Текст книги "Изнанка Истины (СИ)"

Автор книги: Евгения Алёхина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 51 страниц)

– Лейтенант, – позвала Тира. – Или вы, господин Ранамон. Проводите нас ещё раз на то самое место, где с ним расправились.

– Вы стоите в пяти шагах от него…  – голос Ранамона звучал глуше, чем обычно – хотя, возможно, мне только показалось.

– Здесь? Хорошо…  – Тира встала на указанный клочок земли и повернулась к нам. – А где именно он был, когда заметил, что делается в раскопе и кинулся на подмогу?

– Пара десятков шагов полуночнее, – Ранамон указал направление рукой.

– Обозначите место? – поинтересовалась принцесса.

Псоглавец коротко кивнул и принялся подниматься вверх по пологой стороне склона. Лейтенант, мгновение промедлив, двинулся следом. Мы с Антонио держались за ними, отставая строго на расстояние броска.

– Значит, здесь покойный Гэлдур находился, когда внезапно заметил, что в раскопе идёт не работа, а бой, – оглядев ничем не примечательный кусок каменистой дороги, Шаэриэнн подняла глаза, встретившись взглядом со стоящей на прежнем месте Тирой. – И вот отсюда он рванулся вперёд, одержимый желанием жестоко наказать каторжан – забыв про Посох в своей руке и швыряясь сильными, но бесполезными боевыми заклятьями?

– Да, госпожа метресса…  – непонимающе глядя на неё, подтвердил лейтенант. – Но ведь всё это было очевидно с самого начала…

– Это – было, – согласно кивнула эльфийка. – А вот то, почему опытный Маг-Палач так странно себя повёл – нет.

– Но метр Вэлион говорит, что Гэлдур…  – начал было Ярош.

– Да, нам известна его версия, – подтвердила Шаэ. – Из первых уст…  Не сомневаюсь, что неоправданная жестокость Гэлдура в отношении не-людей действительно имела место. И многие об этом знали…

– О чём вы? – вскинулся лейтенант.

– И всё же – многое из того, что произошло, так и остаётся непонятным, – проигнорировала его реплику эльфийка – как пить дать, намеренно. – Отсюда неплохо видна большая часть раскопа и то, что в ней происходит…  Допустим, Посох он и впрямь проигнорировал сознательно, отдав предпочтение заклятьям. Но для чего ему понадобилось бежать вперёд, если достаточно было, оставаясь на месте, просто хорошенько прицелиться? И самое интересное: что отвлекло его внимание до такой степени, что он не заметил, как освободившиеся от цепей каторжники втянули в бой двоих солдат?

– Вряд ли это когда-нибудь будет известно, – задумчиво заметил псоглавец. – Ведь никто, кроме самого погибшего, не может сказать наверняка, что тревожило в тот момент его мысли и душу…

– Но можно попробовать предположить, – Шаэриэнн внимательно взглянула ему в глаза. – В особенности, если речь пойдёт не о чём-то вымышленном. А о ком-то вполне настоящем…  Напомните, кто находился на прииске в тот роковой день, лейтенант?

– Пятеро каторжников, двое солдат и маг, – отчеканил Ярош.

Эльфийка повернулась к нему.

– Вы перечислили тех, о ком нам наверняка известно. Но что, если кроме них там присутствовал и кто-то ещё?

– Кто?! – изумлённо вскинул брови лейтенант. – Нет, это совершенно невозможно, госпожа Аэлла. Никому чужому сюда доступа нет!

– Отчего же «чужой»? – заметила Шаэ. – Напротив…  Оказавшийся здесь неизвестный персонаж, скорее всего, был настолько «своим», что его появление не встревожило никого – ни Палача, ни охрану…  Однако если представить, что он действительно был, всё в этой истории сразу станет на свои места. Что именно он сообщил чародею и под каким предлогом отвёл его в сторону на разговор – скорее всего, так и останется тайной…  Впрочем, это и неважно. Несомненно одно: действуя в интересах каторжан, которые наверняка знали об этом, в нужный момент он переключил внимание мага на себя, оставив им «на откуп» солдат…

– Демоны Безымянного…  – Ярош, казалось, утратил дар речи. – Так Гэлдур…

– Гэлдур действительно спохватился слишком поздно, – Тира, неслышно подошедшая ближе, коснулась плеча Шаэриэнн. – Надо полагать, он резко развернулся на звуки битвы, вскидывая Посох…  Да-да, именно Посох, поскольку вряд ли он на самом деле думал о какой-то дурацкой мучительной казни или чём-то подобном…

– Однако воспользоваться им не успел, – продолжила эльфийка. – Оглушающий удар в висок настиг его куда раньше, чем из раскопа сумел выбраться каторжанин с киркой наперевес…  Тем более, последнее вряд ли удалось бы.

– Но…  я сам проводил эксперимент…  – заикнулся Нико Ярош.

Шаэриэнн легонько качнула головой:

– То, что это получилось у вас, лейтенант, или у…  брата Атора, ещё ни о чём не говорит. Полагаю, тому, кто проведёт в этих цепях несколько лет, на подобное уже не хватит ни силы, ни сноровки.

– Ваши чародеи уверяли, что Гэлдур бросал заклятия, – янтарный взгляд Ранамона встретился с зеленью эльфийкиных глаз. – Я не маг…  но разве их следы можно подделать?

– Нет, нельзя. – Шаэ выдержала взгляд. – Потому заклятья действительно были настоящими.

– Но кто же тогда их бросал? Следы ещё одного мага Вэлион наверняка бы заметил…  А их не было! – Лейтенант помотал головой, словно разгоняя в стороны запутавшиеся мысли.

– Знаете ли вы, что такое артефакты, лейтенант? – вступила в разговор Тира. – Вам когда-нибудь приходилось ими пользоваться?

– Артефакты? – Ярош поперхнулся. – Вы имеете в виду…

– Уже готовые заклинания, – кивнула принцесса. – Или целые их наборы, «спрятанные» в конкретный предмет. Амулет, браслет, боевой перстень, не требующий от владельца ничего сверх возможности мысленно приказать…

– Большая часть солдат Ордена не является магами, – подал голос я. – Однако благодаря артефактам на основе агмарилла вполне может противостоять чародеям самых различных рас…

– Впрочем, раньше, ещё до того, как люди узнали о священном металле, на вооружение нашей армии тоже поступали различные «консервированные» заклятья – этим занималась, да и занимается Академия…  – заговорил Антонио. – Остальные расы, насколько мне известно, тоже не отстают. Лет двадцать тому назад Шаровую Молнию и Дыхание Дракона в виде простеньких артефактов можно было за вполне вменяемые деньги прикупить практически на любом чёрном рынке…

– То есть…  – проговорил Ярош. – Колдовал не Гэлдур? Но ведь он…  бежал…

– Нет, – Шаэриэнн покачала головой. – Его, оглушённого, просто перенесли на нужное место. А чары – дело рук либо того самого «чужого звена», либо кого-то из двоих заключённых, оставшихся в живых после схватки с солдатами. В любом случае, заклятья бросали действительно «в молоко» – и, скорее всего, уже после смерти Мага-Палача, которого действительно уничтожили, заставив разомкнуть каторжные Ошейники…

Повисла тяжёлая тишина.

– Хорошо, – Ярош прочистил горло. – Быть может, всё действительно так, как вы говорите. Но кто же в таком случае помог каторжникам бежать? И куда, ради всего святого, что существует в Мире, они пропали?!

– Последний вопрос не ко мне…

Шаэриэнн развела руками – но, не дав лейтенанту вставить ни слова, внезапно отвела от него глаза.

– Рэи Ранамон!

Её голос зазвучал с выражением, напомнившим мне хлёсткий лязг выхваченного из ножен клинка:

– Готова поклясться, что Болото послушно вам так же, как и весь окрестный Лес…  Объясните нам, где сейчас те двое заключённых – и для чего вы помогли им и нам?…

… Демоны!!! Внезапный выпад Шаэриэнн не только Ранамона, но и всех нас застал врасплох!…

Невероятное изумление вспыхнуло в широко раскрытых глазах языком янтарно-жёлтого пламени.

Дрогнув, взмыли торчком острые уши.

Шерсть на мощном загривке, не скрытом воротом одежды, встопорщилась дыбом.

… И если, не приведи Боги-Братья, она хоть на толику ошиблась…

Приглушённый клёкот в глубине горла псоглавца перешёл в утробный рык.

Опомнившись, мы с лейтенантом Ярошем одновременно рванулись вперёд в попытке вклиниться между эльфийкой и человекозверем…  однако Ранамон, совладав с собой, отступил на маленький шаг, медленно поднимая раскрытые в мирном жесте ладони.

– Когда ты взывала к Лесу…  – произнёс он хрипло, но чётко, не делая ни малейшей попытки отпираться – … то говорила о большой беде, которую хочет сотворить мой народ…

Слова давались псоглавцу с трудом, однако он упрямо не отводил взгляда от пылающих глаз Шаэриэнн, словно видел перед собой только её одну – задавшую вопрос:

– Я хочу…  чтобы этой беды не случилось.

* * *

Седонская каторга шаг за шагом оставалась позади. Капли лёгкого дождика, поутру провожавшего нас в дорогу, понемногу смыли с души налёт напыщенной фальши от минувшего вечера, приторный осадок лжи и подобострастия, которыми Смотритель и Комендант щедро приправляли наш прощальный ужин. Позади осталось и сдержанное прощание с лейтенантом Ярошем – нашим верным союзником в стане врага…

Блаженно прикрыв глаза, Тира ехала с непокрытой головой, то с наслаждением потягиваясь и расправляя плечи, то по-детски ловя дождинки на язык. Тонио, держа своего коня строго на полкорпуса позади, неприкрыто любовался ею, то и дело чуть слышно нашёптывая какие-то ободряющие слова…  Капитан Легран, самолично возглавивший конный эскорт, отряженный провести нас до границы, после долгих расшаркиваний наконец всё же откланялся полторы оры назад. Отвратительный тип…  Похоже, принцесса всё ещё не могла поверить, что пытка общения с ним наконец подошла к концу. Всё это время я лишь дивился её безграничному терпению – жгучее желание раздавить поганца подошвой сапога, точно мерзкое насекомое, не счесть сколько раз посещало меня за эти дни…

Капюшон плаща Шаэриэнн тоже оставался на плечах. Вот только эльфийка вовсе не замечала дождь. Мне показалось, что она напряжена, как струна – или тетива боевого лука, готового вот-вот послать стрелу…  С того момента, как мы выехали на тракт, она не отводила пристального взгляда от кустарника, очажками растущего вдоль дороги. А когда вслед за ними замаячили и деревья, казалось, вовсе перестала замечать что-либо вокруг кроме зелени, умытой дождём…

Прибавив шаг, Рио поравнялся с Мирри и пошёл рядом. Фыркнув, ласково ткнул подругу носом в бок – та отозвалась тоненьким ржанием.

Я негромко поинтересовался:

– Как ты узнаешь, куда следует свернуть?

Шаэриэнн пожала плечами, по-прежнему не поднимая на меня глаз:

– Услышу. Должна услышать…  В прошлый раз – там, у Стены – это удалось без труда…

Однако волнение в её голосе от меня не укрылось, хотя эльфийка и пыталась не выдавать своих чувств.

– Ты не веришь ему? – вырвалось у меня.

– Верю, – кивнула Шаэ. – Но вот доверяю ли – ещё не знаю…

– А в чём разница? – удивился я.

– Думаю, он действительно сказал нам правду. – Эльфийка нахмурила брови. – В любом случае, ему очень даже есть что терять – делая ставку на нас, псоглавец рискует всем, что имеет – и даже большим…  При этом выйти «сухим из воды» он даже не попытался.

– Не думаешь, что это ловушка?

Шаэ качнула головой:

– Вряд ли. У него была чудная возможность избавиться от нас без шума и пыли ещё там, у Стены. Достаточно было просто не вмешиваться в ситуацию…  Однако же он нам помог, – она невесело усмехнулась. – В этом нет сомнения, уж поверь Говорящей-с-Лесом: когда б не Ранамон, мне бы там ничего не светило…  Показательно уже одно то, что Лес выдал ему наш с ним Разговор…  Так что – да, я ему верю. Но вот мотивы и смысл его поступков для меня по-прежнему тайна…  Какую роль в своих планах он отводит нам – не знаю. Как не ведаю и того, до какой степени он будет откровенен с нами…

– Ясно.

Я помолчал, но потом всё же добавил:

– Но мне кажется…  что тебя беспокоит не только это.

Взгляд Шаэриэнн на мгновение скользнул по мне и снова вернулся к лесу.

– Ты прав, – нехотя призналась она. – Такое чувство…

– … что переживать тебя заставляет не только грядущая встреча с Рэи Ранамоном на его территории.

– Пожалуй, да, – подумав, согласилась эльфийка. – Только я никак не могу понять причины…

– Со мной такое бывает, – заметил я, – когда в дело вступает интуиция.

– Что ж, – Шаэ наметила улыбку. – Если ей есть, что мне сказать – рано или поздно это произойдёт. Хотя лучше, конечно, поскорее…  Альтар!

Её рука, выпустив повод, внезапно легла на мою кисть. Я вздрогнул от неожиданности и холода: прикосновение было обжигающе ледяным…  И, не вполне соображая, что делаю, торопливо накрыл второй ладонью её озябшие пальцы.

Вспыхнув, Шаэ отдёрнула руку.

– Ты…  что?!

– Прости…  – растерянно обронил я: этот мгновенный порыв удивил меня не меньше, чем её.

Лошади, остановившись, нервно зафыркали – и я, наконец, увидел то, к чему она пыталась привлечь моё внимание.

Псоглавец, выступивший нам навстречу из-под сени раскидистой ели, был совсем молод – во всяком случае, мне так показалось с первого взгляда. Длинное серое одеяние до пят – нечто среднее между плащом и мантией, какое чаще всего носят его соплеменники – скрывало комплекцию фигуры. Но когда он, откинув капюшон, поднял на нас знакомые янтарно-жёлтые глаза, я без труда представил себе Ранамона лет эдак…  наверное, пару дюжин назад – интересно, сколько живут псоглавцы и когда они взрослеют?…

– Приветствую вас…

Изо всех сил стараясь держаться с достоинством и уверенностью взрослого мужчины, которому доверили дело исключительной важности, юноша склонил голову в лёгком поклоне.

– Рэи-мэрато благодарит за доверие…  Мне поручено провести вас к нему.

– Можем ли мы узнать ваше имя? – поинтересовалась Шаэриэнн, выбираясь из седла. Похоже, ей пришла на ум та же догадка, что и мне.

В какой-то мере подтверждая её, юноша согласно кивнул:

– Меня зовут Ранован.

Подождав, пока мы спешимся и возьмём лошадей под уздцы, Ранован повернулся обратно к ёлке, из-за которой вышел – и ветки деревьев беззвучно качнулись в стороны, раскрывая уже знакомый нам коридор Краткого Пути.

Правда, на сей раз Путь оказался далёкий и нелёгкий…  Больше всего мороки доставили животные. Даже Рио, которого обычно не так легко напугать, не переставая прядал ушами и вздрагивал всем телом, то и дело оказываясь в опасной близости от зелёных стен. Памятуя предупреждение Шаэриэнн о том, чем это может закончиться, я как мог, заставлял коня шагать по самой середине неширокой тропинки, хотя местами и приходилось отчаянно бороться с ним. У самой Шаэ как-то получилось «уболтать» Мирри: лошадка боялась, но шла; да и Тонио вроде сумел сговориться со своим спокойным каурым жеребчиком. А вот Тире приходилось худо: Демон по силе и стати уступал Рио совсем немного и сейчас, во власти страха и тревоги, почти совсем вышел из повиновения. Она буквально висла на его поводу, однако возмущённое ржание взбрыкивающего коня слышалось всё чаще, и пару раз только чудо спасало принцессу от столкновения со стеной…

Мне, вцепившемуся в узду Рио у самых губ, оставалось только бессильно скрежетать зубами: если бы даже мой вороной внезапно проявил чудеса послушания, разойтись с ним в узком пространстве коридора, чтобы добраться до Тиры, я всё равно не смог бы…

Однако Шаэриэнн смогла! Внезапно предоставив Мирри саму себе, эльфийка пропустила её вперёд, затем лёгким текучим движением миновала меня с вороным и, поравнявшись с Демоном, схватила его за гриву.

Неистовое протяжное ржание наряду с заковыристым ругательством Тиры вдруг утонуло в наступившей тишине. Изловчившись на миг повернуть в ту сторону голову, я увидел, что буланый, понурившись, смирно шагает по центру тропы рядом с еле переставляющей ноги хозяйкой. Шаэриэнн же с другой стороны что-то шепчет в чуткое лошадиное ухо.

Я почти не удивился, вспомнив, как бывает послушен ей мой собственный норовистый зверь. И почему-то вдруг подумал, что если бы это Шаэ, а не Тира выбрала себе такого коня, то я бы счёл это само собой разумеющимся…

Краткий Путь окончился на уютной круглой поляне, уже вовсю поросшей ранней весенней травой. По настоянию Ранована животных мы оставили здесь. Кроме того, достав из тайника под корнями векового дуба четыре сложенных одеяния – таких же, как у него – псоглавец протянул их нам.

– Это земля Рэи, – сдержанно пояснил он. – Но глаза и уши здесь могут быть не только у нас…

Мы облачились в одежду, набросив её прямо поверх своей. Достаточно было спрятать руки в глубокие рукава и накинуть плотные капюшоны на лица – и теперь только рост отличал нас от представителей живущего здесь народа. Впрочем, далеко не факт, что всем псоглавцам полагалось быть чересчур высокими – так, я, хоть и уступал Ранамону, но был выше нашего провожатого почти на пол-головы…

Дальше мы пешим ходом двинулись через лес, больше не прибегая к магическим уловкам.

Селение оказалось совсем рядом: настолько близко, что я не успел даже толком нафантазировать себе, как оно должно выглядеть. Лесная дорога вывела нас к подножию высокой горы. Однако деревья и здесь не сдавали своих позиций. Цепляясь узловатыми корнями за каменные отломки и скалы, они выбирались на укрытые плодородной почвой пологие террасы, вырастали на склонах, искривляясь под самыми необычными углами, и надёжно укрывали под своей сенью небольшие дома, сложенные из пористого тёмного камня.

Не скрывая любопытства, я присмотрелся к жилищам псоглавцев повнимательнее – и ничего такого уж необычного не заметил. Разве что небольшие ниши под плоскими крышами, заменяющие им окна в стенах, да пологи, плетёные из гибкой лозы, наряду со шкурами каких-то крупных животных прикрывающие вход вместо дверей…  Дома стояли кучно, однако вовсе не жались друг к другу. Навскидку я насчитал их около полусотни – но, несомненно, селение было намного больше: ведь мы вошли в него снизу и могли видеть только то, что нам позволял рассмотреть лес и царящий под его кронами полумрак.

От меня не укрылось, как дрогнули плечи Ранована, первым ступившего на ленту стремящейся вверх тропинки, которая брала начало от русла небольшого ручья. Псоглавцы оберегали свои селения, словно святыню – вряд ли по этому пути вообще когда-либо ступала нога чужака…  А если чужие и появлялись, то уж точно не ведомые этим мальчиком, одновременно безоговорочно верящим своему старшему и трепещущим при мысли о том, что сердце его племени через миг раскроется инородцам…

Задумавшись, я едва уловил какое-то движение внизу под ногами, однако успел-таки в последний миг уклониться. Маленький кожаный мяч, ударившись о камень, отлетел в сторону и запрыгал вниз, заставив нас поневоле замедлить шаг.

Вдогонку за ним из-за угла ближайшего дома вылетели двое запыхавшихся детей: смешные вихрастые мальчишки-«волчата» с озорными искорками в ярких глазах. Вылетели и замерли, настороженно прижавшись друг к другу, виновато поджимая длинные хвосты.

Ранован, откинув капюшон, одарил их недовольным взглядом и отрывисто произнёс несколько резких хриплых звуков на чужом гортанном языке. Парни понурились ещё больше и, опустив головы, поспешили исчезнуть с глаз долой, напрочь позабыв про «сбежавший» мяч.

Не сдержавшись, я вполголоса поинтересовался у нашего проводника:

– Не слишком ли сурово с ними?

Ранован, вновь превратившись из грозного наставника в юношу, обременённого грузом взрослых проблем, дёрнул ухом и сухо пояснил:

– Время учёбы. Не игры.

Что ж…  Чужой град – другой уклад. И Ранован явно не стремился развивать эту тему. Я прикусил язык и продолжил молча осматриваться по сторонам.

А посмотреть было на что. Поселение вовсе не было «вымершим», невзирая на царящую вокруг тишину…  По мере того, как мы продвигались вглубь, перед глазами появлялось всё больше местных жителей, занятых своими делами. И, на самом деле, их нехитрый быт не так уж сильно отличался от нашего, человеческого…

Мой взгляд упал на старика с поседевшей от времени шерстью: он сидел на пороге своего дома и, щуря подслеповатые глаза, плёл туесок из желтоватых ленточек лыка, ловко перебирая их своими широкими пальцами. На небольшом отдалении прошли двое мужчин, негромко беседующих между собой, и свернули куда-то в сторону. А чуть дальше наш путь пересёкся с женщиной в нарядном синем хитоне. Невысокая и грациозная, с несметным количеством серёжек, украшающих острые уши, она опустила очи долу, на кувшин с водой, который держала в руках, и посторонилась, давая нам пройти…

Наша четвёрка вовсе не выглядела необычно: многие местные точно так же скрывали под капюшонами лица, хотя и тех, кто игнорировал эту деталь одеяния, было немало. Но я заметил, что Ранован немного ускорил шаг, стремясь побыстрее провести нас через жилую часть поселения. Куда мы направлялись – стало понятно спустя пару десятинок…

С каждым шагом наклон горы становился всё круче. Миновав последние дома, тропка резко оборвалась, словно завершившая работу портняжная нить. Широкие каменные ступени, очевидно, естественного происхождения, полукругом поднимались на плоское плато. В высокой скале, воинственно вздымающейся из самого его центра, хорошо просматривался тёмный зев пещеры.

Перед первой ступенью Ранован остановился.

– Храм Памяти, – ответил он на незаданный нами вопрос. Почтение и трепет в его голосе выдавали особое значение этого места.

– Вы не с нами? – подала голос Тира.

Юноша с видимым сожалением покачал головой:

– Нет…  Рэи-мэрато желает видеть в Храме только вас. Такова его воля.

Грот встретил нас коротким сумрачным коридором. В конце его просматривалась такая же узкая высокая арка как и та, через которую мы попали внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел, что её прикрывает занавесь из множества плетёных из лозы длинных «кос», свисающих с каменного потолка. В точности так же в поселении обустраивали входы в дома…

Отчего-то эта деталь придала уверенности в том, что ничего плохого нас не ждёт.

Я сделал шаг вперёд, раздвигая «косы» плечом – и, забывшись, замер у самого порога, окунувшись в море мягкого золотого света…

Свечи!…  Несчётное количество ярких маленьких огоньков глядело на нас со всех сторон, словно диковинные светлячки, облепившие стены круглой широкой пещеры. Казалось, достаточно лишь неосторожного движения – и они замечутся, закружатся, взмывая под высокий свод…

В самом верху, подрагивая, сливались с камнем тени, создавая иллюзию ничем не ограниченной высоты. Им вторили пляшущие под дуновениями сквозняка тёмные пятнышки, робко прячущиеся за пламенные язычки. Неповторимый «живой» узор на стенах и полу невольно приковывал взгляд, заставляя зачарованно следить за тем, как свет и тьма бесконечно перевоплощаются друг в друга – но сам миг перехода всякий раз оставался неуловим.

За моей спиной восхищённо вздохнула Тира. Антонио подавил восторженный возглас. Шаэриэнн молчала – но почему-то мне без труда удалось представить её зелёные глаза, широко распахнутые в изумлении…

Я непроизвольно втянул ноздрями воздух, пахнущий можжевельником и сосновой смолой – к нему примешивался едва уловимый аромат каких-то неизвестных благовоний. И тогда в гулкой торжественной тишине, наполняющей всё вокруг, до моих ушей донеслось это…

Шорох.

Нет, шёпот.

Шёпот тысячи голосов, едва уловимых на самой грани слуха…  Слова, одновременно знакомые и неизвестные, расплываются, теряются – достаточно попытаться разобрать, расслышать хотя бы одно. Удивлённый вопрос…  резкий ответ…  нежное воркование…  колыбельная песня…  грубый окрик…  испуганный вздох…  Что это?

Гуляющий под куполом ветер?

Капли подземной воды, точащей камень?

Моя фантазия, разыгравшаяся от души?

Но мне почудилось – перешёптываются свечи: переглядываясь, перемигиваясь друг с другом…  и с нами. Ярош и Таргос – сколько же их тут?…  Сотни – а может быть, даже тысячи…

– Их – пятьсот сорок две.

Знакомый хрипловатый голос вдребезги разбил тишину – и властвующие над нею таинственные голоса испуганно замолкли. Я моргнул, сбрасывая пелену наваждения, почти физически пленившего меня.

В центре пещеры, подле невысокой каменной плиты – не то стола, не то алтаря, тускло отблескивающего глянцем – стоял Рэи Ранамон, откинув капюшон своего «плаща». Одной рукой он легонько опирался о поверхность камня, в другой же держал тоненький длинный стек со сплюснутым краем.

– Здесь – пятьсот сорок две свечи, – негромко повторил он, медленно обводя пещеру глазами. – Какие-то из них зажглись совсем недавно. Многие уже вошли в силу, разгоревшись самым ярким светом. А некоторые уже догорают, светя нам последние дни…

– Что…  это за свечи? – волнение в голосе Шаэриэнн выдавало какую-то догадку.

Я тоже смутно почувствовал, к чему ведёт Ранамон, но он не собирался долго нас томить.

– Это – всё племя Рэи, – склонил голову псоглавец. – Все живущие ныне его дочери и сыновья. Почти столько же свечей горит сегодня в Храмах Дэри и Самэйи…  И если добавить к ним неполную тысячу огоньков, зажжённых в крошечных Святынях ещё полутора десятков племён, перед вами будет весь народ R'ea-Kitarr – все те из нас, кто сегодня дышит воздухом этого Мира. Чуть больше двух с половиной тысяч жизней.

– В элитном отряде Императорской гвардии три тысячи человек, – невольно вырвалось у Тиры.

Уголки губ Ранамона дрогнули в грустной усмешке.

– Так и есть. Мы – очень малочисленный народ…  Нас намного меньше, чем существ любой другой расы Мира. Даже полурослики, даже дриады, живущие, как и мы, лишь в пределах единственной в Мире собственной территории, превосходят нас самое малое в десять раз. Я уж не говорю о людях, эльфах-Rocca, гномах и орках – сравнивать с ними просто нелепо…  Нам не тягаться ни с кем из них в численности, силе, влиянии, магических способностях, богатстве собственной земли. И только Память – то единственное, в чём все вы уступаете нам…

– Почему? – не удержалась принцесса, чуточку уязвленная за человечество.

Ранамон бросил задумчивый взгляд вверх. Янтарный блеск его глаз отражал огоньки свечей.

– Потому, что наша Память намного древнее и глубже, чем у всех остальных под этим Солнцем и Луной. Она хранит прежнее величие народа R'ea-Kitarr…  и боль его сокрушительной гибели в междоусобной борьбе. Она не даёт нам забыть о том, как пламя этой борьбы дотла спалило мир, в котором мы жили, и жалкие остатки R'ea-Kitarr, спасённые своим богом, вынуждены были искать новый приют. О том, как мы обрели его в юном, только что созданном Мире, и как на наших глазах другие народы и расы заполняли страницы его истории…

– Так значит, вы всё-таки лгали нам, – не выдержал я. – Когда торжественно клялись в вере в Яроша и Таргоса, переходя в подданнство Империи и в лоно нашей Церкви? Становились Светлыми Жрецами, проповедовали Истины, правили службы во имя Братьев-Богов…  Лгали от начала и до конца?…

– Нет, – Ранамон спокойно покачал головой. – Не лгали. Хотя и не были откровенны во всём…  Ярош и Таргос действительно существовали. И на самом деле создали этот Мир, а также многих его жителей – хотя и не нас. Память об этом также живёт в наших Храмах и говорит с нами голосами предков – тех, чьи свечи уже давно погасли, но тени от них по-прежнему здесь…

Он подошёл к стене, чтобы поправить слегка накренившуюся свечу лёгким касанием стека.

– Вот – наша истинная религия, – произнёс он. – Она не даёт забыть ни о чём из того, что было с тех самых пор, как первые из R'ea-Kitarr увидели свет…  И не возбраняет славить других богов и служить им, продолжая помнить о том, что мы творения Дагона.

Дагон…

Чужое имя резануло слух, отчего-то показавшись неприятным. Я напряг память, перебирая все ереси или ложные пророчества, о которых слышал или когда-либо читал…

– Никогда не слышала о нём…  – Шаэриэнн почти что озвучила мои мысли.

– Поверьте, я очень удивился бы, будь это иначе, – отозвался Ранамон без тени иронии. – Вашим народам, хозяевам Мира, не было нужды хранить его историю…  Вы сорили, разбрасывались ею, словно пьяный богатей – серебром из кошеля: когда бездумно, а когда и умышленно подчиняя многое из прошлого непрестанно меняющимся собственным интересам. Мы же были лишены такой роскоши, хорошо зная цену каждому сбережённому медяку…

– Но летописи и хроники Императорской библиотеки ведут начало от Ярошева Слова! Его записывали первые Жрецы под диктовку самого Пресветлого! – в запале выкрикнула принцесса.

– А Хранилище Свитков в Долине Aellthae бережёт уникальные рукописи Предтеч, повествующие о начале времён!…  – Шаэриэнн отстала от неё лишь на миг.

Но Ранамон безжалостно покачал головой:

– И все они переписывались не один десяток раз в угоду тому или иному правителю, окольным путём взошедшему на престол. Или служителям культа, желавшим непременно доказать, что именно их бог – единственно истинный или самый главный…

– Все эти источники тщательно изучались магами, – Антонио скептически пожал плечами. – Достоверность большинства из них давно доказана…

– Вам ли не знать, – псоглавец прищурил глаза, – что у магов всегда и везде есть свои интересы. И уж этим «доказательствам» стоило бы верить в последнюю очередь…

– И кому же тогда верить? – Шаэриэнн опасно прищурилась. – Очевидно, вам, не так ли?

Но Ранамон не принял вызова.

– Нет, не нам. Мы лишь храним монеты, однако не чеканим их. Верить нужно Вам: эльфам, людям, гномам, оркам…  Вам. Только не переписанным, а настоящим…

Он повернулся к стене, у которой стоял. Его пальцы легонько тронули шершавый камень. Миг – и часть стены со свечами на уровне его груди бесшумно скользнула вбок, открывая глубокую нишу.

– Я позвал вас сюда не только для того, чтобы показать Свечи Жизней. – Когда псоглавец обернулся к нам, в его руках были две толстые книги. – Я хотел, чтобы вы увидели…  это. Ибо только так вы сможете понять, что же происходит в Мире на самом деле. И что пытаются из этого извлечь…  набольшие моего народа.

Последние слова он произнёс с видимым усилием, бережно опуская фолианты на блестящий «алтарь». Заинтригованные, мы подошли ближе, столпились у импровизированного стола.

Одну из книг Ранамон отодвинул в сторону. Вторую, большего размера, в переплёте из золотистой кожи с коваными уголками, он поместил в самый центр «алтаря». И легонько прикоснулся стеком к потёртой обложке.

Книга дрогнула и медленно раскрылась…  Со страниц полился яркий лучистый свет, заставивший нас поневоле прянуть назад. Однако он не слепил, а всего лишь приковывал взгляд к картине, проступавшей в воздухе прямо над подрагивающими листами.

… Перед нашими глазами разворачивался ясный летний день – где-то в Срединной Империи, как мне показалось вначале…  Широкая ровная дорога бежала через холмы, укрытые сочным разнотравьем. Вдалеке зеленели кроны смешанного леса, из-за которого на чистую гладь неба выплывали стайки облаков. Сбоку на горизонте просматривалась блестящая на солнце лента небольшой реки.

Внимание сразу же привлекли к себе две фигуры, неспешно шагающие по пути. Словно уловив наш интерес, незримое «око» приблизилось к ним, позволив хорошо рассмотреть обоих беседующих друг с другом мужчин. Старший – человек, среднего роста и коренастый – ещё не был по-настоящему стар, хотя во вьющихся светлых волосах и короткой бороде уже проступила седина. Длинный дорожный плащ золотого цвета, похоже, вовсе не тяготил его в разгар летней жары. С улыбкой, смягчившей приятные, но достаточно суровые черты породистого лица, он что-то увлечённо рассказывал спутнику – высокому молодому эльфу, облачённому в тёмный воинский доспех. Тот, напротив, был сухощав, подтянут и предельно серьёзен. За плечом его торчала рукоять меча…  нет, двух мечей – клинки были парными, такими, как у Шаэриэнн. Эльф внимательно слушал светловолосого человека, время от времени согласно кивая, и несколько раз сам вставлял короткие реплики. Пара прошла совсем близко от центра магического «ока» и исчезла из кусочка пространства, ограниченного ожившей картинкой. Холмы, дорога и лес немедленно принялись растворяться в потоке света со страниц…