Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 112 страниц)

Глава 10 Бал Макты

Сегодня он весел. Весел и немного рассеян. Он сыто, довольно улыбается. Его тень заполняет всё подземелье. Новая ученица теряется в ней, только их взгляды связывает невидимая нить. Он с удовольствием вёдёт первый урок. Давно у Первого не было столь старательного ученика! Рыжая, зеленоглазая девушка жадно ловит каждое слово учителя.

– Ты уже выпускала Бездну в мир, так?

В глазах девушки смятение. Она судорожно копается в своих воспоминаниях, но те, что могут дать ответ на вопрос Макты, несут слишком много боли. Потому они заперты в самом дальнем тёмном углу. Он тихонько, осторожно толкает их ближе к сознанию, одновременно убирая из них всю боль:

– Это прошлое – вылеченная болезнь. Не бойся его. Этой боли уже нет…Видишь?

– Да, помню…

…Тёмное подземное помещение, заполненное безвольными обнажёнными человеческими телами. Вампирское хранилище кукол! Две куклы у дальней стены ограждены решёткой. Серебряное оружие охотников сложено в их изголовье. Девушка-охотница глядит на осквернённые тела родителей и бессильно и злобно сжимает кулаки. Она, предатель, вампир, ничего не может поделать. Разве что только…

Преграда падает, и Бездна входит в мир. Тёмная сила, вызванная ненавистью, болью, прожорлива и холодна. Она пожирает марионеток и уходит, когда вспышка ярости гаснет.

– Помнишь это, Лира Диос? Тогда ты первый раз призвала Бездну в мир.

– Да.

– Другой раз…

…Новый образ. Холодный зал "Тени Стража", карты Доны на столе. Упрямая усмешка Владыки вампиров.

Страх: "Дэви задумал ужасное!", ненависть и желание защитить Госпожу…

"Вы забыли, кому служите, Владыка?"

Вновь рушатся стены. Бездна ползёт к жертве. Но Дэви умён и хитёр. И он куда лучше может управлять Бездной! И вот, Она вновь заперта и воет в безумной тоске. Или этот вопль исторгается из груди Лиры?..

– Дэви победил тебя тогда, да?

– Да…

Третий раз. Белая церковь на холме, Избранная скрывается за её дверями. Опять страх! – Страх не успеть…

– … Бездна не пришла к тебе тогда?

– Да, я чувствовала Её рядом, но не смогла разрушить преграду на Её пути!

– Почему?

…Знакомый образ. Темноволосый молодой человек. Он часто являлся ученице в бреду во время болезни.

– Он помешал! – шепчет девушка. – То есть, мысли о нём.

– Возлюбленный, – Первый довольно кивает. – Прежде преграду на пути Бездны разрушала твоя ненависть, в последний раз на место ненависти пришла влюблённость, но ещё недостаточно сильная, чтобы разрушить стену.

– Вы научите меня?

Слова Макты о "детях любви" задели эту девушку, отмеченную Бездной. Он читает её новые мечты: стать родоначальницей светлых созданий, во всём противоположных carere morte. Это не полезно, но также и не вредно ему. Так пусть предаётся мечтам! Первый усмехается:

– Ты хочешь научиться рушить преграду с помощью любви? Я не смогу тебя научить, ведь мною владеет ненависть. Да и твоё чувство ещё слабо, чтобы стать оком новой бури. Прежде тебе помогало проклятие, но сейчас ты исцелена. Ты можешь чувствовать Бездну, но пользоваться её силой – нет.

– Что же делать?

– Атеру, смертному, создавшему carere morte, детей ненависти, понадобилось огромное знание мира и того, что извне мира. И тебе придётся вначале изучить мир.

– Ясно.

Она немного стушевывается, не зная, что ещё сказать. А Первый любуется ученицей. Она умна, любопытна и прилежна – идеальное сочетание! Она легко выполнит новое задание, что он ей назначил. Также быстро и свободно, как выполнила первое – убить Избранную. Бедная, до сих пор мучающаяся муками совести, так и не заметила чужой воли, направившей её руку.

Девушка мило хмурится:

– Мы сейчас на земле Кукловода, Старейший…

– И?.

– Вы не видели, осталось ли что-то от его архива? Может, там есть что-нибудь об Атере-алхимике и его опытах? Я хочу начать изучение мира в алхимических символах!

Он довольно качает головой:

– Умница. Кое-что осталось. Калери тебя проводит.

Он оставляет Лиру Диос с рукописями Атера. Ранним утром он отправляется в Дону, новую столицу. Там скоро грянет Бал в честь второго Арденса, выбравшего путь раскаяния и спасения.

Бал задуман Мактой по эпохе своего правления в Карде. Костюмы, музыка, оформление зала – все выдержано в стиле, канувшем в безвестность триста лет назад. Для праздника выбрана самая большая столичная зала – зала Ратуши. Ратушу построили столетием позже, но стараниями помощников Старейшего сегодня её внутреннее убранство в точности соответствует бальной зале Дворца Макты. И в костюмах гостей, и в убранстве господствуют красный, серый и зелёный цвета – цвета герба Макты.

Впрочем, далеко не все гости Старейшего наряжены в костюмы с громадными буфами и пышными воротниками. Макта хитёр. Знать получила приглашения с повелением одеться соответствующе заранее. Но также заранее Первый распустил среди народа слухи о грандиозном общем празднестве, а в последний момент вовсе сделал вход свободным. На его Бал пожаловали и средние сословия, по такому случаю, разнаряженные ещё дороже, чем знать. Чёрными и серыми пятнами в цветнике нарядов выделяется бедная молодёжь Доны: рабочие, студенты. Они нарочно пришли в обычной одежде, украшенной лишь брошками с настоящей гроздью рябины. Скандал! Знать порывается покинуть Бал, но Макта мысленным приказом гасит это намерение. Все гости до рассвета его куклы, ни одна не сбежит из его театра!

Пришли все, кто нужен Старейшему. Дэви со своей свитой в желто-красном. Все одеты по эпохе Бала: жалкая попытка показать покорность воле Первого. В стороне пока Мира Вако, маленькая противница Дэви, с последнего Бала Карды заключившая себя в чёрное, как в саван. Её глаза пусты – она с куклами, кружащими в небе над Ратушей, а её охотники затерялись в безликой толпе гостей. То тут, то там сияют звёздочки Дара.

Он весел. В иллюзии ушедшей, родной ему эпохи он почти счастлив. Он прислушивается к скрипу обуви, шелесту юбок по паркету. Он следит за всеми беседами, ведущимися в зале: вот одна звенит, торопится, едва начавшись, другая, ворча, еле волочится, утихает. Эта музыка занимает его куда больше, чем грохот оркестра. Не спрашивая имён, не помня лиц, он знает здесь всех. Видит их прошлое, настоящее и будущее. Он не упускает из виду ни один взгляд, ни одну улыбку. Он управляет ими. Они, гости его Бала – его марионетки. Они, все, в его вечности… А он ходит меж ними, никем не замеченный, в скромной серой котте с гербом, каких в зале десятки. Золотая маска закрывает лицо, а единственные во всём мире белые глаза сейчас черны, голодны, полны ненависти.

Он вдруг снисходит до двух вампиров, тихо шепчущихся рядом.

– Я могу обратить вас пылью, господа, сию же секунду, – шепчет он, равнодушно скалясь.

Те делают вид, что не расслышали. Ему всё также скучно, и он поясняет:

– Я – Старейший…

Неподалёку беседуют двое: темноволосая красивая дама в платье всех оттенков серого и знакомый светловолосый юноша с глазами зрелого человека, одетый по-простому. Макта мгновенно прочитывает обоих: охотники из отряда Миры.

– Только что герцог Тенер назвал тебя "главным террористом", – смеётся дама.

– В чём-то он прав, да, Солен?

– Ещё он сказал: здесь бомбисты. Один или несколько.

– Не волнуйся. "Гроздьям" дан чёткий приказ: никаких террористических атак сегодня.

– У тебя так глаза сверкают! Наслаждаешься?

– О, да, ваша светлость!

Мира по-прежнему стоит в отдалении. Макта ловит её мысли и чувства. Там, за пределами Ратуши, вампиры Дэви перекрыли все входы для её кукол. Вампирша рычит от злости.

– Право, Мира, мы справимся без твоих марионеток, – уверяет её подошедший охотник. – Побереги себя!

– Мои марионетки отвлекают Дэви. Нельзя допустить, чтобы он узнал планы Гесси и Краса!

– Он уже не узнает. Не мучай себя!

Но Вако не слушает. Макта понимает её. Без кукол хозяйка не ощущает себя. Кукловодша запуталась в нитях от марионеток и незаметно попала в рабство к своим рабам.

Дэви не прячется от Старейшего. И страха нет во Владыке вампиров. Он поглощён войной с маленькой Вако, и Макта для него – не более чем тень на горизонте. Дэви чувствует: власть над миром carere morte более не принадлежит ему. Вся власть теперь у Вако, что держит в руках новую звёздочку – Дар, и все собравшиеся понимают это. Свита Дэви держится в стороне от звёздочек, но и тянется к ним, а смертные в лучах Дара впервые видят истинные личины carere morte, без чар. Макта следит за их реакцией: вспышка-удивление – отвращение – …жалость.

Бал начинается! Первый выходит к гостям. Те замирают, все разговоры прекращаются. Люди разглядывают дотоле неприметного хозяина Бала.

– Приветствую вас на великолепном празднике, – начинает Макта. – Приветствую вас на последнем Большом Балу Земли Страха!

Беспечные смертные не замечают мрачного пророчества. Охотники и люди с рябиновыми брошами встречают слова Макты одобрительными криками. Вампиры притихли. Кларисса-пророчица медленно и печально кивает один раз, соглашаясь с Первым: да, последний Большой Бал!

– Так что… веселитесь! – Макта широко улыбается. – Исполняйте свой долг! Задавайте вопросы – и получайте ответы! Желаю вам всем: вернуться домой живыми.

Объявлен первый танец. Макта наблюдает его с балкона. Он полюбил смотреть с высоты на танцующих, на то, как их фигуры составляют диковинные узоры на паркете, со времени, когда был Владыкой Карды. Но эти люди, знакомые с совсем другими танцами, перевирают фигуры, старинная жёсткая тяжёлая одежда выглядит на них, будто снята с чужого плеча.

Давид Гесси подходит к Старейшему и останавливается в нескольких шагах, вежливо, но не сердечно кланяется.

– Герцог Крас готов встретиться с вами, Владыка Карды.

Макта оборачивается. Мгновение он размышляет: принять Краса сейчас и в прах развеять последние надежды Дэви? Но решает подождать: очень интересные интриги плетутся в зале – терпкое развлечение вечности Старейшего. Пусть Дэви и Вако повоюют ещё немного!

– Я приму Краса в конце Бала.

– Как хотите… Владыка.

– Прежде я встречусь с представителями обеих сторон. Кто придёт от охотников?

– Мира Вако.

– Сама? Что ж, отлично.

Гесси уходит. Макта вновь смотрит вниз, в зал, но мыслями он далеко. Он носится над Ратушей с куклами Миры и Дэви. Он смакует ярость двух непримиримых противников. Дэви держит свои позиции, но Вако не уступает. Её план пока удаётся: Владыка вампиров и не помышляет о союзе Гесси и Краса. Макта читает его и убеждается: Дэви занимает совсем другое. Владыка вампиров многое поставил на сегодняшнюю ночь, он долго готовился к этому Балу и сейчас почти ликует: ему всё удаётся! Он истолковывает действия Миры как безумные, на последней грани отчаяния. Она не подготовилась к Балу, зато готов он!

Король Асседи появляется последним из гостей, после третьего танца. Он в маске и широкой одежде, но Макта узнаёт потомка Арденса по одному запаху. Ненависть вскипает в нём, он с трудом уговаривает себя успокоиться. Прежде он бездумно убивал Арденса, едва почуяв, но с последнего Бала вампиров всё изменилось. Тогда Макта впервые сумел остановиться, разглядев в очередном потомке Арденса Того, кому суждено завершить историю. Он вдруг увидел конец истории близким, отделённым всего лишь парой десятилетий, а то и меньше… Нужно лишь немного помочь этому Арденсу. Чтобы, когда придёт время, их встреча была один на один. Последний потомок создателя вампиров и Первый вампир! Остальные же Арденсы к тому времени должны исчезнуть: умереть или стереть свою метку, как придумал Гесси. Поэтому важно, чтобы они были собраны вместе: если Арденсы разбегутся, напуганные близостью смерти, он долго будет собирать их и шанс завершить историю уйдёт. Пусть же их соберёт вместе идея Гесси!

Первые десять танцев позади. Начинается представление для гостей: вольное переложение старинной трагедии. Макта поднимается в верхний зал Ратуши, отведённый под музей истории Доны. Здесь у Старейшего назначена встреча с представителями воюющих сторон.

Он впервые здесь, и с любопытством рассматривает старые карты Доны, макеты зданий. Цветные литографии и новенькие контрастные, чёрное с белым, фотографии… Скоро появляются участники встречи. Первым входит Хиам Калькар, посланник Владыки вампиров, за ним Мира Вако.

Макта приветливо улыбается им и приглашает садиться. В зал специально принесены три уютных кресла.

– Я пригласил вас, чтобы попробовать поговорить спокойно, – объявляет Первый, когда гости рассаживаются. – Я рад, что пришли именно вы. Между вами двоими нет личной вендетты, ведь так?

– Так, – спокойно отвечает Мира. Хозяйка наконец-то отвлеклась от своих кукол. Её глаза глядят ясно и зло.

– Так, – добродушно соглашается Хиам, хозяин зверей.

– Поэтому, друзья, я надеюсь, наша беседа удастся.

– Что вы хотите предложить? – хмурится вампирша. Макта ответно усмехается:

– Вы не пробовали предложить Дэви перемирие, леди Вако?

– Что?! – после вспышки вампирша быстро берёт себя в руки. – Может, вы хотели сказать: предложить Дэви сдаться, Старейший?

– Можно и так. Факт остаётся фактом: вы исцелили всех столичных дикарей, но вампиров Дэви близко не подпускаете к Дару!

– Тогда, в декабре, я должна была предложить Дэви исцеление?!

– Да. Это должен был быть ваш первый, естественный шаг, леди Вако. Видно, разум ваш затуманил боль, а глаза – месть. Вы клялись сражаться с Бездной, а сражаетесь с ничтожным Дэви, в то время как пустота всё больше завладевает вами.

Лицо вампирши неуловимо меняется. Мгновение – и оно милое, беззащитное, доверчивое:

– Может быть, вы правы.

Светлые глаза Хиама теплеют:

– В защиту госпожи Вако: Дэви не сделал ничего, что позволило бы думать о нём, как о carere morte, жаждущем исцеления. Истинная причина нашей войны ускользнула от вас, Старейший. Мы воюем вовсе не за Дар и не за власть над Доной. Поэтому примирение невозможно.

– За что же вы воюете?

– За страну. Дэви поддерживает старый порядок, порядок, созданный вами три века назад. А Мира со своими безумцами разрушает его. Разрушает страну! Вы не представляете, какую грязь она подняла с самого дна Доны! Социалисты, анархисты, террористы… "Гроздья"! Сейчас я понимаю, они – дело рук леди Вако. И они не скрывают свою цель: свержение монархии.

– Зачем же, Мира?!

– Недовольство давно распирает Дону изнутри. Не я придумала "Гроздья"! Я лишь направила эту страшную силу так, чтобы она не задела меня. Иначе могло быть повторение Академии.

– Реддо всерьёз рассчитывают, что "Гроздья" помогут им приблизиться к трону? – проницательно замечает прозревший Хиам, его голос напряжённо звенит.

– В интриги придворных я не лезу, господин Калькар, – вампирша хищно улыбается. – Но, могу заметить, Асседи не удержать страну, когда падут carere morte. Так пусть лучше корону наденет Реддо, он кажется достаточно сильным, чтобы вынести её тяжесть. А, впрочем, время покажет!

Скоро противники расходятся, так и не договорившись. Макта возвращается в бальную залу.

Бал продолжается, и Владыка вампиров переходит к решительным действиям. После представления на сцену выходит певица. Верхнюю часть лица скрывает бархатная полумаска, но острые клыки вампирша выставляет напоказ во время пения. Её голос тонок и тягуче-сладок. Знаменитая Виола, сегодня представленная как Виктория, Нэко. Она зачаровывает слушателей своим пением уже двести лет.

Её новая песня – песня-заклинание. Она замещает все собственные мысли о тех же вещах в головах смертных. Пению Виолы-Виктории внимают люди с рябиновыми брошкам. Идея, которые исподволь внушает Нэко, "Гроздьям" ближе всех… Зал зачарован! Вытянулись лица, обессмыслились глаза. Только охотников можно узнать в этой толпе кукол по ясным глазам. Однако они почему-то не пытаются помешать Виоле. Мира усмехается, Винсент шепчет что-то Солен на ухо. Его правая рука в кармане пиджака, будто он прячет там оружие. Дэви, стоящий в первом ряду у сцены, довольно улыбается и кивает певице: "Отлично!"

Радостная Виола упархивает со сцены. "Всё идёт великолепно", – уверяет Владыку Адам Митто. Дэви отрывисто кивает и решительным шагом поднимается на сцену. Короткая речь, чтобы указать толпе цель – и новая волна низринется на Дону, круша всё на своём пути. Дэви поднимается, и Солен не выдерживает, взбегает на сцену с другой стороны.

– Вы узнаёте этого человека?! Это же Дэви, Владыка вампиров! Герцог, что же вы… забыли?!

Люди её не слышат. Но Винсент вдруг резко выбрасывает руку из кармана, швыряет что-то Солен. Испуганные крики в толпе… Смертные думают о бомбе. Они разбегаются от сцены. Но хлопка взрыва нет, и паника утихает. Люди оборачиваются. Люди возвращаются.

В руках герцогини Реддо сверкает звёздочка Дара. Солнышко, заключённое в маленький хрустальный пузырёк. Лучи его попадают на лицо Дэви и меняют вампира в глазах смертных. Сейчас они видят не прекрасный образ, а жалкую, изъеденную проклятием тень. И чары, с таким трудом установленные, рушатся. Стены старинной Ратуши дрожат от целебного смеха толпы.

Встреча с Красом назначена после Бала, но Макта находит герцога раньше, перед последним танцем. Крас до встречи со Старейшим решил не выходить из своего экипажа на площади Ратуши. Он отгородился от мира за плотными занавесями кареты и в тишине повторяет первые строки старой молитвы. Снова и снова… Бездумно, равнодушно, монотонно. Он не вкладывает в молитву чувства, нет в нём и раскаяния, о котором так любит говорить Гесси, но Макта чувствует: необычный опыт всё-таки может удаться. Старших Вальде десятилетие назад погубил страх, а в Красе страха нет. Он верит в план Гесси.

Герцог не слышит приближение Первого вампира. Макта отворяет дверцу и вытаскивает смертного, швыряет на площадь.

– Готов, Арденс?

Крас вздёргивает голову. Его зрачки расширены, но по-прежнему не от страха, только от темноты ночи.

– Я прикажу позвать Давида. Снадобье у него.

– И Асседи. И Дэви. И Вако.

Скоро все собираются. Дэви с удивлением глядит на Краса:

– Он ещё жив?!

Владыка вампиров почуял близкое поражение. Он встревожен и думает позвать свиту. Макта одним кратким мысленным движением гасит это намерение.

Гесси подходит к Красу, подаёт ему снадобье. Арденс выпивает его залпом. Мира в это время тихо объясняет Асседи происходящее:

– Снадобье, стирающее метку из крови Арденсов, пытался создать ещё Морено…

– И оно способно полностью уничтожить её? – нервно спрашивает Король.

Мира улыбается. Напряжённая улыбка! Вампирша волнуется, как и все присутствующие: вот так – тихо, с минимальным количеством участников, на мокро блестящей площади Ратуши решается судьба древней династии и всей страны.

– Старейший нам скажет это сейчас…Владыка Вастус?

Макта глядит в глаза Красу. Мгновение длится вечность. Потом Первый уверенно кивает:

– Кровь этого Арденса чиста, – монотонно объявляет Макта собравшимся. – Он мне более не интересен. Думайте же и вы, Ваше Величество!

В глазах Миры триумф. В глазах Дэви ярость. Макта готовится встать заслоном перед Вако, когда Владыка ринется на неё, но вампир остаётся на месте.

– Graspi, – только шепчет он. – Ты обречена проиграть!

Мира не отворачивается от его взгляда.

– Я всё забывала вас спросить, Владыка, – она усмехается. – Может быть, вы желаете исцеления? Если так, я могу проводить вас к Избранной.

Дэви не удостаивает её ответом.

– Я полагаю, Владыке вампиров со свитой пришла пора покинуть Дону, – холодно объявляет Асседи.

Макта ловит мечущиеся мысли Дэви: да, вся столичная кампания Владыки рассыпалась, как карточный домик. Дар у охотников, Покров у охотников, теперь вампиры лишились и поддержки официальной власти. И "Гроздья" – грозная, оппозиционная Асседи сила – также в руках Миры!

Макта кланяется людям и вампирам. Он разворачивается, уходит.

Последний танец Бала! Причудливая смесь вальяжных и плавных движений старинных танцев и упрощённых, быстрых движений танцев нынешних. Чтобы танцующие не путались, церемониймейстер громко объявляет смену движений после очередной музыкальной фразы.

Гости веселятся. Первый заставил их забыть все странности этого вечера. Всё смешалось. Вальяжный герцог Тенер беседует с человеком с рябиновой гроздью на лацкане. Великолепная дама в сером танцует с светловолосым революционером.

Дэви танцует с Виолой Нэко. Глаза владыки вампиров чернее ночи. О чём он думает сейчас? Макта прислушивается к нему, но скоро, разочарованный, отступает. Дэви не плетёт новую сеть интриг, его думы отданы далёкому прошлому. И Макта замечает даму у стены, думающую сейчас о том же, что и Владыка вампиров. Её глаза печальны и сумрачны, как и у Дэви. Это Кларисса-пророчица…

Цепочка пар распалась: вторая половина танца – в кругу.

– …Вальс!

Бал почти окончен, и Макта снимает давящую волю со всех в зале. Они вновь свободны. Слабые, хрупкие, трусливые, но непобедимые носители жизни! Старейший отступает, очень довольный. О, ему нравится, когда мысли так ясны, чисты, не замутнены местью! Путь, светлый и короткий, – весь перед ним. Осталось пройти несколько шагов, и он у сияющей цели долгого путешествия.

Заметно повеселевшую Миру ведёт Давид Гесси. Вампирша искренне, радостно смеётся, наверное, впервые с Девятнадцатого Бала Карды. Вот она взлетает на поддержку, и вновь ступив на землю, шепчет охотнику:

– Не думала, что это будет так просто! Крас выпил зелье… какие-то мгновения… и мы празднуем победу!

– Не совсем так, леди Вако, – Гесси хмурится. – Дело в том, что… Оказывается, снадобье мне не удалось. Процесс его приготовления очень сложен и практически невозможно отследить ошибку до его завершения. Крас сейчас сообщил мне: он по-прежнему чувствует метку в своей крови. Она нагревается под лучами Дара, как и моя.

– Но Макта не убил Краса!

– Он только играл перед Дэви и Асседи. Понимаешь, что это значит, Мира? Первый поддерживает нас!

– Как здорово!

– В следующий раз я, разумеется, отнесусь к приготовлению снадобья внимательнее.

Мира радостно смеётся:

– Я уверена в тебе, Гесси, более чем в ком-либо другом!

– Это приятно.

Макта тоже улыбается, оставляет их. Да, он хорошо сыграл! Так приятно держать свою ярость в узде, не давая ей выхода до времени! Пусть Гесси попробует ещё раз. Ещё один шанс… Пусть он постарается, как никто никогда не старался! До конца дороги несколько шагов. Цель впереди – уже не далёкая звезда: огромное, занимающее полнебосвода солнце. Все участники старой истории собрались в одно время в родном краю. Большинство из них сейчас в этом зале.

– …Кода!

Лира Диос в далёкой Карде прилежно изучает записи Атера. Одна из главных фигур на шахматном поле Макты. Его Королева. А где же его Король? Нужно спешить за ним!

Макта покидает Бал. Он улетает, сопровождаемый затейливой музыкой, в которой мешаются подзабытые и модные мотивы. Старейший торопится за последним и главным участником старой истории.