Текст книги "Carere morte: Лишенные смерти (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 112 страниц)

Часть 1

Глава 1 Вечная любовь

Все вампирские сказки о любви обречены на страшный конец. Герцог и герцогиня Дэви, Охотник и Майя, Эрвин и Лелия… Начало разнится, конец одинаков. Печальная обречённость: побеждает всегда Бездна. Страницы книжек старых сказок Карды залиты слезами читательниц.

Она же смеялась, перелистывая их. Её сказка была исключением из правил. Первая счастливая история любви carere morte.

Они встретились на Шестнадцатом Балу Карды. Молодая супруга графа Митто потерялась в первом же танце со свечами. Больше её не видели среди смертных. Хелену увёл Адам, вампир, приближённый Владыки бессмертных и прадед графа Митто.

Хелена любила вспоминать момент их встречи. Любовь, вспыхнувшая вместе с пламенем крохотной свечки в её руке. В танце она искала мужа, и в темноте зала приняла Адама за него – вампир был похож на своего потомка. Тут же она поняла, что ошиблась: вышла замуж не за того Митто.

С тех пор они не расставались. Адам, уставший, больной от одинокой вечности не отпускал её от себя. Она бывала с ним и на собраниях старейших Карды, и на тайных совещаниях у Дэви. Владыка скоро смирился с присутствием "глупой златовласой куклы", ведь её любовь исцелила от давней хандры незаменимого советника Владыки. Адам обратил её в ночь Бала, Хелена решилась принять каплю бессмертия от него. Почему так мало? Хелена не боялась пути Высших, но боялась за ребёнка, которого носила под сердцем. Превращение матери в Высшую вампиршу чаще всего прерывало беременность, либо же плод замирал, не развиваясь. Низшие же, порой, рожали почти здоровых детей, легко исцеляемых от слабого проклятия матери водой из Источника. Адам поддержал её. Это дитя не было чужим ему, Митто: последний отпрыск угасшего рода…

Увы, ребёнок, появившийся на свет после почти тринадцатимесячной беременности, оказался неполноценным. "Он будет вампиром-калекой, – уверенно сказал молодым родителям Витус, лучший целитель carere morte. – А смертную жизнь прожить вовсе не сможет". Тогда они выбрали избавить его от проклятия матери. Его погребли в склепе Митто, кованые двери туда затворились, и ни Адам, ни Хелена никогда больше не отворили их. Они уже поняли, что в вечности им вполне хватает друг друга. Хелена скоро забыла странное чувство ответственности за чужую жизнь, Адам перестал печься о сохранении своего рода, и смерть последнего графа Митто, бывшего мужа подруги, ничуть не расстроила его. Они были счастливы вдвоём. Любовь и вечность – в их случае между этими двумя словами стоял знак равенства.

Они прошли многие бури, но не потеряли друг друга. Поиски Избранного, возвращение Макты – это больно било по Владыке. Они же по-прежнему хохотали, играя под звёздным небом. Предательство Вако, новые поиски Избранного, союз с Красом… – их любви всё это не угрожало. Адам сдерживал улыбку, серьёзно отвечая Дэви: "Очередное задание выполнено, Господин", а менее сдержанная Хелена прыскала в кулачок. Владыка всегда так серьёзен за игрой! Ведь всё вокруг – игра, нелепая игра бессмертных…

Но вот собрание в "Тени Стража" перед штурмом цитадели охотников. И Адам уже серьёзен, почти как Владыка. Он опять молчалив, задумчив. Далёкий и чужой – будто это не она, Хелена, показала ему, какой светлой может быть вечность carere morte, когда её освещает – освящает любовь!

– …Что случилось, Адди?

– Мы в шаге от краха, Хэль. Наш мир рушится.

– Он рушится уже очень давно. По кирпичику. Что за ненужная тревога?

– Хэлли… Макта убил почти всех Арденсов!

Теперь и ей больше не хотелось смеяться. Пророчество: смерть последнего из Арденсов погубит все роды бессмертных, стало пугающе реальным:

– Что тогда будет с нами?

– Скоро все мы станем пеплом…

Глаза Адама потускнели. Их словно засыпал этот самый пепел. Но Хелена решительно тряхнула короткими светлыми кудряшками:

– Надо бороться!

Битва в Академии. Дэви победил, в Доне можно больше не бояться охотников, но подспудное ощущение, что мир бессмертных катится в пропасть, не ушло. Скоро громом раздалась весть: Дар у Ордена! И Дар исцеляет вампиров!

Весть обрушилась на них, когда они отдыхали в доме Дэви на Набережной, ещё не остывшие от любовной игры.

– Адди, может, нам тоже вернуться в жизнь? Посмотри, – она коснулась его порозовевшей щеки тёплыми чувствительными кончиками пальцев. – Жизнь ведь приятное… ощущение.

– Тогда мы скоро состаримся, Хэль. И я намного старше тебя, я уйду первым. Ты готова к одиночеству?

Она честно обдумала вопрос, спокойно сказала:

– Не знаю. Но я готова ждать новой встречи с тобой. В той вечности, человеческой… Понимаешь?

– Понимаю, – он улыбнулся и легонько пожал её пальцы. – Мы так и поступим. Если другое не удастся.

– Что другое? – она нахмурилась. – Что ты задумал?

– Потом… – таинственно пообещал он. – Пока всё слишком зыбко, чтобы обсуждать.

Она согласилась ждать. Адам и прежде начинал интригу без подруги, и сообщал Хелене, только если дело было стоящим.

«Зыбко», – с сожалением сказала Хелена пустоте роскошной, но нежилой комнаты особняка Дэви. Это слово как нельзя лучше подходило к сегодняшнему настроению вампирши! Завтра будет месяц с начала столичной кампании Дэви, а Дона всё ещё не принадлежит бессмертным! Война с уцелевшими в первых, победоносных битвах Владыки охотниками грозила затянуться надолго. Ведь у смертных была поддержка, которой доселе не знал тёмный вампирский мир. С ними был Дар Избранной – великая сила, высвечивающая вампиров среди людей, подобно невидимым лучам. Исцеляющая и испепеляющая сила!

Хелена немного отпила из бокала. Весь месяц вампиры свиты питались холодной стабилизированной кровью. Дэви запретил охоты и убийства: ему не нужна была новая волна паники среди горожан. Вампирша поморщилась и отставила бокал подальше на столик. Кровь, собранная в первые, триумфальные ночи, до сих пор несла привкус страха и боли тех жертв. Сначала это бодрило, радовало, но через четыре недели вызывало тошноту. "Если б её можно было подогреть!" – лениво возмутилась Хелена.

"Как вампирша Вако второе десятилетие живёт только на этой холодной дряни?"

Хлопнула дверь. Вампирша затрепетала от радости, повернувшись к вошедшему. Это был Адам! Они не виделись целых три дня.

– Адди!

Вампир устало улыбнулся и махнул, что не расположен разговаривать. Лицо друга посерело, осунулось. Тонкие черты лица вытянулись, уголки рта печально кривились. Он сутулился, как старик. Адам добрёл до кресла рядом с Хеленой и рухнул в него, закрыл глаза.

– Что, всё так плохо? – всё-таки спросила вампирша и подвинула к нему свой начатый бокал. – А Дэви тебя хвалит…

– Ещё бы! Если б не я… – пробормотал Адам и, не открывая глаз, потянулся за бокалом. Он выпил кровь до дна, и его щёки зарозовели. – Всё не плохо, а очень плохо, Хэлли! В довершении всех бед я наткнулся на кукол Вако.

– Ты?

– Мои куклы встретили её марионеток, – поправился Адам, и Хелена горестно охнула. После смерти Калькаров Владыке срочно понадобились новые кукловоды, и собственными рабами пришлось обзавестись даже Адаму с Хеленой. Новое звание "вампира-хозяина" одинаково претило обоим.

– Значит, Вако продолжает…

– Да, и эти куклы у неё новенькие. Не понимаю, как она расправляется со старыми! – пожаловался Адам. Я покалечил уже с десяток её марионеток. Молодые хозяева, как ты и я, как она, не умеют отсекать ощущения от поврежденного отражения. Она должна выть от боли!

Хелена подошла к нему и, встав за спинкой кресла, склонилась к его голове, прижалась щекой к щеке.

– А как твои?

Она почувствовала, как лицо вампира болезненно искривилось:

– Плохо. Двух нужно срочно залатать, ещё двух проще уничтожить. Их боль сведёт меня с ума! Пойду, попрошу у Владыки выходной, – пошутил он и поднялся.

– Бедный… Дэви пока нет. Он встречает важного гостя.

– Сам? – безразлично спросил Адам. – А, ясно.

Хелена запустила пальцы в его светлые длинные волосы, немного помассировала голову.

– Скорей бы всё закончилось! – бездумно обронила она. Адам так и взвился:

– Скорей бы?! Хэль, ты, правда, надеешься скоро возвратиться в Карду? Дэви увяз в Доне, увяз накрепко! В цитадель он вернётся нескоро, когда эта война будет проиграна, вернётся, поджав хвост, провожаемый сворой охотников и кукол Вако. Тогда падёт и Карда!..А, может, из столицы он вовсе не вернётся! Падёт здесь, – помолчав, мрачно предрёк он.

– Ну, зачем ты так говоришь… Мы побеждаем, иначе, зачем бы сегодня прибыл столь важный гость?

– Я смотрю вперёд, Хэлли. Мы проиграли ещё тогда, в Академии. Окончательное поражение – вопрос времени. Покров остался у охотников, у них и Дар…

– Тогда был убит глава Ордена!

– Сейчас Вако неплохо справляется с его обязанностями. И я не завидую Дэви: месть, особенно, месть за любимого, часто будит в мстителе невиданную силу. Владыка будет сметён её яростью!

– Вако? – Хелена фыркнула. – Она младше меня на пятнадцать лет!

Адам не ответил. Он поднялся, обнял подругу, но быстро отстранился.

– Сколько раз я сказал: "плохо" за последние минуты? – сам себя спросил он и сам себе ответил. – Много… Плохо!

– Подожди собрания. Дэви вселит в тебя оптимизм, – Хелена вновь прижалась к вампиру, не желая отпускать. – Как жаль. Я начинаю забывать наши беззаботные прогулки в Карде, – она грустно улыбнулась. – Когда это вернётся, Адди? Или то время уже не вернуть?

Его руки неуверенно гладили её по спине. Хелена, молчала, ждала, и вот Адам наконец расслабился. Робко, будто не веря своему счастью – как в первые годы их сказки, он обнял её.

– Не вернуть, маленькая, – тихо сказал он. – Но наше будущее ещё может быть счастливым. Не та сказка, что прежде, но другая, не хуже. Я почти знаю один путь. Мне его подсказывают сейчас… Идём на собрание?

Хелена белозубо улыбнулась и отпустила его.

– Иди один. Я пока подлатаю твоих кукол. Где они?

– Внизу, у Витуса.

Они разошлись. Хелена первой покинула комнату. Она послала другу воздушный поцелуй, и Адам не удержался от улыбки в ответ. Скоро вампир услышал её легкие шаги вниз по лестнице.

Адам отправился к Дэви. Вампир не спешил. Он поизучал картины на стенах длинного коридора: вышедшая из моды мазня, лишённая солнца – жёлтые тела, тёмные деревья… Один раз, решившись, быстро глянул из-за портьеры во двор дома и тут же задёрнул штору обратно. Адам размышлял. Выход из сложного положения, в которое их с Хеленой загнала гордыня и безумие Владыки, понемногу вырисовывался. Но в думах вампира всё ещё было мало ясности, как в этих грязно-коричневых картинах – мало света.

Скоро появились Дэви и таинственный "важный гость": мужчина средних лет, осанистый и улыбчивый. Адам сделал вид, что не понимает, кто перед ним, когда их представляли, но гаденькая усмешечка скользнула по его губам. "Оскар Дивелли", – как же! – Король Асседи!

Они вошли в комнату, приготовленную для собрания. Кроме Адама приглашен был также Хиам Калькар, ещё парочка старейших и двое молодых кукловодов. В последний месяц свита Дэви поредела. Не было здесь ни старших Калькаров, ни красавицы Мелиссы, но Владыку, казалось, это не огорчало. Сегодня он был весел и при этом собран: взгляд жесток. Длинные чёрные волосы зачёсаны назад и заплетены в косу. Левый глаз вампира, повреждённый в первой битве этой зимы, был закрыт чёрной повязкой, что окончательно довершало сходство с пиратом.

Из смертных, кроме Асседи, на собрании был только молодой герцог Крас, получивший титул от отца: старый герцог Крас недавно умер от сепсиса, вызванного раной. Молодой Крас был предводителем новых отрядов охотников, что охотились только за Вако и её людьми. Русый, курносый, маленького роста, – Крас пошёл в мать, не в отца и вовсе не напоминал своих знаменитых предков – Арденсов.

– Война не даёт ни секунды передышки ни той, ни другой стороне, – начал Дэви, обращаясь, преимущественно к "Оскару" – Королю Асседи. – Битвы ночью, битвы днём. Днём побеждаем мы: мне удалось захватить двадцать три из тридцати частиц Покрова. Ночью охотники: Вако понемногу оттесняет моих кукловодов за Серму.

– Центр Покрова по-прежнему у Вако? – нервно спросил Крас.

– Да. Но теперь отыскать его не составит особого труда. У охотников осталось всего семь закрытых убежищ под Покровом.

– Можно как-либо понять, в каком из убежищ хранится центр Покрова?

– У Хиама есть соображения… Хиам?

Младший Калькар, последний Калькар в свите Дэви, слегка наклонил голову в ответ на обращение Дэви. Это был молодой человек, лет двадцати на вид, худой и некрасивый, с грубыми чертами лица и светлыми, почти белыми волосами. После смерти старших Хиам легко занял место по правую руку от Владыки, рядом с Адамом. Тем не менее, соперничества между двумя ближайшими помощниками не возникло: Дэви сразу же разграничил области их работы.

– Центр находится в Академии, – сказал Калькар. – Это самый обширный и устойчивый купол. Сначала он был над церковью Рафаэля, потом Вако сняла его оттуда. Три недели седьмой купол оставался призрачным, неощущаемым для carere morte, но неделю назад обрёл своё место – над Академией. Ещё старый герцог, – он кивнул Красу, – говорил: нельзя долго держать частицу Покрова в призрачном состоянии: от этого купол теряет силы. Вако вынуждена была установить его над какой-либо областью. Странно, что она выбрала никому не нужную Академию, но, может быть, это дань памяти?

– Я сегодня же заберут Покров из Академии, – деловито произнёс Крас. Король Асседи согласно кивнул.

– Не торопитесь, герцог. Это может быть ловушка, – усмехнулся Дэви. – Вако изрядно поднаторела в них.

Крас, казалось, не заметил этой реплики:

– Когда Покров будет у нас, останется забрать у охотников Избранную, и Вако будет побеждена.

Дэви кивнул. Один Адам заметил неуверенность Владыки: дрожь его пальцев, которыми он вцеплялся в подлокотники своего кресла.

– В декабре я неправильно распределил силы. Следовало направить на Бал Карды вскх моих ситоьнейших сторонников, чтобы не дать Вако ни шанса заполучить Дар. Одна моя Лира оказалась слаба против Миры, – признал он. – А возможно, мне вовсе следовало послушать голос Бездны и уничтожить Избранную. Теперь же… Охоту на Дар мои carere morte могут вести только ночью. Днём Дар невидим для нас: свет солнца не даёт его разглядеть. И главное: охотники… странно говорить об этом… – похоже, они нашли способ размножить Дар. Его звёздочки загораются каждый вечер одновременно в разных концах Доны. Сейчас их десять. Две недели назад было три.

– Несколько Избранных! – воскликнул гость.

– Избранный по-прежнему один. Я думаю, охотники просто сделали ему кровопускание и теперь путают нас, рассовывая склянки его крови по столице, – вмешался Адам. – Кровь Избранного светится, изливаясь из ран. Сияние тухнет лишь со смертью владельца Дара. Так почему бы не закупорить эту кровь в склянки и…

– Эти звёздочки движутся, а не стоят на месте, – возразил Хиам. – Это люди!

Адам пожал плечами:

– Хорошо, нацепи склянку с кровью себе на шею, и…

– Довольно, – оборвал Владыка. – Несколько Избранный или один – подобраться к охотникам будет трудно. Полагаю, Вако будет стоять насмерть. И её отряд – не новички, падающие в обморок от взгляда старейшего. Половина этих охотников была при штурме Академии, ещё тогда они смеялись мне в лицо. Сейчас их защита только укрепилась… Да, – обратился он к Красу. – Вам удалось выяснить имена уцелевших бунтовщиков?

– Официально все бунтовщики мертвы. Два ряда могил за церковью Рафаэля. Но, готов поклясться, половина пустует. Отец говорил мне, Даниель Гесси был убит его людьми. Также мертвы Хортор и Конор. Об остальных похороненных ответ даст только вскрытие могил.

– Вако нас и близко к ним не подпустит, – счёл нужным заметить один из старейших. Дэви поморщился при очередном упоминании имени вампирши.

– Опять Мира! Сегодня, как и вчера, говорим только о ней. Слишком много чести для вампирки Вако, – небрежно бросил он. Адам опять обратил внимание не дрожание его пальцев.

"Он храбрится. Но всё вокруг так зыбко! В Доне мы, как в трясине, окружённые призрачными болотными огоньками – звёздочками Дара…"

Владыка проиграет! Он понял это ещё месяц назад. Это было не требующее логического объяснения ощущение, пришедшее во время первой битвы в Академии: Дэви слаб. Может, какой-то взгляд Владыки натолкнул Адам на эту мысль, может, какая-то реплика… Проиграл он, а не погибший глава Ордена! Поэтому Адам не разделял радость, охватившую всех carere morte. Он с тревогой перебирал возможные после смерти Дэви варианты.

Когда-то он мечтал занять трон Владыки… Но – нет. Адам чувствовал: Владыка, старейшие, Карда, прежние законы и традиции жизни carere morte – всё это стремительно уходит в прошлое. После известия об исцеляющем Даре подверглась сомнению суть вампиризма. Брать трон Владыки в таких условиях – самоубийство! В новом мире они с Хеленой должны искать новый путь.

– В церемонии наложения Покрова должен участвовать потомок Арденса, иначе ничего не получится. Охотники легко восстановили Покров месяц назад, после Бала Карды. Кто же из Арденсов помог им? – спросил молодой Крас.

– Адора Рете, – предположил кто-то из кукловодов.

– Или Давид Гесси, – встрепенулся Адам. – Его новый дом за Сатуром подозрителен!

– Гесси проверяли, и неоднократно. Да, он скрывает некоторые свои… увлечения, – Крас усмехнулся, – Но к охотникам эти увлечения не имеют ни малейшего отношения. Последний Гесси сверхэксцентричен для Гесси…

– Точно известно одно: Покров вновь создала Мира. Едва она коснулась его призрачной границы у церкви Рафаэля, он восстановился почти в полной мере, – заметил Дэви. – Затем, с помощью пока неизвестного нам потомка Арденса, она закрыла Покров для моих вампиров.

– Невозможно! Откуда она получила часть в Покрове?

– Видимо глава Ордена передал ей свою часть перед смертью, – пожал плечами Дэви. – Впервые вижу, чтобы любовь охотника и вампирши создавала что-то, а не разрушала…

Крас хлопнул ладонью по столу. Адам вздрогнул, Владыка оборвал фразу.

– Это неважно! Дэви, неужели так сложно найти оставшихся бунтовщиков в Доне?! Ты говорил, для вампиров Дар светится, подобно звёздам!

– Разве купола Покрова не указывают на места сбора охотников? – недоумённо спросил Король. Первый его вопрос за встречу. Адам встрепенулся было, но Дэви уже сказал:

– Нет. Шесть просто накрывают людные места города. Один над Академией. Отряд Миры мы видим, но также и они видят всех вампиров Доны. Все наши встречи заканчиваются ничем. Силы равны. Охотники Вако держатся против моих старейших, отряды Краса и вовсе слабы против кукол Миры. Люди герцога – не охотники, а для борьбы с марионетками вампиров нужна хотя бы примитивная защита!

Адам и Хиам переглянулись и расхохотались: Владыка вампиров, рекомендующий окружить свою новую смертную армию защитой охотников, являл собою весьма смешное зрелище. Дэви и сам улыбнулся, и это разрядило обстановку.

– Оставим Покров. Крас завтра разберётся с ним, – миролюбиво сказал Король Асседи. – Пошлём в Академию большой отряд. Более всего меня беспокоят слухи о нашем с вами сговоре, Владыка. Очень опасные слухи! Вы начинаете компрометировать меня!

– Это следствие наших открытых охот в декабрьские ночи, – Дэви был печален. – Большую часть слухов удалось увести по пути "дьяволопоклонников", как я и хотел. Другие мнения тоже остались, и это естественно… А почему крылатые тени связались в сознании некоторых людей с образом короны, вам лучше знать, – он усмехнулся. – Слухи, что carere morte до сих пор в Доне, ходят, но не получают большого распространения, поскольку не подкрепляются смертями от укусов вампиров. Моя свита ведёт себя тихо, дикари Доны уничтожены либо исцелены. Я мог бы направить слух по другому пути: это не Дэви гостит у Короля – это бесчинствует безумная вампирша Вако. Если бы вы признали существование carere morte…

– Ни в коем случае!

– Скоро это всё равно откроется, если не нашими стараниями, так стараниями Вако.

– Владыка, наш договор в силе, только пока вы сохраняете статус легенды, а не были!

Дэви развёл руками: "Как угодно".

– После декабрьских событий многократно увеличилось число желающих обращения, но их, в отличие от прошлых дикарей, я контролирую, – сообщил он. – Вернёмся к теме Дара. Что слышно об Избранном? – спросил он второго старейшего, недавно прибывшего из Карды. – Или… Избранной?

– Лита Фабер, Избранная, прошедшая посвящение в ночь Бала Карды, была убита Лирой Диос. После неё след Дара теряется. Но в Карде его сияния больше не видели.

– Он вновь засиял в Доне, сутки спустя после гибели Литы Фабер, – задумчиво сказал Адам. – Что это? Мира привезла из Доны Избранного? Или только Дар – в склянке?

– То, что ты говоришь – кощунство. Дар неотделим от владельца.

– Кто знает, кто знает… – необдуманно заметил Адам и теперь удостоился ненавидящего взгляда Владыки.

Собрание скоро закончилось. Крас стоял на своём: устроить налёт на Академию, забрать Покров. Дэви согласился с ним, только язвительно заметил: "Надеюсь, сын здесь не повторит ошибки отца?" Крас заверил, что после нового наложения Покров, разумеется, будет проницаем для Дэви и его свиты… На том и разошлись.

– Дэви проиграет, это ясно, – сказал Адам Хиаму, когда в коридоре они остались одни.

– Недавно ты поддерживал его горячее всех.

– Это было до Академии! – Адам замолчал, досадуя сам на себя за слишком громкий возглас: в доме Дэви и у стен уши. – После гибели Калькаров и Мелиссы, после пустого хранилища Покрова, после визита Макты я понял: он проиграет! И Дэви сам это знает! Что же делать нам?

– Макте он дал отпор…

– Макта пожалел нас! Ты видел Первого? Ты видел его силу?! Кто Дэви перед ним? Сейчас он не может справиться с малышкой Вако! Кстати, это ведь он зачем-то сохранил ей жизнь в Призрачном парке! Дэви тогда сказал: Мира нужна Бездне. Да, очень нужна: пока всё, что делает Вако, направлено против Бездны!

– Возможно, по-мнению Владыки, прошло слишком мало времени, и Мира ещё покажет себя в главном деле carere morte. А, возможно, ты прав: Дэви перестал слышать волю Бездны и бессилен, – вздохнул Хиам. Дотоле глядевший за окно, в купающийся в сумеречной тени сад, он резко развернулся к собеседнику. Было в этом движении что-то хищное, звериное, и Адам вспомнил: перед ним необычный кукловод – хозяин зверей. Марионетками Хиама были собаки. – Но непривычно видеть тебя паникующим, Митто. Или это спектакль? Ты уже нашёл выход, и ждёшь, чтобы я заметался, бросился к тебе за рассказом о нём?

Адам развёл руками:

– Раскрыл… Вот он, – он подал Хиаму письмо. То самое, над которым ломал голову последние три недели. – Прочти.

Калькар углубился в чтение. Между бровей вампира прорезалась хмурая складка. Он мрачнел с каждой строчкой. Закончив, он вернул бумагу Адаму.

– Знакомый стиль. Я бы сказал, что это писал… – имя он не договорил, но Адам всё понял. – Но ведь он мёртв?

– Неважно, кто писал! Важно то, что он предлагает.

– Я не с тобой, – быстро, чересчур быстро сказал Хиам. – Я не расскажу ничего Дэви, будь спокоен. Но… я не с тобой. Эта затея мне отвратительна.

– Почему?

Вампир не ответил.

Хелена дремала, когда возвратился Адам. Вампир наклонился к ней: сначала её щёку пощекотала прядь его волос, потом коснулся губами, и девушка улыбнулась, не открывая глаз.

– Адди… Как прошло собрание?

– Спасибо за кукол, маленькая. Мне гораздо лучше. Просыпайся, у меня к тебе серьёзный разговор.

– Говори, я слушаю, – протянула она, потягиваясь как кошка.

– Дэви проиграет, Хелена. Нам нужно бежать от него.

Она вскочила. Сна как ни бывало. Руки тряслись – от усталости, а, может, волнения.

– Куда? Зачем? Ты с ума сошёл?

– Он проиграет, – повторил Адам.

Хелена причесалась и задумалась. Она нарочно тянула время, пытаясь разгадать настроение друга. Но Адам ей не поддавался. Её любимая загадка…

– Может, ты и прав, – наконец сказала она. – Убежим. Владыка не из тех, кто мстит… в этом случае.

– Я говорю не о позорном бегстве, Хэль! Вот наш выход, – вампирша приняла от него загадочный белый конверт. Внутри был всего один лист.

– Читай! – оскалился Адам.

Она прочла. В задумчивости отложила письмо на столик, но тут же спохватилась:

– Нет! Спрячь! А лучше, давай сожжём. Если Дэви узнает…

– Согласен. – Адам перехватил письмо, направился с ним к камину.

– А ты согласна? – тихо спросил он. – С тем, что я предлагаю…

– Да, – её лицо передёрнулось. – Только жалко…

– Кого? – Адам бросил письмо в камин и повернулся к ней. – Дэви?!

– Да. Наш Владыка… Столько лет! – бессвязно забормотала она. Вампир засмеялся:

– Всё же ты глупая кукла, Хелена Митто! Жалеешь всех: и безумного Владыку, и унылую Диос, и предательницу Вако, и поверженных врагов-охотников, и животных – что интересно, не людей! – чью кровь мы пьем…

– За это ты меня и любишь…

Письмо сгорало в камине. Конверт рассыпался, показалась бумага, бывшая в нём. Лист зашуршал, разворачиваясь, сверкнули и истлели последние слова послания:

«Жду. Улица Алхимиков, дом восемь».