Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 112 страниц)

– А твоя защита?! – крикнул он. Но госпожа Вако не слушала. Ею владела знакомая, страшная сила – Бездна. Новая канонада взрывов – и группы зачарованных впереди не стало, а Мира не остановилась и на миг. Владыка послал на врагов первую волну своей силы – смертоносное невидимое лезвие, но его широкие края лишь подрезали жизни случайных смертных, спасавшихся бегством из ставшего опасным района. Защитный экран отряда рассеял удар, обратив лезвие порывом холодного сильного ветра.

Новые крики ликования спутников Миры: защитный экран показал себя в настоящем деле. Больше других радовался Эрик, эта защита была его детищем. Мира уверенно вела отряд к саду. Ещё два ряда домов – и отряд у цели. Куклы ринулись на повозку впереди, но люди рядом с Мирой сбили их выстрелами на землю и здесь добили. Тут пришла новая волна силы Дэви – порыв ветра посильнее. Старуха устояла на ногах, хотя некоторые попадали на землю. Отряд продолжал движение. Гектор шёл в его середине и с ужасом и восхищением наблюдал за происходящим. К нему пришло осознание мистического смысла этой битвы: сражались две частицы Бездны. Одна – проклятая, плененная проклятием сarere morte, – её защищал Дэви. Другая – новая, неведомая, фантастически сильная и свободная – её призвали к жизни Гектор и его учёные своими опытами, её вела в бой Мира. Которая же Бездна победит?

Они вступили в пределы сада. На месте захоронения Макты лежала глубокая чёрная тень, сад заслонял с востока самый высокий дом нового квартала, будто намеренно тут построенный. Солнце доберётся сюда нескоро… Мира, недовольно морщась, разглядывала шестиэтажное здание, потом громко заметила:

– Этот дом надо бы укоротить. Эрик, займись!

Охотник и ещё несколько человек бросилось к дому с полными сумками взрывчатки, а на пути Миры встал сам Дэви.

Предательница! – одними губами прошептал Владыка, но глядел вампир не на Миру – куда-то поверх её головы. Отчаяние и боль были написаны на его лице. К кому он обращался?

Вако засмеялась – хрипло, надрывно, безумно:

– Вот она, моя Бездна, Дэви! Сильнее твоей!

Дэви едва успел отвести очередной её удар.

– Тобою владеет не Бездна, – проговорил он. – Нечто другое, чудовищное…

– Ты проиграешь, Владыка вампиров! Дона не твоя, и твоей не будет, и ты это понимаешь… А Карду ты сам мне отдал! – старуха опять хрипло расхохоталась. – Но я могу предложить тебе изящный выход из положения. Тебе же нравится зваться богом, Александр? Так стань им! Эта твоя мечта когда-то разбила мою вечность на осколки – возвращаю её тебе! Быть может, именно для этого меня "оставила Бездна", как Вы тогда сказали, Господин? Это "чудовищное" оружие – далеко не всё, что у меня есть. Мы нашли способ переводить живых существ в состояние духов Бездны. Помнишь проклятие Алитера?

Лицо Дэви осталось бесстрастным, но он опустил руки, оказываясь продолжать бой. И люди Вако больше не нападали. Теперь двое давних врагов мирно беседовали.

– Ты хотел когда-то стать частицей Дара, я помню, – Мира покачала головой. – Глупо! Дар привязан к Избранному, а то, что теперь доступно нам, наделяет абсолютной свободой. Тот же процесс преображения тела в дух, но без привязки к новому телу. Нравится?

Дэви криво, неуверенно усмехнулся. Но по глазам было видно, что рассказ госпожи Вако заинтересовал его.

– Бросай свои дела в Доне, бросай свиту – новому божеству не до земных забот. Ты останешься бессмертным, и когда Макта падёт, когда все вампиры станут прахом… Ну что, ты согласен, Дэви?

– Ты сумасшедшая…

Спасаясь от пикирующей куклы, Гектор споткнулся, упал – и не дослушал. Невидимое лезвие пронеслось над самой головой. Спутники Гектора и Эрика, бежавшие впереди, упали на землю мёртвыми, а охотнику сила Владыки не причинила вреда… Бывший вампир бросил краткий взгляд на оставленный позади сад. Вако и Дэви возобновили сражение, не договорившись. Защитный экран сдался, вампиры Дэви разгромили повозку и рвали на части лошадь. Госпожу Вако и Владыку вампиров разделяло несколько шагов, от отряда Миры осталось пять человек…

– Эрик, быстрее! – крикнул он охотнику. Они влетели в дом, на пороге охотник обернулся, послал стрелу в куклу, нагоняющую Гектора. Гектор заскочил в подъезд и захлопнул дверь.

Внутри многоквартирный дом оказался таким же аккуратным и чистым как снаружи. Часть жильцов ещё оставалась в квартирах и, поднимаясь на верхние этажи вслед за Эриком, Гектор барабанил в двери и кричал, чтобы здание скорее покидали.

Вняли жильцы его крикам или нет, они выбрались на балкон одной из покинутых открытых квартир на пятом этаже. Балкон на восточной стороне дома был залит солнцем.

– Идеальное место, – заметил Эрик. Он положил сумку с взрывчаткой к перилам, распахнул её. Десяток бутылей заблестели на солнце тёмно-оранжевым.

– И вторую оставь, – посоветовал Гектор, прикинув будущие масштабы разрушения.

Эрик поставил вторую сумку к первой. Какая-то сумасшедшая кукла, на глазах рассыпающаяся пеплом, вылетела из-за стены дома и попыталась ухватить сумки. Гектор сбил её из арбалета. А внизу собирались люди, зачарованные. Некоторые уже карабкались по пожарной лестнице.

– Уходи, сейчас! – крикнул Эрик. Гектор не заставил себя ждать. Он выбежал из квартиры, загрохотал вниз по лестнице. Вверху раздался выстрел – Эрик разбил бутыли в сумке, и почти сразу вслед за этим – взрыв. Долгий грохот раскатился по этажам. Здание тряслось, но стояло. Гектор вылетел на странно посветлевшую улицу, пробежав несколько шагов, остановился, обернулся.

Половина дома исчезла, не было ни пыли, не обломков. Сияющий диск солнца выплывал из-за ровно, будто ножом срезанной стены. Сад осветился. Весь отряд лежал мёртвым. Одна Мира осталась на ногах, хотя лицо старой дамы выглядело столь же неживым, как у павших вокруг. Дэви взмахнул рукой и укрылся от солнца в каком-то порождении Бездны, напоминающем гигантский кристалл с зеркальными гранями, другой рукой он пытался отгородиться от госпожи Вако за невидимой стеной, но не смог верно распределить силы: Мира успела швырнуть последнюю склянку с взрывчаткой куда-то за спину Владыки вампиров.

Кто-то ухватил Гектора за плечо, опёрся в поисках поддержки, тяжело дыша… Эрик!

– Успел, – выдохнул он. – Что здесь… – охотник не договорил, с открытым от изумления и восторженного ужаса ртом он наблюдал за разворачивающемся в саду действием.

Взрыв маленькой склянки освободил Макту. Чёрная-чёрная плотная тень просочилась между частицами земли и восстала за спиной Дэви. Она обтекла Владыку вампиров и ринулась на Миру. Гектор ожидал, что старуха упадёт мёртвой от её прикосновения, но Макта мчался к Вако не с целью убить. Тень ещё уплотнилась, на мгновение образовав подобие фигуры человека, прильнувшего губами к губам старой леди. Потом Старейший укрылся за своими прозрачными крыльями, взмыл в небо и исчез.

Взрыв оглушил Дэви. Владыка вампиров без сознания лежал в осколках своей защиты, Мира встала над ним. Триумфаторша скалилась в довольной улыбке. Гектор бросился к ней.

– Убей его и идем за Мактой!

Мира подняла на него стеклянные, странные глаза:

– Нет. Он еще будет нужен.

– Мира…

– Верь мне! – резко, с недоброй усмешкой, – Верь мне, как я верю тебе.

Экипаж мчался по улице Греди, обгоняя даже лихачей. Эрик, бывший за кучера, всё нахлёстывал лошадей: во всех встреченных прохожих охотнику мерещились зачарованные Дэви, и он бежал от них… Генератор в экипаже угрожающе накренялся, и Гектор машинально останавливал его рукой, понимая, что, вздумай эта махина действительно обрушиться на пассажиров, ему, слабому смертному, ни за что не удержать её. Госпожа Вако прислонилась плечом к стенке кареты, её голова моталась из стороны в сторону в такт движению повозки, как у куклы, оставленной хозяином, тусклые глаза слепо глядели вдаль.

– Мира, – позвал Гектор. Та не встрепенулась. Жива ли? Руки бывшей вампирши крепко стискивали старинную музыкальную шкатулку. Гектор потянулся, попробовал достать вещицу из цепких старушачьих пальцев. Мира сильнее сжала шкатулку, но голову к спутнику не повернула.

"Жива по крайней мере".

Столица за окном экипажа проснулась окончательно. Улицы заполонили экипажи, заблестели разукрашенными витринами магазины. Гомон толпы перекрывал даже бой часов Солнечной башни. Дона ещё не знала, какой сокрушительный удар был нанесён в самое её сердце. Но пара часов – и слухи поползут, обрастая догадками, слетнями, домыслами: огромное неведомое чудовище. Проще остановить Макту, чем их.

– Страшно представить, что подумают о нашей авантюре! – заметил Гектор как бы сам себе. – А твои охотники? Теперь вам с Донатом надо бежать из страны.

Мира наконец-то шевельнулась.

– Не надо никуда бежать. Донат ни при чём, как и Винсент. Это вина обезумевшей Вако, её одной, – тихо, глухо сказала она. – Сейчас срочно едем в Карду, Долус. Если повезёт, наймём место в проходящем почтовом поезде. До сумерек нужно быть в Карде. Нельзя давать Дэви ни ночи на подготовку.

– …Дэви?

– Макта отправился к истоку Бездны, на кардинскую Пустошь, Дэви, когда очнётся, последует за ним. Последний бой будет там.

– Зачем ты пощадила Дэви? А это странное предложение…

– Он еще сыграет свою роль в моей игре, – загадочно сказала Мира и замолчала. Гектор опять уставился на панораму улиц столицы за окном. Мира сошла с ума! Что там будет, в Карде? Похоже, ей уже совсем не дорога жизнь…

– Вако, ты слушаешь? – получив утвердительный кивок головой, Гектор быстро проговорил: – Я всё обдумал. Когда с Мактой будет кончено, я уйду на путь, открытый нами недавно, – встану сам под излучение генератора. И тебя я хочу взять с собой. Мы оба устали от жизни…Мира?

Старая женщина коснулась своей груди, как бы проверяя биение сердца, тусклые глаза госпожи Вако безразлично озирали столицу за окном экипажа.

– От… жизни? – промолвила Мира после недолгого молчания. – А я… разве я ещё жива, Долус? Я чувствовала себя более живой, когда была carere morte. Наверное, по-настоящему живёшь, только когда идёшь к свету. Я же падаю, падаю в бездну, и конца этому падению нет. О, кто бы прекратил эту муку! Не надо света, мне довольно будет и каменного дна пропасти…

Глава 36 Чёрный экипаж

Ясный осенний день начался обычно. Ничто не предвещало бури. Винсент даже забыл свою навязчивую идею и не приглядывался к экипажам, катящимся по улице Виндекса, не искал меж ними чёрную повозку Митто.

Солнце светило почти по-летнему, когда он подходил к дому Вако. На прошлой неделе шли дожди, разбухшая от влаги земля не могла принять в себя всю воду и то тут, то там в саду чернели глубокие лужи. На дне их были щедро рассыпаны горсти медных и золотых монет – палая листва, а тёмная вода, кажется, хранила всю память прошедшего лета. Никто не пил отсюда, никто не проверял глубину омута прутиком. Глубокие чаши луж берегли последнюю воду, пролившуюся в этом году, как святыню.

Мира, стоя на крыльце, гляделась в своё отражение в одном таком омуте, натёкшем с крыши. Ребята – друзья Доната гомонили в глубине сада.

– Не смотри туда. Это бездна похуже зеркала Регины Вако, – предупредил Винсент, поднимаясь. Мира обернулась, стискивая в руках небольшой свёрток. Она была в тёмно-синем дорожном платье, но без шляпки. Это поставило Винсента в тупик.

– Собираешься на прогулку?

– Да.

– Тогда ты забыла шляпку.

– Да? – Мира застенчиво улыбнулась и провела рукой по гладко зачёсанным волосам. – Действительно, забыла. А ты решил меня навестить?

Он смутился:

– Не совсем… Хотел поискать один старый этюд. Если я его не сжёг двадцать лет назад, он где-то в этом доме.

– Вполне возможно, я до сих пор была далеко не во всех его комнатах, – Мира опять улыбнулась, и новая улыбка показалась Винсенту виноватой. – Правильно, что ты пришёл… Мы давно не виделись.

Слова её, как и взгляд, казались несколько рассеянными. Мыслями Мира была не здесь. Женщина поставила свёрток на перила, облокотилась о перила крыльца, но смотрела теперь не в омут лужи – дальше, в сад, где играли дети.

– Помнишь, как ты сам играл там? – вдруг хрипло заметила она. – Сколько же лет назад это было?

– Давно. И, мне теперь кажется, это было в совсем другом мире… Помнишь? – он нахмурил брови и напевно произнёс: "Никогда, никогда выходи после заката, не то станешь добычей сarere morte!"

– Я никогда не говорила так… прямо, – она смеялась.

– Я слышал так, – он осмелился подняться к ней на крыльцо и заглянуть в ту бездну, куда гляделась она. Тёмное зеркало воды отразило двух немолодых уже людей.

– Не верится, что это, там, мы, правда?

Зеркало воды задрожало. Подул ветер, по-осеннему пронизывающий. Мира передёрнулась и обняла себя за плечи, надеясь согреться. Винсент начал снимать куртку, чтобы согреть её, но Мира остановила его:

– На нужно. Я возьму накидку, – но в дом не пошла… Окончательно сбитый с толку, Винсент остался с ней. Мира всё глядела в сад, и задумчивая улыбка порой трогала её губы.

– Сын сейчас поведёт свою шайку к дому Калькаров, – заметила она, глядя на стайку ребят, пошедшую к воротам.

– Они, что, играют у дома Калькаров?

– Да. В разросшемся саду Калькаров. К границе дома им подходить запрещено. Да Донат и не станет… Игры в доме – неуважение к памяти тех, кто там погиб.

– Наверное, играют в охотников и вампиров…

– Я обучила Доната всему, что знаю сама и как вампир, и как охотник. И родительская защита сопровождает его с рождения… Но охотника из него не выйдет. Детей новой Карды совершенно не увлекают старые темы, – Мира махнула светловолосому предводителю ребятишек рукой и улыбнулась. Винсент заметил: эта улыбка, едва сын отвернулся, стала горькой.

– Ты стала очень загадочной в последнее время!

– Я просто открыла, что, оказывается, можно говорить не всё. И этим ты значительно облегчишь жизнь и себе, и окружающим.

– Твои недомолвки давно оскорбляют меня, – Мира вздрогнула и низко, виновато склонила голову, а он, довольный, что тётя сама подвела его к неприятной для обоих теме, продолжил. – Ты мне не доверяешь?

Мира молчала, и это начинало его злить:

– Неужели после стольких лет, стольких событий ты лжёшь мне? Я простил тебе одну тайну, но снова…

– Тебе я доверяю больше, чем кому-либо! Но…

– Но?

Мира так и не закончила фразу, пальцы нервно барабанили по перилам. Винсент вздохнул: опять он занялся обличением! Нет, так правды он от неё не добьётся…

– Думаешь о прошлом или о будущем?

– О настоящем. И оно неплохо.

– Пожалуй.

Несколько минут они простояли молча. Винсент тщетно подыскивал темы, чтобы продолжить беседу. Уходить в дом не хотелось. Этот разговор, он чувствовал, будет серьёзным и, возможно, даже откровенным, чего не было много, много лет.

– Видел сегодня свой чёрный экипаж?

– Впервые о нём забыл. Слухов об Избранном нет?

– Тишина.

Он усмехнулся:

– Недавно я подумал: жаль, что у меня не получилось тебя исцелить. История могла пойти совсем иначе.

– Я ни о чём не жалею. А, разве, жалеешь ты? – Мира наконец-то подняла голову, взглянула глаза в глаза. Винсент нашёл её руку на перилах крыльца, сжал холодные пальцы. Кажется, сейчас он сумеет сказать то, что держал в себе долгие годы. Может, эта откровенность разрушит незримую стену лжи меж ними?

– Я жалею, что ты сестра моей матери. Родство не объединило, наоборот, разделило нас, Мира.

Она грустно улыбнулась, но стена лжи меж ними осталась на месте:

– Ты болен мною давно. Я знаю, знаю… Но что я могу сказать тебе? Я сказала всё много лет назад: ты мне как сын. Одиночество усугубляет твою болезнь сейчас, но, я надеюсь, после моей смерти ты исцелишься.

– Мира!

– Не буду просить тебя позаботиться о Донате. Я и без того знаю, что мой старший сын не оставит младшего.

Они замолчали. Мира подобрала с крыльца камушек и запустила его в глубокий омут у крыльца. Круги разошлись от места падения и растаяли, не дойдя до краёв бездонного колодца.

– Может быть, ты права: ты была моей болезнью, в той, первой жизни… Когда-то я даже мечтал быть свободным от тебя, но это была глупая мечта! Ты дала мне вторую жизнь. Ты моя кровь, Мира. Да, это так! – Винсент усмехнулся, скрывая охватившее его смятение. – Я понимаю: смерть неизбежна, но не будь жестока, не напоминай об этом! Без тебя я не представлю своей жизни.

– Поэтому… Вот поэтому я и не говорю тебе… многого. – Он напряжённо ждал её откровения, но Мира легко высвободила руку и начала спускаться. Винсент успел опять поймать её за кисть.

– Не уходи так! Я сказал о своих чувствах, скажи и ты…

Мира остановилась.

– Я думала, ты знаешь, – прошептала она. – Помнишь, мы читали вместе сказку об Избранном и его Даре? Тогда мы ещё произносили эти слова: "Избранный", "Дар" с благоговением. Тогда мы не знали, что на нашем веку сменится несколько "Избранных", а "Дар" будет получен искусственно. Ты для меня – Избранный. Первый и последний, тот, из сказки.

Винсент неуверенно улыбнулся: очень уж контрастировало с добрыми словами выражение лица Миры. Казалось, мыслями она находится далеко, в каком-то тёмном и мрачном времени и месте. Улыбка, обернувшаяся горькой усмешкой, искривила губы.

– Не я спас тебя. Ты сама…

– Ещё ничего не кончено. Всё может поменяться, – если это было пророчество, оно было недобрым. Поняв, что больше откровений не будет, Винсент молча поцеловал руку тётушки и отпустил. Мира сбежала с крыльца, пошла к воротам, а он всё смотрел ей вслед. Почему она так испугалась возвращаться в дом?

"Может быть, она думала, что уже попрощалась с домом навсегда?"

– Куда ушла хозяйка? – спросил он гувернантку, зайдя в дом. Но та не сказала ничего определённого: "На прогулку" "Надолго ли?" – спросил он тогда.

"Иногда госпожа Вако уходит на целый день. А когда Донат в школе, уезжает из города, порой, на сутки и больше…"

Старый этюд Винсент не нашёл, зато отыскал первые свои карандашные наброски Миры. Вот она задумчиво глядит в окно, вот читает книгу, вот делает вид, что задремала в кресле, а сама украдкой следит, чтобы её ножек не коснулся луч солнца…

Он хорошо помнил то насквозь лживее, но счастливое время. И сейчас стрелки часов, совершив полный круг, словно вернулись к началу. Тогда Мира лгала ему, выдавая себя за смертную. О чём лгала сегодня?

"Что за свёрток был у неё в руках? Квадратный, лёгкий по виду? – Музыкальная шкатулка?"

"Куда Мира уезжает на день, на два?" – нет ответа.

"Почему не говорит ему, чего боится?" – опять ответа нет.

"Может быть, втайне от всех, она ищет Избранного?" – глупость в самом вопросе: почему втайне?

"Может, она встречается с пленным Мактой? Может, вместе они готовят конец эпохи carere morte?" – как хорошо, если б было так! Но опять – почему не сообщить это Винсенту?

Размышления вновь и вновь приводили его к крайне неприятному выводу: Мира затеяла нечто, что он никогда не сможет одобрить.

Может, она не научилась жить смертной, и мечтает о возвращении к carere morte?..

Может, она разочаровалась в Земле Страха, и ведёт диалог с северянами, надеется на войну?..

Может, она продолжает исследования проклятия carere morte, хочет дать лишённым смерти новую жизнь?..

В пользу последней версии говорила и загадочно исчезнувшая шкатулка Регины Вако, и обмолвка Миры, что она общается с Митто. Но – почему? Мира первой выступала за прекращение этих исследований, она сильнее других верила в старую сказку. Возможно ли такое резкое изменение мнения?

"…Или она просто стара, очень стара, Винсент. Все замечают, что она изменилась. Мира всегда была мнительной и скрытной, а в старости эти склонности усилились. Её рассудок стал так хрупок, может, в нём уже есть и трещины?" – думать так было неприятно, но невозможно было и оставить эту навязчивую мысль.

Вопросы, вопросы без конца…

На следующие несколько дней Винсент забыл о своих недавних подозрениях, но какое-то сомнение видимо точило его исподволь. Поэтому к полудню пятого дня опять пришёл к дому Вако, и слова экономки ошеломили его.

Мира до сих пор не вернулась! Она ушла пять дней назад, когда с ней и разговаривал в последний раз племянник, ушла с тем странным свертком – и с тех пор от госпожи Вако никаких вестей. Донат те же пять дней назад уехал на учёбу. Винсент бросился к Гесси, но ни Давид, ни Дара понятия не имели об отъезде Миры. Гесси пообещал привлечь охотников к поискам госпожи Вако, а Винсент возвратился в свой домик на краю Вастуса, и принялся собираться в долгий поход на Пустошь. Он оторвался от укладки снаряжения, только когда с улицы послышались встревоженные людские голоса. Выглянул в окно. На окраине Вастуса собралась толпа. Многие указывали на руины старой Карды. Оттуда, из-за холмов, за которыми лежали остатки дворца Макты, поднималась странная чёрная тень. Она стелилась низко над землёй, но быстро занимала новые и новые площади. Потом с Пустоши послышалась канонада взрывов.

"Опыты компании Митто не задались?"

Винсент забрал сумку, плащ и поспешил к выходу. В дверях он столкнулся с Кристиной.

– Ты знаешь, что случилось сегодня утром в Доне?! – выпалила она. – Митто сошёл с ума!

– Утром в Доне… Митто сошла с ума?

– Я серьёзно! Там видели наш чёрный экипаж! Митто с бандитами из "Гроздьев" разнесли район Академии по камушку!

– Что-о?!

Они вместе сбежали по ступеням и, не сговариваясь, быстрым шагом двинулись к Пустоши. По пути Кристина рассказывала страшные новости: якобы сегодня утром какие-то бандиты оккупировали новый квартал мистиков. У пришедших было странное оружие, наподобие динамита, но много мощнее. Оно оставило воронки, похожие на те, на Пустоши. Обрушился самый высокий дом района, под его обломками ещё остаются люди. Тела других двадцати, без малейших повреждений, но мёртвые, были обнаружены вокруг сада и в саду. На месте битвы – множество стрел с серебряными наконечниками, но к мистикам пришли не охотники. Уцелевшие жители района очень слажено, в один голос твердят, что на одежде пришельцев были рябиновые броши.

– Очень слажено? В один голос? – Винсент резко остановился. – Это явные чары, Крис. Митто и "Гроздья" вместе – не представляю! Нет, это какие-то другие люди…

– Ещё, Винс, – Кристина замолчала, будто испугавшись. Лицо девушки некрасиво кривилось: ужас и сожаление.

– Ну? Говори, говори.

– Говорят, пришедшими руководила маленькая блондинка в тёмном платье. Наверное, это была Хелена?

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Конечно. Хелена…

Эхо событий докатилось и до Патенса. Весь город гудел о вторжении Севера, а грохот с руин Старого города не прекращался. Странная тень подползла уже к старому кладибщу. Что же там? Черный экипаж Митто утром видели в столице, воротиться обратно так скоро он бы не мог. Может быть, к истоку Бездны возвратился Старейший? В пользу этой версии Винсента говорило и то, что Реддо не спешил стягивать войска к границе Старого города. Нет, на Пустоши шалили не северяне…

Винсент возвратился в дом Гесси. По пути он собрал небольшой отряд из новичков-охотников, подошли и Феликс с Джезабел. А вот Эрика найти не удалось. Взрывы тем временем усилились, эхо их долетало уже и до дома Гесси.

– Выходим немедленно, – приказал Давид после особенно сильного взрыва, от которого в доме задребезжали стёкла.

– Судя по грохоту, Пустошь провалилась в преисподнюю, не меньше, – заметил Феликс. – Что же за дела там творятся?

– Скоро узнаем. Вперёд!

В сумерках они подъехали к церкви Микаеля в двух пролётках. Здесь двух разведчиков на лошадях послали вперёд, а Джезабел занялась сбором слухов: у церкви собралось много народу. Версии горожан были так или иначе связаны с северянами: нападение, провокация, учения… Выяснилось, что вроде бы несколько человек пошли проверить, что там творится, и вроде бы даже все они пропали бесследно. Но по-настоящему напугало Винсента только одно мнение, принесённое Джезабел: "Первый разъярился!"

Один разведчик возвратился, когда наступила ночь.

– Мы не прошли и половины пути, – доложил он. – Туман жуткий, будто живой. Вытягивает силы. Он везде: под ногами, вокруг, вверху. Невозможно ориентироваться! Правда, серебряный меч рассекает его ненадолго, становится видно дорогу. В тумане зверюги какого-то кукловода крутятся, и птицы. Они схватили Марка, утащили… Я ничего не успел сделать.

– Кукловода? То есть, вампира-хозяина? Точно?

– Да. Марк одну птицу сбил серебряной стрелой. Она уже была мёртвой. Давно мёртвой, – на лице молодого охотника недоумение мешалось с ужасом. Он силился объяснить получше, что видел на Пустоши, но понимал, что не может – и от этого боялся ещё больше.

– Всё интереснее… – сквозь зубы процедил Винсент.

– Всё непонятнее, – заметил Давид, также внимательно слушавший разведчика. – Чёрный туман… Не Макта ли это? Или это новое оружие Дэви? Я уже волнуюсь, что наше оружие будет бессильно против того, что там гремит!

Винсент повернулся лицом к Пустоши, прищурился, точно надеялся рассмотреть, что творится там, за быстро темнеющим горизонтом:

– А те птицы не Нефандуса ли твари? – задумчиво заметил Давид.

– Я видела смерть Нефандуса, – вмешалась Дара.

– А я слышал о не одном спектакле Либитины.

– Мы пять лет по крохотной частичке уничтожали Кукловода, пока не дошли до логова на севере. Полагаешь, она так дурачила Орден?!

Гесси покорно вздохнул, соглашаясь с женой. Но, когда она отошла в сторону, повернулся к Винсенту и Феликсу:

– Разумеется, Либитина жива! И в добром здравии, судя по всему. Северная кампания Хортора была её очередной игрой.

– Есть определённые факты? – спросил Феликс.

– Есть. В год падения Асседи Алекс мне сообщил, что на кладбище за церковью Рафаэля побывал кукловод – его подкоп к могилам охотников провалился. Могилы вскрыли, и тела в них, действительно, совсем не подверглись тлению. Оставлять тела в их могилах и поднимать время от времени – стиль Либитины, и вряд ли у Северного Кукловода за такое малое время появился бы достойный подражатель. Это он, Нефандус.

– Но разве можно охотника обратить куклой?!

– Видимо, Нефандусу это по силам! Связь хозяина с куклами, конечно, разорвали водой из Источника, над телами вновь провели похоронный ритуал. Другим мы с Алексом решили об этом не говорить. Не нужно было, чтобы это дошло до Миры.

Феликс поморщился от отвращения:

– Среди марионеток Нефандуса был Карл?

– Да.

Винсент едва слушал их. Про себя он всё ещё гадал, причастна ли Мира к появлению чёрной тени Пустоши и страшным утренним событиям в столице. Очень нехорошее предчувствие подсказывало: да.

– Людей вы там не встретили? – мимоходом спросил он молодого разведчика.

– Видел экипаж, когда возвращался. Большая карета ехала вдоль северной границы тумана, – доложил охотник. Кристина вцепилась в руку Винсента… Тот встрепенулся:

– Расскажи об экипаже подробнее. Какой дорогой он уехал?

– Большой, чёрный, окон не видно. Запряжён четвёркой.

– Митто! – прошептала девушка – Они поехали дальней дорогой, в объезд холма.

– …В земли Кукловода! Он там от тебя уже прятался! – Кристина сильнее вцепилась в его руку. – Мы их обгоним и встретим за холмом. Их повозка тяжёлая, а мы налегке. Они объезжают холм, а мы поедем краткой дорогой. Мы встретим их в начале троп Либитины!

– Думаешь, это твой чёрный экипаж-призрак? – Гесси задумчиво нахмурился. Винсент решительно тряхнул головой:

– Вперёд!

Кристина радостная, даже обогнала их, но он остановил девушку:

– Крис, иди в дом Вако. Если Мира возвратится…

– Не-ет, – жалобно протянула та.

– Крис, не спорь!

– Ладно!

Она убежала, Винсент даже не посмотрел ей вслед. Он вглядывался в текучую живую тень, заполнившую Вастус. Нет, не может ко всему этому быть причастна Мира. Не может, не может… Она не пошла бы на такую ложь ему! Это немыслимо… Такое нельзя простить! Не может, не может… Разве не может?

Кони из распряжённой пролётки достались Винсенту и Гесси. И они двое сразу же оторвались от группы охотников, поехавшей к месту предполагаемой встречи с чёрным экипажем Митто в пролётке. Винсент, хоть и был неопытным наездником, пускал своего коня вскачь, так что оклики Давида постепенно стали едва слышны и вовсе стихли. А ночь густела, из луж по краям дороги уже светили звёзды.

Лес… поле… снова лес… Тёплые огни далёких селений много раз заставляли сердце всадника учащённо биться: Винсенту казалось, среди этих огоньков мелькает фонарик экипажа Митто. Но жёлтые звёздочки окон не двигались, и он успокаивался… и снова пришпоривал лошадь.

Когда горизонт явственно вспучился, поднялся – то показались холмы предгорий, Винсент остановился. Он был на месте.

Синева сумерек окончательно растворилась в чёрном колодце ночи. Похолодало. Лужи вдоль дороги по краям подёрнулись тонким льдом, и яркие светлячки звёзд сгрудились к их центру. Молчала Пустошь, молчали предгорья. Даже тень на восточном горизонте затаилась и, кажется, не двигалась. Винсент привстал в седле, напряжённо вглядываясь в западную границу земли и неба. Оттуда должен был показаться экипаж Митто, если возница не надумал устроить ночлег в поле.

Винсент спешился и прошёлся по дороге, разминаясь и обдумывая, как задержать экипаж. Впереди от дороги шло ответвление – тропа в земли Кукловода, полная ловушек. Следовало задержать экипаж до того, как он туда свернёт. У Винсента был с собой небольшой запас керосина для факелов. Пожалуй, огненной стены будет достаточно…

Скоро подъехал Гесси. Конь Давида ступал тихо, размеренно. Как и его хозяин, он хранил потрясающее спокойствие духа.

– Куда ты так умчался Линтер? Я кричал тебе. Я подумал, чёрный экипаж не может быть обычным почтовым дилижансом?

– На заброшенной дороге за руинами Старого города? Не обманывай себя, Гесси. Это та чёрная повозка Митто, о которой я вам твержу несколько лет!

– Зачем вампирам ночью передвигаться в карете? И у Митто, и у его подруги есть крылья!

– Возможно, они и летят рядом. А в экипаже везут аппаратуру для эксперимента… У меня есть бутыль керосина для факелов. Подожжём дорогу перед экипажем, и животные встанут.

– Опасно! Ты ни разу не думал, что это может быть и не экипаж Митто? Если карета перевернётся, пострадают невинные люди.

Винсент усмехнулся:

– Ты всерьёз полагаешь, что по Пустоши во втором часу ночи ездят невинные люди?

Гесси подчинился. Они расстелили на дороге тряпку, предназначенную для обмотки факелов, и облили её керосином. Также проложили дорожки горючей жидкости справа и слева по обочинам, образовав подобие положенных плашмя ворот. Ловушка была готова. Но Гесси был недоволен.

– Много лет что-то останавливает меня о помощи тебе на этом пути, – он многозначительно помолчал. – Этот твой экипаж так похож на призрак! А погоня за призраком ни к чему не приводит, Винсент. В конце концов, оказывается, что ты держишь в руках собственную тень.

Они с Гесси разошлись по обочинам дороги. Несколько минут прошло в молчании. Винсент размышлял о словах Гесси. Обиды он не испытывал, жгучего желания доказать, что Давид ошибается – также. "Всё уже предопределено, – подумал он и испугался этой мысли: проклятый фатум! – Сейчас, сейчас фонарик чёрной повозки Митто закачается меж холмами предгорья. Сейчас…"