355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Энтон Майрер » Однажды орел… » Текст книги (страница 8)
Однажды орел…
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 01:40

Текст книги "Однажды орел…"


Автор книги: Энтон Майрер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 67 страниц)

– Все в порядке, Дев?

– Все о’кей, Сэм.

– Присматривай за действиями расчета у «шоша», ладно?

– Ладно.

Дэмон постоял несколько секунд: он знал, что Девлин ждет от него еще хоть пару слов.

– Желаю тебе удачи, Дев.

– Тебе тоже, Сэм.

* * *

Ночь была ужасной. Сначала усиливающееся шипение, потом нестерпимый пронзительный свист и завывание, потом стремительный спуск, как будто огромный черный небосвод рассекал гигантский нож, потом сотрясающие землю удары, которые бросали Брюстера то в одну, то в другую сторону окопа. Сначала Брюстер хотел вскочить и убежать, убежать из этого ада кромешного в лес. Он уже начал было вылезать из окопа, но услышал властный голос Девлина: «Вниз!» – и подчинился. Теперь же сама мысль оставить это маленькое спасительное убежище казалась столь же невыносимой, сколь невыносимым было нахождение в нем вначале. Пронзительный свист, вой и скрежет, потом вибрирующее сотрясение воздуха, сильные удары взрывных воли то с одной, то с другой стороны заставили Брюстера съежиться в комочек, превратили его в задыхающегося от страха ребенка. Где он находится? Где все они? Внезапно он почувствовал, что его прижала к земле огромная тяжесть, перемешавшая все его ощущения. «Вот этот… этот будет последним», – думал он после каждого взрыва, но сразу же сознавал, что пронзительный свист, завывания и оглушительные взрывы продолжаются. Ему качалось, что он оглох и ослеп, не способен теперь ни слышать, ни видеть. Судорожно цепляясь пальцами за сырую ускользающую землю, он старался зарыться в нее как можно глубже, чтобы не слышать и не видеть этих нескончаемых плевков с неба, гигантских вспышек и взрывов, свиста и скрежета металла. «Довольно! Ради бога, довольно! Остановитесь!» – подумал он, и в тот же момент понял, что он вовсе не думает, а кричит, как маленький ребенок: «Довольно, ну, пожалуйста, остановитесь! Умоляю вас, довольно!»

Потом наступило короткое затишье, но в ушах у него все еще звенело, в глазах плыли сверкающие круги и пятна. Неожиданно ему вспомнилась футбольная игра в Сент-Эндрю, потасовка на университетском футбольном поле. Тогда он был слишком мал не только для того, чтобы играть, но даже мечтать об игре в университетской команде. В памяти промелькнул момент лихорадочного страха, испытанного им перед тем, как на него ринулись и навалились более рослые ребята, как они сшибли его с ног и подмяли под себя. Его буквально затоптали тогда, и он лежал на поле оглушенный и опозоренный. Истоптанная земля футбольного поля пахла так же, как пахнет сейчас эта взрытая французская земля. Тогда у него текла из носа кровь. Теперь все это как будто повторилось. То же самое. Только теперь, в этот момент, Брюстер осознал, что больно кусает тыльную сторону своей руки. «О, зачем только я попал сюда, – простонал он. Или только подумал, что простонал? – Ни за что не нужно было идти сюда… в этот проклятый окоп…»

Где-то совсем близко что-то глухо треснуло, потом еще раз. Брюстер приподнял голову, посмотрел вокруг: все было залито ослепительно ярким светом, жутким, умопомрачительным светом. Безграничный сине-белый океан с темными тенями. Зловещий свет, в котором все кажется неестественным, все выглядит совсем по-другому. Слева виднелась железнодорожная насыпь, полоска леса, но все это было неузнаваемо разворочено взрывами, перемешано, оголено… Брюстер перевел взгляд вправо. Боже! В ярких лучах осветительной ракеты зловеще сверкала масса движущихся касок. Его сковал безотчетный, перехвативший дыхание страх. Это были немцы. Они шли сюда, чтобы убить его. Тысячи и тысячи немцев. Они хотят убить его…

Ракета погасла. Брюстера окутал непроницаемый мрак. Он услышал, как рядом с ним в каком-то икающем ритме сухо застрекотал пулемет «шоша». Кто-то ясным твердым голосом выкрикивал команды, но Брюстер не мог понять ни одного слова. Однако угрожающий повелительный тон кричащего подействовал, Брюстер вскинул винтовку и начал стрелять по неприятно коловшей глаза бисерной цепи огневых вспышек впереди себя. Он стрелял, вздрагивал от отдачи после каждого выстрела до тех пор, пока с удивлением не понял, что израсходовал всю обойму. Он беспомощно оглянулся вокруг, но из-за страшной трескотни и грохота ничего не понял. Кто-то пронзительно вопил визгливым голосом, как скулят собаки. От боли. Кто-то испытывал ужасную боль. Услышав гулкий топот бегущих людей, ощутив их неотвратимое приближение, Брюстер, движимый скорее инстинктом, чем сознанием, выхватил из патронташа обойму, но в тот же момент уронил ее. Нагнувшись, он начал судорожно шарить по земле руками, но обоймы не было, она словно провалилась. Его сознание как бы прояснилось: вопли и хриплые крики, громовые раскаты взрывов воспринимались теперь более реально. В этот момент Брюстер ощутил сильный удар по каске, его голову больно придавили к земле. «Я умираю, – подумал он, содрогаясь от страха, – более, я умираю. Помогите мне…»

В следующий момент что-то твердое и тяжелое скользнуло по спине вниз, на шею и руки посыпалась земля. Это же ботинок, солдатский ботинок! Брюстер закричал от боли, но кто-то уже перешагнул через него. Еще несколько близких взрывов заставили Брюстера прижаться к земле. «Остановитесь! – кричал он теперь в полный голос. – Прекратите этот ужас!» Он ничего не видел, ничего не чувствовал, не шевелил ни одним мускулом… Лежал, как мешок с картофелем, и хотел только одного: чтобы настал какой-то конец, какой-нибудь, но конец…

* * *

Когда Брюстер снова шевельнулся, его удивила тишина. Он был в своем окопе. Живой. Он хотел приподняться, но почувствовал боль в спине, замер и начал робко обшаривать все вокруг сначала одной, потом другой рукой. Неожиданно рука наткнулась на какой-то твердый круглый предмет. Он приподнял его, как бы взвешивая. Это была немецкая граната. Граната с длинной ручкой. Охваченный ужасом, он медленно положил гранату на прежнее место и отдернул руку. Она лежит здесь. Рядом с ним. Давно ли она так лежит? С ужасом и отвращением он снова протянул руку к гранате, поднял ее и выбросил из окопа. Слышно было, как она глухо ударилась о землю в нескольких футах от него. Потом он снова оцепенел от страха: а если граната все же взорвется, ведь она может убить кого-нибудь поблизости. Он приподнял голову. Далеко позади него раздавались едва долетавшие сюда хлопки выстрелов из ручного оружия.

– Старки! – позвал он тихо. – Старки! Капрал Девлин!

Никто не ответил. Он здесь один. Он остался здесь один; все отступили и бросили его, оставили одного, не защищенного. Он во всем должен теперь полагаться только на самого себя. Ему страшно захотелось, чтобы кто-нибудь оказался рядом. Кто-нибудь, иначе он сейчас просто заплачет. Он жадно осмотрелся, но ничего не увидел, кроме едва различимых пятен и серых полос на земле. Это было ужасно. Если бы он увидел хоть что-нибудь… Брюстер медленно поднялся на ноги. Слева раздались чьи-то голоса. Он уже раскрыл рот, чтобы крикнуть, но, услышав немецкую речь, замер в ужасе.

– Nein, nein, ist nicht schwer. Fleischwunde… [10]10
  Нет, нет, не тяжело. Открытая рана… ( нем.)


[Закрыть]

Брюстер торопливо спрятался в своем окопе. Весь страх, испытанный им до этого, не шел ни в какое сравнение с безграничным ужасом, сковавшим его теперь. Окружен. Он один и окружен противником. В темноте.

– Wo ist Schroeder? [11]11
  Где Шрёдер? ( нем.)


[Закрыть]
 – спросил раненый солдат.

Стрельба где-то южнее усилилась, и Брюстер не расслышал ответ. Некоторое время немецкие солдаты разговаривали приглушенными голосами, но вскоре Брюстер снова начал разбирать слова:

– Dieser Stacheldraht – er ist bösartig…

– Kannst du weiter ziehen?

– Ja, sicher – bin erschöpft, weiter nichts… Halts fern von der Walde, he? Rechts, immer rechts, durch die Wiesen… Du sollst drängen.

– Richtig. Hals und Bein bruch.

– Hals und Bein bruch… [12]12
  – Здесь колючая проволока, осторожнее…
  – Можешь еще продержаться?
  – Да, конечно, но очень устал… Держись подальше от леса, слышишь? Держись правее, только правее, через луг… Ты должен пробиться.
  – Правильно. Ни пуха ни пера.
  – Ни пуха ни пера… ( нем.)


[Закрыть]

Голоса немцев снова ослабли, их заглушили раскаты отдаленной артиллерийской канонады. Брюстер напряг весь свой слух, пытаясь разобрать их последние слова. Его страх был настолько велик, что он побоялся бы даже крикнуть им, если вздумал бы сдаться. Откуда-то справа до слуха Брюстера донеслось приглушенное ржание лошадей, звяканье сбруй и едва уловимый скрип колес. Нужно уходить. Надо выбраться отсюда как можно скорее. Но куда идти?

Время шло. Брюстеру казалось, что теперь стало темнее, чем раньше. «Подожду до утра, а потом сдамся, – сказал он себе решительно, стараясь быть как можно спокойнее. – Мне больше не на что надеяться. Я остался в живых только потому, что эта граната не взорвалась. Никто не имеет права требовать от меня большего. Подожду рассвета и сдамся. Это единственный выход».

В этот момент он услышал рядом с собой шорох и замер от страха. Совсем близко полз человек. Вот он остановился. Где-то слева позади. Брюстер поднял лежавшую на дне окопа винтовку, но вспомнил, что она не заряжена, и, поразмыслив несколько секунд, снова положил ее. «Не стреляйте», – хотел сказать он, но в тот же момент понял, что не сможет произнести ни слова. Он медленно поднял руки над головой.

Человек снова пополз, и Брюстер неожиданно услышал его приглушенный голос:

– Вторая рота? Первый взвод?

Совершенно спокойный тон. Но кто это? Старки? Тэрнер? Неожиданно до сознания Брюстера дошло, что это голос сержанта Дэмона. От облегчения он даже вздрогнул.

– Нет, – пробормотал он, опуская руки, – Брюстер.

– Ты не ранен.

– Кажется, нет. – Нервная дрожь не проходила, несмотря на то что он крепко сжал кулаки. «Где же все остальные?» – тревожно подумал Брюстер. Он понял, что Дэмон где-то близко от него справа, и громко прошептал: – Сержант, подожди…

– Заткнись! – оборвал его Дэмон.

Брюстер услышал, что Дэмон с усилием поворачивает кого-то, лежащего на земле.

– Кто там? – спросил он.

Дэмон ответил лишь после небольшой паузы:

– Это Старки.

– Старки?

– Да. Он мертвый.

Мертвый Старки. Старки, который в Друамоне спал на койке рядом с ним, который имел привычку широко открывать рот в беззвучном смехе. Старки, который собирал почтовые открытки с изображением всех мостов в мире, был мертв. Он лежал мертвый в своем окопе все это время…

– Почему ты не вылезаешь? – спросил, подползая к нему Дэмон.

– Что? – произнес Брюстер испуганно.

– Если ты не ранен, то почему же не отошел назад?

– Я… я не мог… – Брюстер услышал слабый стук Металле о металл. – Что ты делаешь? – спросил он.

– Взял обоймы у Старки. Я свои почти все израсходовал… «Обоймы. Боже, как он может думать сейчас об обоймах?» – удивленно подумал Брюстер.

– Давай вылезай. Нам нужно уходить отсюда, – продолжал Дэмон.

Брюстер задрожал еще сильнее и ничего не сказал. Дэмон подполз к нему так близко, что Брюстер ощутил своими веками его учащенное дыхание.

– Вылезай. Нам нужно прорваться.

– Подожди, – прошептал Брюстер. Мысль оставить окоп представлялась ему невероятной. – Куда прорваться?

– Куда же, по-твоему, как не назад, к своим.

– О-о, – вырвалось у Брюстера, – но ведь там же немцы!

– Я знаю. Слышал их голоса.

– Они говорили что-то о том, чтобы держаться в стороне от леса.

– Говорили об атом?

– Да. Я слышал, как один из них говорил другому, что надо держаться правее и пройти через луг.

– Хорошо, – произнес Дэмон после небольшой паузы. – Это очень хорошо, Брюстер. Отлично. Давай вылезай.

– Подожди…

– Винтовка у тебя в порядке?

– Ага, – пробормотал Брюстер, – но она не заряжена.

– Ну так заряжай, чего же ты ждешь?

Дэмон рассердился, Брюстер понял это по тону его голоса. Он достал из патронташа обойму и вставил ее в магазин винтовки, вздрогнув от прозвучавших слишком громко, как ему показалось, щелчков. Стрельба вдалеке почти прекратилась, до них доносились лишь одиночные винтовочные выстрелы, а где-то еще дальше изредка стрекотал пулемет.

– Поползем туда, – сказал Дэмон, – вон к тому лесу.

– А где все остальные?

– Не знаю. Пошли. Не отставай от меня, держись возле моей правой ноги.

– Что же, разве нас только двое? – удивленно спросил Брюстер. Мысль о том, что от взвода осталось только два человека, пугала его, несмотря на присутствие Дэмона. Частичкой своего сознания он все еще цеплялся за мысль о том, что остальные ребята из взвода находятся где-то поблизости, где-нибудь за насыпью или в лесу.

– Ну пошли, пошли, – резко приказал Дэмон.

– А не лучше ли нам подождать, сержант? – неожиданно прошептал Брюстер.

– Зачем? – зло спросил Дэмон, приблизив свое лицо почти вплотную к лицу Брюстера. – Слушай-ка, Брюстер, вытаскивай свою поганую задницу из этой ямы и марш за мной! Ясно? Вылезай!

Брюстер с ужасом понял, что Дэмон пополз. Он почти готов был закричать «Подожди!», но сдержался, выкарабкался из окопа и пополз за сержантом. Пшеница была вся затоптана, смята, как будто по ней пробежало стадо крупных животных; сломанные стебли больно кололи руки и щеки. Дэмон на несколько секунд замер, потом отвернул влево. Следуя за ним, Брюстер наткнулся на чью-то вытянутую руку в рукаве из грубой ткани; скользкая кожа, зловоние и сладковатый густой запах крови вызвали у Брюстера приступ тошноты. Немец. Убитый немец. Он вытер руку о рубашку и стиснул зубы. Все окружающее стало теперь более различимым: темные полосы леса, пятна на сером фоне пшеницы – ранцы, каски, винтовки, трупы солдат. Где-то далеко позади всего этого возобновилась торопливая перестрелка. Сердце Брюстера забилось учащенно. Пробираясь по этому опустошенному войной открытому полю, он чувствовал себя ничем т защищенным, беспомощным. Чтобы подавить это ощущение, он тихонько кашлял, чихал, даже произнес что-то невнятное. Производимый им и Дэмоном шум, непрерывный шелест и треск ломающихся под ними стеблей пшеницы казался Брюстеру оглушающим. Когда справа впереди них раздались голоса, он, еще не разобрав их первые слова, уже был уверен, что это немцы. Их было несколько: голоса становились все громче и яснее с каждой секундой.

– Нам придется бежать, – прошептал Дэмон, надавив рукой на шею Брюстера. – Быстро. Вставай и беги к лесу.

– Бежать? – повторил едва слышно Брюстер. – Встать и бежать?

– Да, это единственный выход. Ну, поднимайся.

– Я не могу, сержант…

– Сможешь, – прошипел Дэмон, – иначе крышка. – Он крепко ухватил Брюстера за шиворот и встряхнул его. – Ну, беги, я тебе говорю.

– Не оставляй меня, не оставляй меня здесь, сержант, – взмолился Брюстер.

– Делай, что я приказываю! Слышишь?

– О, нет, сержант. Я…

Дэмон схватил Брюстера обеими руками и рынком подняв его на ноги. Нервно стуча зубами, Брюстер открыл было рот, чтобы возразить, но в тот же момент увидел, как Дэмон, схватив винтовку, быстро выстрелил. Наполовину оглушенный, Брюстер видел, как из дульного среза винтовки вырвалась яркая вспышка пламени. Выстрел подействовал на Брюстера отрезвляюще, как бы подстегнул его. Раздался пронзительный крик и сразу же целый хор голосов, но Брюстер не обратил на них никакого внимания. Он уже бежал к лесу со скоростью, на какую только был способен и какой никогда не подозревал в себе. Он буквально летел над землей, ни на шаг не отставая от Дэмона. Ночное небо рассекли трассирующие пули, словно по нему протянули раскаленную докрасна проволоку. Кто-то истошно завопил от боли, а кто-то закричал низким голосом:

– Unterlassen Sie das, Ihr verrückten Bastarden! [13]13
  Оставьте вы это, эй вы, сумасшедшие ублюдки! ( нем.)


[Закрыть]

– Гады проклятые, – пробормотал, задыхаясь, Брюстер. Мчась изо всех сил под пересекающимися трассами пуль к темной массе густого леса, Брюстер вдруг испытал дикую, неудержимую радость. Что-то прожужжало у его правого уха, как будто кто-то дернул туго натянутую струну, но это теперь не испугало, а, наоборот, развеселило его. Наконец он достиг леса и укрылся и его окутывающей темноте. С трудом переводя дыхание, он остановился и прислонился к стволу дерева. Во рту было до боли сухо, в голове стучало, как будто она вот-вот лопнет. Но все позади, теперь он в безопасности.

Подошел часто дышавший Дэмон и ободряюще хлопнул Брюстера по плечу.

– Так, теперь пойдем дальше. Иди за мной.

– Но куда? – он все никак не мог отдышаться.

– От дерева к дереву. Выбирай дерево и иди к нему. Потом другое, третье…

– Но я ничего не вижу…

– Как ковбои и индейцы. Ясно?

Как ковбои и индейцы. Брюстер хотел расхохотаться, но подавил это желание. «Что сказала бы мама, если бы увидела меня? Здесь. Сейчас. В этом лесу». Неожиданно он подумал, что может отстать от Дэмона. Страх дошел до самых пальцев и пяток. Он ничего не видел, осторожно, ощупью двигался вперед, пока рука не натыкалась на кору дерева, потом прислушивался к шагам шедшего впереди Дэмона и снова двигался вперед. Неожиданно он почувствовал, что стал видеть лучше: стволы сосен были несколько темнее общей массы леса. Трудно было только идти бесшумно. Он спотыкался, цеплялся ногами за корни, наступал на лежащие на земле засохшие сучки. Его бесили хлеставшие по лицу ветки; когда он ступал ногой на высохшие листья, они щелкали, как хлопушки, или звенели, как разбитое стекло. Так, во всяком случае, ему казалось. Куда и зачем, черт возьми, идет этот Дэмон? Откуда он знает, в каком направлении надо идти? Все куда-то провалились, и только они двое мыкаются в этом темном лесу…

Справа что-то зашуршало. Там тоже кто-то двигался. Но совсем не в том направлении, где был Дэмон. Брюстер замер около дерева и широко открыл рот, чтобы дыхание было беззвучным. Кто-то шел прямо на Дэмона, теперь вот остановился. Брюстер попытался вскинуть винтовку к плечу, но понял, что не может сделать этого. Все его тело вздрагивало с каждым ударом сердца, а руки ничего не чувствовали. На какой-то момент у него появилось желание громко закричать и броситься напролом через лес. Потом это прошло, он почувствовал себя уверенным, готовым к любой неожиданности, полностью сознающим все происходящее вокруг.

Человек сделал еще два-три шага. Он теперь, должно быть, как раз там, где притаился Дэмон.

– Konrad? [14]14
  Конрад? ( нем.)


[Закрыть]
 – спросил он дрожащим голосом.

Брюстеру этот оклик показался невероятно громким. «Ого, – подумал он изумленно, – он боится. Боится даже больше, чем я», – и бесшумно вскинул винтовку к плечу.

– Konrad? – повторил тот же голос. – Wo sind?… [15]15
  Конрад?.. Где?.. ( нем.)


[Закрыть]

Брюстер хотел выстрелить, но в этот момент раздался глухой удар и захлебывающийся хрип, потом шелест листьев от падающего тела – и тишина. Не опуская винтовки, Брюстер осторожно приблизился к тому месту, где произошло все это.

– Брюстер? – раздался голос Дэмона.

– Да?

– Пошли дальше.

– Что случилось, сержант?

– Я задушил его.

– Господи! – Брюстер едва различил у корня дерева неуклюже осевшее тело немецкого солдата.

– Он заблудился или отстал от патруля. Идем дальше. Некоторое время стояла почти полная тишина; постепенно затихла и стрельба вдали. После ужасного грохота артиллерийской канонады, оглушительных взрывов снарядов и ожесточенной немецкой атаки тишина казалась абсолютной и даже осязаемой. Где-то в болоте квакали лягушки. Толстый слой сосновых иголок на земле приглушал их шаги. По мере того как зрение привыкало к темноте и становилось острее, Брюстер чувствовал все большую и большую уверенность в себе. Он, как ребенок, всегда боялся темноты и со страхом вспоминал, как однажды вечером, когда родители ушли в оперу, в доме неожиданно выключилось электрическое освещение в тот момент, когда он находился в своей спальне на втором этаже и читал Конан Дойля. Непредвиденный, без всякого предупреждения натиск такой абсолютной темноты настолько испугал Брюстера, что он сразу же замер к долго лежал затаив дыхание, прижав к животу книгу, боясь пошевелить даже пальцем. А наполнявшаяся ужасом темнота безжалостно стискивала его все плотнее и плотнее. Лишь много времени спустя он, крадучись, соскользнул с кровати и зажег свечу. Однако прыгавшая по стене собственная расплывчатая тень пугала его еще больше. Тем не менее он ведь встал с кровати и зажег свечу…

– Сержант, – прошептал он охрипшим голосом, когда догнал Дэмона, – скоро начнет светать.

Дэмон кивнул головой. Его лицо было серым, под глазами легла сетка мелких морщин.

– Нужно идти осторожнее. Ни в коем случае не стреляй, если не уверен, что только от этого зависит твоя жизнь. Выстрел может встревожить целую армию немцев.

Они медленно пробирались на юго-восток среди невысоких холмов, тянущихся параллельно лесной дороге. Еще дважды они услышали немецкую речь, и в одном из этих случаев едва успели сойти с дороги и укрыться от продвигавшейся крупной рысью артиллерийской команды, спешившей в немецкий тыл. Дэмон заметил, что у всадников очень усталый вид, они едва держались в седлах, большинство сонно клевало носом.

Гряда холмов неожиданно оборвалась и сменилась неглубокой ложбиной. Дальше дорога тянулась по этой ложбине, извиваясь между покрытыми виноградником горными пластами. По необъяснимой причине вид этой маленькой ложбины наполнил Брюстера страхом. Уж очень неприкрытой, ничем не защищенной, уязвимой выглядела она. Чтобы остановить Дэмона, он дотронулся до его плеча и спросил:

– Куда мы идем?

Дэмон удивленно приподнял брови:

– Назад, к нашей линии фронта. Куда же еще, по-твоему?

– До линии фронта нам ни за что не дойти, сержант.

– Не беспокойся, дойдем. Обязательно дойдем. Ставлю свою следующую месячную получку против твоей, что дойдем. – На лице Дэмона появилась добродушная улыбка. – Держись, Брюстер. Ты же хороший парень, и просто молодчага.

Стало намного светлее; сквозь разрывы в листве над дорогой виднелось слегка затянутое облаками светло-голубое небо, с ветвей падали капельки утренней росы. Они прошли всю лощину и снова вошли в лес. Справа от них по полю, у самой кромки леса, скакал на лошади офицер в безукоризненно чистой серой форме; в низко надвинутой на глаза фуражке. Звон болтающейся шашки всадника и конской сбруи казался в тишине необычно громким.

– Спешит в тыл с приятными донесениями, – пробормотал Дэмон, энергично плюнув на землю. – Ух… сволочи…

Безграничный гнев в голосе Дэмона произвел на Брюстера сильное впечатление.

Дорога шла теперь по отлогому спуску с холма; деревья поредели, сменились кустарником. Они продвигались осторожно, короткими, по двадцать – тридцать футов, перебежками, останавливаясь у куста или дерева, чтобы осмотреть местность впереди. Брюстер только что догнал Дэмона и хотел что-то сказать, но, увидев застывшее напряженное лицо сержанта, остановился как вкопанный. Внизу, пересекая расположенное под уклоном поле, шла небольшая колонна солдат.

– Пленные, – тихо произнес Дэмон.

Наклонившись больше вперед, Брюстер увидел, что в колонне было шесть пленных: трое из них несли на носилках раненого, а впереди шли еще двое. Пленных американцев охраняли два немецких солдата – один в голове колонны, другой позади. Американцы выглядели очень усталыми, едва тащились, особенно те, кто несли раненого на импровизированных носилках из двух винтовок и плащ-накидки. Раненый лежал неподвижно, его обнаженная голова безжизненно упиралась в грудь заднего носильщика. «Они идут в нашу сторону, – со страхом подумал Брюстер. – Выходят на эту дорогу и пойдут мимо нас». И все же он продолжал жадно наблюдать за колонной. Один из носильщиков споткнулся, и немец, идущий позади, грубо подтолкнул его. Американец бросил на него гневный взгляд и громко выругался. На какой-то момент его лицо попало в луч света: угловатое, костлявое лицо, большой рот…

– Сержант, – взволнованно прошептал Брюстер, – ведь это Реб! Это Реб! А рядом Полетти, смотри, смотри…

– Правильно, это они.

– А вон и капрал Девлин, видишь?

– Где Девлин? – недоверчиво пробормотал Дэмон.

– Впереди, Вот тот, что идет отдельно. Видишь? Вон, с перенизанной головой.

Теперь всех пленных было хорошо видно. Они шли медленно, на подъемах дороги часто спотыкались и скользили, цеплялись за кусты и ветки. Их лица были мрачными, изнуренными. Каски были только на двоих. Капрал Девлин, потом кто-то незнакомы л Брюстеру, затем Рейбайрн, Полетти и задний носильщик, смутно напоминавший Брюстеру кого-то. Шедший позади немец выкрикнул что-то и опять толкнул Рейбайрна, но на этот раз тот лишь презрительно посмотрел на него и ничего не сказал.

Брюстер вздрогнул. Сержант Дэмон толкал его назад, туда, откуда они только что пришли и говорил:

– Пошли, пошли…

– Куда? – удивленно спросил Брюстер и, опасливо оглядываясь на колонну, нерешительно двинулся обратно.

Они прошли ложбину в обратном направлении и вернулись на то место, где кончался ряд холмов. Когда они вошли снова в густой лес, Дэмон повернулся к Брюстеру:

– Мы нападем на них отсюда.

– Нападем на них?

– Сначала я покончу с немцем, который идет позади, а когда передний повернется, ты приколешь его. Понял?

– Я…

– Не шевелись, пока я не начну. Сначала я брошусь на заднего. Надо сделать так, чтобы они не успели произвести ни одного выстрела.

– Но как же это, сержант?…

– Ты что, глухой, что ли? Я же сказал тебе не стрелять, пока ты не убедишься, что это абсолютно необходимо.

Брюстер уставился на Дэмона непонимающим взглядом. Лицо сержанта было гневным и суровым, таким, каким оно бывало, когда он отчитывал кого-нибудь после проверки, только еще более гневным. Дэмон твердо решил напасть на немцев и ни за что не откажется от этого. Они должны убить этих немцев, и Дэмон хочет, чтобы он, Брюстер…

– А разве нельзя просто обстрелять их из засады?

– Чтобы они открыли ответный огонь? – спросил Дэмон, окинув Брюстера презрительным взглядом. – Или чтобы укрылись в кустах и завопили о помощи? Там же немцы! – прошипел он, показывая куда-то в сторону темной массы леса.

– Но… – заикаясь продолжал охваченный страхом Брюстер, – но я не могу, сержант…

– Сможешь. Сможешь, если хочешь остаться живым.

– Но ведь нас только двое.

– Их тоже двое. Тут-то они как раз и просчитались, сволочи. – Он подтолкнул Брюстера в сторону от дороги. – Не теряй времени. Стой вот здесь. За этим деревом. Помни: не показывай себя, пока не услышишь, что я нападу на заднего. Я буду вон там, видишь? Вон у той сосны с горбом внизу ствола. Не стреляй ни в коем случае…

– Но… сержант, я не…

– Убей эту сволочь! Убей его! Или ты его, или он тебя! И всех остальных нас… – Дэмон схватил Брюстера за грудки и угрожающе потряс его. – Смотри, Брюстер, если ты подведешь меня сейчас… Приколи его штыком так, чтобы он и пикнуть не успел. – Он последний раз тряхнул Брюстера и бесшумно исчез и кустах.

– О боже, – тяжело вздохнул Брюстер. Присев за широким стволом сосны, он автоматически проверил шпеньки штыка. Его лицо покрылось потом; капельки пота падали с носа, подбородка, стекали в глаза и разъедали их. В животе урчало. Опасаясь, что эти звуки выдадут его, он надавил на живот рукой.

Из лощины доносились голоса приближавшихся людей, слышалось приглушенное звяканье снаряжения, гулкий стук ботинок по засохшему грунту. Сначала за деревьями замелькали какие-то пятна, но вскоре Брюстер увидел шедшего впереди немца в серой форме, его сильно загорелое широкое лицо и квадратный подбородок. У Брюстера захватило дыхание, ему показалось, что его сердце подскочило к самому горлу и застряло там. Ему захотелось бросить винтовку и убежать куда-нибудь в лес, где можно надолго спрятаться. Кто об этом узнает? Кому он нужен? Но в тот же момент Брюстер вспомнил выражение лица Дэмона и то, как он, Брюстер, все же решился в темной спальне в Сент-Эндрю встать и зажечь свечу. Его охватил приступ безграничной ярости, мышцы непроизвольно напряглись.

Неожиданно раздался глухой звук сильного удара, как будто кто-то стукнул доской по завернутому в одеяло бревну, потом гортанный захлебывающийся крик. Брюстер молниеносно выскочил из-за дерева. Немецкий солдат, находившийся от него не более чем в шести футах, повернулся назад, в том направлении, откуда раздался крик. Подскочив к нему, Брюстер в нерешительности уставился на его спину. За немцем виднелись застывшие в изумлении лица американцев. Спина немца была широкой; мундир около большого, из черной кожи ремня потемнел от пота. Брюстер сознавал, что надо ударить его, но не мог. Какую-то долю секунды он стоял неподвижно и смотрел на блестящий черный подсумок, цилиндрическую коробку противогаза, разошедшуюся складку мундира. Но вот немец снова повернулся к нему лицом; широко открытые, ясные глаза, строгая линия тонких губ. Винтовка с примкнутым штыком начала описывать длинную дугу в направлении Брюстера. «Он хочет ударить меня», – мелькнула у него мысль, и он рванулся со всей силой на немца и автоматически нанес ему сильнейший штыковой удар, такой, которому его учил Дэмон. Штык вошел в тело чуть повыше металлической пряжки поясного ремня, похожей на голову рычащего ягуара. Немецкий солдат оцепенел, его тело качнулось в сторону напавшего, как будто он хотел, чтобы штык вошел еще глубже. Что-то сильно ударило Брюстера по переносице; в глазах у него потемнело, поплыли круги, и словно сквозь какую-то пелену он успел заметить лишь выпученные от боли и изумления белые глаза своей жертвы; свободной рукой немецкий солдат пытался поцарапать Брюстеру лицо. Однако в этот момент сзади на немца неожиданно налетел Девлин. Сжав шею противника левой рукой, правой Девлин выхватил из его ножен нож для рукопашного боя и нанес ему несколько ударов в спину. Немецкий солдат сник и без единого звука грузно осел прямо на дорогу. Несколько секунд Брюстер все еще никак не мог выдернуть свой штык. Наконец это ему удалось. По стальному штыку стекала вниз густая кровь. Вокруг Брюстера собрались Девлин, Рейбайрн, Полетти и другие, и все они смотрели на него как на человека, обладающего какой-то сверхъестественной магической силой. Итак, он все же сделал это. Он сделал то, что приказал ему Дэмон.

Почувствовав, как к горлу подкатывает тошнота, Брюстер в смущении отошел к кустам и наклонился, опасаясь, что его вырвет. Сначала ему стало стыдно перед товарищами, но он тут же решил не обращать ни на кого внимания. Кто-то, дружески обхватив его за плечи, тихо говорил что-то утешительное, но Брюстер не слышал этих слов и не понимал их.

– Ничего, ничего, – бормотал он. Проведя рукой по своему лицу, неприятно удивленный Брюстер заметил, что вся его ладонь в крови, а нос показался ему невероятно большим и каким-то мягким. – Оставьте меня на минуту-две в покое…

Но его никто уже не слушал, потому что каждый в этот момент был занят чем-то своим: все скрытно передвигались, над чем-то хлопотали, что-то торопились сделать. Дэмон уже сообщил всем, что справа, не далее, чем в ста ярдах от них, находится противник. Рейбайрн и Девлин снимали с убитых немецких солдат патронташи, проверяли их оружие. Только ошеломленный Брюстер стоял, не принимая в этом никакого участия, размышляя над чем-то, прислушиваясь к приглушенным голосам товарищей.

– Что же вы так долго? – спросил капрал Девлин. Его глаза блестели, как две бусинки. – Я заказал этот разговор целых пять часов назад.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю