Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 55 страниц)

направили все свое внимание туда, где решался вопрос об их жизни и смерти. Магуа остановился близ остальных дикарей, отдыхав¬ ших после своего отвратительного пира. Он заговорил с ними со всей торжественной важностью индейского вождя. Едва он произнес первые слова, его слушатели выпрями¬ лись с видом почтительного внимания. Гурон говорил на своем родном наречии, а потому белые только по жестам, которыми обычно индейцы подкрепляют свое красноречие, могли догадываться о содержании его речи. Сначала, судя по движению его рук и звуку голоса, ка¬ залось, что он говорит вполне спокойно. Когда же Магуа вполне овладел вниманием своих товарищей, он стал так часто указывать в сторону Великих Озер, что Хейворду представилось, будто он упоминает о родине гуронов и их племени. Слушатели, по-видимому, одобряли его, постоян¬ но вскрикивая «у-у-ух» и переглядываясь между собой. Ли¬ сица был слишком хитер, чтобы не воспользоваться выгод¬ ным действием начала своей речи. Теперь дикарь заговорил о долгом и полном трудностей переходе, который совершили гуроны, покинув свои об¬ ширные и богатые дичыо леса и приветливые деревни, чтобы сразиться с врагами «канадских отцов». Он переби¬ рал имена всех воинов отряда, говорил о доблестных по¬ двигах и качествах каждого из них, вспоминал об их ранах, о количестве снятых ими скальпов. И каждый раз, когда индеец произносил имя кого-нибудь из присутствующих– а хитрый гурон никого не позабыл упомянуть, – темное лицо польщенного в своем тщеславии воина вспыхивало от восторга, и восхищенный человек, без излишней скромно¬ сти и колебаний, подтверждал справедливость слов Магуа одобрительными жестами и восклицаниями. Вдруг голос говорившего понизился; в тоне индейца не чувствовалось торжества, звучавшего в нем, когда вождь перечислял славные подвиги и победы своих собратьев. Он описывал гленнский водопад, недоступный скалистый остров с его пещерами и многочисленные быстрины и водовороты Глен¬ на. Вот он произнес прозвище «Длинный Карабин» и мол¬ чал до тех пор, пока в лесу, расстилавшемся близ подно¬ жия холма, не замер последний отголосок протяжного во¬ инского крика индейцев – крика, которым они встретили это ненавистное для гуронов имя. Магуа указал на моло¬ 602

дого пленного офицера и стал описывать смерть воина, свергнутого в пропасть руками Хейворда. После этого вождь упомянул об участи индейца, висевшего между не¬ бом и землей, даже изобразил всю страшную сцену его ги¬ бели. Он схватился за ветвь одного из деревьев, представил последние минуты, судорожные движения и самую смерть несчастного. Рассказал он также, каким образом погибал каждый из их друзей, упоминая о мужестве и признанных добродетелях убитых. По окончании этого рассказа голос индейца снова изменился -г– зазвучал тихо, скорбно, жа¬ лобно; в нем слышались горловые ноты, не лишенные му¬ зыкальности. Магуа говорил о женах и детях убитых, об их одиночестве, о горе и, наконец, напомнил о долге вои¬ нов, о мести за нанесенные им обиды. Внезапно повы¬ сив голос, придав ему выражение свирепой силы, он за¬ кончил свою длинную речь целым рядом взволнованных вопросов: – Разве гуроны собаки, чтобы выносить все это? Кто скажет жене Минаугуа, что его скальп достался рыбам и что родное племя не отомстило за его смерть? Кто осме¬ лится встретиться с гордой матерью Вассаватими, не обаг¬ рив рук вражеской кровью? Что мы ответим нашим стари¬ кам, когда они спросят нас, где скальпы врагов, а у нас не окажется ни одного волоса с головы неприятеля? Женщи¬ ны будут указывать на нас пальцами. На имени гуронов ле¬ жит темное пятно; надо смыть его вражеской кровью... Голос Магуа заглушили бешеные восклицания, напол¬ нившие воздух, словно здесь, в лесу, сидела не маленькая кучка индейцев, а собрались огромные толпы. Все, что го¬ ворил Магуа, можно было прочесть на лицах окружавших его индейцев. На печальные речи его они отвечали сочув¬ ствием и грустью. Когда он призывал отстаивать свои пра¬ ва, они поддерживали его жестами одобрения; хвастливые проповеди они встречали дикими восторгами. При упоми¬ нании о мужестве взгляды их становились твердыми и су– ровыми; когда он указывал на потери, которые они понес¬ ли, глаза их загорались яростью; когда он заговорил о на¬ смешках женщин, дикари от стыда опустили головы, но его слово о мести задело самую чувствительную струну в душе гуронов; дикари поняли, что месть в их руках, и все поднялись с земли, изливая свою ярость в безумных кри¬ ках. Они обнажили ножи, подняли томагавки и ринулись .603

к пленникам. Хейворд бросился вперед и заслонил собой Кору и Алису. Он схватил первого из краснокожих, отча¬ янным усилием сдавил его и тем самым на секунду задер¬ жал толпу. Неожиданное сопротивление дало возможность Магуа принять участие в деле; закричав что-то, он привлек к себе внимание. Хитрыми речами Лисица помешал дикарям не¬ медленно решить участь пленников и быстро уговорил их продлить страдания несчастных жертв. Гуроны встретили его предложение громкими радостными криками. Двое тотчас бросились на Хейворда, третий схватил не¬ уклюжего преподавателя пения. Однако ни один из белых не сдался без отчаянной, хотя и бесплодной борьбы. Даже слабый Давид свалил на землю своего противника. Хей¬ ворда гуроны не могли одолеть, пока третий индеец, упра¬ вившись с Давидом, не подоспел им на помощь. После это¬ го Дункана скрутили и привязали к стволу того самого де¬ рева, на ветвях которого Магуа разыгрывал пантомиму, изображая смерть гурона. Когда молодой офицер пришел в себя, он увидел, что справа от него стояла, тоже привязан¬ ная к дереву, Кора. Она была бледна и взволнована, но ее твердый взгляд бесстрашно следил за каждым движением врагов. Слева Дункан увидел Алису; только прутья ивы, которыми она привязана была к сосне, поддерживали тон¬ кую фигуру светловолосой девушки; держаться на своих ослабевших ногах она не могла. Давид впервые вступил в борьбу и теперь был погружен в раздумье, не зная, достой¬ но ли это доброго христианина. Между тем гуроны собирались привести в исполнение свои страшные замыслы. Одни складывали хворост, щепки и коряги в большую груду для костра; другие пригнули вершины двух молодых деревьев к самой земле, собираясь привязать руки Хейворда к этим вершинам и потом отпу¬ стить деревца. Однако Магуа придумал еще более мрач¬ ную, более жестокую месть, сулившую ему особенное на¬ слаждение. Пока его товарищи перед глазами пленников приготов¬ ляли эти хорошо известные орудия пыток, Хитрая Лиси¬ ца подошел к Коре и со злобным выражением лица указал ей на ожидавшую ее неминуемую участь. ■– Ну, – произнес он, – что скажет дочь Мунро? Ее голова слишком прекрасна, чтобы покоиться на подушке 604

в вигваме Хитрой Лисицы? Ей больше нравится, чтоб ее голова покатилась с этого холма, как игрушка для волков? – Что хочет сказать это чудовище? – спросил изум¬ ленный Хейворд. – Ничего, – твердо ответила девушка. – Он дикарь и не ведает, что делает. В его невежестве – для него про¬ щение. – Прощение? – повторил свирепый гурон, не поняв ес слов. – О нет! Память индейца длиннее рук бледнолицых. Говори, должен ли я отправить светловолосую девушку к ее отцу? Пойдешь ли ты за Магуа к Великим Озерам, что¬ бы носить для него воду и печь ему хлеб? Кора знаком велела ему отойти: ее охватило непобеди¬ мое отвращение. – Уйди! – сказала она с твердостью, которая на мгно¬ вение покорила жестокого дикаря. – Ты ненавистью на¬ полняешь мои последние минуты. Но он, с насмешкой указывая на Алису, сказал: – Смотрите! Ребенок плачет! Ей рано умирать! По¬ шлем ее к Мунро – пусть она расчесывает его седые воло¬ сы и поддерживает жизнь старика. Кора не могла устоять против желания взглянуть на свою младшую сестру, в глазах которой встретила умоляю¬ щее выражение, красноречиво говорившее, до чего ей хо¬ чется жить. Что он говорит, милая Кора? – прозвучал дрожа¬ щий голосок Алисы. – Кажется, он сказал, что хочет от¬ править меня к отцу? Несколько мгновений Кора смотрела на младшую се¬ стру, и на ее лице отражалась борьба сильных и разно¬ речивых чувств. Наконец она заговорила голосом, поте¬ рявшим недавнюю резкость; теперь в ее тоне слышалась почти материнская нежность. – Алиса, – произнесла она, – гурон предлагает нам обеим жизнь... нет, больше: он освободит также и Дунка¬ на, нашего бесценного Дункана, и проводит его и тебя к нашим друзьям... к нашему отцу... к нашему несчастному отцу,, если я соглашусь... Голос Коры задрожал и оборвался. – Договаривай, Кора! – воскликнула Алиса. – Если ты согласишься—на что? Ах, если бы он обратился ко мне! Спасти тебя, дать тебе возможность утешать нашего 605

старого отца, освободить Дункана... О, с какой радостью я пошла бы на смерть! Умереть! – с горечью сказала Кора более твердым и спокойным голосом. – Смерть была бы легче того, что предлагает он. Впрочем, может быть, дело окончится смертью... Он хочет... – продолжала она, – он требует, чтобы я сделалась его женой. Алиса, мое дорогое дитя, лю¬ бимая сестричка, и вы тоже, майор Хейворд, помогите мне советом. Хотите ли вы спасти ее и себя ценой такой жерт-* вы? Хочешь ли ты, Алиса, принять от меня жизнь,' зная, чем она куплена?.. А вы, Дункан? Говорите, помогите мне советом, распоряжайтесь как хотите: я всецело ваша. – Согласен ли я? – с изумлением и негодованием за¬ кричал молодой человек. – Кора, Кора! Вы смеетесь над нашим несчастьем! Нет, не говорите об этом ужасном вы¬ боре: одна мысль об этом хуже тысячи смертей! *– Я хорошо знала, что вы ответите именно так! – ска¬ зала Кора, и яркий румянец заиграл на ее щеках, а в гла¬ зах загорелась горячая искра тайного чувства. – Что ска~> жет моя Алиса? Для тебя я безропотно подчинюсь веемую Хейворд и Кора ждали ответа девушки, но руки Алисы безжизненно повисли, и только ее пальцы судорожно по¬ дергивались; ее красивая белокурая головка опустилась на грудь: она казалась безжизненной, а между тем вся трепе¬ тала от волнения. Но вот Алиса попыталась выпрямиться и тихо покачала головой: – Нет, нет, нет, лучше умрем, как жили, вместе! – О, так умри! – закричал Магуа и бросил евой то^ магавк в беззащитную белокурую девушку. Гурон скрежетал зубами в необузданной ярости, охва¬ тившей его при виде твердости и мужества той пленницы, которую он до сих пор считал самой слабой и робкой жерт¬ вой. Томагавк просвистел мимо лица Хейворда и, срезав несколько золотистых локонов Алисы, задрожал в стволе дерева над ее головой. Это довело Дункана до безумной ярости. Он собрал все силы, с нечеловеческим усилием разорвал свои путы и бросился на другого индейца, кото¬ рый с громкими воплями целился в Алису, желая нанести ей более меткий удар. Началась борьба; оба упали на зем¬ лю. Обнаженное тело краснокожего выскользнуло у Хей¬ ворда из рук, индеец вырвался из объятий майора, вскочил и наступил коленом на грудь молодого офицера, притиснув 606

Кора стояла привязанная к дереву.

его к земле всей тяжестью своего огромного тела. Дункан увидел, как в воздухе блеснул нож. В эту минуту что-то просвистело над ним, а вслед за тем раздался ружейный выстрел. Хейворд почувствовал, что его грудь освободи¬ лась от тяжести, и увидел, как ярость на лице его против¬ ника сменилась ужасом и индеец мертвым упал рядом с ним на сухие листья. Глава XII Шут. Я помчусь и вернусь Сюда же к вам сейчас. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Пораженные внезапной смертью одного из своих това¬ рищей, гуроны на мгновение замерли. Но, когда они уви¬ дели роковую меткость руки, которая решилась пустить пулю во врага, рискуя попасть в друга, имя «Длинный Ка¬ рабин» вырвалось одновременно из всех уст. В ответ на это донеслось громкое восклицание из небольшого перелеска, в котором неосторожные дикари сложили все свое оружие. В следующее мгновение показался Соколиный Глаз. Он не успел зарядить вновь свое излюбленное ружье, а просто двинулся на гуронов, потрясая им, как дубиной, и быстро приближаясь к ошеломленным краснокожим. Но, как ни проворны были его шаги, легкая, сильная фигура опереди¬ ла разведчика, с невероятной смелостью кинулась в самую середину толпы гуронов и остановилась подле Коры, раз¬ махивая в воздухе томагавком и потрясая сверкающим но¬ жом. Раньше чем гуроны успели опомниться, другая фи¬ гура очутилась среди них – фигура, походившая на во¬ площение смерти. Она проскользнула мимо остолбеневших индейцев и с грозным видом стала по другую сторону Ко¬ ры. Дикие мучители белых невольно отступили перед эти¬ ми воинственными пришельцами. Прозвучали удивленные восклицания, потом послышались имена, страшные для гуронов: – Быстроногий Олень! Великий Змей! Только осторожный и бдительный Магуа не смутился. Зорким взглядом он окинул маленькую площадку, сразу 608

понял, с какой стороны было произведено нападение, и, ободряя товарищей голосом, а также собственным приме¬ ром, обнажил свой длинный острый нож, потом с протяж¬ ным криком кинулся на Чингачгука. Это движение послу¬ жило знаком для начала общей схватки. Ни та, ни другая сторона не были вооружены огнестрельным оружием, и борьба велась врукопашную. Ункас, ответив на клич врага, кинулся на одного из гу– ронов и метким ударом томагавка разбил ему череп. Хей¬ ворд выхватил из ствола томагавк Магуа и тоже вступил в бой. Теперь число сражающихся с обеих сторон было оди¬ наково, а потому каждый боролся один на один со своим противником. Удары сыпались с быстротой молнии и с яростью урагана. Скоро разведчик ударил второго гурона, свалив его на землю. Хейворд не стал ждать минуты встречи с врагом и с размаху кинул свой томагавк в противника. Оружие попа¬ ло в лоб индейца, но тупым концом и только на мгновение ошеломило его. Ободренный такой удачей, молодой офицер без оружия бросился к своему врагу, но в то же мгновение понял всю необдуманность этого смелого поступка: ему пришлось, защищаться от ударов ножа, сверкавшего в ру¬ ке свирепого гурона. К счастью, Дункану удалось обхва¬ тить своего противника; железным объятием он прижал ему руки к груди, отстраняя от себя обнаженный клинок. Но силы стали покидать его. Юноша почувствовал, что ему не удастся надолго удержать индейца. В этот миг Дункан услышал громкое восклицание: – Убивайте бездельников! Не щадите проклятых мингов! В следующее мгновение приклад Соколиного Глаза с силой опустился на обнаженную голову противника Хей¬ ворда; мышцы гурона сразу обмякли, и он замертво упал на землю. Убив первого противника, Ункас с яростью голодного льва обратился к новой жертве. Пятый гурон, не принимав¬ ший участия в первой схватке, постоял мгновение и, уви¬ дев, что все кругом него ожесточенно дерутся, решил до¬ вершить прерванное дело мести, С громким криком оп бросился к беззащитной Коре и издали кинул.в нее острый топор. Томагавк задел только плечо молодой девушки, разрезал ивовые прутья, которыми Кора была привязана 609

к дереву, и освободил ее. Ей удалось ускользнуть из рук ди¬ каря; забыв о собственной опасности, она кинулась к Али¬ се; поспешно, дрожащими пальцами старалась она разо¬ рвать прутья, которые держали ее сестру в плену. Такая великодушная преданность тронула бы всякого, но,в груди гурона не было и признака сострадания. Он схватил Кору за ее густые распустившиеся волосы, оторвал девушку от Алисы и жестоким рывком швырнул на колени. Дикарь намотал на свою руку черные пряди кудрей Коры и, про¬ тянув руку, со злобным хохотом поднял их. Лезвие его ножа скользнуло вокруг ее прелестной головки. Однако ему пришлось расплатиться за это свирепое удовольствие, он потерял удобный случай выполнить задуманное злодеяние. Его увидел зоркий Ункас. Молодой могиканин точно взвил¬ ся в воздух; он пулей упал на грудь врага, откинул его-ши. далекое расстояние от девушки и свалил на землю. Усилие заставило и самого Ункаса упасть рядом со своим врагом. Оба противника сразу вскочили на ноги, засверкали ножи, и тот и другой обливались кровыо. Но скоро поединок окончился. Томагавк Хейворда и приклад Соколиного Глаза опустились на череп гурона в ту самую минуту, ко¬ гда острый нож Ункаса вонзился в его сердце. Бой окончился, только между Хитрой Лисицей и Вели¬ ким Змеем еще происходила борьба. Оба воина доказали, что они достойны своих красноречивых прозвищ. Перед поединком они несколько времени стояли молча и непо¬ движно, потом каждый из них пустил в противника свой томагавк, и каждый ловко уклонился от вражеского удара; наконец они внезапно бросились друг на друга и в тесных объятиях упали на землю, извиваясь точно змеи. Когда по¬ бедители, избавились от своих врагов, только туча пыли и листьев видна была на том месте, где боролись Великий Змей и Хитрая Лисица. Туча эта двигалась от центра ма¬ ленькой площадки и, будто от дыхания вихря, неслась к одному из ее краев. Хейворд, Соколиный Глаз и Ункас сразу кинулись к облаку пыли. Но напрасно Ункас старал¬ ся пронизать взглядом этот густой покров, чтобы поразить ножом давнишнего врага своего отца; грозное ружье Соко¬ линого Глаза тщетно целилось, бесплодно силился Дункан схватить гурона своими мускулистыми руками. Покрытые пылью и кровью, противники продолжали душить друг дру– га в ужасных объятиях, извиваясь так, как будто это было 610

одно тело. Похожая на скелет фигура старого могиканина и темное тело гурона так быстро мелькали, что друзья Чингачгука не могли выбрать подходящего момента, чтобы нанести удар врагу. На мгновение мелькали огненные гла¬ за Магуа, как фантастический взгляд василиска. Лисица, казалось, читал на лицах врагов предсказание исхода этой борьбы; однако, раньше чем рука кого-нибудь из его про¬ тивников успевала опуститься на его голову, вместо нее появлялось хмурое лицо Чингачгука. От центра площадки на вершине холма двое врагов скатились к самому ее краю. Вдруг могиканин нашел возможность нанести гурону силь¬ ный удар ножом; руки Магуа внезапно ослабели, и он, по– видимому мертвый, упал на спину. Одним прыжком Чин¬ гачгук поднялся на ноги, и под сводами леса пронесся его торжествующий клич. – Молодцы, делавары! Победа за могиканином! – крикнул Соколиный Глаз, снова подняв приклад своего смертоносного ружья. – Мой последний удар не отнимет у победителя чести победы и не лишит его законных прав на скальп побежденного. Но в то самое мгновение, когда приклад засвистел, раз¬ резая воздух, хитрый гурон ускользнул, перекинулся через край площадки, покатился по крутому склону, потом вско¬ чил среди зарослей низких кустов и через секунду скрылся. Делавары считали его мертвым; увидев же свою ошибку, они вскрикнули от удивления и с громкими воплями кину¬ лись за ним, точно собаки вслед за оленем. Но пронзитель¬ ное восклицание Соколиного Глаза остановило их и заста¬ вило вернуться обратно на вершину холма. – Это похоже на него, – сказал разведчик. – Лживый обманщик, низкий хитрец! Честный делавар, побежденный в равной борьбе, остался бы на земле, его убили бы ударом по голове, но эти хитрые макуасы цепляются за жизнь с остервенением дикой кошки. Бросьте его, пусть бежит – ведь у него нет ни ружья, ни лука, и его французские товарищи далеко. Он, как гремучая змея без ядовитых клыков, уже безвреден. Смотри, Ункас, – на делаварском наречии прибавил охотник, – твой отец уже снимает скальпы. Недурно осмотреть всех бездельников, лежащих на земле, не то, пожалуй, кто-нибудь из них вскочит и скроется в лесу с громким криком и карканьем сойки. Сказав это, честный, но неумолимый разведчик обошел 611

всех убитых гуронсв, вонзая в грудь каждого свой длинный нож с таким спокойствием, словно перед ним лежали же¬ стяные каркасы. Между тем Чингачгук успел снять с неподвижных го¬ лов эмблемы победы – скальпы. Ункас же бросился к девушкам и быстро освободил Алису. Встав с колен, Алиса кинулась на грудь Коры и, рыдая» произнесла вслух имя своего отца; в то же время в ее крот¬ ких, как у голубки, глазах засверкали лучи ожившей на¬ дежды. – Мы спасены, спасены! – шептала она. – Мы мо¬ жем вернуться в объятия дорогого отца. Какое счастье! Его сердце не разобьется от горя... И ты тоже, Кора, моя дорогая сестра... ты тоже спасена... а также и Дункан... – прибавила молодая девушка, взглянув на Хейворда с ясной улыбкой. – Наш храбрый и благородный Дункан остался жив! Кора не отвечала на эти пылкие, бессвязные слова; прижав Алису к своему сердцу, она только нагнулась к ней и осыпала ее ласками. Мужественный Дункан, не стыдясь, плакал, глядя на радость сестер. Покрытый кровью Ункас казался равнодушным зрителем этой сцены, но его глаза, глаза невозмутимого могиканина, сияли радостью и сочув¬ ствием. Между тем Соколиный Глаз настороженно осматривал убитых; убедившись, что все враги мертвы, он подошел к Давиду и разрезал его путы. Бедный псалмопевец не дви¬ гался до последней минуты и стоял, терпеливо ожидая освобождения. – Вот, – заметил разведчик, отбрасывая последний ивовый прут, – вы снова свободны, хотя, по-видимому, да¬ же теперь можете пользоваться вашей свободой не лучше, чем в те минуты, когда впервые появились на свет. Если совет человека, прожившего большую часть своей жизни в диких местах, не обидит вас, я с искренним удовольствием выскажу вам свои мысли. Итак, советую вам расстаться с инструментиком, который вы прячете в кармане жилета. Продайте его первому встречному глупцу и на вырученные деньги купите какое-нибудь полезное оружие, хотя бы са¬ мый обыкновенный кавалерийский пистолет. – Бряцание оружием, трубные звуки сопутствуют бит¬ 612

ве; хвалебные и благодарственные гимны—победе,– от¬ ветил освобожденный Давид. – Друг, – прибавил он и лас¬ ково протянул свою тонкую, худую руку охотнику, между тем как его веки стали быстро моргать, а глаза увлажни¬ лись, – я благодарен тебе за то, что мои волосы остались там, куда их поместила природа. Конечно, волосы других людей, может быть, мягче, шелковистее и вьются более красивыми кудрями, однако я всегда находил, что мои во¬ лосы вполне пригодны для той головы, которую они покры¬ вают. Я не вступал в борьбу не столько вследствие врож¬ денного отвращения к сражениям, сколько по причине пут, наложенных на меня язычниками. Отважным и искусным оказался ты в борьбе, и я хочу поблагодарить тебя, раньше чем приступить к исполнению других, более важных обя¬ занностей. Я делаю это, ибо ты доказал, что достоин похва¬ лы христианина. – Моя услуга – пустяк, о котором не стоит упоминать. Если вы останетесь с нами, то увидите много таких же кро¬ вавых стычек, – ответил охотник, «умягчившийся при виде искреннего выражения благодарности со стороны псалмо¬ певца. – Я вернул себе моего старого товарища и спутни¬ ка. Вот он, верный «оленебой»,—прибавил Соколиный Глаз, поглаживая приклад своего ружья, – и это одно уже – по¬ беда! Ирокезы хитры, но они перемудрили, положив ружья так далеко от места своего отдыха. Если бы только Ункас и его отец обладали обычным терпением индейцев, мы успели бы взять оружие и дружным залпом покончили бы со всей стаей и с мошенником, который убежал от нас. Разведчик сел на камень и с вниманием принялся об¬ следовать свое ружье. Гамут тоже опустился на землю и вынул из кармана ма¬ ленькую книжку, а также очки в железной оправе. Возведя глаза к небу, он произнес: – Предлагаю вам, друзья мои, вместе со мной возне¬ сти хвалы за наше необычайное избавление от варварских рук неверных язычников. Прошу вас, излейте ваши чув¬ ства в прекрасной и торжественной песне под названием «Норсгамптон». После такого вступления он указал страницу и стих, с которого начинались избранные им строфы; поднес к губам свой камертон, совершая все это с той торжественностью, с которой он приступал к подобным приготовлениям под 613

сводами храма. Но на этот раз никто из присутствующих не поддержал его. Кора и Алиса в эту минуту предавались излияниям нежности, а Хейворд не отрывал от них взгляда. Не смущаясь малочисленностью своей аудитории, которая состояла из одного только нахмурившегося разведчика, пе¬ вец запел и довел священную песню до конца без всяких помех. Соколиный Глаз слушал хладнокровно, щшравляя кре¬ мень ружья и заряжая его; гимн не пробудил волнения в душе Соколиного Глаза. Никогда еще певец не проявлял своих талантов перед менее отзывчивой аудиторией. Охотник покачал головой и прошептал несколько непо¬ нятных слов, среди которых были слышны только «горло» да «ирокезы», потом поднялся с места и отошел, чтобы со¬ брать и осмотреть исправность всего арсенала гуронов. Чингачгук, помогая ему, отыскал ружье Ункаса и свое собственное. Вскоре даже Хейворд и Давид получили ору¬ жие; в пулях и порохе также не было недостатка. Когда жители лесов подобрали все необходимое и распределили трофеи, Соколиный Глаз объявил, что цора двинуться в путь. К этому времени Давид Гамут окончил пение, а се¬ стры успели прийти в себя. С помощью Дункана и младше¬ го из могикан девушки спустились с крутого, обрыви¬ стого холма, на который они так недавно поднимались совсем при других обстоятельствах и чья вершина чуть не явилась свидетелем их гибели. У его подножия они увидели нарраганзетов, которые щипали траву и листья кустов. Алиса и Кора сели на лошадей и двинулись вслед за проводником, который только что еще раз доказал им свою дружбу. Путешествие длилось недолго. Соколиный Глаз свернул с узкой тропинки, по которой двигались гуроны, погрузил¬ ся в чащу ветвей, переехал вброд журчащий ручей и оста¬ новился в узкой долине, затененной ветвями густых вязов. Путники находились на расстоянии нескольких сот сажен от рокового холма, и кони понадобились им только во время переправы через мелкий поток. Разведчик и могикане, казалось, хорошо, знали уединен¬ ное место, в котором они теперь остановились, потому что, прислонив свои ружья к стволам деревьев, принялись раз¬ брасывать сухие листья и скоро вырыли небольшую ямку в синей глинистой почве. Из этого углубления тотчас же 614

брызнул ключ светлой, блестящей, говорливой воды. Соко¬ линый Глаз огляделся, как бы отыскивая что-то, и на его лице мелькнуло удивленное выражение; казалось, он не нашел вещи, которую искал. – Увы! Эти беспечные черти мохоки со своими братья¬ ми тускарорами, конечно, побывали здесь и пили воду, – пробормотал он, – и куда-то затеряли бутыль. Вот и делай после этого добро этим беспамятным собакам! Хорошо же они отблагодарили нас! Здесь, в этой непроходимой глу¬ ши, из недр земли бьет ключ, по сравнению с которым са¬ мый богатый аптекарский склад – ничто. Смотрите-ка, глупцы истоптали глину, загрязнили, обезобразили преле¬ стное место, точно неразумные звери, а не человеческие существа! Между тем Ункас молчаливо подал ему бутыль из тык¬ вы, которую Соколиный Глаз не заметил в порыве досады, хотя она висела на ветке вяза. Наполнив ее, разведчик ото¬ шел от источника на более сухое и твердое место; тут он спокойно сел, с наслаждением сделал несколько больших глотков и стал внимательно осматривать остатки съестных припасов, сложенных в мешок, который висел у него на руке. – Благодарю тебя, мальчик, – продолжал он, возвра¬ щая пустую бутыль Ункасу. – Теперь мы посмотрим, чем лакомились эти свирепые гуроны, когда прятались в засаде. Видишь, мошенники вырезали лучшие части оленя. Но мя¬ со осталось сырым; ирокезы – настоящие дикари! Ункас, возьми-ка мое огниво да разведи костер; вкусное кушанье поможет нам набраться сил после долгого пути. Хейворд помог Коре и Алисе сойти с лошадей и сел на траву, с удовольствием предвкушая приятный отдых‘после недавней ужасной, кровавой сцены. Пока Соколиный Глаз готовил кушанье, майор завел с ними беседу. – Как могло случиться, что вы явились к нам так скоро, мой великодушный друг? – спросил он. – И без помощи со стороны гарнизона из форта Эдвард? – Если бы мы отправились в крепость, то, вернувшись, могли бы лишь забросать сухими листьями ваши тела и нам, без сомнения, не удалось бы сохранить ваши скаль¬ пы, – хладнокровно ответил охотник. – Нет-нет, вместо того чтобы понапрасну тратить силы и время на переход 615

в форт, мы решили залечь под нависшими берегами Гудзо¬ на, ждать и наблюдать за всеми движениями маку асов. – Значит, вы видели все, что произошло? – Нет, конечно, не все. У индейцев слишком острое зрение и их нелегко обмануть, но мы все-таки были невда¬ леке от вас. Надо сознаться, трудно было сдерживать вот этого молодого могиканина и заставить его сидеть в заса¬ де... Ах, Ункас, ты вел себя скорее как нетерпеливая и любопытная женщина, чем как мужественный и стойкий воин! Ункас перевел глаза на суровые черты охотника, но не ответил ему ни слова. Хейворду показалось, будто пре¬ зрительная усмешка мелькнула на лице молодого могика¬ нина. Тем не менее Ункас сдержал свой гнев, отчасти из уважения к остальным слушателям, отчасти из почтения к своему старшему белому товарищу. – Вы видели, как нас захватили в плен? – продолжал Хейворд свои вопросы. – Мы слышали это, – прозвучал многозначительный ответ. – Индейский клич выразителен и понятен для лю¬ дей, живущих в лесах. Ко, когда вы очутились на противо¬ положном берегу реки, нам пришлось, как змеям, ползти под густой листвой, и мы скоро совершенно потеряли вас из виду, до той самой минуты, когда вы уже были прикру¬ чены к деревьям и, связанные, ждали смерти. – Чудо, что вы не ошиблись тропинкой! Ведь шайка гуронов разделилась, и в обоих отрядах были лошади. – Да, мы действительно были сбиты с толку и едва не потеряли ваш след, но нам помог Ункас. Мы двинулись бы¬ ло по тропинке, которая уходила в глубь леса, предполагая, что дикари поведут своих пленников в глушь. Но, пройдя несколько миль и не увидев ни одной сломанной ветки, я начал сомневаться, туда ли мы идем, особенно когда заме¬ тил, что на земле были только следы лошадиных копыт и ног, одетых в мокасины. – Наши победители из предосторожности заставили нас надеть индейские мокасины, – сказал Дункан. – Да-да, они поступили разумно, это их всегдашний обычай, однако такая заурядная хитрость не могла бы сбить нас с настоящего следа. – Чему же тогда мы обязаны нашим спасением? – К стыду моему, я должен признаться: мудрости 616

юного могиканина. Впрочем, даже теперь, когда я вижу, что он был прав, я с трудом верю собственным глазам. – Не объясните ли вы нам этой загадки? – Ункас заметил, – продолжал Соколиный Глаз, огля¬ дывая нарраганзетов Коры и Алисы, – что лошади, на ко¬ торых ехали девушки, одновременно ставят на землю переднюю и заднюю, ноги с одной стороны. Ни одно из четвероногих животных, которых я знаю, не делает так, за исключением медведя. – Такая поступь – главное достоинство нарраганзетов. Но иногда и других лошадей приучают к этой побежке – иноходи. – Может быть, может быть, – сказал Соколиный Глаз, внимательно выслушав объяснение молодого офице¬ ра. – Я лучше сужу об оленях и бобрах, нежели о вьючных животных. Впрочем, какой бы поступью ни ходили лоша¬ ди – переставляя ли сразу обе ноги с одной стороны или иначе, – во всяком случае, Ункас заметил особенность дви¬ жения этих животных, и их след привел нас к изломанным кустарникам. Одна ветка близ следов нарраганзета была надломлена и загнута вверх – так женщины срывают цветок со стебля. Все же остальные ветки, жестоко перело¬ манные, измочаленные, свешивались вниз – очевидно, грубая рука мужчины ломала их. Поэтому я и подумал: видно, кто-то из гуронов заметил, чю леди сломала ветку, и стал ломать остальные, чтобы нам представилось, будто молодой олень запутался в кусте и старался вырваться из чащи. – Ваша проницательность не обманула вас: именно так и было. – Заметить изломанные ветви и догадаться, в чем дело, было легко, – прибавил разведчик, совсем не созна¬ вая, какую тонкую и необыкновенную проницательность выказал он. – Это полегче, чем приметить иноходь по сле¬ дам коня. Подле изломанного куста я сказал себе, что мин– ги двинутся к источнику, потому что они отлично знают достоинства его воды. – Но разве эта вода так знаменита? – спросил Хей¬ ворд, с большим любопытством оглядывая красивую лож¬ бину и журчащий родник. – Редко кто из индейцев, побывавших южнее и восточ¬ 617