Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 112 страниц)

Глава 11 Кровавый душ

Планировалось небольшое собрание – только для лидеров «Гроздьев» и самых активных участников. Но слух: сегодня бунтовщиков посетит герцогиня Реддо, успел расползтись, и Винсент не стал ему препятствовать. К Первой Королевской Академии пришло несколько сотен человек.

Собрание было решено провести не в парке – в стенах здания Академии. Приглашённые полсотни собрались в бывшей читальне. Теперь это было огромное пространство с чёрными от копоти стенами, вытянувшееся вверх на целых два этажа – на втором и третьем над читальней провалился пол. Завалы в центре зала заблаговременно расчистили, на кучах хлама у стен расставили свечи.

На втором и третьем этажах расположились неприглашённые. Какими тайными путями они туда поднялись, рискуя жизнью, осталось неизвестным. Самые смелые сидели на краю пропасти обрушившегося пола верхних этажей, свесив ноги в провал. Они перешучивались и галдели – стая птиц.

Сейчас ораторствовал новичок из Метора – бойкий и неплохо образованный. Текст лился без пауз, и внимание толпы подогревалось. Солен и Винсент ожидали своей очереди в бывшем холле Академии.

– Я ведь здесь училась, – печально сказала Солен. Она погладила чёрную колонну холла, не боясь запачкаться.

– Я тоже здесь учился.

– Почему же мы не встречались? – безучастно и звонко.

– Потому что я учился лет за пятнадцать до тебя.

Солен глянула на него так же равнодушно и отвернулась:

– Верно. Я всё время забываю, что ты был carere morte…

– Что за апатия, ваша светлость? Охотница мотнула головой:

– Не апатия. Я раздумываю, как начать. Впрочем, эта публика невзыскательна, как мне кажется.

– Смею заметить, таким отношением вы их не завоюете, ваша светлость.

Солен вновь взглянула на него, теперь ясно:

– Так научи меня!

– Во-первых, эта публика весьма взыскательна. И ещё – она пристрастна. Особенно, к старой кардинской знати. Убедить их принять твоего брата на троне Карды будет непросто. Это дело месяцев, лет.

– Почему?

– Сейчас они окрылены успехами и мнят себя абсолютно свободными. Зачем им новый Властитель? Убить Асседи – дальше они не смотрят. "Гроздья" начнут смотреть вдаль, когда их дела перестанут идти гладко. Возможно, однажды они даже бросятся за помощью и защитой к твоему брату. Но ещё не сегодня.

– Зачем тогда я здесь? Для чего я сегодня?

– Это первое знакомство, Солен.

Брови герцогини были сведены, а подбородок как всегда задран высоко. Гордячка! И Винсент решил её немного подразнить:

– Волнуешься, что тебя не примут? Могу посоветовать…

– Что?

– Войдём в зал вместе, и – держи меня за руку, – Солен слушала внимательно, и он нарочно сделал паузу.

– Ну?! – она нетерпеливо постукивала туфелькой.

– Держи не как друг, не как коллега, – Винсент предусмотрительно отступил, чтобы не получить очередную оплеуху. – Как возлюбленная! И лучше всего нам к тому же поцеловаться на виду у всех.

– Ты опять?!

Подбородок вздёрнулся ещё выше, но щёки девушки заалели румянцем.

– Я говорю серьёзно! Подумай, Солен. Этим людям в зале неприятно будет видеть одного из своих лидеров лебезящим перед важной дамой. Если мы войдём в зал порознь, если я распахну перед тобой двери как лакей, они не примут тебя, упрекнут за гонор. Достанется и мне. Но если великолепная Герцогиня, воплощённая мечта многих и многих войдёт в зал рука об руку с одним из них… Они полюбят тебя – безрассудно и горячо, как любят свою войну. Ты будешь для них не ненавистной хозяйкой жизни, а подругой, возлюбленной…

– Я поняла. Что ж, хорошо. Но, я думаю, целоваться не обязательно! – фыркнула Солен. – Кстати, нас уже зовут.

Действительно, меторский новичок покинул центр зала, слился с толпой. Солен прерывисто вздохнула. Герцогиня волновалась.

– Не волнуйся. Думаю, никто лучше Реддо не расскажет о семье Асседи так, как это желают слышать "Гроздья".

– Надеюсь, ты меня хорошо представишь? – надменно сказала уже успокоившаяся Солен.

Рука об руку они вышли к собравшимся. Ладонь Солен была холодна и тверда – камень. Винсент уже отчаялся, что девушка сыграет любовь, как надо, но в миг, когда пора было расцепить руки, Солен чуть задержала свою изящную кисть в его и послала революционеру такой взгляд, что в первом ряду зашушукались. Несомненно, их посчитали парой. Раздались аплодисменты, сначала неуверенные, потом как шквал захватившие весь зал. Солен встретила радость безликой толпы поистине королевской улыбкой.

– Перед вами герцогиня Кардинская, Солен Реддо, – объявил Винсент. – Я сегодня слушатель, подобно вам всем. Говорить будет она.

Огромный зверь с сотнями глаз таился во тьме. Сильный и обманчиво послушный. Прирученный, но не ручной. И Винсент, и Солен чувствовали опасность, исходящую от безликой толпы. Как это они не заметили, что зверь-толпа вырос? Он рвётся с цепи, он почти порвал рабский ошейник.

Солен взяла долгую паузу: Винсент полагал, чтобы унять дрожь голоса.

– Моя семья знает семью Асседи двести лет, – собравшись с духом, начала Солен. Голос герцогини не дрожал. Легко, свободно, он нёсся ввысь, к крыше Академии и дальше – по спящей Доне. – И немало тайн хранят два столетия!

Она спокойно, ровно повествовала об обманах и вероломствах Асседи. И Винсент подумал: первое знакомство с герцогиней Реддо станет знаковым событием для "Гроздьев"! Несомненно, это начало долгого и взаимовыгодного сотрудничества. Конечно, Солен сообщала только те факты, которые ни коим образом не бросили бы тень на фамилию Реддо, но и этих крупиц, никогда не печатавшихся в газетах, было довольно.

Агер, бывший у входа в читальню, уже несколько минут делал знаки подойти. Винсент решил, что вполне может оставить Солен: герцогиня увлечённо пересказывала трагедию семьи Меренсов, лишившихся титула по капризу Асседи. Он подошёл к Агеру.

– У тебя дело ко мне?

– Да. Ты просил узнать, откуда вести о проклятии carere morte появились за границей.

– Да. Узнал?

– Узнал, – Агер всё старался заглянуть в зал. – Это Солен Реддо? Хороша!

– Она, – Винсент, покоробленный его ухмылкой, постарался встать так, чтобы заслонить Солен от недвусмысленного взгляда Агера. – Говори же, что узнал?

– Петрус представил доклад об "особых изменённых частицах крови carere morte" на Втором Международном съезде Академии наук.

– Это я знаю! Что за Петрус?

– Он коллега вашего Морено. Они вместе работали над изучением проклятия carere morte.

– Понятно. Но я удивлён: кто позволил ему вынести это за пределы Земли Страха?

– Некто Филипп Латэ.

– Не может быть!

Винсент прекрасно помнил Латэ, старого главу Ордена. Тот любил сравнивать Дар с чудовищем и трепетал перед Избранным. "Этой силе должно оставаться тайной", – внушал он Винсенту. Чтобы Латэ позволили вынести информацию о проклятии за пределы страны? Сумасшествие какое-то.

– Не может быть, Агер!

– Там, действительно, какая-то мутная история! Латэ после смерти Морено спокойно передал Петрусу все записи учёного, позволил сделать доклад на Конференцию, а потом вдруг резко изменил своё решение. Потребовал записи обратно, угрожал… Но тот не отдал записи, передал их за границу, и дело замялось.

– Интересно, – Винсент оглянулся: Солен уже заканчивала. Сейчас нужно улучить момент и увести её. Толпа радостно внимала герцогине, но какая же злая это была радость! Дыхание многоглавого зверя опаляло, крик из сотен глоток оглушал, валил с ног. – К сожалению, придётся заняться этим позже, Агер, я скоро уеду.

– Куда?

– В Карду. Дэви оставил Дону, Избранная подтверждает это. И охотники переносят миссию в северную цитадель вампиров.

– О! – Краткое междометие и всё, никаких иных проявлений удивления. – Что же, бросаешь "Гроздья"?

"Меньше всего мне хотелось бы оставлять вас сейчас", – мрачно подумал Винсент. Неуправляемость сторонников вызывала у него большую тревогу. Вслух он сказал:

– Я уезжаю на время. Скоро вернусь, и мы продолжим.

– Мы здесь справимся! – заверил Агер. – Люди Карды, хм-м… ты думаешь о том же, о чём и я?

– О чём?

– Люди Карды. Сильные. Страшно сильные и страшно терпеливые… О, если б раскачать этот маятник! Он обрушится на голову Асседи и разобьёт её вдребезги!

– Хочешь набрать в "Гроздья" кардинцев? – Винсент похолодел.

Он давно ждал чего-то в этом духе. Момента, когда простой ветер станет бурей, момента, когда волны, бьющиеся о мол, вскипят и разнесут его в щепки! Ждал… и всё же оказался не готов.

– Ну… – туманно ответил Агер. – А наши недавно сформированные отряды вы возьмёте?

– Наверное, придётся, – вновь холодная игла в сердце: без помощи этих смертных не обойтись, или придётся Мире вернуться к пяти десяткам кукол. Но – беда из бед! – эти смертные, бывшие "Гроздья", непременно развернут агитацию в Карде! Что же делать?

– Сегодня у охотников собрание, там мы это обсудим, – только и смог сказать он.

Солен закончила, и её засыпали вопросами. Вопросы, несмотря на недавнее уважение, внимание, были злыми. Винсент двинулся к ней, но его опередил какой-то юноша. Он буквально ворвался в зал и заорал:

– Тревога! Сюда идёт полиция!

За пару минут верхние этажи опустели. С ловкостью, достойной дикарей carere morte, смертные спустились на первый этаж. Собравшиеся покидали здание и неслышно растворялись в ночи. Тревога была далеко не первой: полиция достаточно регулярно навещала несчастную Академию. И Агер уверял: в рядах "Гроздьев" есть соглядатаи из полиции и всё грозился устроить "чистку". Хотя стычек с представителями власти пока не было: "Гроздья" всегда успевали уйти до прихода противника.

– Сколько человек? – деловито спросил Агер.

– Два отряда! Со стороны моста!

Винсент невежливо схватил Солен за руку и потащил к выходу.

– Убегаем от полиции? – герцогиня была весела. – О, я представляю заголовки завтрашних газет: "Аристократка в логове бандитов!"

Винсент, вопреки обыкновению, шутку не поддержал. В холле Академии он заметил Агера, тот коротко отдавал приказания нескольким людям.

"Уж не думают ли они вступить в бой?"

Он резко остановился, Солен по инерции толкнула его, едва не повалив на пол.

– Что случилось, эй?

– Доберись до экипажа и уезжай одна. Скажи Мире: я буду позже.

– О, это "я буду позже"! Мира волнуется от него ещё больше, чем от прямого текста: "Я только ввяжусь в чрезвычайно опасное и мне лично вовсе не нужное дело – и вернусь!", – она дёрнула его за собой. – Пойдём. Негоже не проводить герцогиню.

– Солен…

Агер, отдав последнее указание, скрылся где-то в тёмном холле, и Винсент повиновался Солен. Они сбежали по ступеням центрального входа и помчались к экипажу Реддо за перекрёстком. Когда карета вывернула к парку, раздался громкий хлопок. Солен вскрикнула и зажала уши.

– Что это?

– Бомба, – Винсент отдёрнул занавесь и вглядывался в тёмную улицу. – Агер всё-таки остался! "Гроздья" решились перейти к боевым действиям. Не ожидал!

– Жаль ребят, – несравненная герцогиня уже успокоилась.

– Жаль? "Гроздья" – довольно опасная сила, Солен!

Они так и не договорились. Скоро экипаж остановился у дома Гесси, где было объявлено последнее собрание охотников перед отправлением в Карду. Здесь они сняли маски "революционера" и "аристократки" и надели одинаковые – "охотников".

Мира спряталась в кресле в глубине комнаты, и Винсент напрасно пытался разглядеть отражение её лица, рук в маленьком зеркальце, которое предусмотрительно носил с собой. Охотники расположились вокруг большого стола. Здесь были почти все, только отряд Николаса прочёсывал улицы Западной Пенны, где Дэви, по слухам, оставил хранилище запасов крови.

– Дэви покинул столицу, – объявила Габриель для всех. – Он избрал северное направление. Свита последовала за ним. В настоящее время в столице нет ни одного carere morte.

– Не считая меня, – заметила Мира. – Что ж, наши дела в столице завершены. Владыка вампиров изгнан, Его Величество на нашей стороне, как и "Гроздья". В Доне я больше не вижу угроз для нашего дела. Значит, пришла пора вернуть Ордену Карду!

Дара Меренс встрепенулась. Её глаза сверкнули злой радостью. Винсент не узнавал старую знакомую, маленькую, добрую девчушку. Последние месяцы Дара была воплощённой местью.

– Наконец-то, мои молитвы услышаны! Мы идём на "Тень Стража", Мира?

– Не торопись, Меренс. Полагаю, Дэви встретит нас ещё в предместьях Карды. Мы ступаем не чужую территорию и будем двигаться медленно и осторожно.

– Территория, куда падает свет Дара, перестаёт быть чужой, – заметила Избранная, и Винсент одобрительно качнул головой. В последнее время Габриель начала оправдывать звание "Избранной" даже на его взыскательный взгляд.

– Я сегодня сообщил Агеру о нашем отъезде в Карду, – сказал он. – Агер предложил помощь "Гроздьев". Мы примем её?

– А как ты считаешь? – проницательно спросила Мира.

– Не рекомендовал бы. Наши пути расходятся. Я боюсь, "Гроздья" могут навредить нам в Карде.

– Что ж, не страшно. Король обещал помощь. Он отправил особые указания главе города. Чтобы изгнать вампиров из Карды, будет собрано ополчение.

– Как при Бенедикте Гесси! – восхитилась Джезабел.

– Да. К тому же и Крас даёт нам пятьдесят человек, – в голосе Миры отчётливо слышалась усмешка. Алекс нахмурился:

– Не те ли это люди, что сопровождали Дэви зимой? Не от их ли пуль ты нас закрывала, мышка?

– Те, – глухо сказала вампирша. – Может даже, те же самые, что в декабре сопровождали вампиров во время штурма Академии.

– Не ловушка ли это? – усомнился кто-то. Мира вздохнула:

– Крас теперь на нашей стороне. Поэтому нет, нет. Эти люди – неплохие бойцы и не боятся вида carere morte, стоит взять их. Охотников, увы, слишком мало.

– Сдержать армию вампиров способны и трое! – с обидой заметила Дара.

– На своей земле – да. Но мы идём в цитадель вампиров… – в голосе Миры появились менторские нотки. Винсент поспешил вмешаться:

– Кто пойдёт в первых отрядах, тётя?

– Поведёшь ты и Давид. Солен подойдёт позже, когда Дэви обнаружит свои силы. Вы с Гесси отправитесь через два дня. Алекс с женой на всё время кампании останутся в Доне. Разумеется, я оставлю здесь и своих кукол, нужно следить за городом. Да… – Мира задумалась. – Всё-таки, если Агер предлагает помощь, не стоит от неё отказываться. Его люди, я думаю, могут помочь Алексу вести наблюдение за столицей и отслеживать все подозрительные убийства. В Доне за время нашего отсутствия могут появиться новички-дикари. Ритуал убийства вампира "Гроздьям", конечно, не воспроизвести, но рубить carere morte головы, как кардинский "Палач", они способны.

– Я сообщу это Агеру, – пообещал Винсент. – Хотя не думаю, что здесь появятся carere morte.

– Дэви отказался принять исцеление из рук Избранной, – тихо заметил Давид. – Жаль.

– Никто и не верил, что это возможно. Какой ты странный, Гесси! – запальчиво сказала Дара.

– Во всяком случае, я дала ему выбор, – рука вампирши на подлокотнике кресла попала в полосу света, и Винсент поспешил достать зеркальце, чтобы глянуть на неё без чар. – Дэви – враг, бессмертен он или смертен. Он может отказаться от бессмертия, но не откажется от роли защитника Бездны. Поэтому, carere morte или смертный, он должен быть уничтожен.

– Я предлагаю также отправить отряд на Стража, – вмешался Феликс Краус-младший, обычно молчавший. Мира устало улыбнулась:

– Ты говорил мне это вчера. Гора неприступна.

– Это выгодный вампирам кардинский миф!

– Ты упрям, как твой отец, Феликс…

В зеркальце Винсент следил за пальцами Миры, рисующими невидимые узоры на подлокотнике. Они были до отвращения тонкими, кожа у ногтевых лунок ссохлась, отчего ногти казались неестественно длинными. Вампирша выполнила указания племянника: избавилась от трёх десятков кукол, и к Балу Макты её красота вернулась, Винсент не мог нарадоваться, исподтишка следя за отражением Миры в зеркалах. Но эти пальцы сейчас свидетельствовали о том, что вампирша нарушила их договор! Винсент вернул зеркальце в карман. Скулы подёргивались от злости, руки сжались в кулаки – от беспомощности. Что ему сделать, чтобы Мира стала прежней? Живой, весёлой, как это было до страшной зимы?

Когда собрание кончилось, Винсент сделал вид, что куда-то очень торопится, но, сбежав вниз, затаился в холле. Расчёт был точным. Мира проводила дни в убежище на Закатной, а сейчас близилось утро. Экипаж вампирши подавали к главному входу. Он её не пропустит!

Вампирша появилась. По счастью, она ещё шла сама, хоть и останавливалась на каждой ступеньке, вцепившись обеими руками в перила лестницы. Мира была страшна – теперь он видел это даже без зеркал. Опять ужасно исхудавшая, с тёмными кругами по глазами. На желтой коже лица проступили белые пятна – следы от ожогов святой водой. Винсент дождался, чтобы вампирша спустилась на последнюю ступеньку, и тогда выступил из темноты холла.

– Проводить вас до двери, тётушка? – голос звенел. Мира подслеповато прищурилась. Она носилась сейчас далеко над городом со стаями своих кукол. Здесь, с Винсентом, была лишь малая и, увы, не самая разумная её часть.

– Винсент? Ох, какая неудача! Я слышала чьё-то сердце, но думала, это Давид.

– Мы с ним тайно сговорились. Он вовсе ушёл, в доме только я и ты.

Казалось, вампирша прислушалась, её взгляд немного прояснился:

– О! И зачем? Что тебе нужно от меня?

– Хочу узнать, сколько у тебя сейчас кукол… – он не выдержал, сорвался на крик. – Хочу услышать, сколько у тебя сейчас кукол! Ты видела себя в зеркале?! Что ты сделала с собой!

– Н-немного, – её шатнуло, точно пьяную. Винсент подхватил вампиршу, удержал и мысленно застонал: "Она же почти ничего не весит!" – У меня немного кукол, правда. Пятнадцать или шестнадцать.

– Уже и врёшь мне!

Мира не ответила. Опираясь на его руку, она добрела до софы и повалилась на неё.

– Тётя, – уже спокойно сказал Винсент. – Ну, зачем вам это? Вы сами только что говорили: будет собрано ополчение. И Крас даст нам людей. К чему ещё и куклы? Оставьте нескольких для наблюдения за столицей – и довольно.

Мира молчала, и он не удержался:

– Ведь больно смотреть на вас!

– Куклы нужны. "Тень Стража" хорошо укреплена. Замок Владыки не взять без них, даже с ополчением. Обязательно нужно несколько, чтобы отправить их внутрь. И они должны быть отлично подготовлены, чтобы Дэви не распознал в них меня, – забормотала вампирша. Ненатуральный, монотонный голос – мыслями она была далеко.

– Бенедикту Гесси удалось взять "Тень Стража" без помощи кукол.

– Положив две трети своих людей. Я так не хочу.

Винсент потёр лоб, лихорадочно соображая, что бы предложить. Скоро сверкнула идея, и он взволнованно схватил Миру за руку:

– У нас есть то, чего не было двести лет назад – аналог воды из Источника! Ты рассказывала, под "Тенью Стража" пещеры, связанные с замком тоннелями, и подземная речка – Стигий. Можно затопить пещеры и первый этаж замка! А выше по течению Стигия добавить в воду нужные компоненты… И вампиры уже не смогут затаиться внизу, как при том штурме. Вверху солнце, внизу обжигающая вода – они обречены! И без привлечения кукол! Как, Мира?

– Очень хорошо, – также ненатурально, монотонно. – Мы обязательно так поступим, но… куклы мне нужны.

– Зачем? Ну, объясни мне, зачем? – он старался говорить спокойно, доброжелательно, хотя готов был взорваться от ярости: "Мира, что ты творишь!". – Впрочем, не надо, я всё уже понял. Они для тебя – как морфий, удаляют боль. Но морфинисты погибают от своей привычки, тётя.

Вампирша сидела неподвижно. Он тронул её, и Мира качнулась назад, запрокинула голову на спинку софы. Глаза были открыты, но быстро, безумно двигались. Хозяйка была сейчас со своими куклами. Как отнять её у них?!

– Как такое могло случиться с тобой?! Мира, ты столько всего вынесла и не сломалась! Были времена значительно хуже, чем сейчас. Но ты их пережила и даже приблизилась к жизни! Почему сейчас?!

Мира моргнула несколько раз. Взгляд вампирши обратился на него.

– Потому что меня больше нет, – равнодушно сказала она.

Пауза. Винсент схватил Миру за плечи, боясь потерять наконец-то осмысленный и бесконечно печальный взгляд.

– Что ты говоришь? Как – нет? Рядом с тобой друзья! Жизнь… А ты – отрекаешься? Посмотри вокруг!

Мира не ответила, но ему показалось, что он разбудил какой-то отклик в ней.

– Алекс сказал мне, они с Дианой ждут ребёнка, – продолжил он.

– Да, я знаю. Поэтому они остаются в столице.

– Они уже придумали имена. Если будет мальчик, назовут его Карлом… – вампирша опять отдалилась, и он затряс её за плечи. – Мира, да что с тобой?! Пора выбираться из скорлупы! Прошлого не вернёшь, каким бы хорошим оно ни казалось отсюда, – это прошлое. А в будущем и тебя ещё ждёт и дружба, и любовь, я уверен.

Мира горько усмехнулась.

– Весна, а лёд в твоём сердце не тает. Но его будили уже, разбудят и вновь. Оглянись. Вот, Давид Гесси…

– Меня больше нет, – повторила вампирша и закрыла глаза. Винсент отпустил её, и она вновь откинулась на софу, будто задремала.

– Я умерла, отдав свою жизнь, – заговорила она через минуту. – Горько говорить это тебе. Я клялась никогда не говорить это, но, видимо, я слаба. Меня больше нет. Я отдала тебе свою жизнь, и образовавшуюся пустоту заняла ненависть. Я – ненависть и месть. Когда они будут избыты, я окончательно уйду, и этот миг недалёк. Я всеми силами приближаю его. Потому что не должна такая, как я, ходить среди живых! Друзья, любимые? – ненависть не знает их. И мести они не нужны.

Винсент отступил.

– Я это знал! – с горечью сказал он. – Чувствовал! Но что мне делать? Если б я мог вернуть этот долг!

– Нет никакого долга. Я ведь не знала, что отдаю. Но, даже если бы и знала, поступила бы также, – она слабо, но ясно улыбнулась, на миг став прежней. Но мгновение ушло. Перед Винсентом снова была истощённая, страшная хозяйка кукол.

– Что же нам делать?!

– Нет "нас", Винсент. Есть ты. Живи… Мне очень нравится слышать твоё сердце. Я умерла ещё в декабре, просто немного задержалась.

Он отвернулся, скрывая гримасу отчаяния:

– Давай, не будем больше говорить такого. Не будем, хорошо? Мы оба наговорили много чуши, просто забудем это. Просто пообещай мне, что прекратишь себя убивать. Мне очень нравится видеть твои глаза ясными.

– Обещаю, – равнодушно прошелестела вампирша.

– Поклянись…

– Клянусь.

Винсент помолчал.

– Я тебе верю, – ровно сказал он.

"Поверю последний раз".

Винсент постоял ещё немного около неё, но вампирша не шевельнулась. "Я в тебя верю!" – повторил он ещё раз. Потом тихо ушёл.

Когда за Винсентом захлопнулась дверь, Мира открыла глаза. Она подождала, когда племянник уйдет подальше от дома, следя по часам. Потом поднялась. Медленно, осторожно направилась к выходу.

Она отыскала плотную дневную накидку и, закутавшись в неё, отворила дверь входа. Возница, ждавший вампиршу, укрыл её дополнительно своим плащом и помог спуститься к экипажу.

Солнце поднялось ещё невысоко, его жар не проникал глубоко в тело, но на коже вампирша ощущала ожоги. В экипаже она дремала, ни о чём не думая. Также бездумно позволила проводить себя в убежище на Закатной. Мира встрепенулась только у двери.

– Подожди меня. Через час поедем на скотобойню, – сказала она вознице. Тот кивнул, уже не удивлённый причудам госпожи Вако.

Комнатка была завалена обнаженными телами будущих кукол. Вампир-дикарь Арно, недавний помощник Миры, поднялся из кресла.

– Долго пришлось вас ждать! Замечу только: уже не зима, они, – он указал на будущих марионеток, – быстро приходят в негодность.

– Был один разговор, – Мира опустилась на колени, тронула щёку мёртвой. – Молодая… Хорошо. В замке Дэви мало стариков.

– Только молодых, умерших естественной смертью, тут нет. Все порезанные.

– Раны можно залечить, – хозяйка ноздрями втянула тяжёлый воздух помещения. – Ты прав: нужно торопиться! Двое твои. Буду тебя учить.

Механические действия: взрезать запястья, дать бессмертной крови влиться в рану покойника. Ожидание. И страшный результат такой простой работы: шеренга ходячих мертвецов. Мира разглядывала их без тени смущения.

– Трёх я возьму в Карду. Они подойдут, – говоря это, вампирша методично проверяла, как работают суставы кукол. – Остальные останутся здесь, под началом Алекса…Арно, каковы ощущения?

– Очень необычно, – помедлив, сказал молодой кукловод. Его взгляд, как и взгляд Миры, был обращён в себя. – Можно привыкнуть, только вот голод…

– Голод возрастает кратно числу твоих кукол. Сейчас мы поедем подкрепиться.

Они направились в самую большую общественную скотобойню: после ухода Дэви все точки забоя животных были вновь открыты для Миры. В огромном цеху в загонах стояли свинья и корова. Мира ожидал работник скотобойни: невысокий и жилистый старик в заскорузлой от крови одежде. Его руки, несмотря на худобу, оставляли впечатление большой физической силы.

Воздух в зале был очень влажным, всё блестело от воды. Одуряющее пахло кровью. Капли влаги оседали на лице, руках, и вампирше казалось, она умывается кровью. Мира взглянула на спутника. Арно едва контролировал голод. Глаза вампира обессмыслились, руки дёргались, пальцы скрючились, точно он хотел впиться когтями в тело жертвы.

Это видел и смертный. Он перевёл свинью в клетку и ударил молотом в лоб. Потом быстро, широко разрезал горло оглушённому животному. Вампиры, ждавшие этого мгновения, ринулись к клетке. Отталкивая друг друга, они шумно глотали кровь, толчками выбрасывающуюся из тела. Трапеза была недолгой.

Мира поднялась первой, зачем-то отряхнула платье. Она потёрла щёки, но кожа была уже чиста: вся кровь впиталась, ей не удалось собрать ни капли. Однако вампирша не чувствовала себя сытой, обновлённой. Мало. Этой крови мало! Она выразительно посмотрела на старика… и перевела взгляд на рыжую корову, оставшуюся в загоне.

– Она для кого здесь?

– А? – старик был глуховат.

– Чья это корова? Кому?

– А! Заказ на тушу.

– Сейчас будете забивать?

– Можно и сейчас… А вам что, мало?

– Мало… – вздохнула вампирша.

Старик, не возражая, вывел и корову, ударил – та только коротко замычала и грохнулась на пол. Потом он подцепил животное за задние ноги на крюк и при помощи лебёдки вздёрнул вверх. Шея, покрытая короткой рыжей шерстью, безвольно заболталась на уровне талии Миры.

Вампирша опять провела по лицу ладонью. И этой крови ей будет мало – чувствовала она.

– Можно поднять её повыше?

– А?

Мира вздёрнула голову вверх. Под высоким тёмным потолком покачивались крючья и цепи.

– Можно поднять корову повыше, вон туда? Чтобы я могла встать под тушу.

Старик безропотно подчинился. Вампирша похвально быстро для неловкой хозяйки разделась догола. Не стала снимать она только кулончик с каплей крови Избранной, она постоянно носила его давно: лучи Дара дарили Мире жгучее, но желанное ощущение жизни. Стеснения вампирша не испытывала, лишь голод.

– Ну? – крикнула она старику. Тот уже поднялся на помост, но забылся, глядя на прекрасную обнажённую девушку, очарованный, как все смертные. Он не замечал высохшей жёлтой кожи, костей, выпирающих из-под неё, отвратительно вздувшегося от чужой крови живота. Он не видел многочисленных шрамов от стрел и кинжалов охотников, украшавших вампиршу с юности…

– Режь! – прорычала Мира.

Горячая кровь ударилась о плечи, грудь. Она стекала ниже, но не доходила до ног – впитывалась в кожу. Мира подставила лицо струям, жадно ловила их ртом, растирала кровь по лицу, груди, животу. Она купалась в чужой жизни. Она радостно смеялась, и смех этот был похож на клёкот хищной птицы. Арно застыл, пожирая её глазами, но во взгляде было не вожделение – тот же вампирский голод.

Поток крови постепенно иссякал. Последние ручейки стекли по спине вампирши, даря восхитительное ощущение тепла, и всё прекратилось. Только капли методично ударяли в макушку, сводя с ума. Мира отступила в сторону, оскальзываясь в крови босыми ногами.

– Благо… дарю, – запинаясь, тихо сказала она старику, и в этот раз он сразу её расслышал. – В следующий раз можно также? Только не говорите Бовенсу. Вот деньги, Арно, дай ему, побольше.

Её тело словно засияло, впитав чужую кровь. Вампирша похорошела и помолодела. Винсент был бы сейчас вполне доволен внешним видом тётушки. Мира быстро оделась, приладила и шляпку на застывшие тёмно-красным панцирем волосы. Она даже развеселилась.

"Хороша глава охотников!" – хихикнула она.

– Вам нужны будут ещё тела? – решился обратиться к ней вампир.

– Да. Скажи Родерику, ещё, по крайней мере, пятёрка.

Мира улыбнулась сама себе. Её дела потихоньку налаживаются! Кровавый душ воскресил её, она была деятельна и зло-весела. Завтра такой душ надо повторить. Как она не додумалась до него раньше?

"Силы мне пригодятся. Ведь грядёт битва за Карду! Если древняя цитадель вампиров сдастся нам, клянусь, я поверю в скорую победу над Бездной!"

Она скорым, уверенным шагом покинула помещение скотобойни. Молодой вампир едва поспевал за прежде неуклюжей, медлительной хозяйкой.