355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Якимова » Carere morte: Лишенные смерти (СИ) » Текст книги (страница 50)
Carere morte: Лишенные смерти (СИ)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 20:13

Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"


Автор книги: Ирина Якимова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 112 страниц)

Глава 18 Нефандус

Наступило утро. Небо нехотя посветлело, остановившись на тускло-сером. Скоро заморосил дождик. Лира поднялась и побрела вглубь леса. Она проползла под шатёр нижних веток ели и легла на мягкую землю, подтянула колени к животу.

Она ждала, когда наступит отрезвление и события в лабиринте покажутся страшным сном. Но сцены прошедшей погони были всё также реальны. А фигуры родителей и те трое, идущие к ней по коридору, до сих пор стояли перед глазами.

"Чушь! Это были не мои родители. И те трое тоже вряд ли те самые люди, что были в Призрачном парке. Если бы ты подождала еще минутку, чтобы они подошли ближе, стали бы различимы их лица, и ты бы посмеялась над Нефандусом!"

Лира попыталась улыбнуться, но не вышло. Что-то подсказывало ей: не засмеялась бы! А если, не дай боже, кто-то из трёх, пусть только один, оказался бы тем самым?!

"Я бы, конечно, не умерла. Но мне было бы очень, очень плохо!"

"Какая чушь! Куклы – не живые люди. Неужели ты не перенесла бы "предательница", обращённого к тебе, Лира Диос? – удивлялась Бездна. – Ты во власти старого страха сейчас. Давно ли ты ушла к нему от меня? Ты моя подданная!"

– Да, – всхлипнула Лира.

Она понимала: со страхом надо бороться, нужно вернуться в лабиринт и довести дело до конца. После всех издевательств она просто обязана дойти до Нефандуса. Но сейчас отыскать хозяина представлялось ей неразрешимой задачей.

Пойти старым путём: ждать, когда Кукловод откроет ей проход – значит, опять играть в игру Нефандуса. А из своей игры он всегда выходит победителем! Идти старым путём значит опять встретиться со знакомыми фигурами из прошлого. Увы, в прошлом охотницы слишком много событий и вещей о которых хочется забыть! Нет-нет, этим путём она больше не пойдёт!

Да, Митто однажды удалось пройти до центра лабиринта, но ведь Адам известный лгун! И шутник. "Нефандус покажет вам унылый спектакль вашей жизни", – вспомнила Лира и усмехнулась.

Вечером её отыскала стая Хиама. Лира выбралась из-под мокрых веток и немного поласкала собачек. После тварей Нефандуса эти звери казались эталоном того, как должны выглядеть вампирские куклы. Нет, не надо полного сходства с живым! Это так… извращённо. Куклы – инструмент и должны быть только им, всё иное – излишество и говорит о сумасшествии хозяина.

"А ведь Нефандус должен часто бывать на кладбищах, – пришла мысль. – Может, поискать его там? Куклу может создать только сам хозяин, никто из carere morte не способен передать своё проклятие через куклу, иными словами, куклы не умеют обращать. Значит, на кладбище за новым телом-одеждой он является сам, либо посылает слугу, который несёт покойника к кукловоду. Можно поймать самого Нефандуса или проследить за рабом до логова хозяина…"

Лира обдумала этот вариант. Что это так настойчиво, неотвязно крутится в голове? "Говорят, Нефандус – вампир-калека. Он никогда не покидает своего убежища…" – откуда к ней пришло это? Подсказка Бездны?

"Нет же, так говорили в Ордене!" – ей почему-то стало очень не по себе. Орден… Этот Кукловод разбудил слишком много старых воспоминаний!

"Хорошо, если сам он на кладбище не явится, придёт его раб. Можно проследить за ним… – она перебила себя. – Ага, как же! Тебя заклюют птицы, тебя загрызут звери, не успеешь ты и шагу ступить в лабиринт! Кроме того, ты могла заметить, узор лабиринта непостоянен: его стены двигаются, коридоры меняют направление. Он – как детская игра в кубики, куклы-подручные переставляют куски стен, направляя твой путь. А ты не замечала их, потому что они мертвецы! Куклы в крылатой тени могут быть совсем незаметны ночью! Недаром в Ордене их зовут людьми-невидимками…

Лира выпрямилась и замерла, забыв о вьющейся у ног стае Хиама.

"Орден, охотники… Вот же оно! Зачем ей красться по лабиринту, как carere morte, дитя ночи? Она охотница, защита, полученная от родителей, останется с ней навечно. И она пойдёт к Кукловоду днём, смело, не страшась призраков, прокладывая себе путь серебряным мечом!"

Лира склонилась к вожаку стаи, притянула лохматую голову к себе, быстро зашептала на ухо:

– Хиам, принеси мне оружие охотников из замка Дэви. Пожалуйста! Оно мне нужно к завтрашнему полудню. Успеешь?

Зверь кивнул два раза: странно человеческие движения, и Лира успокоилась. Она позволила стае проводить себя до убежища под ветвями ели и почти сразу же провалилась в сон.

Девушка проснулась в полдень. Тёмный шатёр веток позолотили солнечные лучи. Новый день был ясным. Посеребрённое оружие охотников лежало у её ног: меч, миниатюрный, рассчитанный на руку дамы арбалет с десятком стрел в поясном футляре, кинжал. На рукояти кинжала сохранились инициалы владельца: «D. H. V». Стаи поблизости не было: зверям Хиама нужно было более надёжное убежище на день, чем Лире, Низшей.

Перебирая в уме известных охотников из прошлого, которым могли бы принадлежать инициалы на кинжале, Лира быстро собрала амуницию, приладила пояс со стрелами, приторочила к нему меч. Она долго провозилась с арбалетом, в конце концов зарядила его и решила нести в руках. Для кинжала нашлось место за подвязкой чулка. Снарядившись, Лира попробовала представить себя со стороны – и рассмеялась. Всё-таки она отвыкла представлять себя в облике охотницы!

Солнце начало свой путь к горизонту, а девушка упрямо зашагала к лабиринту. Сейчас стена – переплетение ветвей показалась ей маленькой и совсем не страшной: всего в полтора человеческих роста, даже ограда у дома Бреннов была повыше. Никаких тварей-соглядатаев поблизости не наблюдалось. Лира прошла немного вдоль стены. Никакого входа ожидаемо не открылось.

– Ладно, – сказала она блёклому осеннем небу. – Я иду.

Она нашла крепкие ветви, за которые можно было ухватиться, полезла наверх. Залезть оказалось непросто. Арбалет на время подъёма пришлось взять в зубы, он цеплялся за стену и злил Лиру. Наконец она забралась наверх и уселась. Сухие ветки пружинили, не ломались. Осмелев, девушка попыталась приподняться, заглянуть подальше в лабиринт, и стена под ней протестующе затрещала. Лира приникла к стене и замерла. Ей пришлось удовольствоваться открывшимся видом.

Отсюда было видно несколько пустых коридоров и одну большую четырёхугольную поляну вдалеке. За ней ряды стен сливались в сплошную чёрную полосу. Дом Нефандуса возвышался на горизонте – необычный дом, похожий на многоглавого дракона.

– Ладно, – снова сказала Лира небу. – Я спускаюсь.

Оказавшись в первом коридоре, она недолго постояла в раздумьях: искать ли двери или снова лезть наверх? Скоро решение пришло к ней. Злорадно усмехнувшись, Лира достала меч из перевязи и принялась крушить внутреннюю стену.

Она продралась сквозь одну стену, потом проделала дыру во второй. Никто не мешал ей. Скоро Лира добралась до поляны и здесь устроила обед.

Стабилизированная кровь из фляжки показалась ей отвратительной. Девушка едва сделала несколько глотков, потом оторвала маленькую сухую веточку и пожевала её, чтобы горечью заглушить мерзкий привкус во рту. Наверное, так на вампиршу подействовал образ охотницы, который пришлось примерить… Скоро Лира утёрла губы и поднялась. Она прорубила путь в стене и нахмурилась: дыра получилась чёрной, как пропасть. В новом коридоре не было света. Упрямая охотница всё же пробралась туда и остановилась, теперь надолго. Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Лабиринт был накрыт чем-то сверху. Лира вскарабкалась по невидимой стене и коснулась потолка. Он был сшит из толстой дублёной шкуры какого-то зверя.

– Хм-м, – сказала охотница темноте и спрыгнула.

Эта темнота начинала пугать Лиру. Она была… не пустой. Здесь, невидимые, сновали куклы Нефандуса. Вот птица пролетела над головой, зацепила несколько волосков, и девушка вскрикнула, от испуга очень громко. Крик унёсся далеко вперёд и затух.

Охотница вскинула арбалет, выстрелила в потолок. Стрела пробила в нём дыру, и коридор разделила пополам тонкая нить света. Впрочем, помогала она мало: тьма была сильнее.

Лира бросилась вперёд по коридору Скоро навстречу полезли твари, и охотница рассекала их мечом.

"Нужно было взять сюда огонь!" – зло подумала она.

Куклы Нефандуса лились из глубин лабиринта нескончаемым потоком, но никому не удавалось хотя бы коснуться охотницы: их сейчас же отшвыривала защита. И постепенно Нефандус начал сдаваться. Теперь его твари больше огрызались, чем наступали. Лира размеренно и уверенно продвигалась вперёд. Она сумела сбить из арбалета двух птиц, правда, справедливости ради стоит отметить, на бесплодные попытки стрел израсходовала в два раза больше… её меч почернел и истончился от проклятой крови carere morte.

Но Нефандус бежал! И, уходя, он не успевал затворять проходы. Охотница гнала Кукловода в его логово!

Лабиринт закончился внезапно: только что был надоевший коридор и чёрные тени кукол, и вдруг волна тварей отхлынула и всосалась в узкий подземный тоннель, а из освободившегося конца коридора хлынул свет, будто кто-то распахнул там дверь. Впереди было большое открытое пространство. Лира стояла перед домом Кукловода.

Дом был необычен, как и его хозяин. Он имел форму креста или буквы "Х": четыре квадратных здания по краям, к которым подходили четыре выхода из лабиринта, и одно в центре. Вокруг была чисто выметенная голая, без единой травинки, земляная площадка. Здания были раскрашены во все цвета радуги, вблизи жилище Нефандуса напоминало уже не чудовищного дракона, а огромную конфету. Лира стояла напротив здания изукрашенного дугами и кругами, соседствующее справа щетинилось углами и острыми как иглы линиями, слева – гипнотизировало разноцветными спиралями.

Лира нащупала в футляре стрелу и зарядила арбалет. Она осторожно приблизилась ко входу в ближайшее здание. Этот вход словно принадлежал театру: колоннада, массивные каменные ступени и огромная ручка с кольцом. Кукол поблизости не было, но охотница была уверена: полчища их поджидают её в тёмных глубинах дома Кукловода. Всё же, не потеряв уверенности, она потянула тяжёлую дверь на себя.

Прежде Лире довелось побывать за кулисами театра: однажды она была там на задании Ордена. Поэтому она вздрогнула, увидев тот же хлам декораций, реквизита и костюмов: неужели Нефандус знает и об этом, и приготовил ей новое испытание? Но скоро поняла, что совпадение случайно. Кукловоду не было дела до охотницы. Его куклы носились по дому, таскали реквизит, латали костюмы, примеряли парики. Они готовились к представлению, вот только зрителем была не Лира. К охотнице Нефандус утратил интерес.

Это было… обидно! Лира шла вглубь здания, и никто не препятствовал ей. А она, разгоряченная битвой, всё никак не могла успокоить сердце. Оно стучало и требовало ещё зрелища, ещё тёмных коридоров и тёмных тварей, которых надо разить мечом!

Скоро она в нерешительности остановилась: перед ней было два коридора, и девушка не знала, какой путь предпочесть. Один коридор уводил направо, другой шёл прямо и, поразмыслив, Лира предпочла его. Она предполагала, что Кукловод таится в центральном здании – как паук в центре паутины. Значит, ей нужно идти всё время прямо.

Коридор оказался очень тесным. Полный человек не протиснулся бы в нём. Лира терпела, хотя меч больно вдавился рукоятью в бедро. Скоро охотница различила впереди дверь и два зажжённых светильника в стенах. Недолго думая, Лира сняла одну лампаду с подставки. Сейчас же дверь перед ней распахнулась.

Она была в логове Кукловода. Центром паутины Нефандуса оказалась небольшая зала почти без обстановки, скупо освещаемая одной лампадой. Хозяин поднялся навстречу девушке, приветствуя. Точнее, его следовало называть Либитиной: это была женщина. Очень высокая, с чудесными чёрными прямыми волосами, спускающимися ниже талии, лицо было лицом богини. "Старая красота, – почему-то подумала Лира. – Как с древней фрески, как тысячелетняя статуя…"

В зале находились ещё люди, вернее, куклы, но женщина-богиня была главной. Многочисленные тени, жмущиеся к стенам, были марионетками. Человек, отворившись Лире, отступил в сторону, но, прежде чем он скрылся в темноте, девушка разглядела его. Усталый, согбенный старик… – не с ним ли разговаривал Митто?

– Дочь охотников, – завораживающий голос Либитины заполнил залу. – Ты оказалась упряма. Что тебе нужно от меня?

– Мне нужно знать всё об уничтожении Дара.

Лира ожидала, что богиня засмеётся, но женщина молчала. Её худая фигура была скрыта тёмными бесформенными одеяниями: девушка надевала подобный балахон на собрание своего клуба самоубийц в Прэсто, и Лире привиделось, что ткань платья Либитины зашевелилась, словно кто-то юркий, маленький прополз в ногах богини.

– Только-то? Почему же ты не спросишь это у своих, дочь охотников? – не удержалась от подколки Либитина.

– Дочь охотников? Меня давно не зовут так, – Лира сделала долгую паузу. – Владыка зовёт меня… Глашатай Бездны! Хочешь знать волю Бездны, Кукловод? Хочешь увидеть мир Её глазами? Дай мне сведения о ритуале!

Либитина задумалась. Она уселась в высокое, невидимое в темноте кресло, одеяние у её ног снова зашевелилось, и Лира вздрогнула от отвращения: там, несомненно, ползало какое-то существо. Очертания фигуры проступали под тонкой тканью, и фигура эта была невообразимо уродлива. Словно смятый бумажный человечек… – смерть так поиграла с этим телом или существо было уродливо с рождения? Тварь двигалась как-то коротко, рвано, дёргано. Один раз, охотнице показалось, она тихо застонала.

– Ритуал? Так мало? Ради старинного химического чудодейства ты прошла весь лабиринт, вынесла ночные пытки? Не верю, Лира. Тебя гнало любопытство. Так получай же… – богиня прищурилась. – Ты задумывалась, откуда пришла твоя защита, Диос? Не приходила в голову мысль, что сотни лет назад твой предок породнился с Арденсом, создателем вампиров?

– Первый из Диосов поклялся, что все его потомки отдадут жизнь борьбе с carere morte. Моя защита – подарок этого фанатика. Придумай сплетню повеселее! А лучше расскажи про ритуал…

– Ритуал прост. Солнце, Луна, Утренняя Звезда, – скучно сказала женщина. – Проведи их по десяти ступеням, очисти и дай выпить раствор смертному, обладающему Даром. Но помни: он должен сам принять снадобье из твоих рук. Ещё в этом ритуале тебе нужны будут помощники: потомки Арденса или люди, разделившие их вину, – охотники.

– И всё? – Лира угрожающе качнула рукой с лампадой. – Учти, если ты врёшь, я сожгу всё в этой комнате и…

– Меня зовут Либитиной, богиней мёртвых. Боги не лгут девочка, тем более, боги смерти. – женщина взмахнула рукой, и из темноты выдвинулась фигура: знакомый старик. Он держал в руках свиток.

– Возьми, здесь все подробности, – богине было скучно.

– Благодарю, – девушка положила свиток в футляр для стрел и неловко поклонилась. – Владычица… Теперь спрашивай у Бездны, что хочешь. Загляни в Её глаза.

– Меня пугает твоя Бездна, Лира Диос, – брюзгливо, словно речь шла о каком-нибудь мохноногом пауке, сказала Либитина. – Глядись сама в это зеркало! Материальный мир даёт те же ответы, что и Она. Я помогаю тебе лишь потому, что это навредит Дэви. – Глаза богини полыхнули ненавистью. Существо, ползавшее в её ногах, высунуло голову. Лира не удержалась от вскрика, но не от ужаса – от неожиданности: голова существа не была уродлива, как тело. Это была головка юной прекрасной девушки, круглолицей и румяной. Её кожа была фарфоровой белизны, совсем как у Лиры, волосы медно блестели. Заметив взгляд охотницы, девушка улыбнулась, показав маленькие острые клыки, и вновь скрылась в складках одеяния Либитины.

"Чёрт! Кукловод всё дурачит меня! "Калека", – говорили в Ордене… Калека – вот же она, Либитина! А богиня – лишь маска… последняя маска!"

– Почему ты так обижена на Владыку? – торопливо спросила охотница, тихонько приготавливая арбалет.

– Он был недоволен мной… – взгляд женщины затуманился, и Лира испугалась, что она сейчас разразится слезами.

– Значит, я для тебя орудие мести?

– Да, – богиня откинула голову на спинку кресла и совсем скрылась в темноте. Тварь у её ног также затаилась, грустя. – Однажды они все выстрелят, мои орудия! И сын Дэви, отданный в чужую семью, считающийся умершим в младенчестве… И Калькары, ходившие ко мне втайне друг от друга, ведомые одной местью… И Митто, жаждущий и боящийся трона Владыки… И ты, дочь охотников, покорённая, но не покорившаяся…

Лира быстро вскинула арбалет. Выстрелила. Стрела пробила одеяние женщины и пригвоздила голову истинной Либитины к трону. Вздох пронёсся по залу и оборвался. Тени стекли по стенам: то куклы Нефандуса мешками сползли на пол. Охотница подскочила к трону и яростно принялась рубить мечом одеяние высокой женщины, словно задремавшей в кресле. Откинуть ткань в сторону, достать существо на свет девушка побоялась. Наконец голова медноволосой красавицы выкатилась из-под платья к её ногам, и Лира остановилась, тяжело дыша.

"Ну, вот и всё. Великого Кукловода Севера больше нет".

Девушка разбила лампаду и швырнула её к подножию трона. Огонь тронул одеяние богини и ярко вспыхнул. Скоро пылал весь трон. Потянуло удушливым дымом, и Лира бросилась в коридор.

Она не помнила, как выбиралась из лабиринта. Только заметила, что обратная дорога словно бы оказалась короче. Охотница шла, не оглядываясь. Она очнулась в знакомом лесочке. Лохматый зверь Хиама тыкался носом в безвольно повисшую руку с пустым арбалетом.

– Хиам, – пробормотала Лира. – Я видела его. Кукловода…

Девушка опустилась на колени, погладила собаку, заглянула в её пустые, бездонные глаза и успокоение пришло к ней.

– Я победила его, Хиам. Нефандуса больше нет.

Собака странно дёрнула головой, указывая носом на лабиринт. Лира обернулась.

Лабиринт виднелся из-за редких тощих деревьев леса. В быстро сгущавшихся сумерках знакомые твари Нефандуса стояли на страже у стены, знакомые чёрные птицы кружили в небе.

– Что?! – изумилась Лира. Спохватившись, она достала свиток и развернула его. Это был список с записей Атера, очень старый, написанный от руки мелким убористым почерком. Sol, Luna,Venus, десять ступеней… Нефандус не обманул, это был тот самый ритуал.

– Либитина всё шутит, – пробормотала Лира и залилась беззвучным смехом.

Глава 19 «Охотник и жертва»

Академия не спала. Двери центрального входа хлопали, не переставая. На перекрёстке улиц выстроилась вереница экипажей. Жёлтые квадраты окон протянулись огненной змеёй через весь второй этаж крыла Академии. Даже в вечной темноте мрачного парка за зданием Первой Королевской сияли звёздочки фонарей.

Сегодня был большой праздник – посвящение в студенты. В восемь вечера – час первой стражи охотников, начался бал, и Мира, с последним ударом часов зашедшая в вестибюль, остановилась, раздумывая, куда пойти? Направо, в крыло Академии – шумное, весёлое, живое, или налево, в крыло Ордена, сегодня как-то совсем неестественно строгое и тихое.

Выбор был сложным, ведь сегодня вампирше предстояло пройти главное испытание перед вступлением в Орден – уничтожение carere morte. Она согласилась, когда Латэ велел ей присоединиться к группе в рейде, но при этом помрачнела лицом. Убийство себе подобного… – согласившись стать охотником, она понимала, что это будет обыденной частью её новой реальности, но не ожидала, что от неё этого потребуют так скоро. Впрочем, внутренне Мира была готова вонзить серебряный кинжал в сердце проклятого по приказу Ордена, лишь бы это помогло ей хоть чуть-чуть приблизиться к цели… – и за это равнодушие она ненавидела себя.

Вздохнув, вампирша повернула в крыло Ордена. Чеканя шаг, она спустилась в арсенал и даже сумела изобразить улыбку, отворяя дверь.

Ей навстречу никто не обернулся. Охотники были слишком увлечены разговорами. Толика веселья просочилась и во второй, тайный мир Академии: то и дело какая-нибудь из собравшихся групп взрывалась хохотом. Мира неслышно скользнула к стойке с мечами, улыбка сползла с её губ. Шуточки охотников, вернувшихся из удачного рейда, сегодня больнее обычного кололи её.

Скоро её заметили. Подошёл Даниэль Гесси – молодой человек, носящий пенсне со сноровкой опытного преподавателя Академии. Его Латэ назначил Мире в наставники на время испытания. Он же, по словам Карла, должен был скоро возглавить группу поиска Дара. Вампирша присматривалась к нему. Этого невысокого шатена с такой же, как у всех Гесси, ямочкой на подбородке и тонким острым носом ей предстоит обманывать ближайшие несколько лет поисков! Даниэль же держался приветливо, хотя и очень, очень холодно.

– Леди Вако, хорошо, что вы не побоялись выйти засветло, – сдержанно похвалил он. – Но я вас огорчу. Поступило срочное сообщение из Пенны, и мне нужно быть там. Сегодня вы пойдёте в рейд во вторую стражу, с полуночи. С группой Конора.

– Доминика?

– Нет, Валерия, – недружелюбно хмыкнул незаметно подошедший Доминик и сейчас же скомандовал вампирше. – Возьми арбалет с колчаном. И набери воды…

– Я не умею обращаться с арбалетом.

– До сих пор? – ехидно заметил Доминик. За годы словно бы принявший Миру, свыкшийся с необходимостью тренировок с carere morte, сегодня он был сам не свой. Он был резок, совсем как в первый год. Охотник не мог простить вампирше грядущего посвящения в Орден.

– Тогда ваш рейд отменяется. Сначала научитесь стрелять из арбалета, – отстранённо велел Гесси. – Вы должны владеть всеми видами оружия…

– После посвящения.

Гесси хотел было возразить, Доминик остановил его:

– Оставь, Даниель. Она обойдётся кинжалом.

– Ну и отлично! – оскалилась вампирша. – Кинжал честнее. Не хотела бы стрелять carere morte в спину, как вы…

Она развернулась и всё тем же чётким шагом отправилась к столу с кинжалами. Каблуки стучали громко, ещё громче билось разобиженное сердце, и всё же вампирша расслышала последние слова Доминика:

– Мы слышим рассуждения о честности нашей охоты от carere morte!

Мира выбрала кинжал: небольшой и очень острый и хорошенькие ножны с узором, прежде принадлежавшие какой-то девушке. Спрятав оружие за корсаж платья, она вспомнила об указании Даниэля взять воду из Источника, и нерешительно приблизилась к бочонку.

Он был полон почти до краёв. Вампирша боязливо отступила на шаг. Позади раздался смешок, и она затравленно обернулась. Но смеялись не над ней.

"Посмотрела бы я на вас, будь в этом бочонке серная кислота!"

Она приготовила широкогорлый хрустальный пузырёк: сняла притёртую пробку и поставила его на стол у бочонка, подальше от себя. Потом Мира осмотрела руки. Перчатки были неподходящие: тонкие, легко промокающие. Вампирша сняла их и, привстав на цыпочки, зачерпнула из бочонка специальным ковшиком. Осталось налить до краёв пузырёк, но Мира разволновалась. Рука, державшая ковш, задрожала, и вода перелилась через край. Мире показалось, она вот-вот лизнёт пальцы… Она отскочила от стола, выпустила ковш. Тот упал в бочонок, глухо булькнув.

Теперь на неё посмотрели все, Мира же зло уставилась в единственный пустой угол арсенала.

– Дурацкий день! Самый дурацкий в жизни! – прошептала она.

– Позволь тебе помочь, – сказал знакомый голос. Мира обернулась. Конечно же, это Карл уже шёл к ней через весь зал. Мира отступила в сторону и равнодушно ждала, когда охотник выудит из бочонка оброненный ею ковш.

– Что, воду теперь придётся менять? – полюбопытствовала она.

– Её и так меняют каждую стражу, – Карл наполнил пузырёк и сейчас же закупорил его. Мира протянула руку за водой, но охотник остановил её. – Постой. Пузырёк я отдам главе твоей группы, и ты возьмёшь его перед самым ритуалом. Кто вообще послал тебя взять отсюда воду? Для тебя она опасна!

Вампирша оскалилась:

– Я могла бы, конечно, набрать воду и из лужи, но вместо этого решила пощекотать себе нервы! Что за глупый вопрос, охотник? Я готовлюсь к своему первому рейду, экипируюсь…

– Да, я вижу. Кинжал за корсажем, как у вампирки-дикарки.

Мира вспыхнула, но кинжал достала.

– Признайся честно, вы же получаете наслаждение от убийства вампира, – едко заметила она. – Это, наверное, здорово возбуждает – всадить кинжал в грудь юной дикарки? Я не успела договорить Доминику только что. Вампиры честнее: они убивают из-за голода, а охотники…

Это была их первая встреча с охотником с той ночи, когда Карл пообещал вампирше помощь. Сейчас Мира изводила его подколками, злилась на себя за это, но продолжала. То, что она так легко доверилась смертному, недавнему врагу, обескураживало её. Неужели она настолько ослабела, поглупела? "Доверие – предательство – крах", – она напомнила себе цепочку, приведшую семь лет назад к Призрачному парку. Здесь есть загадка, в отношении Карла к вампирше. Может быть, новая цепочка тянется к Латэ?

– Не говори чуши, – охотник опять сделался чужим: равнодушным и безжалостным. – Дара, – обратился он к девушке, зашедшей в арсенал. – Помоги Мире одеться.

Дара ловко затянула на талии вампирши ремень. Охотница не забыла при этом заботливо поинтересоваться, не слишком ли туго. Потом Меренс приладила к ремню ножны с кинжалом и вложила пять пузырьков с водой из Источника в специальные кармашки.

– Накидку возьмёшь на выходе, – бросила она в заключении.

– А пузырьки не разобьются? – тихонько спросила Мира.

– Ну… Ты же от этого не умрёшь, – безразлично заметила Дара.

Скоро стало веселее. Подошла группа новичков, недавно закончивших тренировки с Мирой и обожающих «маленькую вампиршу». Ушёл холодноглазый Даниэль Гесси, Доминик задремал в архиве, не успев наказать Мире до полуночи попрактиковаться в обращении с арбалетом. Потом прибежала Диана, в бальном платье и перчатках, с искусственными цветами в волосах, скрывающими слишком короткие волосы. Она сбежала с бала, но причину не сказала. Сначала Диана прятала заплаканные глаза, потом повеселела и смеялась вместе со всеми.

– Вы всё-таки плохо представляете себе вампиров, – Мира оседлала любимую тему. – Вы мало знаете, ещё меньше понимаете. Кого вы ловите в Доне? Только дикарей. Владыка не причисляет их к Бессмертным. Против взрослого carere morte, хотя бы как я, в действительности выйдет мало кто из вас. И вы всё равно будете обречены на неудачу. Вампирам, отметившим тридцатилетие, шуточки Ордена не страшны. Это правило, и исключений из него я, пожалуй, не припомню.

– Ты считаешь, тридцатилетнего опыта достаточно, чтобы избегать всех ловушек Ордена? – заметил Карл. Он почти не принимал участия в разговоре и часто покидал арсенал: уходил то на встречу с Латэ, то с Бовенсом. Мира чувствовала: его держит в арсенале только… она. Охотник беспокоится, как вампирша покажет себя в первом рейде. – Интересно. А следующий критический возраст?

– Сто лет.

– Грызня за право войти в число старейших? – Карл улыбался. Не простив ей замечаний об особенностях охоты вампиров и служителей Ордена, он также старался поддеть её словом. Мира не осталась в долгу.

– Да. Грызня… – с удовольствием повторила она, – примерно, как у вас за пост главы.

– Не угадала. Бремя ответственности за Орден слишком тяжело. Охотники избегают его и не стремятся заполучить власть. А ты слышала про средний срок жизни бессмертных?

– Это уж слишком, – пробормотала Диана.

Мира не повела бровью:

– Нашу вечность не измерить!

– Триста лет. Дальше – помрачение рассудка, подобное старческому слабоумию. Человеческое тело не приспособлено к вечности, что бы вы себе ни воображали.

– Печально! – огорчилась Диана.

– Калькары и Дэви уже старше этого возраста, – нахмурилась вампирша.

– Калькары – да, а Дэви ещё нет, Владыка вампиров только приближается к нему, – заметил Краус-младший, сын судьи.

– В любом случае, это в восемь раз больше среднего срока жизни смертных.

Карл покорно развёл руками, соглашаясь, и отступил. Диана успокоено вздохнула:

– Если вы не прекратите ссориться, мы начнём делать ставки, кто победит в вашей грызне. Но лучше я разведу вас. Мира, хочешь, я проведу тебя на бал?

– А платье, причёска?

– Мы с Анной что-нибудь придумаем.

– Вампирша на самом безопасном балу Доны! – шутливо возмутился Краус-младший. Мира мечтательно улыбнулась.

– Вы в Академии совсем не умеете веселиться! Знаете ли вы, что carere morte творят на менее безопасных балах Доны? Ещё двадцать лет назад… – она закрыла глаза и тихонько напела мелодию танца. – Знаете "Солнце и Луну"? – Вампирский танец! В Карде его называют "Охотник и жертва". Да, его любят carere morte! В нём недаром так затянуты некоторые паузы: за их время расторопный carere morte успевает полакомиться кровью партнёра, не выходя из круга! А если танцевать со сменой партнёров…

– Можно попробовать многих, – ляпнул Тони.

– Совершенно верно. Из тебя бы получился расторопный carere morte!

– И это говорит наша новая кандидатка! – Карл, уже собравшийся вновь уйти, опять не удержался от замечания. Он скорым шагом возвратился к ним. – "Солнце и Луна?" Не верю! Покажи.

– С удовольствием!

Охотники расступились, но танцевать в кругу Карл и Мира не захотели. Он увёл её подальше, за стойки с мечами.

– Ну, что это за загадочное па в танце? – спросил Карл. Вампирша хитро прищурилась:

– Начнём с третьей части.

Без грохочущей музыки оркестра, в полутёмном, гулко-пустом зале, провожаемые взглядами десятка людей, они, тем не менее, увлеклись. Это был не танец, а поединок! Зачем Мира выбрала ураганную третью часть? Быстрая смена движений, повороты… Она убегала вперёд, заманивая, дразня, партнёр догонял её. Оказалось, охотник неплохо танцует, правда, без изящества, отличающего человека, которому это умение прививали с детства. Мира подумала: на любом балу она бы быстро заскучала с ним.

– Чем же в танце наносится удар? – спросил Карл, когда их руки на миг сплелись. – Кинжал или игла? А партнёр не испугается?

– Партнёр под чарами и не почувствует боли. – Мира взлетела на поддержку, а когда охотник вновь опустил её на землю, задержала руку на его плече. Дождавшись воображаемой паузы в музыке, вампирша коснулась шеи мужчины над воротничком и прошептала: – "Удар иглой"! Не дав партнёру опомниться, она быстро потянулась к его шее, но Карл остановил её, невежливо придержав за ошейник.

– Достаточно. Я понял.

Она разошлись, будто не танцевали только что вместе, и поодиночке вернулись к охотникам.

– Значит, вот как ты развлекалась двадцать лет назад? – строго спросила Диана и протянула, то ли с осуждением, то ли с завистью. – Да-а…

– По правде сказать, нет, – созналась Мира. – У меня нет такой силы, чтобы зачаровать весь зал. Пожалуй, я не уверена, что мне б удалось зачаровать хотя бы своего партнёра. В Доне этот танец танцуют только смертные, дурачатся. Истинное исполнение "Солнца и Луны" я видела на балу у Дэви, но не танцевала тогда, стояла у стены. – Последнее было сказано извиняющимся тоном, специально для Карла. Но тот не смотрел на неё. Похоже, он наконец решил вспомнить о главном правиле заговорщиков: "Никто не должен видеть нас вместе". Мира вздохнула и зачем-то потрогала серебряный ошейник, о котором ей совсем не напоминали несколько лет. Она и сама почти забыла о нём. Недавнее краткое прикосновение серебра к коже, когда её удерживал охотник, теперь ощущалось, как ожог.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю