Текст книги "Елка и терн. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

– Вопрос сложный. Но часть силы оно точно получило, сожрав двоих магов. Кстати, если бы ты ме‑ня не защищала, а я тебя не вытащил, мы бы оба пропали, как те двое бедолаг. Может быть, тот моло‑дой маг и был самонадеянным дураком, но сил у него хватило, чтобы тварь по‑настоящему просну‑лась – и начала осознавать себя. Это – огромное живое существо. Поверь мне. И оно голодно.

– Оно питается людьми?

– я так понял, что сначала людям наносится смертельная рана, но не ведущая к мгновенной смерти, а потом еще живые бедолаги засасываются в болото.

– Рану наносит дух болота?

– Да. Точный облик я не могу даже представить. И эту информацию я смог получить только потому, что существо опознало в тебе мага – и давило, чтобы заманить к себе и сожрать.

– На меня – это понятно. А…

– а я тебя люблю. И каюсь, когда мы подходили к болоту, постоянно читал тебя.

Я сморщила нос. Ну, читал – и что дальше? Я к этому уже привыкла, как люди мира техники привы‑кают жить в атмосфере угарного газа и бензина. В чем тут каяться?

– Согласен, пока не в чем. Но вдруг?

 
Ага, а еще в сорокаградусную жару хорошо идет снег. Хватит чушь нести!
 

– А больше ты ничего не прочитал у этой твари?

– что она осознала себя около трех кругов назад. Чуть больше – чуть меньше.

 
Я кивнула и задумалась.
Не могу сказать, что это – новая для меня ситуация. Опыта у меня на этот счет нету. Но в дневниках Вежана Ледарского, некроманта 108362 г. от О.У. есть описание похожей ситуации.
Дело было так.
Ворота открывались неожиданно. Всегда – внезапно. И уносили множество жизней. А в этот раз они открылись на территории Гварда. Аккурат на границе Акрейнского болота. Сейчас его даже на карте не найти. Разве что стотысячелетней давности. А в те времена – да. Оборотни испытывали там свою мо‑лодежь, которая хотела стать воинами. Оно и понятно. Врага прибить – несложно. А вот побегай‑ка по болоту, да найди, что нужно, да принеси… Это посложнее будет. А уж как тренирует скорость, нюх, слух, реакцию, защиту от разной нечисти (см. Справочник болотной нежити, расширенное издание, ред. А. Вессольского, 108236 г. О.У., библиотека Универа.). Восторг!
Вежана, естественно, пригласили, как некроманта‑практика. На всякий случай.
И вот картина! С одной стороны – куча мелких оборотнят. И их надо эвакуировать. Чем скорее, тем лучше. Но мелкотни – пара тысяч человек, их специально собирали со всей страны! И эвакуировать их можно будет только дня за четыре‑пять. Не меньше. А нечисть надо как‑то задержать.
И Вежан решился.
Если между ним и нечистью остается только болото – болото и станет преградой.
Это было сложно. Даже для него. Некроманту потребовалось около восьми часов на расчеты и чело‑веческая жертва. То есть оборотневская. Один из воспитателей, который был смертельно ранен в схватке с нечистью, предложил свою жизнь.
Сам обряд занимал страницы две. Рисунок, заклинание, расстановка сил и векторов, метод жертво‑приношения…
Расчеты – еще шестнадцать листов мелким почерком. Но результат получился восхитительным. По болоту не смог пройти никто. Ни один вырвавшийся из Ворот монстрик. Даже оборотни – и те не риск‑нули бы там ходить. Вежан сделал нечто невиданное ранее. Он слил в одно дух болота и дух оборотня подчинил себе получившегося монстра и натравил на всех, кто решил походить по болотам.
Детей эвакуировали за шесть дней. И все это время Вежан контролировал своего духа. А его подпи‑тывали спешно вызванные из Универа целители.
Некромант предупреждал, что создать такую тварь – можно. И степень ее разумности и послушности будет зависеть только от мастерства некроманта. А вот далее…
А далее как всегда – большая бяка.
Даже некроманта эта зверюшка может не послушаться. Это раз. Она обладает полной свободой воли. Это два. С каждым сожранным разумным существом она увеличивает свою силу. А если жрет нечисть – то еще больше. Поскольку сродство силы и духа пальцем не заткнешь. Это – три. А отожравшись – кто ее знает, чем захочет заняться созданное существо? Уж явно не вышиванием на пяльцах!
Поэтому Вежан и боялся отпустить разум своего существа. Остатки разума оборотня контролировали болото. Разум Вежана контролировал оборотня, готовясь в любой момент развоплотить его душу, как только процесс выйдет из‑под контроля. Медики контролировали Вежана, потому что стоило некро‑манту истощить себя – и все. Получился бы неуправляемый болотный монстр. А уничтожать его…
А тогда никто не знал – как это сделать. Кроме Вежана. Которому было не до передачи опыта потом‑кам. И все боялись, что лекарство окажется намного злее болезни.
Не оказалось.
Мелких эвакуировали. Остатки нечисти зачистили. И Вежан смог освободить душу оборотня. Болот‑ник при этом, правда, погиб. А болото – умерло вслед за ним.
Самому Вежану пришлось восстанавливаться несколько кругов.
 

– А чем это грозит тебе? – уточнил элвар, все это время копавшийся в моей голове, как в своем амба‑ре.

– Мне? Ничем хорошим. Вежан знал, что, как, кого, куда и зачем. Он создавал, он управлял, он контролировал, в конце концов, он был некромантом. А работа с духами – это их прямая специаль‑ность.

– А сейчас… боевой маг – это ведь включает некромантию?

– Включает, – я пожала плечами. – А то как же. Но в меньших количествах. Вот если у кого‑то дар к некромантии, тогда вопрос другой. Он будет специально изучать дополнительные курсы. А я – просто боевой маг‑универсал. Обширные, но не слишком глубокие познания.

– у тебя? – Тёрн от души рассмеялся. – Ёлка, я знаю, что ты помнишь все расчеты Вежана. Разве нет?

Я пожала плечами. Помню. С нашим библиотекарем и его методиками еще не то запомнишь. И нико‑гда не забудешь. Только вот что это меняет?

Я не знаю ничего. Ни где. Ни – как. Ни – зачем. Не знаю, кто послужил жертвой. Ни кто ее принес. Ничего не знаю.

– Так можно расспросить местных жителей.

– а ведь еще есть некромант. Где‑то там. Живой – или мертвый?

– Если и живой – мы его быстро мертвым сделаем, – Тёрн ободряюще похлопал меня по руке. – Самое главное, что пока эта нечисть не слишком сильна. Она не трогает тех, кто ходит вдвоем – втроем.

– а мы?

– А в нас оно почувствовало угрозу. И ударило первым. Оно как‑то опознает магов.

Печально. А еще хуже другое. У меня ни одного накопителя. Никаких толковых ингредиентов. Кое‑что удалось прикупить в Элварионе, только мало и плохо. И что теперь делать?

– Работать. Мы справимся, – подбодрил меня Тёрн. Пойду‑ка я послушаю, что люди думают о мест‑ном чудовище.

– Подожди! Я с тобой!

 
Тёрн замешкался у двери.
 

– Может, лучше полежишь?

– Еще чего! Лучше я на воздух пойду!

– Хорошо. Сама оденешься – или тебе помочь?

 
Оденешься!? А раздевал меня кто!?
 

– Догадайся с трех попыток. Жду тебя внизу!

Подушка шлепнулась в захлопнутую дверь. И из‑за нее донесся смешок.

– Вот и не угадала. Я Элю попросил.

 
Я запустила туда же сапог.
 

– Не расстраивайся, я за ней приглядывал, чтобы у тебя ничего не оторвали.

Когда я подлетела к двери, вооруженная вторым сапогом и желанием пересчитать слишком наглому элвару ребра и уши – там уже никого не было. Только снизу, от лестницы, доносилось ехидное хихи‑канье.

Нет, этот элвар точно у меня дождется. Вот возьму – и не разведусь с ним через семь лет! Будет знать!!!

 
***
Вообще Болотники мне нравились. Хорошая, крепкая деревня, крыши, крашенные синим – счита‑лось, что этот цвет приманивает синюю птицу счастья, резные наличники, здоровые дети, играющие на улице.
Но над всем этим благополучием сейчас витал словно бы аромат безнадежности. Два мага. И когда будет третий? И будет ли вообще? Справится ли он с нечистью? А если нет? Что‑то будет с несчастной деревней?
Старосту мы нашли почти сразу. Мужчина колол дрова. Взмывал над головой колун, играли мышцы на спине, с треском и хрустом разлетались полешки…
 

– Уважаемый Велер, поговорите‑ка с нами минут десять.

 
Староста послушно отложил колун в сторону.
 

– Чего надо, госпожа ведьма?

– Была я на болоте. Дело там серьезное.

 
Судя по тоскливому взгляду, Велер и без меня это знал.
 

– Уехать хотите? – выдохнул он.

 
Я покачала головой.
 

– Не хочу. А вот узнать кое‑что не отказалась бы.

 
Староста явственно расслабился. А рано.
 

– Расскажите мне, до того, как бутнячка появилась, люди у вас в селе не пропадали?

– Да нет…

 
Староста почесал затылок. Подумал. И уверенно покачал головой.
 

– Не пропадали.

– Никто не умирал? Не уезжал? Вообще никто? – допытывалась я. – Дело в том, что такую пакость, как ваша бутнячка, без жертвы не вызвать. Подумайте, кто мог так поступить? Что вообще происхо‑дило странного где‑то за год до ее появления.

 
– Ёлка, год?!
– Может, хоть что вспомнит! Сам видишь, пока по нулям! И вообще, ты не ко мне в голову лезь, а к нему!
Элвар послушно опустил ресницы. Эх, хорошо иметь телепата на посылках…
– Дождешься, я тебя так пошлю… упаковкой в Универ!
– Эх, туда мне и самой хочется…
Молчание затягивалось. Велер чесал затылок. Тёрн сканировал его память. Я от нечего делать считала полешки во дворе. Пока выходило пятьдесят шесть… семь, восемь…
А потом лицо Велера прояснилось.
 

– Была у нас буча той осенью, – решил он.

 
– Буча, бутнячка… какой богатый словарь!
– Не отвлекайся, филолух!
– Сама ведьма!
– Элвар!
– Принцесса!
Мы бы еще поругались, но тут Велер опять заговорил.
 

– Это еще в тот летень началось. Есть у нас один мужик – Петрас. А у него сын – Тиварис. Тиварис еще безусняшным был, когда в солдаты подался. Но отслужил десятку честь по чести. И домой целе‑хонек одвуконь воротился. Вояка хороший, морда в шрамах, два ордена за мужество от самого коро‑ля, все при нем, да и в кошельке не пусто. Слово за слово – и вышло тут, что он домой насовсем вер‑нулся, такбо надоело ему махаться да обжелезяченным мотаться…

Слово за слово, мы вытянули из старосты всю историю. Хотя без Тёрна я бы и половины не поня‑ла.

Глава 11. Любовь, зачем ты мучаешь… людей!

Все началось тем летом. Аккурат когда в родной дом вернулся герой‑вояка Тиварис. Вернулся при деньгах, при двух конях, при шрамах и орденах. И решил обосноваться, жениться и зажить своим до‑мом.

 
Идея оказалась хорошей. Исполнение подкачало.
Тиварис немного отвык за время службы от деревенских нравов. Но к девушкам начал присматри‑ваться. По селу походил, с отцом поговорил. А потом выделил для себя двоих девиц. Дочку кузнеца Лиару и дочку местного мясника Тайю.
Надо сказать, выбор был сложный. Обе девушки хоть куда, крепкие, кровь с молоком, опять же, семьи хорошие, да и приданное при них.
Село – оно село и есть. Чуть ли не тотализатор устроили. Одни ставили на Лиару. Вторые на Тайю. Тиварис не знал еще та или другая, но вроде как с Лиарой гулял чаще.
Так подошел и праздник урожая. Дня за три до праздника Тайя похвасталась перед Лиарой, что все. Теперь‑то Тиварис точно – ее. А такое бывало, только если парень и девушка занялись любовью (траву вместе помяли – по выражению старосты). Лиара денек погрустила, но не оставаться же на праздник одной? И быстро прилипла к одному из местных ребят – Мареку, который давно вздыхал по ней.
Что такое праздник урожая?
Это смех, шутки, песни, пляски у костра, богатое угощение, а если то из молодежи вдруг забудется – в эту ночь и не такое прощается. А забываются ребята часто. Дело молодое, кровь горячая…
А на следующий день по селу ходят сваты. Ничего, бывает. Дело молодое.
И все бы сладилось хорошо у Тивариса с Тайей, если бы не пришла на праздник дочь вдовы Меркула – Виана.
Как я поняла из объяснений старосты, Меркул года два назад наткнулся в лесу на медведя‑шатуна. Зверя завалил, а сам… раны были тяжелые, а мороз стоял лютый. Пока его искать пошли, пока на‑шли… До деревни уже кровавую ледышку донесли. Его вдова, Сари, была вообще не из этих мест. Откуда‑то с юга. Темноволосая, темноглазая, как крупинка перца в горсти с манкой среди местных бе‑лобрысых увальней. А ее дочь взяла лучшее от обоих родителей. Светлые волосы от отца, а остальное все от матери. И стройную гибкую фигуру, и черные глаза, и тонкие черты лица…
Ребята к ней сватались. Но Виана ни на кого не глядела. А то и поколотить могла. Село и так не дало бы пропасть двум женщинам, но девушка заделалась знатной охотницей. А мать стала шить да свое шитье продавать. Тем и жили. Не бедствовали, но и спину разогнуть было некогда. Виана, бывало, сутками в лесу пропадала. А тут ее мать уговорила пойти на гуляние. И платье ей сшила.
Судя по тому, что показал мне Тёрн, тонкая фигурка в чем‑то летящем и голубом произвела потря‑сающее впечатление. На всех. Включая старосту.
Но пока местные парни приходили в себя, Тиварис долго не раздумывал. Подошел и бухнул:
 

– Выходи за меня, а? На руках носить стану, ветке упасть не дам…

Виана над ним только посмеялась, протанцевала со всеми парнями по разу – и домой сбежала. А Ти‑варис и сон, и покой потерял.

Тайя к нему – он ее чуть ли не в шею гнать. Та в крик и слезы, только Тивариса так просто было не взять. Не женюсь. И не обещал. А что было – было по добровольному согласию, и пусть попробует сказать, что не так. За девичью кровь откуплюсь. А только без Вианы мне свет не мил.

 
Круг, другой, а там Виана к зиме и согласилась за мужика замуж пойти.
Тайя, как о том услышала, аж почернела вся. А через два дня после свадьбы прокляла Тивариса и разлучницу – и исчезла. То ли сбежала, то ли чего еще…
Поискали ее по округе да не нашли. На том и закончилось.
 

– А болото ваша Тайя знала? – уточнила я.

– Так кто ж его не знает! Рядом живем, по осени бабы туда за клюквой ходят.

– Так. – Я задумалась. – А вот с Вианой или с ее мужем – все ладно?

– Да вроде как. Она сейчас затяжелела, так Тиварис ее чуть не на руках носит…

 
Я кивнула. Пока все укладывалось в схему.
 

– Уважаемый Велер, нам бы побывать у родителей Тайи и зайти к счастливой паре.

 
Староста пожал плечами.
 

– Так сходите. Я сейчас вон мальца кликну, он проводит. Мирко, иди сюда…

Вылетевший во двор мальчишка мне понравился. Вихрастый, белобрысый, в веснушках, видно, что сорванец, но не злой. Из тех, что запросто притащит заклятому другу полное ведро лягушек в кровать, но никогда не станет привязывать полено к собачьему хвосту, даже для развлечения.

– проводишь госпожу ведьму и господина элвара сначала к Тиварису, а потом и к Санору. Ясно?

Мальчишке было ясно. Но на всякий случай я еще подбросила на ладони пару медяков.

– а вот это ему незачем, – погрозил пальцем заботливый папаша. – Все одно на пакость изведет.

За спиной заботливого родителя Тёрн подмигнул мальчишке, как бы говоря, что пакости – дело важ‑ное. Так что – проводи, а уж за нами не заржавеет и не засохнет.

И мы отправились к Тиварису, на окраину села. По дороге Мирко болтал, как заведенный, и навести его на нужную тему, труда не составило. Так мы узнали, что Виана – она хорошая, только после смерти отца ей тяжко приходилось. Но она всегда и помогала и угощала, и один раз даже мельникова сына Ко‑лашку спасла, когда мальчишка решил прогуляться по болоту, заблудился и чуть не утоп. И не толь‑ко спасла, но и родителям его ничего не рассказала. Про Тайю же шла информация другого порядка. Мальчишка утверждал, что та могла и котят потопить, и свинью зарезать, да и вообще, была та еще стервь. Что вполне укладывалось в мою схему.

 
– Думаешь, Тайя…
– Думаю. Все зло в мире от дураков. А уж сколько его от баб, если баба – дура…
Мы не сговариваясь, подумали про Элю. И засопели. Только Мирко продолжал трещать, как ще‑гол.
 
 
 
 
***
Тиварис поставил себе хороший дом. Крепкий, большой, удивительно уютный, все еще солнечно‑золотистый, с резными наличниками и коньком в форме лошадиной головы. Да и рядом с домом все было хорошо. И хлев, и сараюшки, и огород, и маленький колодец рядышком под деревянным навесом, и резная скамеечка, и даже конура, рядом с которой лежал здоровущий рыжий пес…
А еще на всем этом был виден отсвет счастья хозяев. Как золотистая аура, окутывающая все окру‑жающее.
Я нахмурилась, только когда на крыльцо вышла хозяйка дома.
Виана оказалась удивительно симпатичной женщиной. Светлые волосы ниже пояса заплетены в тол‑стенную косу. И цвет такой… не солома, а что‑то вроде темного золота. Черные брови и ресницы, черные глаза, гибкая фигура… Квартеронка от оборотня, факт. И наверное, по матери. Либо дед, ли‑бо бабка – но кто‑то у нее на четырех лапах бегал. И кажется, волком. Надо бы предупредить девуш‑ку, да и амулет на всякий случай оставить. Оборотничество тем и коварно, что проявиться может че‑рез пять‑шесть поколений. Запросто.
Я улыбнулась и поздоровалась.
 

– Добра и мира этому дому. Ты ли Виана?

– Я. И вам добра и мира. С чем пожаловали?

Женщина спустилась с крыльца, и стало видно, что она глубоко (месяцев шесть, а то и семь как) бе‑ременна. Тиварис времени не терял. А еще я подумала…

– с вопросами. Меня староста нанял ваше болотное чудище извести – улыбнулась я. – Это мой жених. Тёрн. Знакомьтесь.

– Виана, – женщина впустила нас во двор. – Мирко, ты учти, там, на столе, пироги с вареньем. Если меньше трех слопаешь – навек обижусь. Где молоко – знаешь?

Судя по скорости, которую развил мальчишка, он отлично все это знал. Виана проводила его улыб‑кой. И обернулась к нам.

– А я тут при чем?

– при Тайе, – просто ответила я. – Есть у меня подозрение, что она – причина появления вашего чудо‑вища. Но хотелось бы расспросить тебя. Если что помнишь про нее – расскажи, а?

– Очень надо? – нахмурилась Виана.

– Очень. И я не за просто так прошу. Ты знаешь, кто в твоей родне был оборотнем?

– Знаю. Тонкие черные брови сошлись к переносице. – А ты‑то…

– А я ведьма. Что думаешь, ни одного оборотня не видела?

– и что с того?

– а ты знаешь, что оно может у детей проявиться?

 
Виана впервые опустила глаза.
 

– Знаю. И Тиварис знает. Но он меня любит.

– А у меня есть друзья оборотни. Я тебя просто прошу рассказать нам все о Тайе. Но чтобы не просто так тебя мучить – я тебя еще осмотрю и дам амулет. Чтобы вы смогли определить, есть ли в ребенке звериное начало. Если есть – твой муж съездит к магу и сделает все как надо, пока поздно не станет. А если нет – будете жить спокойно. На пять лет моей силы хватит, потом у мага зарядите. Согласна?

 
Виана улыбнулась, теперь уже глядя мне в глаза.
 

– я бы и так рассказала. Но раз уж ты сама предлагаешь… что ж, проходите в дом, гости дорогие. По‑ка муж у стада…

В доме было чисто и уютно. Все выскоблено до блеска, печь расписана веселыми картинками, вкус‑но пахнет пирогами, по углами висят пучки сушеных ароматных трав, на лавке умывается серая кошка, рядом с ней дремлет здоровущий черный кот, у окна за прялкой сидит темноволосая худенькая жен‑щина, в которой с первого взгляда легко узнать мать Вианы.

 
Мирко за столом уплетал пироги, запивая их молоком из большого стакана.
Виана жестом пригласила и нас к столу. Мы поздоровались с ее матерью и чин чином уселись на лав‑ки.
Молоко оказалось холодным, а пироги удивительно вкусными. Так что пять минут мы жевали не ху‑же Мирко. Потом началась работа.
Первой начала разговор мать Вианы.
 

– С чем пожаловали, гости дорогие?

Тёрн, намертво завязший клыками в пироге, поглядел на меня. Мол, отвечай. Я государственным делом занят!

 
Я улыбнулась пожилой женщине.
 

– К вашей дочери в гости, – на то, чтобы рассказать про старосту, наш визит на болото, и мои лич‑ные подозрения, ушло минут пять. Хозяйки слушали спокойно и внимательно, не перебивая и не зада‑вая дурацких вопросов. А когда я замолчала, мать Вианы коротко кивнула головой.

– почему‑то я так и знала. Помнишь, Ви, я тебе с зимы говорила, что у меня на сердце тяжело?

– ага, помню. И на охоту меня не пускала.

– Так и права была. Потом оказалось, что ты в тягости…

– Ты матери скажи спасибо. Она как полуоборотень, больше тебя знает и чувствует, – я пристально поглядела на побледневшую Виану. – Если б ты на болоте оказалась – в секунду бы сожрало, мяу ска‑зать не успела бы.

– Думаешь?

– А чего тут думать. Тайя проклинала не всех. Ей твоя шкурка нужна была. Она тебя и проклинать пыталась, кстати. Ты осенью не болела?

 
Виана чуть задумалась.
 

– Было такое. Пару кругов у меня голова болела, живот скручивало… Не часто, но бывало. Я думала это от ребенка…

– а ребенок вообще родился бы мертвым, – припечатала я.

 
Виана спешно сделала оберегающий знак.
 

– Матери скажи спасибо.

– А…

– Оборотней чтоб ты знала, вообще не проклинают. Потому что это – заранее гиблое дело.

– Почему? – спросила мать Вианы. – Мне что‑то отец говорил, да я тогда мелкая была глупая…

– Потому что оборотень – он частью человек, частью зверь. И проклятие липнет только к человеку. Звери – они безвинны, если в зверином облике никого не убивали. Вот и считай. Как Тайя тебя не про‑клинала, налипла только половина. Этого бы хватило с лихвой. Старалась она от души, даже сейчас заметно. Но… это один из непреложных законов. Любое проклятие на оборотне держится только до полнолуния.

– Я не…

– А на тебе – с первым полнолунием убралась его четверть. Ты квартеронка, поэтому так. С четвер‑тым полнолунием ты как раз избавилась от последних следов. А проклинали тебя от души.

– С…сволочь, – прошипела мать Вианы.

– Тайя? – уточнила я, хотя и так все было ясно. – Это да. Потому что проклинала она и на мучитель‑ную смерть, и на болезни, и тебя, и твоих еще не рожденных детей… Так что возможно ребенок бу‑дет оборотнем.

– Ну и пусть будет, – прогудел от порога натянутой тетивой низкий мужской голос. – Я его меньше любить не буду.

Я обернулась на голос. У порога стоял мужчина королевских размеров, едва вписываясь плечами в дверной проем. А когда он шагнул в комнату, стало ясно, что это – не жир. Сплошные мышцы. И не борцовские. В цирке или там у бодибилдеров – это профанация. А этот товарищ заткнул бы за пояс да‑же Арни Шварца. Хотя нет. Он бы из Шварценеггера поясков себе накрутил. Тёрн сразу показался мне каким‑то… не слишком объемным…

–  Эй, ты меня вообще за что любишь? За мышечную массу или за мою потрясающую ду‑шу? – тут же возмутился элвар, которому явно не понравились мои сравнения.

 
– Кормить тебя надо, – резюмировала я. – Кормить лучше.
– Вот выйдешь за меня замуж – и займешься. Хочу пироги с рыбой, мясом трех сортов и ва‑реньем пяти видов. Не реже, чем раз в три дня!
– А работать я когда буду?
– Когда захочешь. Ты же не думаешь, что я женюсь на ведьме ради пирогов. И вообще, по‑моему, ты шестнадцать видов анализа крови в полевых условиях лучше знаешь, чем как выбрать кусок свинины в лавке.
Я фыркнула.
– При моей профессии ты скорее получишь суп из вурдалака и пирожки с упырятиной, чем нормальный обед. Мы, женщины, существа рассеянные, перепутаю ненароком кухню – с лаборато‑рией – вот радости мужу будет!
Элвара аж перекосило. И он отчаянно вцепился клыками в следующий пирожок. Пока дают с варень‑ем. Я послала ему ехидную улыбочку. А потом постаралась вернуться в реальность.
 

– День добрый, уважаемый Тиварис.

– Добрый день, госпожа ведьма. С чем пожаловали?

Я закатила глаза. Так что по третьему кругу историю с проклятием пересказывал Тёрн. Он вообще уложился в три фразы. 'Вы раньше встречались с дочерью мясника Тайей Утторш. Она прокляла вашу жену и причастна к появлению болотного чудища. Мы хотим решить эту проблему, для чего нужна ваша помощь'. Коротко и ясно. После чего Тиварис уселся рядом с женой, приобнял ее за плечи и ко‑ротко спросил:

– Это – правда?

– вот заняться нам в этом селе нечем, всю жизнь мечтали приехать и наврать, – огрызнулась я. – Уж поверьте, это более чем правда. А ваше болотное чудище – это сама Тайя. Если я правильно понимаю, она связала себя с духом болота. И старается набраться сил, чтобы дорваться до счастливой соперницы.

– А до меня? Я бывал на болоте после ее исчезновения.

– Болотные огоньки видел? Болотный шепот слышал? Вода волновалась?

 
Тиварис задумался. И неохотно признал:
 

– а ведь верно. Было дело.

– и чем дальше, тем чаще, а последнее время так и вообще, если один ходишь, то манит даже от бе‑рега? – инквизиторски допрашивала я.

 
Мужчина опять кивнул.
 

– Ты как сама видела.

– Я ведьма. А она тебя зовет. Рано или поздно, когда она накопит достаточно силы, соперницу она просто сожрет. А вот тебя…

 
Мужчина заметно побледнел. Но я все равно продолжила.
 

– Знаешь, должность болотного духа – это еще не самое худшее, что может случиться с человеком. А вот если твоя душа окажется во власти…

– Хватит! – рявкнул Тиварис. – Ты зачем сюда пришла?

 
Я пожала плечами.
 

– За подтверждением своей теории. И за помощью.

– За какой помощью? – сверкнул на меня глазами Тиварис. – и тут же переключился на Виану. – Ты не волнуйся, родная. Хочешь, я их вообще отсюда выкину?

– Может, она и хочет. Но вы ей нужны живым и здоровым. А вот этого без ее помощи не будет, – ух‑мыльнулась я.

Тиварис попытался испепелить меня взглядом, но получалось плохо. А тут еще Тёрн положил мне руку на плечо и чуть привлек к себе. Автоматически Тиварис перевез взгляд на него. И – попал. Мой элвар с политиками справлялся, что ему крестьянин, пусть тот даже и повоевал во времена оны?

 
Я на элвара ничуть не рассердилась. Он не сказал ни слова. Не попытался оспорить мои знания, во‑обще даже слова не сказал. Просто как бы подчеркнул мужику: ' Не балуй. Я ее смогу защитить. И ты мне на один зуб'. Об этом говорил и его откровенно изучающий противника взгляд, и злая улыбка, и даже положение тела на скамье – элвар в любую секунду готов был развернуть крылья и рвануться в бой. И этого хватило.
Минуты две Тиварис пытался не сдаться. Но потом 'поплыл', отвел взгляд, чуть ссутулился – и уже намного тише и спокойнее переспросил:
 

– Так какая нужна помощь?

– Незначительная, – просто отозвалась я. – Виана, мне нужна какая‑нибудь ваша вещь, вроде старого платья, нужна прядь ваших волос и примерно грамм сто крови. Не сейчас. Завтра вечером. Причем и срезать волосы и брать кровь буду именно я. А платье можете отдать сейчас. Нам его еще подгонять придется. Хоть как‑то…

– Зачем!? – возмутился Тиварис.

 
Я послала ему успокаивающую улыбку.
 

– Надо.

 
И Тёрну, между прочим:
– Не отвлекайся, читай ее память. Нам с тобой еще матрицу изображать…
– Слушаюсь и повинуюсь, моя прекрасная леди…
 

– Зачем надо? – удивилась Виана.

– Нарядим в твою одежду человека, замаскируем и отправим на болота.

– А зачем маскировать? Я и сама сходить могу…

 
Я повертела пальцем у виска.
 

– Ты что, больная на всю голову? А, точно, беременная…

Меня активно поддержали Тиварис и ее мать. Так что Виане пришлось отказаться от своего плана утопления и согласиться на мои условия. После чего мы с Тёрном попрощались и вышли за дверь. Мать Вианы поблагодарила нас за известия и насыпала нам с собой пирожков в берестяной короб. На‑до будет вернуть.

 
Мирко уже ждал нас на крыльце.
Тёрн протянул ему мелкую серебрушку и попросил ребенка:
 

– а теперь к мяснику. Хорошо?

Ребенок не возражал. Монетку он спрятал за щекой и поэтому молчал всю дорогу. Мы тоже последо‑вали его примеру. Просто шли, держась за руки – и наслаждались покоем. Хорошо было сейчас в де‑ревне. Мирно, уютно. Пахло пылью, дымом и навозом, пищали цыплята, где‑то переговаривались то ли овцы, то ли козы, пригревало солнышко, виднелся невдалеке лес…

Я сжимала ладонь своего элвара и думала, что могла бы так идти и идти, пока не подогнутся колени. Навсегда. И может, эти краткие минуты покоя стоят, с лихвой стоят всей остальной дурной и шальной жизни, наполненной погонями за нечистью и пробежками от нежити.

 
– Я тебя очень люблю, – пришла теплая и какая‑то пушистая мысль от элвара.
 

–  И я тебя люблю, – просто ответила я.

 
И улыбнулась.
 
 
 
 
***
К мяснику идти не хотелось. Но пришлось. И мне у него не понравилось. Весь дом был пропитан за‑пахом дурной смерти. Животные здесь умирали. Но мясник не давал им легкой смерти. То ли из‑за не‑профессионализма. То ли ему просто это нравилось. Я буквально видела черно‑серый ореол вокруг его дома. Но решила пока не думать об этом. Надо поговорить с самим мясником.
Отец Тайи, как ни странно, оказался невысоким грустным человеком со светлыми реденькими усами и такой же бородой. Щупловатое телосложение, лысина на макушке, тонкие пальцы рук, чистая рубаха, грустный взгляд серых водянистых глаз… да вообще, встреть я его в мире техники – приняла бы за библиотекаря! Не могу сказать, что мне он был очень приятен, но и отвращения не вызывал.
Тёрн пристально вгляделся в него. А я поздоровалась.
 

– Добра и счастья сему дому. Уважаемый…

– Санор. Санор Утторш.

– господин Утторш, мне бы о вашей дочери поговорить.

К чести мясника, он не стал делать вид, что не понимает о ком пойдет речь.

– О Тайе?

– Да, господин Утторш.

– Санор, милая дама…

– Ёлка. Ведьма. Это мой друг. Тёрн.

Поняв, что более обширного представления не дождаться, Санор только кивнул.

– Хорошо, госпожа Ёлка. Пройдите в дом, угоститесь, чем боги послали?

Отказываться мы не стали. Жена мясника, дородная бабища в три обхвата, сердито выставила на стол угощение и грохнула дверью. А я подумала, как этот дом отличается от дома Вианы. Там все теплое, уютное, обжитое, пропитанное любовью. А тут… такое ощущение, что ежа наизнанку вывернули и нас в него запихали. Так и колет что‑то…

Мимоходом я увидела пару детей, удивительно похожих на своего отца. Такие же мелкие и бледные.

Разговор завязался только после нескольких кусков копченого мяса и пары рюмок наливки.

– Тайя? – вспоминал Санор. – Первенка моя, да… Вся в мать…

Тёрн пристально вглядывался в мясника, пока тот распинался о своей великой любви к дочери, о том, как трагично терять ребенка, о…

Будь я Станиславским – уже час бы как быком ревела 'НЕ ВЕРЮ!!!'. Судя по лицу элвара – тщатель‑но спокойному и безразличному, он тоже не верил. Но и показывать этого не торопился. Прошло де‑сять минут страданий.

 
Двадцать.
Пришла симпатичная девушка, очень похожая на отца – и стала возиться в углу кухни. Если она не подслушивала – считайте меня демократкой. Наконец поток излияний иссяк – и я получила возмож‑ность попросить что‑нибудь из вещей умершей девушки. Дескать, надо с ее душой поговорить, тогда она успокоится и перестанет других губить. Ересь, конечно. Но и сказать правду язык не поворачи‑вался. Вы один раз ребенка потеряли, а я ее еще раз пришибу. За свинский характер и многочисленные убийства. Каково это слышать родителям?
Мать Тайи с траурным лицом вынесла нам что‑то вроде половой тряпки, в которой я с трудом опозна‑ла юбку. Бывшую. Очень давно бывшую. И собралась возмутиться, но Тёрн покачал головой.
– Не надо. Жди.
– Ясно же, что нам все врут!
– Не все. Только половину.
– и чего ждать?
– Так, мелочи…
Мы свернули за угол, где нас уже не было видно – и остановились. Тёрн привычным жестом притя‑нул меня к себе – чтобы я могла облокотиться, и стоять было удобнее.
– Это ненадолго. Если я все правильно понял…
– Так чего мы ждем?
– сейчас увидишь.
Я поняла, что элвар настроен разводить таинственность и смирилась.
– А что ты выяснил из разума этого типа?
– Кое‑что очень интересное. Тайя ему по его предположениям даже не родная дочь.
– Упс… А чья?
 

– Якобы еще до свадьбы ее мать загуляла с мимоезжим колдуном…