Текст книги "Елка и терн. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Я уже и забыла про интернет. Да и зачем нужен виртуальный мир, если реальный ярче, живее и интереснее? А твоя жизнь даст сто очков вперед всяким 'Квейкам' и 'Думам'.

– Потом. Жить будете здесь. – На ладонь мне шлепнулись две связки ключей и бумажка с адресом. – Это твой дом. Просто ваши соседи снизу вдруг выиграли путевку на месяц, а квартиру решили сдать, на это время хорошим людям.

– Но здесь же две связки?

– а владельцы второй пары ключей вообще счастливы. У них ребенок болел ДЦП. И им предложили пролечить малышку в частной клинике, в Германии. Срок лечения – три месяца.

– Там тоже наши постарались?

– Разумеется.

 
Я вздохнула.
 

– Теть Вер, мы же ведь ДЦП можем вылечить за два часа!

– Не мы, а я. А ты вообще не лекарь, нет?

– Я боевой маг. Да. Но жалко же ребенка!

– Глупости! Ребенка все равно вылечат. А что за три месяца, а не за день – пусть скажут спасибо, что мы вообще взялись за это дело.

– Вот лайре! – обрадовалась я. – А ведь могли бы и вовсе не лечить! Пусть люди мучаются!

– Юля, ты знаешь, чем волшебники отличаются от святых?

– Чем же?

– Святые приходит сами. А к нам – идут. Проще говоря, мы ждем тех, кто не ленится поднять зад и начать искать выход.

– и это справедливо?

– А жизнь вообще штука несправедливая. Если бы их квартира не понадобилась вам, к ним бы вообще не пришли.

Видимо, я на моем лице ощутимо читалось недовольство. Потому что теть Вера улыбнулась мне.

– Юля, не пытайся облагодетельствовать тех, кто не готов стоять на своих ногах. Знаешь, есть анекдот про верующего и лотерейный билет. Слышала?

– Нет.

– Один человек был очень верующим, и очень просил у Бога денег. Много просил, долго, ему друзья подсказывали способы разбогатеть, а он ни с места. Только и разговоров, что 'Бог даст мне денег!'. Просил, просил, умер чуть ли не в нищете, встречается с Богом – и ну ему выдавать претензии. И такой ты, и сякой, я же просил… Бог слушал его, слушал – и говорит: 'Мужик, ты б хоть билет лотерейный купил бы?'.

 
Все рассмеялись. Я покраснела.
 

– Так‑то. Не тяни за уши тех, кто не хочет идти сам. Кто не пробивает головой стены. Кто не дерется за свое счастье. Или долго ты здесь не протянешь. Усекла?

– я не дам ей пропасть, – пообещал Тёрн, обнимая меня за плечи.

 
Я уткнулась ему в плечо.
Как же хорошо, когда рядом есть близкий человек…
 

– вот и ладненько. Пригляди за ней сынок.

– Обязательно пригляжу.

– И на свадьбу пригласить не забудь, – теть Вера хитро улыбнулась.

– Приглашаю, – Тёрн изобразил придворный полупоклон, не выпуская меня из рук. Получилось чуть комично, но зато очень трогательно.

– Буду, всенепременно. Всего вам хорошего. Ну, присядем на дорожку?

 
Мы присели на краешки стульев, столов и чемоданов.
 

– Если что – звони, – напутствовала меня теть Вера. – А через две недели жду обратно. Надеюсь, ты скоро восстановишься.

Я тоже на это надеялась. И чувствовала, как по капле, по искорке, прибывают мои силы. Медленно – но верно. Здесь хорошая среда для восстановления. Здоровому магу – тяжело. А для больного жиденький бульончик в самый раз.

Автобус (советских времен желтая гармошка) произвел на элваров потрясающее впечатления. Телохранители приготовились драться, Тёрн зажал нос, мы впятером расчихались.

– Это – что?! – прошипел Керрон.

– Автобус, – ухмыльнулась я сквозь отчаянное чихание. – Нам – внутрь!

И кое‑как впихнула всю компанию в утробу чудовища. Хорошо хоть народу никого.

 
Не прошло и пяти минут, как все распределились по салону.
Чем пахнут деревенские автобусы?
Соляркой. Перегаром. Козлом. Старыми носками. И все это превышало любую допустимую концентрацию. Для неподготовленного человека (не ездившего в том же автобусе в час пик) – сравнимо с воздействием БОВ (т. е. Боевого Отравляющего Вещества).
Элвары настежь открыли все окна (и плевать, что половина из них забита гвоздями, содрогаясь от кашля, телохранители такую мелочь даже и не заметили) и высунули головы наружу. Через пять минут в салон влетела разозленная конукторша.
 

– Вы, … и …!!! Вы, … что, … делаете, а!?

Многоточиями я заменила мат, которым нежная нимфа автотранспорта щедро пересыпала свою речь.

– Дышим, – попыталась улыбнуться я. Березка взирала с плохо скрытым злорадством.

– А кто …. вам … разрешил…?!

– а что – есть запрет на открытие окон? – парировала я.

– Так забито же!!!

– И что? Не заметили!

Нимфа завелась минут на пятнадцать, после чего я просто достала из кармана две тысячи рублей.

– Сдачи не надо. Хорошо?

Выражение лица тетки изменилось на прямо противоположное. С агрессивного на сиропное.

– Хорошо. Сейчас я вам билетики оторву. А что окна открыли – это и ничего, даже хорошо стало. Только вы головы‑то не высовывайте! Там через пару километров менты стоят на трассе! Оштрафуют еще!

– Если полезут – штраф заплатим, – успокоила я женщину. Но ребят из окон все‑таки повытаскивала. Все равно концентрация запаха в салоне уже снизилась до допустимой. Так что пусть сидят внутри. Мало ли что мимо пролетать будет!

До города к нам подсели еще человек десять. Вполне терпимо. Но ребята взирали на них с ужасом.

 
М‑да. Я и сама отвыкла от непринужденности некоторых девушек…
В частности, одна девочка, усевшаяся в автобус, была одета (в октябре месяце!!!) в топ, юбку‑лейкопластырь, телесные колготки в сеточку (хоть ноги бы побрила!) и куртку из разряда (огрызок кожаный, ультрамодный). А по боевой раскраске могла сравниться только со светофором.
Ладно, бывает. Отсутствие вкуса – не порок, а болезнь. Но зачем же падать к Винеру на колени четыре раза?
И не надо говорить, что в движущемся автобусе тяжело удержаться в туфлях на 15‑ти сантиметровой шпильке! Сама знаю! Но свободных мест больше половины! Могла бы и сесть, а не стоять рядом с нив чем не повинным элваром, постоянно касаясь его бедром.
Судя по лицу Винера, он готов был уже выкинуть нахалку в окно.
Пришлось забрать его к себе в компанию.
 

– Ёлка, а ваши девушки все такие?

– нет. Это уникальный вариант. Обычно они вполне безопасны для окружающих.

 
Элвар только фыркнул.
Не поверил.
Я бы тоже не поверила.
 
 
 
 
***
На автовокзале мы расстались с Березкой. Подруга посмотрела на расписание автобусов – и кивнула.
 

– Скоро и мой придет. Ёлка, я свяжусь с тобой. Через десять дней. Хорошо?

– Без вопросов, – отозвалась я. – Удачи. Ребята, стойте здесь.

 
А я пошла ловить такси.
Все‑таки сразу знакомить ни в чем не повинных элваров с маршрутным транспортом в городе – это жестоко.
Наконец нашлось подходящее авто – честно говоря, я просто договорилась с водителем газели – и вернулась к ребятам.
 

– Ёлка, я так отвык от всего этого, – признался Лютик.

– Я тоже. Лють, держись. Ничто на свете не может нас вышибить из седла!

– Кроме тарана.

 
Я улыбнулась. И мы принялись утрамбовываться в 'газель'.
Элвары крутили головами по сторонам. А я сидела, как на иголках.
Мой дом. Моя семья. Мои родные…
Тёрн обнял меня и притянул к себе на колени.
– Успокойся, малышка…
– Не могу. Десять лет, Тёрн, десять лет!!!
– Для них – в три раза меньше.
– И что!? Что с того?! Как они меня встретят!? Мне просто страшно.
– Тише, любимая моя, тише…
Тёрн крепко обнимал меня, слегка укачивая, успокаивая, гладя по заплетенным в косу волосам…
И постепенно я стала успокаиваться.
– Все будет хорошо, родная моя… Все будет хорошо…
И я постепенно успокоилась.
Это – мои родные. Они меня тоже любят. И у меня есть Тёрн. Навсегда. Он меня тоже любит. И я его люблю. И все будет хорошо.
Я сильно подозревала, что элвар слегка внушил мне спокойствие, но он ведь из хороших побуждений. Типа валерьянки в малых дозах. Так что сердиться незачем. Все и так хорошо.
А вот и мой родной дом. Мой двор, в котором я выросла. Песочница, в которой я лупила братца совком. Качели, с которых он однажды спихнул меня. Береза, на которую я любила лазить…
Только двор стал меньше – или я выросла?
Наверное все вместе.
По лестнице мы поднимались медленно. Я не стала терзать домофон – на связках нашлись ключи от него. И вместо этого считала этажи.
Первый. Второй. Шестой – мой. Но сначала нам на пятый. В две съемные квартиры. Оставить вещи и переодеться.
Я бы не послушалась, Тёрн настоял.
 

– Куда мы в таком виде? Да твоих родителей удар хватит! И дома их сейчас наверняка нет! Подожди до вечера! Приди в себя, переоденься… могу предложить свою помощь…

– с твоей помощью я и до завтрашнего утра не переоденусь.

– И не надо. Я всегда говорил, что одежда тебе не нужна. Ты у меня и так красавица…

Я покраснела. Сколько бы я не твердила себе, что для любящего – любимый прекраснее всех на свете,… но так приятно…

 
– Ты у меня чудо…
– и я тебя тоже люблю…
Две квартирки, которые сняла для нас теть Вера, были на этаж ниже. Одна – как раз под нашей. Просторная, трехкомнатная. Правда, отец, когда появились деньги, выкупил еще и соседнюю двушку – и у каждого появилось по своей комнате. А теть Вера смогла снять для нас 'трешку' – и примыкающую к ней 'однушку'. Поэтому разделились так. Нас с Тёрном, как более‑менее семейную пару, и вообще, меня, как женщину, поместили в 'однушку'. В коридоре устроили пост телохранителей. И в данный момент там был Винер.
Остальные разместились в 'трешке', исходя из простого принципа: 'один человек – один элвар'. Проблемы обещали быть только с санузлами. Но – нам не привыкать. Разберемся. Что порадовало – это интернет в обеих квартирах. Я включила комп и погрузилась в новости.
М‑да. И не была вроде как три года, а все равно ничего не изменилось.
Поставили одного ворюгу вместо другого. Президенты тоже поменялись местами… правительство – это карточная колода? Очередная певица проколола все, что можно, вторая родила ребенка, третья развелась… очередная выходка Ксюши Собакиной… когда ж эта Псюша успокоится? То, что хорошо в восемнадцать, в ее возрасте уже вульгарно. Хотя… где ей хорошего вкуса занять?
Тоже мне, светские львицы… да такую падаль шакалы есть побрезгуют! А если решатся, то зубы намертво в силиконе завязнут!
Как всегда, новые фильмы Голливуда, для тех, кому в этой жизни заняться нечем. Новые книги – попытки бегства от реальности…
Высшие силы!!!
Как же хорошо, что я пошла в лес на Ивана Купала! Как хорошо.
Я теперь могу жить полной жизнью.
А те люди, которые не могут…
Мне их жаль. До безумия. Только вот… любой может раскрасить свою жизнь во все цвета радуги. Ты не маг!? Но ты можешь многое! Займись чем‑нибудь другим! Список увлечений – многогранен. От туризма и парашютного спорта, до кружевоплетения. Найди себя! Ведь каждый, каждый человек безумно талантлив в чем‑то своем! Ты не поэт!?
И что!?
Возможно, ты станешь гениальным механиком или медиком! Только шанс себе дай!
Дерись, а не вкалывай себе наркотики! Не беги от реальности! Ведь ты – сможешь ее победить! Ты – сможешь!
Мой взгляд невольно скользнул на страницу с наркотиками. Запрет на болеутоляющие…
Смешно.
Свинья себе грязи найдет. На эфедрин, кажется, ввели запрет. А зачем? Все равно наркоманы нашли другие пути! Возможности химии безграничны, ограничены только возможности мили… простите, полиции.
Тоже вот дурь! Если уж возрождать старые названия, чего б и старые обращения не возродить?
Сударь, сударыня… чем плохо? А то, как озабоченные. Мужчина, женщина… да ясно, что я не средний род! Даже во Франции, хоть и вводили когда‑то граждан и гражданок (а заодно и революционный календарь), но вернулись потом к привычным 'мадам' и 'мадемуазель'. А у нас до сих пор, как не знаю где!
 

– Солнышко, хватит шипеть, – Тёрн обнял меня сзади за плечи и откатил кресло от компа. – Иди в душ и переодевайся. Ты же должна хорошо выглядеть! Теть Вера и тебе кое‑что собрала.

– правда?

– Правда, – элвар отпустил меня и улыбнулся. – Как я тебе?

 
Я обернулась. И смогла только выдохнуть. Даже слов не нашлось.
Тёрн выглядел… лучше всякого принца! Видела я этих, британских! Такое ощущение, что их моль еще до рождения поела. Не в маму пошли, жаль.
А Тёрн… пока еще он не активировал маскировку.
Светло‑серый костюм облегал стройную фигуру, белая рубашка напоминала о первом снеге, хотя и не могла сравниться с белизной его кожи. Удачно подобранный галстук оттенял фиалковые глаза. Черные волосы были стянуты в хвост заколкой с каким‑то драгоценным камнем. Пока еще на нем была корона, но я знала, маскировка скроет ее. Сияли глаза, сияли три золотых прядки в черных волосах, сияла древняя корона…
 

– Ты потрясающе красивый, – выдохнула я.

Элвар крепко обнял меня и шепнул тихо‑тихо так, что я больше разумом чем ушами услышала:

– Я счастлив рядом с тобой…

 
И я тоже счастлива…
 
 
 
 
***
Подобрать платье было несложно. Теть Вера положила мне три штуки. И одно мне понравилось с первого взгляда. Розовое, на белом чехле, чуть ниже колен. С длинными разрезами по бокам и на рукавах, с круглым вырезом и широким поясом …
Так что долго я не раздумывала.
Элвары предпочли костюмы, впрочем, маги тоже. Один Эвин нарядился в джинсовку. Но и понятно. Оборотню было безумно тяжело в городе. Воздух, запахи, серость каменной клетки – я не могла от него потребовать, чтобы он еще и в костюм заковался…
Пробило шесть вечера, когда мы активировали заклинания маскировки – и начали всей компанией подниматься по лестнице. Я шла впереди.
Вот и родная дверь, обитая – когда успели!? – новенькой красной кожей 'молодого дермантина', кнопка звонка – тоже модная, на двери…
Я утопила ее, раздался 'Дон‑ннн' и в глубине квартиры послышались шаги.
Дверь распахнулась – и я, разревевшись, повисла на шее у отца, заливая слезами его футболку.
Осознала себя я только минут через пятнадцать, в гостиной. Меня запихнули на диван. Мама обнимала меня с одной стороны, Тёрн с другой, Лютик пытался напоить какой‑то пакостью, Гошка уже успел пообщаться с элварами и восхищенно приглядывался к бицепсам Винера, а отца стратегически загнал в угол Эвин – чтобы не путался под ногами. Бабулю заблокировал Лерг, щупающий у нее пульс и качающий головой с таким видом, что было ясно – лучше в реанимацию. Керрон переглядывался с напарником и примерялся к телевизору. Одним словом – дурдом в миниатюре.
Осознав это, я вытерла слезы, еще раз обняла маму и прокашлялась.
Тёрн крепче сжал мою руку.
 

– Папа, мама, – громко произнесла я. – Я к вам на пару недель! И заодно познакомить вас со своим будущим мужем! Знакомьтесь, Эвери Арриерра.

 
Тёрн отпустил меня встал и поклонился.
 

– Его кузены, Джон Реллон, Ален Винер и Томас Керрон. Можете обращаться к ребятам по фамилии.

Элвары тоже вставали, отвешивали поклоны и садились обратно – кто на диван, кто в кресла.

– А эта троица – Лерг Истроу, секретарь Эвери, Александр Лютиков и Грегори Эвин – телохранители.

– Телохранители? – поднял брови отец.

– Положено, – коротко пояснил Тёрн. – Моя семья достаточно богата. Я владелец заводов по переработке промышленных и бытовых отходов. На мою жизнь не покушаются, это так. Но и без телохранителей тоже несолидно.

 
Отец чуть успокоился. Зато вступила бабушка.
 

– Ишь ты, буржуи недобитые!

Я улыбнулась ей. Давненько я ничего подобного не слышала… даже немного соскучилась.

– бабуль, Тёрн же не виноват что у них за последние пятьсот лет ни одной революции не было.

– Тёрн? – удивилась мама.

– Ну да. Это меня Ёлочка так прозвала, – пояснил мой элвар.

– Ёлочка?

– Ну раз я колючий, как терновое дерево, то и она не лучше, – элвар лукаво улыбнулся. – Во всяком случае характером. Зато теперь мне ясно, от кого моя любимая унаследовала свою потрясающую красоту и неотразимое обаяние.

 
Тёрн поднес к губам мамину руку и поцеловал.
Мама охнула и залилась краской. Все вопросы на тему прозвищ тут же вылетели у нее из головы.
 

– Так что пожалуйста, Тёрн и на 'ты'. Мы все равно скоро будем родственниками, зачем излишние церемонии?

– Как скоро? – уточнил отец.

– Думаю, мы зарегистрируемся здесь, а там устроим маленький прием, – пояснил Тёрн. – Чтобы не привлекать внимания к нашим отношениям. Не люблю излишней публичности. Это вредит бизнесу.

 
Я улыбнулась.
Ответ элвар считывал из моей головы. И произвел на отца впечатление. Тот кивнул и поинтересовался:
 

– А давно ваша семья занимается этим бизнесом?

– Да, достаточно давно. Уже порядка ста двадцати лет. Конечно, начинали мы совсем с другого, но еще мой отец осознал, что данная отрасль промышленности принесет хорошие дивиденды тем, кто начнет в нее вкладываться, – Тёрн разливался соловьем. А я с ухмылкой думала, что данная отрасль промышленности не нужна волшебникам ни даром, ни с доплатой. Потому что одним коротким заклинанием я способна разложить на составляющие все свалку нашего города. А какие там составляющие? Правильно! Атомы и молекулы! Вот на них весь мусор и распадется. За две минуты.

 
Мама кивнула мне на кухню
 

– Пошли, поможешь мне сделать чай…

 
Я послала Тёрну улыбку – и отправилась вслед за мамой…
Как же она изменилась…
Я помнила маму совсем другой. Яркой красивой женщиной. А передо мной стояла… она не утратила своей красоты, нет. Но надлом чувствовался в маме все сильнее. И трагический угол бровей, и две морщинки в углах рта, и впадинки щек, и горестно опущенные плечи…
Обязательно надо спросить у Тёрна, что с мамой…
И мы зашуршали на кухне, готовя 'рулет – пятиминутку' и увлеченно обсуждая моего 'жениха'.
Ох, ёлки‑моталки! Как же это сложно – врать родным!
Теперь я намного лучше понимала ребят, которые инсценировали свою смерть – и навсегда рвали с миром техники.
Я это сделать не готова. Но… как хотелось рассказать правду! До безумия!
 
 
 
 
***
День встречи выдался суматошным. Я получила по ушам от бабушки, нас несколько часов подряд расспрашивали родители и брат, потом я всем раздала подарки, выслушала все, что родители имели мне сказать по этому поводу ('Ой, какая прелесть! Но это же ужасно дорого!?'). Хотя я не была слишком оригинальна. Отцу достался письменный прибор, инкрустированный опалами. Две ручки, чернильница и маленькая рамочка для фотографии. Брату – шикарный кожаный пояс, изготовленный гномами. Со сменными пряжками (набор пряжек – прилагается). С мамой и бабушкой было проще всего. Маме колье с изумрудами, под цвет глаз. Бабушке – топазы, согласно тому же правилу. Потом мы пообедали с родителями, подверглась дальнейшим расспросам, поужинала – и отправилась спать. К своим. В квартиру этажом ниже. В одну спальню с Тёрном.
Не ради секса. Нет. Мне не нравится заниматься любовью, когда каждый твой чих и каждое движение слышны за стеной. Хотя мы и попытались. Не получилось. Тёрн признался, что нас слышат телохранители, а он слышит их мысли – и мы решили перенести на попозже. У нас еще будет время впереди.
 

– Твоя семья очень странная, – признался мне элвар.

– Почему?

– Потому что там у каждого свои проблемы. И они боятся, что кто‑то о них узнает. Странно…

– что странного в проблемах?

– Это же семья, малыш! Ты бы отвернулась от меня из‑за каких‑то проблем, неприятностей или чего‑то еще?

 
Я фыркнула. Я?! Отвернусь!? От любимого человека!?
ЧУШЬ!!!
 

– Скорее я сделаю все, чтобы их разрешить. Это ведь внешнее. Наносное. А семья – это основа. И она должна быть крепкой.

 
Тёрн крепче обнял меня.
 

– и я тоже, родная. Обещай мне, пожалуйста, что ты ничего не будешь от меня скрывать?

 
Я улыбнулась. Скрыть что‑то от телепата…
 

– Ты у нас талантливая. Ты – можешь…

– И что? Все равно ведь не буду… Только и ты обещай никогда ничего от меня не утаивать. Хорошо?

– Клянусь.

 
И я поверила.
 

– А ты не возражаешь…

– Нет. Это – твоя семья. И я буду рад помочь им. При одном условии. Мы – тоже в деле.

– разумеется! Я же не многорукий Шива!

– Ну вот и отлично. У нас будут интересные каникулы в твоем мире…

 
Я потом еще не раз задумывалась – он сглазил, накаркал или предвидел?
 
 
 

Глава 3. Есть у нас еще дома дела…

Начать мы решили с мамы. Она сейчас была в отпуске – и мы с утра решительно взялись за нее.

Отец был на работе, Гошка в институте, бабушка удрала в свою партячейку, а мама как раз была дома. Вот ту‑то мы с Тёрном ее и настигли. И я пошла в атаку. Времени у нас было не слишком много – три голодных элвара и столько же голодных волшебников – это серьезно. А они обещали подождать нас – и вместе отправиться в ресторан и за покупками. Не стоило растягивать ожидания. Поэтому я начала с главного.

– Мам, привет!

– Солнышко мое! – обрадовалась мама. Ее глаза засветились. Она явно рада была меня видеть. – Эйвери, доброе утро…

– Тёрн и на 'ты', хорошо? – попросил элвар, поднося к губам для поцелуя ее руку и проникновенно глядя маме в глаза. Мама даже не подозревала, что ее память сейчас перетряхивают, сканируют, начиная с самых первых воспоминаний, и тщательно изучают, чтобы пересказать мне.

 
Утешало только одно. Это – только для ее пользы. Для чего нужны ведьмы?
Правильно! Чтобы помочь тем, кто в этом нуждается!
А как это сделать, если их не расколешь?
Да только одним способом. Попросить знакомого и очень любимого телепата.
 

– Ёлочка? Мы встретились на новый год. Как раз на ёлке, я пригласил ее потанцевать, а она в меня кинула снежком, – разливался соловьем любимый, рассказывая о нашем якобы знакомстве в Англии.

А у меня перед глазами стоял пустынный тракт. И элвары, пытающиеся уйти от погони. И их безнадежное сражение. И впервые вырвавшееся у меня убийственное заклинание.

 
И я знала – Тёрн тоже об этом думает.
Помоги тем, кто в этом нуждается…
Это жизнь боевого мага. И я должна помочь…
Мама уверяла нас, что все хорошо, пыталась накормить завтраком или хотя бы напоить чаем, но Тёрн решил иначе.
– Надо поговорить! У твоей мамы проблемы!! Срочно!!!
После этого удержать меня не смогла бы и великая Китайская стена. Я пообещала маме, что мы все придем в гости вечером, еще раз попыталась узнать, все ли у нее в порядке, предложила что‑нибудь купить к вечернему визиту – и удрала, едва не получив по ушам. Тёрн откланялся вместе со мной. И мы спустились этажом ниже. Но в квартиру заходить не стали. Стояли в тамбуре. Тёрн обнимал меня за плечи, а я чувствовала себя студенткой, сбежавшей с уроков. Жаль, ненадолго…
– М‑да. У твоей мамы действительно проблема.
– Какая?
– Очень неприятная. Алексей Светлов.
– Не поняла?
– Тогда смотри.
И Тёрн чуть коснулся моих висков, передавая то, что мне нужно было знать. Мысли, образы, картины…
 
 
***
Анна Егоровна была ужасно несчастна.
Когда все началось?
Сложно сказать. У ее проблем не было точки отсчета. Просто все копилось и копилось…
Сначала стал задерживаться на работе ее самый лучший в мире муж. И все чаще он приходил глубоко за полночь. И все чаще от него пахло чужими духами, а пару раз она нашла и следы губной помады…
Юра ей изменял. Это был печальный факт.
Она могла бы смириться – в среде, где он вращался, среди бизнесменов, это было почти хорошим тоном. Баксы, банька, бл…, простите за мой плохой французский. Но как было смириться с тем, что вместо внимания, тепла, заботы и участия, он все чаще, как шлюхе‑секретарше, совал ей в руки пачку долларов?! Как было смириться с тем, что от нее просто отмахивались, как от назойливой мошки, мол, потом, все потом… Да и что может быть важного – у ВАС!? Вот у меня дела. А вы просто сидите на моей шее! Болваны!
И Аня все больше замыкалась в себе. Она пыталась что‑то дать детям. Но когда старшенькая уехала на учебу в Англию, стало еще хуже. Или чуть лучше?
Тяжело выносить подобное отношение.
Еще тяжелее, когда так относится к тебе любимый человек.
Втройне тяжко, когда все это происходит на глазах родных и близких…
Юля уехала. А Гошка совсем отбился от рук. Мальчику мама нужна намного меньше…
И Аня почувствовала себя окончательно одинокой. Никому не нужной. А когда за дело принялась еще и свекровь с ее поддевками – она окончательно затосковала.
И тут появился ОН.
Конкретно – около года назад.
Его звали Алексей Светлов.
Молодой парень, на десять лет моложе, чем она, высокий, стройный, мускулистый, красавец, свободно говорящий на нескольких языках, цитирующий Пастернака, Блока и Пушкина, к тому же по профессии тоже биолог…
Устоять было бы невозможно – никому.
И Аня не устояла.
Они встретились раз. Другой. Третий. В постели с ним Аня просто улетала на небеса. А если они просто общались – наслаждалась каждым моментом. Она была кому‑то интересна! Важна! Нужна!
Ее кто‑то слушал!
Ей сочувствовали!
И казалось – любили?!
Казалось – да. Оказалось – нет.
Все рухнуло примерно месяц назад.
Аня освободилась на работе немного раньше. Она должна была присутствовать на предзащите своего аспиранта, но вмешалась судьба. Нервный юноша умудрился с утра съесть глазированный сырок.
Смешно?!
Так поплачьте!
Оружие массового поражения не уложило бы его в постель с такой скоростью! Мальчишку так рвало, что родители вызвали 'скорую' и отправили его в больницу. И позвонить научной руководительнице смогли только за час до предзащиты. Конечно, мероприятие накрылось медным тазом.
Аня оказалась свободна. И решила посвятить вечер Алексею. Ключи от его небольшой однушки у нее были. Алёша не знал. Аня просто взяла запасные ключи, сделала себе копию, а ключи вернула на место. Он и не заметил.
Женщина купила вино, фрукты, мясо, намереваясь приятно провести вечер, открыла дверь и услышала…
Сначала женский смех.
Потом стон.
А потом и голоса. В комнате явно занимались любовью.
Аня приросла к полу. Не могла ни шагнуть, ни вскрикнуть, как в дурном, непрекращающемся кошмаре. Она ждала – чего!? И сама не знала…
И дождалась – на свою голову.
Мужской голос произнес несколько непристойностей. Как хорошо она знала эти слова, эти интонации… впрочем, когда Алексей нашептывал их ей на ушко, они казались даже возбуждающими. А сейчас – мерзкими.
Отвратительными.
Но это помогло отмереть.
Она сделала шаг.
Другой.
Толкнула дверь – и увидела на широкой кровати Алексея – и какую‑то блондинистую малолетку. А учитывая, что они были в позе одного из обитателей морского дна и лицом к ней – они тоже заметили ее.
– Аня… – произнес Алексей.
– Это что еще за старая корова!? – взвизгнула девчонка.
Достоинства Ани хватило на короткое:
– Не кипятитесь, деточка, мы с вами из одного стада… рогатых дур.
После чего она развернулась – и вышла вон.
Как Аня доехала домой – она даже не помнила. А спустя несколько дней обнаружила у себя на столе конверт. И фотографии. А на фотографиях были она – и Алексей. В весьма интересных позах. И предлагалось заплатить тысячу долларов. Иначе те же фотографии расклеят по кафедре и отошлют мужу.
Сумма была невелика. И Аня заплатила.
А еще через неделю обнаружила еще один такой же конверт.
И поняла прописную истину.
Шантажист никогда не останавливается.
Но и что делать она не знала.
Признаться мужу?!
Никогда!
Вычислить шантажиста?!
Но как!?
Поговорить с Алексеем?
Аня пыталась. Не вышло. Его постоянно не было дома. Телефон не отвечал. А шантажист требовал еще денег. И приказывал положить их в камеру хранения на вокзале. Аня хотела проследить за ним, но не знала как. Слишком неудобно были расположены камеры хранения. Слишком жизнь отличалась от детективных романов.
Дочь прибыла как раз к моменту отправки четвертого конверта.
 
 
 
 
***
Я открыла глаза и поглядела на супруга.
М‑да. Попала моя мама.
 

– Ничего страшного. Разберемся. Нас тут восемь разумных. И мы отличная команда! Неужели мы не вычислим одного шантажиста?

 
Я подумала.
 

– А ведь похоже что шантажист не один. Их, минимум, два.

– Почему?

 
Тёрн задавал вопросы, помогая моим мыслям оформиться до конца.
 

– Мама познакомилась с этим типусом в институте?

– Да.

– Просто так туда не ходят – в его возрасте. К кому‑то?

– к девушке?

– Возможно. Но тогда бы конверты не появлялись на кафедре. Тем более – на ее столе.

Если кто не знает – кафедра в преподавательском смысле – это кабинет, где стоят их столы, на столах лежат методички и куча всяких левых бумаг, под столом обычно стоят тапки на смену, в шкафу висят халаты, а где‑нибудь в тумбочке притаились от бдительной пожарной инспекции микроволновка и электрический чайник. И абы кто туда доступа не имеет. Никакого. Тем более студенты.

Впустить их могут, но шарить по преподавательским столам и что‑то подсовывать?! После борьбы со взяточничеством?!

 
Это уже фантастика.
 

– Логично. То есть кто‑то из коллег?

– Да.

– Тогда оставим это запасным вариантом.

– А первым?

– предлагаю последить за получателем конверта. И пометить его магически.

– Лютик справится. Или Лерг! Пошли, поговорим с ними?

– Пошли. Нам все равно понадобится помощь всей команды.

 
Я кивнула. Надеюсь, ребята не будут против…
 
 
 
 
***
Я плохо знала ребят.
Против?!
Да они все были 'ЗА'!!!
Оно и понятно. Куда интереснее ловить шантажиста, чем просто сидеть на пятой точке, в ожидании моего выздоровления.
 

– Когда состоится передача конверта? – тут же заинтересовался Лерг.

– Завтра. Мама собирается отнести его с утра.

– Отлично. Значит, мне надо столкнуться с ней на лестнице!

– Тебе хватит времени? – Лютик был спокоен и собран.

– Разумеется.

– А если что – я подожду на улице. – Эвин тряхнул головой. – Давно пора побегать на четырех лапах!

– ага, щас! Разбегался один такой! Эвин, это не лес! Это город! И здесь очень легко пропороть лапу какой‑нибудь гадостью! Стекло, жесть, гвозди! Пластмасса! Чего только не валяется на наших улицах!

– Определенно, вам нужны эльфы, – ухмыльнулся Керрон.

Я тоже улыбнулась. Эльфы молодцы. Они не поступили как друиды. Те просто договорились с лесом – и лес поглощает все, что оставлено без присмотра на его земле. И расщепляет на удобрения. А эльфы договорились о другом. Они узнают от леса, кто и где насвинячил. И на границе хулигана встречает эльфийский патруль. Либо ты платишь по десять золотых за каждый брошенный окурок или огрызок, либо три дня отрабатываешь на уборке леса. И исключений не сделают даже для наследного принца. Впрочем… ради некоторых могут удвоить сумму или срок отработки.

– Нужны. Вопрос в другом. Нужен ли эльфам такой геморрой?

– Думаю, об этом эльфы скажут сами. Лет так через десять. Тысяч. А мы давайте займемся разработкой плана. Эвину будет настолько сложно?

 
Я подумала.
 

– Если с Лютиком, если что – могут поймать такси…

– Так и решим. Лютик и Керрон – с Эвином на поводке возле дома. Лерг и Винер – на лестнице. Винер отвлекает Лерг вешает маячок на конверт. А мы втроем отправимся на вокзал. Сразу. Будем искать шантажиста. Мне кажется, этот милый человек соскучился по оплеухам, – подвел итог Тёрн.

Возражать никто не стал. И остаток дня был потрачен на осмотр места предстоящей операции. Мы прогулялись до ближайшего кафе, съездили на вокзал, прошлись возле дома – и еще раз уточнили, кто, что, где и когда. Вечером мы с Тёрном опять пошли к моим родным. Но в этот раз все было спокойнее и уютнее. Чай с пирогом, неспешные беседы с мамой и бабушкой у телевизора, Гошка, постоянно висящий то в телефоне, то в компьютере, явление отца в районе полуночи… ничего особенно нового. Хотя так и не должно быть в нормальной семье. Но эти вопросы мы еще решим. И начнем с самого простого.