Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 112 страниц)

Тесса отступила, но не ушла:

– А серебряный ошейник? Я думала, у вас есть способ сдерживать и Высших.

– Способ есть, но его используют крайне редко, только для очень нужных Ордену Высших. Ты к ним не относишься. С тобой не будут церемониться, Тесса!

– Я… Ясно, – запнулась она. – Тогда… Хорошо. Да. Я больше не приду, – вампирша вскинула на охотницу прозрачно-жёлтые, как тот лунный свет, глаза. – Благодарю тебя, Лира.

– Не стоит. Уходи. И пропади совсем для Ордена, поняла?

Радость волной поднималась в девушке, она почти кричала это, ликующе.

Глава 30 Прощания и знакомства

Белая карточка лежала на закрытой крышке рояля. Рукописная надпись в затейливой рамочке, ровные буквы, чёткие росчерки. Надпись гласила:

"Приветствуем!

Позвольте Вас лично пригласить на традиционный Бал вампиров, как и в прошлые времена проводимый раз в пятнадцать лет в Карде, Термина. Девятнадцатый Бал вампиров состоится в поместье герцогов Реддо в Восточной Короне в ночь на четырнадцатое декабря сего года.

Мы ждём именно Вас".

В своём кардинском особняке Мира собиралась на новый Бал вампиров.

Посланец Дэви отыскал её столичное убежище, и следующим же вечером Мира приехала в Карду, повинуясь приказу Владыки. Он требовал от вампирши возглавить на Балу группу новичков.

Громадный особняк герцога Себастиана Реддо, нынешнего городского главы, находился в восточной части Короны, самого респектабельного района Карды. Белый дом был окружён обширным садом с фонтанами, беседками и даже небольшим прудом. Мира зашла в дом Бала в компании Адама Митто. Оставив приглашение на столике у входа, вампир оглядел бальную залу со скучающим снисходительным видом и поспешил избавиться от подопечной:

– Иди, девочка, развлекайся…

– И никаких особых указаний?

Митто хлопнул себя по лбу, изображая забывчивость, и поспешил пришпилить к корсажу её платья маленький значок с гербом Первого вампира:

– Теперь новички опознают в тебе главную. Удачи.

Вампирша улыбнулась и с лёгким поклоном оставила его. От неё не укрылось, что скука Адама притворна: ложь выдавали прищуренные, настороженные глаза. Оценив убранство зала, Мира обрадовалась: когда девушка наряжалась перед зеркалом у себя дома, новое бальное платье даже ей самой показалось нелепо вычурным и излишне роскошным; там оно никак не вязалось с обстановкой, а вот дому Реддо выглядело под стать.

Мира ответственно отнеслась к новому заданию. Вопль "предательница!" – до сих пор звенел у неё в ушах, и Восемнадцатый Бал Карды она поклялась обратить в триумф вампиров. В традиционном танце со свечами вампирша присматривалась к собравшимся, прикидывая, кто здесь может быть carere morte, кого следует опасаться, а кто сегодня обретёт бессмертие, благодаря ей. Мелькали знакомые лица: Вальде, Хаста, Гесси, Меренсы…

Вторая часть танца – "дамы ищут кавалеров". Мира, подобрав платье, двинулась в обход зала в толпе дам и почти сразу остановилась, заметив Гектора.

…Они степенно, медленно прогуливались по залу.

– Что ты тут делаешь, Гектор? Твоей фамилии нет в списке приглашённых.

– Ты так в этом уверена?

Вампирша улыбнулась.

– Лишь тридцать знатнейших родов Карды. Это правило. Все тридцать фамилий я знаю наизусть.

– Здесь много авантюристов, вроде меня, – бросил он, принимая от неё маленькую свечку. – Я пришёл по чужому приглашению. Что-нибудь ещё?

– Не верю, что ты пришёл сюда для развлечения. Здесь опасно!

– Разумеется, я пришёл не развлекаться! – фыркнул вампир. – Разумеется, я знаю о гостях Кардинского Бала, носящих герб охотников! Но оставим мои цели. Как поживает твой племянник?

– Ты уже спрашивал это, – спокойно сказала Мира. – Орден до сих пор прячет его. Прекрати напоминать о моём визите к охотникам! – неожиданно вспылила она. – Это не повторится!

Вместо ответа вампир с ехидцей черкнул пальцем, обведя её шею, словно ошейником, и они разошлись. Мира гневно размахивала веером: "Пора начинать охоту!"

Она обратила внимание на высокую девушку, идущую во второй паре вслед за герцогом и герцогиней Реддо. Она шла легко, грациозно, улыбка обозначила мягкие ямочки на щеках, платье из травяного цвета тафты оттеняло белоснежную кожу; сильные, красивые руки, магнетический взгляд зелёных глаз с золотыми искорками.

"Из неё получится великолепная вампирша…"

…Лира не переставала радоваться всё время, оставшееся до Бала Карды. Она летела на гребне волны, и её не могли сбить с него ни участившиеся нравоучения Адоры, ни долгая скучная дорога в Карду, ни даже то, что Гесси, принявшие девушку на время праздника нежити, немедленно начали навязывать ей свой жизненный распорядок. Лира летала… Лира пела! Она напевала, дошивая своё первое бальное платье, напевала днём, разучивая танцы, напевала ночью, грезя грядущим праздником. Иногда она даже забывала, что для Ордена Бал Карды – не развлечение, что она идёт туда не веселиться, а исполнять свой вечный долг.

Карда понравилась охотнице. Старые, аккуратные, небольшие дома и узкие мостовые из мелкого тёмного камня. Серые, странные люди, тронутая льдом река, чёрная и извилистая, как вена. Карда звала, соблазняла своими загадками и улыбалась как ассасин, прячущий кинжал за спиной. Город – петля, город – ловушка, город – капкан! Карда понравилась Лире, но Лира не понравилась Карде… Хмурые дни здесь торопились пронестись мимо, скупое небо жалело для девушки единственного лучика солнца, жестокий ветер стремился сбить с ног, завертеть, засыпать снегом, ночи тяжело наваливались на грудь.

Лира всё равно не унывала! Она летала. Она пела… До последней ночи перед Балом, когда вновь проснулась в холодном поту с больно бьющимся сердцем.

"Нет! Не хочу умереть! Не хочу умереть! Ещё так рано! Я не потанцевала на своём первом взрослом балу, я не узнала ответа ни на один вопрос, я не узнала себя, я не узнала мир! Так рано… Я ещё даже не узнала любовь!"

"Пожалуйста, пожалуйста – нет, – свистяще шептала девушка сквозь стиснутые зубы. А Королева Бездна стояла над ней, протягивала руки, чтобы обнять её душу, когда та вылетит с последним ударом сердца, с последним выдохом… – Нет, пожалуйста, нет! – Лира извивалась от боли внутренне, но боялась пошевелиться. Быть может, утром её так и найдут: вытянувшуюся в струнку, окоченевшую… "Нет! Нет! Мама, я не хочу!"

Смерть сжалилась, отпустила, царапнула напоследок сердце острыми когтями и пообещала вернуться скоро… Очень скоро! Лира свернулась калачиком, обняла подушку и залилась слезами.

Вечером следующего дня она была румяна, весела. Волосы, уложенные во взрослую высокую причёску, медно блестели, в ушах завлекательно позвякивали серёжки. О ночных рыданиях напоминали только припухшие, от этого кажущиеся сонными глаза.

Новое платье бледно-зелёного цвета шло девушке – она поймала немало восхищённых взоров ещё когда поднималась по ступеням к дому, принимающему Восемнадцатый Бал Карды. Новёхонькая белая жёсткая маска больно давила на переносицу, но скоро Лира перестала её замечать. Вслед за Домиником Гесси она оставила своё приглашение на мраморном столике, и они прошли в бальную залу.

Очень светлый паркет и стены, белый потолок без следа копоти, с едва заметными пастельными узорами… Большая квадратная зала была ослепительно, нереально светлой. Свет изливался отовсюду, отражался от пола, искрился-танцевал в хрустальных подвесках люстр. Единственными тёмными пятнами были портьеры с гербами всех владетельных Домов Карды на окнах. Невидимый оркестр играл что-то пленительное, чарующее, зовущее оторваться от земли и кружиться, кружиться… Лира улыбнулась. Она чувствовала себя… дома. Почему в её детстве было так мало праздников? Всего два детских бала, на которых она почти не танцевала. Родители учили её, как отличать вампиров от людей, но ни маме, ни папе никогда и в голову не приходило пригласить преподавателя по танцам.

Знания Лиры ограничивались несколькими манерами, усвоенными в школе, и несколькими па, которые она успела выучить в последнюю неделю, но девушка почему-то чувствовала себя уверенно. Весьма уверенно! Уверенней, чем когда-либо прежде!

"У меня всё получится, – тепло подумала она, любуясь отражением своей юбки на паркете. – Сегодня я повеселюсь!"

После первого танца – танца со свечами, охотница соизволила прислушаться к своему сегодняшнему патрону – Доминику Гесси.

– Цель carere morte на этом Балу – инициации. Убийства официально запрещены их владыкой, иначе Орден давно прикрыл бы этот шабаш. Твоя помощь понадобится, когда дело дойдёт до исцеления новообращённых вампиров. А пока, – он замолчал, пронзительно оглядывая залу. Гости прятались под масками… Кто среди них – carere morte?

– Веселись? – осторожно предположила Лира.

– Не отходи от меня ни на шаг, – строго закончил охотник.

Лира поникла. Значит, вот как. Скучать, сонно обмахиваясь веером, и отвечать лишь на приглашения кавалеров, одобренных лично Гесси…

На новый танец Гектор пригласил высокую рыжеволосую девушку в светлом платье, отмеченную Мирой в качестве первой жертвы.

"Только бы Долус меня не опередил!"

– Не подскажешь, кто эта дама с Гектором? – задумчиво спросила Мира Адама, не спеша прогуливавшегося по залу.

– Она совсем юна – поумерь аппетит, – усмехнулся вампир.

Девушка, словно почувствовав, что о ней идёт речь, обернулась. Это одно движение, чуть угловатое, детское, ещё не женственное, обиженный изгиб губ – и вампирша узнала её: охотница, бывшая среди тех, кто убил Конора. Её сбил с ног Гектор, улетая!

Ответный огонёк узнавания промелькнул в глазах охотницы, и они отвернулись одновременно, резко.

– Я видела её в Доне, с охотниками! Нам следует держаться от неё подальше, – улыбнулась Мира.

– Охотница? – Адам удивлённо прищурился, оценивая странную пару. Девушка словно бы дремала, но время от времени поднимала на партнёра глаза, и вспыхивающие в них зелёные искры были горячими и опасными…

Игра началась. И скоро в ней появились первые проигравшие.

– Кровь охотников невкусная и совсем не утоляет голод, – посетовала Мира, когда ведомые ею юные вампиры возвратились в дом из сада, – но эти последние секунды перед убийством: момент, когда смотришь ему в глаза, видишь страх и понимаешь, что прошла защиту…

От злобной усмешки Гектора, встретившего их, она поперхнулась.

– Что ты сочиняешь, – презрительно бросил он. – Их кровь самая обычная на вкус. Разве что она почти не разбавлена страхом.

Новички не принимали участия в разговоре. Одна из них, безымянная вампирша в жёлтом платье, старалась поавантажнее прикрыть веером пятно крови на лифе.

– Моя прабабка на Одиннадцатом Балу вампиров убила троих из Ордена, – похвасталась Мира. – Сегодня я намерена превзойти её результат.

– А где она сейчас? – спросил Гектор.

Мира умолкла.

– Кто её убил? Охотники?

Вампирша рассмеялась:

– Нет! Такая смерть не для нас. Люди Карды.

– Значит, отрубили голову и сожгли, а тело разрубили на части и зарыли на Лысом холме…

– Немного не так. Тело утопили в речке на севере, Стигии. Есть там одна заводь… В ней детишкам до сих пор запрещают рвать водяные лилии. Понимаете теперь, почему?

Бойкая вампирша в жёлтом платье уважительно кивнула и тут же задала волновавший всех новичков вопрос:

– Когда мы начнём инициации?

– Прямо сейчас! Уже есть одна, мечтающая присоединиться к нам, – Мира усмехнулась и кивнула на девушку в скромном белом платье, смеющуюся чему-то в зале. – София Меренс, дочь моих соседей. Так странно! Я помню её ребёнком…

Первый же партнёр Лиры оказался весьма подозрительным человеком. Очень смуглый, с крупными, резкими чертами лица – он не был похож на вампира, но его руки были холодны для человеческих, в них не чувствовалось биения живой крови. За маской Лира не видела лица, но эта фигура, эти повадки – сильного, медлительного, осторожного зверя казались ей знакомыми. Откуда же? Он сам подлил масла в огонь, заявив во время прохода:

– Мы встречались раньше. Помните?

– Нет, – честно призналась девушка. – Вы…

– Гектор Долус. Нравится ли вам Карда, Лира? Я нахожу жизнь здесь скучноватой и предсказуемой.

– Я – Талия, – не очень уверенно поправила Лира.

– Разумеется, здесь вы – Талия, а, может быть, Лаура, Лира. Называться истинными именем и фамилией в цитадели вампиров вам было бы неразумно.

Лира не подала виду, что её задели эти слова. Она окаменела в молчании, не зная, что сказать. Охотница отвернулась от странного партнёра, глянула в зал и заметила даму, смеющуюся какой-то шутке своего молодого длинноволосого спутника. Миниатюрная блондинка. Маленькая маска почти не скрывала лица: она не считала нужным прятаться, в отличие от многих здесь. Быстрая, нервозная мимика, жесты; знакомые повадки… Лира прежде видела её. Где же? О!

Должно быть, смятение отразилось на её лице, и дама, выбравшая именно этот момент, чтобы осторожно глянуть на охотницу, поспешно отвернулась. Они узнали друг друга. Вампирша, сопровождавшая Конора в ночь его убийства. Та, которую Родерик приказал не трогать!

Если верить Винсенту, Мира Вако.

Лира похолодела. Она вспомнила, почему партнёр показался знакомым. Это третий carere morte, что был там в ту ночь!

– Ты ищешь смерти, carere morte? – холодно спросила она Гектора. – Если ты узнал меня под маской, зачем ты подошёл ко мне?

Вампир приосанился, напустив на себя неприступность:

– Многие на этом балу ищут средство от смерти. Но немногим оно действительно нужно.

Следующая фигура танца разъединила их. Лира едва дождалась нового объединения пар, но заговорить первой не решилась. Они закончили танец в молчании, и Гектор отвёл её к охотнику.

Доминик Гесси, беседовавший с Селестой Ларгус, ещё одной участницей сегодняшней охоты, усмехнулся, увидев лицо Лиры.

– Что, он уже предложил тебе бессмертие?

Лира вспыхнула, точно охотнику открылась её тайна. Девушке стало неловко, будто её уличили в неподобающем поступке.

– Обычное дело, – заметила Селеста, улыбаясь. Улыбка не шла строгой леди, да и стальные холодные глаза выдавали искусственность этой улыбки. – На балах Карды всегда много юных восторженных дурочек, начитавшихся вампирских сказок. И carere morte принял тебя за одну из них. Придётся тебе играть эту роль. Он уведёт тебя для обращения и попадёт в нашу ловушку.

Лира нехотя кивнула. Её вдруг затрясло от обиды, будто "юная восторженная дурочка" относилось к ней. Девушка не сказала охотникам, что этот вампир знает, кто она. И что он знает, как ей нужно…

"Средство от смерти"…

Объявили следующий танец. Лира осталась в стороне, спряталась за спутников, чтобы её не заметили. Пары закружились в первом вальсе, а она разглядывала гостей и размышляла, размышляла…

Вампиры… Что она, охотница, в сущности, знала о них? Родители учили её по старым сказкам: проклятые, лишённые смерти, дети Ночи, порождения Бездны, слуги дьявола… Когда Лира пришла в Орден, то услышала и другую точку зрения. В последние годы некоторые энтузиасты пытались подвести под старые сказки научный базис. В свете их теории carere morte называли больными. Как полагали сейчас, болезнь эта передавалась с особыми клетками белой крови, обнаруженными только у carere morte. Органы у бессмертных работали, только в ином ритме. Страшное действие ритуала охотников объяснялось бурной химической реакцией между необычными продуктами обмена у вампиров, а серебро и святая вода выступали её катализаторами. Сходным образом действовало и солнце. Оставались, конечно, и белые пятна: чудовищное обличие, зеркала, разбиваемые взглядом, рабы – живые мертвецы, которых способны были поднимать самые сильные из бессмертных… Что думала Лира? – За два года в Ордене охотница так и не сумела определить, кем являются carere morte для неё, но одно могла сказать точно: они не возбуждали в ней ненависти.

Всего три слова: "Средство от смерти", – почему она вновь и вновь повторяет их про себя, а глаза-предатели уже ищут вампира, сказавшего ей это?

"Да что со мной? Неужели это я?"

"Средство от смерти", – так просто, так легко! Всего одна капля бессмертной крови – и уйдут страшные ночи, и растает тень у её изголовья. Она никогда не состарится, не потеряет память – всю прожитую жизнь! – как бабуля, не погибнет трагически, нелепо, как мама и папа. Она буду принадлежать Королеве-Бездне безраздельно.

Лира поиграла с последней фразой. Сначала она страшила, но скоро заворожила. Рана в сердце уже не болела, а Королева, стоящая перед ней, была прекрасна! Она оберегала, она направляла. Она одна в этом мире – не обманывала…

Селеста быстро проговорила что-то Доминику. Гесси сделал Лире знак следовать за ними. Охотница покорилась, но едва сделала первый шаг, её словно окатили ледяной водой: "А Орден? Лира Диос, ты забыла, кто ты! Капля бессмертия? Ха-ха-ха! Забудь, забудь, забудь".

"Забудь и покорись смерти – а она придёт скоро, очень скоро!"

Щёки девушки пылали. Она порадовалась, что этого не видно под маской.

Две трети ночи минули. Гости, разбившись на стайки, беседовали. Карусель бала кружилась, не замедляя вращение, уже тошнило и звенело в ушах, все мужчины, казалось, были на одно лицо, а женщины рядом с ними – просто яркие пятна.

Кружась в вальсе с Митто, вампирша следила за охотницей. Та прогуливалась у входа в зимний сад. В одиночестве. Ещё одна старая ловушка охотников: несколько, должно быть, таились за гротом в глубине сада. Адам почему-то также постоянно оборачивал голову на девушку… Вот охотница улыбнулась проходившему мимо Гектору, тот остановился. Адам и Мира переглянулись и ловко переместились из внутреннего круга вальсирующих во внешний, чтобы пройти поближе к беседующим.

Охотница тихо говорила что-то вампиру. Адам и Мира переглянулись ещё раз и замедлили шаг. Но расслышать слова отсюда было невозможно, Митто пытался читать по губам, он беззвучно шептал, повторяя вслед за беседующими. Мира же читала по его губам: Охотница: "Мне… нужна… только… капля…"

Гектор: "И капля… бессмертия… бесценна", – что-ты-дашь-взамен? – быстро пробормотал Адам, угадывая продолжение.

Девушка: "У меня… есть….. только… моя жизнь…"

Губы Гектора презрительно искривились: "Это не то!"

Адам унёс Миру на следующий круг. Они двинулись бешено быстро.

– Странно! – не сдержалась вампирша. – Это западня Ордена? Но тогда почему так грубо, этой чуши не поверит и двухлетний!

Адам прищурился: они вновь приближались к зимнему саду.

Тон беседы изменился. Охотница говорила быстро, заносчиво: "Я… приближённая главы Ордена… Я… превосхожу многих охотников… а кто ты?"

Гектор молчал, тонкие губы решительно сжаты. И знакомый взгляд, тот же, что полгода назад: так смотрит… машина, хорошо отлаженная, чётко работающая… слепая и, в слепоте своей, несущаяся в пропасть.

Мира оказалась спиной к говорившим. Когда она вновь увидела зимний сад, странная пара разошлась.

– Интересно, – выдохнул Адам. На половине следующего круга они свернули в сторону… последний стремительный алеманд… и остановились у колонны.

– Никому ни слова об этом интересном разговоре, – очень серьёзно повелел вампир.

– Хорошо.

Митто ушёл, торопясь.

Мира наблюдала, как на следующий танец он галантно пригласил охотницу, и удивлялась, с какой чёрной ревностью следит Гектор за вальсирующей парой. Адам был привычно обходительно-вежлив, вот только резок взгляд. А юная дева, наверняка впервые танцующая на взрослом балу, не замечала борьбы, разворачивающейся из-за неё…

К середине бала охота переместилась в зимний сад. Лира прогуливалась у входа, изредка с завистью оглядывая бальную залу. Более всего ей хотелось забыться в танце, но она покорно мерила шагами светлый паркет. Она ждала.

Вот он, подошёл. Вампир, загадочный Гектор Долус. Лира сняла маску – в ней не было смысла, но не успела ничего сказать: он уже прочитал все её сомнения. Девушка улыбнулась ему как другу. Она ждала.

– Бессмертие дорого даётся, Лира Диос, – вдруг сказал он.

– Мне нужна только капля.

– И капля бессмертия бесценна. Что ты дашь мне за неё?

Лира оторопела. К такому разговору она не была готова.

– У меня есть только моя жизнь…

– Это не то, Лира Диос! – он так подчёркивал всё время её имя! Видимо, ему нравилось его звучание. – Жизнь любого из гостей Бала я могу получить сию же секунду, и никто не потребует с меня платы. Ты охотница. Подумай…

Лира вспыхнула.

– Чего ты хочешь? Тайну Покрова? Тайну нашей защиты? Тайну нашей воды? Я не готова сказать тебе всё это. Есть клятва…

– Ты уже нарушила её, заговорив со мной. Мне не нужны ваши тайны, – презрительно сказал вампир. – Сокровище за сокровище. Мне нужен ваш Избранный.

– Что?

– Крас, покровитель Ордена, скоро убьёт его. Жаль будет потерять его Дар.

Лира молчала. Мимо них в быстром вальсе проносились пары, и девушке казалось, мелодия несёт и её, кружит в водовороте. Охотница теряла всякие ориентиры в мире… Она помотала головой и, неожиданно для самой себя, расхохоталась:

– Сокровище за сокровище? Хорошо, но так ли ценна твоя кровь? Я – приближённая главы Ордена, я превосхожу многих охотников, а кто ты, Гектор Долус?

Теперь замолчал он, нервно сжав губы. Он глядел на охотницу изумлённо, как на ожившую куклу.

– Мне нужна капля крови Владыки вампиров, – отчеканила Лира и добавила, закрепляя победу. – Дэви… и никто другой.

Глаза вампира пылали бешенством, когда он уходил. Танец закончился, партнёры кланялись друг другу. Лира всё также гуляла у входа в зимний сад и размышляла, размышляла: "Перешла ли я уже черту? Этот разговор… хмм, вполне невинный. То есть, его можно принять за таковой. Я лишь играла роль, назначенную мне охотниками… Или нет?"

"Или нет!"

– …Вы позволите пригласить вас на этот танец, леди?

Девушка вскинула глаза на говорившего и сразу узнала молодого человека, так неожиданно, бесплотно подошедшего. Светловолосый, остроносый, с мелкими, сухими чертами лица – в начале бала он разговаривал с Мирой Вако.

"Наверное, и он тоже вампир. Да что во мне такого? Мёд я для них, мёд!"

Лира выразила согласие осторожным поклоном.

Был объявлен сложный на её взгляд вальс, и, чтобы не ошибиться, девушке пришлось полностью довериться новому партнёру. Он танцевал хорошо, и они стали одной из лучших пар в зале.

Дежурные славословия празднику, дежурные комплименты, дежурные шутки… Партнёр держался любезно и в достаточной мере безразлично, ей было легко с ним. Лира весело смеялась. Но вот смена движений. На долю секунды девушка испугалась, что споткнётся и упадёт, но партнёр поддержал её и замедлил движения, направляя.

– Должен вас предупредить: тот, с кем вы разговаривали сейчас – очень опасный человек, – сказал он во время краткой передышки в танце – променада.

– Чем же он опасен?

– Он лгал вам, вы заметили? Ложь из уст владыки Низших всегда крайне опасна. Низшие… – закончил он уже во время вальса, – …не знают, что такое честь.

– А Владыка вампиров знает?

Его светлые спокойные глаза заискрились смехом:

– Вас познакомить?

Перед глазами Лиры встал портрет Дэви, украденный из архива.

– Да, – ровно сказала охотница и, испугавшись своему ответу, поторопилась оправдаться: "Разузнать побольше о враге. Кто из охотников отказался бы?"

– Владыка не почтил своим присутствием Бал, – быстро зашептал вампир: танец уже кончался, – но он в Карде. Придёте к особняку Митто утром. Вас проводят. Сюда идёт ваш надзиратель… Прошу меня простить.

Едва поклонившись, он поторопился исчезнуть. Лира, растерянная, осталась стоять в центре залы, и к ней шёл раздосадованный и от этого ещё более строгий Доминик Гесси.

– С кем я говорила сейчас? – виновато спросила девушка.

– Адам Митто. Он в свите Владыки вампиров. Ты, безусловно, удачно выбираешь партнёров, Лира! Но следующий танец мой.

В центр зала вынесли небольшую, невысокую сцену. Лира безропотно устроилась около Селесты, ожидающей начала театрализованного представления в кресле. Девушка отдыхала после десятка танцев, шедших один за другим, и не забывала рыскать глазами по зале в поисках новых знакомых вампиров.

Сначала она пыталась разгребать беспорядок своих новых мыслей и целей, но скоро оставила это занятие. Её силы были слишком малы, хаос занимал голову медленно, но неуклонно.

"Я только играю", – убеждала себя Лира, и понимала, что врёт, обманывает сама себя. Неотвязная мысль иголкой колола виски: "Я уже перешла черту!"

"Я ещё могу вернуться! Всегда можно вернуться и начать сначала", – Лира успокаивала себя. Лира обманывала себя… Она чувствовала себя в начале неизвестного пути – впервые в жизни. Это было завораживающее чувство. Там, в зазеркалье, в незримом мире ветер трепал её волосы, впереди расстилалась неизведанная даль. Небо встречалось с землёй и стекало на неё, смешивалось с ней. Горизонта в том мире не было. Лира ощущала сладкую пустоту в животе, как перед прыжком в пропасть.

"Это смерть танцует со мной!" – тянула певица на сцене…

…Начинается театрализованное представление с песней, но Мира не остаётся его смотреть. Она ведёт какую-то совершенно не знакомую ей прежде девушку в зимний сад, сверкает глазами, увлечённо рассказывает чепуху о новой трактовке классической пьесы Молтера столичным Театром Греди. Впрочем, с точно таким же успехом она могла бы повествовать о своём путешествии на Луну: девушка слушает зачарованно.

Зайдя за искусственный грот, вампирша более не скрывает клыки. Несчастная не кричит в страхе, лишь шепчет слабо, неуверенно: "Не надо…"

– "Не надо" что? – улыбается Мира, качаясь на волнах медленного ритма пленительнейшего из танцев – вальса. – Я не стану тебя убивать! Тебе повезло: Королева всех ночей не велит.

– Не надо! – вновь повторяет девушка, а в глазах стоят слёзы.

– Ты слаба, дорогая. Подчинись.

Мира знает, что действует слишком быстро, грубо. Она помнит, что Владыка наказывает тех, кто превращает ритуал разделённого бессмертия в спорт. Но так чертовски приятно играть чужой жизнью, чужой смертью, не отягощая себя ответственностью, не заботясь о последствиях!

– Прошу вас, умоляю: не надо! – но вампирша уже прижимает её к деревянной решётке, опутанной каким-то вьющимся растением с большими белыми цветами. Тонкий голосок безымянной певицы обречённо тянет в зале: "Это смерть танцует со мной!" Вода в гроте подрагивает на сильную долю такта.

– Что, думаешь, лучше смерть? – шепчет вампирша. – Хочешь, покажу?

Она выбирает для укуса вены на руках: отсюда жизнь можно тянуть очень долго, чтобы будущая carere morte успела понять, чего она лишается. Девушка слабеет, опускается у решётки, побелевшими, замёрзшими губами шепчет что-то невнятное…

"Мама, мамочка!" или "Господи помоги!"?

Потом затихает совсем. Легкое, быстрое как крылья бабочки дыхание замирает, из сердца вместе с жизнью уходит страх, оно бьётся медленно, лениво. Огонёк жизни мерцает в глубине становящихся бездонными с приближением смерти глаз. Можно, конечно, забрать и его и долго потом катать на языке, всматриваясь в таинственные темнеющие глаза: "Что они видят сейчас? Всю Вселенную? Или ничего?"

Но Мира прерывается: Ночь сегодня не велит. Снимает перчатку, прокусывает запястье. Она даёт своей крови влиться в раны на запястьях девушки и ждёт несколько минут.

Да, превращение началось! Эти изменения не заметит смертный, но вампирша чувствует: перед ней carere morte. Осталось закрепить их:

– Пей, – беззвучно, поднеся руку к её холодным, ещё липким от ушедшего страха губам. – Пей или умирай.

Конечно, она слушается, пьёт кровь бессмертной, отказываясь умирать. Это самое вкусное в инициации: ощущение собственной власти. В эти бесконечные мгновения вампирша ощущает себя богиней.

Глаза бывшей смертной закрыты, она спит. Преображение совершается во сне, как у прекрасных бабочек. И столь же недолго, сколь эти яркие создания проживёт её дитя, обращённое в carere morte страхом.

В зале веселятся другие. Вот внесли шкатулку… Герцогиня Реддо чуть замешкалась перед тем, как огласить результат жеребьёвки:

– Дом… Дом Реддо!

Гости засмеялись, зааплодировали. Что ж, и такое случается! Этот гостеприимный дом примет и следующий Бал вампиров…

– Я скажу вам об Избранном, что вы хотите, – пожалуй, слишком официально объявила Лира.

Она встретилась с Долусом сразу после бала у летней веранды в саду. Гектор, вопреки её ожиданиям, не просиял, услышав это. Вампир был очень сдержан.

– Разве не об инициации вы говорили с Митто? – ревниво спросил он.

– А кто это: Митто? – Лира смиренно опустила глаза. – Он называл вас владыкой Низших…

– Митто лжёт! – но глаза вампира сказали ей, что лжёт, как раз, он сам. – Я Высший, и вы должны помнить это! Высшие не якшаются с Низшими!

– Вам интересно, где Избранный сейчас?

Вампир несколько оторопело кивнул. Они сошли с садовой дорожки, спрятались в тени веранды. Охотница куталась в тёплую накидку, но всё-таки мёрзла без пальто.

– Избранный сейчас в Доне. Родниковая улица, дом, кажется, семь. Это недалеко от Второй Городской больницы. Его хорошо охраняют. Ещё тот район под Покровом, так что carere morte не подобраться близко.

Гектор хмурился всё больше.

– Слишком легко ты сдалась, – он завертелся, принюхиваясь как зверь. Вампир искал врагов. – Слишком легко! – угроза послышалась в его голосе. Он двинулся к охотнице, попытался схватить, но Лира увернулась.

– Уходи сейчас, – тихо, мягко сказала она. – Это ловушка. Я не могла не подчиниться. Мне велено увести тебя за веранду.

Он зарычал:

– Ты пойдёшь со мной!

Девушка отрицательно покачала головой. Вампир рванулся к ней и споткнулся. Тёмная фигура выступила из-за дерева. Человек с арбалетом.

Carere morte не отступился, не попытался сбежать и получив стрелу в спину. Впервые Лира вынуждена была достать кинжал из ножен, но воспользоваться им не пришлось. Подбежали трое, оттеснили вампира. Запястья Гектора пришпилили кинжалами к стене веранды, обездвижили вампира ещё одним ударом – в сердце. Лира отвернулась, не дожидаясь первых слов ритуала.

Едва выйдя из тени, она угодила в руки Селесты. Вдруг подкосились ноги. Испуганная охотница не сумела предупредить её падение. Лира успела пожалеть своё светлое платье перед тем, как лишилась сознания…

По традиции праздник закончился за час до рассвета. Мира попрощалась с новыми друзьями. Она спустилась в сад, подальше от дома, чтобы преобразиться и улететь незаметно для окружающих, и у пустой белой чаши фонтана замерла: ей открылась сцена у летней веранды.

Вампир попался охотникам! Приглядевшись, Мира узнала Гектора. Двое держали его, для верности они пригвоздили руки вампира кинжалами.

Кто-то неслышно подошёл, подхватил её под локоть.

– Уйдём, – мягко сказал Адам. – Слабые погибают. Естественному закону жизни подчинены и carere morte – это будет эпитафия.

Мира подчинилась. Они ушли в тень деревьев, и только тогда она обернулась. Площадка у веранды была пуста. Значит, ритуал уже окончен. Эта смерть мгновенна и страшна, как смерть от солнца: ничего не осталось, лишь пепел. Пригоршня пыли… Мира отвернулась и последовала за вампиром. Хвост её юбки волочился по земле, но она не замечала этого.