Текст книги "Gears of War #5. “Глыба”"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)

– «Даже не сомневайтесь, обязательно буду», – ответил Хоффман. – «И никакая Хейман, чёрт подери, меня не остановит».

КРЫЛО “D”, “ГЛЫБА”.

Крик и ругань донеслись до слуха Рива как раз после завтрака.

Издевательства над Раскиным или кем-то ещё из психически больных стали основным развлечением, когда тех перевели в общее крыло, но вскоре это занятие стало отнимать слишком много сил, так что все забили хрен на них, кроме тех заключённых, кто от скуки аж на стену лез. Чем сильнее становились зимние морозы, тем больше обитатели тюрьмы изнывали от безделия. Сефферт стоял перед запертой дверью камеры Раскина, с грохотом водя жестяной тарелкой вверх-вниз по прутьям решётки. Риву очень бы хотелось, чтобы тот уже перестал маяться этой хуйнёй. В кой-то веки собаки относительно тихо себя вели, и вот шуметь начали сами люди.

– «Специальная доставка!» – кричал Сефферт, барабаня по прутьям. – «Эй, уёбище, я тебе бандерольку принёс!»

– «Надзиратель! Надзиратель!» – орал во всю глотку Раскин. – «Отгоните эту мразь от меня! Слышите?! Уберите его отсюда!»

Рива уже весь этот грохот начал неслабо раздражать. Его руки настолько замёрзли, что едва удавалось удерживать ими иглу, которой он штопал носки. В душевой из пола сочилась ледяная вода, а из продуктов на кухне остались консервированная свинина, капуста и перловая крупа, так что проблем сейчас у него и так до хрена было.

– «Сефферт, ты совсем мудак?!» – Рив высунул голову из камеры. Судя по всему, на этаже кроме них никого не было, значит, большинство заключённых ушло на кухню погреться. – «Захлопнись уже, а?!»

Сефферт, которого всё это явно веселило, просто показал оттопыренный средний палец в ответ Риву, который только сейчас понял, что на самом деле происходит. Сефферт бросал внутрь камеры настоящее человеческое говно, хихикая, будто бы школьный хулиган. Подбирая кусочки говна сложенной газетой, он швырялся ими в Раскина, будто бы в какие-то чокнутые “вышибалы” с ним играл. Бросив своё шитьё на кушетку, Рив бегом бросился в коридор.

– «Какого хрена ты вытворяешь?!» – крикнул он. Съёжившийся Раскин прижался к дальней стене, чтобы защититься от летящих в него шквалом нечистот, умоляя Сефферта прекратить это дело. – «Лучше бы тебе тут всё убрать за собой, мы ведь круглые сутки отсюда не выходим».

– «Да ладно тебе, само высохнет», – ответил Сефферт. – «К тому же, я ведь внутрь камеры к нему зайти не могу».

– «Ты меня вообще слышишь? Завязывай с этим. Что, думаешь, если мы тут всё засрём к хуям в три слоя, так вертухаи сразу спустятся сюда и начнут всё вместо нас отмывать?»

– «А что, у нас сейчас не засрано?» – спросил Сефферт. Судя по всему, у него закончились “боеприпасы”, так что он просто свернул газету в шар и стал целиться в Раскина. – «Сам погляди, в каком состоянии тюрьма. Чёртова штукатурка уже от стен отваливается, а древесина гниёт».

– «Ну да, действительно, почему бы ещё от себя срача не добавить, а? Охереть, великолепная идея. Довыделываешься, что Мерино тобою займётся. Да и Чанки психанёт, ведь вся вонь к нему в камеру пойдёт».

– «Ага, вот прям испугался», – Сефферт неторопливо зашагал в сторону. – «Может, начнёшь уже другой туннель рыть, потому что тут всё развалится к хренам ещё до прихода червей».

Рив уже было повернулся, чтобы обратно в свою камеру пойти, но затем задержался, чтобы ещё раз взглянуть на Раскина. Тот сидел на корточках в дальнем углу камеры, закрывшись одеялом с головой, и тихо хныкал. Психов перевели в пять дальних камер с каждой стороны коридора, отделив их от вменяемых заключённых парой пустующих камер. Хотя Рив уже был так уверен, что этой разделяющей полосой получилось так уж чётко отделить больных от здоровых. С виду никого из сидящих тут не примешь за убийцу или насильника, вот и психи не выглядели такими уж чокнутыми. Один лишь Раскин оказался достаточно любезен, продемонстрировав всем вокруг своё безумие путём пряток под одеялом. Остальные же выглядели совершенно нормально, как и любой другой человек. Хотя, в “Глыбе” никого нормальных нет, да и не было никогда. Когда понимаешь, что тебя отсюда не выпустят, то уже иначе мыслить начинаешь. Рив понял, что и его самого ничего от ухода в безумие не удерживает. Он уже давно на всё забил, дойдя до такого состояния, когда ситуация, при которой один человек другого говном забрасывает, будто бы сбрендившая обезьяна, стала для него лишь незначительно помехой.

“Дожили… Жалею мужика, который почтальона сожрал”.

Вонь говна уже стала невыносимой, так что Рив направился во двор, почувствовав там резь в глазах от холодного ветра. Маркус, сидя на корточках возле пруда с рыбой, чем-то занимался с заледеневшей поверхностью. Рив замешкался, думая о том, стоит ли покидать своё убежище от ветра в дверном проёме.

– «Ты чем там занят?» – крикнул он.

– «Надо, чтобы из пруда газ выходил», – ответил Маркус, не переставая лить кипяток вокруг поплавка, вмёрзшего в лёд. – «А то вода загрязнится».

– «Вот откуда ты всё это знаешь?»

– «Когда ребёнком был, постоянно наблюдал за садовником».

– «А, ну да, у тебя ж и свой садовник был, и вообще ты не бедствовал. Держу пари, ещё и озеро, блядь, своё личное имел».

– «Ага, так и было. Я в огромном особняке жил», – Маркус склонил голову к плечу, наблюдая за тем, как поплавок покачивается в небольшой лунке. – «Часто приходилось одному оставаться, вот и боролся со скукой».

Рив поднял глаза к небу. Над тюрьмой постоянно летали вертолёты почти что по одному и тому же маршруту, а гул артиллерии звучал так, будто бы обстрел шёл ближе к стенам. Хотя всё же сложно было это точно определить. Может, просто ветром в сторону звук относило. Но черви так до них и не добрались.

Поднявшись на ноги, Маркус обернулся через плечо, будто бы услышал что-то. Несмотря на то, что всю свою взрослую жизнь он провёл посреди оглушительного шума, слух у него, судя по всему, был всё так же остр. Рив проследил за тем, куда смотрел Маркус, и увидел офицера Ярви, высунувшегося из подъёмного окна в стене здания тюремной администрации. В последнее время вертухаи нечасто во двор спускались, в том числе даже Ярви.

– «Феникс!» – крикнул он, держа на вытянутой руке какой-то обмотанный желтоватой бумагой предмет прямоугольной формы размером чуть меньше коробки для обуви. – «Тебе посылка пришла. Только что армейский “Тяжеловоз” привёз».

Лицо Маркуса почти что засветилось от надежды. Он слегка поднял брови в изумлении.

– «Что, торт с напильником внутри прислали?»

– «Из канцелярии председателя. Забирай быстрее, я не могу тут целый день так стоять».

Казалось, Маркуса этот ответ немного расстроил. Вероятно, он всё ещё ждал, что эта его драгоценная Аня, чёрт её дери, хоть что-нибудь пришлёт, хотя писем от неё уже несколько лет не приходило. Когда Маркус, подбежав к стене здания, приготовился поймать свёрток, Ярви сбросил ему посылку, а затем закрыл окно. Рив решил не оставаться в стороне и поглядеть, что же внутри. Присев за кустом на корточки, Маркус осторожно развернул свёрток, а затем убрал в карман верёвочку и разгладил бумагу, осмотрев её со всех сторон, будто бы ждал, что для него там какая-нибудь записка будет. Рив тоже присел на корточки рядом с ним, но, смотря через плечо Маркуса, разглядел лишь выведенные жирным чёрным шрифтом слова: “ЗАКЛЮЧЁННОМУ №B1116/87 ФЕНИКСУ М.М. (З.Э.)”. Рив часто задумывался, а не отняли ли Звезду Эмбри у Маркуса, благодаря которой он и получил право на приписку аббревиатуры “З.Э.” ко своему имени, но, судя по всему, этого не случилось. Рив никогда не понимал всех этих армейских дел, да и сильно вникать в них не собирался.

– «Опять печенье своё прислали», – прорычал Маркус.

Внимание Рива уцепилось за слово “опять”. Как же так вышло, что он к прошлой раздаче печенья не успел?

– «Ты о чём?» – спросил Рив.

– «Кто-то из канцелярии Прескотта периодически присылает мне печенье», – ответил Маркус

– «А, Аня что ли?» – уточнил Рив, осмелившись произнести вслух это священное имя. – «Думаешь, от неё?»

Маркус на несколько мгновений словно бы застыл, уставившись на картонную упаковку без надписей, а затем лишь помотал головой в ответ. Открыв пачку, он с отрешённым видом вынул пару кусочков печенья, а затем протянул их Риву. В тюрьме никто ничем не делился. Можно, конечно, было выторговать что-нибудь, но отдать за просто так столь ценную вещь было просто немыслимо. Рив взял себе один кусочек. Печенье было тёмного цвета, густо облитое патокой и пахнущее ванилью. Рив даже вспомнить не мог, когда последний раз ел что-то подобное.

– «Что взамен хочешь?» – спросил он.

– «Да это ж просто печенье», – ответил Маркус. – «Бери и ешь, ё-моё».

– «А ты так и не понял, как устроена тюремная экономика, да?» – Рив вдохнул божественный аромат печенья. – «За просто так ничего не получишь».

– «Зато я в армейской экономике шарю», – сказал Маркус, медленно жуя свой кусочек. – «Надо делиться боеприпасами и пайком, тогда все живы останутся».

Рив надкусил взятое печенье. Вкусовые рецепторы на языке буквально взорвались от сладкой патоки с лёгкой горчинкой, почти что заставив Рива пожалеть, что он вообще решился попробовать это печенье. Этот вкус напомнил ему о том, что он заставил самого себя привыкнуть к поеданию такой гадости, какую ни один здравомыслящий человек себе в рот запихивать не станет. Рив ещё не забыл вкус блюд в лучших ресторанах Джасинто, ведь когда-то его услуги недёшево обходились заказчикам.

– «На вот, возьми», – с этими словами Маркус, осторожно оторвав полоску желтоватой бумаги, завернул в неё горстку печенья и, пряча коробку с остатками себе под куртку, протянул этот свёрток Риву. – «Только не свети ими нигде. Не хватало ещё, чтобы взрослые мужики начали заточками друг друга пырять ради сраного печенья».

Рив, прикинув в уме, сколько это печенье сможет храниться в местной влажной атмосфере, мысленно составил себе рацион из трёх кусочков печенья в день. Это целый пир. Он не торопился доедать надкушенное печенье, сжав его в руке.

– «Ну и как выбираться отсюда будем?» – спросил Рив.

– «Уж точно не через туннель».

– «Раз уж ты у нас главный эксперт по червям, то как думаешь, сколько у нас времени ещё есть?»

Маркус, вновь присев на корточки, поднял взгляд к небу.

– «Да без понятия».

– «В последнее время больно много вертолётов разлеталось».

– «Вертолётов как раз меньше стало, просто вылеты они чаще делают».

– «Ну, тебе виднее, ты их хоть различать можешь».

– «Они явно куда-то спешат».

– «Но черви же годами возле границы Джасинто хуйнёй страдают».

Маркус в ответ лишь молча взглянул на него, чего обычно вообще не делал. Беседуя с кем-нибудь, он либо смотрел в сторону, либо куда-то за спину собеседнику. Хотя, не сказать, что он уж так часто с кем-то разговаривал. Оттого Риву и непривычно было испытать на себе его взгляд, в котором читалась ясная, как божий день, мысль: “Да ни хера ты не понимаешь”. Рив не сомневался, что Маркус прекрасно понимает их перспективы. Несмотря на свой срок, он не утратил связь с миром за стенами тюрьмы.

– «Не страдают они хуйнёй», – ответил он наконец-то.

Встав на ноги, Маркус направился обратно к пруду. Рив задумался о том, стоит ли остаться тут на холоде, или же вернуться в камеру, где стоит нестерпимая вонь. В этот момент зазвучала сирена пожарной тревоги. Завыв на несколько секунд, она тут же умолкла.

– «Надо бы глянуть, что там», – сказал Маркус, направившись к дверям.

Большую часть времени он избегал встреч с другими заключёнными, но когда возникали какие-то проблемы, то первым бросался на выручку. Рив задумался о том, неужели это чисто сержантское чувство ответственности за других так глубоко въелось в Маркуса, что тот попросту не умел думать лишь о себе, как другие заключённые. Он направился за Фениксом обратно в тюремный блок, запрятав свой драгоценный свёрток с печеньем под пальто. В коридоре царила почти что непроглядная тьма. Псы гавкали где-то в здании вот этим своим испуганным, неуверенным и визгливым лаем.

– «Питание пропало», – сказал Маркус. – «Должно быть, потому сирена и выла».

Рив даже вспомнить не мог, были ли у них раньше проблемы с подачей электричества. Он вместе с Маркусом направился к тусклому свету, исходившему из кухни, где большая часть крыши была застеклена, чтобы поддерживать постоянную работу ванночек с глюкозой.

– «У нас есть запасной генератор, и он давно уже должен был врубиться».

– «А где он?»

– «В крыле для персонала. Он питает системы безопасности. Ну, знаешь, те, что двери в коридорах блокируют».

– «Твою мать. Что насчёт собак?»

– «Да забудь ты о псах. Что с шизиками делать-то будем?»

Развернувшись, Маркус бегом бросился обратно во двор. Но Рив был совершенно точно уверен, что тот не в поисках укрытия сбежал. Раздался скрип петель двери во двор, и через несколько секунд Маркус подбежал к нему, сжимая в руке деревянную палку метровой длины.

– «А ты, смотрю, собак вообще не любишь», – заметил Рив.

– «Не люблю я, когда мне лицо от черепа отгрызть пытаются».

Маркус быстрым шагом направился дальше по коридору, всем своим видом показывая, что он не шутит. В “Глыбе” было настолько плохое освещение, что сразу и не скажешь, когда электричество отключили, а когда просто сами лампы не работали. Добравшись до кухни, Рив обнаружил, что там уже около пятнадцати человек собрались вокруг плиты, являвшейся лучшим источником тепла в этой промёрзшей засраной дыре.

– «Вернёмся туда как можно незаметнее», – опершись спиной на прогретую кирпичную кладку углубления в стене рядом с плитой, Мерино раздавал указания Лёшарсу и прочим своим смотрящим. Речь свою он сопровождал взмахами огромного кухонного ножа с зазубренным лезвием. – «Проверяйте запертые камеры. Я к Ярви пойду, пусть сам с этим разбирается. Мы тут от холода околеем, когда эта чёртова плита остынет».

Мерино бросил взгляд на Маркуса, стоявшего за спиной Лёшарса.

– «Ну что, поможешь нам, солдатик?» – спросил он.

Но Маркус, как и всегда, на эту удочку не клюнул. Строго говоря, он всегда делал вид, будто бы вообще ничего не слышал. В ответ он лишь моргнул, кивнув головой в сторону двери, ведущей в тюремный блок.

– «Смотрю, вы ещё не бежите туда проверять обстановку. Может, я этим займусь?»

Ну, может, он и не игнорировал все эти провокации. Мерино принялся сверлить его взглядом, на что Маркус ответил тем же. Мерино первым отвернулся, оттолкнувшись от приятного тепла стены с вымученной гримасой скуки на лице.

– «Пойдём-ка вместе там всё проверим».

Рив в последнее время старался держаться к Маркусу поближе. Дело было вовсе не в том, что ему за это курево подгоняли, и даже не в том, что он считал это своим долгом и повинностью перед человеком, которому тут вообще не место было, да и которого, наверно, сюда вообще по ошибке отправили. Причиной было понимание того, что Маркус – единственный в этих стенах, который хоть что-то знал о надвигавшейся угрозе, оттого и имея хоть какие-то шансы ей противостоять.

Ещё до того, как они добрались до конца коридора, Рив услышал нарастающий гул толпы. За распахнутыми дверями на нижний этаж их взору открылась следующая картина: заключённые стояли прямо в центре этажа, будто бы обозлённые рабочие на собрании профсоюза, и вопили что-то вверх стоявшему у края мостков Парментеру, рядом с которым заливался безумным лаем пёс Джерри, глядя вниз на заключённых. Вся эта смесь из тьмы, гомона и вони говна внезапно производила отрезвляющее и довольно гнетущее впечатление. Будто бы они увидели “Глыбу” в новом, куда более страшном и шокирующем свете. Риву оставалось лишь надеяться, что никакая сволочь не стащила его носки и набор для шитья.

Судя по всему, пока Мерино отсутствовал, Сефферт решил взять на себя роль координатора действий.

– «Эй, вы, мудачьё, врубайте питание обратно, мать вашу!» – раздался чей-то выкрик.

– «А с отоплением что?!» – вопил кто-то другой.

– «Ну что, не можете больше псин своих ебучих натравить на нас, да?» – издевался кто-то третий.

Затем из толпы вылетел какой-то предмет. Рив заметил, как тот просвистел в воздухе, попав в узкий луч солнечного света, пробивавшийся с улицы, а затем раздался визг Джерри. Парментер рывком оттащил пса от зазора между перилами.

– «Да мы тоже встряли тут, как и вы!» – крикнул он, но его возглас тут же почти что потонул в потоке встречной ругани. – «У нас вообще ни хрена не пашет, даже телефоны. Заткнитесь уже и не мешайте нам тут всё разруливать».

Мерино стал протискиваться вперёд, расталкивая заключённых плечами.

– «А с генератором что?» – спросил он. – «У нас же есть запасной на такой случай, верно? Да и всегда был».

– «Для него топлива нет», – ответил Парментер. – «Нам вообще ни хуя не присылают, так что привыкай. Мы для правительства далеко не на первом месте по важности снабжения стоим, так что просто следите там за этими психами проклятыми, ладно?»

С этими словами Парментер исчез во мраке, утащив Джерри с собой за поводок. Без постоянного шума насосов, вентиляторов и прочих фоновых звуков электрооборудования, на которые уже никто и внимания не обращал, в коридорах повисла неестественная тишина. Маркус подошёл к деревянной двери, из которой псы выбегали. Она отодвигалась вверх, как заслонка, так что сразу и не разберёшься, закрыт ли её замок, или нет.

– «Что будет, когда питание включат обратно?» – спросил он.

Сефферт шёл вдоль камер, проверяя, заперты ли их двери.

– «Да тут ни на одну систему надеяться нельзя, что заработает… Твою мать!»

Рив обернулся на лязг открываемой металлической двери. Сефферт, который уже успел дойти до конца коридора, почему-то пятился назад.

– «Ё-моё», – пробормотал он. – «Так, тихо…»

Лишь через пару секунд до Рива дошло, что дверь камеры открылась, но к тому моменту уже было слишком поздно. Выскочивший из своей камеры Раскин с разбегу кинулся на Сефферта, пихнув его назад. Тот, покачнувшись, упал на пол. Рив уже было подумал, что Раскин просто ударил Сефферта кулаком, но затем увидел кровь и короткую ржавую трубу, торчавшую из основания горла лежавшего заключённого. На долю секунды все оцепенели. Первыми из этого ступора вышли Маркус и Мерино, бросившись к Раскину, будто бы всю жизнь для этого тренировались.

– «Кто-нибудь, вызовите наздирателя!» – крикнул Маркус, бросив свою деревянную палку и упав на колени рядом с Сеффертом в попытке остановить кровь, пока Мерино заталкивал Раскина обратно в его камеру. – «Быстро, блядь, зовите наздирателя! Проверьте остальные камеры, а то они сейчас все лютую херню вытворять начнут!»

На всём этаже царил сущий хаос. Рив, убедившись, что крепко сжимает заточку, кинулся проверять остальные камеры вместе с Лёшарсом и Эдоуэйном, но тамошние обитатели повели себя куда разумнее, отойдя подальше от решёток. Всё это время до них доносились звуки происходящего рядом: из камеры Раскина послышалась пара вскриков, которые почти тут же утихли, а затем раздалось кряхтение, будто Мерино принялся херачить психа кулаками. Маркус всё так же возился с Сеффертом, склонившись над ним.

Да, от такого шухера любой бы охерел. Сефферт издавал булькающие звуки и, вытаращив глаза, смотрел вниз, словно бы пытался разглядеть, что это там в него вонзили. Крови, конечно, натекло куда меньше, чем предполагал Рив, но здоровенный кусок трубы всё так же торчал прямо из глотки Сефферта, и хрен что Маркус мог с этим сделать.

– «Рив, помоги мне! Вот тут зажми!» – Маркус показал на какую-то точку на горле Сефферта. Тот, конечно, был знатным мудаком, людей похищал, но Маркус пытался помочь ему, словно раненному солдату на поле боя. – «Давай, не тормози там! Зажми тут, а то сейчас утонем к хуям в этой крови!»

Рив сделал, как ему велели, хотя смысла в этом всё равно никакого не было.

– «И что делать будем, когда ты трубу достанешь?»

Бросив взгляд на рану, Маркус попытался легонько вытащить трубу из неё. Кровь начала хлестать ещё сильнее, а Сефферт из последних сил задёргал руками и ногами.

– «Да твою ж мать…» – присев на корточки, Маркус поднял взгляд к мосткам и заорал так, что Рив аж дёрнулся от неожиданности. – «Надзиратель! Офицер Ярви! Нам тут врач нужен!»

Мерино вышел из камеры Раскина, прижимая кухонный нож к бедру.

– «Ага, удачи доораться до кого-нибудь», – сказал он. – «Телефоны сдохли, а даже если у них и рация есть, то мы тут всё равно сами по себе».

У Сефферта, судя по всему, начался припадок, или что-то такое. Его всего бесконтрольно трясло, а затем, сделав несколько хриплых свистящих вздохов, он затих. Рив так и сидел, прижав пальцы к шее человека, который теперь просто уставился в потолок. Он всё понял, ведь уже не раз мёртвых видел. Маркус выглядел совершенно разбитым. Чтобы там у него не творилось сейчас в голове, к окружающей действительности это мало относилось. Его руки были покрыты кровью.

– «Ну, одной проблемой меньше», – сказал Рив. – «Всё, умер».

– «Так, жмуров на улицу оттащить надо», – заметил Мерино, судя по всему, совершенно спокойно восприняв смерть Сефферта. Он ткнул пальцем в сторону Вэнса, сторожившего дверь камеры Бересфорда так, будто бы сидящий в ней насильник мог бы ему чем-то угрожать. – «Так, ты. Вычисти всю эту долбанную камеру. Убери тело и всё раскиданное там говно. Тут и так дышать нечем».

– «А с шизиками что делать будем?»

– «Сам с ними разберусь», – Мерино с лёгким отвращением осмотрел свой нож, лезвие которого было вымазано в крови. – «Хрен кто там из вертухаев нас спасать прибежит».

Должно быть, Маркуса все эти попытки спасти Сефферта выбили из колеи гораздо сильнее, чем Рив предполагал. Феникс взглянул на Мерино так, будто бы только что его заметил.

– «Ты Раскина зарезал?» – спросил он.

– «Ага, угадал», – Мерино вовсе не испугался того самого взгляда Маркуса, который все знали. Риву оставалось лишь восхищаться его храбрости. – «Что, герой фронтов, не нравится, как мы мигом приговор выносим? Вон, у Сефферта спроси, что он об этом думает».

Взглянув на лежащее рядом с ним тело, Маркус легонько вскинул голову, будто бы медленно покачивал ею, будучи не в силах поверить в то, до чего этот мир докатился.

– «Ну да», – пробормотал он наконец-то. – «Что с остальными делать думаешь?»

Мерино взглянул куда-то за спину Маркуса. Именно в этот момент Рив и понял, что сейчас пойдёт не совсем так, как он предполагал. Маркус лишь на секунду замешкался, обернувшись слишком поздно.

– «Да какого хрена вы вытворя…»

Лёшарс, Вэнс, Ван Лиис, и коренастый зэк по имени Уоррик, который, несмотря на свои немалые габариты, ходил под Мерино простой “шестёркой”, бросились на Маркуса. Такого быстрого и напористого здоровяка так сразу не заборешь, но Феникс слишком поздно отреагировал на нападение, дав противникам столь необходимое преимущество. Его схватили за обе руки, зажав шею рукой, как раз в тот момент, когда он переносил вес с одной ноги на другую. Мерино тоже бросился в драку. Маркус с глухим стуком рухнул на каменные плиты. Вэнс, пытаясь прижать его ноги к полу, получил неслабый удар в пах, так что нападавшим пришлось всем впятером навалиться на Маркуса, чтобы уложить его лицом вниз. Несмотря на всю свою мощь, Феникс всё же не обладал сверхчеловеческой силой, да и не успел вооружиться или приготовиться к бою, и теперь вот крыл всех вокруг трёхэтажными матами, совершенно нехарактерными для выходца из семьи поместных дворян. В итоге Вэнсу удалось связать запястья Маркуса у того за спиной. Его просто обездвижили, никто и не думал начать пинать его или какие-то счёты с ним сводить, так что Риву и не пришлось бросаться на защиту Феникса, чтобы ему самому там все зубы выбили.

Отряхнувшись от пыли, Мерино присел на корточки рядом с Маркусом.

– «Феникс, мы тебя метелить не собираемся», – начал он. – «Ты нормальный пацан, пусть даже и на всю башку пизданутый. Просто посиди тут спокойно и не корчи из себя сраного борцуна за справедливость».

– «А вы чем займётесь, пока я тут сидеть спокойно буду, а, мудила?!»

– «От вредителей избавимся», – ответил Мерино, а затем, показав большим пальцем себе за спину, кивнул Лёшарсу. – «Так, запри его в собственной камере. Мы тут всё по-быстрому уладим, а потом пусть строчит председателю километровые жалобы убористым почерком, раз уж с ним кентуется».

– «Ты, мать твою, лучше думай, что с тобой случится, когда мне руки развяжут!» – огрызнулся Маркус.

– «Не твоя это забота, солдатик. Хоть раз в жизни подумай о себе, а не о других», – Мерино взглянул на Рива. – «Ты тоже с ним иди. Тебе всё это не понравится, ведь мы работаем небрежно и по-дилетантски».

– «То есть, я правильно твой замысел уловил?» – спросил Рив.

– «Сколько у нас ещё есть времени, пока свет не включат?» – поинтересовался в ответ Мерино. – «И сколько ты ждать собрался, пока один из этих со съехавшим чердаком не придёт за тобой? Но ты не думай, мы там изуверствовать не станем. Просто вальнём их по-быстрому, да и всё. Другого шанса всё равно не будет».

Он подошёл к дверям камер, где сидели психи. Возле каждой из них уже толпа обычных зэков выстроилась, как на параде. Лёшарсу, Вэнсу и Уоррику удалось затащить Маркуса на кушетку в его камере, после чего они успели накинуть ремень петлёй на запорный механизм захлопнутой двери камеры прежде, чем тот, скатившись на пол, поднялся на ноги.

– «Это для твоего же блага», – сказал Рив. – «Да, дружище, Мерино, по ходу, тебя уважает, а не то давно бы глотку тебе вскрыл».

Маркус уставился на толпу, собравшуюся на самосуд возле камер с психами. Он просто не мог во всё это поверить. До него так и не дошло, что порой случается такое, во что просто надо не влезать, ведь это не твоя забота.

– «Да вас и зверьём-то охреневшим не назвать», – пробормотал Маркус, скорее озвучивая собственные мысли, чем обращаясь к кому-то. – «Животные так не поступают».

– «Да ёб твою мать, только не начинай тут мне мозги дрочить своими лекциями про добропорядочность людскую».

– «Вот за что же я сражался?.. За что мои друзья гибли?..»

– «Да уж явно не за то, чтобы какой-то мудак тебя замочил, едва заметив», – ответил Рив. – «Уж точно не за это».

Он встал на пути Маркуса так, чтобы заслонить собою всё происходящее, но шум, само собой, во всём этом чёртовом здании было слышно. Лёшарс сдвинул в сторону дверь первой по счёту камеры, и сидящий внутри серийный насильник и душитель по имени Тэсман принялся умолять его сохранить ему жизнь. Ему, конечно, повезло, что он вообще столько прожил. Поймали бы его сейчас, так просто расстреляли бы. Хотя теперь уже, наверно, он и сам жалел, что так не вышло.

– «Ну не надо!» – скулил он. – «Я никого не трону!»

– «Все вы так говорите», – Мерино подкинул нож на ладони, прикинув его вес. – «Ну что, кто первый?»

“ГЛЫБА”, КАБИНЕТЫ ДЛЯ СОТРУДНИКОВ. СПУСТЯ ДВАДЦАТЬ МИНУТ ПОСЛЕ ОБРЫВА ПИТАНИЯ.

Телефон так и не заработал, даже гудка не было. Топливо в генераторе закончилось, а рация уже несколько лет не включалась, ведь потребности в ней раньше не возникало. Нико сидел в здании, наглухо отрезанном от внешнего мира, думая, какой из двух вариантов выбрать. Можно было и дальше сидеть тут в ожидании того, пока питание не включится, а можно было взять старый тюремный “Тяжеловоз” и поехать на нём до ближайшего места, где есть электричество и телефон. Хотя, конечно, кто его знает, сколько бы ехать пришлось до подобного места.

Именно в этот момент по тюрьме разнеслись крики и вопли.

Акустика в “Глыбе” была, мягко говоря, странноватой. Шум из соседнего крыла, распространявшийся по трубам и сквозь решётки, порой звучал чётче, чем из соседней комнаты. Но псы вновь разлаялись, а Парментер влетел в кабинет вместе с Джерри.

– «Они там все с катушек слетели, а я псов не могу выпустить! Система управления воротами сдохла!»

Нико задумался, стоит ли ему слить топливо из бака “Тяжеловоза”, чтобы запитать им генератор на пару часов, в течение которых он возьмёт ситуацию под контроль. Но тут и риск свой имелся: если питание ещё нескоро восстановят, то они застрянут здесь без транспорта. Топливо со своего мотоцикла Ярви точно сливать не собирался, ведь его и так тяжело достать, даже несмотря на то, что, работая на государство, он получал его в первую очередь. Бросив свои попытки до кого-либо дозвониться, Нико приготовился к тому, что сейчас будет взывать к остаткам здравомыслия у толпы людей, которым уже совершенно нечего было терять. А ведь они знали, что надзиратель сам вниз на этаж не станет спускаться.

– «Пусть и дальше тут всё ломают, их проблемы. Кстати, у нас что, ещё осталось, что ломать?» – возразил Нико.

– «Замки камер отказали, и Раскин набросился на Сефферта», – сказал Парментер. – «Теперь они валят всех из крыла для психов».

“Охереть, вот же срань-то, твою ж мать. Чёрт, как же мне их утихомирить? Да и вообще, стоит ли, а?..”

– «Так, разберись с воротами для псов», – скомандовал Нико. – «Иди за Кэмпбеллом и Оспеном. Там же должен быть какой-то механизм ручного открытия».

У Нико в голове словно автопилот включился. Он достал винтовку из буфета с посудой, который сам называл “оружейным шкафом”, а также коробку на тридцать патронов. Значит, боеприпасов ему хватит на две перезарядки. Винтовка была переделанным армейским “Лансером” старой модели, которую облегчили и упростили для использования в полиции. Едва выбежав в коридор, Нико понял, что целиться может лишь в тех, кто на этаже внизу будет. Он не мог стрелять так, чтобы каждой пулей по одному противнику убивать, так боеприпасы у него явно закончатся раньше, чем живые заключённые.

“И что тогда делать, когда всё только хуже станет?”

И получаса не прошло с тех пор, как пропало электричество, а в “Глыбе” уже всё бурлило от воцарившейся тут анархии. Нижний этаж главного крыла напоминал арену для кулачных боёв. Большинство заключённых, выстроившись в широкую дугу, ждали своей очереди и наблюдали за происходящим, сунув руки глубоко в карманы и застегнув куртки до самого подбородка, чтобы не замёрзнуть. Нико склонился над перилами, выискивая сначала Мерино, а затем и Маркуса, но того и след простыл. Мерино же выдавал своё присутствие лишь выкриками.

– «Давай, пошёл!» – рявкал он, отдавая кому-то команды.

Когда Мерино вышел из камеры в коридор, Нико понял, что тот не приказы раздавал, а тащил за собой зэка по имени Кэри, который когда-то давно расстрелял из автомата всех посетителей сетевого кафе “Квики-Мил” в Толлене, потому что голоса в голове велели ему поступить именно так. Мерино сжимал в руках нож. Почти что у всех заключённых такие имелись, но это была как раз одна из тех ситуаций, на которую Нико приходилось смотреть сквозь пальцы, ведь иным путём здесь всех держать в узде не получалось.