Текст книги "Gears of War #5. “Глыба”"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

Вода пропала из унитаза, явно слившись куда-то. На какое-то мгновение у Рива в голове возникла картинка всего плоскогорья: здоровенный блестящий кусок испещрённой точками скалы, что была тверда, как сталь, но в то же время вся покрыта сквозными трещинами, возникшими от естественных причин, а также рукотворными водостоками. Не сказать, что всё это являлось такой уж неприступной преградой. Канализация и трубопроводы стали частью сети дорог для тварей, чьи названия Рив ещё и сам не знал.

– «Ну всё, понеслось», – сказал он.

Маркус кивнул с совершенно спокойным видом, столь привычным движением взяв винтовку в руки, будто бы родился сразу с ней.

– «Ага», – ответил он. – «Понеслось, блядь».

МОСТКИ, “ГЛЫБА”.

– «Да ты точно спятил, раз этому мудачью оружие отдал!» – воскликнул Парментер, проверив наличие патронов в своём пистолете. Кэмпбелл шёл в нескольких метрах перед ними, не влезая в разговор. – «Попробуй его теперь обратно забери, ага».

Нико пихнул Парментера в спину, чтобы тот не сбавлял шаг по коридору.

– «Там всего-то две единицы оружия, одно из которых в руках у ветерана войны», – ответил он. – «Патроны у нас всех на исходе, а всё это, как ты говоришь, мудачьё могло бы ещё фиг знает когда вырваться на волю и поубивать нас. Если ты не заметил, то мы все тут в одной яме с говном тонем».

– «Да тебе мозги вышибить и одного патрона хватит».

– «В отличие от тебя, дебила сраного, у меня те мозги хотя бы есть, чтобы понять, что оружие давать надо тем, кто по червям лучше всех стрелять умеет».

Если бы заключённым и впрямь этого захотелось бы, то они давным-давно могли бы расправиться с горсткой надзирателей. Как там этот процесс называется?.. “Организация отношений”, вот. Заключённые сидели тут уже столько времени, что их даже сама мысль о побеге не посещала, словно взращенных в клетке цыплят. Кто-то когда-то сказал Нико, что можно дверцу клетки открыть, но цыплята вообще не поймут, что можно просто на волю выйти и сбежать к чёртовой матери, потому что не видят окружающую действительность за завесой искусственно выдуманных правил. А окружающая действительность за стенами “Глыбы” и впрямь оказалась сурова, и вот теперь она прокладывала путь внутрь тюрьмы через подземные туннели.

Все три надзирателя подошли к верхним ступеням лестницы, ведущей на первый этаж. Когда-то эта лестница имела довольно привлекательный вид, какому самое место в бальном зале дворца, а не в заведении, цель которого – сломать и растоптать человека.

– «Логичнее будет на верхних этажах остаться», – заговорил Кэмпбелл.

– «Ну да, конечно. Черви же не умеют по ступенькам подниматься».

– «Ты ведь понимаешь, о чём я».

– «Когда эти твари закончат рвать на куски заключённых, то придут сюда и найдут нас», – ответил Нико, начав спускаться быстрым шагом. – «Они сюда только за этим и пришли: перебить всех людей».

– «Можем просто сбежать уже», – предложил Парментер. – «Открой ворота, и погнали».

– «А ты уверен, что нас там никто не поджидает? Сюда хотя бы только мелкие твари пролезть смогут через трубы».

– «Я имел в виду только нас троих. Мы сумеем спрятаться».

– «Если ты решил, что я оставлю людей тут на убой этим тварям, то ты ещё больший мудак, чем я о тебе думал. Они тут сами по себе. Мне всё равно, за что они сюда загремели: они ведь одни из нас, такие же люди, а не черви».

Тем не менее, Нико понимал, что ему, возможно, и впрямь придётся бросить тюрьму, если сюда повалит целая толпа уродов этих. Не стоило и о риверах забывать, те всегда где-то поблизости летали. Вероятно, брумак тоже мог помочь остальным перелезть через стены. Огонь через них черви уж точно вполне способны были открыть. Конечно, слишком уж много хлопот ради сорока жертв, но черви, вероятно, понятия не имели, сколько же на самом людей находится в таком большом здании.

Открыв защитную дверь, Нико оставил её незапертой. Ему пришлось специально сделать над собой сознательное усилие, чтобы поступить так, ведь привычка запирать всё за собой за годы работы тут выработалась до автоматизма. Некоторые заключённые ошивались в туалетных комнатах, сжимая в руках металлические прутья и кухонные ножи, но Нико вообще не чувствовал себя в опасности, ведь все прекрасно понимали, с кем им придётся сразиться сейчас, и что на сведение каких-то там счетов с тюремщиками времени уже просто не будет.

– «Пока что никаких движений?» – спросил Нико.

Мерино вышел из дверей, ведущих к туалетам. Наиболее вероятными точками прорыва стали ванные комнаты, кухни и водостоки технической зоны вокруг бойлерной.

– «Мы поделились на команды», – сказал Мерино. – «За всеми основными зонами кто-нибудь присматривает».

– «А Феникс где?»

– «В бойлерной», – ответил Мерино. – «Может, сейчас и не самое лучше время для таких откровений, но там есть подкоп. Кое-кто пытался выкопать себе путь на волю через трубопровод инженерных систем пару лет назад, но потом они забросили это дело».

– «Ну, вообще охеренно».

“А ведь не факт, что меня бы этот побег прям сильно взволновал, если только это не кто-то из этих сдвинутых шизиков. Ну вырвались бы на волю несколько вооружённых грабителей и бандитов, и что с того?”

– «Значит, Феникс считает, что черви могут пробраться сюда через подкоп?»

– «Да. Говорит, что они прям хорошо умеют вынюхивать готовые туннели».

Нико повернулся к Кэмпбеллу. Даже в сложившейся ситуации он по-прежнему не доверял тому, считая, что тот может снова затеять потасовку с Маркусом.

– «Здесь оставайся, ладно? И ты тоже, Парментер», – сказал Нико.

К помещению с бойлером вела короткая каменная лестница. Едва выйдя в коридор, Нико услышал скрежет, звуки пиления и ударов. На мгновение ему показалось, что это Маркус снова херачит корпсеров, но затем он услышал тихие и спокойные голоса, поняв, что это просто баррикады возводят. Повернув за угол, Нико увидел, как обливающиеся потом Эдоуэйн, Рив, Вэнс и Маркус, сняв всю верхнюю одежду кроме нательных маек, что-то мудрили со сливными трубами в бойлерной. Теперь здесь стало куда теплее, чем Нико помнил, хотя он сюда годами уже не спускался. Где-то в комнате слышались звуки бурления воды и лопания пузырьков, словно в котелке что-то кипятили.

Маркус оттащил металлический лист по каменным плитам на полу с таким скрежетом, что у Нико аж зубы заныли. Эдоуэйн и Вэнс подняли взгляд, отвлекшись от прорезки отверстия в пластиковой сливной трубе ножом для хлеба. Теперь Нико уже смог разглядеть отсутствующие плиты и здоровенную дыру на полу, через которую вполне мог пролезть человек. Подойдя к краю ямы, он заглянул в неё.

– «Она до этого была до краёв полна воды», – заговорил Маркус. Никто из собравшихся, судя по всему, вовсе не чувствовал необходимость объясниться за организацию побега. – «А теперь всё сухо. Значит, где-то там, наверно, прокопали новый туннель, куда вода и ушла».

– «Молодцы вы, конечно, что яму выкопали».

– «Ну да, я так и сказал тогда. Хотя я не из тех, кто любит повторять: “А я же говорил”».

– «И чем вы заняты? Водой вы яму залить не сможете, они и сквозь воду прокопаются».

– «Мы планируем преподнести этим уродам подарочек времён Серебряной Эры».

– «То есть?»

Закончив прорезать сливную трубу, Эдоуэйн направил её конец в яму.

– «Пойдёмте, офицер Ярви, восхититесь нашей изобретательностью», – Эдоуэйн жестом пригласил Нико пройти за ним в бойлерную, где яростно дребезжал водонагревательный котёл. – «Узрите же стены замка и кипящее масло, поджидающее неосмотрительных захватчиков».

Вэнс и Рив выглядели весьма довольными собой. Кустарно соединённые трубы шли от громадного котла с горячей водой прямо к яме.

– «Когда они полезут, мы сольём в туннель дофигадцать литров кипящей воды», – сказал Рив. – «Регулятор температуры мы выкрутили на максимум. Там креветок варить можно».

– «И что дальше?»

– «Туннель на какое-то время забьётся заживо сварившимися червями. За это время бойлер вскипит заново, и если этим уродам хватит ума сунуться ещё раз, то мы их ещё раз кипятком зальём. Прочищал так когда-нибудь канализацию?»

– «Там же внизу электрические кабели идут».

– «Ну да, как будто остаться без света – это наша самая серьёзная проблема теперь».

– «Но и бойлер работать перестанет».

– «Последние несколько затоплений проводка выдержала», – пожал плечами Маркус.

– «Ладно, не будем вдаваться в детали», – сказал Нико. – «Короче, Феникс, я так понял, ты тут за главного. Какой план-то у нас? Ну, кроме того, чтобы всех замочить. Про этот план я уже слышал».

– «Будем их сдерживать в узких проходах», – отряхнув руки о штаны, Маркус взял винтовку, стоявшую у стены. – «Надо останавливать их прямо в точке прорыва. Какие бы твари там не полезли, их куда тяжелее будет в угол загнать, если вырвутся на свободу. Чем меньше противник, тем быстрее движется. Если что и проникнет внутрь, то лучше всего тут же покинуть помещение и запереть нападающих внутри. В тюрьме это удобно – тут полно дверей, которые можно быстро захлопнуть у них перед носом».

– «Ты, наверно, все эти годы подобный план вынашивал».

– «Да не особо. Просто часто бывал в тесных помещениях вроде этого».

– «Повезло нам, что тут знающий человек есть», – сказал Рив. – «А то нас бы тут давно уже отъебали во все дыхательно-пихательные».

– «Значит, просто ждём», – подытожил Нико.

Проверив винтовку, Маркус похлопал себя по карманам, будто бы проверял, куда патроны положил.

– «Да, вроде того», – сказал он, подойдя к лестнице и прислушавшись. – «Артиллерия сильнее долбить стала, да и вертолётов уже куда больше. Черви уже где-то там на поверхности».

Взбежав по ступеням, он скрылся из виду. Нико взглянул на Рива.

– «Он всё это просто обожает, да?»

– «Ну, я бы не сказал, что именно обожает», – ответил Рив. – «Скорее, ему наконец-то есть чем заняться. Он вернулся в привычную для него обстановку. Просто так уж вышло, что привычная обстановка эта для него по нашим меркам сродни аду».

Нико описал бы это другими словами, но не хотел вслух их произносить. Рив, вероятно, подумал о том же, одарив его взглядом, в котором прям читалась мысль о том, что Маркус заслуживает лучшего финала. Феникс готовился к своему последнему бою. Подобное и пугало, потому что бой этот и для них может стать последним, и в то же время расстраивало своим трагизмом, ведь они оба считали, что Маркусу тут не место. Перед ними был весьма достойный человек, которому пришлось выбирать между двумя неправильными вариантами. Этот человек до сих пор желал бороться до последнего, несмотря на то, что армия уже давным-давно про него забыла, и никто не узнал бы о его подвиге.

Оставив Эдоуэйна и Вэнса заканчивать с бойлером, Нико вместе с Ривом поднялся во двор. Маркус осматривал небо, прикрыв рукой глаза от жиденького солнечного света.

– «Рация заработала?» – спросил он.

– «Да».

– «В сеть боевого информационного центра с ней всё равно не вклинишься, так что придётся слушать остальной эфир».

– «Ну, я могу и позвонить туда», – покачав головой, ответил Нико.

– «Вероятно, не сможешь. Там даже весь личный состав оперативного штаба не разберётся, что тут творится».

– «Знаешь, а я ведь говорил с ней, когда в боевой информационный центр звонил. Она пообещала передать сообщение моей жене».

– «Ну, я так и понял, что ты знаешь, кто она».

– «Её голос… Он так же хорош, как внешность».

– «Ага», – кивнул в ответ Маркус. Нико знал, что в этот раз он ему в глаза не посмотрит. – «Так и есть».

– «Она попросила меня сказать тебе, что любит тебя».

Маркус умолк на несколько мгновений.

– «Жаль, что я не передал тебе для неё никаких сообщений», – ответил он.

– «Ну да», – ответил Нико. Маркус вовсе не казался одним из тех, кто спокойно относится к тому, когда другие люди суют свой нос в его напряжённую личную жизнь. Но сейчас был верный момент, чтобы сказать ему всё. – «Поэтому я, наверно, позволил себе сказать ей всё то, что ты бы и сам сказал».

Маркус медленно повернул голову к нему, как он обычно делал, будучи рассерженным, словно бы бросал вызов собеседнику: хватит ли тому духу повторить только что сказанное. Но вместо этого он лишь абсолютно незаметно кивнул Нико, прикрыв глаза на секунду.

– «Спасибо, я это ценю», – сказал Маркус.

Гул залпов артиллерии становился всё громче, превратившись в почти что беспрерывное бабаханье, напоминавшее бешеное, но лишённое ритма биение сердца. Нико услышал стрёкот пулемётов авиации, но сами вертолёты так и не увидел. За стенами тюрьмы шла настоящая битва. Пока все трое пребывали в ожидании того, что сейчас и их самих заденет брызгами от этого урагана из говна, дверь распахнулась от удара, и во двор выскочил Вэнс.

– «Они уже близко!» – крикнул он. – «Слышно, как они внизу скребутся, так что будьте наготове».

Маркус моментально ожил, будто через него электрический разряд пропустили.

– «Так, всем команда в ружьё! Кто между постами бегать будет – докладывайте всем о любых движениях. Мы не дадим им вырваться из подвала. Возможно, это всё только для отвлечения внимания, так что глаз не спускайте ни с одной проклятой точки прорыва, ясно?»

Все разбежались, будто бы каждый знал, куда ему идти, и Нико подобное чертовски удивило. Маркус бегом бросился к подвалу, а Нико направился за ним, даже толком и не зная, куда подевались Парментер и Кэмпбелл. Но когда он обернулся на ходу в сторону коридора, ведущего к кухням, то увидел идущих туда Кэмпбелла и Чанки вместе с несколькими другими арестантами. Теперь уже не осталось ровным счётом никакой разницы между заключёнными и тюремщиками. Эдоуэйн и Вэнс сидели на коленях возле ямы в полу бойлерной, прислушиваясь к ней.

– «Тут не поймёшь, насколько близко они подошли», – сказал Эдоуэйн. – «Сам же знаешь, какая там акустика».

Маркус кивнул, нацелив винтовку в яму.

– «Ждите, пока они до верха не доберутся, а то кипяток, пока дойдёт до них, превратится в расслабляющую тёплую ванну. А нам надо их сразу окатить, чтобы шкура с рожи слезла».

– «Миленько», – сказал Нико, задумавшись о том, насколько его пистолет окажется полезен против червей, когда даже солдатам требовались винтовки с подствольными пилами, чтобы их остановить. – «Что там за твари-то вообще?»

– «Точно не трутни. Эти слишком большие, в туннель не пролезут, я сам там еле мог развернуться. Так что, думаю, это шавки. Это такие мелкие и охереть какие злобные твари вот такой высоты», – ответил Маркус, показав свободной рукой их рост себе по талию. – «Если не получится сварить их в кипятке, то стреляйте или ещё чем лупите. Чтобы одну такую шавку остановить, потребуется пара мужиков средней комплекции».

– «Но солдаты с ними в одиночку справляются».

– «Именно поэтому нам и давали паёк с дополнительными калориями», – пожав плечами, Маркус вновь нацелился в дыру.

Теперь уже и Нико их слышал. Из ямы доносился шум возни и царапания, а ещё какое-то странное бормотание, будто бы старик злобно усмехался и пытался откашлять мокроту. Нико, сроду не видевший ни одну шавку, заранее испытывал к ним отвращение. Эдоуэйн поднял руку, словно готовился дать отмашку на старте соревнований по бегу с препятствиями.

– «Готовьтесь… Ещё немного…» – говорил он.

Шум возни внизу стал куда громче. Рив крепко держал трубу чем-то вроде древних проржавевших щипцов для камина, а Вэнс ухватился изо всех сил за вентиль, открывающий слив воды. Эдоуэйн, судя по всему, подгадывал верный момент, кивками отсчитывая секунды про себя.

– «Вижу их! Лейте!» – крикнул он.

– «Ловите подарочек», – сказал Вэнс, после чего струя кипящей воды устремилась из трубы в яму. Всю комнату заполнили клубы пара.

Нико всё понял по доносившимся из ямы воплям и вскрикам. Эдоуэйн поднял руку, показывая, что воду надо перекрыть.

– «Всё, закрывайте!» – крикнул он. Неудивительно, что Рив использовал щипцы, чтобы удерживать трубу на месте. Вода до того нагрелась, что стенки пластиковой трубы аж гнуться начинали. – «День у них как-то не задался».

Эдоуэйн склонился над ямой, чтобы посмотреть, что там происходит. Нико решил, что это довольно смелый шаг, ведь неизвестно, что же там внизу творилось. Уже одного только факта существования зубастых пауков размером с поле для трэшбола хватало с лихвой. Но Эдоуэйн, вероятно, у себя в Пеллесе считался героем войны, почти как Маркус. У него хватило духу совершать диверсионные вылазки в тыл врага, хотя на землях КОГ его считали обычным террористом.

Все задержали дыхание, пока из ямы всё ещё клубился пар. Эдоуэйн наклонился ещё немного вперёд, упёршись руками в пол по обеим сторонам ямы.

– «Я там ничего не виж… А-а-а-а!»

Из ямы с визгом выскочила какая-то серая фигура, на полном ходу врезавшись Эдоуэйну прямо в лицо. Но Маркус даже на спусковой крючок жать не стал. Он ударил тварь прямо в грудь взмахом винтовки снизу вверх, и Нико услышал влажное хлюпанье, как будто тварь штык-ножом проткнули. Но у винтовки такого приспособления не имелось. Маркус принялся бить стволом прямо в морду тварь, упавшую на пол с глухим стуком об каменные плиты, пока та не затихла и не перестала дёргаться. Нико прицелился из пистолета в яму, ожидая, что оттуда и другие твари полезут, но сложно было не смотреть на исколотый труп этого существа. Отступив назад, Маркус потыкал его носком ботинка.

– «Вот это и есть шавка», – сказал он. – «Слегка недоваренная».

Нико уставился на мёртвую тварь, как и Эдоуэйн, но Рив и Вэнс по-прежнему глаз не сводили с ямы, будучи готовыми в любой момент вновь открыть слив. Куски плоти с груди это уродливой до безобразия твари, чем-то напоминала обезьяну, отваливались, словно мясо переваренной курицы, а морда, вероятно, превратилась в кашу из-за кипятка, так что сразу и не скажешь, насколько симпатичной она до этого была.

– «Почему ты не выстрелил?» – спросил Нико.

Ухватив шавку за передние лапы, Маркус оттащил её к яме, а затем скинул обратно вниз. Нико услышал, как труп, проскользив вдоль стенок туннеля, с чавканьем упал на дно.

– «Патроны берегу для тех, кто покрупнее», – ответил Маркус. – «Чёрт, теперь вот придётся дуло винтовки чистить. Есть набор для чистки?»

– «Да где-то там в кабинете валяется».

– «Можно принести, пожалуйста, а?»

Маркус всем своим видом выражал лишь раздражение от того, что шавка ему винтовку испортила. Нико бросился со всех ног за набором, поражаясь тому, насколько быстро мог бегать, когда ситуация того требовала. По пути к служебной лестнице он прошёл мимо кухонь.

– «Что там случилось?» – крикнул ему вдогонку Кэмпбелл.

– «Шавки полезли», – ответил Нико. – «Мы их заживо сварили, так что не нервничайте».

Добравшись до кабинета, Нико схватил портативную рацию и сунул её в карман. Он попытался дозвониться до коммутационного узла Дома Правителей, но в ответ лишь прозвучало записанное сообщение о том, что все линии сейчас заняты, и надо перезвонить позднее. Вернувшись в бойлерную, Нико застал Эдоуэйна и Рива караулящими яму в полу. Периодически Эдоуэйн выкрикивал команду на подачу воды, а Вэнс открывал вентиль секунд на десять, заливая всё кипятком, пока Рив прислушивался.

– «Я оттуда больше ничего не слышу», – сказал он.

– «Они так просто не сдадутся», – ответил Маркус, разобрав винтовку и проведя шомполом несколько раз внутри ствола. – «Да, Матаки мне, конечно, по жопе надавала бы за такую безалаберную чистку, но времени сейчас в обрез».

Собрав винтовку, он подошёл к яме, чтобы самому всё осмотреть.

– «Как же я скучаю по роботам. Они замечательно разведку проводили», – сказал Маркус.

Нико до сих пор слышал гул залпов артиллерии у стен тюрьмы. Достав рацию из кармана, он проверил настройки, чтобы потом не возиться с переключением частот, если придётся срочно связаться с боевым информационным центром. Хотя что толку от этого? Судя по переговорам, солдаты сейчас и так продыху от червей не знали.

Где-то вдалеке послышался топот бегущих по коридору ног. Шаги были похожи на человеческие, но Нико всё равно напрягся. В бойлерную влетел Чанки.

– «Там эти обезьяны полезли!» – выпалил он, пытаясь перевести дыхание. – «В главном крыле!»

– «Там же нет точки прорыва», – ответил Маркус, тем не менее, тут же бросившись к лестнице с винтовкой в руках. – «Надо заткнуть дыру, откуда они лезут, где бы она ни была! Офицер Ярви, свяжитесь с боевым информационным центром и передайте, что у нас тут шавки бегают! Рив, давай со мной!»

– «Феникс, они подкрепление нам не пришлют», – возразил Нико.

– «Знаю», – на мгновение обернулся Маркус. – «Но сказать им всё равно надо».

Щёлкнув переключателем и поднеся рацию к губам, Нико задумался о том, попадёт ли он снова на Аню Штрауд. А ещё его интересовало, обрадуется ли она тому, что Маркус – по-прежнему всё тот же человек, каким она его себе всегда представляла.

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА КОГ, ОСТРОВ АЗУРА. МЕСЯЦ БУРЬ, СПУСТЯ 14 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Нэвил не боялся ни бойцов охранного подразделения “Оникс”, ни разведку КОГ, ни даже самого долбанного Ричарда Прескотта. Что ему было терять? Всё, что было дорого Нэвилу, исчезло из его жизни. Ему уже никогда не удастся вернуться домой, хотя он и сам не понимал, какое место сейчас может “домом” назвать.

Он сидел в ожидании в уютной и неплохо обставленной гостиной, примыкавшей к двум лабораториям на верхнем этаже главного здания. Вся проблема базы на Азуре заключалась в том, что каждый её уголок, даже самый жуткий, демонстрировал изысканность и роскошь. Все звуки тонули в пышном мягком великолепии вокруг Нэвила, создавая у него впечатление, что это место постепенно поглощает его и переваривает, словно в желудке. Если его сейчас станут жестоко допрашивать, то делать это надо в подходящем окружении. Желательно, чтобы с потолка на потёртом кабеле свисала одинокая лампочка без абажура, освещая стол в тёмной пустой камере, наполненной вонью мочи предыдущего заключённого, обоссавшегося от страха.

Но Пол Дьюри так дела не вёл, да и Луиза Сеттайль тоже, насколько Нэвил знал. Она никогда не носила повседневную одежду, как на курорте, появляясь лишь в своей синей форме, чтобы выглядеть в соответствии с должностью. Тем не менее, Сеттайль создавала о себе впечатление женщины, которой удалось привести в порядок безумный ритм жизни, которую вели агенты разведки, путём того, что она стала относиться к любой задаче, как к повседневной необходимости вроде работы по дому. Нэвил так и представлял себе её обычный распорядок дня: покормить кота, забрать одежду из химчистки, устранить двух иностранных шпионов, поставить прослушку на чей-нибудь телефон. Нэвил попытался представить себе, как Сеттайль лобзается с Прескоттом, являвшим собой ещё один образец непоколебимости и самоконтроля, но потерпел неудачу. Так сразу и не поверишь, что они оба вообще могли общаться вне работы, не говоря уже о какой-либо страсти между ними.

Помешав ложкой кофе в чашках, Дьюри протянул одну из них Нэвилу.

– «Я тут просто профессора Феникса и доктора Бэйкос жду», – сказал он. – «Ты как, в норме?»

Больше Дьюри у Нэвила ни о чём не спросил, совершенно не пытаясь надавить на него, чтобы доктор Эстром рассказал всё, что знает об Адаме, и даже не делая никаких тонких намёков. Может, именно так капитан и выведывал информацию: задавал вопросы напрямую, не увиливая, а стрелял лишь после того, как услышит неправильный ответ на них. Нэвилу он нравился. Они даже стали приятелями, называя друг друга просто Нэв и Пол. После стольких часов, проведённых вместе с Дьюри на стрельбище, как тут не узнать о нём всё? Нэвилу оставалось лишь восхищаться профессионализмом и прямотой капитана.

– «Мне было бы куда проще, если бы я знал, к чему всё это», – ответил Нэвил.

– «Агент Сеттайль просто хочет прояснить несколько моментов с твоим начальником».

– «Пол, давай без этих общих фраз».

– «Ну ладно. Она считает, что твой начальник врёт напропалую, поэтому и хочет разобраться, что же он скрывает, чтобы спокойно спать по ночам».

– «Спасибо», – поблагодарил Нэвил, выругавшись про себя. – «Именно это и я хотел узнать».

– «Ты ведь прекрасно знаешь, что он там мутит, но ты уже давно отбросил собственные иллюзии о верности, когда с потрохами сдал его Прескотту. Так что я и не жду, что ты мне всё расскажешь, ведь если бы там было что-то опасное, то я уверен, что ты бы не стал просто так сидеть на месте, позволяя профессору снова поступить по-мудачески. Значит… он сделал что-то глупое и муторное. Но ты ведь знал обо всех этих проверках на благонадёжность, да? Тебя уже не раз проверяли для допуска к секретной работе. Вопросы тебе задавали. Следили за каждым чихом и пуком твоих родственников. Узнавали обо всех твоих поступках, даже о тех, которые ты бы предпочёл скрыть ото всех. И ты ведь сам знаешь, Нэв, что дело даже не в том, какой ответ ты давал на вопросы, а в том, готов ли ты был солгать, вот и всё. Любой ответ – верный, кроме лжи».

Нэвил всё это прекрасно понимал.

– «А как насчёт тех моментов, когда я просто о чём-то умалчивал?» – спросил он.

– «Ну, я бы тоже причислил это ко лжи, да и разведка КОГ тоже. Но Прескотт осудил бы подобное, лишь выяснив, что именно от него скрывают, и кто это делает».

Нэвил к этому моменту уже раскусил технику допроса, которой пользовался Дьюри: он просто говорил чистую правду. Спокойным и ровным голосом капитан давал понять, что ему надо кое-что узнать, и что если ты ему об этом не расскажешь, то он сломает тебе ноги. Никаких угроз и демонстраций силы. Он просто объяснял, как одно действие последует за другим, и решение, произойдёт ли подобное, оставалось лишь за одним тобой. Но если ты выберешь дать ход этим действиям, то они непременно произойдут с собой.

“Я ведь мог бы просто всё ему сейчас рассказать. Но не думаю, что он и в самом деле от меня этого хочет. Надо проверить”.

– «Значит, вы хотите, чтобы я рассказал вам, что знаю об Адаме».

– «Не совсем», – ответил Дьюри. – «Сеттайль предпочитает работать, опираясь на доказательства, потому что её намерения отличаются от моих. А мне, можно сказать, по душе, какой ты есть на самом деле – весьма добропорядочный парень, которого к действиям подтолкнули злодеяния других и собственные правила приличия, а не стремление заслужить одобрение или же страх».

Нэвил совершенно точно просёк метод работы Дьюри, а капитан, судя по всему, и сам был рад тому, что так открыт с собеседником.

– «Ладно, тогда просто кофе попьём».

– «Я в тебе не ошибся», – Дьюри отхлебнул свой напиток с довольным выражением лица. Значит, в ближайшие несколько дней он не собирался возвращаться на материк. Именно за это время из его организма выветрились бы все намёки настоящего всамделишного кофе. – «Мы друг друга понимаем».

– «Это да».

Откинувшись на спинку кресла, Нэвил задумался, почему же Адам так любил секретничать. Его ведь не назовёшь человеком непорядочным и подлым. Для него борьба с собственной совестью превратилась почти что в любимое занятие. В нём многое накипело, и казалось, что когда-то случился момент, когда он уже из принципа перестал чем-либо делиться с окружающими. Может, его отец постоянно лез ему в душу, и Адаму по-прежнему надо было хранить что-нибудь в тайне, чтобы убедить самого себя в том, что он ещё хоть что-то контролирует. Конечно, легко было согласиться с утверждением Прескотта о том, что Адам просто самым умным себя считает. По этой теории Адам, неимоверно обожавший собственный интеллект, полагал, что ничтожные смертные никогда не поймут, в чём суть его работы, потому и испортят всю блистательность его научный трудов, изгнав из деревни с горящими факелами и вилами наперевес. Но нет, тут всё было гораздо печальнее и глубже. Нэвил, видевший измученные и полные закрытости отношения Адама с собственным сыном, всё это прекрасно понимал.

В конце концов из коридора послышались голоса, но не шаги: их полностью глушил изысканный толстый ковёр, сотканный вручную мастерами из Фурлина. Сеттайль беседовала с Адамом и Бэйкос, но их слова сливались в неразборчивое бормотание. Агент сунула голову в дверной проём.

– «Господа, не соизволите ли вы присоединиться к нам в лаборатории биологически опасных образцов?» – спросила она. – «Только не надо кофе залпом допивать, можете его с собой взять».

Нэвил не стал даже обмениваться взглядами с Дьюри, ведь прекрасно понимал, что сейчас начнётся. Вероятно, это Бэйкос проболталась, а может, Сеттайль и сама как-то пронюхала, но Адаму сейчас точно по жопе надают. Нэвилу оставалось лишь не падать духом и сосредоточить всё своё внимание на том, ради чего всё это затевалось: надо было найти способ перебить Светящихся, пока они всю Сэру не погубили. Тут дело даже истребления Саранчи не касалось, а просто несло в себе стратегическую важность.

Допив кофе, Нэвил направился по коридору вслед за Дьюри. В кой-то веки лаборатория опустела, и, раз подобное случилось посреди дня, то, значит, всем её сотрудникам просто приказали исчезнуть отсюда и не возвращаться, пока не скажут.

– «Ну, много времени у нас это не займёт», – заговорила Сеттайль. Пройдя вдоль стола к микроскопу, она встала рядом с ним, будто бы телеведущий в открывающей сцене толкового документального фильма. – «Я бы хотела, чтобы вы, доктор Бэйкос, показали мне образцы крови. Для начала покажите мне устойчивый образец крови, заражённой организмами Светящихся, а затем контрольный образец здоровой крови».

Нэвил так и не понял, была ли Бэйкос к этому причастна, или же нет. Тем не менее, она даже не вздрогнула, хотя ведь тоже являлась соучастником, так как прекрасно знала, на чьём организме вживую проводились исследования. Взяв пару чистых латексных перчаток из коробки, Бэйкос открыла камеру хранения, чтобы взять оттуда образцы.

– «Так, теперь покажите мне их», – попросила Сеттайль. – «Сначала обычную кровь, а уже потом заражённую».

Нэвил так и не разузнал, где раньше работала Сеттайль, но именно она была одним из аналитиков разведки, которые работали над проектом орбитального лазера СНР. Именно её группа сообщила о том, что “инди” ведут разработки, которые уже очень скоро закончатся созданием рабочего оружия. По донесениям этой женщины и произвели налёт на мыс Асфо, в результате которого украденные разработки ускорили завершение проекта “Молот Зари”.

“Именно в этот момент я и вступил в дело”.

Жизни всех людей были сложно переплетены друг с другом. В каком-то смысле Нэвил Эстром именно из-за Луизы Сеттайль и получил докторскую степень. А теперь все делились лишь на живых и мёртвых. Наблюдая за действиями Бэйкос, Нэвил поймал себя на чувстве некой странной разочарованности в том, что даже если Сэру и удастся спасти от экологической катастрофы, никто никогда не узнает и не восхитится всей невообразимостью сети жизненных путей разных людей, заложивших фундамент этого спасения.