Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 112 страниц)

– Мира изменилась за годы в Ордене, ты видел? – после долгой паузы вдруг сказал Карл. – Ты – её – видел?! Она уже не carere morte. Один ты привязываешь её к Бездне, ты – крохотная, но неуничтожимая частица пустоты в её крови. Она и не думает об исцелении для себя, хотя это возможно, хотя об этом кричат её глаза! В своём отражении она видит одного тебя. Бессмысленного. Пустого. Несуществующего!

– Так ты тоже её любишь, – прошептал Винсент. Настала ещё одна долгая пауза, и Дара в волнении до хруста пальцев сжала рукоятку кинжала. – …Отдать… её… тебе?

Эти слова хрустальными каплями повисли в стеклянном озере тишины… Дара выглянула снова. Охотник всё также стоял у окна, но уже не цеплялся за подоконник. Его руки бессильно повисли вдоль тела.

– Отдать её тебе? – задумчиво, сам себе повторил Винсент и снова потянулся к свечке, коснулся маленького огонька. Слабая, но ясная улыбка осветила его лицо. – Ведь это верно! И она говорит о тебе давно, выделяет среди прочих… Ты прав. Я – иллюзия, и только. Я уже хотел уйти, исчезнуть. Рете подсказала, как. Да побоялся тогда оставлять Миру одну. Но сейчас прошло столько лет… Думаю, она сумеет, справится. Исцелится.

– Линтер. Когда ты сказал: "тоже любишь", я понял. Ты – не кукла.

– Никто не знает, кто я.

– Не вздумай "исчезать". Мира сама тебя отпустит, когда придёт время. Латэ говорил, она должна сама осознать вашу связь.

Вампир тряхнул головой и звонко засмеялся:

– Удерживаешь, потому что боишься, она потом будет винить тебя, что подтолкнул? – он помолчал недолго. – Пусть тётушка живёт и дальше в счастливом неведении. Я же вполне доволен "жалким существованием марионетки", ведь альтернатива – небытие. Но вам, живым, его не представить. Мир, Хортор. Я ухожу.

Карл устало потёр висок. Охотник выглядел ошеломлённым и… виноватым.

– Винсент… – начал он, но вампир забрал свой плащ и шляпу и скрылся в темноте комнаты. Он словно растаял, как тень – входная дверь не хлопнула, и кажется, даже не шелохнулась.

Охотник остался в комнате. Он вновь устроился за картой, но теперь рассматривал чертежи Нефандуса с куда меньшим интересом. Потом достал свою фляжку с кофе и щедро налил в неё коньяка из припрятанной в дорожной сумке бутыли. Глотнул получившуюся холодную и, наверное, невкусную смесь, и вовсе оставил карты, уставился куда-то в темноту комнаты, облокотившись о стол. Пряди чёрных волос из растрепавшейся причёски падали на лоб, придавая чуждый всегда строгому охотнику романтический вид, в пустых тёмных глазах мужчины плясало маленькое пламя свечи.

"О чём он думает сейчас? О ком?.. О, на надо, я знаю!"

Как тошно! Дара покружила по комнате, уже не стараясь двигаться бесшумно, потом выбежала на улицу: из её комнаты был отдельный ход в коридор. Она прогнала молодую девушку из охраны лагеря спать, и вместо неё до рассвета бродила по пустой улице селения, забыв о холоде осенней ночи. На небе выступили звёзды, и изредка девушка поднимала к ним лицо, и умоляла упасть хоть одну звёздочку. Упасть, исполнить её заветное желание! Но звёзды словно приклеились к небесной тверди… Не угодно твоё желание небу, Дара!

Под утро она вернулась. В соседней комнате за занавесью было темно: охотник спал.

"Делим дом на двоих, как супруги, а на самом деле…" – Она опять уснула в слезах… и проснулась от негромкого стука, повернула голову. За окном было яркий, жёлтый, прозрачный полдень.

– Дара! Пора вставать, красавица, – позвал Карл. Дара поднялась и отдёрнула занавесь между комнатами.

Охотник давно встал, успел побриться и переменить костюм – выглядел франтом, почти как Винсент. Он был в прекрасном настроении и мелодично насвистывал что-то, собирая дорожную сумку. Дара машинально потянулась поправить причёску.

– Куда это ты собрался? – протянула она.

– Я еду к Доминику. За старшую у вас Селеста. А ты, если достаточно отдохнула, займись разбором почты.

Дара вздохнула. "К Доминику…" Гесси с отрядами стоял западнее. На эту поездку у охотника уйдёт весь день.

– Ночью я слышала… – охотница замялась. – …будто бы разговор на повышенных тонах?

– Тебе, наверное, приснилось. Лучше посмотри на это, – Карл заговорщически подмигнул ей и указал на карты на столе. Дара подошла ближе, пригляделась:

– Это же Карда! Со всеми вампирскими убежищами! Ого! Вся свита Владыки в наших руках!

Они склонились над картами, совсем рядом, радостные, и Дара почувствовала, что их словно бы ничто не разделяет. Боясь потерять момент – их так мало было за все годы, что она знакома с Карлом! – она подвинулась к нему ещё ближе, так, чтобы он почувствовал ещё сонное, мягкое тепло её тела. Кажется, этот манёвр удался. Охотник поглядел на неё – чуть удивлённо, но с той туманной задумчивостью, с какой мужчины порой провожают взглядом хорошеньких девушек.

– А это что? – воскликнула Дара, взяв новую карту. – Не узнаю. Это что, план здания?

– Замок Дэви. Впрочем, все слабые места "Тени Стража" нам известны давно, от Миры, – легкомысленно пояснил Карл, и Дара окаменела. Опять эта Мира! Она отодвинулась – резко, будто её уличили в чём-то непозволительном, поджала губы от обиды.

– Похоже, Нефандус нарочно оставил эти карты в церкви, – заметила она. – Здесь достаточно сведений, чтобы уничтожить всю вампирскую цитадель! Если, конечно, они верны.

– Я спрашивал утром его куклу: что всё это значит. Он сказал… – охотник вздохнул.

– Что сказал?

– "Это моя месть Дэви".

Скоро Карл ушёл. Дара вздохнула и занялась почтовой сумкой. Нужно было рассортировать письма. Большинство посланий оказалось письмами из дома, также она откладывала в отдельную стопочку послания от Латэ. Работа продвигалась споро, но вот Дара извлекла из сумки одно из последних писем – от Миры Вако – и… остановилась.

Письмо Миры предназначалось Карлу. Они переписывалась, впрочем, нечасто: одно письмо в месяц, не больше. Дара часто держала в руках эти письма и… не хотела передавать их адресату. Она ненавидела почерк вампирши – мелкий, тонкий, с неряшливыми завитушками, похожими на серпы. Она ненавидела и почерк Карла, вернее, имя "Мира", написаное им… Иногда, если конверт Карла ещё не был заклеен, или охотник не успевал убрать полученное от Миры письмо, Дара осмеливалась читать эти послания. То, что она находила там, не злило больше, но и не успокаивало её. О, да, Мира прилежно выполняла своё обещание "уйти-уступить". Тон её писем был деловым, без намёка на флирт или хотя бы дружбу. А если Карл (подлый изменник!) в своём послании переходил эту границу, вампирша наказывала его долгим молчанием: два-три месяца… полгода. Но письма были, и этого ревнивице было довольно.

Дара разозлилась, потом загрустила. Разбор почты она закончила, но письмо от Миры нарочно отправила обратно в сумку.

Когда совсем стемнело, возвратился Карл. Дара заметила его издалека и вышла встречать. Охотник спешился, и Дара заметила у него за плечом заряженный арбалет.

– Как ты? На тебя нападали в пути?

– Я ждал нападения, но его не было. Нефандус отступает. Гесси и его отрядам он уступил селение без боя. И Солен идёт уже несколько дней, не встречая сопротивления.

Они пошли рядом. Карл вёл под уздцы лошадь.

– Мы близко к логову!

– Да. Выступаем сегодня же ночью: нужно добраться до гор до рассвета. Тогда днём можно будет начать обследование шахт.

– Когда?

– Через два часа. А ты через десять минут будь в штабе.

На собрании Дара скучала. Всё было ясно. Охота на Кукловода близка к завершению. Охотница, разумеется, сделает всё, от себя зависящее… Вести группу замыкающих? – Отлично! Следить за Мартином, он в последнее время хандрит? – Конечно прослежу, не беспокойтесь. Дара отвечала только на вопросы, касающиеся её группы, но в обсуждение самой решающей битвы не лезла. После встречи с Софией ей стало всё равно. Она только ещё крепче держала свой ледяной щит, отбивающий все удары судьбы и не пускающий наружу эмоции… Собрание было недолгим. Скоро главы отрядов разошлись. Она тоже собралась уйти: пусть Карл поспит хоть час до выхода отрядов, но охотник сам попросил её остаться.

– Ты что-то хандришь, – заметил он, прихлёбывая крепчайший кофе.

– Я не Лира Диос, я не подведу.

Она помолчали: обоим не хотелось ничего говорить. Даре было уютно в тишине, если тишина была созвучна струнам её души, как сейчас.

– Гесси обмолвился, что Даниель близок к цели, – поделился Карл. Дара поморщилась:

– Ну и что?

– Странно, что письма от Миры нет. Даниель написал Доминику, а Мира мне – нет.

– Да, странно… – Дара почувствовала, что краснеет. Они снова замолчали, но новая тишина резала уши девушки страшным диссонансом.

– Может быть, Кукловод отчасти прав, – заметила она, чтобы хоть как-то нарушить молчание. – Мы сражаемся не с тем врагом.

– Ты предлагаешь остановиться сейчас и осадить "Тень Стража"?

– Нет. Конечно, нет, – охотница вздохнула. – Сейчас мы уже зашли слишком далеко. И надо разделаться с Кукловодом…

– "Нефандус – тихий сумасшедший и не опасен, если не приближаться к его лабиринту", – ты это хотела сказать? – охотник усмехнулся и поднялся, подошёл к столу с картами. – Знаешь, сегодня я чуть было не согласился с ним. Армия кукол против армии Дэви – это было бы великолепно. Стравить двух врагов, а самому следить со стороны… А потом добить обоих.

– Тогда почему ты отказал Нефандусу? – Дара подошла к нему. Охотник рассматривал верхнюю карту – карту гор, подножье которых им предстояло штурмовать в ближайшие дни.

– Не доверяй carere morte – первая заповедь охотника, – Карл улыбнулся. – А если серьёзно, Дара: не бросайся, очертя голову, в новую битву, не закончив предыдущей. Достоверные сведения о "Тени Стража", о всех старейших Карды у нас. Мы закончим с Нефандусом, выучим в Доне охотников, которые не дрогнут от взгляда Владыки, и тогда…

– Ты поведёшь нас в бой, – закончила Дара и засмеялась. – Не говори, что хотел сказать не это!

– Думаю, так и будет. А ты понесёшь наше знамя в Карду… Но довольно мечтаний, – он шутливо накрыл её руку на столе своей. – …Какие ледяные пальцы!

Дара вздрогнула от его прикосновения.

– Ночь. Тень опять спустилась, – хрипло, кратко заметила она. – Я рада, что эти пять лет провела здесь, в Термине… с тобой.

Он внимательно поглядел ей в глаза, недовольный её тоном:

– Не прощаешься ли ты? За все годы у нас не было потерь. Уверен, и логово Нефандуса будет взято без единой жертвы.

– А я не уверена, – холодно сказала Дара. – Впрочем, всё равно. Сюда опять приполз туман. У меня в этом тумане мешаются мысли…

– У меня тоже, – Дара поймала рассеянно-благодушный взгляд Карла и удержала его. И ей стало страшно, будто она стояла над обрывом в шаге от края. Но она боялась не падения, а того, что какой-нибудь нескладной, неуклюжей фразой разрушит долгожданный миг.

– За годы сражений с куклами забываешь, каковы живые люди, – задумчиво заметил охотник. Его взгляд не отрывался от её шеи, видимой в открытом вороте платья до самой ямочки между ключицами. Тонкая кожа над ней пульсировала в такт с движениями разволновавшегося сердца девушки.

– Да, точно, – прошептала Дара и трудно сглотнула. – Словно сам становишься ходячим мертвецом, ведомым чужой волей. Но есть способ разбудить любое сердце, правда? – она постаралась улыбнуться, как обольстительница. – Ты ведь тоже чувствуешь этот голод… – медленно, под его неотрывным взглядом, охотница подняла руку и коснулась межключичной ямки, почувствовала дрожь своего сердца пальцами. – Он сродни вампирскому, наверное…

В следующее мгновение они целовались, забыв обо всём на свете. Дара отбросила свой щит. Она вцепилась в этого мужчину, любимого и чужого, с неосознаваемым намерением никогда больше не отпускать. Удивительно, но она совсем не ужасалась своим действиям, немыслимым для воспитанной в строгости дочери Меренсов: её руки уверенно и ловко расстегнули ему воротничок, потом сюртук. Потом, также лихорадочно быстро, она расстегнула пуговки на своём платье. Под платьем не было ничего, кроме тонкой сорочки, но Дару это не смущало. Они были сейчас дикими зверьми, ведомыми инстинктом, и стыд – это человеческое чувство – исчез.

За окнами вспыхнули огни: покидая селение-призрак, охотники поджигали его. Красные отсветы легли на пол комнаты, на стол – карты словно залило кровью, на лицо Карла… А Даре явилось непрошенное воспоминание: последний допрос тварей Нефандуса. Она вспомнила, как Карл вёл его: в своей насмешливой и чуть шутливой манере, ничуть не боясь хозяина кукол. Он никогда не сомневался в своей защите, в отличие о многих и многих в Ордене. Похоже, он вообще не знал, что этот щит, порой, ломается…

"Так ты тоже её любишь", – грустный голос Винсента…

Дара замерла. Она ещё позволяла ласкать себя, но уже не отвечала на ласки, и скоро Карл остановился, отступил.

– Дара? Ты что… Разве не этого ты хотела утром?

– Я ошиблась, – еле вымолвила она. – Не нужно этого делать. Когда не любишь… не нужно.

Она принялась застёгивать платье, гладкие пуговки скользили в дрожащих пальцах и никак не хотели проходить в петли. Карл оторопело смотрел на неё, потом сообразил отвернуться. Дара закончила с платьем и занялась причёской. Тогда охотник подошёл к ней сзади и неловко обнял. Это было несказанное "прости", и Дара приняла его.

– Я забыла сказать тебе. Письмо от Миры пришло, – голос всё же ещё дрожал. – Я сейчас его принесу.

Дома горели, горела и церковь. Отряды отошли далеко, но едкий запах гари всё ещё провожал их. Низину опять затянуло туманом, мешающимся с дымом от пожарища. Дара шла с Селестой и вела свою лошадь. Ей хотелось запрыгнуть в седло и нестись вскачь – да не во тьму предгорий, а назад, на пламя большого пожара… Но она молчала, мерно шагала рядом с немолодой охотницей, слушая размеренный стук копыт лошадки.

– Скажите Селеста, – неожиданно для самой себя нарушила молчание Дара. – Как вы думаете, позавчера я, действительно, второй раз убила сестру?

Селеста, ещё одна завязатая молчальница, недовольно глянула на неё, но ответила вежливо и осторожно:

– Первый раз – это была не твоя вина, Дара.

– Я пробовала ритуал, и он оказался бессилен. Тогда я отрубила Софи голову. Это была кукла Нефандуса… Кукол не делают из carere morte, ведь душа вампира привязана к бессмертному телу и будет сопротивляться воле хозяина. Как же тогда Нефандус сделал это с Софи?

– Если Кукловоду удалось завладеть телом Софии, значит, её душа оставила его. Твоя сестра была новообращённым вампиром в момент смерти, проклятие не успело прорасти в её душу. Она смогла освободиться.

– Вы думаете, она ушла туда же, куда уходим мы?

– Думаю, да…Что ты, Дара?

– Всё хорошо, – девушка смахнула непрошенную слезинку и засмеялась. Ей было так радостно… и пусто.

Глава 22 Поиски

Поиски Избранного затянулись. Сначала Мира боялась, что Гесси найдёт Избранного слишком быстро, и она не успеет выхватить его у Даниеля до жуткого ритуала Краса. Через несколько лет она начала бояться, что поиски не завершаться никогда… Ведь Дар был нужен не только охотникам! Со стороны Дэви им противостояли Гелер и Адам Митто, и поиски Дара скоро превратились в поиски истинного следа Дара: бесконечные и часто безнадежные поиски правды во лжи. Это была игра, Даниель Гесси сравнивал её с шахматами, Тэрри Энна – с покером.

Даниель не падал духом, несмотря на то, что Орден был в изначально невыигрышном положении: на стороне охотников была одна Мира, на стороне вампиров – все рабы Гелера. Понимая, что за вампиршей охота начнётся в первую очередь, он… почти не пользовался её услугами. За первый год они встречались лишь несколько раз у неё дома для составления плана очередной интриги. Начав с довольно примитивных ловушек, и охотники, и вампиры постепенно увлеклись более сложными и скоро запутались в собственных хитросплетениях лжи. Сначала Гелер поддался на уловку Даниеля, что Избранный находится в Плоро, потом группа Даниеля потеряла почти полтора года в бесплодных поисках в центре Доны, поверив лжи Гелера.

Через пять лет обе группы оказались в Меторе, и на этот раз след был верным: в Меторе, как и тридцать лет назад, опять обнаружились останки carere morte, пострадавшего от встречи с Избранным. По такому случаю группы вампиров и охотников даже устроили общую встречу, на которой попытались разграничить свои поиски. Договориться им не удалось, обменявшись колкостями и посмеявшись общей шутке, что Метор, видимо, притягивает Дар, они разошлись.

Моросил мелкий дождик. Поздняя осень. Серость, серость, серость… Голые, мокрые ветви деревьев заплетали паутиной жёлтые стёкла фонарей. Мрачный тёмный дом, зажатый в ряду таких же, казался пустым – свет не горел ни в одном окне, но, как ни странно, сегодня это ничем не примечательное жилище привлекло немало необычных гостей.

Мира прищурилась, чтобы как следует разглядеть крылатую тварь, вынырнувшую из туч. Она подалась вперёд, рискуя обнаружить своё присутствие. Чудовищное обличье растаяло, вампир застыл на месте, уставившись в никуда пустыми глазами, и Диана заметила:

– Как-то странно он себя ведёт.

– Похоже, раб, – предположила Мира шёпотом. – Видишь, как изящно он преобразился?

– Что дальше?

– Ждём.

Но вампир, недолго постояв на крыше, вновь обратился зверем и утонул в низко висящем небе. Мира предложила:

– Давай попробуем пробраться в дом?

– А если здесь есть ещё шпионы Гелера, которых мы не видим? Нет, пойдём только всей группой.

Вампирша вздохнула, безнадёжно поглядела на такой близкий дом на другой стороне улицы. Пятый год их поисков подходил к концу, и они наконец-то приблизились к цели. Рабы Гелера почему-то облюбовали этот дом на тихой окраине города. Может быть, Избранный там?

"Дар так близко!" – волнение поднималось, беспокойство мухами мельтешило перед глазами…

Убежищем их группы служила придорожная гостиница на западной окраине города. Белёный дом в два этажа. Вампирша поднялась на крыльцо, по пути сорвав пожухлый цветок с куста шиповника. Машинально растёрла в пальцах.

В коридоре она повстречалась с Тэрри – с ним, как и с Дианой, сбежавшей на охоту за Избранным из-под опёки родителей, они все пять лет работала в одной команде. Мира привычно задорно улыбнулась, Тэрри привычно весело подмигнул в ответ. Он был из тех немногочисленных в Ордене "не-фанатиков", которые видели в охоте на вампиров главным образом неплохой способ заработать. "Сработаемся", – поспешно решила вампирша уже при первой встрече и ошиблась. Заинтересовать его у неё не получилось. Никто в группе, кроме Дианы, не поддерживал Миру.

Не постучав, Мира толкнула незапертую дверь в комнату, служившую общей. Ангелика Нитор, стоя у окна, утирала заплаканные глаза. Даниель Гесси выпустил её руку, обернулся.

– А мы ждали тебя завтра, – улыбнулась она Ангелике, бывшей их связной. – Какие новости в столице?

– Сначала вы отчитайтесь, – бросил Гесси.

– Похоже, вампиры нашли Избранного. Мы видели у того дома ещё одного раба. Такой же, как вчера: осторожный, быстрый, скупой на движения. Думаю, их хозяин – Гелер. Я узнаю его стиль.

– Выражайтесь яснее, – стеклянно-равнодушные глаза за круглыми стеклышками очков, голос холоден, чуть презрителен, как всегда. За пять лет другого тона от этого молодого человека Мира не удостоилась. – Вчера Сесилия Калькар, сегодня Гелер… Определитесь.

– Гелер, я уверена, – резковато сообщила Мира.

– Что там делал его раб?

– То же, что и вчера. Он пока присматривается.

Гесси безразлично кивнул, уточнил:

– Он не пытался проникнуть в дом?

– Это невозможно, – Мира осеклась, поняв, что выдала себя: несмотря на запрет, вчера она рискнула приблизиться к жилищу Избранного и… столкнулась с нерушимой преградой: щит "хозяина дома" сейчас же отшвырнул её.

– Обнадёживающая весть, – отозвался Даниель, то ли. не заметив, то ли приняв к сведению неосторожные слова вампирши. Он поднялся, чтобы задёрнуть штору. – Ангел, чуть в сторону… – Ангелика резко отвернулась, но не двинулась с места.

– Карл и Дара всё ещё в Термине, – тихо сказала она, обращаясь вроде бы к Мире, но в упор глядя на Даниеля. Он с невозмутимым видом забрал забытую чашку чая с каминной полки, чуть пригубил, заметил:

– Интересно, сколько лет займёт наша кампания? Почему-то мне не верится, что она закончится на днях.

– Они так и не поженились. Жаль, – Ангелика грустно улыбалась чему-то. Безнадёжно. – Дара писала мне. Когда их кампания закончится, она хочет остаться в Карде. Она не говорила, что не вернётся в столицу, но…

– И совершенно правильно, если хочешь знать моё мнение, – отозвался Гесси. – Браки внутри Ордена, между охотниками, нужно вообще запретить. Вспомнить, хотя бы, о Диосах…

– Да, конечно! – прошептала Ангелика, вновь смахивая слезу. – Можно ещё лучше: обет безбрачия, пока не будет истреблено проклятие!

– А что за история случилась с родителями Лиры Диос? – умудрившись сохранить невозмутимое выражение лица, поспешила вмешаться тактичная Мира.

– В рейде их убила уличная банда, – сказал Гесси чуть мягче, благодарный за вопрос. – Подробностей не знает никто, они работали вдвоём. Но с тех пор семейные пары Латэ предпочитает делить – по отрядам и по районам: супруга в Ориенс, супругу в Сатур и чаще всего этой терапии бывает достаточно. Дочь Диосов Лира вступила в Орден в семьдесят первом, если я не путаю…

Нащупав наконец момент, вампирша проникновенно спросила:

– Почему ты всё ещё не доверяешь мне, Даниель? После пяти лет поисков?

– Вы не охотник. А carere morte, леди, ни разу не удалось внушить мне доверия.

– Я прошла посвящение!

– Невеликая ваша заслуга. Причуда Латэ. Во всех ситуациях по сей день вы ведёте себя как вампир, не как охотник. Вы желаете спорить?

Словно всё тепло ушло из комнаты. Зимний мороз… среди лета!

Мира отвернулась, спряталась за штору, будто бы в задумчивости. Ангелика и Даниель продолжили нейтральную беседу, а она долго, аккуратно рисовала на стекле картинку. Женская головка: глаза лисьи – красивый миндалевидный разрез, губки бантиком, безупречно правильные скулы, нос, длинные волосы локонами…

– Как её приняли в Орден? Ей же было всего четырнадцать!

– Что? – расслышав её, удивился Даниель. – Кому?

– Лире Диос.

– А мне пятнадцать. Династии… Для нас делают исключение!

Мира кивнув, уткнулась носом в стекло. За пять лет знакомства с благородным рыцарем Гесси заслужить его уважение для неё постепенно из необходимости, обусловленной её шатким положением, превратилось в… дело чести. Она мечтала об одобрении. Ну хоть немного!

– Завтра отправимся на проверку. Дольше ждать нельзя, carere morte могут распознать слежку, – размеренно говорил Даниель Ангелике, точно диктовал, – Гелер торопится, чувствуя, что мы крадёмся за ним след в след. Я и Вако займёмся возможным Проклятым. Теренс отвлечёт Гелера. Диану оставим на охране улицы.

– Она обидится, – заметила Мира.

– Не на что обижаться. Она выступает слишком неровно. Сегодня у неё великолепная защита, а завтра она – слабая девочка. Хорошо, что ты приехала, Ангелика, – улыбнулся охотнице Даниель, устраиваясь в кресле. – Поможешь ей.

Та встревожилась. Даже губы искривились:

– Но если это ложный след? Слишком легко Гелер позволил узнать тебе адрес Избранного!

– Мира говорила, у этого дома необычная защита. Скорее всего, там живёт наш Проклятый, – заметил вошедший в комнату Тэрри. Вампирша кинула на него уничижительный взгляд.

– Глупые люди! Зачем мне ползать с вами по земле, если я могу летать?! – возмутилась она для порядка. – Ты, Даниель, говоришь, что я веду себя как вампир, не как охотник… Но разве не это вам и нужно от меня? Разве позволяете вы мне что-то иное? "Поднимись, осмотри окрестности…", "Если Диана опять растеряется, стань её щитом…". Я не принимаю участия ни в ритуалах уничтожения, ни в ритуалах исцеления!

– Тс-с! Он уснул, – прошептала Ангелика, – он очень устал…

И правда, откинув голову, доверчиво открыв лицо, Даниель спал. И во сне казался совсем мальчишкой. На переносице остался красноватый след от снятого пенсне, капризно изогнулись полные губы… Глава группы! Мира чувствовала раздражение: Даниель едва выше её и младше почти на три десятка лет – и она вот уже пять лет тщетно пытается доказать ему свою состоятельность!

– Упрямый человек! – поделилась она с Ангеликой. – Как мне заслужить его уважение? – Та только усмехнулась.

Вампирша отправилась к себе, нарочно придержав дверь, чтобы она ни в коем случае не хлопнула.

Кафе на этой серой улице найти было не трудно. Огромные окна в полстены и стеклянная дверь: сейчас, в сумерках, весь первый этаж дома был залит тёплым жёлтым светом.

Мира заскочила в кафе за полчаса до закрытия. Сразу, торопясь, прошла к дальнему столику. Тэрри Энна там, ожидая начала ночной операции, читал газету. Он коротко поприветствовал её кивком головы и заметил:

– Ты же должна быть с Гесси. Как ты удрала от него?

– Мне нужно поговорить с тобой, Теренс.

– О чём? – удивлённо приподнял он бровь, прекрасно зная, о чём пойдёт речь.

– Ты всё прекрасно знаешь, – она глубоко вдохнула, косясь на улицу, где вот-вот должен был появиться Гесси. – Наша кампания завершается. Уже через час, возможно, Дар будет нашим. Потом, на пути в Дону, мне не обойтись без твоей помощи.

– Если б Дар был способен послужить Ордену, думаю, Орден не стремился бы его уничтожить.

– Ты ничего не знаешь! – Мира нервно похлопала ладонью по столу. – Помоги мне. Я заплачу тебе достаточно. Мне платят десять тысяч в год, как равноправному члену группы. Эти деньги целы. Я их не тратила, на что они мне? За восемь лет – приличная сумма!

– Этого мало! Где гарантии, что посвящение Избранного приведёт к тому результату, о котором ты мне так красиво поёшь? Нас с тобой посчитают предателями. Это смертельный риск. Вероятно, придётся бежать из страны. Чтобы убедить меня так рискнуть, тебе понадобится побольше, чем восемьдесят тысяч.

– …И мой дом в Карде.

На этот раз Тэрри не показал удивления:

– Сначала попробуй его продать. Тогда посмотрим.

– Когда?! Времени нет! – вампирша откинулась на спинку стула. Безнадёжно…

– Бессмертная рассуждает о времени! Задачка оказалась сложнее, чем представлялась? Ты кидаешься за помощью ко мне… Неужели так плохи твои дела?

Вампирша не ответила.

– Смирись, наконец, с решением Ордена, – предложил Терри, сворачивая газету. – Зачем тебе снова становиться смертной? Неужели ты веришь в посмертное воздаяние? Многие всё бы отдали за твою вечную молодость и здоровье. Разве плохо быть вампиром?

– Гесси идёт, – отрешённо заметила Мира, поглядев в окно. – Только не говори ему, что я была здесь! Хоть это ты можешь?

…Моросил мелкий дождик. Поздняя осень. Серость, серость, серость… Голые, мокрые ветви деревьев заплетали паутиной жёлтые стёкла фонарей. Мира быстро шла по кромке тротуара, весело балансируя. Улыбка, неловкие взмахи рук – девочка дурачилась. Она ухитрялась скрывать свою тревогу и от самой себя.

Она едва не прошла дом, втиснутый в середину ряда между мясной лавкой и бакалеей Гелено. Следовало действовать быстро, но она остановилась у двери. Сомнения разрывали её на части. Вот он, Избранный – перед ней! Но… что следует делать дальше?

"Сударь, выслушайте…"

"Вам угрожает опасность. На вас охотятся…"

"Вы когда-нибудь слышали легенду о Даре?"

"И для детей Ночи, и для их врагов вы – тот Единственный. Но и те, и другие хотят, чтобы вы были мертвы…"

"Только слушая меня вы останетесь живы. И только одно может вас спасти…"

"Я хочу вам помочь. Идите за мной" – Все эти правильные, круглые, лживые фразы – её помощники, которые она готовила, идя сюда, вылетели из головы. Что она сделает, когда посмотрит в глаза этого нового, пришедшего на смену её Избранному?

Волнение вампирши не было выражено ни участившимся сердцебиением, ни глубоким, трепещущим дыханием, ни румянцем щёк. Только отчаяние, злость в глазах. И взгляд бегает, не задерживается долго ни на одной вещи…

Что она скажет ему? Сможет ли сказать хоть что-то? Или просто упадёт ему в ноги и, презирая саму себя, понесёт околесицу, трогательную и умоляющую? Или, замкнувшись в себе, вовсе не сумеет связать двух слов? Или, не дав сказать двух слов ему, схватит, утащит с собой, не остановится до самой церкви святого Микаэля в Карде, а там…

"Хочешь жить, глупец? Так принеси эту чертову клятву! Или я убью тебя сейчас… сама! Мне безразлично, хочешь ты связать судьбу с Орденом или нет! Мне нужен только твой чертов Дар!"

…Должно быть, угадывая её преступные настроения, Карл, сам заметно остепенившийся и утративший значительную часть былой горячности, теперь холодно рассуждая об играемой ими партии, из письма в письмо напоминал ей: "Посвящение должно быть добровольным", "Сам Избранный должен желать стать охотником", "Дэви пытался играть с древней историей по собственноручно написанным правилам и, естественно, проиграл. Латэ пытался препятствовать ей – и также остался ни с чем", "Мы не главные герои этой истории, а лишь буквы, из которых складываются слова", "Эта сказка расскажет себя сама. Не мешай ей… Только следи, чтобы и другие не мешали".

В своём ответе Мира, отбросив привычный сухой деловой тон, издевательски поинтересовалась, каким он себе представляет практическое воплощение последнего пожелания "не давать мешать другим" и поздравила с "достижением возраста начала проповедей"… Она давно оставила попытки понять сумбур своих идей и мыслей на вечную тему "Избранный и его Дар" и только желала, чтобы "всё скорее закончилось"…

Наконец решившись, она преобразилась и, собрав все силы и волю в кулак, взлетела к окну. Щит "хозяина дома" вновь отшвырнул её! Раздосадованная, недоумевающая, она опустилась в недалёком переулке, зацепив крылом черепицу на крыше, и торопливо пошла вперёд, желая поскорее выбраться на улицу. Мира мало смотрела по сторонам, занятая придумыванием срочного плана по захвату строптивого Избранного. И когда впереди, в просвете между домами показался знакомый высокий тротуар знакомой улицы, она столкнулась с юной девушкой. Неуместно яркое пятно рыжих волос, тихий безмятежный взгляд… Предательница Лира Диос.

Мгновенно узнав друг друга, они застыли в молчании, не зная, начинать ли беседу, но не желая уходить. Две статуи: Мира напряжённая, настороженная, Лира расслабленная, равнодушная.

Диос молчала. Она только улыбнулась давней знакомой, обнажив острые клыки вампира и обнаружив милые мягкие ямочки на щеках.

– Коллега, рада встрече, – поприветствовала её Мира. Ей молчание было невыносимо. – Какими судьбами вы здесь?

– Я наблюдаю. Наблюдать за вами, детишки, не поделившие игрушку, так забавно, – мелодично засмеялась Лира, и вампирша опустила глаза под её внимательным ясным взглядом. Светлый как у ангела, этот взгляд был… дружеским, можно сказать, родным. – Здравствуй, Мира. Ты давно не приносила дары Бездне.