Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 112 страниц)

Часть 3

Глава 24 Пленница палача

Они шли по пустому городу рука об руку, подставив лица солнцу. Солнце – оно было сейчас единственным жителем Карды и подлинным хозяином цитадели вампиров. Оно сияло, отражаясь от оконных стёкол, оно высвечивало хитрые тени в закоулках улиц, оно указывало дорогу двум влюблённым.

Ульрик держал Лиру за руку, и эта рука, казалось, была выточена из камня: девушка боялась пошевелить ей, боялась, что спутник выпустит её, уйдёт, и она его уже никогда не найдёт. Иногда Ульрик случайно касался её плечом, и от этого простого прикосновения Лира млела, её кидало в жар, как не бывало от сотни поцелуев Владыки.

Как она была счастлива! Сейчас ей не хотелось вспоминать прошлое, задумываться о будущем. Не хотелось ужасаться своего прошлого и думать о ещё более ужасном будущем… Просто идти рядом, слушать звук его шагов, угадывать стук его сердца. И только б он не выпускал её руку. Только б не потеряться снова, как тогда, на Балу Карды! Ведь она так и не успела сказать…

Вспомнив, что она "не успела сказать", Лира обернулась к Ульрику. Молодой человек хмурился каким-то своим мыслям, на девушку он не смотрел.

Улицу Виндекса перед ними заполняло солнце. Мостовая стелилась вниз широким светлым покрывалом. Они уже отошли от дома Калькаров на расстояние, достаточное, чтобы запах гари перестал терзать ноздри. Лира надеялась, вместе с запахом пожарища исчезнет и воспоминание о нём… Но скоро, прямо посреди улицы, Ульрик остановился.

Лира предупредительно повернулась к нему. Она ловила каждое его движение, и сама пугалась своего бесстрашия: ведь перед ней был ужасный кардинский Палач! Но сейчас не хотелось вспоминать это слово. И он так мягко, осторожно держал её за руку.

– Надо вернуться, – сказал Ульрик. Хмурая складка пролегла между бровей. Он глядел туда, откуда они шли: на дом Калькаров.

– Вернуться? К охотникам? Зачем?!

– Они остались без Избранной. В шаге от захвата "Тени Стража". Долг охотника – помочь.

– О!

Этого Лира не ожидала. Вернуться? Помочь Мире в наступлении на "Тень Стража"? Мгновение она была согласна с возлюбленным. Её также захватила хорошая, сочная злость, привычная для охотников. Да-да, вернуться, помочь, отрубить Владыке голову и сровнять его крепость с землёй! Но тут же ей представился Дэви – мощная, всё ещё фантастически сильная фигура, и она затрясла Ульрика за плечи:

– Нет! Не надо! Владыка силён. Слишком силён! Вако всё равно будет вынуждена отступить.

– Из-за меня!

– Нет! Слушай! Я видела Избранную, говорила с ней! Она вовсе не сильна и едва удерживает Дар. Она и не была бы помощницей в битве, затея Вако обречена изначально!

– Всё равно.

– Нет, нет! Вако убьёт тебя, когда увидит! Ты ведь убил её Избранную. Уйдём, Ульрик, пожалуйста!

Он глядел в пространство, словно не слыша её, но на последних словах Лиры в глазах молодого человека мелькнул огонёк. Нехороший огонёк! Ульрик крепче ухватил Лиру за руку и потащил. Прочь от дома Калькаров.

Она не успел порадоваться тому, что он всё-таки не кинулся в новую безумную битву. Рука Ульрика уже не так держала её кисть, не так, как прежде – нежно, осторожно. Он сжимал её всё сильнее, как в тисках! Лира подавила страх. Она не шевельнула запястьем, лишь подняла другую руку, подгладила кисть охотника. Ей показалось, она гладит камень. Девушка вскинула глаза на спутника:

– Ульрик, что с тобой?

Он не ответил, ещё сильнее сжал её кисть. Теперь Лира дёрнулась:

– Я ведь иду за тобой! Что ты?

Молчание. Он тащил её к саду у незнакомого дома. Ворота были отворены, хозяев не было. Лира ухватилась за чугунную решётку, и они опять остановились. Ульрик наконец взглянул на спутницу. Лира отшатнулась от его взгляда – глаза палача в прорезях чёрного колпака!

– Ульрик? Мы же ушли от Калькаров вместе… Я думала, ты…

– Что? – очень холодно спросил он.

– Я думала, это значит, прошлое закрыто!

Он молчал мгновение, потом зло расхохотался. Лира отодвинулась, сколько могла, прижалась спиной к решётке. Злой смех любимого больно колол её в сердце – укол за уколом, пока боль не перешла порог.

– Ну, убей меня тогда! – крикнула Лира, когда терпеть смех и боль стало невыносимо. – Убей… – а Ульрик грубо оторвал её от решётки, потащил в глубину сада, где стоял крытый фургон, запряжённый лошадью.

– Я придумал лучше! – крикнул он в перерыве между приступами хохота. – Заодно – да! – заодно сослужу охотникам Вако службу! Кроме меня никто с этим не справится. Да, пусть это будет мой крест!

Он откинул парусиновый полог фургона и грубо толкнул девушку:

– Залезай!

Лира вцепилась в бортик фургона так, что сломала ногти.

– Я ведь могу и сама… Сделать, что ты попросишь. Ульрик, не надо грубо…

"Я ведь могу и уйти!"

Он отступил на шаг.

– О, миледи! Что ж, – он с трудом подавил смешок. – Если вам так угодно… не соблаговолите ли подняться в фургон?

– Почему я не могу ехать с тобой на козлах?

Его лицо исказилось, на мгновение став страшной маской. "Как ты смеешь… говорить со мной, тварь?!" – прочитала Лира в её резких чертах.

Ничего больше не говоря, она залезла внутрь. Ульрик опустил парусиновый полог. Лира слышала, как он прошагал к козлам. Скоро фургон тронулся.

Лира отползла к дальней стене. «Чтобы быть ближе к Ульрику». Зачем-то коснулась парусины, будто хотела дотронуться до него. Конечно, он не мог увидеть, понять её движения… Кожа запястий ещё помнила его хватку. Будто сняли наручники… Лира потёрла руки, разгоняя кровь.

"Ох, чую, я ввязалась в очень нехорошую историю!"

Пахло в фургоне неприятно. Словно в хранилище Кукловода. В полоске света из неплотно задёрнутого полога у противоположной стены лежал какой-то предмет. Круглый, размером с большой кочан капусты. Лира вспомнила, что запнулась об него, когда залезала в фургон. Сейчас повозка ехала, и предмет покачивался. Он был покрыт короткими волосами. Вот фургон сильно тряхнуло, и предмет перекатился на другой бок. Теперь свет падал на раздавленный человеческий нос.

"Господи! Голова!"

Лира подползла к ней, тронула холодную, как камень, и как камень твёрдую щёку. Потом спустилась ниже, потрогала зубы в открытом рту. Клыки не выдавались больше, чем нужно. Значит, это смертный или, может быть, кукла. Чтобы понять, нужно было заглянуть в глаза, но на это моральных сил у девушки не хватило. Она отползла обратно и села, подобрав ноги.

Дорога, слава богу, пока была ровной. Голова перекатывалась с боку на бок, но ближе к Лире не двигалась. Полог покачивался, и полоска света металась по полу фургона.

"Едет небыстро. Меня не запер, не связал. Что же не сбежать?"

Но Лира понимала, почему Палач не запер её, не попытался ограничить её движения. Ульрик, как и она, знал: никуда бывшая охотница не сбежит. С этим молодым человеком она мечтала остаться последние несколько месяцев. От его безумия у неё болело и болит сердце. Нет, она его не бросит!

Эта отрезанная голова… Но Лира всё же была уверена: Ульрик не убьёт её. Он и сам тянется к ней, он уже привязан к ней также крепко, как она к нему, только пока не понимает этого!

Дорога шла прямо: Ульрик не сворачивал с улицы Виндекса. Когда по расчётам Лиры они миновали дома Реддо и Ларгусов, повозку затрясло сильнее. Хорошая дорога кончилась, впереди были руины Старого города. Голова заскакала по полу фургона с неописуемым стуком.

Лира вжалась в стену, подобрала ноги, чтобы их не коснулся случайно страшный скачущий мяч. Но что-то глухо стукнуло справа, голая рука девушки почувствовала прикосновение холодной кожи мертвеца. Да, это была ещё одна голова, женская, она выкатилась из угла прямо Лире под руку. У вампирши были длинные прямые тёмные волосы, и Лире показалось, это голова Литы, Избранной. Девушка с криком вскочила, но фургон вновь сильно тряхнуло, и она упала на колени, рукой зарылась в волосы покойницы…

"Ужас!"

Лира пинком отбросила голову к той, у противоположной стены. Удар каблука пришёлся вампирше в лицо. Плевать! Теперь Лира ясно видела, что это была не Избранная.

"Неужели видение единственной жертвы будет преследовать меня всегда?!"

Головы заплясали вместе. И к их стуку временами присоединялись ещё какие-то глухие удары. Здесь, в фургончике, где-то была и третья отрубленная голова.

"Хватит трястись в углу! – сама себе скомандовала Лира – Дочь охотников!" Она подобралась к головам и уже взяла женскую за волосы, намереваясь вышвырнуть из повозки, но вовремя вспомнила о возможных прохожих.

"Если кто-то проследит путь экипажа, из которого падают отрубленные головы, сегодня же вечером у дома Ульрика соберётся разъяренная толпа. Палач не оставляет следов. Нет, я его так не подставлю!"

Пришлось мужественно терпеть страшное соседство. К счастью, экипаж остановился, немного не доехав до церкви Микаэля. Пляска голов прекратилась. Женская опять подкатилась к Лире, и охотница пинком отправила её подальше в темноту.

Снова быстрые шаги Ульрика… Лира глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая бешено стучащее сердце, и прибрала волосы, намеренно спустив одну прядку на висок. Ещё раз глубоко вздохнув, она повернулась к выходу из фургона и постаралась придать лицу радостное и спокойное выражение.

Палач отдёрнул полог, и свет ударил девушке по глазам. Солнце умерило свой пыл, но светило ещё ярко, до заката было далеко. Лицо, которое Лира с таким трудом сделала маской спокойствия, искривилось. Девушка заслонилась от света, а охотник запрыгнул в фургон и, схватив за локоть, потянул за собой. Он молчал. Лица Ульрика ослепшая от солнца Лира не видела.

– Куда ты меня привёз? – спросила она, радуясь, что истерику пока удаётся держать в узде: её голос не дрожал.

Ульрик, разумеется, не отвечал. Девушка спрыгнула на землю за ним. Оглядеться он не дал, сразу потащил к воротам.

Ворота. Железные, высокие, в завитушках и с фамильным гербом. Лира успела заметить ворона на щите. Фамилия Ульрика – Корвус, ворон. Похоже, он привёз её к себе домой!

Дом был недалеко. Ульрик быстро повёл девушку в обход здания, к входу в подвал, и Лира успела его рассмотреть. Великоватый для особняка, мелковатый для замка. Богатый. Старый. Неухоженный, как и сад вокруг.

Ульрик ненадолго оставил Лиру. Пока он доставал ключи и отпирал подвальную дверь, Лира попыталась заговорить:

– Ульрик, пожалуйста, не вини себя за то, что случилось. У дома Калькаров я видела Макту, Первого вампира. Это он зачаровал и тебя, и охрану, – Палач опять прожёг её взглядом. Лира поперхнулась, но продолжала: – Надеюсь, ты не собираешься возвращаться к охотникам? Они не примут тебя… нас. Наступление на "Тень Стража" уже закончено… или провалено.

Ульрик распахнул дверь и опять потянул девушку за руку. Лира вырвалась, замотала головой:

– Если ты поговоришь со мной, скажешь хоть одно доброе, понятное слово, я сделаю всё, что ты потребуешь. Если ты потребуешь вежливо, по-человечески, и объяснишь, зачем и почему. Я не твоя пленница, не вещь, которую можно швырять из угла в угол. Ульрик?

– Спускайся в подвал! – с угрозой прошипел он, грубо схватил повыше локтя, принуждая сделать пару шагов до лестницы вниз. На верхней ступени Лира обернулась к Палачу:

– А ты? Куда ты? Когда ты вернёшься? Ты вернёшься за мной?!

Нет, он не отвечал, грохнул дверью подвала перед самым её носом, и наступила темнота и тишина.

Лира постояла мгновение на верхней ступени, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями шока, боли и тревоги неизвестности. Потом ощупью стала спускаться. За её спиной коротко загремели ключи – Ульрик запирал дверь. Лира не обернулась.

Опять потянулись часы одиночного заключения в темноте. В подвале дома Корвусов пахло также, как в фургончике Палача: кровью и смертью, Лира едва подавила приступ страха. Но, покружив по большому четырёхугольному помещению, она убедилась, что отрезанных голов тут нет. Зато была большая печь, и от неё пахло горелой плотью и ещё чем-то тошнотворным. Лира старалась обходить её подальше.

Она кружила в темноте, пока не заныли протестующее ноги. Тогда девушка опустилась на пол недалеко от двери и задумалась.

Ульрик, несомненно, отправился назад, к дому Калькаров, а оттуда – к "Тени Стража". Он не оставил свою идею помочь охотникам, только прежде запер Лиру, чтобы она не мешала ему! Лира больно стукнула себя кулачком по бедру и тонко застонала сквозь зубы.

Что ей делать? Как найти путь к разуму этого сумасшедшего… сошедшего с ума по её вине? Как заставить его послушать себя?

"Наивная! Ты думала, достаточно будет взять его за руку? Головы вампиров в фургоне, печь, где он жёг их тела, эта маска Палача, которая так плотно вросла в кожу, что в иные моменты кажется его настоящим лицом… – всё это так страшно! Так… безнадёжно! Ты слаба, тебе не увести его на другой путь – да перед тобой и нет никаких путей, дважды предательница! Лучше б ты сбежала по дороге сюда! Его ты не спасёшь, а теперь ещё и себя погубишь!"

Темнота вокруг казалась неоднородной. Какие-то тяжёлые волны, наслоения, переплетённые нити. Или это пелена слёз на глазах искажает восприятие? Лира моргнула, слезинки скатились по щекам, но темнота вокруг была такой же, живой.

"Бездна пронизывает всё, – почему-то вспомнила она фразу из записей алхимика Атера. – Она сейчас здесь, вокруг меня, внутри меня".

Как и прежде, в тяжёлый час Лира обращалась к невидимой подруге. Она одна в мире понимала её. Она одна в мире никогда не лгала ей!

"Человеческое тело создано, чтобы воспринимать и направлять силу Бездны. Но знание и умение это спит, они сокрыты, как в ребёнке сокрыт образ взрослого. Зоркие люди различают образ взрослого, но образ повелителя Бездны различаю только я… Может быть, Бог сокрыл от всех это ЗНАНИЕ, чтобы человек не стал равен Ему в силе?"

Лира вытянула перед собой невидимые во тьме руки. Где-то в её теле есть органы, структуры, воспринимающие Бездну. Как глаза – видят, уши – слышат, нос – воспринимает запахи, так и они должны чувствовать это огромное нечто, разлитое во Вселенной. Пятнадцать лет Лира была в этом "зрячей", проклятие вампиризма подарило ей умение ощущать и перенаправлять частицу Бездны. Сейчас этого умения нет.

"Но ведь она владела только частицей! А Бездна больше, куда больше, она огромна… carere morte по воле Атера достались лишь крохи. Если б познать всю Бездну, окунуться в неё с головой!"

Лира опять грезила. Символы из манускриптов Атера замелькали перед глазами. Не просто так они даны ей. Даны самим Мактой! Она должна стать проводником истинной Бездны, и она не будет предателем, как Атер, из страха перед Божьей карой осмелившийся создать лишь ущербных carere morte. Бездна никогда не предавала её, Она одна в мире заботилась о ней и говорила лишь правду, и Лира подарит Ей весь мир, подарит Её всем и каждому в новом мире! Да, так будет…

Скрипнула дверь рядом, и грёзы улетучились, как их и не было. Лира вскочила, она напряжённо вглядывалась во тьму:

– Ульрик?

"Вернулся!"

Никто не отозвался, но Лира чувствовала, в подвале она не одна. Какие-то шорохи, приглушённые стуки в темноте. Из-за приоткрытой двери тянуло мерзким: сырым мясом, кровью, гнилью… требухой. Лира сидела не у двери из подвала – это была какая-то другая дверь, ведущая в недра здания!

– Ульрик?!

Шорох снизу, из-под ног Лиры… стук, будто кто-то ударил по полу костяшками пальцев… Опять тихий скрип двери. Какое-то существо тащилось по полу, к ней. Лире представилась уродливая тварь, виденная давно в лабиринте Либитины. Девушка взвизгнула, и помчалась прочь, она опомнилась у противоположной стены: ведь выход из подвала заперт!

Никакого оружия, ничего, что могло бы сойти за оружие. Непроглядная тьма, в которой пряталось неизвестное существо, усиливала ужас пленницы. В этой темноте можно было вообразить любое. Существо из самых страшных кошмаров – и ещё хуже…

– Ульрик! – заорала Лира.

Шорохи, стуки, звуки скольжения, словно от кожаного мешка. Тварь приближалась, она безошибочно находила смертную в кромешной тьме по биению сердца. Вот холодные цепкие пальцы схватили Лиру за ногу.

– Ульрик! – простонала девушка, вырываясь. Тварь, похоже, была искалеченной вампирской куклой, но охотница не могла справиться сейчас даже с простой марионеткой. А ведь когда-то Лира ухитрилась дать отпор Сесилии Калькар!

Тварь резко потянула девушку на себя, Лира грохнулась на пол. Она сильно ударилась затылком о стену и на мгновение лишилась чувств. За этот миг пальцы мертвеца поднялись выше – к колену, бедру. Тварь искала пульсирующую бедренную артерию, чтобы впиться в неё зубами…

– Прочь, нежить!

Лире удалось призвать свою защиту, тварь отшвырнуло во тьму, но недалеко. Защита охотницы была слабее, чем прежде. Встреча с Ульриком заставила Лиру вспомнить свою вину – смерть Избранной.

Лира поднялась. Тварь во тьме тоже уже пришла в себя.

– Ульрик! – прорыдала девушка.

Нет ответа. Тварь кинулась снова. Лира в последний миг уловила это движение и отбросила куклу ногой. Удар оказался удачным, тварь упала и не поднялась. Она тихо шевелилась во тьме, но стука пальцев и скольжения тела больше не было. Тварь переваливалась с боку на бок, но попыток броситься на девушку не делала.

"Надо её добить", – с ужасом поняла Лира. Её тошнило от отвращения, более всего хотелось просто убежать отсюда, но… верхняя дверь из подвала была заперта. А за дверь, откуда приползла кукла, Лире совсем не хотелось заглядывать.

Охотница подошла к лежащей кукле, ткнула её носком ботинка. Удар пришёлся в бок, кукла пошевелилась, холодные пальцы скользнули по лодыжке девушки, но ухватить не смогли, рука упала на пол. Лира зажмурилась и с силой ударила тварь каблуком туда, где по её расчётам должна была находиться грудная клетка. Нога провалилась в тело куклы, раздался хруст костей позвоночника. Рука куклы вновь взметнулась, уцепилась за платье Лиры. Охотница смахнула её, как отвратительное насекомое, и отскочила в сторону.

Кукла больше не шевелилась. Лира подождала, но темнота молчала. Тогда девушка пошла вдоль стены, теперь тщательно ощупывая её и, отыскав нижнюю дверь в подвал, осталась у неё. Она села, подтянув к себе ноги, уронила голову на руки и… уснула.

Она уснула так крепко, что не услышала, как вновь загремели ключи у верхней подвальной двери. Ульрик спустился к пленнице и без предупреждения включил свет – оказалось, сюда было проведено электричество. Лира дёрнулась и прикрыла глаза ладонью.

– Ульрик? – в сотый раз спросила она. Проснулась Лира злая. Злая, язвительная и деятельная. – Чёрт, мог бы предупредить, что здесь можно включить свет! Где ты был?

Получилось нервно и… ревниво, и охотник предсказуемо не ответил. Лира замолчала. Она тёрла глаза, слезящиеся от яркого света, а Ульрик тем временем прошёлся по подвалу и скоро остановился. Охотник наклонился над поверженной куклой. Это создание под безжалостным искусственным светом выглядело жалко и совсем не страшно. Кукла мужского пола, в остатках одежды. Рубашка на груди, животе была разрезана, содержимое тела аккуратно выпотрошено. Осталась оболочка из мяса и костей. Каблук Лиры сломал марионетке позвоночник. Кукла чуть шевелила руками, но вся нижняя часть туловища была неподвижна.

Палач достал меч из ножен у пояса и отрубил кукле голову. Меч был не охотничий. Обычный, стальной. Потом Ульрик обернулся к Лире.

Она ждала этого момента, но больше не старалась улыбнуться. Лицо Лиры имело брезгливое выражение: она сдерживалась, чтобы не устроить скандал.

– А хороший был сюрприз, в виде куклы…

Ульрик пошевелился:

– Я не знал, что она здесь. Мой слуга увлекался анатомированием и, видимо, забыл обезглавить одну. Мои извинения, миледи. Впрочем, думаю, охотнице Диос не составило труда расправиться с этими… останками. – По лицу Лиры он понял, что бой вышел тяжёлым, и помрачнел, мгновенно поняв, что стало тому причиной:

– Или же после убийства Избранной ваша знаменитая защита оставила вас, леди Диос?

– Как там "Тень Стража"? – дрожащим голосом спросила Лира.

– Взята. Владыка вампиров бежал.

– Дэви не убит? – она почему-то потянулась к горлу, потёрла шею. Бывшая вампирша не смогла равнодушно принять вести о Владыке, и это также не укрылось от охотника:

– Можете порадоваться за него, но в одиночестве. Я пойду, не стану мешать.

– Я вовсе не рада за Дэви!

Глаза Ульрика остались теми же: сонными, странными… сумасшедшими.

– Нас с вами простили, леди Диос.

– Что?

– Охотники нас простили. Мира Вако объявила, что не держит зла ни на меня, ни на вас.

– Не верю! Они ещё придут за на… за тобой.

Ульрик усмехнулся:

– Леди Вако сказала: мы с вами – не её куклы. Над нашей судьбой не она властна.

– А кто же?

– Первый вампир.

Лира скрестила руки на груди:

– Что ж, как ей угодно. Но… Ульрик, ты не забыл, что я – смертная?

Его брови удивлённо взлетели вверх. Казалось, он не мог осмыслить эту фразу.

– Я смертная, Ульрик. Не выпотрошенная кукла, которая может спокойно лежать в углу много месяцев. Я хочу выйти отсюда. Я не могу жить в подвале! Здесь ничего нет, и воздух затхлый. Если мы остаёмся в этом доме, пожалуйста, отведи меня наверх. Я хочу поесть, я хочу помыться после встречи с куклой.

Охотник застыл на месте, Лира не выдержала его стеклянно-сумасшедшего взгляда, опустила глаза:

– Может быть, ты считаешь то, что я говорю, чушью. Я ведь не могу проникнуть к тебе в голову. Объясни, зачем привёз меня сюда, зачем я тебе.

– Вы мне? – он хрипло, коротко рассмеялся. – Мне вы не нужны, леди Диос! Я подумал, что лучшей помощью охотникам будет избавить их от вашего присутствия. Я спасаю мир… от вас. Вас нужно запереть, чтобы вы не натворили новых бед.

– Ах, так?!

Напряжение, долго сдерживаемое, выплеснулось. Лира больше не владела собой. Она тяжело дышала – воздуха для гневных слов не хватало, щёки заблестели горячечным румянцем.

– Значит, так? А чем же я так плоха, Ульрик?! Я не служу Дэви, я не служу Ордену – не служу никому, как и ты! Почему меня всё время обвиняют в том, чего я не совершала?!

– Вы служите Бездне. Поэтому вы здесь останетесь.

– Бездна – это не зло, Ульрик, – Лира почувствовала, что оседлала любимую тему. – В Ордене нас учили неправильно! Макта учил меня, слушай! Бездна – безликая, серая сила, только от нас, Её воспринимающих, зависит, какое обличье Она примет!

– Макта учил? – пролепетал охотник, разом потерявшись и будто сгорбившись, уменьшившись. – Вы… и у Макты… успели поучиться?

– Старейший вовсе не зло! Ульрик…

– Да, злом, должно быть, была Избранная!

Лира отшатнулась, как от оплеухи:

– Злом был её Дар. Он бы погубил её! Я освободила Литу!

– Не смей произносить её имя!

– Лита, Лита, Лита… Почему ты думаешь, что у меня нет на это права? Ты! Только что убивший другую Избранную?!

Настала его очередь бледнеть и отступать. Лира ждала слов охотника, она не отрывала взгляда от его бледных губ, сжатых в тонкую полоску. Тяжкое гробовое молчание длилось не меньше минуты. Лира слушала тяжелое от ненависти дыхание юноши и знала, что и он – слышит её. Потом Ульрик словно пришёл в себя, встряхнулся.

Не говоря ни слова, он отволок останки куклы за дверь, из которой она выползла, и запер эту дверь на ключ. Не глядя на Лиру, двинулся к выходу из подвала – ровно, пугающе медленно, будто по нити.

"Подожди, Ульрик! Не уходи…"

– Что, обидная правда? – вслух произнесла Лира.

У двери Палач обернулся:

– Моей пленнице не дозволяется иметь голос. Не то я вырежу ей её мерзкий, лживый язык…

Верхняя дверь хлопнула. Снова загремели ключи. Лира ещё долго стояла под безжалостно ярким электрическим светом, в отчаянии заламывая руки. Она старалась гордо держать голову… Но, в конце концов, упала у нижней двери на пол и зарыдала.

"Исцелить его от безумия? О, это будет долгий, долгий путь. Через годы, через беды…"