Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 112 страниц)

– Я думаю, Даниель, герцог намерен отказать Ордену в поддержке. А Покров забрать себе в полное владение. Мы, шестеро, могли бы встать у него на пути…

– Теперь уже трое. Покров – каков он сейчас?

– Часть Краса очень истончена. Изъедена его злостью… Почему ты думаешь, что убийства – дело рук Дэви?

Гесси неопределённо пожал плечами. Он словно уменьшился и перестал казаться опасным.

– Это похоже на него… – неуверенно сказал он и тут же поправился. – Нет, не то, но… Противостоянию Гесси и Дэви несколько сотен лет. Мы чувствуем врага с рождения. Поверь мне, Хортор, это сделал Дэви!

Карл поднял руку в перчатке: разговор закончен. Логово кукловода было впереди – дом на правой стороне дороги. Крылатые тени застыли на крыше готическими украшениями.

Гесси резко осадил лошадей у самого подъезда и куклы заметались, поняв, кто наведался к хозяину в гости. Неловкие, медлительные, почти слепые – марионетки с перепутавшимися нитями. Охотники вошли в дом. Куклы отступали на цокольный этаж, отданный под ателье – в самое логово хозяина.

За чёрной дымкой крыльев тварей, Карл скоро разглядел хозяина, но Даниель его опередил. Он метнул кинжал, и вампир грохнулся навзничь, поражённый в сердце. Куклы также свалились на пол с глухим стуком. Они лишились крылатых теней и теперь выглядели не лучшим образом: этот хозяин мало заботился о сохранности тел своих рабов.

– Заканчивай ритуал, – глухо сказал Карл, прикрывая нос и рот платком.

Даниель торопливо прочитал молитву и сбрызнул тело вампира-хозяина водой из Источника. Проклятие восстало и пожрало кукловода. И его куклы рассыпались в пыль. В помещении остался только тяжёлый сладковатый запах разлагающейся плоти.

Охотники продолжили объезд Северной Пенны и уничтожили ещё двух кукловодов. Они были похожи на первого: пауки в паутине.

– Эти carere morte были совсем молоды. Десятилетний кукловод – это смешно! – заметил Даниель, когда они возвращались в Академию. – Как тороплив Владыка вампиров!

– Старшее поколение кукловодов в последние годы понесло крупные потери. Серьёзные противники нам, пожалуй, только Калькары…

Самым коротким путём они возвратились к Академии. Карл глянул на карманные часы: половина второго. Они пересекли мост Макты, и глава сразу же почувствовал границу Покрова. Она трепетала, раздуваемая неведомым ветром – отражение мыслей, эмоций главы и Краса. Оба они с недоверием и опаской изучали сейчас противника. Гадали, кто осмелиться выступить первым, и в то же время боялись опоздать с решительным шагом…

– Двое глав районов так и не появились. Значит, трое из круга семи, скорее всего, мертвы. Ты не опасаешься за свою жизнь? – резко спросил Даниель.

– Здесь, сейчас – нет.

– И меня не боишься? – резкая усмешка.

– Глава Западной Пенны был убит пулей. А ты не возьмёшь револьвер в руки, Даниель. И никогда не направишь его на смертного.

Гесси успокоился. Его взгляд потеплел.

– Я буду на собрании в пять, – как всегда серьёзно сказал он. – И я… не поддержу Краса, что бы ты обо мне ни думал.

– Так не ты сообщил Красу о моём визите к Мире?

Даниель печально покачал головой.

– Никто из моей группы этого бы не сделал. Ищи предателя среди своих…

Последние слова, сказанные едва различимым шёпотом, унёс ветер, смешал со снегом и разбил о тротуар у высокого здания Первой Королевской. Даниель вежливо кивнул главе, прощаясь. Он первым поднялся к главным дверям Академии и бесшумно скрылся за ними. Карл остался на ступенях. Он поднял голову, будто надеясь разглядеть, где колышется верхняя граница Покрова.

Это была не просто защита стен. Это было отражение общего чаяния всех охотников – мечты о победе над Бездной. Покров создавался в момент наложения главой и потомком Арденса, но в нём были заключены также все мысли, все эмоции, все мечты охотников. Он был их общей надеждой.

"Покров должен остаться у моего отряда, – подумал Карл. – Когда рухнет Орден, он должен остаться целым… и он обязательно должен остаться у отряда".

Он прошёлся ещё вдоль границы Покрова, прослеживая состояние Защиты и собирая новости от стражи. Новостей было немного: стая Хиама ушла, одни улицы были совсем пусты, чисты – ни одного нападения, на других куражились дикари, но как-то наигранно, словно только ждали сигнала к настоящему наступлению.

"Недобрый знак! Владыка припугнул одних дикарей и подчинил других, послабее, – как в давнюю ночь охоты за Избранным!"

Глава возвратился в свой кабинет. Родерик сообщил, что Ориенс должен был выйти на связь десять минут назад, но молчит. В местном штабе никого. В Центре несколько групп увязло в паутине кукловода. Родерик отправил туда Тони с двумя отрядами…

Карл отправил на разведку в Ориенс Бовенса, который был только рад этому. Он предпочёл неизвестные опасности узких улиц восточного района скорой встрече с герцогом Красом. Глава остался в одиночестве в своём кабинете.

Латэ, прежний здешний хозяин, не любил свет и не любил шум. Единственное окно кабинета, маленькое и узкое, всегда было задёрнуто плотной, тяжёлой шторой. Карл не убрал её из соображений конспирации: ночью светлое окно кабинета привлекало бы излишнее внимание к Академии. Но глухая, вязкая тишина кабинета угнетала его. Неожиданно резкими, громкими казались звонки новенького телефона – единственного на здание.

Охотник всё-таки подошёл к окну, немного отодвинул занавесь. Улица была пуста, только справа, вдали, у ресторана, где гулял Верго, всё теснились экипажи. Надрывный смех гостей разносился по улице. Веселье там начинало приобретать несколько истерический характер… Близился третий час ночи – самый тёмный, час нежити. На чёрное небо ночь высыпала весь запас звёзд. Но страшная многокрылая тень, обосновавшаяся в столице, всё также крепко цеплялась за горизонт и не желала уходить, мечтая поспорить с солнцем.

Карл размышлял о Красе и его роли в создании этой тени. Дэви никогда не перешёл бы к военным приготовлениям в столице без помощи кого-либо из Ордена. Что готовит Крас на сегодняшнем собрании?…И будет ли оно? Герцог хотел явиться в Академию в сопровождении главы. Карл должен был встретить его за час до собрания и проводить к охотникам. Но, пойдя на встречу к герцогу, не получит ли и он пулю в сердце?

Внутренне он был спокоен и готов к любой битве. Feci, quod potui… Когда Мира явится с Избранной, подготовленный отряд будет ждать их, а Орден прекратит своё существование. Кто-то из бывших его адептов пойдёт на новую службу к Красу, другие охотники выберут спокойную жизнь простых смертных. Только б не опоздать! Если Дэви и Крас сделают шаг первыми: до Бала Карды или в ночь Бала, главе не избежать новых потерь в Ордене…

Он поглядывал то на часы, то в ночное небо, ища в нём знакомую, неловкую, маленькую тень. Где же Мира? От её действий на Балу будет зависеть так много! Наконец он задёрнул штору обратно и, накинув пальто, вышел в коридор, оставив дверь приотворённой.

Неприятное, тревожное чувство тут же ушло. На подоконнике среднего из трёх окон, выходящих на перекрёсток улиц, Карл увидел маленькую фигурку. Мира сидела там, поджав колени к животу, и задумчиво разглядывала ночную Дону. Вампирша была без шубки, её шляпу где-то на улице перехватил ветер. Длинный, мокрый от растаявшего снега шлейф юбки свешивался до самого пола.

– Почему ты не заходишь в кабинет? Забыла о нашей встрече, Мира?

Услышав его, она соскочила с подоконника, как школьница, застигнутая на месте преступления, обернулась:

– Всё ещё сердит на меня? Я была немного не в себе три часа назад… Но о встрече я не забыла. Просто я захотела встретиться здесь. Помнишь, что это за место?

Карл оглянулся, но нашёл только старое зеркало в глубокой нише у лестницы. Потом он посмотрел на окно и улыбнулся, вспомнив:

– А! Это окно я открыл тебе в ночь твоего второго визита сюда.

– Да! – прошептала вампирша. – Теперь к делу: Избранный будет на Балу Карды, так?

Охотник помедлил с ответом. Милая улыбка Миры не обманула его. Глаза вампирши блестели странно, лихорадочно: она была в ещё худшем возбужденно-тревожном состоянии, чем три часа назад. Мира вся была поглощена какой-то идеей.

– Это подождёт. У тебя странные глаза… Ты голодна, как тогда?

– Не бойся, я не кусаюсь, – обронила она, милой маски уже как ни бывало. – Скажи, когда семь лет назад ты советовал мне бежать, не дожидаясь встречи с Латэ, ты оберегал меня от сообщения, что… исцеление для Винсента невозможно? – Мира выговорила это с трудом и подняла ладонь, запрещая ему отвечать. – Ты говорил тогда, глава будет пытаться меня сломать… Ты боялся, что меня сломает это? – её голос сорвался, задребезжал как треснувший бокал, она отступила на шаг, предупреждая его движение к ней. – Вот он, способ удержать меня на цепи! Одно слово, разбивающее мой обет, мою мечту, и покорная вампирша послушно бросит Дар вам под ноги и сама сгинет! Но потом ты успокоился, ведь Латэ не сказал мне тогда ни-че-го…

Карл отвернулся, скрывая мгновенно ставший жестоким взгляд. Скулы окаменели, губы сжались в тонкую полоску. Мира всё-таки затронула тему своей куклы, теперь, когда он почти заставил себя забыть единственный разговор с Винсентом. Хотя, действительно, довольно молчать об этом. Довольно делать вид, будто этого странного Линтера вовсе не существует!

– Адора ведь поняла всё сразу, – отрешённо продолжила Мира. – Она изумилась, когда я заговорила об исцелении для Винсента! Вы, все, знали давно. Почему вы не сказали мне? Почему не сорвали мне повязку с глаз? Почему потворствовали моему безумию годы?! Это же мерзко! Мне сказал Даниель, ненавидящий carere morte и меня. Даниель – не ты и не друзья с тренировок! Почему?!

"А как следовало сообщить тебе об этом? Послушай, Мира, тебе не кажется, что Винсент, хм… недостаточно живой для того, чтобы быть исцелённым? Не кажется ли тебе, что он просто кукла… кукла твоего погибшего первого любовника?.."

– Винсент сам просил не говорить тебе, – вслух сказал Карл. – Он радовался, что ты не понимаешь.

Она быстро кивнула несколько раз, словно не хотела лишний раз слышать это имя из чужих уст.

– Мы молчали долго, потому что это знание могло тебя убить, как того несчастного первого хозяина из сказки, – поторопился объяснить охотник. Только б она поняла его сразу! Расспросы, бесконечные повторения имени "Винсент" заставляют его сердце биться чаще и яростней, а голос – дрожать! – Латэ часто говорил мне: лучше, если ты поймёшь это сама. И он стремился поскорей ввести тебя в Орден, чтобы ты смогла это принять, когда поймешь.

– И он как всегда прав, – выдохнула Мира.

– Когда ты поняла?

– Сегодня! – простонала вампирша, – Я долго была слишком слаба, чтобы в это поверить! Я бежала от этих мыслей. Когда я видела его, вампира, я могла думать лишь о Даре, его спасении. Потом Винсент исчез, но меня увлекла интрига с Латэ… Годы войн с настоящим хозяином, Гелером, совсем успокоили меня, а сегодня… Даниель! Я не поверила ему, но случайно в архиве нашла книгу Нарро с главой о хозяевах.

За окном то тут, то там гасли звёзды: может, терялись в серых ночных облаках, а может, их поглощала страшная многокрылая тень, всё расползающаяся по горизонту.

– Алан погиб, давно. И Винсент тоже. Пора отпустить их.

Вампирша вздрогнула, точно эти имена, Алан и Винсент, встав рядом в его неосторожной фразе, причинили ей боль. Вдруг задышала со всхлипами: предвестник всегда обескураживавшей его женской истерики – о, ты больно её ударил, Хортор!

– И ты тоже думаешь, что из несчастного Винсента я сделала себе копию Алана? Что я до сих пор держусь за ту погибшую любовь? Господи!

– А что же? – буркнул он, ещё не выйдя из роли обвинителя.

– Я любила Алана, – взгляд Миры затуманился. – Любила до того момента, как увидела Бездну в отражении его и своих глаз. После он стал моим кошмаром. А Винсент… Он был моим Избранным, моей надеждой. Моей сказкой об исцелении, о прощении для проклятых… Был. Теперь уже нет. Я надеялась, что смогу защитить его от Бездны, но и он погас, мое солнышко. Всё тонет в Ней, всё… Что мне теперь делать?! – она сорвалась на крик. – Что же это, Карл? Я верила, действительно верила, что у меня достало сил спасти Винсента!

Вся злость схлынула, как волна, оставив неприятное дрожание в горле:

– Мышка, прости! Я не понимал…

Он не договорил. Мира сама бросилась к нему на грудь, или это он привлёк её к себе, обнял? Карл не помнил. Но маленькая вампирша рыдала в его объятиях.

– Что мне теперь делать? – заикаясь, повторяла она между мучительными спазмами рыданий, сотрясающих тело. – От-отпустить его, как он просил? Я не знаю! Я… я не смогу! Неужели ничего нельзя сделать! Так не может быть! Я столько лет верила, что отняла его у смерти!

Карл осмелился прикоснуться к её волосам, погладил, и они подались под рукой упругой волной тусклого золота.

– Что ты знаешь о смерти, carere morte? Только не говори снова: "Пустота", "Бездна", "Великая Тьма"! Для тебя это игра, и ты, увы, плохо знаешь правила. Мёртвые не воскресают в нашу эпоху. Пока ты не смиришься с этим, будешь проигрывать, бессмертная…

Внизу хлопнула входная дверь, и вампирша отступила от охотника, будто испугавшись. Утёрла слезы – по-детски, ладошкой… И вдруг улыбнулась.

– Дар придёт сюда – я пообещала недавно, – прошептала она. – И придёт скоро! Клянусь, Орден получит новое оружие – сильное оружие! Великий вампир убивал охотников взглядом – Великий охотник сожжёт нежить касанием.

Карл пытливо взглянул ей в глаза. Да, напрасно он прежде искал в них отчаянную, безумную, неугасшую любовь к кукле! Увиденное пугало куда больше. Похожее чувство, но с другим знаком и обращённое не на одно существо – на весь мир. Ненависть и… ярость. Карл нахмурился:

– Когда ты объявила священную войну нежити, мышка? Тоже сегодня?

– Да! Вы своего добились: получили не покорившуюся Арденсам и при этом всецело преданную Ордену carere morte, – резко, с ненавистью бросила она и отвернулась. Тонкая женская фигурка с распущенными по плечам светлыми вьющимися волосами отразилась в старом, забытом всеми зеркале, стоящем в глубокой нише напротив окна. Раньше оно пряталось в темноте, но сегодня его вдруг осветили звёзды.

– …Видишь, Карл, я стала фанатиком, совсем как ты!

Карл взглянул на отражение маленькой, упрямой вампирши, и даже смог улыбнуться – искренне:

– Мира, посмотри на меня, – попросил он, и вампирша сейчас же покорно повернула голову, будто ждала этих слов. – Я не фанатик и вовсе не мечтаю о таком оружии. Ты знаешь, что он, этот Дар? Его сияние разрушит наш мир. Крас не даст Дару существовать. Принимая Дар, мы отказываемся от Ордена, каким его все знают. Послезавтра ты вернёшься с Избранной, и этот день станет последним днём Ордена. А дальше будет война… Война маленького отряда, который мне удалось собрать, со всей страной. Против нас ополчится и Крас, и вампиры Дэви, и смертные, боящиеся потерять то немногое, что имеют на этой земле. Мы с тобой – разрушители, грядущие поколения проклянут нас, погубивших страну…

– Страну carere morte! Грядущие поколения поблагодарят нас!

– Нет, Крылатая. И утешением мне служит лишь то, что я уже не услышу их проклятий.

Мира опустила глаза. Но её взгляд наконец прояснился, лицо стало знакомым, милым.

– Если ты хочешь всё прекратить, я понимаю. Я приму это и уйду. Странно, – она усмехнулась, показав острые клыки, – теперь, когда я понимаю: Дар нужен не мне, а миру, я чувствую себя… такой сильной!

– Куда ты опять собралась сбежать, мышка? – Карл обнаружил, что смеётся. Да, она была смешна сейчас: тоненькая, решительная, со встрёпанными волосами. – Я делал… и буду и дальше продолжать делать всё это лишь потому, что Дар действительно нужен тебе. Тебе – не Винсенту и не абстрактным "carere morte"!

Она сделала шаг к нему… но снова отступила, испугавшись отражения в зеркале, где два силуэта, мужской и женский, почти слились в один. Всего на миг Мира заглянула в мёртвые глаза своего отражения, но по гладкому стеклу уже побежали трещины… Вампирша вздрогнула и отвела взгляд от вдруг появившейся в углу блестящей паутины.

– Мне не нужна твоя жалость! – с отвращением проговорила она, и тогда охотник решительно притянул её к себе.

– Очень хорошо. Потому что мне – не нужна твоя благодарность.

Мира прищурилась. Ласково, осторожно она коснулась его щеки, волос на виске. Пальцы вампирши не были холодными. В них текло тепло жизни.

– Я не умею быть благодарной, – почти беззвучно шепнула она. – Но я тоже, давно люблю тебя.

Она первая потянулась к нему, коснулась губами его губ – сначала осторожно, но он ответил – и тогда Мира радостно, отчаянно прижалась к охотнику. Прикосновение губ вампирши не обжигало холодом, её губы были мягкими, тёплыми… родными. Словно в один миг они оба отразились в сотне зеркал, стоящих в бесконечном коридоре времени. Сотни раз была повторена эта история, сотни раз повторится в будущем. Все мириады их отражений были связаны одной нитью – нитью любви, крепче всех цепей: скручены, притиснуты друг к другу – не вздохнуть. По её телу прошла быстрая дрожь, когда он обнял её. Дрожь предвкушения… Так, не отрываясь друг от друга, они отступили от окна.

Дверь бывшего кабинета Латэ захлопнулась за ними трескуче, сухо как гром. Здесь неистовый первый порыв прошёл. Пальцы Миры медленно скользили по лицу охотника, запоминая и дрожание ресниц, и морщинки в уголках глаз, её голова покорно, покойно лежала в его ладонях.

Маленький диван в смежной с кабинетом комнате отдыха стал их ложем. Свой сюртук Карл успел аккуратно набросить на кресло, рубашка же оказалась на полу, на платье Миры. А вампирша уже, загадочно улыбаясь, расстёгивала корсет… И он очнулся на мгновение, нехотя отнял ладони от её горячей кожи:

– Мира, может быть, рано…

Она молча потянула его за собой на диван.

Вампирша ли? Стёрся этот образ: бессмертный, безжизненный, мраморно-холодный. Перед ним была полная жизни чаровница, будто виденная когда-то прежде в отражении у вод Источника. Странными призраками казались тонкие полоски шрамов от серебра на её гладкой бледной коже. Ожерелье вокруг шеи – след от ошейника… Карл покаянно приник к нему губами и почувствовал вкус серебра – жгучий и свежий. Другие охотники узнавали его на посвящении, целуя серебро кинжала. Воспоминание о нём давало им защиту в битве с carere morte… А его щит – другого рода.

– Люблю, – зашептал он вампирше, коснулся губами шрама над левой грудью. Мира обняла его голову, прижала к себе.

– "Где глава Ордена? Срочное донесение из Ориенса! – похоже спародировала она Тони. – О, он в своём кабинете… с вампиркой… У них там… э-э… совещание!" – она счастливо засмеялась, и, покорённый этим незнакомым девичьим смехом, он уступил всем её желаниям. Телефон на стене молчал, в коридоре не слышны были ничьи шаги: никто не спешил к главе со срочным докладом. Злодейка-ночь дарила им этот час. Горячий, душный как перед грозой воздух лип к коже. А под высоким потолком кабинета всё копилась тень, клубилась тучей.

Глава 31 Диос

Пробуждение Лиры было тяжёлым. Она долго балансировала на грани сна – странные образы, незнакомые лица, чужие голоса не исчезли, и когда она поняла, что это – только сон. Лира едва оторвала свинцово тяжелую голову от подушки, словно накануне выпила дрянной загустевшей крови. Со стоном она огляделась. Девушка была в своей комнате «Тени Стража», лежала нераздетая, на неразобранной кровати. Кто-то принёс её сюда и бросил, как куклу.

Воспоминания замелькали в голове: собрание, слова Владыки о том, что Лира Диос должна будет по-новому наложить Покров после взятия Академии. "С Орденом всё должно быть кончено", – и радостные лица старших Калькаров. Дальше – они с Дэви одни в зале: "Кто Избранная? Имя?" Гнев Бездны и побеждённая охотница. "Обменяемся же кровью, Лира Диос!"

Лира снова застонала, упала лицом в подушку. Вот, чем были странные образы её сновидения – обрывками мыслей и памяти Дэви! Как же ей избавиться от надзора Владыки и завершить, что указывает Бездна?

"Ай-яй-яй! – немедленно прокомментировал это некто голосом Дэви. Лира испуганно оглянулась, но комната была пуста. – Ты же обещала, Лира!"

"Убирайся из моей головы!" – Лира постаралась вызвать в мыслях ужасающий образ Бездны, напугать хитрого вампира. Но образ рассыпался в пыль. Дэви захохотал: "Даже не пробуй лгать мне, Лира Диос! Теперь не уйдёшь от меня никуда. Готовься же к Балу!"

Его голос смолк не сразу, эхо звенело в ушах… Лира с тяжелым вздохом поднялась. Переодевшись для прогулки, она спустилась из башни в Зеркальную галерею.

Замок опустел. Внутренний двор без единого экипажа показался Лире неожиданно большим. Минувшей ночью был обильный снегопад, площадка превратилась в огромное четырёхугольное ровное снежное поле. И ни одного следа. Carere morte во главе с Владыкой до снегопада отбыли в столицу на битву. Слуги отдыхали. Пока Лира шла гулкими коридорами, она не встретила ни одной куклы в серой ливрее. Девушка сама отворила дверь в галерею.

Здесь был пасмурный день. Зеркала затянуло серым шёлком облаков. Сотни появившихся изломанных отражений рыжей взъерошенной девушки ничуть не развеселили вампиршу. Лира была сама не своя. Она была в бешенстве! Упасть сейчас, когда до цели один только шаг?! Нет… Нет! Она найдёт способ…

"Лира, не отвлекай меня по пустякам", – раздражённо сказал Дэви. Молодая вампирша скрипнула зубами.

"Как же избавиться от этого голоса?!"

"Выпей святой воды", – насмешливо посоветовал Владыка. В этот раз Лира успела ухватить хвост его мыслей: Дэви прибыл в столицу и готовился к битве.

"Интересно. Выходит, и я могу свободно читать его мысли?"

Она прислушалась к отголоскам его удаляющегося голоса, но – Бах! – незримая широкая стена сейчас же встала между ней и далёким Владыкой. Дэви закрылся от неё, и крохотная частица её проклятия безответно стучалась в двери его памяти. Они были закрыты. Но часть проклятия Дэви по-прежнему была в крови бывшей охотницы, и Лира не знала, как поставить в своём сознании такую же стену…

"Даже не пробуй, – сейчас же подхватил Дэви, – не получится. Низшие в этом умении почти всегда уступают Высшим. Ваше проклятие ещё слабо".

– О-ох! – выдохнула Лира. – И так будет всегда?!

Дэви не ответил. Правая дверь галереи отворилась. Равнодушный слуга Владыки размеренно поклонился вампирше и произнёс.

– Леди Диос, Рикард Ларгус ждёт встречи с вами. Я провожу.

Недоумевающая Лира спустилась за ним. В большом зале, совсем выстуженном и тёмном, её, действительно, ждал Рикард Ларгус. Фамилия Ларгус была известна Лире – одна из тридцати Фамилий Короны. Девушка смутно вспоминала, что когда-то даже была знакома с охотницей этой фамилии – кажется, её звали Селеста… Но Рикард был ей незнаком. Помнится, он присутствовал на последнем собрании Дэви… А может и нет.

– Леди Диос, – Рикард вежливо поклонился ей. Это был мужчина средних лет, высокий шатен с карими глазами. – Владыка приказал мне сопровождать вас на Балу Карды.

– Вот как!

– Да. И это… ваше на следующую ночь. – Он передал ей маленькую брошь с гербом Первого вампира. Лира усмехнулась. Этот значок на Балу Карды означал: его владелец наделён особой властью. Все carere morte бала должны были подчиняться ему, как своему владыке. Дэви наделяет её чрезвычайными полномочиями? С чего бы?

"О, благодарю, Владыка…"

"Пользуйся всеми carere morte Бала, но приведи мне Избранную, Лира Диос!" – немедленно отозвался тот.

Лира поморщилась, как от головной боли. Она равнодушно нацепила значок, повернулась к Ларгусу спиной, но вампир не уходил.

– Вы и до Бала будете сопровождать меня? – звонко осведомилась Лира.

– До Бала, на Балу и после, – он оскалился, должно быть, изображая доброжелательную улыбку.

– Ясно.

– Я – ваш помощник.

– Ясно!

Лира стремительно выскочила из комнаты, вампир двинулся за ней. Лира приказала одинокому слуге в коридоре готовить экипаж и гордо прошествовала к выходу. Куда она собралась ехать, девушка и сама пока не знала.

"Куда-нибудь подальше от Тени Стража".

Лира ожидала усмешки Владыки, но Дэви, похоже, был занят. Несмотря на глухую стену, некоторые сильные его чувства, мысли долетали до неё. Дэви вновь вёл собрание, а его волнение нарастало. Он тревожился и предвкушал. Предвкушал битвы грядущих ночей.

Ступив за двери замка, девушка на мгновение остановилась, поражённая нестерпимым сиянием снега, но двинулась вперёд. Ларгус не переступил порога.

"Высший!" – Лира улыбнулась: "Сбегу в два счёта", но её улыбка тут же погасла. В карете, которую ей подали, находился carere morte. "Кукла", – поняла Лира по пустому взгляду этого молодого человека. Ещё один сопровождающий.

– Если днём вы встретите опасность, я успею прийти вам на помощь, – пояснил вампир у дверей. Лира вздохнула: "Кукловод…"

Обычно куклы не выходили днём на солнце, как и их хозяева. Но куклам не грозило быть испепелёнными солнечным светом за мгновение, поэтому иногда, в крайних случаях, хозяева выпускали их в дневное небо на несколько мгновений, закутанными в крылатую тень. Если Лира попробует сделать шаг в сторону с намеченного пути, эта кукла бросится за ней – и исход поединка Низшей и Высшего не вызывал сомнений…

Она долго забиралась в экипаж – мешала тяжёлая юбка. Раб Ларгуса пришёл ей на помощь, подал руку. Вампирша фыркнула, но помощь приняла. В карете она отодвинулась от куклы на максимально далёкое расстояние, скрестила руки на груди и обиженно отвернулась к закрытому окну.

Карета тронулась. Скоро они выехали за пределы замка, и Лира немного оттаяла. Почему-то ей казалось, будто Дэви может читать её мысли только в своём родовом гнезде, а за пределами "Тени Стража" она свободна от его проклятия. Разумеется, обман, но Лира тешила себя этой мыслью всю дорогу до Карды. Чем ещё заняться, когда все твои мысли, все твои чувства отслеживаются?

Молчание устраивало её, но не устраивало собеседника.

– Расскажите о себе, леди Диос, – скоро попросил Ларгус. Лира вздрогнула от слов куклы, но не повернула головы.

– Я не разговариваю с рабами, – бросила она. Ларгус отступил, всё также дружелюбно улыбаясь. У куклы остался только его взгляд – деланно равнодушный и ничего не упускающий.

В полдень экипаж подъехал к Верхнему мосту в Короне. Лира вышла, опять щурясь от нестерпимого белого сияния. Зима в этом году рано пришла в Карду. Несс сковало льдом, чего не случалось уже несколько лет, и сейчас под мостом детишки играли в снежки. Лира обернулась на карету, но смертный возница уже дремал, а кукла молчала, затаившись в тёмной коробке экипажа.

Лира пожала плечами, ещё постояла минуту на месте, но Дэви не высказал недовольства, и она спустилась под мост.

Снег на берегу был глубоким и рыхлым. Через тонкую подошву ботинок, не предназначенных для зимней прогулки, Лира чувствовала его холод. Но это был не тот холод, которым скованы сердца carere morte… Он бодрил девушку.

Рыхлый ком снега, оставляя за собой шлейф снежинок, как комета, пронёсся над её головой. Следующий угодил в юбку. Снежок кинула какая-то девушка, теперь она заливалась хохотом, глядя на Лиру. Вампирша принялась стряхивать снег – поздно, ещё два снежка поразили её в плечо и голову.

"Да кто это смеет?!" – вампирша грозно выпрямилась… И тут же обмякла, успокоилась. Губы незаметно для неё самой тронула улыбка. К ней, храбро скользя по ещё тонкому льду, спешила Лита, Избранная.

– Лир-ра! – раскатив букву Р, девушка заключила вампиршу в объятья и не устояла на ногах, обе упали на лёд. – Лира, ты тоже здесь!

– О, ну да, – немного нервно сказала та, поднимаясь и потирая ушибленный локоть. Вампирша воровато косилась на экипаж: а ну как оттуда выпорхнет крылатая тень и бросится к ним?

Лита так и осталась сидеть на льду.

– Ты что, забыла меня?! – светло-коричневые глаза Избранной наполнились обидой, и Лира заставила себя улыбнуться:

– Как я могла? Лита! Я ждала, что ты прибудешь в Карду на неделю нежити.

– Это ты убедила меня приехать! – горячо сказала маленькая Избранная. Незнакомый молодой человек помог ей подняться, но всё равно её голова едва доставала Лире до плеча. – Моей помощи ждут здесь. Я всегда боялась севера. Отсюда дует такой страшный ветер… – она осеклась, поскользнувшись, но молодой человек удержал её.

– Супруг Литы, Аркус Фабер, – просто представился он Лире. Вид он имел уставший: супруга-дитя требовала строгого надзора не меньше, чем упрямая вампирша Диос. – Мы прибыли сюда посмотреть неделю нежити.

– Аркус всё знает. Можешь говорить при нём о carere morte, – махнула рукой Избранная.

– Где вы остановились? В гостинице?

– В доме моих родителей, – сообщил Аркус. – Жена много говорила о вас, Лира. Кто же вы: свободная Низшая или carere morte Дэви? – его взгляд сделался твёрдым, стальным: Фабер вовсе не был так добродушен, как казался! – От правдивости вашего ответа будет зависеть, позволю ли я супруге продолжать знакомство с вами.

Избранная ахнула и укоряющее посмотрела на мужа. Она горячо схватила Лиру за запястья:

– Не слушай его. Он скоро поймёт, что ты хорошая!

– Я в свите Дэви, – чётко сказала Лира, глядя Аркусу в глаза. Избранная опять ахнула и затормошила подругу:

– Это же неправда! В Прэсто ты гуляла одна! Ты не упоминала Владыку. Хотя… если и так, какая разница? Ты же хочешь опять обрести жизнь, Лира?

– Все carere morte хотят этого, – вампирша опустила глаза, скрывая их ложь.

"Все, но не я…"

Лита тут же обняла её, зашептала на ухо:

– Я так и знала! Я помогу вам всем. Но сначала тебе. Я увидела это в твоих глазах при первой встрече. Там живая душа плачет, молит вырвать её из оков вечности! Ты станешь первой, обещаю!

– И я… обещаю, – эхом отозвалась вампирша, не зная толком, что она обещает. Разве что только это: Лита станет последней Избранной!

Владыка ударил без предупреждения – ледяная игла вонзилась в сердце. Лира слабо, удивлённо вздохнула и осела. Избранная опередила мужа, подхватила её и – удивительно – удержала своими слабыми ручками. Опустилась рядом на колени.

– Что с тобой? – встревоженно спросила она и пояснила Аркусу. – Я иногда так странно действую на них!

– Это не ты, – Лира поднялась с помощью Аркуса. – Это…

Далёким отголоском в голове звенел смех Дэви.

– Скоро все твои страхи уйдут, – нежно сказала Избранная, и Лира постаралась искренне улыбнуться. – Хочешь, я ещё поиграю тебе? Приходи к нам сегодня.

– Значит, вампирша из свиты Дэви? – хмуро спросил Аркус. Он так и не отпустил руку Лиры. – Я слышал, ваш Владыка одержим поисками Избранной…

– Я не поддерживаю его в этом.

– Из какой вы семьи? Лита никогда не говорила вашу фамилию.

– Диос.

– Диос?! С вампирами?.. Что ж, приходите, – он шумно вздохнул. – Дом Фаберов, в восемь.