Текст книги "Gears of War #5. “Глыба”"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)

– «Вот образец обычной крови», – сообщила Бэйкос и, настроив фокусировку линзы, отступила в сторону, чтобы Сеттайль могла сама взглянуть в глазок микроскопа. Вдоволь насмотревшись, агент отошла, чтобы Бэйкос вставила в микроскоп следующий образец. – «А вот это – запечатанный образец с патогеном Светящихся. Он совершенно безопасен».

Сеттайль вновь склонилась над микроскопом.

– «Я хоть и не гематолог, но разницу сразу вижу», – сказала она. – «Все эти крапинки на краю красных кровяных телец сложно не заметить, не так ли?»

– «Да. Туда даже не надо контрастное вещество для окраски добавлять, чтобы разглядеть патоген».

– «Хорошо, значит, я знаю, что передо мной сейчас», – с этими словами Сеттайль отошла на пару шагов назад. – «А теперь покажите мне образцы доктора Феникса и Уильяма Альвы».

Бэйкос уже было направилась обратно к камере хранения, но Сеттайль остановила её, подняв обе ладони, будто бы маленькая девочка, оправдывающаяся за свои проступки.

– «Нет, я имела в виду, чтобы вы прямо сейчас взяли у них образцы. При мне. Как у перед матчем по трэшболу анализы берут, понимаете? Игроку надо помочиться перед доктором, чтобы все были уверены, что он не по уши обколот допингом и не использует чистую мочу своего друга для допуска к игре», – Сеттайль взглянула на Адама. – «Клятвенно обещаю не шутить про то, что от такой короткой штучки вы ничего не почувствуете, профессор».

Нэвил почти что бросил взгляд на Дьюри, но всё же сдержался. Сеттайль обожала подолгу всем нервы вытягивать. Она собиралась устроить целое шоу, заставив Адама почувствовать себя незначительным глупцом, что таким гениальным людям страданий причиняло куда больше, чем сломанные пальцы. После этого агент скажет профессору никогда так снова не поступать, а иначе его яйца мигом поджарят электрошокером, или же Маркус пополнит список погибших в “Глыбе”. В общем, Сеттайль найдёт какой-нибудь подходящий фактор устрашения.

“Ладно, милая, давай уже решим всё раз и навсегда”.

Шагнув вперёд, Адам с совершенно безразличным выражением лица закатал рукав, будто бы ждал, что Бэйкос возьмёт у него кровь. Но Сеттайль покачала головой, вытащив из коробки пару латексных перчаток.

– «Я начинала в отделе по борьбе с наркотиками», – сказала она. – «Я же химик по образованию. А ещё я знаю, как по-быстрому анализ крови взять, так что, наверно, просто подготовьте для меня стекло для анализов, доктор Бэйкос, а я прослежу. Я вполне умею обращаться с биологически опасными веществами».

Нэвил и впрямь решил, что Адам в этот момент просто признается во всём, ведь итог и так уже был известен, а профессор не отличался склонностью затягивать всё до последнего. Тем не менее, он, судя по всему, решил всё же идти до конца. Взяв заточенное стекло, Сеттайль резанула им по большому пальцу профессора. В порезе начала набухать капля крови. Бэйкос поднесла стекло, а затем вставила его в микроскоп под наблюдением Сеттайль. До тех пор, пока стекло не оказалось внутри, агент даже не моргала, дожидаясь возможности взглянуть в глазок.

– «Ну вот», – сказала она. – «Как по мне, так этот образец заражён патогеном Светящихся. Мне всего лишь нужно подтверждение от вас, доктор Бэйкос».

Адам прислонил порез к губам, чтобы остановить кровотечение. На какое-то мгновение это выглядело даже слегка комично, будто бы профессор сосал палец, словно ребёнок. Но с него явно уже хватило всего этого цирка.

– «Да, агент Сеттайль, я заразил себя патогеном», – устало произнёс он. – «Это проверенный веками метод научных открытий. Большинство из собравшихся в этой комнате ежедневно пожинают плоды данного метода. И что с этого?»

– «Почему вы не сообщили об этом? По какой причине об этом не упомянуто ни в одних ваших записях?»

– «Ой, да простые обыватели пугаются даже тех вещей, которые не несут в себе совершенно никакой опасности», – ответил Адам, корча из себя того самого самовлюблённого учёного, каким его Прескотт считал. – «А Ричард только бы лишний раз волноваться стал из-за того, что я помру раньше срока, не окупив его затраты на меня».

– «Выходит, результаты экспериментов основывались на ваших образцах, а не на крови мистера Альвы?»

– «Так и есть».

– «Мне вообще нужно брать анализы у мистера Альвы, чтобы подтвердить, что он не заражён?»

Именно в этот момент Нэвил и начал понимать, что довольно тихий конфликт постепенно переходил в немного другое русло. Хуже всего в работе с такими людьми, как Прескотт и Сеттайль, крутившими комбинации в голове, словно шахматисты, было то, что они… заражали тебя. Нэвил поймал себя на том, что его обычный способ мышления настоящего физика, сводившийся к тому, чтобы провести наблюдение, выдвинуть теорию и поставить эксперимент, понемногу менялся на выстраивание догадок, выдвижение предположений и наличие постоянных сомнений. То, что он видел перед собой, не поспевало за его несущимся на всех парах разумом, который продумывал все варианты того, что именно может предпринять Сеттайль и по какой причине. Нэвил постарался усмирить собственный бушующий ум.

– «Он не заражён», – наконец ответил Адам.

– «Хорошо», – отойдя в сторону, Сеттайль пронаблюдала за тем, как Бэйкос извлекает стекло из микроскопа, а затем сняла перчатки и выбросила их в мусорную урну. – «Рад, что мы с этим разобрались. Мне жаль, что пришлось тут целый спектакль выдумывать, Адам, но я хотела дать всем понять, что крайне мотивирована на то, чтобы выяснить всю правду, и что мне не надо полагаться лишь на ваши слова для этого».

– «Да ладно вам», – раздражённо сказал Адам. – «Это ведь просто немыслимо. Пусть он даже и педофил, но, как мне кажется, мы просто не можем испытывать патоген на живых людях, даже если они и знают, что им вкалывают, и согласны на это. А я готов пойти на такой риск, ведь это правильный поступок».

– «Я знаю. Мне именно поэтому и стало ясно, что тут что-то не так, когда я узнала, что вы проводите эксперименты на заключённых. Видите ли, мне кажется, что я понимаю, где для вас пролегает та черта, которую нельзя переступать. Я помню, как же вы были взволнованы во время наших обсуждений, стоит ли убить или просто похитить учёных, разрабатывавших оружие для СНР».

– «Да, вы и раньше об этом упоминали».

– «Когда вы смотрите человеку прямо в глаза, спусковой крючок так просто уже не нажмёшь. Но когда жертвы безлики, то их можно в порошок стереть вместе с миллиардами других при помощи “Молота Зари”. И это я вам тут не нравоучения читаю, Адам, а просто объясняю, как пришла к такому умозаключению. Я тоже умею пользоваться научным методом».

– «Я бы похлопал вашей гениальности, если бы палец не болел».

– «Значит… вы вновь солгали. Солгали, умолчав о каком-то факте».

Адама, судя по всему, это задело.

– «Знаю. И что делать будете? Под домашний арест меня отправите?»

– «Нет, просто хочу, чтобы вы пошли со мной», – шагнув в сторону, она взглянула на Нэвила и Дьюри через из-за плеча Адама. – «Вы все тоже идите со мной».

Теперь уже Нэвил окончательно запутался в хитросплетениях той игры, что вела Сеттайль, совершенно не понимая, чего дальше от неё ждать. Именно в этот момент он и понял, какой же у неё опыт в проведении допросов, коих на её веку явно немало было. Неопределённость пугала людей, а страх перед неизвестностью действовал куда эффективнее боли.

Нэвил проследовал за остальными по коридору в небольшую библиотеку, расположенную в углу здания. Сеттайль открыла дверь помещения, приглашая всех пройти внутрь. В комнате с полом, выложенным прекрасной паркетной мозаикой из красной и чёрной древесины, за столом с мраморной крышкой сидел читавший книгу Уильям Альва.

– «Здравствуйте, мистер Альва», – сказала Сеттайль. – «Как ваши дела?»

– «Всё хорошо, Луиза», – ответил он, назвав её по имени, словно старого знакомого. Это пугало, но, чёрт подери, Альва ведь и впрямь производил впечатление милого парня. Нэвилу так и не удалось сопоставить этот образ с тем, кем на самом деле был этот человек. – «Вы отведёте меня на анализы?»

– «Нет, просто продемонстрирую кое-что», – ответила Сеттайль. Центральное створчатое окно было слегка приоткрыто. Агент распахнула обе створки настежь и зафиксировав щеколду, впустив тем самым в комнату порыв тёплого благоухающего ветра, а затем жестом поманила Альву. – «Ну же. Не могли бы вы встать вот именно в этом месте, пожалуйста?»

Альва бросил взгляд на стоявшую в полуметре от окна Сеттайль. Не надо было обладать познаниями в физике, как у Адама Феникса, чтобы понять, как сочетаются открытое окно и высокое здание. К тому же, проведя столько лет в “Глыбе”, Альва уже, наверно, сразу понимал, когда ему засаду готовили. Улыбнувшись, он встал из-за стола и сделал так, как велела ему агент.

“Господи, только не это. Она же ведь не станет выбрасывать его из окна, да? Да и зачем ей это?” – размышлял Нэвил, словно бы упёрся в стену собственных принципов этики. Такие, как Альва, ему не нравились, но нечто внутри подсказывало, что он должен сделать что-нибудь, да что угодно, хоть и сам толком не понимал, как именно ему поступить, да и зачем, так что Нэвил просто застыл, как вкопанный.

– «Есть разница, в какую сторону лицом повернуться?» – спросил Альва.

– «Нет», – ответила Сеттайль, сложив руки на груди. Она обошла один из столов, не сводя глаз с Альвы. – «Как вам удобнее».

В улыбке Альвы куда заметнее проступило понимание. Повернувшись немного вбок, он ухватился левой рукой за подоконник.

– «Это на тот случай, если я вдруг поскользнусь и упаду», – сказал он, смотря прямо на Дьюри. Лёгкий ветерок колыхал его волосы. – «Нам ведь этого не надо, да?»

– «Совершенно не надо», – ответила Сеттайль.

А затем она выхватила пистолет и пустила пулю Альве в голову.

Он не выпал из окна, а рухнул на пол, словно статуя. Стекло обеих створок открытого окна моментально оросилось красной кровью. Бэйкос ни звука не издала, а вот Адам ахнул от удивления. Сам Нэвил даже пошевелиться не мог, не сомневаясь в том, что его сейчас стошнит. При нём сроду никого не убивали, даже животных, так что он и понятия не имел, как же это быстро весь этот ужас происходит, совершенно отличаясь от того, что в кино показывают. Бэйкос просто стояла на месте, судорожно сглатывая. Биологи вообще не из тех, кто при виде трупа визжит и сознание теряет.

Адам прикрыл глаза, помассировав переносицу. Казалось, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вновь обрести способность говорить.

– «Ах ты ж сука», – медленно произнёс он. – «За каким хреном ты всё это устроила? Думаешь, меня ошарашит убийство? Или всё это для моего блага?»

Спрятав оружие в кобуру, Сеттайль обошла стол и присела возле трупа, чтобы проверить пульс. Когда она вновь распрямилась, на её лице читалось явное удовлетворение тому, что Альва и в самом деле был мёртв, а не просто прикидывался.

– «Я в курсе вашей убеждённости, Адам, что мир вокруг вас вращается», – сказала она. – «Но причин этому поступку целый ворох имеется. Во-первых, нам не надо, чтобы по Азуре шлялся педофил-убийца. Во-вторых, вы его не использовали по назначению, так что на него только ресурсы зря тратили. И в-третьих, я сделала это возле окна, чтобы не допустить попадания брызг на ткани. Сами поглядите».

С этими словами она перегнулась через подоконник.

– «Ой, на каменную кладку всё же немного попало, но по большей части просто мелкие капельки. Не волнуйтесь, смоет начисто первым же дождём», – после этого в голосе Сеттайль отчётливее проступили нотки твёрдости. – «Конечно, я могла бы пристрелить его на полигоне, или же сбросить из вертолёта прямо в море, но, думаю, теперь вы все поняли, что я хотела этим донести до вас. Дело не в том, насколько просто сделать подобное, а в том, что ситуация столь серьёзна, что подобные меры будут применяться без колебаний».

Профессор подошёл к трупу, чтобы взглянуть на него. У Нэвила на подобное духу бы не хватило, но Адам ведь солдатом на фронте был, так что, наверно, мог вытерпеть подобное куда лучше него самого. Нэвила до сих пор не покидало ощущение, что его сейчас стошнит. А ещё он по-прежнему считал, что должен был сделать хоть что-нибудь, вообще что угодно, но и сам не понимал, что же именно. Видимо, это был шок от пережитого. Нэвил раньше думал, что в такой ситуации должен испытывать куда более сложные чувства и эмоции, а не просто какую-то одну странную физиологическую реакцию.

– «К этому моменту вы и сами уже должны были догадаться, что я невосприимчив к угрозам», – сказал Адам. – «И не трепещу перед насилием».

– «Да мне всё равно», – ответила Сеттайль. – «Я просто хочу напомнить всем вам, что на Азуре непозволительно что-либо держать в секрете. Это единственное место, где всем всё надо знать. Все меня поняли? Это не Джасинто, тут правила другие. Нам надо работать вместе. У вас нет больше никаких секретов и такой удобной роскоши, как совесть. Пусть до вас уже дойдёт, на что нам придётся пойти ради выживания».

Судя по выражению лица Сеттайль, у неё от этой казни даже сердце чаще не забилось. Скорее наоборот – это лишь подстегнуло Адама стать ещё упрямее. Нэвил всегда считавший, что понимает, насколько высоки ставки в войне на выживание, лишь теперь осознал, что он вообще ничего в этом не смыслил, находясь лишь в самом начале пути понимания.

Когда дело касалось спасения мира, то каждый потенциально представлял собой допустимую потерю.

ГЛАВА 17

«Полковник, они и с западной стороны плоскогорья лезут. В ближайшие десять часов шоссе на Андиус снова окажется под их контролем, и тогда вам придётся перебросить откуда-нибудь целый батальон, чтобы выбить их с позиций. А пока что у вас там всего лишь один взвод солдат сидит в ожидании, когда их на фарш накрутят».

(Лейтенант Мэл Соротки, пилот вертолёта “КВ-239”

докладывает об увиденном во время вылета на разведку

над западной частью Джасинто.)

“ГЛЫБА”, СПУСТЯ ЧАС ПОСЛЕ НАЧАЛА ШТУРМА САРАНЧИ. МЕСЯЦ БУРЬ, СПУСТЯ 14 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Едва лишь миновав двери, ведущие в крыло “D”, Рив, сопровождаемый Лёшарсом, Уорриком и Ван Лиисом, сразу понял, насколько же они влипли. Маркус, растолкав их плечами, чтобы выйти вперёд, издал измученный вздох. Почти что с дюжину тёмно-серых шавок с метр высотой вынюхивали что-то в камерах, изучая местность, будто бы и не было у них никаких срочных дел. Одна из них самым бесстыжим образом сновала по перилам мостков. Рив, краем глаза заметив ещё какое-то движение вверху, взглянул на потолок. Маркус последовал его примеру, но уже целясь туда из винтовки.

– «Охереть, я и не знал, что эти твари могут так высоко вскарабкиваться», – пробормотал Рив.

– «Да, надо было сразу предупредить вас», – с этими словами Маркус нажал на спусковой крючок. Шавка рухнула на землю, а её сородичи, развернувшись, вприпрыжку бросились к Маркусу. – «Они это умеют. Кстати, можно уже и начать стрелять по ним».

– «Может, в рукопашную справимся?» – спросил Лёшарс.

– «Ты же сам видел, какие когти у этих тварей».

– «Видать, ты с матроснёй никогда не бухал, да? То же самое, что выйти против ножа или “розочки” из битой бутылки».

Рив, испытав прилив сил от того, что впервые за долгие годы держит в руках заряженное оружие, старательно прицелился и выстрелил, чтобы вновь привыкнуть к этому занятию. Лишившись половины головы, шавка по инерции ещё некоторое время катилась по полу. Другая тварь, отколовшись от основного костяка стаи, ринулась влево, чтобы отвлечь внимание на себя, но набросившиеся на неё Лёшарс и Уоррик прижали её к полу. Шавка забилась, как сумасшедшая, бранясь так, что слюна во все стороны летела.

– «Да не лезьте к ним, кому сказано!» – рявкнул Маркус. Присев на одно колено, он стал отстреливать одну тварь за другой, как только они приближались. – «В рукопашную идите, только когда варианта другого нет».

– «Эй, Лиис, помоги-ка нам! Я что, эту мразь тут до вечера один держать буду?!» – крикнул Лёшарс, совершенно проигнорировав слова Маркуса. В этот момент шавка махнула лапой, оставив на его руке глубокий порез. – «Ах ты ж сука! Лиис, давай живее!»

Лиис подбежал к ним, пытаясь пырнуть тварь кухонным ножом. На спине у него виднелся металлический угол кровати, сунутый за пояс.

– «Они что, бронированные что ли?!» – возмущался он.

– «У них шкура толстая!» – крикнул в ответ Маркус. – «Бей ножом туда, где мягко, ёб твою мать!»

Рив выстрелил ещё раз, сбив с ног уже вторую шавку. Пуля лишь ранила тварь, но та теперь могла лишь выть и кататься по полу. Рив ещё ни разу в жизни так тщательно не считал в уме потраченные патроны, внезапно поймав себя на том, что колеблется, стоит ли добить раненную тварь, что теперь вопила во всю глотку.

– «Может, в глаз пырнуть?» – предложил Уоррик. – «Давай быстрее, а то вырвется сейчас».

– «Так, ладно».

Отойдя назад, Рив увидел, как Ван Лиис, ухватив голову твари, пытается удержать её на месте, чтобы воткнуть нож прямо в морду. Когда ему всё же удалось вонзить лезвие в пасть твари, Лёшарс издал радостный вопль. Ван Лиис, ещё пару раз попытавшись управиться с помощью ножа, нетерпеливо достал уголок от кровати из-за пояса и забил им тварь до смерти, хотя ему пришлось потрать чертовски много усилий для этого. День сегодня предстоит тяжёлый, да и патроны у них кончатся куда раньше, чем шавки, потому на мостках показалось ещё больше тварей, прохаживавшихся там.

Кэмпбелл, Парментер и Ярви подбежали к Риву со спины.

– «Чёрт, да откуда они лезут?!» – воскликнул Ярви. – «Мы не можем их всё время отстреливать».

Маркус по-прежнему целился в тварей, спокойно и неторопливо стреляя по ним. Последние три шавки из первой партии отскочили на несколько метров назад, судя по всему, обдумывая, то ли им пора бежать отсюда, то ли попытаться наброситься на Маркуса. Но Рив принял решение за них, выстрелив двоим тварям в спины, как только они бросились наутёк. Прицелившись, Кэмпбелл уложил третью. Шавки на мостках скрылись во тьме. Ярви огляделся по сторонам.

– «У меня осталось двадцать пять патронов», – сказал Маркус, поднимаясь на ноги. На Кэмпбелла он даже не взглянул, никак не отметив его меткость. – «Чистая лотерея: если сейчас просрём все боеприпасы на этих тварей, то конкретно встрянем, когда трутни полезут, или ещё что похуже. Можно как-то запереть проходы в это крыло? Есть такое место, куда все могут спрятаться, а черви туда не пролезут, пока я буду искать точку прорыва?»

– «Старое крыло “A”», – ответил Парментер. – «Там канализации нет, а двери запираются вручную».

– «А что, если они через крышу лезут, или ещё откуда?» – спросил Рив.

– «Они все прут из дальнего конца этого крыла», – объяснил Маркус. – «Как мне кажется, тут снова причина в подвале крыла для психов. Оно же затапливается, так что там, вероятно, есть какой-то лаз».

Выйдя в центр коридора, Ярви осмотрелся по сторонам. Темнота стояла такая, что чёрный силуэт шавки почти что невозможно было разглядеть, если тварь не двигалась.

– «Ну ладно, запрёмся мы в крыле “A”. Дальше-то что?» – спросил он.

– «Я заткну дыру, откуда они лезут, а вы ждите моего сигнала, что всё чисто», – ответил Маркус. – «И надо бы придумать план на тот случай, если придётся выводить всех заключённых отсюда. Снаружи, конечно, тоже не сахар, но из вариантов у вас остаться взаперти с Саранчой, или иметь возможность смотаться отсюда. А за стенами шансов у вас больше».

– «Мне на это нужно разрешение правительства».

– «Ну да, конечно, замечательно. Только не забывай, что речь тут о ваших жопах идёт, так что всё равно придётся это сделать».

– «Мне не очень-то нравится скидывать такое дело на тебя, Феникс».

– «Очень жаль, но другого эксперта по червям у вас тут нет», – Маркус поднял с земли обрезок трубы, кивком головы дав Ярви понять, что пора уходить. – «Всё, иди. И ты тоже, Рив».

– «Да как же, ага», – Рив зашагал к двери вместе с надзирателями, только вот намерения у него были совсем иные. – «Хочешь срезать путь через коридоры для собак?»

– «Нет, я хочу, чтобы ты, чёрт подери, послушал меня и помог надзирателям удержать крыло “A”», – ответил Маркус, направившись вслед за ним.

– «Хватит корчить из себя героя. Тебя вниз я одного не пущу».

– «Херню не пори».

– «Хочешь остановить меня – лучше сразу пристрели. Но тебе ведь патроны беречь надо».

Рив остановился и повернулся к Маркусу, не позволяя тому пройти. Лучше бы ему, конечно, волноваться о том, куда это шавки подевались, ведь они по стенам лазали не хуже пауков, но стоило лишь Риву впустить подобные мысли себе в голову, как его тут же парализовало бы от страха. Маркус прошёл мимо него, покачивая головой, ведь ему, чёрт подери, всегда надо было самому вести войска в бой. Но Рив просто не мог позволить ему отправиться туда в одиночку. Создавалось впечатление, что Маркус сам выбрал себе такое самоубийственное задание, чтобы уже покончить со всем этим. Именно с таким настроем он впервые и появился в этих стенах.

Заключённые так и стояли по распределённым для них позициям, сжимая в руках кустарное оружие, когда Маркус подошёл к ним.

– «Так, все быстро в крыло “A”, кому сказано!» – его крик эхом разнёсся по всему коридору. Заключённый по фамилии Мэнон вышел со стороны кухонь, подкидывая в одной руке половину трупа детёныша корпсера, словно мячик. – «Мэнон, твою мать, они что, снова полезли?!»

– «Да несколько штук всего. Тебе помочь с обезьянами этими? Я видел, как одна из них пыталась вскарабкаться в туннели для собак. Они застряли по другую сторону этой стены».

– «Замечательно. Но всё равно веди всех в крыло “A” и жди там».

– «Точно?»

– «Да, я тут сам всем займусь».

Мэнон пошёл дальше. Рив услышал доносившиеся со стороны туалетов звуки ударов. Судя по всему, заключённые там изрядно веселились, испытывая некое извращённое удовольствие от убийства корпсеров, что, по мнению Рива, всяко было лучше, чем в панике бегать с воплями. Маркус источал мрачное спокойствие, всем своим видом будто говоря, что пора за дело браться. Все остальные переняли этот настрой, считая теперь, что они тоже смогут победить червей.

“Вот, значит, как сержанты умеют. Полезный навык для освоения”, – подумал Рив и, догнав Маркуса, ткнул его локтем в бок.

– «Никуда ты без подмоги не пойдёшь, понятно?» – сказал он. – «Может, тебе и на самого себя насрать, но подумай хотя бы о том, что винтовка пропадёт».

– «Я червям уже десять лет подряд кишки выпускаю», – пробормотал Маркус. – «Это же просто шавки. Могло быть и хуже».

– «Да, но раньше у тебя была броня и винтовка с пилой. Да и что ты делать будешь, если шавки откроют двери для своих друзей покрупнее?»

– «Хочешь, совет дам?»

– «Да ты мне и так его дашь, даже если не хочу».

– «Не надо пытаться спасти меня. Я тебе уже говорил об этом».

– «Опомнись, Маркус: ты же не можешь в одиночку выйти против целой армии».

– «Мне придётся жить с тем, что я натворил», – Маркус постучал себя по груди, шагая вперёд. – «Иначе я не могу поступить».

– «Да ёб твою мать…»

Позади него по коридору разнеслось эхо голоса Кэмпбелла.

– «Феникс, ты надолго уходишь?» – спросил он.

Маркус не обернулся, но в вопросе Кэмпбелла не чувствовалось никакой враждебности, что само по себе уже было странно.

– «Через час вернусь, наверно», – ответил Маркус. – «Но если черви первыми доберутся до крыла, то бегите на хрен оттуда».

Рив решил, что Маркус такие прикидки по времени с потолка взял, но, возможно, он просто старался быть вежливым с Кэмпбеллом по причинам, одному ему лишь известным. Судя по всему, Маркус был из тех людей, которым некогда время тратить на всякую хрень вроде затаённых обид. Он мог психануть, дать разок в морду, а то и пять разков, но на этом всё. И хоть это совершенно и не вязалось с тем, что Маркус мог месяцами ходить угрюмым из-за других вещей, но мстительным его уж точно не назовёшь. В мире организованной преступности он бы долго не протянул. Тамошним обитателям приходилось каждую мелочь в их нелёгком деле запоминать, а иначе на них бы сразу повесили клеймо лоха последнего.

Рив и Маркус добрались до двери в подвал. Внешняя дверь, закреплённая на скобах, была распахнута. Держа винтовку одной рукой, Маркус остановился, чтобы прислушаться.

– «Попробуй свет включить», – попросил он.

– «Они же поймут, что мы здесь», – ответил Рив, шаря рукой по стене в поисках выключателя.

– «Да они и так уже в курсе».

– «Ну ладно… Вот, нашёл».

Где-то в конце коридора забрезжил тусклый свет. Риву удалось разглядеть длинный ряд дверей, которые были либо заперты наглухо, либо распахнуты настежь. Лишь пройдя сквозь внешнюю дверь, он понял, что свет на самом деле идёт из коридора со внутренними окнами, идущего параллельно основному.

– «Это дополнительные засовы, верно?» – спросил Маркус. – «Если задвинуть их, то дверь запирается. Нужен один ключ, чтобы зайти внутрь, и другой, чтобы выйти наружу».

– «Да, это, наверно, для того, чтобы по-быстрому закрыть тут шизиков, если вдруг аврал какой начнётся. Пока ключи найдёшь, тебе какой-нибудь на голову сдвинутый всю рожу с черепа отгрызть успеет».

– «Ладно, зачистим каждую камеру по очереди».

Рив сроду не работал в команде. Взятые заказы ему всегда приходилось выполнять в одиночку. Его цели вовсе не всегда сидели себе в блаженном неведении о пуле, которая вскоре превратит их мозги в кашу. К тому же, многие из них нанимали людей для защиты от подобных покушений. Но вся эта армейская лабуда носила куда более структурированный характер. Рив пытался использовать всё своё здравомыслие, чтобы понять, куда Маркус жестами говорил ему идти и что там делать. Вся суть была в том, чтобы представить себе, как бы он сам поступил, оказавшись на месте наблюдавшей за ними шавки или какого другого червя, а затем нанести удар первым, не оставив противнику ни шанса. В итоге, результат-то один получался. Различие крылось лишь в методике исполнения.

– «Значит, у некоторых тварей есть пушки, а у других нет», – заговорил Рив, прикрывая Маркуса со спины, пока тот подходил вдоль стены к каждой из дверей, а затем открывал её, целясь внутрь из винтовки. – «У меня тут явно была весьма беззаботная жизнь».

– «Неудивительно, что вы тут не особо стремились комитет по организации побегов сформировать».

Они двигались по коридору, почти что прижавшись спинами друг к другу. Потолок тоже нельзя было упускать из виду, ведь шавки где угодно могли когтями уцепиться, и это вносило некоторые коррективы в обычный метод зачистки.

– «Воды на полу нет», – заметил Маркус. – «Куда-то утекла».

– «Сколько мы уже тут ходим?»

– «Да без понятия. Минут двадцать-тридцать».

– «Да уж, время летит незаметно, когда чем-то интересным занят».

Маркус навёл винтовку на потолок, состоявший частично из каменных плит, но местами виднелась вмонтированная металлическая решётка, которая почти что по всей “Глыбе” встречалась. Рив так и не понял, зачем она тут нужна была. Разве что для того, чтобы тут ещё холоднее и непригляднее было. Ну, или чтобы надзиратели могли подглядывать за заключёнными, а то и ссать сверху на них – в любом случае, уж точно не для притока свежего воздуха. Но всё же в таких местах решётка была полезна, так как сквозь неё пробивался дополнительный свет. Когда Рив взглянул вверх, чтобы рассмотреть, что же привлекло внимание Маркуса, то уставился прямо на жопу шавки, которая пялилась сверху на него.

Рив тут же выстрелил. Шавку буквально к херам порвало так, что он еле успел увернуться от брызг. Тварь сумела отползти на несколько метров, заливая пол коридора кровью и ошмётками внутренностей, а затем рухнула замертво. Но Маркус и бровью не повёл.

– «А где вход в этот лаз, что они используют?» – спросил он.

– «Ну да, вот это я здорово попал прямо сквозь металлическую решётку, правда? Ну что ты, не стоит благодарности», – саркастично ответил Рив.

– «Как туда залезть-то?»

– «Никак».

– «Они не через камеры лезут, им внутрь не попасть», – Маркус покачал головой. – «Рации, винтовки, крепкие ботинки… Я ведь всю эту херню, совершенно не ценил».

– «Может, всё же не стоило нам собак съедать».

– «А я и не ел их. Так, а что за этой стеной?»

Конец коридора был перегорожен чем-то, напоминавшим отштукатуренную кирпичную стену, но когда Маркус постучал по ней костяшками пальцев, то звук был такой, будто бы там деревянная доска, за которой ничего нет. Это его заинтересовало. Пнув стену несколько раз, Маркус склонил голову к ней, чтобы прислушаться. Рив слышал, как шавки носились где-то над стеной, но точное направление их движений он распознать не смог. С тем же успехом они могли и под крышей ползать. Может, и просто вокруг стен пролезали внутрь.

– «Не думал о том, чтобы просто вернуться в крыло “A” и спросить Ярви, знает ли он, что за этой стеной, а не просто пинать по ней?» – спросил Рив.

Покачав головой, Маркус порылся в кармане в поисках заточки, которую всегда носил при себе.

– «А можно и просто самому посмотреть», – ответил он, начав отскабливать штукатурку, за которой обнаружились деревянные рейки. Оказалось, что это был гипсокартон – довольно бесполезный материал для постройки стен в тюрьме. – «Рив, отойди назад и стреляй во всё, что выскочит отсюда наружу мимо меня».

Маркус принялся упорно и ритмично пинать стену, что привело к появлению небольшой дыры в её низу. При помощи пинков, отрывания кусков стены руками и разрезания гипсокартона заточкой он проделал смотровое отверстие площадью примерно один квадратный метр. Да, фонарик сейчас бы очень пригодился. Маркус опустился на колени, чтобы заглянуть внутрь, всё так же держа винтовку одной рукой.

– «Мне кажется, я там свет вижу», – сказал он. – «У тебя спички есть?»

– «Огниво с собой».

– «Ты что, в поджигатели переквалифицировался?»

– «Подожди, найду, что поджечь можно», – Рив попятился спиной вперёд, совершенно не желая поворачиваться спиной к дыре, пока не знал, что же там внутри. Он прошёлся вдоль камер в поисках бумаги или постельного белья, не особо надеясь хоть что-нибудь обнаружить тут после затопления этажа. Однако здесь всё же нашлась старая подушка, которая могла бы какое-то время гореть. Положив её возле гипсокартонной стены, Рив стал бить огнивом над ней.

– «Слушай, там что-то блестит», – сообщил покрытый ярко-белой известью Маркус, оторвав ещё немного гипсокартона. – «Металлические балки или перекладины какие-то».

Подушка начала тлеть, а затем из грязной ткани появился небольшой язычок пламени, вскоре охватившего всю подушку.

– «Вот, готово», – сказал Рив. От огня исходило приятное тепло, хотя всё же воняло палёными волосами. – «Что-нибудь видишь там?»

– «Чёрт подери», – выругался Маркус. – «Да тут старая лифтовая шахта».

Рив несколько мгновений погрел руки у огня, пока Маркус, судя по всему, что-то обдумывал.