Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 112 страниц)

Argento soleque: серебром и солнцем

Пролог

…Говорят, он был из семьи Гесси или Диосов. Во всяком случае, если исходить из его манеры обращения с carere morte, это было именно так: охотник в десятом поколении! «Argento soleque» – значилось на его щите: жечь серебром и солнцем. Бессмертные боялись его. Его имя значило для них одно: «смерть». Может быть поэтому в сказке, которую я сейчас поведаю, он назван просто Охотником.

Её звали Майя. Вампирша, одна из старейших, первая из дочерей Макты, прародителя вампиров. Когда она встретила своего Охотника, ей было уже две сотни лет: много не только для человека, но и для carere morte. За двести лет она обрела красоту, недоступную смертным, и мудрость, которой редко успевают достичь люди. Не узнала она только – любовь.

Они встретились на Балу Карды. Они несли разные гербы на одежде: у него – кинжал и солнце, символ Ордена, у неё – крылатый лев с собачьим хвостом, знак Первого вампира. Но Охотник и Майя не заметили этого. А когда поняли, что служат разным господам, то не подали виду и поспешили сорвать свои гербы, пока другой не увидел знак принадлежности к врагам.

Их встречи на перекрёстке дня и ночи были краткими: слишком многое их разделяло. Но всё же они любили… Охотник оставил рейды и стал целителем новообращённых. Майя перестала убивать и уничтожила всех детей своего проклятия, чтобы они не убивали также. Проходили годы, но их любовь горела лишь ярче. И когда вампирша попала в сети Ордена и охотники приставили к её сердцу серебряные кинжалы, она взглянула на них с улыбкой.

"Ваше оружие и ритуалы не страшат меня, – сказала она. – Мой Охотник избавил меня от страха перед Бездной".

И правда, их оружие и ритуалы оказались бессильными. Но охотники не отпустили Майю – люта их ненависть к carere morte! – они изрезали её серебром и облили святой водой. А потом притащили бесчувственную вампиршу к Источнику, чтобы сжечь тело в его водах. Они ушли в новый рейд до рассвета, а Майю нашёл Охотник…

Что дальше? Я знаю несколько вариантов концовки. Неизменен лишь итог: надгробие на старом кладбище у церкви Рафаэля. На нём нет имени человека, лишь знак принадлежности к Ордену: кинжал и солнце. И странный скорбящий ангел склоняет над этой могилой голову. Большие крылья сложены за его спиной двумя заострёнными треугольниками, наподобие перепончатых крыльев летучей мыши. Кто-то говорит, они похоронены там оба, кто-то – что у Майи, как у многих carere morte, нет могилы. Бессмертные и смертные приходят к старому надгробию, когда им также случается влюбиться во врага. Все они просят об одном: дать ответ, истинна ли их любовь, ведь только истинная любовь способна противостоять пустоте. Старейшие предостерегают: союзы смертных и бессмертных недолговечны и быстро разрушаются, погребая под обломками несчастных любовников и пару-тройку городов, но через века история Охотника и Майи продолжает повторяться. Где любовь, там и надежда, и кто-то всегда верит, что в этот раз есть шанс на счастливый финал. Ведь сбежавшие из-под власти Смерти остаются под высочайшей властью Жизни…

Но пора перейти к моей истории.

Там, наверху, ярость красного зимнего рассвета сменилась тускло-серым днём. Здесь же, в подземном убежище под фундаментом Ратуши, она бережно хранила кусочек ночи и не зажигала свечей. В пустоте без цветов, без звуков, без запахов, без малейшего движения воздуха она ложилась в люльку-гамак и отдыхала – и длинный день казался ей мгновением. С ней никогда не приключалось кошмаров в это время, безумные образы не вставали перед глазами. В пустоте дневного убежища все чувства отключались, и она просто переставала быть. Обычно её воскрешал голод: странное ощущение постепенного проваливания внутрь себя.

Сегодня было не так. Задолго до пробуждения сосущей воронки – голода, в её небытие ворвались звуки. Грохот рушащихся стен. Она приподнялась и беспомощно зашаталась в тонкой сети, подвешенной над бездной.

Грохот… Нет же, стук! Стук в запертую дверь.

Она не привыкла бояться. Она соскочила на пол и, набросив серую шёлковую накидку, без раздумий отворила стучавшему.

Это был Дэви, Владыка бессмертных. Она узнала его, ещё не увидев, не услышав его слов, по одним очертаниям высокой фигуры.

– Владыка… – прошелестела она. – Что вам угодно?

На языке вертелся вопрос: "Как вы нашли меня?", но она отмела его. Уже не важно. Потом она найдёт слабое звено в цепи тех, кому о её убежище было известно. Дэви не посмел бы нарушить её уединение, если б не какой-то из ряда вон выходящий случай.

– Мне нужно твоё слово, Пророчица, – очень серьёзно сказал вампир.

– Я не прорицаю Господин. В мире нет скрытых вещей, являющихся только избранным. Нужно лишь уметь принимать то, чего страшишься больше всего.

Они прошли в другой зал, и вампирша зажгла все свечи в канделябре. Владыка укрылся в тени в углу комнаты. Он заметно волновался и не хотел этого показывать.

– Я слышала, Дар не достался вам, Владыка? – она услышала эту новую историю вчера: Дэви отыскал Избранного, обладателя Дара – серьёзнейшего оружия в их мире! Конечно, Владыка попытался склонить смертного на сторону вампиров, но тот не подчинился.

– Ордену Дар также не достался, – напомнил Дэви.

Она спрятала улыбку за занавесью гладких волос, тихо заметила:

– Вы верите в его способность исцелить проклятие carere morte, Господин?

Дэви усмехнулся:

– Многие задавали мне этот вопрос. Отвечу тебе, как всем: да, верю, но только для молодых вампиров. Старейших не исцелить. А что видишь ты, Пророчица?

Она взяла длинную паузу. Наконец проговорила, не поднимая туманных глаз:

– Я – старейшая, и я верю в исцеление для себя. Я помню своё дитя, Господин. Я ещё помню, как он котёнком засыпал у меня на груди… Пока я помню это, я жива, а значит, меня можно исцелить, – она вновь сдержанно улыбнулась. – Говорите же, Владыка, что привело вас?

Дэви глядел темно и загадочно. Он подался вперёд, дрожащее пламя свечей осветило рельефные скулы каменной статуи и напряжённые губы:

– Расскажи мне историю Лазара Арденса, Клара.

– Кларисса! – поправила она. – Лазар Арденс, первый Король? Его историю вы знаете лучше меня, Господин. Что нового я могу сказать вам?

– Повтори то, что знаешь. Я должен убедиться.

– Лазар Арденс использовал алхимический ритуал, чтобы вновь обрести здоровье и силы. Описание ритуала есть в книге Атера-алхимика, только нужно уметь прочитать там его. Этот ритуал страшен. Я не сведуща в древней магии и не смогу объяснить его детали… К Арденсу каким-то образом перешла кровь другого смертного, и кровь жертвы предварительно была очищена неведомым нам способом. Во второй жизни Арденс привёл наш народ к свободе и стал первым Королём, а человек, отдавший ему кровь и жизнь, стал Первым вампиром. Первый вампир известен нам, как Макта Вастус, но это имя вряд ли было дано ему при рождении. В описании ритуала он назван Виталием Фонсом. История Арденса и Макты нашла отражение в легенде о Даре и Избранном. Там Арденса называют первым Избранным. Согласно старому преданию, он мог вернуть Макте его жизнь, исправить деяние алхимика, но побоялся это делать. В легенде сказано, он: "Увидев нежить среди людей, ужаснулся разгулу тьмы…" – но это неверно. Арденс побоялся, что это действие убьёт его, и этот страх перешёл к его детям. Макта позже жестоко отомстил своему создателю, уничтожив весь его род. – Она говорила тихо, полузакрыв глаза, и перед мысленным взором вставали забытые, как она полагала, картины: и Макта Вастус, и прежний Владыка вампиров, Улисс Алитер.

И расплывчатая фигура её супруга – рядом с ними…

– Довольно, Кларисса, – невыразительно сказал Владыка. – Это всё, что тебе известно?

– Да, Господин.

– А если я скажу тебе: род Арденса не был уничтожен?

– Не может быть, Владыка!

– Они до сих пор живы. Больше того, они до сих пор правят нашей землёй, – Владыка подвинулся к кругу света и тяжело вздохнув, закончил:

– Они – основатели Ордена охотников!

– Тяжело поверить в такое, – заметила она, качнув длинными, прямыми, чёрными, как её тень, волосами. – Многими carere morte прежде владело убеждение: со смертью последнего Арденса прекратят существование и все роды бессмертных. Когда Макта умертвил последнего Арденса, вампиры успокоено вздохнули: старая ложь! Но теперь, выходит, пророчество всё ещё может сбыться?

Дэви оскалился:

– Совершенно верно, Пророчица! Вижу, мне удалось ошеломить тебя, Клара.

Она отвернулась, легонько тронула пальцами пламя свечи, пытаясь согреться.

– Кларисса… Вы ещё не сказали всего, Владыка.

– Клара! – не видя, она почувствовала его улыбку. – Жена моя, почему я должен называть тебя чужим именем?

Кларисса отдёрнула руку от огня. Она сделал глубокий вдох и, дождавшись, чтобы холод снова наполнил её, сказала, не поворачивая головы:

– Наша любовь не прошла испытания вечностью, Господин. Забудьте Клару Лимен.

– Я слишком поздно узнал, что ты последовала за мной…

– Я слишком поздно поняла, что мне не забрать тебя у Бездны, Воланс, – она тихо засмеялась. – А знаете, Господин, что о нас уже сложили сказки? Одна страшнее другой. Во всех молодой герцог становится чудовищем – carere morte, а дальше истории разнятся: в одной он убивает жену и сына, в другой обращает чудовищем супругу, а сын мстит ему через много лет. Мне особенно нравится вариант, в котором герцогиня Дэви поступает в услужение Тёмному Владыке, обратившему её мужа и после череды испытаний спасает любимого. Хотя, к сожалению, эта сказка, как и все остальные, далека от того, что на самом деле произошло с Александром Дэви и его семьёй. Вот, что я хочу вам сказать, Владыка: не верьте слепо легендам и пророчествам. Даже легенде о Даре и истории Арденса.

Они долго молчали, слушая, как в тишине потрескивает пламя свечей. Потом Дэви поднялся:

– Прости, Пророчица. Я знаю, тебя утомляют долгие беседы.

Вампирша очнулась ото сна, вскинула на него прозрачные, пронзительные глаза:

– Какую тайну вы не сообщили мне, Владыка?

– Я – хранитель нового голоса Бездны, – буднично сказал тот уже у двери. – Приходи, когда захочешь взглянуть на неё, Клара.

– Голос Бездны у вас?! – от волнения она даже забыла поправить его.

– Да. И уже обращена.

– Это женщина?

– Девчонка. Бывшая охотница.

– Чей род наша Госпожа выбрала на этот раз?

– Диос.

Она подавила волнение, покачала головой, удивляясь:

– Что же, эта Диос сильна?

– Сильнее всех, что были прежде, – кратко сказал Владыка. – Что ж, прощай.

– Господин! – отчаянно крикнула вампирша ему в спину. Она давно забыла, что такое крик, и получилось странно: сорвано, хрипло. Дэви обернулся.

– Она погубит тебя, Воланс. Убей её.

– Я сумею её укротить. Я знаю Бездну лучше всех carere morte.

– Она погубит тебя не потому, что отдана Бездне, Воланс. Она погубит тебя, потому что она – охотница!

Вампир усмехнулся и ничего не сказал. Он вышел, а Кларисса прижала руку к губам, удивляясь, как эти слова сорвались с её губ. "Печально, – пришло в голову через мгновение. – Какой печальный конец".

Часть 1

Глава 1 Предательница

Лира сидела в кресле, отвёрнутом от зажжённого камина. Уже более часа она пусто глядела в темноту комнаты. На столике рядом в тонкостенном стеклянном бокале медленно умирала кровь. Девушке принесли её как первую трапезу, завершающую преображение, но Лира отказалась. Она не могла представить без тошноты, как глотнёт эту отвратительно густую и отвратительно тёплую жидкость. К её удивлению, бессмертные не настаивали.

Большие часы в виде башни вздрогнули и пробили шесть. Наступал новый вечер. Скоро минут сутки, как она навсегда оставила Орден охотников.

Всего сутки! Такое недавнее прошлое казалось Лире сном. Тёмный парк, колонны деревьев, подпирающие небо, кровь на снегу, неподвижные тела, только что бывшие живыми людьми… И месяц скалится вверху! – Нет, не может быть, чтобы всё это было правдой! Это сон, сон…

"Не я убила их! Мои руки чисты!" – попыталась протестовать она.

"Ты отдала Избранного – величайшее чудо людей в руки Владыки вампиров, наиглавнейшего врага человечества. Ты всего-то – погубила всеобщую надежду. О, лучше бы ты убила!"

Лира всхлипнула, потом ещё раз, и ещё. Скоро она зарыдала, со злостью стукнула по крышке столика, и кровь в бокале тяжело, словно нехотя, закачалась.

"Только подумать, столько смертей – и всё из-за предательства маленькой глупой девочки!".

Больше винить было некого. Да, это она, Лира Диос, дочь знаменитых охотников, сначала поддалась осенней хандре и вообразила себя больной, а затем поддалась на уговоры хитрого вампира Долуса, пообещавшего ей вечность в обмен на Избранного, которого скрывал Орден. Скоро она поняла, что достойна большего: по легенде Избранный, принявший бессмертную кровь, стал бы Великим вампиром, сильнейшим из всех, и сам Владыка бессмертных не отказался бы от его Дара. Тогда Лира бросила незнатного Долуса и обратилась к Дэви, Владыке вампиров. И пусть вампиры не получили своего Великого: Избранный убил себя и Владыка остался ни с чем – это не умаляет вины той, что привела Винсента на встречу с ним!

Большой чужой дом, приютивший предательницу, просыпался. Вампиры покинули дневные убежища, расползлись по дому, подобно ночным теням. Скоро Лира услышала шаги на лестнице. Бессмертные поднимались к ней, ведя притворно-спокойный разговор.

Лира засуетилась. Она поспешно встала, огладила юбку. Руки дрожали, и она не знала, куда спрятать их. Наконец девушка придумала взять бокал со столика и сейчас же расплескала кровь, испачкав платье и ковёр. Она вздрогнула от омерзения, заметив красные брызги на руках, не защищённых перчатками, в исступлении принялась стирать их, но сделала только хуже. А дверь уже распахивалась… Лира попыталась выдавить улыбку. Наверное, напрасно! Улыбка вышла жалкой, льстивой, изобличающей предателя.

– Лира, ты должна рассказать мне обо всех событиях, связанных с Избранным и Даром, начиная с убийства Валерия Конора, – потребовал Владыка, когда в маленькую комнату Лиры набилось с десяток вампиров ближнего круга Господина бессмертных. Знакомы девушке были лишь трое – длинноволосый Адам Митто и ещё двое, участвовавшие в ночной битве: немолодые мужчина и женщина, оба невысокие, плотного телосложения, одетые странно, вычурно, по-старинному.

Лира одарила Владыку долгим взглядом. Бледный темноволосый красавец был встревожен чем-то. "Вот она – истинная причина моего предательства, – вдруг подумалось ей. – Неизлечимо больна – какая чушь! Я здорова, только…

Влюблена…"

– Я знаю немного, – сказала Лира и прибавила то же, что и все собравшиеся, обращаясь к Владыке. – …Господин.

– Мне не нужны имена, – раздельно, уверенно проговорил тот. – И не нужны все давно известные тайны Ордена. Только история Избранного. Давно ли Орден узнал о нём? От кого?

– От вампирши Вако. Она просила защитить Избранного и назвала главе его имя, когда приходила летом в нашу цитадель.

Лира едва не проговорилась: "В Академию". Нет, местоположение цитадели Ордена она не выдаст, хотя бы Владыка применил пытки! Должно же остаться хоть что-то от той её, прежней! Частица того, навсегда закрывшегося для неё, мира…

– Откуда Вако узнала, как найти цитадель Ордена?

– Я не знаю.

– Цитадель под Покровом? – Да. – Вако сумела пройти за Покров, также как вчера? Как?!

– Я не знаю.

Владыка переглянулся со своим первым советником, Адамом Митто.

– Мы едва не опоздали, Владыка, – тщательно изобразил равнодушие Адам. – Если б не моя случайная встреча с Лирой на Балу Карды…

– Лира просила о встрече с Владыкой вампиров, разве не так? – холодно перебил его Дэви.

– Да, – звонко подтвердила охотница.

– Лиру вела Бездна, – Дэви мудро улыбнулся. – Хитрый Долус не подозревал, какую силу он пробудил в охотнице своими опытами! Избранный не мог бы достаться ему, только Владыка вампиров способен удержать этот дар Бездны. Он мог достаться лишь мне или смерти. Ты, Лира, упоминала в нашей первой беседе загадочных покровителей Ордена… Как я понял, ваш глава отказал Избранному в посвящении, опасаясь их гнева. Чем же этот гнев может быть объяснён? – неожиданно ярко сверкнули его глаза. В них была тревога.

– Это… это связано с… историей происхождения вампиров.

Адам Митто засмеялся:

– Что ж, Лира Диос, поведай Владыке вампиров историю происхождения carere morte…

– Что может знать эта девчонка?! – возмутилась знакомая дама, Сесилия Калькар. Сейчас Лира заметила, какие у неё яркие, кроваво-красные губы, какие злые, хищные глаза. – Кто знал об этом больше Владыки Алитера, а теперь знает больше вас, Господин?

Лира рассказала им. Об Арденсе, создавшем первого вампира… О вечной жажде Первого carere morte, которая перешла к его детям… О тонкой нити, связующей существование вампиров и жизнь потомков Арденса… Её слушали: с недоверием, с ужасом! Взгляды вампиров прожигали девушку насквозь. Один Адам Митто смотрел не на Лиру – рассеянно теребя золотистый локон подружки, сидевшей у его ног, он вглядывался в лицо Владыки, следя за его изменениями. Дэви не сумел скрыть волнения. Лира видела: её слова задевали бессмертного очень глубоко, очень больно.

Она закончила, замолчала, ожидая потока вопросов и оскорблений, но никто не промолвил ни слова. Владыка поднялся, отошёл вглубь комнаты. Он поднёс сложенные ладони к губам, будто собрался помолиться, и вдруг спросил:

– Значит, род Арденса не уничтожен?

– Арденсы скрылись ещё во времена правления Макты, – тихо сказала Лира. – Но… можно и мне спросить, Господин? – с трудом выговорила она. – Что значит "опыты" Гектора Долуса? Вампирские чары? – я бы заметила их. Он… что он проделал со мной? На балу мы едва ли перебросились парой слов!

Дэви поглядел туманно, непроницаемо:

– Среди Низших вампиров, его подданных, есть осведомители Ордена, так?

– Да.

– Тебе доводилось говорить с кем-либо из них?

– Да.

– Я уточню: этим летом, после убийства Конора.

– Да! – Лира растерялась. – Была одна девушка, Тесса. Неужели она… Она что-то делала со мной?!

Охотница силилась вспомнить разговоры с Тессой, но прошедшая осень являлась ей только промозглым туманом, влажным запахом опавших листьев и нарастающим страхом смерти.

– Найди её и расспроси, – бросил Владыка. – Адам поможет тебе.

Дэви сделал всем знак выйти, и свита подчинилась. Сам он вышел последним, оставив Лиру с Митто и его вампиршей… и – в смятении чувств.

Крыши строгой прямоугольной формы, ровные, тёмные, как вспаханные поля, дорожки огней меж ними… Из-за невидимого стеклянного колпака тысячами глаз смотрело ночное зимнее небо. Лира любовалась Доной-столицей с высокой Ратуши. Её соседом были часы Солнечной Башни, отсчитывающие время для всего города.

Девушка любовалась Доной, уплетая ужин за обе щёки. Когда Хелена, подруга Адама, принесла ей сюда еду, она сначала отказывалась, но голод возобладал: Лира ничего не ела двое суток. Серый хлеб, сухой пережаренный кусок мяса, половина пирога с джемом – всё казалось Лире сказочно вкусным.

– Низшим вампирам необходимо питаться, – покровительственный тон Адама её сытую уже не так раздражал. – Кровью вам пищу не заменить, кровь нужна для другого.

– Я ещё не carere morte, – невнятно заметила Лира. – Превращение не завершено, пока я не попробую человеческой крови, а этого я не буду делать ещё очень долго.

Хелена засмеялась. Это была невысокая миловидная блондинка с кукольным личиком и точёной фигуркой:

– Адди, похоже, нам придётся поить её силой.

– Инициация всегда добровольна, – отпарировала охотница.

Теперь засмеялся и Адам:

– Всегда добровольна? Вот не думал, что в Ордене верят этой сказке! Начало преображения во власти того, кто обращает тебя: часть вампиров запугивает тех, кого собирается обратить, часть зачаровывает, и лишь малая часть бессмертных спросит твоего желания. Завершение преображения также едва ли в твоей власти: просыпается голод, просыпается страх. Впрочем, терпи, сколько сможешь! Скоро, хочешь ты того или нет, тебе придётся вкусить крови, чтобы не умереть.

Лира замолчала. Она знала его правоту. Пошёл второй день с принятия капли бессмертной крови Владыки, и самочувствие девушки ухудшалось. Нарастала усталость, такая, какой не было никогда. Она словно… переставала жить. Лира понимала, что единственное лекарство от этой усталости – живая человеческая кровь, но ещё пыталась спорить с неизбежностью.

– Спасибо, Лира, ты меня повеселила, – вампир утёр несуществующую слезу смеха. – Но всё-таки перейдём к основной нашей задаче – найти вампиршу Тессу, которую ты так милосердно и непредусмотрительно отпустила осенью.

– К нашей непростой задаче, – поправила его Хелена.

– Да, непростой, – согласился Адам. – Дом вампирши давно оставлен. Она растворилась в этом городе.

– Неужели это будет так сложно? – Лира тщательно собирала крошки с подола платья.

– Отыскать Низшего вампира в Доне практически невозможно, если он сам не ищет встречи с тобой. Ночью они не показываются на улицах. Они живут тихой дневной жизнью смертных. Сам Владыка не сумеет различить их среди людей, – вампир явно дразнил её, и охотница, повеселевшая после порции человеческой еды, решила подыграть:

– И нет ни одного способа?

– Я могу предложить обыскать богатые семейные дома на Рябиновой и в северной части проспекта Нессморса. В семьях, живущих там, наверняка есть не один Низший. Будем проверять их поочерёдно.

– Ты думаешь, Тесса там?

– Для начала нужен просто Низший, который выведет нас на бывшее окружение Гектора.

– Мы будем стучаться во все дома подряд? – ужаснулась Лира, представив площадь работ.

– Нет, – Адам поднялся и с наслаждением потянулся. – Дом, где есть Низший, легко узнать: его защита вся в дырах. На окнах комнаты, где спит carere morte, чаще всего особенные занавеси: очень плотные шторы. Высшие никогда не станут так афишировать себя, предпочтут спать в гробу, но с обычными занавесями на окнах.

Охотница поднялась, неловко балансируя на покатой площадке. Вампиры тем временем бесстрашно подошли к самому краю.

– Всё же ты не прав, Адам, – заметила Лира, подходя к нему. – Инициация всегда добровольна. Всегда можно вернуться, – она пошатнулась и крутнулась на каблуках, едва не упав, – пока не завершено преображение. Я исцеляла новообращённых не раз…

– Сколько ты надеешься балансировать на грани? – вампир внезапно оказался у неё за спиной и обхватывал за талию. Лира окаменела от столь вольного обращения, но уверенно заявила:

– Я же сказала: долго.

– И не откажешься от идеи добровольности превращения в вампира?

– Нет.

Вампир весело переглянулся со своей чуть ревнующей спутницей.

– Преображение для таких упрямиц, как ты, всегда заканчивается вынужденно, – снова зашелестел его смех. – Не боишься летать?

– Не… – Лира задохнулась от крика. Они камнем оборвались вниз и тут же взвились ввысь – подхваченные ветром тени.

Знакомая Рябиновая улица с богатыми домами-особняками. Вампиры принялись за работу. Они кружили над домом, ища бреши в его защите, и, не найдя, переходили к следующему. Лира на время их поисков осталась в одиночестве на голой холодной улице. Девушка озиралась, с ужасом ожидая появления отряда охотников, патрулирующего район.

Вампиры не забывали развлекаться. Защита четвёртого по счёту дома была довольно сильной, но Адам во что бы то ни стало захотел проникнуть в спальню на втором этаже – к ангелоподобной девочке лет двенадцати. Подруга присоединилась к нему. Все двадцать минут, что они трапезничали, бывшая охотница молилась, чтобы они не убивали девчушку.

– Ничего, – наконец доложил Адам, спустившись на землю после пятого по счёту дома.

– Поднимите меня на крышу, – дрожащим голосом попросила Лира.

Наверху было не так страшно. Девушка устроилась у трубы следующего в череде домов и любовалась танцем крылатых теней в небе. Это людское жилище показалось вампирам весьма подходящим, они запорхали над ним словно большие бабочки, очерчивая рваный контур защиты. Охотница впервые получила возможность как следует разглядеть их крылатые обличья. Это был как бы туман, окутывающий человеческую фигуру. Тень не была одинаковой для всех carere morte – девушка замечала это и прежде. У Адама она была колыхающейся, непостоянных оттенков, у Хелены – щеголеватой, с серебристым отливом, а у Владыки – вспоминала Лира – густо-чёрной, плотной, мягкой… Крылья тени росли из области лопаток и были сотканы из того же тумана, сгущавшегося в области четырёх жёстких перекладин, поддерживающих крыло и придающих ему сходство с крылом летучей мыши.

Скоро вампиры опустились на тротуар и приняли человеческое обличье. Хелена показывала Адаму окно наверху. Лира подползла ближе к краю крыши, чтобы рассмотреть заинтриговавшие её "особенные" занавеси, и тут по ушам ударил отвратительный скрип. Окно распахнулось. Тёмная штора всколыхнулась и выпустила в ночь тень – серую, стремительную. Тень вихрем взметнулась на крышу, распласталась рядом с девушкой и вдруг просела, источилась, растворилась. На её месте был человек. Мгновение юноша смотрел на охотницу, затем кинулся бежать. Тень вновь взвилась вокруг него, но не удержалась, рассыпалась в клочья. Это был совсем молодой вампир, учащийся обращаться зверем.

Лира бросилась за ним. Адам с подругой – за ней. Вампир пробежал всю крышу, перескочил на следующую, крылатая тень вновь на миг обхватила его тело и растаяла. Девушка остановилась на краю. Догнавшая её Хелена шепнула: "Не бойся!", и Лира прыгнула. Мягкие холодные руки вампирши подхватили девушку, помогли перелететь на крышу следующего дома. Адам бросился за беглецом и настиг его перед новым прыжком. Сцепившись, они рухнули на тротуар.

Хелена помогла Лире спуститься на улицу. Адам уже, приперев молодого вампира к стенке, грозно спрашивал его о чём-то. Девушки не успели подойти близко. Адам в последний раз встряхнул вампира, бросил подходившим: "За мной!" и, подхватив юношу, обратился крылатой тенью.

Вампиры пролетели два квартала и свернули к реке. В переулке, выходящем на необлагороженный участок Набережной, Хелена осторожно, но быстро опустила Лиру на землю и умчалась куда-то. Ещё чувствуя телом скорость полёта, девушка пробежала несколько шагов и остановилась. Адам, летевший со своей ношей чуть впереди, опустился на вздымающуюся горбом крышу ближнего дома.

Скоро вампирша возвратилась с добычей и добычей был человек. Carere morte устроили отвратительную трапезу на крыше. Сытые, они насильно кормили несчастного молодого вампира – и смеялись. Они не успокоились, пока не умертвили жертву, пока за последним судорожным глотком воздуха не пришла смерть, пока кровь не перестала струиться из ран. Охотница, благоразумно оставленная ими на земле, не могла ни помешать, ни уйти. Она понимала: это представление Митто устроил специально для неё, чтобы показать, какой "добровольной" может быть процедура принятия крови вампиром. Потом девушку подхватил вихрь их крыльев, унёс к Серме. Чёрный смерч рвал Лиру на части, и она подумала: "Этого не может быть. Таких страшных вещей просто не может быть".

Кошмар кончился. Лира безразлично глядела на тронутую первым льдом реку. Где-то позади звонко смеялись Адам и Хелена. Девушка сделала бездумный шаг к кромке воды, и вампир незаметно поймал и удержал её.

"Что с тобой?" – спросил он одним взглядом. Охотница сочла нужным заметить:

– Насколько я знаю, carere morte из свиты Владыки должны быть умеренны в своих привычках. Они редко убивают и всегда разделяют одну жизнь на нескольких бессмертных. Они должны быть безжалостны к дикарям, убивающим для развлечения.

– Ты же не расскажешь Владыке?! – притворно изумилась Хелена и захихикала.

– Также приближённые Дэви должны придерживаться мнения о превосходстве Высших вампиров над Низшими и всячески способствовать скорейшему переходу последних в высшую касту вампиров, – невозмутимо заметил Адам. – Именно последним мы сейчас занимались с Хэлли. И такое же, как у этого недавнего Низшего, преображение грозит тебе, если будешь упорствовать.

Лира не нашлась, что ответить, спросила нейтральное:

– Этот Низший рассказал, где искать Тессу?

– Нет. Но он подсказал следующее звено цепочки. Теперь мы отправимся в Северную Пенну. Но скажи, Лира, где ты намереваешься брать еду, если не желаешь переходить исключительно на кровь? Хелена не станет ради тебя каждый раз заделываться воровкой.

– Что-нибудь придумаю.

– Не обижайся, я хочу тебе помочь. Тебе шестнадцать, так? Кто сейчас распоряжается деньгами твоих погибших родителей?

– Госпожа Рете, – Рете была охотницей, но Лира не побоялась назвать эту фамилию: она, подобно её собственной фамилии, была давно известна вампирам.

– Великолепно. Это как раз в Северной Пенне. Мы наведаемся и к герцогине.

Знакомый особняк из светло-серого камня с огромной летней террасой и шпилями на крыше – дом Адоры, наставницы и крёстной Лиры. Новый, как большинство зданий северного района, и очень пустой: одна хозяйка и несколько слуг. Тем не менее сейчас, укрывшись в переулке, девушка не могла придумать, как ей проникнуть внутрь.

Её сопровождала Хелена. Вампирша кружила над домом. Вот она скрылась в низких тучах… Прошла минута. Хелена не появлялась, и Лира, волнуясь, даже выступила на улицу, ища её. Никого!

"Сейчас я могла бы сбежать, – пришла странно спокойная, холодная мысль. – Никто не охраняет меня. Брошусь к Адоре… Она так близко! Моё превращение в вампира не завершено, а герцогиня Рете долгие годы была лучшим целителем в Ордене. Меня примут обратно? Конечно, примут".

Но она оставалась на месте.

"Примут… Вот только как я буду смотреть им в глаза и не вспоминать позавчерашнюю ночь?"

Позади Лире почудилось движение, и она оглянулась. Бесшумно приземлившаяся вампирша уже приняла человеческое обличие.

– Все обитатели этого дома знают о carere morte и обучены их убивать, не так ли? – звонко спросила она.

– Да.

Хелена довольно кивнула.

– Как мы попадём внутрь?

– Внутрь войдёшь одна ты, – Хелена всё ещё оценивающе оглядывала здание. – Я не сунусь через эту защиту.

– Здесь нет Покрова.

– Всё равно защита "хозяина дома" очень сильна, – вампирша подмигнула, заметив разочарование девушки. – Ничего, всё получится и так. Там мало людей, и большинство я отвлеку на себя. Тебя же я брошу на летнюю террасу. Дверь с неё в дом отворена, ты легко попадёшь внутрь.

– Отворена? – прошептала Лира. Это было плохо. На террасе могла гулять только Адора, значит… – Хозяйка сейчас дома, да?

– Нет, непохоже, – успокоила Хелена. – Тогда его защита была б ещё обширней, и я не сумела бы подлететь так близко.

Очутившись на чисто выметенной террасе, Лира дождалась, когда из-за сада, в котором опустилась крылатая тень, послышался шум погони, и скользнула за дверь. Ей осталось пробежать пустой коридор.