу три подряд запертых камеры, так что пришлось бежать в укрытие со всех ног, пока из штанин адреналин стекал. Но в итоге они всё же добрались до камеры в конце коридора и уселись на пол внутри неё, привалившись спинами к стене. Несмотря на царивший тут холод, они оба обливались потом, пытаясь отдышаться.

– «Так, теперь прикрой меня», – сказал Маркус, протянув Риву винтовку. – «Я проверю шахту лифта, а ты отвлеки его, пока я туда лезть буду. Дверь камеры отстегни, если придётся её в спешке захлопнуть».

– «Да ты же себе там шею свернёшь».

– «Лучше сам сверну, чем это червь сделает», – Маркус показал на стену снаружи камеры. – «Мне же не надо объяснять тебе, как прикрывать надо, да?»

– «Думаю, я ещё не забыл».

Выбравшись из камеры ползком, Рив присел на корточках возле открытой металлической двери и потянулся к арматурному стержню с крюком на конце, удерживавшему дверь в открытом до упора в стену положении, чтобы отстегнуть его. После этого он прицелился в лючок в дальнем конце коридора, представлявшего собой отсюда небольшой прямоугольник тусклого света. Рив пожалел о том, что выключил свет в коридоре, идущем параллельно этому, но теперь уже слишком поздно было. Маркус пулей выскочил из камеры.

Раздался выстрел. Пуля недалеко улетела, ударившись в стену примерно в середине коридора. Рив выстрелил дважды в ответ.

– «Я внутри», – сказал Маркус.

Рив не решился отводить взгляд от двери в дальнем конце коридора. Он услышал шорох ткани по твёрдой поверхности, говоривший о том, что Маркус пробирается по каменной стене. А затем до его слуха донёсся тихий звук, напоминавший, будто кто-то доску наждачной бумагой полирует.

– «Я всё ещё вижу свет внизу», – раздался приглушённый голос Маркуса, раскатывающийся эхом. – «Именно что свет, а не блики. Я такое раньше слишком уж часто наблюдал».

– «Значит, скоро ещё больше червей полезет».

– «Ага».

– «Где ты сейчас именно?»

– «На тросе повис».

– «Твою мать, Маркус, вылезай оттуда!»

– «Я наверх залезу».

– «Ты точно справишься?»

– «Да».

Вновь послышался звук, похожий на полировку, в этот раз зазвучав в медленном равномерном ритме, а затем затих. Должно быть, это Маркус карабкался по кабелю. Он относился к подобным вещам, как к совершенно обыденным, что позволило Риву в общих чертах понять, с какими трудностями приходилось ежедневно сталкиваться солдатам в подобной войне. Да, такой человек, как Маркус Феникс, никогда бы не смог стать обычным гражданским. Никто из него всю эту армейскую выправку не выбьет. Червь выпустил ещё несколько очередей через лючок, а Рив проверил магазин в собственной винтовке. У него осталось девятнадцать патронов, так что он решил расходовать их разумно.

Казалось, Маркус уже давно вылез из шахты, но Рив до сих пор слышал, как тот с шорохом ползёт по тросу. В итоге снова послышался шум трения ткани.

– «Так, Рив, прикрой меня».

– «Принял».

В этот раз червь уже не наблюдал за ними. Вероятно, он перезаряжал оружие, или же пошёл позвать друзей, чтобы и те пришли понаблюдать за всем этим цирком. Пулей пронесшись через коридор, Маркус присел на корточки в открытом дверном проёме позади Рива.

– «По тросу можно залезть», – сказал он. – «Но сверху на шахте решётка. Между ней и плоской крышей есть зазор, но для меня он слишком узкий, чтобы протиснуться».

– «А ты знал, что мышь может пролезть сквозь отверстие диаметром с толщину карандаша обычного?»

– «Ну, я бы таким новостям пиздец как обрадовался, будь я мышью».

– «Так что…»

Рив умолк, услышав какой-то шум. Глухие удары эхом разносились по коридору. Маркус взглянул на него, ведь звук поднимался из шахты лифта. То, что копошилось там внизу, начало подниматься по шахте, и даже если это были просто шавки, а не здоровенные уроды с пушками, то хорошего в этом всё равно было мало.

– «А вот и гости на ужин подвалили», – сказал Рив, медленно вставая на ноги.

“Чёрта с два я им дам себе башку оторвать. И чёрта с два я кому позволю меня снова под замок посадить”.

Маркус тоже поднялся с пола. Они как раз стояли в таком месте, откуда червь их не сможет подстрелить, если вновь решит в тир поиграть. У них даже оставался небольшой зазор, чтобы высунуть голову и осмотреться вперёд или назад. Шум из шахты становился всё громче.

– «Пора отбиваться от штурма», – объявил Маркус. – «Надо бы дверь закрыть».

“Нет, я это не вынесу. Не для того я через всё это говно прошёл, чтобы снова оказаться в камере”.

– «Ты уверен, что они в камеру не пролезут?»

– «Более чем. Иначе оставил бы последний патрон для себя».

– «Надо было хотя бы бутерброды с собой прихватить».

– «Всё, за дело».

“Нет. Это с тобой всё будет в порядке, а не со мной”.

Маркус был и впрямь здоровяком, не приспособленным и для половины тех дел, которые были по плечу куда менее крупному человеку вроде Рива.

– «Конечно, Маркус», – согласился Рив, держа в руках винтовку и пистолет. Он сдержал данное самому себе слово, пусть даже и курева за это не получил. Он поступил правильно по отношению к человеку, который и сам делал всё верно столько раз, что заслужил хотя бы немного прощения за то, что один раз в жизни принял неверное решение и херню наворотил. Рив намеревался сделать то, что должен, твёрдо решив не допустить ещё одной смерти. – «Я ведь за тобой хорошо присматривал, да?»

– «Да, хорошо. Спасибо за это», – рассеянно ответил Маркус, одновременно прислушиваясь к шахте лифта и не сводя глаз с двери, за которой червь засел. – «Вот уж не думал, что хоть кому-то тут не по хрен будет».

Рив положил руку на край двери. В весовой категории он, конечно, проигрывал, но и чёрт с ним, всё равно надо было попытаться.

– «Это радует. Значит, ты меня не убьёшь и не съешь, если мы тут задержимся куда дольше предполагаемого», – сказал он, будто бы шутливо втолкнув Маркус в камеру, а затем отскочил назад и захлопнул дверь.

– «Рив, какого хуя ты вытворяешь?!»

– «Тебя тут никто не тронет».

– «Чёрт, открой дверь!»

– «Да ладно тебе, сам же понимаешь, как всё будет. Не могу я дверь открыть. Так, время у меня на исходе уже, так что умолкни и жди тут, ладно?»

– «Дверь открой, кому сказано!»

– «Увидимся, Маркус».

– «Нет! Не делай этого! Рив, залезай в камеру и запрись, ёб твою мать! Ты ведь не уйдёшь отсюда живым! Рив!»

Рив не стал на это отвечать. Нацелив винтовку в низ шахты лифта, он открыл огонь. Червям, к какой бы породе они не принадлежали, приходилось карабкаться по шахте, как и самому Риву. Он услышал глухой стук и рёв, а затем звук падения тела. Внизу по-прежнему виднелись движущиеся источники света, но уже куда глубже. Рив был абсолютно уверен в двух вещах: в том, что по коридору ему отсюда не выбраться, и что он, независимо от обстоятельств, никогда в жизни больше не даст запихать себя в клетку под замок. Выпустив ещё несколько пуль, он осмотрел шахту и пришёл к выводу, что у него есть фора в несколько минут.

– «Рив, ты совсем спятил?!» – не унимался Маркус. – «Я же говорил тебе! Я предупреждал тебя, что не надо пытаться меня спасти! А ну тащи свою жопу обратно!»

С Маркусом всё будет нормально. Вода у него есть, червям до него не добраться, так что рано или поздно за ним придут. Он слишком много значил для людей за стенами тюрьмы, например, для того дурака, что пытался ему побег организовать, или для той женщины, готовой ждать его хоть всю жизнь, хотя могла бы заполучить себе любого мужика в Джасинто. Рив решил, что, выбравшись из тюрьмы, может быть, даже лично Хоффману этому позвонит. Но сейчас пора было бежать, ведь, судя по звукам, черви были уже на подходе.

– «Держись тут, Маркус», – с этой фразой Рив прыгнул на трос, ухватившись за него, и взглянул на квадратное пятно света вверху. – «И ты прав был: для мыши это пиздец какая радость».

БОЕВОЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЦЕНТР, ДЖАСИНТО.

Черви никогда не сдавались.

Они уже не в первый раз устраивали столь массированную атаку по всем направлениям, но в прошлый раз у Хоффмана в распоряжении имелось куда больше средств: больше солдат, больше артиллерии, больше вертолётов. А теперь приходилось выбирать между тем, какой район города оборонять: южный или западный. Армия КОГ была истощена до предела. Каждое подразделение имело свою отметку и номер на карте, висевшей на стене, а также на разложенных поверх стола графиках. Хоффман принялся разглядывать их в поисках возможных ответов, но иного варианта не существовало: полковнику придётся принять решение на основе того, в каком районе ему удастся сберечь как можно больше, причём, не только жизней, но и ресурсов вроде больниц, продуктовых складов, коммуникационных узлов, а также центр управления войсками КОГ. Хоффман вполне мог бы справиться без доступа к шоссе на Андиус какое-то время. Там всё равно всё в щепки разнесли, да и в районе том ничего стратегически важного не было, кроме самого шоссе. Но если эти серые уродливые твари доберутся до южной части Джасинто, то на КОГ можно крест поставить.

Двери распахнулись, и в комнату вошёл Прескотт. Хоффман приготовился к тому, что ему сейчас будут воодушевляющие речи затирать, но председатель лишь выразительно взглянул на него.

– «Просто не могу в такие моменты отсиживаться у себя в кабинете, Виктор», – сказал он. – «Ну, по крайней мере, я к вам с хорошими новостями».

– «Ну, это должны быть и впрямь очень хорошие новости, председатель».

– «Пэйн заверил, что светомассовую бомбу и резонатор можно будет применить сегодня к 18:00».

Хоффмана немало удивили подобные вести, не говоря уже о той радости, что они вызвали, ведь полковник считал, что до завершения проекта ещё несколько недель.

– «Бомба готова?»

– «Нет, просто её можно будет применить. Пэйн не особо этому рад. Говорит, что она даже технический контроль ещё не прошла, но я ему объяснил, что мы всё равно используем её. А то так и будет возиться с ней ещё месяц-другой».

– «Ладно, переживу», – ответил Хоффман. В такие моменты он бы рад был не то, что бомбе, а даже ящику простых заточенных палок. – «Вариантов у нас всё равно больше никаких».

Прескотт принялся изучать карту на столе, подсвеченном снизу, словно рекламная вывеска. Все подразделения на нём были отмечены разноцветными символами наряду со свежими данными о позициях противника и укомплектованности личного состава. Но даже неглупому десятилетнему ребёнку стало бы ясно, что черви движутся с юга в V-образном построении, смыкая кольцо вокруг южной и западной частей Джасинто. Прескотт сложил одну руку у себя на груди, а другой потёр верхнюю губу. Это был его фирменный жест, означавший, что он не хочет вмешиваться, но всё равно это сделает.

– «Что с тюрьмой планируете делать?» – спросил он. – «К ним ведь в здание уже прорвалась Саранча, да?»

– «Так и есть, их старший надзиратель звонил уже», – ответил Хоффман. Нет, он всё же не забыл о Маркусе, как не забыл и о том, что Аня слышит весь их разговор, сидя прямо у него за спиной. В комнате оперативного штаба все дыхание затаили. – «Но у меня в том районе всего один взвод остался, и я собираюсь вскоре дать им команду на отступление. Вы сами видели все цифры. Считайте, что мы уже потеряли западную частью периметра».

Но Прескотт даже не взглянул на него.

– «Тогда, думаю, нам стоит отдать приказ о начале эвакуации тюрьмы», – сказал он.

– «Хорошо, председатель, но транспорт для этого дела я вам дать не могу. Им придётся рискнуть и самим оттуда выбираться».

– «Расположенный там сейчас взвод сможет организовать всё это. Речь идёт уже о сорока заключённых, или около того. Освободим их из-под стражи и тут же запишем в армию. Полагаю, многие из них весьма толково умеют с огнестрельным оружием обращаться».

Хоффман мог насчёт одной вещи жизнью поклясться: если Прескотт хотел, чтобы для него что-то сделали, и объяснял весь процесс в деталях, значит, у него на это были крайне веские причины, о которых сам полковник вряд ли когда-либо узнает. Но в этот раз он смело мог выдвинуть своё предположение: Прескотт переживал за Маркуса. Может, половина армии уже и забыла про Феникса, но только не Двадцать шестой Королевский полк Тиранской пехоты. Немало солдат оттуда растеряют весь боевой дух, если решат, что Прескотт даже не попытался дать Маркусу шанс вновь сразиться с врагом.

– «Я как минимум одного такого из тамошних знаю», – ответил Хоффман.

Опустивший руки по швам Прескотт кивнул собственным мыслям, не сводя глаз с карты на стене.

– «Сделайте это, пожалуйста», – сказал он. В этот момент председатель на самом деле смотрел в этот момент через плечо Хоффмана, сфокусировав своё внимание на Ане. – «Лейтенант, свяжитесь с тюрьмой и прикажите им выпустить заключённых и передать их под командование… Кто там командующий взводом, полковник?»

– «Лейтенант Щехтер».

– «И передайте лейтенанту Щехтер, что она может выдать оружие всем, кого сочтёт подходящим для боя. Я уверен, что столь близкое расположение врага отлично скажется на их готовности сражаться».

– «Да, сэр», – ответила Аня.

Её голос даже не дрогнул, не выдав ни малейшего намёка на то, что ей есть хоть какое-то дело до любого из этих заключённых. Именно так она и отреагировала на смерть своей матери на полях мыса Асфо, когда была диспетчером оперативного штаба на борту корабля “Калона”. Аня Штрауд умела держать себя в руках, даже когда вся её жизнь летела под откос. Хоффман пересёкся с ней взглядами, скорее случайно, нежели умышленно, на какое-то мгновение почувствовав себя виноватым за то, что Аня о нём куда более высокого мнения, чем он заслуживает на самом деле.

Прескотт уселся в кресло за одним из свободных столов, уперев локти в подлокотники, сложив пальцы домиком и положив ногу на ногу, а затем принялся наблюдать за тем, как операторы радиостанций сопоставляют отчёты и втыкают канцелярские кнопки в карту. Аня смотрела на председателя с такой теплотой в глазах, какую Хоффман от неё совершенно не ждал. Значит, Прескотт всё же нашёл себе хоть одного союзника.

– «Так, народ, возвращаемся к работе», – объявил Хоффман. Теперь о “Глыбе” можно было не думать, да и больше не чувствовать себя конченой мразью каждый раз, когда Аня смотрела на него. У полковника как гора с плеч упала. – «Штрауд, свяжись с лейтенантом Кимом и назначь место встречи, чтобы я мог проинструктировать его по светомассовой бомбе. Мне надо, чтобы и ты там присутствовала. Ему придётся приложить максимум усилий для её успешного применения, так что собери все данные по проекту из Управления оборонных исследований. Матьесон, свяжись с Коксом. Мне надо, чтобы каждый ещё не вступивший в бой “Кентавр” отправился в патрулирование по району между Тимгадом и Восточной Баррикадой. А ещё мне надо переговорить с майором Рэйдом».

– «Он сейчас в лагере для беженцев возле Коррен-Вэй, сэр».

– «Тогда скажите ему, чтобы возвращался сюда. Он не сможет руководить операцией оттуда».

Хоффман сам регулярно пытался именно так и командовать войсками прямо с поля боя, но Матьесон был слишком тактичен, чтобы говорить об этом, хотя всё же улыбнулся. Радовало то, что парень ещё не забыл, как это вообще делается. Полковник поднялся на крышу, чтобы успокоить нервы максимально доступным ему общим видом города, и провёл там несколько минут, просто прислушиваясь звукам вдали и вдыхая запах дыма и авиационного топлива. Вернувшись обратно в комнату, он застал Прескотта, по-прежнему сидящего за столом в полнейшем молчании. Председатель даже всё так же держал одну ногу на другой. Он уже час тут сидел, просто наблюдая и не влезая в чужие дела, что было куда лучше сования своего носа во всё подряд. Прескотт явно чего-то ждал, постоянно поглядывая на часы на запястье.

– «Сэр, я сообщу вам, когда Щехтер свяжется со мной», – заговорил Хоффман. – «Вам вовсе не обязательно сидеть тут всё время. Но вы сильно облегчите мне жизнь, если вставите ещё парочку живительных люлей доктору Пэйну. Мне надо, чтобы он предоставил все имеющиеся данные, которые потребуются Киму».

– «Он уже отправил всю информацию для инструктажа».

– «Да, так и есть, сэр», – вмешалась в их разговор Аня.

– «Прямо всю?»

– «Ну, почти что».

– «Можете надавить на него, председатель?» – попросил Хоффман. – «Вытрясите из него всё. Он ведь вечно что-то скрывает».

Нахмурившись, Прескотт кивнул. Конечно, всё это были лишь кривляния, но Хоффман, уже достаточно хорошо изучив поведение председателя, понимал, что тот ждёт вестей о Маркусе, но, вероятно, не хочет выставлять это напоказ. А это был благовидный предлог для того, чтобы заставить Прескотта свалить отсюда и перестать уже наводить страх на персонал боевого информационного центра своим присутствием, причём ни полковник, ни председатель не потеряли бы лица в таком случае. К тому же, Хоффман и впрямь хотел, чтобы кто-нибудь с куда большим авторитетом, чем у него самого, схватил Пэйна за яйца. Если вся эта затея со светомассовой бомбой не сработает, то дела у них пойдут ещё хуже, чем были изначально.

– «Спасибо, полковник», – сказал Прескотт. – «Всё равно позовите меня, когда появится информация».

– «Конечно».

Прескотт покинул комнату, а Матьесон взглянул на Хоффмана, удивлённо вскинув брови. Полковник в ответ лишь пожал плечами, надеясь, что Аня ничего себе там не стала домысливать. Но, спустя десять минут, Щехтер снова связалась с ними. Аня махнула рукой Хоффману, беззвучно произнеся фамилию лейтенанта, и показала пальцем на наушник. Взяв свои наушники, полковник приложил их только к одному уху.

– «Докладывайте, лейтенант».

– «Сэр, на текущий момент мы вывезли трёх надзирателей и тридцать семь заключённых. Черви захватили большую часть тюрьмы, но надзиратели забаррикадировались вместе с заключёнными в неиспользуемом крыле, так что мы всех затолкали в БТРы. Тесно, конечно, да и пахнет не очень, но все целы».

– «Где вы сейчас?»

– «Мы отступили к востоку от шоссе на Андиус. Колонна червей сейчас движется на юг. Вот и всё, можно пока что помахать ручкой западной части города».

Хоффман хотел уже покончить со всем этим. Под угрозой находилось десять километров южной границы города, так что времени на подобные дела у него оставалось в обрез. Полковник сдержал своё слово, данное Ане, заметив, как она тайком за ним наблюдает.

– «Так, уходите оттуда», – скомандовал Хоффман. Он всё же просто обязан был спросить. – «В каком состоянии Феникс? Вы же его тоже вывезли, да? Он служил в Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты, помните его?»

Повисло долгое молчание в эфире.

– «Кто-то точно помнит. Подождите минуту», – с этими словами Щехтер заглушила микрофон своей рации. Хоффман услышал щелчок переключателя, но ответа не было целых три минуты, что тянулись, словно вечность. – «Нет, сэр, Феникса тут нет. Сейчас ищем старшего надзирателя, он подскажет».

– «Твою ж мать», – выругался Хоффман. От Ани такое не скроешь, она всё поняла лишь по его репликам. – «Где его черти носят?»

– «Без понятия, сэр. Мы туда вернуться можем. Там есть подвал, но защитные двери заперты», – Щехтер умолкла. Хоффман услышал, как у неё где-то там на заднем плане загрохотала артиллерия. – «Мы под обстрелом, так что придётся выдвигаться прямо сейчас. Но мы хотим попробовать прорваться туда».

Хоффман не стал смотреть на Аню. Расклад был просто: на взвод солдат и тридцать человек сверху насела целая бригада червей, а Маркус был не там, где ему полагалось. Вероятно, он погиб, а может, и бежал своими силами. А ещё возможно, что он вообще хрен знает где в этом огромном и тянущемся во все стороны, словно муравейник, лабиринте тюремных помещений. Всё дело было во времени. Его у них осталось совсем мало, да и численный перевес был не на их стороне.

– «Оставьте его там», – сказал Хоффман.

– «Но сэр…»

Следующие тяжелейшие три секунды прошли в полной тишине. Хоффман оказался в крайне затруднительном положении. Где-то там сейчас взвод солдат был в безопасности, но стоило лишь им попытаться вновь пересечь шоссе, въехав прямиком в строй червей, как всё сразу же изменится. Полковник просто не мог позволить себе и дальше попусту разбрасываться жизнями людей.

– «Нет уж, пошло оно всё», – наконец сказал Хоффман, мысленно послав и самого Маркуса. Полковник и впрямь собирался оставить его гнить там. Да, он мог бы отправить людей под командованием Щехтер обратно. Они найдут труп Маркуса, а затем и сами погибнут. – «Чёрт, вы же не можете одним взводом сражаться против целого батальона червей. Пусть сам выбирается. Вывозите всех их квадрата».

– «Мы никого не бросаем на произвол судьбы, сэр».

Один из радистов, сидевших в комнате оперативного штаба, оторвался от бумаг, подняв взгляд на Хоффмана, пытавшегося вспомнить его фамилию. Бахер? Бэйкер? Как-то так. Полковник сроду не слышал, чтобы тот свои комментарии по какой-либо теме озвучивал.

– «Ага, как и сам Маркус не бросил на произвол судьбы моего брата у моста Канцелярского суда», – едко заметил он.

В комнате оперативного штаба повисла внезапная тишина, нарушаемая лишь шипением помех в радиоканалах, открытых для передачи, и еле слышным жужжанием принтера.

– «Уходите оттуда», – повторил полковник. Феникс вовсе не для всех обладал статусом настоящего героя. Это замечание от радиста уязвило полковую гордость Хоффмана. – «Это приказ, Щехтер. Оставьте его там. Мы проверим тюрьму ещё раз, когда атаку отобьём, если вообще отобьём».

Теперь же полковнику предстояло сделать самое тяжёлое дело: взглянуть Ане в глаза.

– «Лейтенант, вы определились с точкой встречи с Кимом?» – спросил он.

Аня так и сидела, прижав руку к наушникам. Несмотря на её внешнее спокойствие, Хоффман заметил, как она покусывала нижнюю губу, что было совсем не в её духе. Подойдя к Ане, полковник тронул её за плечо.

– «Пойдёмте, лейтенант, пора выдвигаться. Надо провести инструктаж Киму. Технические данные готовы?»

– «В процессе, сэр», – ответила Аня, даже не взглянув на него. Причинение ей таких душевных мук для полковника оказалось даже тяжелее, чем необходимость повернуть тот командный ключ, испепеливший города на поверхности Сэры. – «Надо ещё распечатать кое-что. Через пять минут всё готово будет».

– «Хотите, чтобы я сообщил председателю о том, что Щехтер… завершила эвакуацию заключённых?» – спросил Матьесон.

– «Да», – кивнул Хоффман. – «Я знаю, что ты всё ему тактично обрисуешь, но необязательно лгать, чтобы меня прикрыть».

– «Понял, сэр».

Подобное решение далось ему охереть как тяжело, но полковник вынужден был так поступить. Если же Прескотту не понравится его выбор, то единственным вариантом для председателя остаётся отмена распоряжения главы штаба обороны с последующим приказом Щехтер на возвращение к тюрьме через отряды червей. Если Прескотт так и поступит, то его рабочие отношения с полковником станут весьма натянутыми.

“Блядь, и что мне теперь, Феникса до конца жизни оплакивать? А стал бы я точно так же подставлять под удар целый взвод ради какого-нибудь мудака из полка герцога Толлена? Или вообще любого другого подразделения?”

Это как раз и была одна из тех вещей, которые приходилось делать во время войны, и, чем выше звание, тем чаще. Хоффман понимал, что будет сожалеть об этом до конца своей жизни. Но решения своего изменить он просто не мог, пусть даже и весь тот взвод готов погибнуть ради спасения Маркуса, ведь это не им решать было, а самому полковнику. Ради одной жизни несколькими никто не рискует, даже ради Маркуса.

Хоффман направился к двери. Прихватив свою папку, Аня быстрым шагом направилась за ним в полнейшем молчании: никаких возражений, никакой мольбы, ни даже слезинки на её щеке.

“Да пошёл ты на хуй, Маркус. Вот обязательно это ты должен быть, да? Я четыре года подряд по ночам в поту ворочался из-за тебя. Вроде только смирился с этим, и тут ты снова за своё принялся. Я бы и сам не захотел, чтобы за мной возвращались. Мы ведь постоянно бросаем людей на произвол судьбы, а позже возвращаемся за ними. Порой им удаётся продержаться до нашего возвращения. А порой мы просто оставляем их там. А ещё бывает и так, что я остаюсь на мосту Канцелярского суда в тяжёлой ситуации всего лишь с парой солдат, а у их товарищей уже и время на исходе, да и удача от них отвернулась”.