Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 112 страниц)

Больше Винсент не ездил на Пустошь, но чёрный экипаж теперь преследовал его и в городе: вот он переезжает Старый мост, вот – колесит по узким улочкам Патенса и – что это? – не он ли мелькнул за церковью святого Микаэля? Приблизиться, разглядеть, кто же ездит в карете, Винсенту не удавалось. И Мира-предательница, только смеялась над его "манией":

– Вампирский экипаж в моём городе? Невозможно! Может, тебе просто хочется его видеть, прирождённый carere morte?

На восьмой его год в Карде грянул гром, и Мира уже не смеялась. На кладбище за церковью Микаэля нашли разрытую зверями свежую могилу. Дикие собаки далеко растащили из неё останки, изуродованные точно так же, как те, на Пустоши. Только эти останки прежде были человеком.

– Мира, не отрицай: Митто здесь, и он продолжает эксперименты.

– Да, ты был прав, прав.

Ни следа прежней весёлости. Замкнутое, старое лицо. И… какая боль в глазах! Почему же ты не расскажешь мне о ней, тётя?

В качестве ответа на его немой вопрос Мира скрестила руки на груди: опять закрытый жест!

– Нужно его найти!

– Ищи. Я слаба. Я стара. Я уже ничего не могу. – Теперь руки опущены – безысходность. И вина в глазах…

– Расскажи мне всё, тётя!

– Нечего рассказывать. Я доверилась Митто, отпустила его из замка Дэви живым… Напрасно!

– Ты ведь согласна со мной: нельзя давать дорогу этим экспериментам! Я рассказывал тебе, что находил на Пустоши. Это пострашнее carere morte! Митто создал какую-то тварь, которая пьёт не только кровь – высушивает всё тело. Подобные твари есть в сказках южан, и они не боятся солнца…

– Может быть, эти останки – не жертва, а… – Мира осеклась.

– Что?

– Само… создание.

– Создание?! Оно мертвее мёртвого!

Мира долго молчала, потом опять вскинула голову, поглядела глаза в глаза, и у Винсента как в юности захватило дух от бездонности этих синих озёр:

– Да. М-митто ошибся. Они свернули не на ту дорогу. Останови их. Я надеюсь на тебя.

– Если б я мог, остановил бы это раньше. Но Митто умело прячется!

– Ты скоро найдёшь ответы на все свои вопросы, – Мира непонятно усмехнулась.

Впервые за много лет охотники собрались в новом доме Гесси. Винсент явился одним из первых и потому с пристрастием разглядел всех. Он мысленно сравнивал нынешних участников собрания с ними же в прошлом, и изумлялся: неужели это та же самая компания, что тринадцать лет назад штурмовала «Тень Стража»? Как страшно признавать власть лет над смертными!

Неужели этот вальяжный господин с ухоженной бородой и усами – Давид Гесси? А полноватая женщина с доброй улыбкой – Дара, его жена? А та восьмилетняя девочка, что глазела на входящих с лестницы на второй этаж, оказывается, их дочь! Молодые изменились меньше. Эрик похудел и обзавёлся нервным тиком – усмешка то и дело кривила его лицо. Кристина расцвела, как и Солен: зрелая женственная красота. В эти годы девушка часто сопровождала Винсента в его поисках и была неподдельно заинтересована теми же тайнами Миры, что и он, но что-то мешало Кристине перевести дружеские отношения в романтические. Он её не торопил. А Мира… Разве она изменилась? – Винсент всё ещё был под её чарами.

Впрочем, и сам он постарел, хотя тётушка и продолжала с улыбкой дразнить его "вечно молодым"… Появились залысины на лбу, морщины пробороздили щёки, а после приключений на Пустоши сердце чаще стало биться с перебоями.

Как бы то ни было, "старая гвардия" встретила идею Винсента с одобрением:

– Что же, Дэви не показывается, Избранный неизвестен. Займёмся тварями Митто, – резюмировал Давид.

– Вы все недооцениваете их опасность. Неужели никто, кроме меня, не понимает: это кровные дети carere morte! Это новое проклятие нужно выжечь, пока оно мало!

– Возможно, с уничтожение проклятия carere morte мы поторопились, – Гесси вздохнул. – Ты же видишь, Линтер. Наш мир, лишённый его, погибает!

– Но ставить на место carere morte новых чудовищ – вряд ли хороший выход!

Эрик хотел было возразить, Мира остановила его, подняв сухую ладонь.

– Это тоже верно, – ещё один тяжёлый вздох Гесси. Давид отошёл к столу, где были разложены карты родословной Арденса. – Теперь же предлагаю заняться ещё одним важным делом. То, что Орден не определил какую-то боковую ветвь Арденса кажется маловероятным, но вампиры сильны до сих пор, а значит, возможно, что-то мы пропустили. Я смотрю карты каждый день, но зоркость моя уже не та… Может, кто-то найдёт лазейку в сетях этого древа?

Все послушно подошли, одна Мира осталась в кресле. Поиски неизвестного Арденса её, кажется, вовсе не волновали.

– Тенеры, Хаста, Корвусы… – бормотал Гесси…

– Корвусы всегда слишком чисты, – заметил Феликс. – Проверял последнего законного наследника?

– Сына старого барона с Пустоши? Ульрик – наш человек.

Винсент хотел поправить их, что последний Корвус, хоть и законный наследник старого барона, но – незаконнорожденный сын. Но он перевёл взгляд на Миру, и забыл эти слова. Подняв голову, Мира ободряюще улыбалась ему. Глаза её были чужими… и знакомыми. Совсем как во времена его детства, они были полны лжи.

Глава 35 Госпожа Вако

Пока Адам подготавливал подопытного для очередного эксперимента, Гектор придирчиво оглядывал приборы, соображая, всё ли учтено. Этот опыт замыслили, как главный из опытов.

Две катушки главного генератора занимали половину подвальной каморки дома Вако. Они и ложе подопытного были ограждены от остальной части комнаты, в которой сгрудились наблюдатели, невидимым защитным экраном. Негромко гудел маленький приборчик, создающий экран: очередное полезное изобретение Эрика. Тут же была музыкальная шкатулка Регины Вако. В центре комнаты, напротив ложа, к которому вампир прикручивал подопытного, поставили новёхонький прогрессивный аппарат хронографической съёмки и фотоаппарат на тонконогом штативе.

Адам затянул последний ремень на груди подопытного и отступил в сторону. Человек находился под чарами Митто и не делал попыток вырваться. Присутствующие разошлись по комнате. Эрик – к музыкальной шкатулке. Учёные Гектора – к аппаратуре для записи хода эксперимента. Адам и Хелена – к главному генератору, за защитный экран. Невидимая стена чуть дрогнула от прикосновения carere morte, но устояла. А Мира, кажется, забылась. Она неотрывно глядела на шкатулку прабабки, губы бывшей вампирши беззвучно шевелились.

"Опять своё заклинание читает!" – поведение Миры в последнее время всё больше и больше пугало Гектора. Кажется, вторичное предательство "своих" оставило более глубокий след в её душе, чем первое. Временами Долусу даже казалось, что старая подруга повредилась рассудком.

– Госпожа Вако! – окликнул он и протянул Мире руку. Женщина вздрогнула, моргнула несколько раз, будто просыпаясь, и послушно подошла к нему.

– Выйди из лаборатории… пока. Это действительно тягостное зрелище.

– Нет, я останусь, – в хрустально-звонком голосе странный надрыв. Гектор пожал плечами:

– Как угодно.

С Вако он разберётся потом. Сейчас, главное, эксперимент.

– Начинайте, – бросил он.

– Опыт пять. Облучение человека, – негромко объявил один из учёных и принялся вертеть ручку хронографического аппарата. Эрик завёл приборчик-шкатулку. А генератор уже посылал свои волны к ложу подопытного… Разговоры стихли. Осталось стрекотание приборов, вопли придушенной кошки, издаваемые шкатулкой, да учащённое дыхание пятерых людей… Вот тело подопытного мелко задрожало – судороги. Несколько минут после этого он лежал недвижно, а открытые остановившиеся глаза всё больше западали в глазницах. Потом начались страшные изменения: кожа иссохла и пожелтела, ввалились скулы и живот под рубашкой, треснули рёбра и кости конечностей. Какая-то неведомая, невидимая сила страшно уродовала несчастного. Подобное Гектор видел давно: когда Селена Ингенс вкусила крови Избранного.

Учёные прилежно отмечали происходящее на фото– и кинопленке. Мира не отводила горящего, воспаленного взгляда от подопытного. Казалось, она жадно впитывает происходящее. Леди Вако выглядела одержимой. Скоро тело на столе, уменьшилось так, что ремни, прежде удерживавшие его, заболтались свободно. Опыт был окончен. Гектор выключил генератор. В тишине ещё минуту продолжала мяукать "мелодия Бездны", но вот, кончился завод и у шкатулки…

– Опыт окончен, – объявил Эрик. Грусть была в его голосе: ведь группа искала совсем не это! Они мечтали создать могущественный детей Бездны, а вместо этого придумали ещё один оригинальный способ умерщвления!

Гектор подавил вздох разочарования и повернулся к доселе неприметному прибору у дальней стены. Самописец прибора чертил прямую, и смертный впился в тонкое остриё глазами.

"Давай же! Дёрнись!"

Самописец дрогнул и начертил зубец, через десять ударов сердца – ещё один. И ещё…

Это была его новая надежда. Излучение, усиленное «мелодией Бездны», убивало живые существа, а не наделяло их могучим бессмертием… – да, это было величайшее разочарование команды! Они начали опыты на собаках, осмелились перейти и к людям и даже к carere morte, но итог был один: высохшая мумия. Учёные один за другим сдавались, но Гектор продолжал упорствовать. Не может быть, чтобы очередная авантюра закончилась так бесславно! Что-то они все упускают… Потому он и распорядился принести на последний эксперимент измерительный прибор с самописцем, хорошо себя зарекомендовавший в регистрировании излучений проклятия carere morte.

После смертного настал черёд юного дикаря-вампира. С carere morte неведомая сила расправлялась гораздо дольше, но итог был тем же. Гектор опять ждал колебаний самописца, и остриё прибора вновь дрогнуло, добавив ему надежды и веры в конечную победу.

– Прибор, которым мы регистрировали активность проклятия carere morte, отметил нечто интересное, – заявил он, когда после опытов вся компания собралась в соседнем подвальной бывшем прежде лабораторией прадеда Миры. И, заявив, передал ближайшему учёному запись самописца.

– Интересное? – встрепенулся Эрик и выхватил полоску бумаги у коллеги. – Да, любопытно. Прослеживается периодичность, как, как…

– Будто биение сердца. Я полагаю, мы были свидетелями не смерти двух подопытных. Они перешли в иную форму!

Повисло молчание. Возразить никто не осмелился, одна Мира прищурилась, потом, ничуть не стесняясь, громко захохотала – неприятный, режущий ухо смех старухи:

– Мой дорогой Гектор, разве это не одно и то же? Ах, я забыла! Ты же не веришь в бессмертие души…

– Вспомни Владыку Алитера, ставшего заложником Дара на долгие годы. Мы видели не уход души, но переход из одного состояния в другое, – упрямо повторил он.

– Гектор, прекрати это безумие, – обескуражено сказал один из учёных. – Все наши подопытные умерли. Умерли! Куда ушли их души – никому неведомо.

– Они здесь, близко. Купаются в силе Бездны.

– Это не проверить!

– Почему же, проверить это можно, и довольно просто, – Гектор тонко улыбнулся. – Лечь на тот стол, под лучи.

– Ты сошёл с ума!

– Я слышал это много раз, но до сих пор жив и сохранил ясный рассудок.

Он замолчал, откинувшись на спинку кресла, молчали и остальные. Гектор размышлял. Дорога, сделав хитрую длинную петлю, привела его к началу. Отказаться от тела и получить всё. Отринуть материальный мир, стать духом – когда-то он ужасался этой затее Дэви и не знал, как примерить её на себя! Сейчас он уже знал, каким должен быть следующий шаг.

"Я лягу следующим на тот стол! Проверить догадку можно только так…"

Эрик начал описывать ход эксперимента, стараясь выделять моменты, доказывающие несостоятельность предложения Гектора, но тот не слушал. Он достал из жилетного кармана часы и всмотрелся в своё отражение в их гладкой серебряной крышке. На Гектора смотрел старый человек, морщины избороздили лоб и щёки, кожа из смуглой стала землистой. Его дни на земле подходили к концу. Что дорожить таким телом? Пожалуй, Гектор был готов. Если он прав, он станет большим, чем человек, если нет – умрёт, но не будет вынужден признавать позорного поражения перед всеми этими людьми!

Скоро собрание окончилось и учёные разъехались. Гектор же занялся изучением записей о ходе эксперимента. Он ждал, что хозяйка поднимется из подвала в дом, но Мира осталась в лаборатории.

Гектор исподтишка наблюдал за госпожой Вако. Мира нервно подалась вперёд на скамье, облокотилась на колени и сплела пальцы, будто для молитвы. Но, судя по напряжённой складке между бровей, не молилась. Тяжёлы были её думы! И Гектор смотрел на неё, и опять терзался одной мыслью: сказать ли Мире о своих сомнениях по поводу "избранности" её сына?

Он подумал о том, что Донат может быть Избранным сразу же, как только услышал историю исцеления Миры. Но полной уверенности у него не было: став смертным, Гектор перестал видеть Дар.

Двенадцать лет назад, во время судьбоносной встречи с Мирой и Эриком, он нарочно настраивал молодого учёного на помощь себе. Одной краткой фразой в разговоре, которую Мира даже не заметила, он дал Эрику понять, что заинтересован в продолжении исследований проклятия carere morte. Но эти исследования требовали согласия Миры… Гектор надеялся, молодой охотник сообразит, что единственный способ получить это согласие – сказать, что Донат Избранный, если понадобится, соврать. Эрик так и сказал, даже привёл какие-то научные доводы, и Гектор не решился спросить его, соврал ли он, или в крови сына Миры действительно есть то, что несколько столетий называли Даром. Мира ещё несколько раз пыталась проверить это, но бдительный Гектор предупредил всех учёных своей группы, что ответ госпоже Вако может быть только один. Однажды Мира даже разыскала дикаря-вампира и тайком от всех проводила его в свой дом. Она так и не узнала, что этого дикаря к ней подослал Гектор, снабдив подробной инструкцией… Но ни учёных, ни дикаря он не стал спрашивать о результатах. Гектор не хотел разделять с ними тяжесть лжи. Пусть ответ на вопрос, действительно ли Избранный – Донат, навсегда останется тайной!

Вако самозабвенно занялась спасением очередного Избранного. Она забрала себе все рабочие записи иследований и занялась их изучением. Она отдала подвал своего дома под лабораторию, когда кардинцы выгнали их из дома Митто. Гектора и восхищало и страшило её упрямство. Что-то нездоровое сквозило теперь во всех её взглядах, жестах, словах. Мира выглядела и вела себя спокойно, холодно, но чувствовалось, что тонкие ниточки её нервов натянуты до предела. Пожалуй, Донат – последний Избранный, которого ей доводится защищать! Конец Миры Вако близок…

Он с горечью ещё раз повторил это и опять взглянул на Миру. Женщина вздёрнула голову, будто почувствовав этот взвешивающий взгляд. Минуту они просто смотрели друг на друга. Оценивающе, недоверчиво. И она сильно постарела за эти годы – любовники состарились вместе, как он и хотел давным-давно, в другой смертной жизни…

– Пора тебе выполнить свою часть обязательств, Гектор, – хрипло сказала Мира.

– Каких обязательств?

– Теперь, когда ты узнал путь к искусственным вампирам, ты, наверное, пожелаешь уйти им. А ты мне ещё должен… Старейшего. Помнишь? Ты обещал, что поможешь мне разделаться с Первым вампиром. Чтобы ничто не угрожало моему Избранному.

– За двенадцать лет мы не создали искусственный Дар или кого-то, подобного Избранному.

– Ты сам говорил вначале: у нас есть оружие против Первого! Тот взрывчатый состав! Ещё излучение с "мелодией Бездны", которым сегодня убили двоих…

– Не убили…

– Неважно! Удалили из этого мира. Если мы не можем возвратить Первому жизнь, давай убьём его! Пора закончить историю carere morte, Гектор. Нужно завершить то, что начали давно. В этой войне уже слишком много жертв, и они вопиют, требуют от нас победы над Бездной вампиров… Я предлагаю не безумие: в последние годы Эрик под моим руководством сформировал отряд из кардинцев, которому безбоязненно можно доверить наше новое оружие. Я поведу их на бой с Дэви, и мы заберём у Владыки Первого!

– Какое оружие ты им хочешь вручить? Что мы можем против силы Дэви?

– Наш взрывчатый состав! А от воздействия Дэви укроемся за защитным экраном.

– Он защищает только от излучения нашего же генератора, вампиры проходят его спокойно, это не Покров.

– А Эрик утверждает, что невидимое оружие, которое использует Дэви, той же природы, что и наше, и защитный экран его остановит или, по крайней мере, изменит настолько, что значительного вреда оно нам не причинит. И Покров я тоже возьму. За прошедшие со штурма годы он восстановился почти в полном объёме. Ну, что думаешь об этом, Гектор?

Гектор отвернулся от её глаз. Спорить не хотелось: Мира была права. Но и соглашаться он медлил.

– Ты сказала: заберем Первого. Как?! И чем ты думаешь убить его потом?

– Дэви держит Макту в особом саркофаге. Заберем Первого в его скорлупе, дополнительно оградим нашими экранами. Потом перевезем сюда, под излучение большого генератора…

– Ты надешься, наше излучение высушит Первого также, как дикаря-вампира?

– Первый состоит из плоти и крови, как все мы. Попробуем.

– Никогда не представлял себя в роли Избранного!

– Неважно, кто убьёт Макту. Если есть вещи, способные заменить Избранного, почему не воспользоваться ими?

– Ты послушай себя! Ты же всегда защищала старую сказку!

– Я защищаю сына! Какое мне теперь дело до сказок?! – выдавила Мира и закрыла лицо руками. Гектор испугался, что она сейчас расплачется. За все годы он не видел от неё ни слезинки…

– Конечно, мы пойдём к тайнику Дэви, – согласился он. – С защитным экраном. С моим взрывчатым составом. Вот только, где искать этот тайник?

Мира отняла ладони от лица.

– Он в бывшей Академии, под новым жилым кварталом у Сермы, – уже спокойно сказала она.

– Откуда сведения?

– От голоса Бездны.

– Хм…

– Господи! – её лицо опять исказилось. – Ты крутишь по несколько экспериментов в день! Воспринимай это как ещё один эксперимент!

Он хотел было возразить, что вовсе не хочет оставлять ценную аппаратуру в руках Дэви в случае гибели отряда госпожи Вако, но, глядя в лицо Миры, не стал. Коротко кивнул, соглашаясь. Всё-таки эти синие глаза ещё имели власть над её сердцем!

– Ты ужасно упрямая старуха.

– А ты ужасно вредный старик. Вот такой отряд уничтожения Бездны!

Они попрощались. Гектор покружил по Пустоши и возвратился в земли Кукловода, где после изгнания из дома Митто обретались Адам и Хелена. Вечерело, и вампиры уже проснулись. Гектор встретил их в первом же подземном коридоре.

– Мы уходим, Долус, – сказал Адам. – Больше не вернёмся.

– Разочаровались?

– Нет, я верю, что ты открыл путь в новый мир, – тихо сказала Хелена. – Но мы с Адди проговорили весь день и поняли, что предпочтём остаться в этом.

Гектор постарался придать лицу равнодушное выражение.

– Мы с Мирой сегодня замыслили убить Первого, – бесцветно сказал он. Внутри всё кипело. Они "не разочаровались"! Зато в соратниках всё больше разочаровывался он… – От его проклятия вам уже не избавиться. Вы можете очень скоро погибнуть, лучше останьтесь.

Старый страх всех carere morte мелькнул в глазах Адама, но Хелена крепче сжала руку друга и твёрдо сказала:

– Мы думаем, что достаточно сильны и выдержим смерть Первого. Вампиров убивает страх, а мы больше не боимся.

– Что ж, идите…

Гектор не глядел, как они уходят. Он быстрым шагом прошёл в лабораторию и опять занялся отчётами. Но круглые умные учёные выводы, которые он перечитывал, не могли успокоить взметнувшийся вал эмоций.

Дорога к Бездне найдена! Она здесь, близко, среди математических формул и схем, в белом пространстве листа бумаги. Чтобы уйти этой дорогой предстоит лишиться тела, но ведь он один раз уже готовился к подобному! Что же останавливает его теперь? Почему Гектор медлит?

Нет, не к этому он стремился всю жизнь! Он всегда очень ясно видел недостатки этого мира, и стремился их исправить. Сначала он мечтал о союзе людей и вампиров, потом, поняв, что это невозможно, вознамерился создать идеальных существ на замену carere morte… Но он и не помышлял вовсе оставить этот мир! Новый мир, совершенно новый… Но, чтобы открыть дверь в него, придётся навсегда закрыть для себя дверь в Землю Страха. А это… Пожалуй, это равносильно смерти.

Скоро Гектор раздражённо швырнул листы с отчётами в угол.

– К чёрту! Лучше сдохну вместе с Вако, – процедил он.

Две недели подготовки пролетели, как один миг, и вот, они в Доне. Отряд Миры – двадцать человек, расположился в пустующем доме Диосов – одной из точек сбора охотников. Мира на время потребовала его у Алекса, и глава столичных охотников уступил, хотя в его взгляде сквозило удивление.

– Он сегодня же бросится на телеграф, и полетит послание к твоему Винсенту или Давиду Гесси: госпожа Вако обезумела окончательно! – хмуро подметил Гектор, когда охотник ушёл, в последний раз недоверчиво оглядев отряд Миры и странную аппаратуру, которую они распаковывали.

– Пусть. Он лишь чуть-чуть опередит события: мы выступаем сегодня на рассвете. Уже к завтрашнему вечеру о безумии Миры Вако будет знать вся страна, – безразлично отозвалась бывшая вампирша.

– …Не отступишь?

Мира подошла к окну, выходящему на Восточный проспект, отдёрнула занавесь. Их убежище было накрыто куполом Покрова, и небо над ним уже расчерчивали крылатые тени – разведчики Владыки. Впереди, через перекрёсток, на месте Академии, густыми рядами стояли новенькие дома в два этажа. Остаток парка Академии стал облагороженным садом в центре нового жилого квартала.

– Макта близко, – прошептала Вако, глядя туда, в тёмное сердце сада. – Протяни руку и возьми… Я никогда не отступала, Гектор. Никогда! Не отступлю и сейчас.

– Мне бы твою уверенность…

– Макта здесь! Гесси тоже уверял меня, что Дэви за эти годы мог несколько раз перемещать свой тайник. Но, я знаю, точно знаю, что Первый там, где его нашла Лира Диос во время своего визита в Дону.

– Знаешь? – Гектор прищурился. – Кто подсказывает тебе это знание, Мира?

– М-м-м, – неопределённо промычала та.

– Я был владыкой вампиров, и я помню ту уверенность, когда перед тобой словно открывается широкий коридор возможностей, приглашая действовать. Ты испытываешь сейчас похожее. Знаешь, что это, Мира? Это знание тебе даёт Бездна! Это Она заманила тебя сюда… – он даже похолодел, осознав это. – Зачем?!

Мира обернулась, и, поглядев в её пустые тусклые глаза, Гектор испугался по-настоящему.

– А ты, оказывается, ещё веришь в мистику Бездны, Долус! Даже, если это Она – всё равно. Я предала всех, я предала себя, меня уже нет. Я только должна победить Первого, чтобы спасти Доната – и после сразу же рассыплюсь пеплом. Вот и всё.

– Мира, Донат, может быть…

"…И не Избранный" – он всё же не смог досказать. Во рту пересохло, язык прилип к гортани. Пожалуй, он перестарался! Его единственная ложь оказалась разрушительной для рассудка Миры. Он сломал её, да, совсем сломал!

Первые лучи солнца лизнули горизонт, но старая женщина не затрепетала от волнения. Мира подбрала пряди, выпавшие из причёски, заколола их шпильками, накинула неброский серый плащ и, перепясавшись ремнём с серебряными кинжалами, быстрым шагом направилась к выходу из комнаты. Гектор так и не остановил ее.

Пусть летит! Последний кусочек такой долгой дистанции. Посмотрим, каково наше оружие в настоящем деле. А после мы оба воспользуемся генератором и уйдем к истинной Бездне…

Эрик собрал отряд внизу. Все двадцать выглядели спокойными, собранными, видно, Мира хорошо сумела объяснить им задачу. Волновался один охотник.

– Ветер дует северный, – сказал он. – К полудню нагонит тучи, и без солнца взрывчатка перестанет работать.

– К полудню мы закончим, – небрежно бросила Мира, проходя к выходу. – Вперёд!

Выйдя из бывшего дома Диосов, они успели сделать лишь несколько шагов – и встали. Впереди, прямо по центру креста двух улиц, проходила невидимая стена: Дэви, узнав о непонятном отряде, вставшем рядом с его тайником, решил перестраховаться. Здесь Покров встречался с защитным барьером Дэви, и место их встречи было местом невидимой битвы. Воздух вздрагивал и вибрировал, пропорции зданий по другую сторону проспекта искажались: то вытягивались, то сжимались. После одной особенно сильной волны, пробежавшей по тонкой невидимой плёнке, другая сторона перекрёстка вдруг резко отдалилась, квадраты окон превратились в далёкие точки, а сами дома стали игрушечными. Спутники Миры закричали от ужаса, да и Гектор не удержал удивлённый и испуганный возглас. Госпожа Вако только усмехнулась:

– Это иллюзия. Дэви нас пугает. Сдвинуть кусок мира даже Бездне не по силам.

– Наш Покров сдаётся, – встревоженно сказал Эрик. – Дэви в этом сильнее!

– Покров – не основное наше оружие. Достаньте взрывчатку.

– Ты хочешь пойти прямо отсюда? – хмуро спросил Гектор.

– А ты что хочешь предложить? Полагаю, Макта где-то под садом: недаром там никто не решился селиться.

– Напрасно ты ищешь тут мистику. Просто этот сад был в планах застройщика.

Старуха засмеялась: опять этот неприятный, режущий слух гогот – хохот самой смерти:

– Напрасно ты отрёкся от мистики Бездны, Гектор! Видимо, став смертным, ты утратил чувствительность carere morte… Но я чувствую, как волны страха живущих тут бегут к саду. Древняя тень там! Макта там!

– Нужно было взять сюда твой пресловутый "голос Бездны"…

– Поберегу её пока. Если кампания не удастся, и мы все здесь ляжем, пусть этот козырь останется у Давида и Солен.

Гектор мрачно разглядывал стену новых домов впереди. Новые, яркие, красивые людские жилища. Изысканные занавеси на окнах, яркие цветы на клумбах в палисадниках… Люди, живущие здесь, ни о чём не были предупреждены. Многие их них умрут очень скоро, так и не проснувшись, и их единственная вина – то, что они оказались на пути Вако к Старейшему. Странный, ни на что не похожий штурм задумала Мира!

– Мира, будут десятки невинных жертв.

– Тебя это когда-то останавливало, владыка Низших?

– Нет, но… – Гектор осёкся и отвёл от госпожи Вако взгляд. Он вдруг понял, что больше не может назвать её Мирой. Сейчас рядом с ним стояло какое-то другое существо. Зловещее, сильное, циничное, безжалостное, старое, как сама вечность. И – ни искорки надежды в глазах…

– Ты знаешь, кто здесь живёт? – старуха тонко улыбнулась. – Ронго. И Кира Керно. Знакомые фамилии, да? Последние пять лет они мелькают в газетах. Здесь живут лидеры мистиков, жаждущие возвращения Владыки вампиров. Вот тебе ещё одно доказательство, Долус: Дэви выстроил этот район для себя. И Макта где-то рядом!

Дорожка света потянулась от Красного моста через Восточный проспект. Куклы Дэви, дотоле летавшие над куполом Покрова, поспешили укрыться за стеной домов.

– Начинай, Гектор, – скомандовала бывшая вампирша. – Мы идём.

Гектор принялся распоряжаться. Вперёд вывели небольшой однолошадный экипаж: внутри было одно из сокровищ отряда: приборчик, создающий защитный экран, и питающий его электрогенератор. Повозка побольше – старый чёрный экипаж Митто, запряженная четвёркой, замыкала процессию, в ней было второе сокровище отряда – Покров. Опытные арбалетчики с многозарядными арбалетами охраняли обе повозки. Гектор подозвал к себе Эрика, несшего сумку со взрывчаткой, и отряд двинулся в путь. Они направились вдоль границы двух защитных куполов, на солнечную сторону улицы. Мира шла впереди всех. Очень прямая, кажущаяся даже высокой из-за неестественно гордой осанки. Гектора пробирала дрожь при взгляде на неё: ни дать, ни взять, вернулась Регина Вако!

Они снова остановились близ полосы солнечного света. Эрик и Гектор вышли вперёд, обогнав и повозку, везущую будущий защитный экран. Встав в лучах неяркого осеннего солнца, Гектор первым выудил из сумки Эрика особенную взрывчатку отряда: бутыль тёмного стекла с перламутровой субстанцией и, размахнувшись, кинул в сторону невидимой преграды Дэви. Высоко брошенная всё ещё сильной рукой бутыль зазвенела, ударившись о невидимую стену, и разбилась. Мгновение все видели жемчужные брызги, летящие из нее – затем раздался грохот, похожий на гром, эхо прокатилось по кварталу, отражаясь от домов, но все стёкла в окнах остались целы, не шелохнулось ни листика на дереве. Такова была необычная сила, пробуждённая опытами Гектора: она уничтожала материю, не оставляя ни огня, ни дыма, ни взрывной волны, ни покорёженных остатков зданий, деревьев, живых существ.

Эрик кинул свою бутыль – и она пролетела гораздо дальше, не встретив никакой преграды: невидимая стена Дэви рухнула после первого взрыва. Бутыль разбилась, ударившись о тротуар, освобожденная перламутровая субстанция под плетьми солнечных лучей замельтешила, как мелкое юркое живое существо, и взорвалась с тем же грохотом, проделав в мостовой дыру в рост взрослого человека.

Отряд возликовал. Первая преграда Владыки была пройдена необычайно легко. Сначала на территорию Дэви прошла группа арбалетчиков, за ними тихонько покатилась повозка. Защитный экран уже работал.

Район бывшей Академии просыпался. Во многих окнах маячили тени в белых ночных одеяниях. Кто-то выбежал на улицу и со страхом глядел на проходящий мимо странный отряд. Мира не обращала на них внимания. Взгляд главы охотников, преступившей второе слово клятвы, был устремлён вперёд – на тёмную полосу далекого сада в просвете между домами.

Дэви заволновался. Чёрная волна его carere morte, оставляя за собой шлейф пепла, хлынула навстречу отряду Миры. Смертные встретили вампиров выстрелами из арбалетов. Защитный экран дрогнул, когда его прорвало множество крылатых теней carere morte, но устоял.

Отряд оставил позади первый ряд домов, пространство впереди было усеяно воронками взрывов, а Владыка вампиров всё не показывался. Жители разбегались кто куда, а те, что побоялись выйти на улицу, упали на колени и молились. Carere morte нападали ожесточённо, торопливо: свет солнца разгорался, и тень домов, в которой они могли прятаться, уменьшалась. Здесь были и куклы, и свободные Высшие вампиры. Жителей района ни те, ни другие не трогали, напротив, выступали их защитниками, ограждали от взрывов и случайных стрел. Удивительным образом роли вампиров и охотников поменялись.

Мира, кажется, не замечала этого. Бывшая вампирша увлеклась, совсем как тогда, во время опытов с излучением. Её грудь вздымалась в волнении, приглушенное, горячее дыхание вырывалось из полуоткрытых уст. Мира скомандовала Эрику принести очередную порцию взрывчатки, и Гектор дернул её за руку, привлекая внимание:

– Вако! Повремени пока. Видишь, что впереди?

В пятидесяти шагах от них вампиры спешно собирали толпу из зачарованных, чтобы отправить её навстречу захватчикам.

Мира мотнула головой. Светлые пустые глаза тускло блестели – без надежды, без ненависти, без боли.

– Зачарованные – ха! Мой отряд не охотники, повреждение защиты им не угрожает, потому что никакой защиты у них нет, – пробормотала она. – Не мешай, Долус!